Рысь и Горностай

Окрестности замка Рысье Логово, берег Луары Остывшие, раздетые тела Жоффруа и четверых воинов нашли несколько часов спустя. Вавассоры, отправленные бароном к Белому кресту, не дождались его в условленном месте и принялись искать. Неизвестно, сколько продлились бы поиски, но навстречу им выскочил на тропу перепуганный до полусмерти оборванный парень. Семья его — мать и младший брат, были из сожженного селения. Много дней они прятались в лесу, теперь же решили пробираться на старое место. И стали свидетелями нападения норманнов на барона и его людей. Видимо, это были последние из отступающих северян. Не редки были случаи, когда отдельные отряды отбивались от своих, чтобы, не привлекая внимание слишком большой численностью, затаиться в лесу и напоследок попытать удачи, нападая на любого, кто не превосходит силой. Свидетелем такого нападения и стал крестьянский парень, поведавший вавассорам о гибели их господина. Следы указали направление, куда двинулись норманны после своей удачной засады, и привели к поросшему камышом берегу Луары. Прибрежный ил сохранил человеческие и конские следы, а вон в осоке — отпечаток киля большого драккара. Опытным воинам не трудно было понять, что викингов на таком судне — не менее пяти или шести десятков. Преследовать их берегом реки было еще возможно, но франкский отряд был недостаточно велик, чтобы выиграть бой. Они повернули в сторону Рысьего Логова, везя скорбную весть и пять трупов. Париж — Диана, я понимаю, что твой поступок был продиктован лучшими побуждениями, но неужели нельзя было действовать как-нибудь мягче? Герцог свел брови на переносице, сурово глядя на стоявшую перед ним девушку. Герцогиня Беатриса лишь сокрушенно качала головой, не осмеливаясь вставить свое слово. — Ну скажи, — продолжал герцог, — зачем ты это сделала? Кто научил тебя сразу бить по голове веслом?! — Ваша светлость, — Диана старалась владеть собой, но судя по тому, как сверкали гневом ее глаза, это удавалось с трудом. — Не могла же я просто смотреть, как принц Даниэл убивает Вилберта! — Надо было позвать людей! — Супруг мой, — вмешалась наконец герцогиня, — слуг, которые прибежали на помощь, бретонец расшвырял в одну минуту, вы же знаете, как он силен! — И все же, девушка, — сказал герцог, немного смягчившись, — благодари Бога, что Даниэл остался жив. И ведь дрался он из-за тебя? — Даниэлу не понравилось, что во время прогулки по реке молодой Вилберт из Блуа занял место в лодке возле меня. Но думаю все же, что дрался он больше из-за своей вспыльчивости, мой господин. Это была правда. Роберту Нейстрийскому уже сообщили, что знатный бретонский гость, и впрямь, не раз задевал Вилберта из Блуа во время злополучной прогулки по реке. Это была часть увеселений и празднеств, устроенных при Парижском дворе в честь победы над Эйриком Норвежским. Разукрашенные гирляндами цветов барки одна за другой отчаливали от пристани, скользили по Сене, а знатные красавицы и сопровождавшие их кавалеры занимали места на резных скамьях, над которыми натянули нечто вроде навесов, чтобы жаркие солнечные лучи не напекли головы. Даниэл старался быть возле Дианы, отпугивая своим грозным видом других поклонников. Но Вилберт был не робкого десятка, да и сам не менее знатен, и с независимым видом продолжал беседовать с Дианой о сочинениях Апулея. В последние дни они сдружились. Диане было приятно говорить с остроумным, прекрасно образованным молодым человеком, но Даниэл сердито фыркал и вскидывал голову, на которой на сей раз не было его необыкновенного шлема. Рыжеватые густые волосы молодого бретонца красиво развевались на ветру, да и вообще он оказался пригожим парнем, и юные фрейлины с интересом поглядывали в его сторону. И только Диана слушала про каких-то греков! Не может быть, сказал себе Даниэл, чтобы это ей нравилось. Скорее он готов был поверить, что ей нравится этот поклонник, тщедушный неженка с дурацкой книгой в руках. Диана же удовлетворенно улыбнулась. Не дело, что Даниэл сразу же начал считать ее своей, ей не нравилось это, и Диана надеялась, что достаточно ясно дает ему это понять. Но не учла того, что юноша, хоть и носил на шее крест и посещал мессу, как полагается доброму христианину, все-таки в душе был больше язычником, который предпочитает завоевывать женщину мечом, а не развлекать беседой. Чашу переполнило предложение Вилберта принять участие в обсуждении творений великих авторов. В словах блуасца была скрытая издёвка, ибо все знали, что Даниэл не обучен грамоте. На некоторое время бретонец замкнулся и отошел, сдержал свой гнев, даже когда несколько раз ветер донес до него слово «осёл» и смех, но, когда по окончании прогулки лодка стала причаливать к берегу, и Вилберт подал руку своей собеседнице, Даниэл не выдержал. — Этот слабак из Блуа ни на что не способен, кроме болтовни! — воскликнул он, отстраняя Вилберта. — Из-за него прекрасная девица намочит в воде башмачки и платье! Вилберт и в самом деле не производил впечатление силача, да и ростом был на полголовы ниже бретонского принца, и чуть-чуть ниже Дианы. Однако же, трусливым он не был, да и знатность его рода обязывала высоко держать голову. — Девица сама избрала меня на сегодня провожатым, — надменно ответил он. — А это означает, что вам лучше не оценивать мою силу, а обратить взор в другую сторону! Воспитанный человек так бы и поступил! — Не смей меня учить! — рявкнул Даниэл, вырывая у него руку Дианы. — Даниэл, перестаньте! — возмутилась она, высвобождаясь из его железных тисков. И через секунду сама, без чьей-либо помощи, спрыгнула на берег. Вилберт перескочил следом, опередив более тяжёлого Даниэла. Придворные и охрана предпочитали не вмешиваться в спор знатных юношей, тем более, что союз с герцогом Бретани был нужен Роберту Нейстрийскому, и никто не желал вызвать не себя высочайший гнев, ссорясь с Даниэлом. Наследник Урмаэлона, не привыкший оставлять последнее слово за соперником и разъяренный тем, что его опередили, тоже соскочил, кинулся на блуасца и под испуганные вскрики дам сжал свои мощные руки на шее Вилберта. Тот безуспешно сопротивлялся. Силы были слишком неравны. Слуги бретонца, кинувшиеся оттаскивать его, отлетели в разные стороны со скоростью камней, выпущенных из пращи, и застряли в кустах, немного смягчивших для них падение. — Смотрите, Вилберт весь синий! — взвизгнула одна из дам. — Помогите же, кто-нибудь! Видимо, это и была священная ярость, про которую Даниэл прежде уже упоминал. — Проси у меня прощения! — прорычал он, не ослабляя хватки. — Ну, будешь ещё называть меня ослом? Его противник хрипел, пытаясь достать рукой до ножен с кинжалом. Но в тот же миг руки бретонца разжались, побелевшее лицо приняло удивлённое выражение, и он свалился наземь. Вилберт остался стоять, хватая ртом воздух и держась обеими руками за шею. Пока он был не в состоянии понять, что же спасло его. Зато остальные со страхом и восхищением смотрели на Диану, все еще сжимавшую в руках весло. С растрепавшимися волосами и сердитым огнем в глазах она казалась еще красивее. — Любезная Диана, — проговорила Альменгейда, первая обретая дар речи, — если вы его убили, то вам не позавидуешь! В ее голосе прозвучало даже сочувствие. — О да, драгоценная Альменгейда, это тот редкий случай, когда наши мнения совпадают! — проговорила Диана, отдавая наконец свое оружие кому-то из челяди. — Ладно, дитя мое, — сказал герцог, с трудом скрывая улыбку. — Помолись Иисусу Христу, поблагодари, что все хорошо закончилось и на тебе нет греха убийства! Думаю, через пару дней он вновь будет участвовать в увеселениях, хотя шишка у него на затылке не маленькая. Ну и еще я хочу тебе сказать, что удивлен. Ты очень долго сдерживалась, вышивая здесь гобелены и слушая чтецов! После того, как ты едва не убила ярла Гуннара, можно было предположить, что твоя истинная сущность проявится раньше. — Я просто терпелива, ваша светлость, — поклонилась Диана. — А то, что случилось сегодня, я просто должна была сделать. Иначе Вилберт мог погибнуть! — Так тебе по сердцу Вилберт, дитя мое? — мягко спросила герцогиня. — Он образован, моя госпожа, с ним приятно беседовать. И я убедилась, как много ещё не знаю! — Видно по ответу, что сердце тут ни при чем! Но, может быть, все же есть кто-то… кто нравится тебе больше, нежели иные? — Нет, ваша милость. — И тебе не лестно, что молодые люди соперничают из-за тебя? — Это приятно и веселит меня, — признала Диана, — но, по-моему, это просто игра! — А тебе хотелось бы настоящих страстей, как в книге? — поинтересовался герцог. — Чтобы из любви к тебе доблестный рыцарь учинил Троянскую войну или что-то в этом же духе? — Рыцарь, способный пойти на это ради любви, стоит внимания. Но пока я такого не встретила. — Что ж, ступай, девушка, — разрешил Роберт. — Пока юный шевалье Гонтран не подумал, что его сестру уже казнили! Стража, эта девица вольна идти, куда пожелает! — Гастон просил меня помочь, — проговорила герцогиня Беатриса, когда дверь за Дианой закрылась. — Он хочет жениться на ней. Но девушка ясно дала ему понять, что не любит! Барон опечален и даже не участвует в торжествах! — Пусть обращается к Раулю, — пожал плечами герцог. — Сюзерен не вмешивается в подобные вопросы! А до тех пор, пока у них что-то решится, и впрямь лучше этой красавице покинуть Париж. Она ведь обращалась с просьбой уехать в поместье? В Этампе теперь безопасно, и на днях она может отбыть. И так уже переговоры с Урмаэлоном чуть не сорвались из-за этой новой Елены Троянской, у которой, ко всему прочему, горячая кровь Роже! Правда, Даниэл, едва придя в себя, принялся клясться, что девушка ни в чем не виновата, ибо он сам начал ссору с Вилбертом. — Его же, кажется, обозвали ослом? — спросила герцогиня. — Речь шла о романе Апулея, а наш наивный гость все неверно понял! — рассмеялся герцог. Коллин де Шевалье Бриджит сидела над раскрытым ларцом, перебирая украшения. Эти вещи, купленные или сделанные на заказ, а большей частью добытые покойным Ансбертом в каких-то давних набегах, она не раз видела на баронессе и ее дочерях. Теперь же Родерик подарил их ей. Губы чуть дрогнули в усмешке. Что ж, неплохая награда. Этого вполне должно было хватить бедной воспитаннице, взятой в замок в 12 лет, после смерти матери. Отец ее был воином на службе у Ансберта и погиб ещё раньше. Здесь, в замке, к ней были добры. Вырастили, воспитали, даже выделили приданое и подыскали жениха из вавассоров барона. Бриджит почти не знала его и не слишком горевала, незадолго до свадьбы он подхватил где-то лихорадку и умер. С мужем пришлось бы уехать в его отдаленную усадьбу, а так она осталась здесь. Это устраивало Бриджит больше... Теперь Родерик снова завел разговор о том, что ей нужно выйти замуж, подумать о будущем, пока молода. Да, она могла бы это сделать. Средства у нее теперь были. Да и по завещанию покойного барона ей выделялась приличная сумма. Хотя и не достаточная, если учитывать все. Если вспомнить такой же теплый и солнечный летний день, как сегодня, но 6 лет назад. Тогда ее дорогой опекун выехал искать юную воспитанницу, отставшую от всей кавалькады во время прогулки. Конечно же, она просто заблудилась. Ее искали, звали, и это было даже приятно. Бриджит привыкла думать, что не очень-то нужна своим богатым покровителям, которым служил ее отец. Ведь не любили же они ее, как собственных дочерей, и не одаривали так! Сегодня она увидела новую красивую кобылицу, только что подаренную старшей из сестер, Герсвинде. Как будто у той их было мало! Да и маленькую Римберту постоянно баловали. У них было все, им и женихи достанутся самые лучшие, просто по праву рождения. Такие же, как Родерик. Вот уже 2 года Бриджит жила в их замке, а красавец Родерик ни разу не глянул на нее так, как юноша смотрит на девушку. А разве не она все ночи простаивала на коленях перед распятием, когда он томился в плену? Когда ее искали в лесу, Бриджит с удовлетворением наблюдала за этим. Она же не виновата, что заблудилась, а побыть одной так хочется! Иногда это лучше, чем рассматривать чужие обновки и делать вид, что рада за их счастливых обладательниц. Бриджит отлично знала местность и могла бы ориентироваться с закрытыми глазами. Полузаросшая тропа вывела ее на залитую солнцем поляну, где девушка пустила лошадь пастись, а сама задремала в густой траве. Здесь и нашел ее барон. Здесь и сейчас или в ином месте и гораздо раньше пленила его юность и красота воспитанницы? И когда успела она увидеть в нем не только своего благодетеля, но и мужчину… правда, далеко не молодого, но очень богатого и влиятельного? Ансберт считал себя и до сих пор был верным мужем и не бегал за юбками, не в пример барону Роже. Что же приключилось с ним тогда? Что толкнуло совершить тяжкий грех? Только ли похоть? Или ещё и взгляд юной девушки, в котором было больше любопытства, чем смущения? Потом она, правда, плакала. Боялась позора, если все выяснится. Боялась родить бастарда и быть изгнанной из замка. Ансберт был сначала смущён и растерян, да и мучили угрызения совести за растление Бриджит и измену Розамунде. Но, чтобы не разрушить свой мир, он должен был действовать. От жены удалось все скрыть. Воспитаннице он выделил хорошее приданое и быстро подыскал жениха. Оскорбительно быстро, так определила сама Бриджит, точно хотел как можно быстрее отделаться от нее и забыть. Что ж, свадьба не состоялась, и в этом не было ничьей вины. Пока длился срок траура по умершему, Бриджит взрослела. Она становилась день ото дня умнее, хитрее и наблюдательнее, но под маской смирения и кротости это не было заметно. Никто бы и не подумал сомневаться в ее преданности барону. В первую очередь — он сам. Казалось, он совершенно успокоился, видя, что соблазненная им девушка все простила и не претендует на продолжение их связи. Порой делал ей хорошие подарки, а что касается плоти… У добродетельной Бриджит была своя тайна, будоражащая кровь и опасная. Пока ее устраивало это. И теперь уж никому не удалось бы сплавить ее в жены какому-нибудь захудалому рыцарю. Она должна была сама стать госпожой. Вот потому и подумалось ей сейчас, пока разглядывала блестящую россыпь золота и каменьев, что тех, самых главных украшений, здесь не было. Тех, что носили, передавая из поколения в поколение, хозяйки Коллин де Шевалье. Этот день должен был расставить многое по местам. Она отодвинула ларец и быстро переоделась для верховой езды. Однако на нижней ступени лестницы столкнулась с Родериком, только что вернувшимся домой. — Мы ожидали вас не раньше ужина, — сказала она. — Что-то случилось, мессир? Он резко сбросил кольчужный капюшон, откинул со лба непослушную темную прядь. — Случилось. Только что я узнал о гибели барона Жоффруа. — Бог мой! Но кто же… — Какой-то отряд отступающих норманнов напоследок устроил засаду. Не думаю, что покушались именно на Жоффруа. Просто не повезло именно ему. И я прошу тебя, Бриджит, не покидай замок, пока это опасно. Я не хочу потерять ещё и тебя.