Чужой

Середина лета отгорела своё, и в преддверии неминуемой осени пришли холодные росы. Солнце по-прежнему вставало каждое утро, но светило как будто в полсилы. Горные травы зеленели как раньше, но их медвяно пахнущие цветки увяли, а новые бутоны так и не появились. Нвабадаш теперь почти не бывал на поверхности, и увидел сначала не сами перемены, а их последствия. На маленькой террасе, где Финрод любил обедать в хорошую погоду, появился шатер. Тарелки с едой теперь приносили под куполообразными металлическими крышками. Легкие холодные блюда куда-то пропали, вместо них подавали горячее мясо, которое истекало ароматным растопленным жирком. Как-то раз Нвабадаш заметил, что в куртке больше не жарко, и сел в ней за стол, вместо того чтобы аккуратно повесить ее на спинку стула. Расплывчатая мысль, вот уже пару дней не дававшая покоя, вдруг оформилась, и Нвабадаш застыл с полной ложкой в руке. – В чем дело, друг мой? – ласково спросил Финрод. – Что тебя так сильно удивило? Нвабадаш робко улыбнулся. Он хотел бы рассказать, но как подобрать слова, чтобы Финрод смог в полной мере разделить его восторг? – Я только что почувствовал, как движется время, – произнес он. – Я вернулся в Нарготронд в разгар лета, а сейчас оно почти закончилось... – Верно. Нвабадаш помотал головой и нетерпеливо принялся объяснять. – Раньше у меня только менялись обязанности. Зимой готовишься к лету, летом запасаешься к зиме. Будто колесо вращается. Всегда одно и то же. Потом я попал на границу к Румилу, там было по-другому. Там я должен был ждать, пока закончатся десять лет, и время не двигалось вперед, только утекало как вода из кувшина. А сейчас я с тобой, и я чувствую, как что-то меняется... – Мне кажется, это ты меняешься, Нвабадаш, – сказал Финрод после недолгого молчания. – С каждым днем ты становишься... всё более хорошим помощником. Нвабадаш расслабился. Он бы не хотел превратиться в кого-то другого, но если речь шла о новых умениях, которые сделают его незаменимым для государя, тогда он был согласен. – Я пишу плохо, – напомнил он, внимательно глядя на Финрода. Пару дней назад с вощеной дощечкой, на которой Нвабадаш старательно выцарапывал синдарские закорючки, произошло несчастье. Она вылетела у него из рук и разбилась об стену рядом с камином. Нвабадаш выкрикнул ей вслед длинное орочье ругательство. – С обучением придется повременить, – сказал Финрод. – Через три дня мы с тобой отправимся в путешествие. Помнишь, я рассказывал тебе про моего друга и родича, который правит в Хитлуме? Хочу навестить его. Нвабадаш не помнил. У государя было чересчур много родственников, и большинство правили тем или иным куском Белерианда. Заучивать теперь всех? – А если мы не успеем вернуться? – Нвабадаш втянул носом стылый воздух, который с каждым днем становился всё более пустым – ветер приносил всё меньше запахов, окружавшие Нарготронд горы и леса постепенно засыпали. – Снег ляжет, и мы застрянем там до весны. Нвабадаш знал, что Финрод всегда возвращался до первого снега и проводил зиму в своем городе. Почему же он собрался в дальний путь так поздно? Дольше в дороге проведет, чем в гостях! Надо его отговорить... – Не застрянем, а погостим. Там будет много молодых эльфов. Тебе понравится. Научим тебя ходить на лыжах. – На лыжах я умею, – буркнул он. За кого Финрод его принимает? На севере, где обосновались многочисленные орочьи племена и вырос Нвабадаш, зима была восемь месяцев в году. Как еще, по мнению этого эльфа, там передвигались? – А снежную крепость умеешь строить? – Нет. – Вот видишь, – Финрод широко улыбнулся. – Или ты хочешь остаться и подождать меня в Нарготронде? Нвабадаш вздрогнул. Финрод никогда его не наказывал, даже за разбитую в порыве гнева дощечку для письма. Неужели уедет без него? – Не хочешь ехать в Хитлум – я не собираюсь тебя заставлять. Поможешь Олвен в лавке. А я повеселюсь на празднике Перелома Зимы, – безжалостно добавил государь. Нвабадаш мрачно уставился на него. И как безобидный разговор сумел зайти в настолько неприятное русло? В голове сами собой возникла картина, от которой кровь застыла в жилах: нарядная эльфийка, похожая на Эльдис, берет Финрода под руку и уводит в сторону, а Финрод и не против. – Я тоже хочу на праздник, – соврал он. – Тебе там понравится! У Нвабадаша возникло сильное чувство, что его провели.