Рысь и Горностай

— Верно ты сделала, что попросила Родерика привезти карлика сюда, — сказала Аделина. — Если бы он сам расспрашивал его, никакого бы толку не было. — А так, думаешь, будет толк? Диана стояла возле зеркала, в котором могла видеть себя почти во весь рост. Оно представляло собою идеально отполированный тонкий лист металла, оправленный в резную раму. Такая вещь считалось предметом роскоши и была далеко не у всех, многие даже знатные девицы довольствовались бадейкой с водой, чтобы рассмотреть себя. На Диане было синее платье тонкого фризского сукна, красиво облегавшее верхнюю часть тела и ниспадавшее от талии мягкими широкими складками. На талии она только что застегнула пояс из той же ткани, изукрашенный нашитыми самоцветами. — Толк должен быть, — проговорила Аделина. — Ты только правильно задавай вопросы! — А что насчет Бартолда? Сейчас, пока Родерика не видно, можно осуществить наш план! — Можно и сейчас. Да и повод есть — скоро совсем похолодает, должна же ты как хозяйка удостовериться, что дров заготовлено достаточно. Здоровяк Бартолд сидел, как обычно, у себя в сторожке. В последнее время он выходил оттуда, чтобы только обойти склады и удостовериться, что там нет посторонних. Воровать дрова никто из обитателей замка не стал бы, в этом просто не было смысла, но порядок есть порядок, да и на дровяных складах злоумышленнику есть где спрятаться, чтобы потом проникнуть в другие помещения. Да и пожар в таком месте был бы катастрофой, вот и обходит Бартолд склады несколько раз на дню, а по ночам и вовсе бродит туда-обратно с секирой на плече, и так до рассвета. Иногда его подменяет Хловис, но это требуется редко. Бартолд готов один нести эту службу. Пусть она скучна, пусть это понижение после того, как охранял барона Жоффруа, но зато он жив. В отличие от самого барона и всех, кто сопровождал его в тот злополучный день. И в другие дни тоже. Теперь для Бартолда было важнее всего сделать так, чтобы о нем позабыли. Не лезть на глаза хозяевам, знатным гостям и управителю. Не болтать ни с кем из воинов и челяди. Даже за едой он ходил поздно вечером, когда все заканчивали ужинать, и старался набрать побольше, чтобы хватило на следующий день. Это никого не удивляло. — Ну, держится человек за службу, — говорил Гундобод капеллану. — Что тут странного? Он уже не так и молод. По-прежнему крепок, но умом Бог обделил. Где его ждут с распростертыми объятиями? — Но никто не собирается гнать его за ворота, — сказал Августин. — Верно, но ему-то зачем об этом знать? — усмехнулся хитрый управляющий. — Сейчас он очень старается хорошо нести службу, ничего не требует, и все довольны! Люди, они ведь какие? Стоит похвалить, тут же начинаются просьбы больше платить, дать земельный надел, пристроить на службу родню… Нет уж, пусть охраняет и радуется! Бартолд уже думал, что беды миновали и осталось только еще немного подождать, чтобы уж наверняка все забылось. И тут, как на зло, каким-то адским ветром принесло сюда эту! Ох, и зачем он в тот день, когда казнили разбойников, вышел за пределы замка? Хотелось посмотреть редкое здесь зрелище, вот он, посадив вместо себя Хловиса, и пошел туда вместе со всей толпой. Уж лучше сидел бы на месте! Ибо там, среди разряженных всадников и всадниц, он увидел госпожу Бриджит! Ту самую, с которой время от времени виделся его покойный господин. Это полагалось держать в тайне, ведь она была из замка Коллин. Покойный Роже ненавидел все, что было связано с этим замком и его людьми. Бартолд давно уже подумал, что если там все такие, как эта Бриджит, то любить их и не за что. Особенно он убедился в этом, когда Жоффруа однажды собрал самых преданных ему людей, составлявших его личную охрану, и велел всем в полном вооружении сопровождать его. Он ничего не объяснил заранее, и только когда прибыли на Оленью пустошь, велел остановиться и рассказал, что предстоит сделать. Они должны были сегодня затаиться в лесу, в том месте, которое он укажет, и ждать всадников из Коллин де Шевалье. В том самом месте, где те должны будут пересечь ручей, необходимо напасть и перебить охрану. А женщин захватить живыми и невредимыми и доставить в Рысье Логово. Подобный приказ никого не удивил, ведь Ансберт оставался врагом, а значит, его семью можно было захватить и потребовать выкуп. Формальный повод для этого был. Совсем недавно вассалы Ансберта опять угнали скот и похитили двоих деревенских. Правда, прежде враждующие бароны только скот и угоняли, иногда забирали крестьян и увозили или жгли какое-нибудь добро, а один раз пленником стал сын Ансберта. Этот простак, мессир Рауль, не взял за него выкуп, а обменял на своих пленных воинов. Но не таков был Жоффруа. Уж он бы выжал из Ансберта все, что у того имелось. Наверно, именно это он хочет сделать сейчас, захватывая в плен баронессу Розамунду и ее дочерей. Так подумал тогда Бартолд, да и остальные, наверно, тоже. В указанном бароном месте они ждали долго. Никто не появлялся. Жоффруа уже начал нервничать, когда вдруг они увидели выбежавшую из леса девочку-подростка. Платье ее, прежде красивое и добротное, было изорвано о кустарник и испачкано, будто она не раз падала на бегу. Жоффруа вышел навстречу. Девочка, увидев, что это франк и знатный сеньор, кинулась к нему. Она задыхалась от долгого бега и не сразу смогла поведать, что ее имя Римберта, дочь барона Ансберта, и умоляет помочь матери, сестре и их людям, на которых напали в лесу норманны. Позднее Бартолд узнал, что именно в этот день началось нашествие воинов Эйрика Норвежского, и какой-то драккар пристал к пустынному берегу неподалеку оттуда. Хирдманны двинулись через лес, им не терпелось начать грабежи. Так и получилось, что женщин семейства Ансберта захватили в другом месте, пока люди Жоффруа ждали их. Но Жоффруа был не таков, чтобы дать увести из-под носа добычу. Узнав от девчонки, сколько людей напали на родню Ансберта, он понял, что сможет их отбить. И отбил, но лишь одну из женщин. Уже подвергшуюся жестокому насилию, едва живую. Баронесса лежала на земле без признаков жизни. Почти все их сопровождающие были тоже мертвы. А тех, кого не успели прикончить норманны, Жоффруа приказал добить. И вот тут из-за деревьев выступила женская фигура в темном плаще. Бриджит. Бартолд узнал ее не сразу. Лицо ее было скрыто низко опущенным капюшоном, но в какой-то момент женщина раздражённо тряхнула головой, капюшон немного приоткрылся, и вот в тот короткий миг он узнал ее. Бартолд сопровождал хозяина на встречи с нею и раньше. Один из всех воинов. Видимо, Жоффруа считал его достаточно глупым, чтобы, даже услышав, о чем и с кем будет разговор, ничего не понять. Поразительно, как сатана хранит своих слуг. Отец Августин говаривал, что это только до поры, и потом им все равно придется за все держать ответ. Но Бартолду, при его скудоумии, это было не очень ясно. Понял он одно — Бриджит удалось остаться невредимой, и их засаду изначально подстроила она. Некоторое время барон и его сообщница стояли в отдалении от воинов и тихо, но злобно, свистящими от гнева голосами, бранились. Ему даже показалось, что они вот-вот набросятся друг на друга… Его воспоминания прервал приход молодой госпожи и Аделины. Бартолд встал, чувствуя изрядную дрожь в коленях. Вряд ли Бретонка узнала его в ту ночь, очень уж темно было, да и убежал он быстро. Но что же все-таки им здесь нужно? Впрочем, лучше пусть они, чем госпожа Бриждит. О, как он хотел больше никогда в жизни не увидеть ее! И ведь она сказала, что они не увидятся… если он выполнит ее приказ. — Думаю, дров пока достаточно, — говорила между тем Диана, прохаживаясь вдоль огромных поленниц. — Но ты, Бартолд, не забывай, что они будут расходоваться, и вовремя предупреждай, когда освободится достаточно места. Пусть не загораживают проходы… Она давала еще какие-то указания, а у него немного отлегло от сердца. Она не знала, что это ему тогда, ночью, Бриджит крикнула: «Убей!» — Завтра я еду к Волчьей крепости, — говорила Диана, уже уходя со своей спутницей. — До заморозков там можно нарыть корешков калгана. — Да, он чудесно исцеляет от желудочных болей! Но выкапывать надо в полдень, чтобы сохранить целебные свойства. — Хорошо, к полудню и поеду. — Госпожа, — подбежал к Диане один из слуг, — прибыл барон Родерик! — Разумеется, его надо впустить. Проводите мессира и его спутника в комнату рядом с ткацкой. Когда она в сопровождении Аделины прошла в эту комнату, Родерик уже был там. Как и обещал, он привез карлика. Этот Нарцисс вблизи и при свете был еще безобразнее, чем показался раньше. Однако же, одет он был в тунику из хорошей ткани, а держался уверенно, как полагается любимцу высокого лица. Диана обменялась приветствиями с Родериком и начала расспрашивать Нарцисса. Карлик совсем не выглядел растерявшимся и, глядя прямо в глаза, поведал, что молодая служанка сама завела разговор с ним, ещё раньше, во время танцев. Ей понравились его шутки и ужимки. Она, мол, давно не видела представлений с участием карликов и прочих уродцев, и спрашивала, где можно на них взглянуть. Вот он и решил сделать любезность красивой девушке, припомнил, где бывают такие представления в базарные дни и рассказал ей. А потом девушка вспомнила про неотложное дело и куда-то заторопилась. Куда? Этого он не может знать! Говорил карлик уверенно и так же ловко ответил на все хитрые вопросы Аделины. — Хорошо, — сказала Диана. — Сир Родерик, я больше не задерживаю этого человека. Карлика тут же словно ветром сдуло. — Все это хорошо, — задумчиво сказала Диана. — Только он лгал! — Почему ты так думаешь? — спросил Родерик. — Да потому что Аригунда ни за что не стала бы интересоваться представлениями уродцев. Она карликов боялась! — Хочешь, я прикажу подвергнуть его пыткам? Тогда расскажет все! — Подожди, Родерик. Это ты всегда успеешь сделать, а пока надо понаблюдать за ним! Родерик остался на обед, но потом, уже собравшись домой, долго не мог найти Нарцисса. Тот обнаружился возле плаца, где в этот час занимались молодые воины и начинающие оруженосцы. — Ты почему не ждал меня там же, где все мои люди? — возмутился Родерик. — Ты вынуждаешь себя искать, шут! Кнута захотел? — Да простит меня мессир барон, — прошепелявил тот, — я просто залюбовался этими воинами, которым мало найдется равных! Я, убогий и сирый, лишен возможности вот так владеть мечом, одна радость — посмотреть на успехи других. Эти слова немного смягчили Родерика. Тем более, что Диана стояла поблизости, а потом проводила до самых ворот. Бартолд тем временем сидел в своей сторожке. Наступило уже время обхода, а он словно прирос к месту и не мог подняться. Правду говорят, что беда не ходит одна. Если уж явился сатана, в мужском облике или в женском, то у него будут спутники. Наверно, Нарцисс и есть один из них. Не успел Бартолд прийти в себя после ухода госпожи, как вскоре пожаловал и этот уродец. Передал привет от своей хозяйки и поинтересовался, обдумал ли охранник ее предложение. Ничего особенного делать не нужно. Только сообщать, куда, когда и с какой охраной выезжает из замка Бретонка. — Да как я это узнаю? — спросил Бартолд. Он хотел, чтобы голос его звучал резко и независимо, но получилось почему-то заискивающе. — Я все время сижу здесь, в господские покои не хожу, даже в трапезной бываю редко! — Ну, это ты напрасно, — покровительственно изрек Нарцисс. — Так у тебя жизнь мимо пройдет. А ведь ты не хочешь, чтобы она прошла… так скоро? И что тебе эта Бретонка, в конце концов? Ты о себе подумай. Если выполнишь то, о чем тебя просят, получишь даже денег, и никто тебя не тронет, больше не увидишь ни меня, ни… Ну, ты сам понимаешь. Ну так как? И Бартолд, загипнотизированный взглядом маленьких змеиных глаз, рассказал о завтрашней поездке Дианы к Волчьей крепости — месту, считавшемуся когда-то страшным из-за селившейся там волчьей стаи. Теперь же о серых разбойниках напоминало только название того урочища. А спрятаться и выследить жертву там, среди непроходимых завалов, очень легко!