***
Цзян Чэн второй раз в жизни ощущал то, что хотел забыть навсегда. Несмотря на то, что из всего досадного, что могло с ним произойти — побег его соулмейта так внезапно, дни на совете орденов он точно чувствовал что-то не относящееся к его нынешним чувствам и ощущениям. Связки болели так, как не болели после смерти родителей, а внутри словно образовалась дыра, что пожирала все ощущения. Ненависть ко всему окружающему сводила его с ума, хотя он всегда был достаточно эмоциональным и злопамятным человеком. Ходить и видеть людей было невыносимо. Да и в принципе все желание жить куда-то пропало. Внезапная мысль о том, что это могут быть ощущения, которые испытывает его родственная душа, потому что из всего, что могло навести на подобное его самого был один лишь Мо Сюаньюй, что давненько ему на глаза не попадался. Секундная потеря рассудка привела к тому, что он на одном из банкетов чуть не разрушил все вокруг, его еле успокоили. А потом он еще долго старался сконцентрировать и привести мысли в порядок. Собрав возможную духовную силу, он постарался через свои мысли передать хоть какое-то тепло Циньчжао, как когда-то делала она. Цзян Ваньинь мог признать, что именно эти черные иероглифы, в которые А-Цинь вкладывала остатки духовной силы, помогали ему не сдаться и выжить. Теперь же видимо пришла его очередь хоть как-то помочь.***
Целительница сидела все так же у могилы отца, не выражая никаких эмоций. Пусть она и не рыдала, как было прежде, но теперь же люди, что проходили мимо могли спутать ее с мертвецом. Она не ела с момента, как прилетела. Хоть и явных изменений во внешности и не было видно, но глаза девушки были пусты, а губы обветрены. Единственное, что удивляло младших адептов, что иногда приходили ее навестить, так это чистота одежды и опрятность волос. В этом вопросе Юшенг лишь один раз видела слабость у наставницы, а после купания что-то изменилось и больше не было ни единого пятнышка или растрепанных волос в образе девушки. — Циньчжао, ты не ела уже давно, может все же хоть как-то перекусишь? — спросила уже в который раз за этот день ученица, периодически приходящая к девушке. Сейчас в ее руках был небольшой поднос, на котором лежали персики и теплое молоко. — Я… — прохрипела целительница, чем неимоверно сильно обрадовала Юшенг. Наставница уже давно с ней не говорила, а сейчас наконец-то пытается что-то произнести. — Выпейте молока, смочите горло, а то сложно будет говорить, — радостно произнесла девушка, подходя к А-Цинь, давая ей в ладони чашу с жидкостью. К удивлению, Бянь Цуэ медленно, но все же выпила содержимое и опустила голову вниз, взяв одну дольку персика с подноса. — Я такая ничтожная… — наконец-то произнесла дева Лань, подгибая к себе колени и утыкаясь в них лицом. — Потеряла самообладание и подвела всех. — Что за бред! Все мы проходим трудности и это как бы нормально, нельзя же за всю жизнь быть настолько идеальным, чтобы во всем и всегда успевать и побеждать, — проговорила Юшенг, выпрямляя спину и поднимая указательный палец вверх. — Да и никто тебя не винит. — Сколько уже времени? Наверняка отбой в ордене давно был, — произнесла безэмоционально А-Цинь, взяв еще одну дольку. — Почему ты здесь, сбежала? — Вовсе нет, мне дали разрешение ходить к вам в любое время, даже ночью, — гордо произнесла ученица, скрестив руки на груди. — А еще теперь я могу ходить в некоторые места мужской территории из-за того, что Цзинъи мой соулмейт. — Вы все-таки вскрылись? — глаза целительницы наполнились недоумением и широко раскрылись, смотря на собеседницу. А потом возникший огонек потух и казалось, что весь образ девушки стал еще безжизненнее. — Я еще и церемонию не провела… — Вот из-за этого вообще надо меньше всего беспокоиться! — замахала руками девчушка, стараясь снова вернуть блеск глазам наставницы — Ведь я… В миг кто-то закрыл ей рот и куда-то утащил, приводя в недоумение А-Цинь. Вскочив на ноги, она вытащила свой меч из ножен, но в этот же момент ей на голову приземлился очень сильный удар и по ощущениям это явно был камень. — Зачем Лянь Фан Цзюню понадобилось и ее туда тащить? — послышался голос в помутневшем сознании девушки. Больше Бянь Цуэ ничего не слышала, лишь чувствовала сильную боль в районе затылка, что не утихала и распространялась дальше. А потом мрак, что приводил ее в ужас и панику. В голосе звучала лишь одна мысль: «Я бесполезна…»***
В голове звенело, а холодная каменистая поверхность свидетельствовала о том, что сейчас Циньчжао находится не у могилы отца, да и потом она до сих пор четко помнила удар по затылку. Сдержанно застонав от боли, девушка постаралась приоткрыть глаза и встать, но тут пришло новое открытие. Руки и ноги были крепко связаны и не просто веревкой, а божественным плетением, что просто так не разорвать и не перерезать. — Циньчжао! — знакомый голос прозвучал как-то отстраненно, но потом все звуки стали еще четче, а потом А-Цинь наконец смогла раскрыть свои глаза. Когда взгляд сфокусировался, она увидела перед собой ученицу, что так же была связана. — Как ты? — спросила Бянь Цуэ, понимая, что говорить сейчас будет ой как неприятно, ведь каждый слог, исходящий из уст отдавал режущей болью в районе затылка. — Это вас надо спросить, потому что вы несколько дней были в отключке, — прозвучал чей-то еще голос. С трудом повернув голову, А-Цинь увидела сидящего рядом Сычжуя, Цзинъи и Цзинь Лина. — А еще у вас кровь на затылке… — Какой-то гений воспользовался камнем, чтобы меня вырубить, — проговорила Циньчжао, так же замечая полчище других детей, что между собой уже видимо привыкли к этой обстановке. Не став слушать возмущение младших адептов, целительница вдруг заметила у себя странное, не присущее ей в данной ситуации беспокойство. Закусив губу, она с удивлением обнаружила, что во время ее отключки она часто чувствовала теплые вспышки на теле. — А-Шенг, у меня на открытых участках кожи… Были какие-нибудь надписи? — Что? — удивилась девчушка, явно не ожидавшая подобного обращения, но поразмыслив и восприняв информацию, удивленно посмотрела на слегка смущенное, впервые в жизни, лицо наставницы. — Были. — Ваш соулмейт явно беспокоится о вас и знает, что с вами что-то не так, — с улыбкой проговорил Сычжуй. — Я помню надписи «Живи», что появлялись не раз в районе запястья. И надпись «Не смей умирать» мелким шрифтом между пальцев. — Мне особенно понравилась та, в которой было: «Умрешь — оживлю и убью заново», — усмехнулся Цзинь Лин, что на самом деле был невероятно рад пробуждению Бянь Цуэ, хоть и старался это скрыть. Его мысли были забиты и так огромным количеством информации, но почему-то раскрывать всю тяжесть его дум не хотел перед Циньчжао. Во всяком случае, он был уверен, что у нее есть и своего негатива огромная телега. Продолжая отшучиваться, молодой господин произнес. — Суровый у тебя соулмейт. — Не представляешь насколько, ноги переломает, — в ответ усмехнулась А-Цинь, наблюдая за реакцией парня, которая не заставила себя ждать. С широко раскрытыми глазами и явным недоумением, а еще неверием, он осмотрел сидящую перед ним девушку с ног до головы. Целительница знала, что для Цзинь Лина эта фраза более, чем знакома, зато другие лишь непонимающе смотрели то на ухмыляющуюся А-Цинь, то на ошарашенного молодого господина. — Прекращай смотреть на меня так. Парниша не произнес ни слова, лишь угрюмо отвернулся и впал в раздумья с самим собой. В целом, никто из компании больше не произнес ни слова, пока не началась междоусобица Цзинь Лина и какого-то парня из ордена Цзинь. Смотря на то, как мальчишки из обычной ссоры превратили в драку, А-Цинь лишь сидела в сторонке с закрытыми глазами. — Ты не будешь их останавливать? — спросила Юшенг, что тоже не особо горела желанием влезть в потасовку. — Зачем? Подерутся и успокоятся, - спокойно сделала заключение девушка, прекрасно понимая, что все само как-нибудь прекратится. В какой-то момент послышались возгласы всех находящихся младших в пещере и А-Цинь не смогла побороть любопытство, открыв глаза. Примерно в этот момент мимо нее пронесся Суй Бянь. Путы божественного плетения освободили ее руки и она поспешила встать. Хань Гуан Цзюнь и Вэй Усянь заставили ее успокоиться и вздохнуть с облегчением. — Вэй Усянь, — коротко окликнула девушка мужчину, что удивленно на нее посмотрел. Циньчжао бы с радостью на всех парах помчалась бы к ним, но из-за сильного ранения в голову передвигаться было очень затруднительно. Ей на помощь подошла Юшенг, что помогла встать и дойти до заклинателя в черных одеждах. — Сколько мертвецов за пределами пещеры? — Удивительно, не думал вас здесь увидеть, — захохотал Вей Ин, почесывая затылок, а потом все же серьезно сказал. — Не больше, чем во время осады горы Луаньцзан, но и не намного меньше. — И когда он успел… — задумчиво произнесла А-Цинь, потирая подбородок. — Вы… — Можно на ты, я все же на несколько лет младше, — перебила целительница, помотав головой. Хоть это заявление и удивило старейшину Илина, он все же не растерялся. — Ты знаешь, кто ими управляет? — поднимая одну бровь вверх, спросил мужчина, осматривая свою собеседницу. — А разве вы нет? — так малодушно и спокойно спросила она. Конечно они знали, но все же было интересно, откуда это знает дева Лань. Завидев еще и заинтересованный взгляд Ванцзи, А-Цинь скрестила руки на груди и сказала. — Я слышала его имя, когда меня похищали. — То есть нам ты не собираешься говорить кто это? — возмутился Цзинь Лин, что еще минуту назад хотел подойти к Вей Усяню весь разобиженный, но после того, как увидел спокойно разговаривающую с ним Бянь Цуэ, передумал. — Нет нужды, ты и так за последнее время получил наверняка о-очень много информации, — произнесла А-Цинь, положив свою ладонь на голову парню, хоть это и было весьма неудобно, ведь при всем своем желании она была на полголовы ниже него. — Тебя не было последние дни на соборе орденов в Башне Кои, откуда тебе знать, что он получил много информации? — спросила Юшенг. — Это не важно, — отмахнулась девушка и снова обратилась к мужчинам. — Я бы рада была заступиться за вас, когда придут другие ордена, но у меня есть причины, по которым я попрошу вас не замечать меня и делать вид, что я ничего не знаю и являюсь таким же заложником… Ай! В какой-то момент на шее, почти у самой линии подбородка появилась жгучая надпись, которую она не видела, но могла догадаться, что ее родственная душа снова выкинула что-то странное. — Ну и что там на этот раз? — измученно произнесла девушка, наблюдая за смешком со стороны Юшенг и Цзинь Лина и непонимание у других, особенно у Вей Ина. — «Умрешь — убью»… — проговорил Сычжуй, стараясь подавить странную ухмылку, что так и рвалась на волю. — Вот ведь, — с улыбкой прошептала девушка, а потом с приглушенным стоном потеряла равновесие и упала на колени, держась за голову. Только сейчас все, кто ее окружал, заметили, что налобная лента окрасилась в бурый цвет засохшей крови. — Циньчжао! — в один голос сказали Юшенг и Цзинь Лин. Последний так вообще потерял дар речи. Удивительно, как девушка могла вообще двигаться с такой раной, ведь она до сих пор не зажила и стоит сделать неаккуратное движение, как рана откроется и кровь польеться с новой силой. — Я в порядке, — уверила она, ослаблено оседая у стен, облокачиваясь на них. — Просто рана… — Просто рана?! — рядом копошилась Юшенг, которую А-Цинь слабо старалась оттолкнуть от себя. Прикрыв глаза, она попыталась собрать хотя бы какую-то силу в кучу, чтобы хотя бы кровь остановить, но все бесполезно. На этом еще сказывалось отсутствие какого-либо сна после смерти отца и постоянно изнеможение себя. Пришла она в себя, когда с громким грохотом что-то врезалось в камни. Распахнув глаза, Бянь Цуэ увидела Вэнь Нина, что лежал во вмятине, которую проделал своим телом. Видимо на то, чтобы попытаться собраться с силами она потеряла все, что было, потому что теперь уже даже не было сил повернуть голову в противоположную сторону и посмотреть, кто же отбросил этого лютого мертвеца. — Дядя, — прозвучал как в тумане голос Цзинь Лина и больше не надо было гадать, кто же на такое был способен. Все же собравшись с силами, через звон в ушах, девушка кое-как повернула голову и не без помощи Юшенг встала с места. В ушах гудело и нельзя было разобрать, кто говорит и что. Ни на что не было сил. Если бы не ее ученица, А-Цинь давно бы потеряла опору и лежала бы на земле. — Может тебе лучше пока остаться здесь? Когда мы пойдем из пещеры, я помогу… Точно! — девчушка вдруг усадила целительницу на прежнее место и принялась что-то делать. Когда по телу девы Лань прошлась теплая энергия духовных сил ученицы, она резко открыла глаза и испуганно посмотрела на нее. Сил у Юшенг было на данный момент больше, чем у ее наставницы, но и контроль намного меньше. С тем объемом, что сейчас у младшей, Бянь Цуэ могла бы прожить неделю, а Юшенг этого хватит только чтобы ослабить боль. — Тебе не хватит сил, — прохрипела А-Цинь, но останавливать не стала, понимая, что и А-Шенг зря силы потратит и ей лучше не станет. — Зато вы будете более полезны на поле боя, чем я, — с легкой улыбкой ответила ученица, вытирая испарину на лбу. Хоть снаружи и был какой-то крик, А-Цинь предпочла собраться с силами и в последствии помочь тем, кто пострадал. Истратив почти все силы, девчушка наконец успокоилась и перестала использовать заклинание. В этот момент начался какой-то шум и Циньчжао побежала на него. — Дядя, пойдем внутрь, — позвал Цзинь Лин, но в ответ получил лишь грубый взгляд. — А ты закрой рот! — если бы мужчина знал, что произойдет потом, может и не стал бы агрессировать так сильно или же взбесился еще больше, но во всяком случае увидев, как к ним вышла главная целительница ордена Лань, с удивлением смотрел на нее. — Уважаемые заклинатели! — обратилась она к отчаянно сражающимся людям, сразу привлекая внимание. — Дети правы, здесь безопаснее. Не будьте глупцами! Разве смог бы Вэй Усянь — цель всеобщей ненависти, подговорить детей, чтобы они просили вас войти? В словах девушки был смысл, да и на самом деле сам старейшина Илин говорил много правильных и дельных вещей. Не став больше пререкаться вся масса заклинателей вошла внутрь. Когда мимо нее прошла большая часть людей, она ослабленно согнулась, хватаясь за голову, но ее кто-то подхватил за руку, резко поднимая вверх. Хоть боль в голове все еще сильно пульсировала, кровь не шла, значит, А-Цинь могла это перетерпеть. С трудом подняв голову, она столкнулась с грозным взглядом Цзян Чэна, что хмурился, но ничего не говорил. — Ты… На его стороне? — странно было то, что в голосе мужчины помимо гнева была какая-то обреченность, словно его предали. — Я хочу выжить и выйти замуж, у меня нет времени думать, на чьей я стороне, — угрюмо заявила девушка, чувствуя стальную хватку на своей руке, стараясь ее разжать. Хотя особых усилий не надо было прикладывать, потому что от подобного заявления рука главы ордена Цзян сама стала слабее сжиматься. Воспользовались этим замешательством, она взяла теперь его за запястье и повлекла внутрь. — Тебе бы тоже желательно выжить. Ведь ты… Единственный, кто остался у меня… Продолжение следует…