Фиолетовая лента

      Две недели назад произошел случай в городе И. После этого А-Цинь официально взяла в ученицы Юшенг. Несмотря на это, юной девушке все же пришлось понести наказание за самовольство.       Бедная Юшенг еще долго винила бы Циньчжао, но возможности не было. И если бы кто сказал ей, что повлекут за собой ее действия и желания стать ученицей главной целительницы, не стала бы даже думать о том, чтобы идти в ученицы к ней.       Вот и сейчас раннее утро, все живое только начало пробуждаться ото сна, а в Облачных Глубинах на самом краю, под ручьями водопада можно было услышать пыхтение юной девушки.       Всеми фибрами души она прокляла тот день, когда с блеском в глазах согласилась стать почетной ученицей Бянь Цуэ. И готова была бы проклинать не только мысленно, но и вслух все, что только вокруг нее, если бы не знала, что за сквернословие последует наказание. Примерно по этой причине она сейчас была под тяжелыми водами. — Циньчжао, я поняла свою ошибку! Пожалуйста, позвольте мне выйти! — кричала отчаявшаяся ученица, еле раскрыв глаза, чтобы взглянуть на наставницу.       Дева Лань стояла на берегу и безразлично смотрела на Юшенг. В какой-то момент Циньчжао подозвала к себе младшего адепта коротким движением руки. Обрадовавшаяся девчушка так и вскочила бы от радости с места, да только под напором воды не особо попрыгаешь.       Юшенг в ту же секунду потеряла равновесие и стойкость, с которой продержалась целых полчаса под водопадом и провалилась с головой в воду, без возможности выбраться. Ей потребовалось более двух минут, чтобы выбраться. Лишь отчаянное положение того, что ее точно никто не будет вытаскивать заставило ее побороть поток воды. — О, я думала помрешь, — усмехнулась А-Цинь, все так же находясь на берегу, в том же положении, даже на миллиметр не сдвинулась. Все так же руки за спиной, а сама она смотрит на ученицу с высока. — Могла бы и помочь, — обиженно прохрипела Юшенг, пытаясь откашляться. Воды она конечно наглоталась знатно, но несмотря на это она была рада, что осталась живой. — Почему я должна помогать провинившейся? Мало того, что ты сквернословила, так еще и вместо того, чтобы принять свое наказание молча и дождаться, когда я сама тебя освобожу, ты нарушила еще одно правило ордена, а точнее, начала кричать так, что было слышно сквозь ручьи водопада, — брови Циньчжао грозно сошлись на переносице, а сама она смотрела безразлично. — Что?! Это несправедливо! — возмутилась ученица, вылезая на сушу и тыкая пальцем в грудь наставницы, которая не принимала пока что никаких решений. — За что еще одно наказание? — Сейчас будет вдвое больше, если не прекратишь вести себя как некультурный и бестолковый ребенок и не перестанешь тыкать в меня мокрыми конечностями, — голос ни на тон не повысился, а казалось только стал тише, но от этого настороженность Юшенг возросла, а сама она уже в душе ненавидела себя за несдержанность. В ее голове не могли уложиться мысли, как она вообще посмела перечить старшему, да еще и тыкать мокрыми руками в чистую одежду уважаемой наставницы. — Прошу прощения, — девчушка моментально поробела, а ее голова вжалась в плечи. — На руках будешь переписывать правила у стены до тех пор, пока не сможешь держать перо в руке, а после будешь гнать энергию, тренируя золотое ядро до самого отбоя, — отрезала девушка, поворачиваясь и напоследок бросая. — Через десять минут ты должна будешь стоять у стены в сухой одежде, готовая переписывать правила. Будешь писать, пока не напишешь без ошибок.       Юшенг была готова на месте расплакаться и упасть без сил, но не могла, ведь она сама подписала себе этот приговор. — Нет, все же она хуже Хань Гуан Цзюня, — прошептала она, на что ей в голову прилетела маленькая веточка. — Сейчас заставлю без стены на руках переписывать правила, — заключила А-Цинь, повернувшись в полоборота к ученице, на что она еще раз не выдержала. — Да ты не сможешь сделать того же, что мне поручаешь! — возмутилась Юшенг, топая ногой и бросила ветку обратно, но промахнулась. — Если я сделаю все то же, что и ты и даже больше, то ты больше не посмеешь нарушить ни одного из моих поручений, не станешь перечить мне и все наказания будешь нести молча, — голос А-Цинь звучал так внушительно, что до этого уверенная младшая начала слегка дрожать. — Хо… Хорошо! — Юшенг для себя решила, что раз она идет, то идет до конца. Не будет отступать. — К слову, у тебя осталось две минуты, чтобы прибыть в чистой и сухой одежде у стены, — на этих словах А-Цинь с ухмылкой пронаблюдала за тем, как младшая в полной растерянности побежала переодеваться. — Не слишком ли ты ее гоняешь? Действительно даже строже, чем Хань Гуан Цзюнь, — прозвучал мужской голос за спиной целительницы. Даже не обернувшись, девушка знала, кто это. Ведь только один человек имел право ходить по всей территории Облачных Глубин. — Глава ордена, я понимаю, что вы имеете право без затруднения передвигаться по всей территории, но не кажется ли вам уже очень уж запредельным прийти к источникам, — учтиво произнесла Циньчжао, все еще смотря вслед ученице. — Циньчжао, она совсем не готова к такому объему тренировок, — Сичэнь встал рядом с девушкой, положив ей на плечо свою грузную ладонь. — Она готова, — уверенно, все еще улыбаясь. Скрестив руки на груди, девушка повернулась к главе ордена, так же положив руку ему на плечо. — Я сделаю из нее достойную наследницу до того, как… — Неужели решилась? — на губах Цзэ У Цзюня появилась улыбка, которая согрела душу девушки. — Я… — А-Цинь запнулась, слегка вздрогнув, сжав в руках привязанную к поясу фиолетовую ленту. — Не уверена, но… Думаю, что это стоит сделать.

***

— Я знаю, что ты сможешь сделать все, что поручила мне, но я никогда не признаю, что в моем возрасте ты могла выдержать такую нагрузку! — стоя у стены, возмущалась Юшенг, совершенно наплевав на все правила ордена. — И я не буду сдерживаться, пусть и понесу наказание, но не собираюсь просто так соглашаться с тобой. — Не пожалей, — рассмеялась А-Цинь, вставая на руки в метре от стены, взяв в рот лобную ленту и перо в руки.       Сказать, что младшая была в шоке от того, что спустя час Циньчжао все еще спокойно писала, не сказать ничего. Сама девчушка была уже на пределе. Ее руки тряслись, а линии иероглифов выходили неровными и все время косились влево. — Как… Ты… Это делаешь? — пропыхтела Юшенг, дописывая последнее данное на переписывание правило. Тут же опустившись, она повалилась на землю, прильнув спиной к стене. — Даже старшие адепты не все могут так. А это между прочим наказание для мужчин… — Я долго тренировалась вместе с Лань Ванцзи и Сичэнем, — сказала А-Цинь, уже опустившись на ноги, вставая прямо. — Не всегда прямо с ними, но явно на их уровне. Отец хотел, чтобы я стала лучшей. — Но ты ведь… — Отец хотел сына, который унаследует его дело, кто же знал, что родится девочка, пришлось смириться, — Бянь Цуэ протянула ученице руку и улыбнулась. — Я не хочу, чтобы ты поняла мою боль от тренировок, но хочу, чтобы ты переняла от меня больше, чем тебе бы хотелось. — Какие благородные цели, — пропыхтела девчушка, вскакивая с места, нахмурив брови. — Говоришь так, словно собираешься уйти! Из ордена…       Юшенг замолчала, осознавая всю суть ситуации. Раскрыв широко рот, она смотрела на ленту девушки, а потом и вовсе потеряла точную картинку перед глазами, когда к ней на плечо легла рука. — На сегодня достаточно, иди умойся и приведи себя в порядок. Через час приходи к воротам, пойдем в деревню, сегодня должны были привезти новые травы, — Циньчжао слегка похлопала ее по плечу и пошла дальше, оставляя свою подопечную одну со своими мыслями.

***

      Медленно и аккуратно ступая по мягкой траве, дева Лань двигалась в сторону небольшого домика в лесочке. Ее лицо не выражало особых эмоций, но на губах застыла теплая и мягкая улыбка, а взгляд словно был затуманен. — Не думал, что когда-нибудь увижу такое мечтательное лицо у своей дочери, — усмешка отца перед ней заставила ее резко развернуться в сторону звука. Мужчина сидел на небольшой лавочке у дома с чаркой, наполненной чаем. Похлопав рядом с собой, он пододвинулся чуть в сторону, наливая во вторую чарку кипяток. — Садись, выпей чаю вместе с отцом. — Почему ты не соблюдаешь постельный режим? — несмотря на то, что обычно она обязательно бы раньше загнала отца в дом и проверила бы его самочувствие, сейчас не было ни рвения, ни желания слушать, как он пререкается и говорит о том, что и так все знает. — Сегодня я впервые видел жизнь в глазах своей дочери после того, как буквально видел, как пропал весь блеск детских глаз, — хрипло произнес Бянь Цуэ, отпивая глоток чая, который уже остыл, но от того был приятен. — Я помню, как ты рвалась в бой и просилась тренироваться с юными Ванцзи и Сичэнем. Помню, как горели твои глаза и как ты хотела превзойти всех и доказать, что ты достойна… Достойна Его. А кого достойна, я не знал. Видел лишь, что ты стремишься быть ровней своему соулмейту. — Отец, — девушка не хотела слушать этого, но и не могла напрямую попросить родителя не говорить. Приходилось лишь смиренно слушать, ведь сейчас она бы не смогла заставить замолчать слабого отца. — Ты так похожа была на свою мать, — усмехнулся мужчина. — Всегда стремилась стать самой лучшей. Хотела доказать мне, что не нужен мне никакой сын. Какой же высоты ты бы могла достичь, если бы я не позволил твоей матери умереть? — Я и так достаточно много получила заслуг, — девушка не пила чай, лишь держала в руках чарку, смотря на жидкость в ней.       Прозвучал громкий и тяжелый вздох. Было понятно, что мужчине сложно дышать свободно, а движения причиняли ему не самые приятные ощущения. — Сичэнь не говорил тебе, что Цзинь Гуаняо хотел тебя видеть на приеме в Башне Кои? — перевел тему Бянь Цуэ, понимая, что дочь не даст эту тему развить и не откроется ему. Молчание в ответ и некий ступор говорили о том, что она не знает этого. — Он приходил ко мне утром, говорил об этом. — Я с ним виделась совсем недавно, думаю, он еще успеет мне об этом сказать, — все же ответила А-Цинь, поставив чашу на лавочку, вставая с места. Обернувшись, она посмотрела на совсем ослабевшего, когда-то лучшего медика ордена Гу Су Лань. — Пожалуйста, иди в дом, отдыхай, потому что ты слаб и делать много движений тебе нельзя. — Скоро тебе не придется об этом беспокоиться, — с улыбкой на губах сказал мужчина, но его слова не были услышаны.

***

      Уже подходя к воротам, Циньчжао увидела сидящую на какой-то подстилке Юшенг, которая медитировала и гоняла духовные силы по телу, тренируя золотое ядро и выдержку. Подобная картина вызвала невольную улыбку у наставницы.       Встав прямо перед ней, она протянула руку, чтобы дотронуться до головы девчушки, но в как-то момент, она открыла глаза и чуть было не схватила за запястье А-Цинь. — А, это всего лишь ты, — произнесла Юшенг, даже как-то разочарованно опустив руку. С секунду посидев с каким-то скучным лицом, вскочила с места, уперев руки в бока. — Ну что, мы идем?       Шли они до деревни необычайно тихо, что начало явно смущать обеих. Юшенг начала идти медленнее, смотря куда-то под ноги, а Бянь Цуэ начала хмуриться от того, что не слышала иногда надоедливого, постоянно проскакивающего в ее речь, голоса ученицы. — Что-то ты притихла, что случилось за этот ничтожный час? — усмехнулась А-Цинь, смотря на девчушку, что только сильнее начала сутулиться. Слегка возмутившись молчанием Юшенг, дева Лань со всего размаха приземлилась ладонь на ее спину, от чего та моментально выпрямилась. — Ты чего делаешь?! — выкрикнула ошеломленная от подобного действия наставницы. Выставив указательный палец перед лицом А-Цинь, она угрожающе придвинулась. — Мы уже за пределами Облачных Глубин, так что и не думай мне говорить, что я нарушила правила. Что ты вообще хочешь от меня?! С утра с самого начала ко мне приставать! — Во-первых, адепт ордена заклинателей Гу Су Лань должен исполнять правила за его пределами. Во-вторых, ты красивая и умная девушка, подстать своей внешности, следи за своей одеждой, осанкой и речью, — говоря это, девушка поправляла одежду и прическу ученицы, под конец положив руки ей на плечи. — В-третьих, я не пристаю, а учу тебя, чтобы в будущем ты всегда имела силы, умения и мастерство, для того, чтобы помочь другим людям, если меня не будет рядом. — Ты не всегда будешь рядом… — Юшенг лишь мельком взглянула на ленту наставницы, привязанную к поясу, а после попыталась улыбнуться, а потом и вовсе прояснилась и снова зажглась, как раньше. — Я приму все твои знания до того, как глава ордена Цзян будет… Ммм… — Балда! Ты что вообще себе позволяешь?! — А-Цинь тут же закрыла рот подопечной, дав легкий подзатыльник. Вторая только пыталась вырваться и непрестанно мычала. — Глава ордена Цзян будет покорен твоей кра… М! — рот девушки тут же закрылся, без возможности открыться. Заклинание молчания было успешно наложено, а Циньчжао довольно наблюдала за тем, как ученица недовольно смотрит на нее. — Что ты на меня так смотришь? — засмеялась дева Лань, двигаясь дальше к деревне. — Сама виновата. — Мгм! — Юшенг обогнала наставницу, указывая на рот, жалобно мыча, но иногда гневно и громко пыталась закричать. — Открою только если ты мне расскажешь, что тебя так загрузило за этот час, — поставила условие девушка, скрестив руки на груди, смотря на то, как потух энтузиазм в ее глазах. — Мгм… — тихо и как-то неуверенно кивнув в ответ, она в миг почувствовала, как ее рот размыкается. — Ну так что? — Я… Лучше уж покажу, — подняв рукав правой руки и сняв наручи, она показала черную линию иероглифов, немного небрежно, но вполне аккуратно выведенных на коже девушки, которая гласила: «Странная, но миленькая». — Это… — Уже третья мысль моего соулмейта обо мне… Продолжение следует…