Мой личный телохранитель

      — Бельчонок, он такой красивый, ты не представляешь! — Хёнджин уже около получаса доставал Хана, который уже успел успокоится после их небольшой ссоры. В словах Джина были крупицы правды, особенно если учитывать, что знает о нём Хван. Теперь же Джисон посмеивается над другом из-за его неожиданного краша. Джисон даже жалеет, что свалил с урока раньше, ведь он уверен, что Хёнджин выглядел как довольный щеночек, виляющий хвостом. Хотя эта влюблённая болтовня начала утомлять. Впрочем, долго она не продлилась. Всё-таки жизнь в казарме не предусматривает много личного пространства и вполне допускает не очень приятные казусы, потому что посреди очередной фразы о мягких волосах учителя Кима на Хвана падает Минхо. Он не вписался в поворот, когда убегал от Бина и завалился на Хенджина, проходясь локтем по его ребрам, выбивая из Хвана болезненный стон. Чан и Чанбин мгновенно ставят его на ноги и начинают отсчитывать за непреднамеренное членовредительство в отношении невиновных людей, a Джи суетится вокруг пострадавшего, не зная что делать. Несмотря на то, что повреждения были незначительными, Хёнджин закашлялся, а потом и вовсе начал впадать в истерику и мелко дрожать. Чан с Чанбином странно переглядываются и подхватывают Хвана на руки, унося в сторону медпункта. Джисон порывается пойти с ними, но его хватает за руку разворачивает и прижимает к себе Минхо, пока тот не успокоится, благо удержать его не было проблемно, ведь Ли явно сильнее. Он пожертвовал свою футболку, ставшую носовым платком для перепуганного Джисона, чтобы эта маленькая истеричка не мешала его друзьям. Когда же Джисон успокаивается, Минхо ведёт его на обед. Хотя долго эта его ответственность за Сона на нём не удержалась, потому что к ним подошел раздражённый Чанбин. Он отправил Минхо к Чану в медпункт, а сам уселся напротив Джисона, съедая обед оставшийся от Хо. Джи считает это забавным и его улыбка успокаивает Чанбина, однако от Джисона самого Бина отвлекает учитель Ким. Он подошёл чтобы спросить о дополнительных занятиях, так как хотел дать лучшим ученикам больше знаний. Разговаривая с учителем Чанбин так и не заметил как напрягся Джисон. Он будто превратился в каменную статую и кажется даже не дышал... — Поэтому, я считаю, я что мы можем выделить вам с учеником Хваном дополнительные занятия по моему предмету два раза в неделю, — утверждает учитель Ким, — что думаете? — На самом деле, я буду рад подобной возможности, — говорит Чанбин, — Кстати, учитель Ким, а вы даете дополнительные занятия отстающим? Мой знакомый, кажется, абсолютно не разобрался в теме, — Бин кивает на Джи. — Да, конечно, почему нет? — учителю поворачивается, — как тебя зовут?       Джисон не двигается, истекая холодным потом и молчит. — Его зовут Кан Джисон и, кажется, он вас стесняется, учитель.       Сон злится на Чанбина, но понимает, что ему не избежать этой ситуации. Он поднимает голову, надеясь, что у учителя Кима хватит ума промолчать. — Здравствуйте учитель. Можем ли мы обсудить наши занятия отдельно? — Джи видит как у друга распахиваются глаза, но лишь на мгновение. Он кивает и отходит вслед за Джисоном в коридор. Чанбин делает вид, что уходит, но на самом деле встает так, чтобы слышать их разговор, ведь он видел удивление учителя, когда тот увидел джисона. — Какого чёрта Джи!?!? Что ты вообще здесь делаешь!? — Тихо, Минни, не ори. Я всё объясню. — Что объясню? Как, мать твою, принц, единственный наследник этой страны и мой друг детства оказался в казармах среди учеников на звание телохранителя для тебя же!? Просто как?! И главное почему!?       Сказать, что Чанбин удивился ничего не сказать. Он охуел. Эта белка, которая казалась крайне не подготовленной к такой жизни, оказался, сука, принцем?! Принцем Ханом?! Тем, на кого сам Чанбин собирается работать!? Нет, Бин в повседневной жизни достаточно уравновешенный человек, но, еб твою мать, как так!? Интересно, а Хёнджин знает? Впрочем, это неважно. Важно то, что он знает. И он сможет это использовать. Он вновь прислушивается. —... просто надоел этот тотальный контроль. Мне не нужен телохранитель. Я здесь из-за этого. В конце концов Ты можешь спросить у других. Они с нуной помогли мне с этим. Уверен, твоя подопечная в лице моей сестры, я с радостью расскажет тебе подробней. К тому же, Чанбин был прав. Кажется мне действительно нужны занятия с тобой. Яды – зло. Хуже только химия.        Чуть подуспокоившийся Сынмин, сын одного из чиновников, друг детства Джисона, и репетитор его и впоследствии его сестры Джигёль, тихо смеется над жалующемся на учёбу Джисоном. Его капризы и заскоки для Сынмина уже давно перестали быть значимыми. У всех свои тараканы в голове. Но следить за Джисоном надо, поэтому: — Ладно. Но ты же знаешь, у меня самого учёба и репетиторство с Джигёль. Так что заниматься будешь Чанбином и Хёнджином. В одном классе, но по другой программе. Я принесу тебе старые конспекты Гёль. — Спасибо, спасибо, спасибо, — Джисон накидывается на Сынмина с обнимашками, — что бы я без тебя делал? — Без меня тебя давно уже казнили бы. — Ну Сынмини... Ты такой зануда.       Решив, что больше он полезной информации не получит, Чанбин отрывается от стены и идет к появившимся в дверях Минхо и Чану. Последний выглядит слегка подавленным, что в принципе неудивительно, хотя и неприятно. Они пришли на обед, но вместо того, чтобы есть, сидят и думают каждый о своём. Им всем было о чём подумать.

***

      Стоит только Чану и Чанбину донести Хвана до медпункта, как старший садится перед Хёнджином и начинает его успокаивать. Он берёт его лицо в руки и мягко шепчет: —Джинни, Джинни, успокойся, ты слышишь? Всё в порядке. С тобой ничего не случится... Чанбин, и так не особо обрадованный самим фактом Хёнджиновской истерики, не может смотреть на эту картину. Он знает первопричину этой истерики и знает, что Чан-хен слишком добр, чтобы просто оставить Хвана у медсестры и уйти, как, собственно, они и должны были сделать. Со зовёт медсестру и уходит оттуда. Минхо же, отправленный Чанбином застал последнего в обнимку с болтливой истеричкой. Тому уже вкололи успокоительное и он засыпал. Было странно, что, казалось бы, незнакомые люди сидели в обнимку, а один из них успокаивал второго. Поэтому он спросил: — Чан-хён, а кем вам с Чанбином приходится Хенджин? — Чан вздыхает. Это не самая приятная для него тема. Она вызывает болезненные воспоминания, —Он был моим другом. Лучшим другом. Мы вместе росли, вместе учились. И на проблемы мы нарывались вместе. Одна такая проблема закончилось плохо. Здесь, в столице, обосновалась банда. Мы втроём, как любопытные подростки, ввязались в это по самые уши. Хенджина тогда похитили. Его отец пожертвовал своим статусом, наняв наемников, и вытащив малыша Джинни оттуда. Во время перестрелки его завалило трупами. Мы с Чанбином его тогда еле вытащили. Возможно именно с этим он ассоциировал твоё падение на него. После того случая отец Хенджина запретил ему общаться с нами. Из-за того что мистер Хван пожертвовал своим положением в обществе, ведь, как ты знаешь, у нас в стране наемники запрещены, сам Джинни рассорился с нами, полностью ограничив общение, и сейчас делает всё, чтобы восстановить статус семьи. Я отношусь к этому спокойнее, чем Чанбин, однако это не значит, что я готов всё вернуть. Мы с Хёнджином больше не будем друзьями, но мы можем быть коллегами, — Чан выглядел грустным. Но это их дело. Минхo погрузился в размышления. Смог бы он так? Хотя он и смог. Он уехал от матери, что наплевала на него и, случись что с ней, он бы не стал как Чан обнимать успокаивать. Всё-таки Чан потрясающий человек и Минхо рад, что он его друг.