***
– Мы можем остаться здесь, – шепчет Эд в сантиметре от моих губ. – Выпьем, расслабимся. Он кивает на кровать позади нас. Чертов манипулятор. Гребаный магнит. – Ты знаешь, что здесь я чувствую все по-настоящему? – спрашиваю я, сжимая в руке бутылку виски. – Только здесь все становится ясно. – Знаю. Так что? Останемся? Я оборачиваюсь, бросая взгляд на кровать, на которой мы с Арсением впервые переспали. Вершина полностью состоит из наших воспоминаний, и я никогда не позволю себе даже присесть на эту постель с кем-то другим. Не смотря на то, что очень хочется сейчас... – Нет, – ядовито ухмыляюсь. – Я не хочу быть здесь с тобой. – Ты врешь. – В этом месте невозможно соврать.***
Вваливаюсь в квартиру, случайно отталкивая Арсения в сторону. Он тяжело дышит, будто злится, но когда я оборачиваюсь, то не замечаю в его взгляде недовольства. Арсений выглядит уставшим. Уставшим от моей лжи. – У нас пиво есть? – монотонно спрашиваю я. ♫ Steaming Satellites – How Dare You Арс закрывает дверь и уходит на кухню за напитком. Снимаю джинсовый пиджак, отбрасывая его к окну, падаю на диван, раскидывая руки в стороны, откидываю голову на спинку и прикрываю глаза. Я тоже устал от самого себя, мне надоело быть слабым. Противно знать, что у кого-то есть власть надо мной. С Арсением было приятно, мне нравилось это чувство невинности, нравилось быть слабым в его руках. С Эдом все иначе. Это не похоже на то, что я испытывал раньше, это игра «Кто кого?», но я заранее знаю, что проиграю. Если я поддамся искушению – проигрыш, если Эд оставит меня в покое – проигрыш. Мужчина прикладывает холодную стеклянную бутылку к моей щеке, я вздрагиваю от неожиданности, затем мягко улыбаюсь и киваю в знак благодарности. Арсений садится рядом, открывает свое пиво и делает первый глоток, блаженно прикрывая глаза. – Эд меня дурачит, да? – горько усмехается Арс. – Что за обмен? Перестаю дышать на несколько секунд, смотря на него виноватым взглядом. Мне так жаль. Так стыдно за то, что действую за его спиной. – Это не просто обмен. Мы объединились. Энергия соглядатая и энергия потенциального соглядатая, я полагаю, – тихо отвечаю я. Арсений обреченно вздыхает, затем насмешливо хмыкает. – Это довольно интимная вещь. – Да, я уже понял. – придвигаюсь к нему, беру пальцами за подбородок, чтобы он посмотрел на меня. – Арс, я не знал об этом. Я, блядь, понятия не имел, что за обмен, пока мы этого не сделали. Но я пойду на что угодно, если вопрос касается тебя. Попов коротко улыбается, немного съезжает вниз и кладет голову на мое плечо. Он ведь знает меня, знает, что я не причиню ему боль, не предам и не брошу, но всем своим видом показывает, что сомневается во мне. Твердит, что доверяет, хотя сам сходит с ума от паранойи. Не представляю, что творится в его голове, но это определенно хуже, чем то, что происходит между мной и Эдом на самом деле. – Меня к нему тянет, – через силу признаюсь я, позволяя страху одним ударом пробить грудную клетку насквозь. – Я думал, это утопия. Думал, что Эд нихрена не значит, а меня привлекает тепло... – На вершине все понял? – уже зная ответ, Арс кивает головой. – Эд всегда хотел все мое, – он тихо посмеивается. – Мои видеоигры, мою одежду, хоть она была ему большая, хотел мою жизнь. А теперь хочет тебя. Мне больно. Я обнимаю мужчину за плечо, крепче прижимая к себе. С ним всегда становилось легче, но почему-то это больше не работает. – Арс, я не изменял тебе. Никогда не изменю. Пытаюсь поверить в собственные слова. – Я знаю. – Арсений задирает голову, я целую его в кончик носа и он, морщась, улыбается. – Эд точно хочет спасти тебя, и он это сделает, можешь не сомневаться. Отставляю свою бутылку на подлокотник дивана, чтобы обнять Арса обеими руками. Он пахнет нашим домом. Не греет совсем, не будоражит кровь, уже не сводит с ума, но зато такой родной. Мне так страшно потерять его. Даже не верится, как я мог убеждать себя в обратном? Думал, это поможет – отключил эмоции на время и перестал волноваться – какой самообман! – Можешь называть меня сентиментальным утопистом, придурком, размазнёй, как угодно... Но я не знаю, как без тебя жить, – с горечью признается Арсений, поглаживая пальцами мою руку. – Когда я наблюдал за тобой с вершины, уже тогда знал, что без тебя никак. Ты же знаешь, как я ненавидел подниматься туда, а из-за тебя делал это каждый день. Смотрел, думал, представлял, что будет, если мы встретимся. Может, я уже тогда включил эмоции? Я начинаю вспоминать те чувства, кажется, я любил тебя задолго до того, как ты заставил меня вернуть их. Сжимаю Арсения в объятиях и понимающе киваю головой, сглатывая вдруг образовавшийся ком в горле. Я так давно не признавался ему в подобном, говорил лишь, что люблю, но как он важен – кажется, никогда не произносил вслух. Он научил меня быть бессердечным ублюдком прежде, чем я осмелился признаться ему, что без него моя жизнь смысла не имеет. Но сильнее моей любви к Арсению только желание Эда, с которым я не могу справиться. До сих пор держусь, отталкиваю его, но знаю – сорвусь. – Поцелуй меня, – прошу я, надеясь, что так смогу загладить вину. Обычным поцелуем! Брюнет поворачивается ко мне, нежно накрывая мои губы своими. В голове всплывают воспоминания о губах Эда, и я скатываюсь в немой скулёж, ненавидя себя за то, что не могу отключить его так же легко, как на вершине отключил Арса. Целую мужчину осторожно, обнимаю так крепко, чтобы он не исчез, чтобы чувствовал, как сильно я нуждаюсь в нем. Не могу справиться с этой больной любовью – Арсения слишком много во мне и только сейчас до меня, наконец, доходит – как мне повезло, что появился Эд. До него все было безэмоционально, привычно, мне казалось, что я перестал любить Арса так же ярко, как раньше. Но с приходом Эда все изменилось. Я каждую минуту пытаюсь противостоять соблазну, цепляясь за чувства к Арсению, и вспоминаю, насколько они сильные, необходимые. Я бы не вспомнил об этом, если бы не Эд со своими играми. Арсений ловко перемещается на мои бедра, устраиваясь сверху, трепетно поглаживает мои скулы большими пальцами, вовлекая в такой отчаянный поцелуй, словно это наш последний раз. – Арс, прости меня, – шепчу я, горячо выдыхая в его губы. Мужчина улыбается. – Тебе пока не за что извиняться, – успокаивающе произносит он и надломленно добавляет: – И надеюсь, не придется... А я, черт возьми, знаю, что придется, поэтому прошу прощения заранее. Я уже думал об этом, и почти уверен, что если Эд получит свое – меня, нас обоих отпустит это бредовое желание. Арсений покрывает мое лицо мелкими поцелуями, так заботливо, по-детски, что мои губы растягиваются в искренней улыбке – я безумно счастлив сейчас, и чувство вины ни чуть не мешает мне наслаждаться этим моментом. В каждом прикосновении Арса столько смысла, каждым поцелуем он напоминает мне, что мы пережили, и от этого нельзя отказываться. Я не хочу все испортить. Почему антиутопия заставляет меня делать ошибки? Зарываюсь руками под футболку мужчины и медленно оглаживаю спину прохладными пальцами, ощущая, как он покрывается мурашками. Я никогда так не влиял на него, это его трюк – заставлять меня дрожать всем телом. Не глядя, нахожу его губы своими и притягиваю ближе, но не пытаюсь давить на него, целую нежно, любовно. Меня не заботит, куда пропала страсть, важнее этого сейчас просто касаться друг друга. Мы никогда не были такими. Арсений неторопливо двигает бедрами, углубляя поцелуй, его дыхание тяжелеет, он дает понять, что он хочет... Я отстраняюсь и Арс слегка хмурится, обеспокоенно смотря на меня. Мне просто необходимо взять с него обещание. – Помнишь, ты говорил, что не смотря на боль, которую я тебе причиняю, ты меня не отпустишь? Попов кивает, судорожно выдыхая мне в лицо. – И что? – Не забывай об этом, ладно? Арсений беззвучно шепчет губами «не забуду», и я верю ему. Он тянется ко мне за новым поцелуем, я оглаживаю его бедра, прижимаю к себе, заставляя его сдавленно застонать, почувствовать, как я хочу его. Брюнет дрожащими от нетерпения руками снимает с меня футболку, затем избавляется от своей, и прижимается ко мне холодным телом. Он замерз, лихорадочно дышит, щеки покрываются красными пятнами, на лбу снова выступают капли пота, словно внутри он горит. Мне так жаль, что я не могу согреть его снаружи. Легко подхватываю Арсения и меняю положение, ложась на него сверху. Не перестаю целовать, вжимаясь в него пахом, одной рукой расстегиваю на себе джинсы, приспуская их с бедер. Арс скрещивает ноги за моей спиной, не давая мне отстраниться ни на миллиметр, не знает, куда деть руки, ему хочется касаться меня везде и сразу, и мое собственное возбуждение уже отдается болью внизу живота. Я ловлю его рваные вздохи, опираюсь на локоть, чтобы снять домашние спортивные штаны с мужчины. – Только не торопись, – на выдохе шепчет Арсений. Взволнованно смотрю на брюнета и тяжело сглатываю вязкую слюну, наблюдая за его блаженным лицом. Он полностью расслаблен, но от него исходит волна тревоги, душевной боли и такой огромной душащей любви... ко мне. Я могу прочувствовать это каждой клеточкой, и сейчас хочется горько заплакать от того, что он действительно держит слово. Любит меня, не отпускает такого неправильного, моментами безэмоционального лжеца, который даже не может сказать вслух о том, что чувствует, в глубине души желая тупо трахнуть его брата. Арсений принимает меня любым, он любит и прежнего утописта, и того Антона, которого сам сотворил в этом мире. Я боюсь того, кем я стал. Даже если быть таким намного проще. Наклоняюсь, скольжу губами по обнаженному торсу выше к груди, Арсений вздрагивает, когда я накрываю его член ладонью. Ожидание было слишком долгим. Из-за постоянных тренировок, большого количества алкоголя, стресса, появления Эда, плана спасения мы совсем забыли, что такое безумные вечера, которые мы устраивали до всего этого дерьма. Мы могли пролежать в постели сутки, просто болтая, мы могли любить друг друга часами, отдаваясь этому без остатка. А сейчас мы, словно дети, трёмся друг о друга, не решаясь перейти грань. Я роняю голову на плечо Арса и шумно усмехаюсь. – С тобой все нормально? – спрашивает мужчина, дергая плечом. – Я слишком пьян, – честно отвечаю я. – Но я могу просто... Не договорив, направляю пальцы левой руки ниже, проводя ими между его ягодицами. Я хочу Арсения, но не могу дать ему то, чего он хочет, потому что в таком состоянии я элементарно не кончу или вовсе отключусь во время секса. Медленно проникаю в него одним пальцем, наблюдая за агонией, Арсений зажмуривается, приподнимает бедра, насаживаясь самостоятельно. Мне плевать на собственное удовольствие, мне достаточно этого зрелища, от которого голова идет кругом. Арсений потрясающе стонет, такой жадный, но слабый. Болезненно-красивый. Он берет мою вторую руку и направляет ее ниже, аккуратно накрывая ею свой член. Я знаю, что нравится Арсу, поэтому спускаюсь поцелуями вниз, возвращая ему должок.***
Арсений засыпает на моей груди, я перебираю пальцами его мягкие волосы и стараюсь дышать спокойно, бесшумно, чтобы не потревожить его. Несуществующего времени осталось так мало – совсем скоро я уйду, оставив Арсения одного в догадках о том, что мы с Эдом и кучкой утопистов вытворяем, чтобы спасти его. Каждый действует ради собственной выгоды, всем плевать друг на друга, даже таким правильным и сердобольным историкам. Если кому-то придется умереть – пусть будет так. Остальные позволят этому случиться, лишь бы вырваться, попасть на другую сторону, сотворить один мир. То же и Эд – он просто хочет домой. Мне не нужен этот мир. Мне нужен живой Арсений. Мой телефон уже давно жалобно вибрирует в кармане джинсовки, которую я бросил на пол, и я осторожно приподнимаю голову Арса, чтобы выбраться из-под него. Судя по длительности звонка, я кому-то очень нужен, и неизвестный номер заставляет меня судорожно выдохнуть. Я сбрасываю вызов, тут же получая сообщение. «Выходи» Не думал, что Эд вернется за мной так быстро. Неужели уже наступило завтра? Бросаю взгляд на спящего Арсения и быстро одеваюсь, выходя на улицу. Я еще не готов действовать. Не готов оставить его. Эд выжидающе смотрит на меня, когда я оказываюсь перед его машиной. Торможу на пару секунд, почему-то не решаясь сесть к нему. Он сменяет взгляд на недовольный и вопросительно вздергивает подбородок – мне приходится подойти ближе. Эд сам выходит из машины, слегка хлопнув дверью. Он выглядит решительным, дерзким, но, черт побери, таким невинным. Смотрю в его чистые глаза и понимаю – возможно, он безжалостный, но ведь цель его визита в утопию – увидеться с мамой. Это ли не означает, что он всего лишь ребенок? – Не спал? – спрашивает он. – Нет. Выграновский ехидно улыбается, приподнимая брови. – Судя по твоему виду... у кого-то был секс? – Судя по твоему – не у тебя. Он хмыкает. – Поможешь мне с этим? – Пошел ты, – фыркаю я и закатываю глаза, скрещивая руки под грудью. – Мне нужно больше времени, Эд. Я не могу уйти от него сейчас... – У Арса нет времени, – отрезает парень. – Помнится, ты сам рвался поскорее начать действовать, а теперь даешь заднюю? Поднимаю глаза к серому небу и тяжело вздыхаю. Я просто боюсь! Боюсь неизвестности, не знаю, чем все это может закончится, боюсь не успеть, что, если Арсений умрет раньше, а я даже не попрощаюсь с ним? – Нам нужны таблетки, – говорит Эд, отвлекая меня от негативных мыслей. – Пойдем, позаимствуем у братца немного веселья. Парень делает шаг в сторону, но я хватаю его за локоть, разворачивая к себе. – Он спит. – Отлично, разбудим его, – дразнит брюнет. – У Арса есть все виды оружия, они нам понадобятся. – он вырывается из моей хватки и быстро направляется к дому. – Дима и Оксана скоро подъедут, они знают маршрут, покажут, где искать отшельников. Так, таблетки, стволы, на всякий случай нужна вода... – бормочет Эд, уже поднимаясь по лестнице к подъездной двери. Я перепрыгиваю через ступень, снова останавливая его. Эд разворачивается, бросая на меня раздраженный взгляд. – Ну, что еще? – вздыхает он. – Я... я не могу сейчас, ясно? Арсений выглядел живым этой ночью. Возможно, он лишь делал вид, что все в порядке, но его глаза были ярко-голубыми, когда он уснул дыхание было ровным, сердце билось в спокойном ритме. Думаю, ослабив границу, мы сделали Арсения немного сильнее, ведь сейчас она питается нами. – Ты боишься? – хмуро спрашивает парень. Он стоит на пару ступеней выше, так непривычно смотреть на него снизу вверх. – Да. Эд проводит большим пальцем по моей щеке, так трепетно, что я прикрываю глаза, отдаваясь этому секундному горячему прикосновению. – Антон, ты мне нужен, – шепотом признается он. – Граница запечатлелась на нас, я не смогу провести всех через нее в одиночку. Мне нужна твоя сила, а тебе – моя. Одна таблетка – и страха как не бывало, ты же помнишь это чувство? Таблетки, блокирующие эмоции – основа нашего спасения. Дима сказал, что на Эда они не действуют, значит, на меня тоже. Но я не разбираюсь в ассортименте, который хранил Арсений, возможно, есть другие препараты, позволяющие отключать чувства? Он кормил меня обычной наркотой, когда я был утопистом, и это помогало дышать, но я понятия не имею, как они подействуют на меня сейчас. – Никакой самодеятельности, Эд, – предупреждающим тоном произношу я. – Если ты сыграешь против меня или Арса... – Долбоеб, я же и тебя спасти пытаюсь, – огрызается парень, хватая меня за плечи. – Ты ведь сам без Арсения подохнешь, а я не хочу... – Эд запинается на слове, тяжело сглатывая. – Не знаю, что ты, блядь, со мной сделал, но я без тебя больше не хочу... Поэтому давай сначала вытащим моего брата, дадим людям свободу, а потом разберемся, что за херня между нами? Выграновский демонстративно отшатывается и поднимается к двери. Меня охватывает легкая паника, дыхание учащенное, хочется просто отключиться от всего. Чувствую, что должен признаться ему сейчас, потому что потом может быть поздно. – Ты мне нравишься, – выпаливаю я. Эд стоит ко мне спиной, не шевелится, только его плечи поднимаются от тяжелого вздоха. – В детском саду что ли? – ухмыляется он, заходя внутрь дома. Я и не надеялся на взаимность, мне достаточно того, что я уже от него услышал. Иду вслед за Эдом, на лифте поднимаемся в тишине, я лишь изредка поглядываю на него – он напряжен. Смотрю на маленький экран, на котором светится цифра «8», через пару секунд «9», и мне кажется, что лифт поднимается слишком медленно. Между каждыми последующими этажами проходит все больше времени. – Не могу поверить, что мы правда это сделаем, – бормочу я, чтобы хоть как-то скрасить это неловкое молчание. – Границы не будет... – Все создается для того, чтобы быть разрушенным, – грустно вздыхает Эд, поймав мой удивленный взгляд. – Это не мои слова. Отец так сказал мне, после того, как передал власть Арсению. – Он не верил в него? – Никто не верил в Арсения, – усмехается парень, пожимая плечами. – А он взял и создал два идеальных параллельных мира. Двери открываются на двадцать пятом этаже, Эд пропускает меня вперед, но все равно держится рядом, внимательно наблюдая за мной. Он думает, что я закрою дверь перед его носом и спрячусь с Арсением под кровать? Я не настолько напуган. Бесшумно проворачиваю ключ в замке, проходя в квартиру, совершенно не думая о том, что на диване спит полностью обнаженный Арс. Эд подталкивает меня на кухню, чтобы обсудить еще что-то. – Где он хранит таблетки? – тихо спрашивает Эд. У него странный взгляд, словно началась ломка – ему нужна доза. – Не знаю. Я вообще не уверен, что они у него есть, мы ведь отказались от этого. – Они у него, – утверждает он. – Может тебя Арс и оградил от них, но не себя. Сам подумай, он то нормальный, то как зомби... Эд задумчиво хмурится, кусая нижнюю губу, а я с ужасом верю в его слова, потому что Арсений действительно меняется с умирающего на живого довольно быстро. Мне вдруг захотелось разбудить его и закатить истерику, потому что он знает, как сильно я хочу эти таблетки, не вызывающие галлюцинаций, но дающие ощущения свободы и счастья на несколько часов. Выграновский открывает шкафчик под раковиной, достает мусорное ведро и просовывает руку дальше, к трубам. Шарит недолго, на его лице появляется довольная ухмылка, когда он достает от туда целый мешок витаминов. Гадкое чувство заполняет меня изнутри – Арс врал мне все это время. Только Эд начинает прятать находку во внутренний карман куртки, как я перехватываю его руку, слегка сжимая, от чего Эд шипит. – Они нужны нам, – цедит парень. – Я понял. Оставь Арсу хоть немного. – Ты шутишь? – кривится Эд. Я закипаю от злости, сжимая его руку сильнее. – Если он и вправду до сих пор жив только благодаря этим таблеткам, то пусть принимает их дальше. Я не хочу вернуться домой и обнаружить его труп посреди зала. Непроизвольно наклоняюсь к лицу Эда, касаясь кончиком своего носа его, а у него во взгляде читается «если ты вернешься домой...»Парень отдает мне мешок с витаминами, и я беру большую горсть, перекладывая ее в другой пакет, и прячу туда же – под раковину. – Нельзя взять Арса с собой? – в отчаянии задаю глупый вопрос. – А ты хочешь? – Разве от него не будет толку? Эд подходит ближе, демонстрируя свой коварный оскал. – Это наша битва, – выдыхает он, затем издает громкий смешок. – Звучит неоригинально, согласен. Но так и есть – это только для нас. И как ты, такой хороший и сладкий его мальчик, собираешься убивать смотрящих у него на глазах? Этого никто не отменял, смотрящих нужно убрать. Перевожу взгляд за плечо Эда, замечая Арсения в нижнем белье, который внимательно слушает нас. Сердце пропускает удар, я вдыхаю собственный страх и это отдается болью в груди, но я решаю, что лучшая защита – это нападение. – И когда ты собирался рассказать мне о том, что ты до сих пор употребляешь? – начинаю я, но Выграновский удерживает меня за плечо, не давая подойти к Арсу. – Не надо никого убивать, – вместо ответа спокойно произносит мужчина, наваливаясь плечом на дверной косяк. – Эд, помнишь, тебе было лет восемь, мы играли в футбол в километре от дома? Эд молча и неуверенно кивает. – К чему это ты? Арсений поджимает губы, пряча взволнованный взгляд. – Ты, наверное, не помнишь, как однажды ты пнул мяч настолько сильно, что мне пришлось бежать за ним, а потом я на мгновение пропал с поля зрения. Ты тогда напугался, думал, что я исчез, – посмеивается он, с ностальгией вспоминая детство. – А я всего лишь вышел за границу. Арсений поднимает голову, грустно улыбаясь брату, который распахивает от удивления глаза и перестает дышать. – Граница начинается прямо за домом, – заключает Арс. – И там нет смотрящих. В этот момент по телу разливается приятное облегчение – мне не придется убивать, чтобы спасти его. И злость отходит на второй план, чувство, будто теперь вообще ничего не нужно делать, будто уже все закончилось, так и не начавшись. Удивительно, оказывается, есть вещи, о которых Эд не знал. – Ты о многом молчал, да? – осуждающе бросает Выграновский. – До твоего появления Антон не показывал, как он боится моей смерти. Я думал, у него получилось смириться, думал, ему плевать, поэтому я просто принял это. Но когда появился один жалкий шанс на выживание, и я вижу, как он этого хочет, вперед... – Арс безразлично пожимает плечами. – Пересекайте границу, развязывайте войну, создавайте свой мир, лишь бы я остался... Лишь бы Антону от этого было легче. Арсений говорит так, будто меня здесь нет. По спине проходится волна мурашек, я чувствую этот эмоциональный озноб и тихо усмехаюсь. – Не перекладывай на меня ответственность за это, – судорожно произношу я. – Все это мы делаем не ради меня, Арс. – Ладно, голубки, завязывайте, – бесится Эд, слегка отталкивая меня, подходит к брату. – Нам нужно все оружие, которое у тебя есть, все равно кого-то придется убить. Хочешь помочь, тогда давай погрузим все это дерьмо в машину. Нам уже пора выдвигаться. Парень кладет руку на плечо Арсения, и мне кажется, что он начинает бледнеть. Списываю это на галлюцинации от стресса и просто наблюдаю за взаимодействием двух братьев. – Я могу быть полезен, – Попов напрашивается пойти с нами. – Ты ведь не найдешь то место, наш дом давно снесли, когда семья рассосалась по двум мирам. Только я знаю, где начинается граница. Думаю, Арсений хочет участвовать в этом не потому, что он действительно может помочь, а потому что банально ревнует меня к Эду и хочет контролировать нас. Мое признание, очевидно, вызвало еще больше недоверия. Выграновский продолжает держать руку на плече Арса, я замечаю, что старший даже не моргает, смотря в глаза брата. – Ты посмотри на себя, – жалобным тоном говорит Эд. Арсений словно выходит из какого-то транса, поднося пальцы к носу, из которого вдруг пошла кровь. В состоянии аффекта буквально отшвыриваю Эда от мужчины и, не зная, что делать, начинаю вытирать его кровь своей рукой. Сейчас бы позвонить в магическую скорую помощь, чтобы прислали врачей, квалифицирующихся на сверхъестественной смерти. – Дай ему таблетку! – вскрикиваю я, поворачиваясь на невозмутимого Эда. – Не надо, – тихо скулит Арсений, поднимая на меня взгляд бесцветных глаз. – Я их не принимал, Антон, клянусь. Я бы так не поступил. – Хорошо, хорошо, – шепчу я, поглаживая его скулы, надеясь, что мои прикосновения подействуют как болеутоляющее. – Я тоже не буду, обещаю. Эд быстро уходит в гостиную и также быстро возвращается с телефоном Арсения, берет его руку и самостоятельно прикладывает его большой палец, чтобы разблокировать экран. – Что ты делаешь? – хмуро спрашиваю я. – Звоню Стасу. Ты ведь не собираешься оставлять это тело без присмотра? Пока он вызванивает подмогу, я отвожу Арса в спальню и аккуратно помогаю ему лечь на кровать, укрываю теплым одеялом и сажусь перед ним на колени. Он ласково переплетает наши пальцы, пытаясь сжать мою руку крепче, но у него не выходит – слишком слаб. Смотрит на меня таким влюбленным взглядом, что сердце сжимается от осознания, как ему, должно быть, больно испытывать это. – Какой же ты у меня красивый, – шепчет он. – Лучшее, что у меня было... – Тш-ш-ш, просто помолчи, – успокаивающе произношу я, выдавливая улыбку. – Я ведь и сейчас у тебя есть, и буду. – целую его костяшки, после чего зажмуриваюсь и обреченно вздыхаю. – Спасибо, что захотел жить ради меня. Я бы твою смерть не пережил. Арсений уже не слышит последних слов, его глаза закрываются прежде, чем он успевает ответить. Я подношу палец к его носу, убеждаясь, что он дышит – просто уснул. В дверях появляется Эд, обеспокоенно смотря на картину, где я стою на коленях перед его умирающим братом и держу его руку в своей ладони, боясь отпустить. И пусть Эд ведет себя безразлично, я по глазам вижу, что он в полном смятении. – Стас скоро будет, он здесь рядом, – вполголоса информирует парень. За окном уже так темно, я не могу разобраться: это все еще раннее утро или поздняя ночь. – Давай соберем все необходимое, пока Стас едет, – предлагаю я, поднимаясь на ноги. – И я... Мне просто нужно выйти, пока я не разревелся, – по-идиотски усмехаюсь, проходя мимо Эда. Я открываю сейф, доставая из него три ПСМ и два револьвера, тяжелый автомат решаю оставить на месте – нам нужно быть налегке. Выграновский выгружает паки с водой из кладовой, вынося их к выходу. Мы даже не смотрим друг на друга, не разговариваем, каждый занимается своим делом, ощущая тяжесть в груди и боль, сдавливающую виски. Обоим сейчас уж точно не до дружеской беседы. Я часто смахиваю слезы с лица и Эд замечает это. Он отрывает меня от сбора патронов, разворачивает к себе и умоляюще смотрит, просит, чтобы я рассказал ему о том, что чувствую сейчас или выслушал о его чувствах. – Я знаю, что ты любишь его, – хрипит парень после долгого молчания. – Арс был прав – все это ради тебя. – Бред, – раздраженно выдыхаю я, стискивая зубы. – Антон, хватит считать, что ты недостоин этого! После того, что Арсений сказал на кухне, меня будто осенило. Да, все это задумывалось ради его спасения и ради моей семьи, но... я хочу спасти его для тебя. – Перестань, Эд, пожалуйста, – хнычу я, отводя взгляд. Раздается стук в дверь, и я так благодарен Стасу за то, что он приехал вовремя. Мне осточертело слышать сопливые признания от Эда, я знаю, вижу и чувствую, что он испытывает ко мне, но сейчас это только мешает – Арсений лежит в комнате бледный, с кровавой полосой под носом, вспотевший и едва дышащий, а я все равно додумываю, чем бы закончился наш разговор с его братом. Выграновский открывает дверь, пропуская Стаса внутрь. Тот в полной растерянности сразу же бежит в спальню, проверяя Арсения. Мы спокойно идем за ним, наблюдая, как он медленно впадает в шок. – Таблетки ему давали? – спрашивает Стас, оборачиваясь на нас. – Он отказывается, – отвечаю я. Мужчина сердито смотрит на Эда и даже мне становится не по себе. – Уйди отсюда, – рычит он, указывая пальцем на выход. – Почему ты его выгоняешь? – я возмущен его тоном. – Он же хочет помочь! – Нет, правда, я пойду пока вынесу вещи. Жду тебя на улице, – соглашается Эд. Он достает свой телефон и начинает кому-то писать сообщение, покидая спальню. Стас провожает его ненавистным взглядом, прежде чем посмотреть в глаза мне. Я не понимаю, почему Эд вызывает у него такую реакцию. – Помощничек из него пиздец, конечно, – недовольно отзывается мужчина, мотая головой. – Как Арсений? Что от меня нужно? – А ты не видишь, как он? Просто побудь с ним, – дрожащим голосом прошу я. – До тех пор пока мы не вернемся. Стас хмурится. – Не понял... Делаю глубокий вдох, прикрывая глаза. Я не хочу ничего объяснять Стасу, всего лишь хочу держать его в безопасности рядом с Арсением. – Я тебя очень прошу, – медленно проговариваю я, – просто будь с ним. Не задавай лишних вопросов, поверь, так будет лучше. Смотрящий ничего не отвечает, только понимающе кивает головой, осознавая всю важность моей просьбы. Я подхожу к кровати, наклоняюсь к Арсению и оставляю легкий поцелуй на его губах. – Прости меня, я тебя очень люблю, – почти беззвучно произношу я, отходя от него. – Стас, если все пойдет по пизде, знай, ты мне никогда не нравился, – усмехаюсь я, протягивая ему руку. – Взаимно, мудак, – посмеивается он, отвечая на рукопожатие. Стас обнимает меня на прощание, вызывая у меня странные чувства, словно у меня есть брат. Он хороший человек, и если бы его лучший друг не умирал из-за меня, мы могли бы стать приятелями. Я уверен, что на самом деле Стас любит меня, как и я его, просто у нас особенные отношения. Закидываю рюкзак на плечо, покидая квартиру. Не хочу цепляться за ощущение, что я бросаю Арсения, но оно заполняет меня изнутри и от этого хочется сплевать горькую слюну. Я не предаю его! Быстро выхожу на улицу, замечая незнакомую машину, но затем вижу переговаривающихся о чем-то Эда и Диму. Смело приближаюсь к ним, устало вздыхая – давайте уже, черт побери, начнем. Дима дружелюбно улыбается мне, но я не могу ответить ему тем же. – Я рад, что ты с нами, – бодро произносит историк. – Четырнадцать человек уже найдены, за остальными отправимся... сейчас, – хмыкает он. – Отлично, я на заднем поеду, – безразлично бросаю я, открывая заднюю дверь машины Эда. Я очень хочу спать. Очень хочу проснуться в нормальном мире, повернуть голову и увидеть рядом спящего Арсения. Или Эда...