Рысь и Горностай

Насколько изысканное жилище епископа Реннского отличалось от мощной, но неуклюжей громады герцогского дворца, настолько же отличался здесь и стол. Обильные, но грубые кушанья - кровяные колбасы, жирные окорока и запеченные целиком подсвинки здесь не подавались к столу, как это было в пиршественном зале Урмаэлона. Специально привезенные из Италии повара искусно готовили утонченные блюда, которые сделали бы честь и двору Каролингов. Гостей у архиепископа обычно бывало не много, ибо не пристало духовному лицу устраивать шумные сборища и поить гостей ночи напролет, как это делали буйные бретонские феодалы. Вот и сегодня в небольшом, но великолепно разубранном зале вместе с ним за столом расположится только один человек. На стол подавали и убирали всего двое слуг. Это были доверенные люди архиепископа, но стоило даже им войти сюда, как разговор прерывался. Обычно знать не утруждала себя тем, чтобы обращать внимание на слуг, а значит, разговор был серьезнее некуда. Архиепископ, пожилой человек плотного сложения и невысокого роста, молча разглядывал драгоценные перстни, которыми были унизаны его холеные пальцы. Выглядел Герард Реннский, как и подобает духовному лицу его уровня, невозмутимым и в меру надменным, и с большим достоинством носил жемчужную двурогую митру и лиловую сутану тончайшего фризского сукна. Он редко когда повышал голос или иным способом проявлял гнев, но все в Бретани помнили, что именно этот человек был главным вдохновителем крещения язычников огнем и мечом и жестоких казней друидов и всех, кто им помогал. Вот как раз о друидах и прочих язычниках, хотя и не только о них, и шла речь у архиепископа и его гостя. Гость внешне был полной противоположностью архиепископа - высокий, широкоплечий, без единой унции жира. Сейчас он был одет в темную тунику ниже колен, без какого-либо драгоценного шитья, схваченную тяжёлым поясом. Единственным украшением была короткая золотая цепь, подчеркивавшая мощь его шеи. Волосы его были коротко пострижены, открывая обветренное лицо. Это было лицо воина, очень красивое, но без единой мягкой или женственной черты. Даже глаза - стального цвета. - Итак, ваше преосвященство, вы сами видите, что с нашей стороны все договоренности выполняются. Заложены несколько мощных крепостей и даже сейчас, в зимнее время, спешно ремонтируются дороги, чтобы потом без помех возить камень и все прочее. Заодно я неплохо очистил здешние леса от банд, что чувствовали себя там, как дома. Не говоря уже о наборе и обучении молодых воинов, которое не зависит от времени года и идёт полным ходом! - Мессир де Монришар, - проговорил Герард хорошо поставленным звучным голосом, - мне, скромному служителю Божию, известны ваши славные дела во имя Его и ради торжества святой нашей веры! Вся христианская Бретань возносит хвалу и безмерно счастлива, что обретёт силу и мир под рукою герцога Нейстрии и вашей, ибо вы представляете его здесь. - Отрадно слышать это, но теперь я желал бы узнать, что делается вами как представителем Святейшего папского престола, во имя торжества веры и изгнания язычников с этой земли! Я имею ввиду всех язычников, не только норманнов. Среди местного населения, как мы знаем, ещё много лже-христиан, носящих крест лишь для вида, а на деле им дурманят головы все те же друиды. - С помощью Господней, мы обращаем язычников в истинную веру, жжём капища и повергаем идолов! - произнес архиепископ, отпивая глоток вина из золотой чаши. - Все последние экспедиции были удачны. Его гость сделал нетерпеливое движение. - Знаю, ваше преосвященство! Но в непроходимых чащобах их ещё тысячи, и гоняться за каждым не хватит жизни. Сокрушать надо тех, кто ими управляет, их не так много, но зато остальные, оставшись без вожаков, сами предпочтут покорность и спокойную жизнь преследованиям и смерти от руки палача. - Я думаю точно так же, мессир. Но мы сейчас в трудном положении! Герцог Урмаэлон пользуется авторитетом у знати, и чем дольше он проживет, тем дольше сохранится относительный мир. Я неустанно возношу молитвы о его здравии, но недуги, старые раны и особенно тот образ жизни, который ведёт его светлость, в любую минуту могут вызвать ухудшение, и даже... Он многозначительно помолчал и продолжил: - Мы должны отдалить такой момент, ибо, приди сейчас к власти принц Даниэл, он не удержит в руках магнатов! - Мог бы и удержать, - не согласился Монришар. - Плохо, что он не женат. Ему нужно больше самостоятельности, а сейчас его слишком плотно опекают. С одной стороны - герцогиня Оргэм и вы, с другой - госпожа Бренна. А ведь он мужчина, вот пусть все в этом и убедятся. Как только он породнится с каким-нибудь из знатнейших бретонских родов, у него прибавится союзников, да и подданные будут радоваться появлению у него наследников. Тогда как сейчас, случись с ним что-нибудь, кто наследует престол? Вы сами понимаете, что при отсутствии законных наследников на трон станут претендовать бастарды. Дети языческой наложницы герцога! И это сведет на нет все сегодняшние усилия. -О да, - кивнул митрой архиепископ, - не много королей и владетельных принцев захотят иметь в союзниках языческих бастардов, чья мать ненавидит христиан и будет тянуть сыновей к языческим капищам. Тогда от Бретани многие отвернутся, оставив нас один на один с северными завоевателями. - Чтобы не было так, святейший, подобрать супругу для Даниэла нужно поскорее. Дочери знатнейших родов должны прибыть ко двору, ну, эту сторону вопроса, думаю, возьмёт на себя герцогиня. Герцог же пусть остаётся с Бренной, возможно, пока так лучше. Но я прошу вас не прекращать следить за этой женщиной. Да, и всех потенциальных невест принца, какие будут прибывать, показывайте мне. - Для чего, мессир? - поднял брови Герард. - Не для того, о чем вы подумали, святейший! Просто при отборе важно все, и внешность тоже. Нужно, чтобы она была хороша собой в должной мере, чтобы принц вышел из-под влияния Бренны и поскорее обзавелся наследником. - О вас говорят как о знатоке женской красоты, мессир, - заметил архиепископ. Монришар улыбнулся и отхлебнул густое византийское вино. Разумеется, о нем много говорили. Приближенные герцога Бретонского, с которыми тот приезжал в Париж, давно разболтали о любви прославленного военачальника к прекрасной дочери Роже. По слухам, вспомнил Герард, его гость был влюблен в самую красивую девушку Нейстрии. Здесь он не обзавелся возлюбленной, хотя своих наложниц посещал исправно. Интересно, какова она, покорившая столь гордого и сильного мужчину? Она приехала домой и сразу же, в замковом дворе, попала в объятия брата Гонтрана, который только час как прибыл.. Здесь уже, похоже, все знали о поединке между Раулем и Родериком. Однако же, отец Августин умел направить в нужную сторону свою паству, а управитель Гундобод и Аделина были его надёжными помощниками. Успокоив умы всего несколькими фразами, капеллан проследовал в господские покои за Раулем. Да и само население замка, увидев барона живым, хоть и раненым, немного успокоилось и вернулось к своим обычным делам. Немного позже, когда Аделина напоила раненого снимающим боль отваром, все собрались у очага. Тогда Диана и узнала, что аббатиса Мария прислала в Рысье Логово своих вестников, чтобы предупредить обо всем случившемся в обители. В особенности же о том, что Бриджит узнала вернувшуюся в обитель Кристину, после чего пришлось срочно известить сира Родерика. Он вскоре прибыл и, узнав, что его сестру доставили сюда в состоянии почти полного безумия из Рысьего Логова, поклялся жестоко отомстить. Аббатиса боялась, что дело закончится кровопролитием, и потому велела своим людям мчаться во весь дух. Получив известие и узнав, что Диана взяла лошадь в деревне и уехала одна, Рауль тут же бросился вслед за нею, расспрашивая всех встречных путников. Узнав, что она держала путь к Серебряному ручью - границе двух владений, он понял, где может быть его сестра. И все же он не успел бы спасти Диану от насилия, если бы не Иоли. - Ну и история! - проговорил Гонтран. - Ехал на свадьбу, а тут чуть не случились похороны. Между прочим, брат, ты уверен, что его не надо было убить? - Пусть живёт, - сказал Рауль, откидываясь на подушки. - До тех пор, пока сам не нападет, ему незачем опасаться меня. Но если он захочет мстить и дальше, тогда убить, конечно, придется. - Если только у него вовсе нет чести! - сказал капеллан. - Только тогда он вновь дерзнет напасть или строить козни. Ты ведь пощадил его, хотя мог убить. - Он об этом не просил и не считает себя обязанным мне. - Что ж, вот и посмотрим, насколько он благороден. - Родерик сказал, что у него есть свидетель, и он может подтвердить, что девушку привезли в наш замок здоровой, - сказала Диана. - И якобы это такой человек, которому все поверят. Он потому и был в такой ярости и так уверен в своей правоте! - Этот свидетель, конечно же, дама Белинда, - вздохнул капеллан, и никто не стал с ним спорить. - Они знакомы, - подвела итог Аделина. - Эти две змеи, Белинда и Бриджит. Еще летом было известно, что Белинда вдруг стала постоянной прихожанкой Святой Моники. И только что мы слышали, что Бриджит тоже там околачивалась, и как раз в нужный момент! Все это неспроста. - Да, надо выяснить, - сказал Рауль. - Если они знакомы и общались, это само по себе странно, учитывая расстояние между замками, а более того - вражду между семьями. Ведь никто из нас до недавнего времени не поддерживал никаких отношений с людьми из Коллин де Шевалье! - Но, быть может, Белинда это и делала, - вздохнула Диана. - Помнишь, ты говорил, что у тебя есть кто-то в замке Вилбрэ? - Да, есть. Это слуга брата Белинды. Но о ее делах он может ничего и не знать. - Надо подкупить какую-нибудь служанку самой Белинды, - сказал Гонтран. - Наша бывшая родственница очень скаредна и наверняка мало платит и обманывает с деньгами, это ее уязвимое место. Он прошёлся по комнате, остановился возле Дианы и ободряюще обнял ее. - Ну, а ты? - спросила она. - Как ты там живёшь? Хотя бы у тебя все в порядке? Он промолчал, лишь улыбнулся, но то была не его обычная бесшабашно-веселая улыбка. Так мог улыбаться опечаленный архангел. И только теперь все заметили, каким взрослым он стал. В своих покоях Диана скинула платье и без сил упала на кровать. Служанкам она велела оставить ее одну. Они, как и сама Диана, думали, что ей нужно выплакаться, и быстро ушли. Но, как ни странно, слез не было. Была боль, разрывавшая сердце, обида и непередаваемая горечь. И ещё - чувство, что жизнь на этом закончилась и больше ничего светлого, радостного и веселого никогда не будет. Зато будут любопытные взгляды и шепот за спиной. Расторжение помолвки за несколько дней до венчания случается не часто, и всем будет очень интересно узнать причины! А она больше никого не полюбит. Зачем, если это приносит такие несчастья? И ее не полюбит никто. Как можно ее любить, если она не уберегла свою честь? Потом она как-то неожиданно вспомнила, что приехала домой на коне Родерика. Наверно, она имела на это право, ведь конь все равно стал бы трофеем ее брата. Победитель имел право забрать и доспехи, и любую вещь побежденного. Мелькнула злорадная мысль, что Орион - хорошо обученный и очень красивый конь, под стать своему прекрасному хозяину. Такое животное можно продать дороже, чем стоит хорошее стадо коров. Что, если так и сделать? Но тут же стало жаль Ориона. Он так привязан к Родерику, что привыкать к другому седоку будет тяжело. И конь не сделал ей ничего дурного. Всё-таки она попросит отвести Ориона в Коллин де Шевалье, пусть хотя бы ему будет хорошо! И ещё - для того, чтобы ничто не напоминало... О, если бы забыть было так просто! Она застонала, уже погружаясь в тревожный, подобный темному лабиринту сон... Пока Рауль и его сестра ехали к своему замку, Иоли добралась до деревеньки. Зимой у крестьян мало работы по сравнению с летним временем, и во дворах было безлюдно. Только одна маленькая фигурка в куртке из овчин бродила вдоль заснеженных кустов. Конечно, это был Ален. Уходить до ее возвращения ему было строжайше запрещено, и мальчик развлекался тем, что сбивал палкой снег с кустов. Местные собаки сперва ворчали на него, потом привыкли. Всё-таки ему была нужна мужская рука! Вспомнилось, какой страх она испытала на днях, когда, проснувшись, узнала, что Ален куда-то ускакал на лошади, да ещё с незнакомым и очень странным мальчиком. Так и не дождавшись его в тот день, Иоли бросилась к отцу Годерану. Вместе они отправили людей на поиски, но начавшийся снегопад замел все следы. Всю ночь Иоли не находила себе места, ведь Алена вместе с его приятелем и конем могли в лесу сожрать волки! Утром она взяла с собой сына служанки Агаты и отправилась на поиски по деревням, да ещё двух человек отправил в другую сторону священник. Первый день прошел в блуждании по сугробам, а дети так и не нашлись, и никто их не видел. Пришлось заночевать на убогом, дымном постоялом дворе, чтобы утром возобновить поиски. Постояльцев почти не было, и девушка устроилась в углу, куда хозяйка принесла ей тарелку каши и какой-то теплый ягодный напиток. Сопровождавший ее молодой крестьянин давно храпел на соломенной подстилке у стены, а Иоли сидела ещё долго. Видя ее беспокойство, хозяйка проявила участие и принялась вспоминать, где тут ещё могут быть усадьбы и селения, пусть даже и заброшенные. - Вы не печальтесь прежде времени, - говорила добрая женщина, - ведь, судя по вашим словам, с мальчиком был Хибо-лесовик. Это лесной ребенок, которого мало кто видел, но мы с мужем иногда меняем ему и его матери орехи и ягоды на ячмень и потому их знаем. Этот Хибо сторонится людей, но в лесу знает каждую тропку, каждое дупло, и ваш парнишка с ним не пропадет. Хотя все равно выдрать его не помешает, как найдете! Чтобы не бегал из дома! Речь хозяйки прервал стук копыт и голоса во дворе. Явились новые посетители, и женщина пошла их встретить. Это были люди из Коллин де Шевалье, и Иоли узнала голос сира Родерика. Оставаясь незамеченной в своем углу, она услышала их разговор и поняла главное - сестра Родерика найдена, в нападении на близких барона теперь винят Жоффруа, и никакой свадьбы у Родерика и Дианы не будет! - Стоит ли вам ещё видеться с этой девицей, мессир? - говорил кто-то, чей голос тоже был знаком Иоли. - И не проще ли вам отправить ее кольцо с посыльным, прежде чем объявить войну ее брату? - Я увижусь с нею завтра, - упрямо ответил тот. - Не волнуйся, не для того, чтобы сыграть свадьбу. В охотничьем доме и так есть чем заняться, а потом пусть идёт, куда хочет! Голос, которым это было сказано, не предвещал ничего хорошего. Но теперь она знала главное - Диане будет угрожать опасность в каком-то охотничьем доме. Родерик вскоре уехал со своими людьми, а Иоли расспросила ещё раз хозяйку. Выходило, что охотничий дом поблизости только один, и как раз за ручьем, во владениях сира Родерика! Надо было спешить туда, но рано утром у слуги Иоли оказалась лихорадка, видно, парень простудился. Заплатив хозяйке за ужин и уход за больным, Иоли выехала одна. Проезжая соседнюю деревушку, нашла Алена, который и так уже проводил своего приятеля и возвращался домой верхом на Раллире. Настрого приказав ему ждать ее на этом месте и никуда не уезжать, Иоли помчалась на выручку Диане и успела как раз вовремя.