***
Брайн, сжимая в руках бёдра черноволосой, влажным и горячим языком прошёлся по её румяной шее, впиваясь белыми зубами в определённое место. Первый засос. Между тем, шатен, прибывая в Оливии, снова рвано двинулся — кратко и грубо, чтобы она запомнила эти толчки надолго. Прикусив губу, он невольно перевёл свой пошловатый взгляд на лицо девушки, которая была в экстазе. — Бра-айн! А-аа-ах, м-можно не так грубо? Я не из пластика состою! — сквозь многочисленные стоны проговорила Оли, не закрывая ротик. Конечно, ей определённо нравилась та настойчивость Макса, что проявлялась во многих делах, но на этот раз, чувствуя в себе его длинный пульсирующий член внутри себя, она была вынуждена хотеть ласки. Иначе было больновато. — Да? — блогер навис над губами Олив и жадно прикоснулся к ним, оставляя мокрый след, после чего более осторожно сделал в ней движение. — Я почему-то не заметил. — А-ааа-ах! — она поспешно откинула голову назад и улыбнулась уголками губ, чувствуя, что Макс стал значительно аккуратнее обращаться с ней, но не сбавляя того темпа, что был — умеренный, переходящий в более интенсивный и ускоренный. — Мм-ммх, Брайн! — Что, малышка? — вырисовывая языком на её щеке рисунок, он кратко выдыхал носиком в ушко, возбуждая Оливию до предела. — АА-АМХ! — чувствуя, как парень начинает ускоряться, она блаженно закатила глаза. — Н-не, а-ааа-ах, называй, м-меня так! — А то что, Ливи? — улыбаясь, он смотрел в её карие, закатывающиеся глаза. Вслушиваясь в прекрасные и громкие стоны Оливии, что ласкали его уши, они на секунду забыли про Ботана, который сидел на первом этаже вместе с ученицей. — Аа-аа-ахх! З-заткни меня, Т-Тарасенко, иначе-е, аа-аах, этот задрот всё с-спалит! — черноволосая приблизилась к алым губам Мапса и облизнулась, увлажняя свои горячие. — С диким удовольствием. Насмотревшись на её прекрасные ресницы и глаза, Максим, ухмыляясь, впился в губы, не давая возможности набрать в грудь побольше воздуха. Ловко прикусив нижнюю, он начал ласкать её языком, а после и верхнюю. Получилось, и Оливия стонала исключительно ему в губы, издавая сдавленные, приглушённые вздохи и стоны. Кайф.***
На автомате, а точнее с закрытыми глазами подойдя к душевой кабине, Оливия ловко сорвала с себя толстовку, тем самым оголив себя, после чего вошла в неё. Возбуждённо выдохнув, она почувствовала, как её ноги начали невольно подрагивать, а от тела исходило приятное тепло. Включив и настроив нормальное соотношение горячей и холодной воды, Ливия, не спеша, прошлась по ноге душевой лейкой. Капли воды покорно стекали по коже, заставляя улыбнуться уголком губ. Всё мысли только о нём. О её, так скажем, враге, с которым она переспала. Тарасенко, чёрт его побрал, тоже хорош! Почему он не контролировал всю ситуацию, не остановил их двоих, а сразу взял Оливию? Почему?! Он же мужчина, должен хоть немного понимать, что вообще происходит и совладать со своими мыслями! Ладно Оливия, которая тогда возбудилась не на шутку и готова была сделать это уже на кухонном столе, но Макс то не должен был быть таким идиотом! Три года вечных ссор, драк, унижений, оскорблений в миг превратились в страсть и похоть. В мыслях не укладывается, что сама Оливия Стар переспала с Максимом Тарасенко. Это абсурд! Они враги, не более! Из-за этих рассуждений Оли оскалилась, а после закусила губу. Она наплевала на всё и, грязно выругавшись, левой рукой начала поглаживать себя по животу, растирая гель для душа. Чёрт, да это было охуенно! Пусть до этого прекрасного момента они дрались и ругались, но, чёрт возьми, секс с Тарасенко — это лучшее, что происходило с Оливией. Хочет ли она повторить? Да. Безумно. В какой-то степени, она очень пожалела, что просила вести его с собой более нежнее. — Какая я дура, — смыв с руки гель для душа, она помотала головой, — надо было сказать, чтобы он драл меня, как суку, не жалея. Дура. Оливия, окунувшись с головы до ног в свои пошлые фантазии, провела средним пальчиком по своему сокровенному месту. «Нет, ты не будешь этого делать. Ты не будешь думать о Брайне.» — говорила Оли в уме, чуть входя в себя пальцем. Но она, будто не слушая свою «вторую я», продолжает вспоминать начало… «Амх, мне так нравится, как ты стонешь.» Вспоминая эти пошлые слова Макса, Лив входит поглубже, открывая рот. «А ещё мне нравится, как мои пальцы легко скользят в тебе, ведь ты до жути промокла подо мною, ах, Оливия…» Войдя пальчиком полностью, она шумно выдохнула и откинула голову назад, оставляя душевую лейку на полу. — Мм-мх, ненавижу его, — сделав быстрое движение, она большим пальчиком коснулась клитора и начала делать круговые движения. — А-аа… Бабочки в животе. Этих махинаций Оливии было недостаточно. Ох, как недостаточно. Она желает снова оказаться под ним. Хочет быть в его власти. Хочет, чёрт подери, повторить этот секс, который, наверное, впился ей в голову навечность. — Мм-мх, чёрт, — сдавшись, и, в каком-то плане, отчаявшись, она убрала руку и продолжила спокойно мыться, взяв в дрожащие руки душевую лейку.***
Выйдя из душа в неопределённом настроении, так ещё и снова в длинной толстовке парня, Оливия, оглядевшись, поняла, что Макса нет в коридоре, и со спокойной душой ушла вниз, на кухню. Спустя несколько минут она услышала сзади себя закрывающуюся дверь в ванную комнату — судя по всему, туда вошёл Брайн. Встав около столешницы, где находилась куча всяких печенья и конфет, а также заварочные пакетики чая, черноволосая начала кипятить воду для напитка. Взяв кружку и насыпав туда две чайных ложки сахара, она положила туда фруктовый пакетик чая, задумавшись. Оли слышит, как из ванной комнаты исходит шуршание и приятное течение воды, а в воздухе летает запах геля для душа с ароматом персика. — Блять, да выйди ты из моей грёбанной головы! — вскрикнула та, взявшись двумя руками за голову. Она не может думать о ком-то, кроме Брайна, особенно в данной ситуации. Спустя минуты две Тарасенко вышел из ванной и сразу направился вниз, поскольку услышал крик Олив. — Ты чего так кричишь? — парень не расслышал, что именно она выкрикнула, но сам поступок его озадачил. Взъерошив свои мокрые волосы, он встал рядом с Оливией. — Хочу и кричу! — огрызнувшись, отрезала Оливия, не повернувшись в его сторону. Она не хотела сейчас его видеть, ни при каких обстоятельствах, иначе она вновь потеряет рассудок. — Ну, ну, малышка, — встав сзади неё, он положил руки чуть ниже талии Лив и прижал к себе, постепенно зарываясь носиком в её чёрные кудри, — кричать ты можешь только подо мной. Сглотнув ком в горле, она почувствовала, как по её спинке пробегают тысячи маленьких мурашек, и как, чёрт возьми, горячо прижимается к ней Макс. Парень пальчиками рук выводит на бёдрах какой-то рисуночек, через ткань толстовки, которая успела намокнуть из-за того, что Оливия не до конца вытерла своё тело полотенцем после душа. Он носом прошёлся по её ушку и пухленькой щёчке, из-за чего Оли вновь почувствовала жар внутри себя и прикрыла глаза. Его прикосновения были очень нежными, терпкими и медленным, но самое главное — приятными. Вот в таком положении хотелось находиться вечно, чувствуя волнующееся дыхание друг друга. — Бра-айн, что ты д-делаешь? — спросила шёпотом та, слегка улыбаясь уголком губ от тонких прикосновений. — Мне уйти? — ухмыльнулся тот, издавая хитрый и глухой смешок ей в ушко, а затем, горячо выдохнул через носик. Надо было его остановить. Срочно. Нет, не потому что Оливии «не нравилось» то, что он делает — наоборот, её берет в приятную дрожь от таких действий, но нужно. Она не разобралась в своих чувствах до конца, уж тем более, когда Макс был её врагом всё это время, а тут они снова прижимаются друг к другу, словно парочка. В голове смешиваются тысячи вариантов, как же отшить этого придурка, однако, самый подходящий ответ в голову Оливии пришёл незамедлительно: — Т-только попробуй уйти от м-меня. Ухмыльнувшись, Максим крепче обнял черноволосую и поцеловал её мочку уха. Она, робко улыбнувшись, полностью отдалась сильным рукам парня и начала таять в его тёплых объятиях. Прикрыв глазки, Оливия слегка откинула голову назад и положила её на плечо Брайна. Его прикосновения были прекрасны и очень нежны, словно Ливи — хрупкая фарфоровая куколка, которая может разбиться в любой момент. Макс прижимался к ней, как маленький ребёнок, и не хотел её отпускать. Вскоре его похотливая улыбка сменилась на более спокойную, милую. Макс, слегка вытянув губки, смачно поцеловал Оливию в щёку, на пол минуты. Все эти тридцать секунд черноволосая тихонько смеялась и прикусывала нижнюю губу, что означало для Брайна: «Ей нравится». Ладонью парень прогуливался по животу девушки, медленно поднимая её, из-за чего толстовка Оливии начала задираться, показывая белые, кружевные трусики. Остановив руку на груди девушки, он сильно сжал её, прикусив губу. — Аа-амх, думаешь, если ты меня т-трахнул, тебе всё можно? — она слегка приоткрыла глазки и шумно выдохнула, пытаясь всмотреться в бессовестные глаза Максима. — Да. После этого краткого пафосного слова, он с лёгкостью отпрянул от неё и повернул к себе, снова прижимаясь всем телом. Их лбы и носы быстро соприкоснулись, а губы были в миллиметрах друг от друга. Он смотрел на её пухлые, персиковые губы, которые подрагивали от каждого действия Брайна, которое он совершал. Искусанные, слегка обветренные из-за холода, но сейчас, между ними, нельзя произносить этого слова. Холода нет, только жар и страсть. Уже закрыв глаза, Брайн почти прикоснулся к ним, но тут кто-то начал открывать входную дверь ключами, заставляя парня немного дрогнуть и сразу повернуться. Неужели это Ботан? Грязно выругавшись, шатен убрал свои тёплые руки от девушки и быстро скрылся из поле зрения черноволосой, чтобы его никто не спалил. Сомнений не осталось, и в коридор действительно зашёл Ботан, осматривая всю квартиру, а затем, увидев Оливию, слегка нахмурил брови. — Где Брайн? — не сказав «привет» или, хотя бы, «как дела», мальчик в очках сухо и безразлично вглядывался в Лив, скрещивая руки на груди, показывая, что этот вопрос действительно важен. Оли стояла как столб, не понимая, что сказать. Всё происходит слишком быстро, чёрт подери, словно трейлер к какому-нибудь кино! Быстро вспоминая, что произошло сегодня утром и момент с Ботаном, она выругалась себе под нос и отвела взгляд. — Я не знаю, где это чмо, — собрав свои мысли в один большой ком, Олив тяжко вздохнула и сделала свой голос дерзким и грубым, чтобы Ботаник понял — приставать не стоит. — А мне кажется, что знаешь, — от злости паренёк прикусил губу и еле сдерживался, чтобы не закатить нехилую истерику, ну, или хотя бы повысить голос. — Тебе показалось, очкастый, — черноволосая, не желая продолжать с ним диалог, отвернулась от Бота и ушла, поднимаясь по лестнице. — Стоять, — командным, властным и до жути злым голосом, от которого сводит в мелкую дрожь, произнёс Ботан, сверля её взглядом. — К тебе у меня тоже есть вопросы. Остановившись на пол пути, она прикрыла глаза и поджала губу, понимая, что просто так этот задрот точно не отстанет и нужно привести достойную отговорку от всего этого беспредела. — Брайн! — вскрикнул мальчик в очках, потирая переносицу, что-то говоря дальше себе под нос. — Выходи, я знаю, что ты дома! Со второго этажа, как не странно, вышел Брайн, делая вид, что он только что закончил монтаж видео: весь уставший, сонный и измотанный, с наушниками в ушах. — Ну ты чего так орёшь, Ботан? Я видео новое монтирую! — потёр глаза блогер, поддельно зевая. — Ага, конечно, которые ты даже не снял, — моментально ответил с первого этажа Ботаник.Кажется, кое-кому настал конец.
Оживившись, словно, выйдя из искусственной комы, он, с неопределённым взглядом посмотрев на парнишу, хмыкнул. Такого он точно не ожидал. — Оба спустились и рассказали мне всё, что происходит. — Но… — начала хоть как-то оправдывать себя Оливия, но Бот её перебил. — Быстро! Кратко издав вздох, оба спустились на первый этаж, и все трое сели за стол. Оливия, сделав вид, что ей все равно, отвела взгляд в окно, за которым была тьма. Максим же, смотрев исключительно на Ботана, сложил руки. — Ну как, передвинул шкаф? — спросил саркастично парень в очках. Этот вопрос заставил Оливию слегка ухмыльнулся, а позже, тихо усмехнуться. Да, Ботаник, он передвинул шкаф, ещё как! — Да, — чётко произнёс тот. — Тогда почему он стоит на своём же месте, без единого движка, так ещё и прежней пылью на полках и под шкафом, мм? Хватит врать, и скажи всё, как есть. Что ты делал в моей комнате? — В шашки играл, Ботаник, — посмеявшись, тихим голосом сказала черноволосая, улыбаясь. — Так, — Бот перевёл взгляд на Оливию и слегка прикусил уголок нижней губы, — а ты где была? — В своей комнате, — фыркнула. — Я проверял, тебя там не было. — Значит была на кухне. — Как странно, но тебя там тоже не было! Какое совпадение! Быть может, вы были вместе в моей комнате? Смятение. Промолчал и сильно покраснев, она скрестила руки на груди и посмотрела на Брайна, который тоже не понимал, что ещё сказать, кроме признания. — Молчим? Ладно, хорошо, молчите, — встав и, поправив свои каштановые волосы, Ботаник помотал головой, — надеюсь, вы сейчас не держите меня за дурака, ведь я всё понял. Чёрт, каждый из них надеялся, что Ботаник будет, как дерево, и ничего не поймёт. Оба посмотрели на умника с неким стыдом и, чёрт возьми, чувством вины. — Весь урок мне сорвали, идиоты. Как вам вообще пришло в голову делать что-то в моей комнате? Тем более, моя кровать… Ах, ладно, проехали! Только больше никогда не подходите к моей комнате! Сам же заливаясь краской, он убежал в свою комнату, плотно закрыв дверь на ключ. Друзья, повернувшись друг к другу, посмотрели в глаза и, выдерживая паузу, оба произнесли краткое, но слишком замысловатое слово: — Блять…