Любовь, которую нельзя...

Утренние солнечные лучи скользили в открытое окно, веселыми зайчиками рассыпаясь на темной тяжеловесной мебели. В кабинете Амирханова было достаточно кожаных диванов и кресел, массивных старомодных шкафов и тяжелых бархатных портьер на окнах, чтобы в самую ясную погоду здесь царил полумрак. Но сегодня хозяин кабинета сам распахнул окно, чтобы впустить ветер и солнце, и теперь легкие тюлевые занавески надувались, как паруса. Поток свежего воздуха листал лежащие на столе бумаги, шевелил пиджак, небрежно брошенный на спинку стула. Из динамиков музыкального центра звучала симфония Рахманинова. Амирханов сидел за большим столом из черного дерева, откинувшись на спинку удобного глубокого кресла. Жесткий накрахмаленный воротник белой рубашки сжимал строгий галстук, длинные пальцы рук скрещены под подбородком, глаза прикрыты. Прохладный ветер с запахом сыроватой лесной свежести обдувал лицо. Ничего, кроме этого ветра и музыки для него сейчас не существовало. В такие минуты, которые Амирханов позволял себе проводить вдали от всех, он как бы настраивался на предстоящий день. Расслаблялся, чтобы долгие часы впоследствии быть собранным. В это время вспоминалось самое хорошее, и никто из его окружения даже не подозревал, что это может быть. Вот ветер забрался в пустую хрустальную вазу, музыкально зашуршал в ней, и в этом шуршании послышались легкие, почти невесомые шаги маленьких звонких туфелек. Кто-то незримый крался за спиной. Морщины на лбу Амирханова разгладились, на губах возникла расслабленная, блаженная полуулыбка. Прыжок! Тоненькие теплые руки обвили его плечи, легкое дыхание тронуло волосы на виске. - Сережка! – Чудесный голос пополам с хрустальным смехом наполнил уши. – Сколько же можно работать, милый? Пойдем на реку, пожалуйста! Возьмем лодку, бутерброды и холодный лимонад. Захватим Олежку и устроим пикник! Ты согласен? Он молчал и не спешил шевельнуться. Потому, что слишком хорошо знал: этот голос звучит только внутри его памяти. Одно движение – и все исчезнет, осыплется, как желтые листья с клена. Нежные воздушные пальцы ласковым щекочущим движением пробегали по лбу и щекам, замирая на подбородке. - У тебя щетина выросла, Сережа! – Голос засмеялся от удовольствия. – Ну, и что? Я тебя все равно люблю! - Повтори! – Решился он шепнуть, не разжимая губ. – Прошу тебя, повтори! - Люблю! Люблю-люблю! – Сливаясь с Рахманиновым, переливчато пропел на ухо голос. И добавил, тоном детского упрямства: - А борода тебе, все-таки, не идет! При последних словах голос неуловимо изменился. Он остался юным, нежным, наполненным музыкой. Но у этой мелодии как будто поменялась тональность. Поменялась не резко, а плавно, почти незаметно. Но это был уже другой голос, и у Амирханова пресеклось дыхание, когда он его узнал. - Ася?! - Разрешите войти, Сергей Герардович? Амирханов вздрогнул и огляделся по сторонам, словно очнувшись ото сна. Разумеется, кроме него и начальника охраны, предупредительно остановившегося у двери, в комнате никого не было. Но как ясно представился ее голос! Получив разрешение, Саша пружинистой походкой скользнул к окну. Нажал на кнопку – симфония смолкла. Хотел прикрыть окно, но Амирханов сухо велел: - Оставь! Что там у тебя? - Ну, во-первых, доброе утро! – Саша сиял белозубой улыбкой, но глаза, как всегда, оставались холодными. Этот независимый, пронизывающий в самое сердце взгляд привлекал многих девушек, заставляя их терять всякую осторожность. Сколько было попыток растопить лед в северной синеве этих глаз? Но ни одна пока не увенчалась успехом. Даже такую, без участия сердца, улыбку, Саша дарил далеко не каждой желающей. Правда, не получившие этого приза даже не догадывались, как им на самом деле повезло. А те немногие, кому удалось привлечь внимание «ледяного принца», часто не имели возможности даже рассказать об этом. - Оно доброе? – Хмуря бровь, уточнил Амирханов. - Даже не сомневайтесь! – Саша с торжеством шагнул к столу. – Во-вторых, смею надеяться, что я придумал кое-что по поводу нашей темноглазой газели! - Если что-то похожее на вчерашнее, то даже не начинай! – Сергей Герардович поморщился. – Два здоровых лба до полусмерти пугают девушку в день ее рождения! Заставляют рисковать жизнью среди бела дня! Бедный ребенок из-за вас весь в синяках. Я уж не говорю о моральной травме! – Голос стал бархатным, и, хоть в нем звучали обличительные ноты, Саша понимающе улыбался, словно знал, что укоры начальника не стоит принимать всерьез. - А где элементарное воспитание? – С воодушевлением продолжал Амирханов, - Где, скажи, ваши манеры и джентльменский лоск? Разве так я учил вас обращаться с хорошенькими девочками? Саша изо всех сил старался сдержаться, но при последних словах все же прыснул от смеха. - Ничего смешного не вижу! – Сразу же заметил Амирханов. – Теперь вот надо ехать извиняться за ваши идиотские методы! - Может, мы сами, Сергей Герардович? - Нет уж! Теперь я поговорю с ней лично. Расставлю, так сказать, точки над «и». – Он взял со стула пиджак и, перед тем, как надеть, встряхнул его в воздухе. – А вы смотрите, и учитесь. Только издалека. Потому, что она, наверное, вас уже видеть не может. После ваших гонок! Как мальчишки, честное слово! Не наигрались? На щеках у Саши появились ямочки, придавая красивому лицу еще большее очарование. - Ну, зачем же так резко? – С улыбкой возразил он. – Девочка сложная, случай нестандартный... - А я предупреждал, что легко не будет! - Но теперь у меня, кажется, появился контроль над ситуацией. – Спокойно продолжал Саша. – Думаю, очень скоро вы получите то, что хотите. - А я уже не уверен в том, чего хочу! – Внезапно возразил Сергей, но Саша не удивился. - И это я тоже предусмотрел! – Кивнул он. – Иногда мне кажется, Сергей Герардович, что я знаю вас лучше вас самих! Вы хотите ее полностью, так ведь? Не только тело, но и мысли... чувства... желания. Другими словами, вы хотите, чтобы она от вас потеряла голову. Я прав? Амирханов внимательно взглянул на него. - А ты опасный человек, Александр Лазарев. – Усмехнулся он. – Что ж, продолжай! - Не могу гарантировать стопроцентного успеха, но первый шаг к этому я знаю. Что вы скажете, если завтра же предстанете перед ней рыцарем-освободителем на белом коне? Вы решите ее проблемы, избавите от опасности, и прекрасная дама с благодарностью бросится в ваши объятья. А уж дальше – дело техники. - Звучит заманчиво! – Хмыкнул Амирханов. – А белого коня ты мне найдешь? - Я что угодно найду! – Пожал плечами Саша. – Если нужно! Но конь в данном случае – аллегория. А план у меня очень простой... Амирханов молча выслушал его. - А что? – Сказал он с ноткой одобрения, как только Саша замолчал. – Примитивно, но... красиво! И может сработать. Вот только мне не очень-то хочется вмешивать полицию. - Да что вы! – Воскликнул Саша. – Это же свои ребята, проверенные. - Девчонка у тебя тоже своя? Ох, смотри, не доведут тебя до добра твои игры! - Ну, может же у меня быть личная жизнь? – Хохотнул Саша. – Тем более, вам я дорогу еще ни разу не перебегал! - Попробовал бы ты перебежать! Ну, вот что... – Амирханов расправил манжеты и щелчком стряхнул с лацкана пыль. – Сначала я с ней все-таки еще раз поговорю. Девочка неглупая – может, поймет, что мной лучше согласиться, чем воевать. Ну, а не смогу убедить – черт с тобой. Тогда действуй! Саша удовлетворенно кивнул. - На всякий случай, у меня давно все готово! В его кармане ожил телефон. - Вот, как раз по этому делу! Я на пару минут, Сергей Герардович. - Иди! – Амирханов склонился над большим старинным зеркалом, и провел рукой по нижней части лица. - Мне еще побриться нужно до отъезда... - Слушаю! – Саша танцующей походкой шел по коридору, одновременно застегивая маленькие пуговицы на манжетах рубашки и прижимая к уху плечом телефонную трубку. – Готовы? Ну, вот и хорошо. Выезжать будете по моему сигналу, не раньше. И чтобы все было вежливо, в рамках закона. Девчонку узнаете, или еще фотографий вам скинуть? Никак ее не выделять, ровно столько внимания, как и ко всем. И еще: старайтесь работать быстрее. Потом, естественно все по форме: протокол, задержание... Да причем тут ее возраст? Она не из семьи юристов, никто не будет придираться! Для выяснения, на двадцать четыре часа... Ага, точно! И тряхните ее там, чтобы понервничала. Только не буквально, без травматических последствий! Да, Сергей Герардович за ней приедет сам.... При нем ей скажете, что все прояснилось, и к ней больше никаких претензий... Да, так, чтобы она думала, что это его заслуга. А вот это, дорогой, не твои заботы! Ты свою часть гонорара за спектакль получил? Вперед, на сцену! Он рассмеялся, и с этим смехом нажал кнопку отбоя. За стеклянной дверью во двор было видно, как Ибрагим уже выкатывает из гаража машину. *** По случаю хорошей и сухой погоды физкультуру десятиклассники проводили на улице, точнее, на пришкольной спортивной площадке. После обычной разминки мальчики по команде физрука отправились на футбольное поле, а девочки трусцой побежали по узким гаревым дорожкам. Каждый пробегаемый круг был примерно на полкилометра, за урок десятиклассницы успевали пройти шесть или восемь. Асю от участия в этом забеге освободили - разбитое накануне колено все еще болело. Сняв от духоты куртку, она, болтая ногами, сидела на низких гимнастических брусьях посреди начинающей желтеть травяной лужайки и всякий раз, как мимо нее пробегала в спортивном костюме Марина, махала ей рукой. Амирханов появился бесшумно. Когда Ася обернулась, почувствовав чье-то присутствие, он уже стоял за спиной, и, склонив голову набок, наблюдал за ней, как птица внимательно наблюдает за бегающим на солнышке жучком, выбирая, в какой момент его удобнее склевать. -Рад тебя видеть! – Улыбнулся он. – Вот, договаривался с вашей директрисой о рамах для новых окон, уже хотел домой ехать, а тут такой приятный сюрприз! Как у тебя дела, дорогая? - Спасибо, до этого момента были неплохо! Ася почувствовала на своих коленях обжигающий взгляд. Она торопливо спрыгнула вниз, и одернула форму. - Тебе не приходило в голову слегка укоротить платье? Или даже не слегка, ммм? Было бы гораздо лучше! - Мне и так хорошо! – Ася нервным движением пригладила складки. – Это все? - Нет, разговор еще только начат! – Амирханов покосился на бегущих десятиклассниц. – Надеюсь, до конца урока времени еще достаточно? Ася украдкой вздохнула. Неужели, он собрался стоять над ней до звонка? - Вижу, ты все еще воинственно настроена? – Пошутил он. – Что ж, это можно понять. Я хотел устроить тебе вчера праздник, но вместо этого испортил твой. Извини, это вышло не нарочно, и больше не повторится. Ася молчала, стараясь не поднимать глаз. Она понимала, что это только прелюдия к основной речи. - Я решил поговорить с тобой откровенно! – Продолжал Амирханов. – Ты вполне взрослая девушка, современная и развитая, так что, можем называть вещи своими именами. Я прав? Так вот, за эти дни мы оба кое-что поняли. Ты наверняка устала бегать и прятаться. А я почти смирился с мыслью, что мне не завоевать твое сердце. Поэтому хочу сделать предложение, которое устроит нас обоих. - Даже интересно стало... – Собрав всю свою иронию, буркнула Ася. – Что же вы можете мне предложить? - Дослушай, и узнаешь. Повторяю, я сейчас предельно откровенен. Тебе исполнилось шестнадцать... «И он об этом!» - Мысленно вздохнула Ася. - Года через два, или даже раньше, у тебя обязательно кто-то появится. И совсем необязательно, что этот роман будет счастливым, правда? С первыми романами так редко бывает. Так вот, я не могу допустить, чтобы твоим первым мужчиной стал кто-то, кроме меня. - Это почему?- Она попыталась отвернуться, чувствуя, что краснеет. - Потому, что я так хочу. – Безапелляционно пояснил он. – А что я добиваюсь всего, чего захочу, ты уже, надеюсь, поняла. - Мне об этом рассказывали. - К чему нам ссориться, Ася? – Мягко спросил он. – Сейчас не старые времена, и больше нет девушек, хранящих девственность до замужества. Ты вела себя как смелая и умненькая девочка. Не думай, что я этого не оценил. Применять насилие к такой мне бы не хотелось. Поэтому, я прошу тебя потерпеть только один вечер. Причем ты даже сама можешь выбрать, какой именно. Два, даже три дня на раздумье – пожалуйста. Один-единственный вечер – и я навсегда исчезну из твоей жизни! Если, конечно... – Добавил он с усмешкой. – Ты сама не захочешь продолжения. - Учитывая количество ваших "мальчиков", - Хмыкнула Ася. - Одним вечером вряд ли обойдется! - О чем ты? - С беспокойством возразил он. - В моем доме ты будешь только со мной. Никому другому не позволю даже взглянуть в твою сторону, даю слово! И, если тебя еще что-то смущает, скажи! Все можно решить! Ася молчала. - Я отчасти понимаю твои сомнения... Ты не готовилась к такому, тебе волнительно и, может быть, страшно. Но это жизнь. Все девушки проходят через это, и я почти уверен, что впоследствии тебе не придется жалеть о своем согласии. Хотя вокруг больше никого не было, он низко склонился к ее уху. - Поверь, я намного лучше многих! Ася отшатнулась. Чтобы обрести равновесие, она переставила ноги и порывисто сжала воротник, как будто ее что-то душило. - А за это ты получишь все, что угодно. - Продолжал Амирханов. - Любой подарок, какой захочешь сама. Помнишь ту куклу? Она очень редкая и дорогая. Но если тебе по вкусу что-то другое, я не настаиваю. Любая антикварная вещь. Диадема с бриллиантами, как у сказочной принцессы. Туристическая путевка в любую точку мира. Квартира в Москве. В общем, что скажешь, то и будет. Ася неожиданно оживилась - А личный самолет можно? - Тебе нужен самолет? - Он с удивлением улыбнулся. - Ага! Чтобы улететь от вас подальше! - Все шутишь, да? А я, между прочим, серьезно. Повторяю: любое материальное желание всего лишь за один вечер. Не каждая девушка в жизни получает подобное предложение. - Да. - Согласилась Ася. - Марине вы тоже так говорили? - Ну, что ты! Как можно вас сравнивать? Мариночка - хорошая, но довольно ограниченная девочка. Она не постигает высокие материи, и для нее все и вполовину не так сложно в жизни, как для тебя! Кстати, для нее тоже будет лучше, если мы с тобой договоримся. Я оставлю ее в покое... раз и навсегда. Ася усмехнулась. - Нарколога из Москвы к ней больше вызывать не будете? - Про нарколога, как ты понимаешь, я пошутил. - У вас оригинальное чувство юмора! Звучали ли последние слова осуждением, или комплиментом, понять было трудно, но Амирханову хотелось трактовать их именно во втором варианте - Итак, ты согласна? Спросил, подпустив интонации вопроса только в самом конце, как иностранец, и даже легонько кивнул, показывая, что у него нет никаких сомнений в положительном ответе. Ася подняла голову, и, встретившись с ним взглядом, ответила просто: - Нет. Но это коротенькое слово произвело эффект разорвавшейся рядом бомбы. Амирханов даже покачнулся, словно от удара, и темные глаза вспыхнули вдруг нехорошо и жестко. - Вы удивлены? - Спросила Ася. - И даже не спросите: почему? А зря! Я бы вам сказала. Его губы были сжаты так плотно, что гладко выбритый подбородок поморщился, но глаза красноречиво предупреждали: Остановись! Замолчи! Но Ася не желала молчать. - Видите ли, Сергей Герардович... - Голос девушки звучал легко и насмешливо, словно дразнил собеседника. - Вы когда стоите рядом, как сейчас, и то меня уже тошнит... чисто физически. А если вы до меня дотронетесь, боюсь, что сердце не выдержит, остановится от отвращения. Он уже не владел собой, и голос напоминал угрожающее змеиное шипение. - Вот даже как? Что ж, хорошо! Только имей в виду, девочка, что с этого момента игры закончились. И когда я велю своим ребятам доставить тебя ко мне, они уже не будут разыгрывать авантюрный спектакль и похищениями и погонями, а просто сделают это! И тогда... - он сделал многозначительную паузу. - Ты будешь моей так долго, как я этого захочу. По телу Аси пробежала невольная дрожь. Не столько от слов, сколько от интонации, с которой они были сказаны. - Я знаю, о чем ты сейчас подумала! - Кивнул Амирханов. - Что тебя будут искать. Конечно! Тебя будут разыскивать твои родители.. друзья... полиция... возможно, даже московская прокуратура, или какие-нибудь спецслужбы, хотя вряд ли. Но никто тебя не найдет... раньше, чем я захочу. А я, может, и не захочу совсем! Она хотела убежать, чтобы не слышать этого, но ноги почему-то не двигались с места. - Не переживай.. - Въедливый шепот ввинчивался в уши. - Нам будет очень весело! Ты слышала что-нибудь об ошейниках с иголками внутри? Если животное делает любое неосторожное движение, дергается - ошейник сжимается, и иглы впиваются в кожу. Их используют для укрощения хищников, но, думаю, тебе тоже понравится. Есть и более гуманные методы, но тоже интересные! Например, один-единственный укол, который расслабляет твою волю полностью. Так, что никаких ошейников и веревок вообще не понадобиться. Может, я даже покажусь тебе самым милым и любимым, тем самым , о котором ты мечтала, которым грезила в снах. И ты сама бросишься мне на шею, и будешь меня целовать. А потом, когда действие препарата пройдет, будешь мучиться больше от стыда, чем от боли. И все это, поверь мне, только начало. Она подняла глаза, стараясь не выдать вспыхнувшего страха. Но, наверное, это плохо получилось, потому, что он удовлетворенно кивнул. - Прониклась? Вижу, что да. Но у тебя еще остался шанс избежать этого. Просто извиниться за грубость и прямо сейчас согласиться на мое предложение. И я сразу же все забуду! И буду ласковым и осторожным, насколько понадобится. Ну, что скажешь? Золотисто-карие глаза вновь сияли самой доброй улыбкой, самой искренней предупредительностью. Ася никак не могла привыкнуть к таким резким превращениям из чудовища в человека и обратно. Она сдержала испуганный вздох, и твердо ответила: - А я уже все вам сказала. Кто виноват, если вы глухой, или не понимаете? Можете меня хоть убить десять раз - другого ответа вам не будет! Очень хотелось зажмуриться и понять, что весь этот разговор ей просто померещился. Она сжалась, словно в ожидании удара. Но удара не последовало. Он просто смотрел на нее, и в его глазах было больше интереса и даже восхищения, чем гнева. - До свидания! – Он развернулся с изящным поклоном, в котором было что-то старомодно-аристократическое. Только что каблуками по-офицерски не щелкнул. Впрочем, на траве этого все равно было бы не слышно. - Ася, что случилось?! – Со стороны дорожек к ней подбегала Марина. – Ты чего дрожишь так? Холодно, да? Ветер поднялся, Ты лучше оденься! И, видя, что она не шевелится, сама сняла с брусьев Асину куртку и набросила ее на плечи девушке. - С кем ты разговаривала? – Она с тревогой проследила взглядом удаляющуюся фигуру в черном плаще. – Это что... Амирханов был?! Ася! Неужели, он? Что он говорил тебе?! - Да не кричи ты так! – Ася болезненно поморщилась. – Аж в ушах зазвенело. Ничего страшного не случилось. Да, это был он. И говорил, как всегда, какие-то глупости. Ничего особенного, я даже не запомнила ничего. - Да? А почему же ты... такая? - Какая? Марин, ну что ты выдумываешь! – Ася рывком застегнула молнию на куртке. – Просто ждать вас замерзла, вот и все! Скоро мы пойдем в школу? ... Сергей Герардович вернулся к машине. В этот раз он отпустил всех, даже шофера, потому, что не хотел, чтобы кто-то видел его после этого разговора. Он положил затянутые в тонкие черные перчатки руки на рулевое колесо, и на минуту уперся головой в скрещенные пальцы. В душе в него бушевали смешанные чувства. Он злился на девчонку, которая так дерзко осмелилась возражать ему... ему! Человеку, который уже давно с полным правом ощущал себя хозяином жизни! Конечно, она не так уж ему и нужна... Таких пигалиц с худыми поцарапанными коленками, кукольными ресничками и яркими глазами – пруд пруди, достаточно на улицу выйти! Как женщина она его даже привлекать не может, но теперь это уже дело принципа. Он никогда не отступал, тем более, перед такой... Смешно! Ничего, она еще пожалеет, что так опрометчиво себя с ним вела... Глупая девочка захотел поиграть с огнем... Что ж... Он с удовольствием выжжет ее изнутри. Уничтожит, растопчет, чтобы больше никогда не сумела улыбаться радостно и наивно, как на тех фотографиях, что сделал Саид. В то же время, хотелось вернуться, схватить ее за плечи и трясти из всех сил, чтобы из невинных широко распахнутых глаз исчезла упрямая твердость, эта непонятная сила, с которой он ничего не мог поделать, хоть пока еще себе в этом не признавался. Наверное, эту силу можно было сломать только вместе с ее мелкими, до смешного хрупкими косточками, иначе – никак! Хотелось говорить и даже кричать... Но кричать совсем другое, не то, что он так старательно внушал ей только что. Хотелось рассказать ей, о чем он думает долгими бессонными ночами, и какие картины встают перед глазами в краткие минуты забытья. Но... это было бы глупо. Более того – это было бы слабостью, а слабости Амирханов себе никогда не позволял! Он справится. И с ней, и с собой. Только он решает, кому давать счастье, а у кого отнимать жизнь. Здесь, на улицах этого городка, он всесилен! И пусть эта маленькая темноглазая чародейка нечаянно тронула в душе тонкую, давно забытую струну, что с того? Она об этом даже не узнает. Подумав, он набрал номер Саши и разрешил ему действовать. А снаружи, за окном стояла тихая, светлая осень. Та самая, в которую так хочется сидеть у костра, или на кухне, за чашкой брусничного чая, и искать рукой чью-то руку, а глазами – улыбку близкого человека. Пахло грибами и сыростью, вдалеке прощально кричали собирающиеся в стаи птицы. В садах сгибались ветки под тяжестью спелых яблок. И где-то на соседней улице, на подоконнике, из динамиков рвался голос неизвестного певца: На Болотной дождь замешал туман, Серым на желтом фар Остается все – правда и обман. Сюжет уже очень стар. Пусть еще полно веры и любви – С надеждой опять облом! И уходят вдаль чьи-то корабли, Я их догоню потом! (из песни А. Березикова «Осенний день») *** Маргарита Ивановна уже почти дошла до дверей класса, когда на пути у нее встали двое в полицейской форме. - Добрый день! – Поздоровался один из них, высокий русоволосый крепыш, и тут же распахнул перед носом учительницы удостоверение в красной обложке. – Прошу прошения, служебная необходимость! Вы – классный руководитель десятого класса? - Да, а в чем... - Как нам найти ваших ребят? – Вежливо перебил ее второй. Она растерянно пожала плечами. - Сейчас у нас должен быть классный час. - Чудесно. Мы отнимем у вас немного времени. - Что-то случилось? – Встревожилась она, вспомнив исчезновение Тумановой. - Нет, ровным счетом ничего! – Они одновременно улыбнулись. – Не волнуйтесь так. Просто нам поступила информация... словом, нам придется провести обыск в вашем классе. - Что провести?! – Переспросила она ошеломленно. – Простите, но это же дети! Что вы намерены у них искать? - А разве вы плохо читали удостоверение? Мы из отдела по борьбе с наркотиками. Молодая учительница литературы никогда даже не слышала о существовании в Златоборске подобного отдела. Растерянно хлопая глазами, она молча смотрела на полицейских, а те ее успокаивали: - Поверьте, оснований для беспокойства нет. Наш долг – проверить поступивший сигнал, только и всего! Ну же, Маргарита Ивановна! Если уж вы не хотите помочь органам, чего нам ждать от учеников? Постепенно она взяла себя в руки. Кивнула, и они вместе прошли в открывшуюся дверь. Десятиклассники. Переглядываясь, поднялись с мест. - Садитесь! – Выдохнула Маргарита Ивановна. – Ребята... сейчас нам с вами предстоит не очень приятная процедура. Но, к сожалению, необходимая. Каждый из вас, по очереди, выйдет к учительскому столу... - Можно сразу по двое! – Вставил полицейский. – Чтобы нам долго не возиться. - Да. И эти сотрудники МВД. – Маргарита Ивановна подняла на них глаза. – Осмотрят ваши сумки. Я надеюсь, обыскивать самих ребят вы не собираетесь? - Пока у нас нет таких полномочий! – Вежливо ответил высокий. – Только личные вещи. Сумки, портфели, рюкзаки. Не надо волноваться, это самая обычная проверка. Класс притих. Молчали даже Рощина и Собанчеев – самые завзятые спорщики. - Если хотите, можете начать с моей сумочки. - Спасибо, Маргарита Ивановна. Ваша пока не требуется. – Второй полицейский с ободряющей улыбкой взглянул на ребят. – Ну, кто здесь самый смелый? - Начнем по порядку, с задних парт. – Предложила учительница. – Старшов и Кузнецова! Анжелика неуверенно подняла руку. - Что тебе, Рощина? Что-нибудь непонятно? Лика, переминаясь, встала. Ее растерянное лицо покрылось неровными красными пятнами, а руки заметно дрожали. - Мою сумку... тоже нужно обыскивать? – Запинаясь, спросила она. - А вы чем-то отличаетесь от остальных? – Осведомился высокий. И, разглядев красивую блондинку, добавил уже более неформальным тоном: - А что вас так испугало, девушка? Неужели вам, такой симпатичной, есть, что скрывать от закона? Или, может быть, вы опасаетесь за свой личный дневник? Мы не собираемся его читать! Лика не приняла шутливого разговора. - Тогда... Может быть, можно осмотреть мои вещи первыми? Чтобы я смогла побыстрей уйти! Ее губы дрожали, а в голосе слышались чуть ли не слезы. Одноклассники с удивлением оглядывались на нее. Полицейский переглянулся с учительницей, и пожал плечами. - Пожалуйста, нам все равно. Если вы так нервничаете... - Я... просто тороплюсь. - Хорошо, хорошо. Выходите сюда! Он предложил Анжелике самой выложить на стол содержимое рюкзака, но видя, как у девушки трясутся руки, вынужден был мягко отстранить ее, и все сделал сам. В вещах Лики оказалось больше косметики, чем тетрадей, но полицейских ничего не заинтересовало. Аккуратно осмотрев пустой рюкзак, высокий шатен все сложил обратно, и вежливым жестом протянул сумку владелице. - Вот и все. Простите, если мы вас чем-то обидели. Лика взяла рюкзак, и, не надевая его, побрела к двери. У самого выхода она остановилась, и обвела класс отчаянным взглядом. - Можно мне выйти, Маргарита Ивановна? - Конечно! – Учительница с тревогой взглянула на девушку. – Тебе не плохо, Анжелика? Ты неважно выглядишь. Может, стоит заглянуть в медпункт? - Нет, все в порядке! Лика покачала головой, и дверь за ней закрылась. Маргарита Ивановна вздохнула. - Ну, ребята, давайте не будем задерживать! Остальные десятиклассники реагировали сравнительно спокойно, только временами взволнованно перешептываясь между собой. Полицейские обстоятельно перебирали школьные принадлежности, перелистывая каждую тетрадь. Трясли в воздухе учебники и дневники, осматривали все мелкие карманы и отделения. Когда последний школьник вернулся на свое место, высокий с легким удивлением в голосе спросил: - У вас все сегодня в классе? Отсутствующих нет? Учительница покачала головой. - Все на месте. – Она раскрыла классный журнал. - Ровно двадцать шесть человек по списку. Глаза полицейского вспыхнули. - Но мы видели только двадцать пять! - Что? Ах да, простите... – Маргарита Ивановна вздохнула. – Это моя ошибка. Я еще не вычеркнула Леночку Туманову. - А кто это? И когда она придет? - Она не придет... – Покачала головой учительница. – Разве вы не слышали... о пропавшей девочке, которая потом умерла? - А, это... Я прошу прощения! – Он еще раз внимательно оглядел всех ребят. – Что ж, если это действительно все, то мы пошли. Еще раз извините за беспокойство. - Но как же? – Вдруг возмутился второй. – Может, еще раз проверим? - Вы всерьез думали найти у моих ребят наркотики? – Резко спросила его Маргарита Ивановна. - Нет, что вы! – Смутился высокий крепыш. – Он просто недавно работает, не обращайте внимания. Все в порядке, мы уходим. Подталкивая напарника, он вместе с ним вышел из класса. Еще некоторое время в кабинете царила абсолютно несвойственная этому помещению тишина. *** С трудом дождавшись конца классного часа – Маргарита Ивановна неуверенно пыталась что-то говорить о дисциплине и успеваемости, но ее мало кто слушал – десятиклассники заторопились домой. Ася заглянула в туалет, вымыла руки и уже собиралась уходить, когда из-за двери одной из кабинок до нее донеслись тихие всхлипывания. - Эй, кто здесь? – Позвала она негромко, почему-то подумав о Марине. - Ася, это ты?! - А что тебя так удивляет? – Ответила она, узнав изумленный дрожащий голос. – Ты что, кого-то другого ждала? Если так, я уйду. - Нет! Пожалуйста! Ей навстречу, вытирая ладонью слезы, вышла Анжелика. Лицо девушки покраснело и распухло, искусный броский макияж оплыл разноцветными пятнами. Видимо, плакала Рощина уже давно. Ася не поверила своим глазам. - Лика, что случилось?! - Хорошо, что ты пришла! – Шмыгнула носом Рощина. – Я сама собиралась тебя искать. - Зачем? - Они... ушли уже? - Полицейские? Давно! Ты что, от них тут пряталась? Брось, Лика! Они сами не знают, чего искали. - Так не нашли? – В голосе девушки послышалось облегчение. - Нет, конечно! Ты думаешь, у нас Собанчеев, что ли, наркотой приторговывает? Или Владик Старшов? Она хотела успокоить, развеселить одноклассницу этим шутливым тоном, но Анжелика опустила глаза, и от них тут же побежали влажные дорожки. - Хотела... попросить у тебя прощения! - За что? – Ася с недоумением приблизилась к девушке и не успела ничего сказать, как Лика, вздрагивая, прижалась горячим лбом к ее плечу. - Я так... так гадко себя вела! Говорила тебе всякое.... про Амирханова, и вообще. Ася, я клянусь тебе, что больше не буду ничего говорить и делать. Никогда! Это было в последний раз! - О чем ты? – Пробормотала Ася, но Анжелика уже снова разразилась рыданиями, и задавать вопросы ей было бесполезно. - Лика! Ну, хватит, Лика! Тебе плохо? Тебя кто-нибудь обидел? Перестань, пожалуйста! Ты меня пугаешь! Плечи плачущей девушки тряслись, и Ася машинально принялась мягко поглаживать их, стараясь успокоить. Изящный кокетливый воротничок отогнулся в сторону. Ася увидела пять темно-красных с синеватым отливом пятен на тонкой белой шее. - Что это? Лика, откуда эти синяки? Девушка неожиданно замолчала и выпрямилась. В ее взгляде появился испуг. - Нет, это ничего... – Залепетала она. – Я просто за дерево зацепилась вчера. - Какое дерево? Это Амирханов, да? - Нет! Он тут вообще не при чем, честное слово! – Лика снова шмыгнула носом и отвернулась. – Извини, я просто перенервничала. Ты иди, не обращай внимания! - Но как же я тебя оставлю в таком состоянии? – Пожала плечами Ася. - Может, к врачу зайдешь? - Не надо! – Отрезала Рощина своим обычным тоном. – Все уже в порядке. Я умоюсь, и пойду домой. Пока! - Пока... – Растерянно повторила Ася. В гардеробе ее с нетерпением ждала Марина. - Куда ты пропала? Я уже хотела идти искать! - Там, в туалете, Рощина ревет белугой, представляешь? Даже не знаю, что делать. Никогда ее такой не видела! - Оставь ее в покое! – Посоветовала Марина. - Жалко. У нее на шее синяки... как будто кто-то впивался пальцами и тащил. Спрашивала – молчит. Словно боится сказать. Ты помнишь, чтобы Лика чего-нибудь боялась? Я – нет. - Это ее дела. – Настаивала Марина. – Не лезь. - Разве тебе не жалко? - Ее? Нет! Марина замялась. - Не хотела говорить... Я сегодня видела, как она тебе что-то подложила в рюкзак. - Кто, Лика?! – Изумилась Ася. – Что положила? Когда? -Ну, что именно – я не знаю. Просто, когда я после физры зашла в раздевалку, Рощина уже была там. И шарила в твоей сумке! Я спросила, зачем она это делает. - И что она? - Ничего! Отскочила в сторону, и заявила, будто рюкзак ей просто мешал, она его подвинула с дороги. А остальное, мол, мне просто показалось. - Скорее всего, так и есть. – Согласилась Ася. – Ты же сама видела, как я только что все выкладывала из него. И ничего лишнего там не было. Зря ты так не любишь Лику, Марин. Мне кажется, ей правда плохо. А тут еще этот обыск... Лика гордая. Конечно, ей все это ужасно. Больше, чем всем нам. - Может быть... – Не стала спорить Марина. – Но теперь-то мы можем идти? Я тороплюсь. - Куда это, интересно? - Домой. Ко мне кое-кто должен прийти сегодня. - Саид? – Прищурилась Ася, когда они вдвоем вышли из школы. – Днем? А Виктор Петрович дома? - Да. В этом и дело. Черная иномарка, блестя тонировкой, проехала мимо девочек. Асе показалось, что она на секунду разглядела за темным стеклом заплаканное лицо Лики. Она вздохнула, и вновь повернулась к Марине: - Хочешь их познакомить? - В каком-то смысле. – Марина вздохнула. – Хочу, чтобы они друг с другом познакомились заново. Отец знает Саида, как охранника Амирханова. Естественно, недолюбливает. Я хочу, чтобы он узнал его... с другой стороны. Ася улыбнулась. - Маринка, а ведь знакомство с родителями – это уже серьезно. Ты, часом, не замуж за него собралась? - Ты что? – Как будто даже испугалась она. – Разве мне можно теперь замуж... После всего, что было.... Нет, это не для меня. - Почему? Амирханов запрещает? – Хихикнула Ася. И тут же посерьезнела, встретившись с взглядом подруги. - Прости. Но, Марин, то, что было – оно же прошло. Понимаешь? И надо жить, как все, нормальной жизнью. Тем более, с Саидом тебе будет даже легче. Ничего не придется объяснять, он все знает сам. - Знает... – Грустным эхом повторила Марина. – И поэтому у нас точно ничего не получится. Ладно. Я стараюсь не думать об этом. Дружба – и все. - Но отношения у вас не только дружеские.– Возразила Ася. – Ты так говоришь, словно между вами ничего не было! - Ну, было... Один раз. – Опустив голову, смущенно пробормотала Марина. Голос снизился почти до шепота, хотя улица была пустой. - Тогда,... Я же рассказывала тебе. А потом... Еще один раз попробовали... позавчера. Только ничего не вышло. У меня от страха испарина сразу выступила и все тело – как деревянное, пошевелиться не могу. Он теперь вздрагивает, если даже случайно меня в разговоре коснется. Боится, наверное, что в обморок грохнусь! А ты говоришь – нормальная жизнь! Не будет ее у меня, пойми! Потому, что я теперь сама ненормальная, неправильная я! – В голосе послышались слезы. – И такой, как нормальная девушка, я никогда не буду! Не смогу! И он не сможет... Никто не сможет меня, такую, любить! Ася слушала этот горький отчаянный шепот, и в ней поднималась бессильная жгучая ярость. Если бы сейчас у нее в руках оказался револьвер, а рядом, на расстоянии выстрела – глубокие золотисто-карие глаза с циничной усмешкой, она бы нажала на курок не задумываясь! Она обняла подругу, вытирала сбегающие по щекам слезы, заглядывала в глаза. - Какая ты глупая! – Бормотала она. – Разве любят только за это? - А за что еще? – Марина шмыгнула носом. - Ну... – Ася хитро улыбнулась. – У Саида спроси! Притиснула к себе светлую золотоволосую макушку и торопливо поцеловала. - Все будет хорошо, Марин, вот увидишь!... Они шли по солнечным переулкам, болтая о разной ерунде, только бы было весело. Лезу у Марины давно высохли, когда Ася, наклонившись к подруге, спросила вдруг доверительным шепотом: - Скажи... А как это вообще в первый раз бывает? Ну, между мужчиной и женщиной? Это больно, или страшно? - Ты же знаешь, что я не помню... – Отозвалась Марина. - Наверное, нет, если это происходит так, как должно быть. Вовремя и по твоей воле. А почему ты спрашиваешь? Ася помедлила с ответом. И, когда наконец заговорила, было трудно понять, всерьез ли это. - Может быть, потому, что мне срочно надо с кем-нибудь переспать У Марины округлились глаза. - Что значит "срочно"? Ты шутишь как-то странно. - Какие уж там шутки! Чтобы Амирханов отвязался от меня. Я же его только в качестве девственницы интересую. - С чего ты взяла? - Он сам мне сказал. Сегодня утром. Сделал предложение, от которого невозможно отказаться. - С нарочитой небрежной веселостью пояснила она. - А я взяла - и отказалась У Марины округлились глаза. - Какое... предложение? - Догадайся! - Ася усмехнулась. - Да не смотри ты на меня так! Это просто мысли вслух. Типа, лучше пусть будет кто угодно, только не он. На самом деле, я вряд ли могла бы... Но я так устала от этого всего! Как по полю боя хожу - на каждом шагу можно встать на мину! - Не верь тому, что он говорит. – Тихо возразила Марина. - Он и мне зимой сказал... то есть, не он сам даже, Ибрагим. Сказал, что он меня выбрал, потому, что полные девушки ему нравятся. Я в день по пятьдесят кругов вокруг дома делала, и почти не есть старалась. Хорошо, отец вовремя заметил. Так хотела вес согнать, что до голодных обмороков дошло! А ты вот, смотри, какая худая и что? Видно, не в этом дело! Она вздохнула. - Все-таки, почему ты не уехала отсюда, Ася? Неужели, из-за меня? - Отчасти, но не только. Конечно, я не хочу, чтобы ты тут совсем одна осталась... Так и вправду можно с собой что-нибудь сделать... Не выдержать. Но главное – это мои родители. Если бы я могла все отцу рассказать, думаю, мы бы с ним что-нибудь придумали. Но он не тот человек, от которого можно ждать помощи. А уж теперь... Теперь, я думаю, он только обрадовался бы, если я вдруг исчезла! - Что ты? Не говори так! - Ты не поймешь! Потому, что Виктор Петрович, несмотря ни на что, любит тебя и жалеет. А меня никто жалеть не будет! Любить – тем более! Я для них помеха, которая мешает счастливо жить. Для отца-то уж точно. Она вздохнула. - Ладно, что я тебя задерживаю? Пойду домой. А ты звони, хорошо? - Позвоню. До завтра, Ася... Она дошла до угла и оглянулась. Марина неподвижно стояла на том же месте, и Асе показалось, что в светлых глазах подруги мелькнула жалость. Она упрямо передернула плечами и растянула губы в улыбке. - До завтра! *** Дома на Асин звонок никто не открыл. Она сама повернула в скважине ключ, вошла, и застыла на ковре в прихожей. Из-за приоткрытой двери отчетливо слышался томный голос Вероники. - Да, милый... Ха-ха-ха! Мне тоже нравится эта кофточка, но она совершенно прозрачная! Что? Поэтому ты мне ее и купил? Ха-ха! Я тоже соскучилась. Мой лев! Мой дикий мустанг! М-м-м, да, повторим обязательно. Когда? Ну, я даже не знаю! На дачу? Ах, к тебе на дачу в эти выходные? Нет, котик! Почему не хочу? Просто не могу пока на два дня уйти из дома! Ха-ха-ха! Нет, муж не при чем, с ним бы я справилась! У нас давно свободные отношения! Только есть еще дочка, и пока с ней приходится считаться. Она еще маленькая. Подросток, понимаешь? Невесть что вообразит себе! Не говори! Я просто как в тюрьме из-за нее, боюсь лишний раз надеть какую-нибудь побрякушку, чтобы Ася не спросила, где я ее взяла. С мужем-то как раз легче. Жду не дождусь, как она уже школу окончит, и будет жить своей жизнью. Вот тогда спокойно вздохну! Под Асиными ногами скрипнул паркет, и голос Вероники сразу стал испуганным. - Кажется, это она вернулась! Т-с-с, котик, я тебе потом перезвоню. Она звонко чмокнула трубку, и, вскочив с дивана, выглянула в прихожую. - Привет, солнышко! Ты давно вошла? - Только что! – С трудом выдавливая из себя слова, соврала Ася. – Ты с кем-то разговаривала? - Что? А, это папа звонил! – Вероника лучилась улыбкой. – Опять на обед прийти не сможет! Ты иди, скорее мой руки! Проголодалась, наверное? Голос был умильным, заискивающим, прямо как у Лики Рощиной, когда она, хлопая ресницами, выпрашивала у физрука очередную хорошую оценку. Асе стало противно. - Я пообедала в буфете, мама. Пойду лучше уроки делать. Сегодня много задали! И только плотно закрыв за собой дверь комнаты, она упала на постель, и, не раздеваясь, глухо зарыдала. Старый плюшевый пес, восседая на подушке, равнодушно взирал на девочку круглыми стеклянными глазами. *** Валентину Вячеславовну угораздило простудиться. Причем так внезапно, что ей не успевали найти замену и урок географии в десятом классе оказался свободным. Довольные неожиданной передышкой, ученики разбрелись по школе, Среди пустых парт остались только Марина и Ася. - В буфет пойдешь? – Ася с раздражением швырнула учебник алгебры в открытый рюкзак. - Иди одна! – Покачала головой Марина. – Я пока стихотворение подучу. Потом же еще литература. Ты выучила? - Они у меня с первого раза запоминаются. – Просто, без хвастовства, ответила Ася. – Раз прочитаю – и все. - Везет с памятью! – С уважением кивнула Марина. – А какое ты выбрала? - Названия не помню... Что-то из советской любовной лирики... Ася вздохнула, словно ее сейчас волновало совсем другое. - Из-за двойки расстраиваешься? Марина смотрела на нее с сочувственным пониманием. Ася отмахнулась. - А, чего там! Одной больше – одной меньше! - Но эта за контрольную. Неужели, ты даже три задания не решила? - Я вообще нисколько не решала. Ты что, не помнишь? Эти, от Амирханова, приехали – и все вылетело из головы! - Что же теперь делать будешь? – Спросила Марина. – Это не четвертная, но все же. Ладно, сегодня ты математичке сказала, будто дневник дома забыла, хоть я у тебя его видела! Но в журнале-то двойка все равно осталась. Ты как маленькая, Ася! Все равно ведь дома придется сказать! - Ни за что! – Возразила уверенно Ася. – Дневник чистый, значит, и нет ничего! - Так твой отец же может позвонить Маргарите. Или она ему позвонит! Боюсь, будет хуже. - Куда уж хуже! – Ася снова глубоко вздохнула. - Ничего, Марин! Родителям сейчас не до меня – у них у каждого своя личная жизнь. Что есть я, что нет – никому нет дела. - Может, вместе попробуем эти уравнения прорешать? – Неуверенно предложила Марина, но Ася отказалась. - Нет. Прости, но тут я не обучаема. Я только эти иксы и игреки вижу – сразу в ступор. Ничего! Из школы из-за них не выгонят, а если и выгонят... – Она с горечью усмехнулась. – То какая, в сущности, разница? Марина хотела поспорить с последним утверждением, но Ася явно не желала нравоучений. - Все, закрыли тему! Тебе что-нибудь в буфете прихватить? - Не знаю. Что-нибудь... И возвращайся скорее! Ася кивнула, и вышла в коридор. Здесь, окружив широкий подоконник, шептались девчонки. Асе ни с кем не хотелось общаться, и она прошла бы мимо, если бы случайно не бросила взгляд через плечо Анжелики. Веселая и оживленная, словно и не было вчерашней истерики, Лика показывала прижавшейся рыжеватой головкой к ее плечу Вике Тархановой фото на экране телефона. - Почему его самого не видно? – Жадно расспрашивала любопытная Вика. – С лицом фотка есть? Ну, Лик! - Нет! – С нотками тайной гордости говорила Рощина. – Он себя не разрешает фотографировать. Я это-то тайком щелкнула. Но круто, да? Тарханова согласно захихикала, хотя ничего особенного на фотографии не было. В кадр попали только грудь Анжелики, плотно обтянутая коричневым школьным платьем, хвостик светлых волос и мужская рука с расставленными пальцами, по-хозяйски лежавшая на теле девушки. У запястья ее опоясывал узкий белый неровный шрам, похожий на извивающуюся змею. - Он классный, да? – Рыжая девчонка горела нетерпением. – Как у вас все? Ну, расскажи! - Клевый! – Анжелика запрокинула голову и даже слегка зажмурилась. – Сильный, жесткий как... скала! Настоящий! Рука с телефоном безвольно скользнула вниз, расстегнутый рукав зацепился за юбку и приподнялся. Ася увидела багровый, глубоко врезавшийся в кожу след. Вокруг него присохли мелкие бурые ссадины, словно следы от острых ногтей. Ася шагнула к подоконнику. - Лика, мне нужно с тобой поговорить! - Чего еще? – Недовольно нахмурилась Рощина. - Это очень важно! Отойдем? Они остановились в самом углу, подальше от остальных. - Говори быстрее! – Требовала Лика. – Меня ждут! - Подождут! – Ася решительно схватила ее за кисти рук. На втором запястье был такой же след, как и на первом. - Что это, Лика?! Та нервно отвела глаза. - Татуировку... пыталась сделать. - Да? А это – тоже татуировка? И это? И вот это тоже? – Ася бесцеремонно тыкала пальцем в бросившиеся ей в глаза свежие синяки чуть выше внутренней части колена, царапины на щиколотках и большущий кровоподтек под юбкой, в котором ей отдаленно померещились следы зубов. - По-моему, твои свидания тебе обходятся слишком дорого! - Тебе какое дело? – Зашипела рассерженная Лика. – Я со своим парнем делаю то, что хочу! И никого не касается! - Это он, что ли, парень?! – Охнула Ася. – Ты просто с ума сошла! Он – садист! Псих! Лика, как ты можешь?! Короче, я не знаю, чем тебе можно было до такой степени заморочить голову, но считаю, что нужно обратиться в полицию. И даже не к местным, а сразу в область! Пока с тобой не случилось того же, что с Леной Тумановой! - Это ты с ума сошла! – Нервно рассмеялась Лика, и, схватив Асю за рукав, втянула ее за дверь пустующего туалета. – Какая полиция? Причем здесь Ленка? И с чего ты вообще решила, что он садист? Мы просто взрослые современные люди. А если ты вообразила, что меня кто-то избивает и мучает, то успокойся. На самом деле все совсем не так! - А как? Рощина снова хихикнула. - Ну, вот как тебе объяснить? Ты же про такие вещи вообще ничего не знаешь, не доросла до них! Это просто такая игра... интимная. - Игра с синяками?! А эти следы на руках... Постой, я догадалась! Они от веревки, или от наручников? - Я так и думала, что не поймешь! – Вздохнула Анжелика. – Ты фильм «Пятьдесят оттенков серого» видела, хотя бы? - Я такую гадость не смотрю! - Ну, ясно! – Протянула Анжелика с таким видом, что было понятно: она всерьез считает Асю маленькой недалекой девочкой и гордится собственным превосходством над ней. - Понимаешь, никто ни над кем всерьез не издевается. Это просто как спектакль в театре. - Спектакль? А на теле у тебя, что, грим? - Нет. – Спокойно ответила Лика. – Это случайность. Мы, правда, стараемся следов не оставлять, особенно на видных местах, но иногда не выходит. То я некстати дернусь, то он силу не рассчитает. - А если он ее однажды не рассчитает, и тебя убьет? - Ты что, элементарных вещей не понимаешь? Говорю тебе – все это понарошку! Если мне становится слишком больно, я всегда могу просто об этом сказать. Он сразу останавливается, и все. Как видишь, ничего страшного. Ася ошеломленно молчала. - Я понимаю... – Помолчав, мягко начала Анжелика. – Ты пока еще этого не понимаешь, даже удивляешься. Но когда повзрослеешь немного, может, и сама захочешь попробовать! - Ну, уж нет! – Вырвалось у Аси Рощина расхохоталась над ее испугом. - Напрасно. Знаешь, какой после этого секс? Фантастика, улет! У меня такого никогда еще не было! Ася вдруг расхотела слушать ее, что-то доказывать. К горлу подкатила тошнота. На негнущихся ногах она направилась к выходу. - Так ты никому не рассказывай, ладно? – Торопливо говорила за ее спиной Анжелика. – Считай, я тебе как подруге доверяю! Эй, Ася! Ты что, обиделась? Если ты насчет Амирханова... ревнуешь его ко мне, то зря! Между прочим, он... Отсекая ее голос на полуфразе, хлопнула дверь. *** Где пирожки? – Как ни в чем не бывало, спросила Марина. Ася опрометью влетела в класс и с разбега упала на стул, переводя дыхание. - Какие... пирожки? - Ты разве не в буфете была? Аська! - Что? - У тебя такой вид! Словно ты там динозавра увидела! - Скорее, как будто с чан с грязью прыгнула... – Возразила она. – С липкой такой, противной грязью. И вся вымокла в ней! - Случилось что-нибудь? - Изменчивые серо-голубые глаза потемнели, наполняясь тревогой. - Амирханов... опять?! - Нет... Рощина! - Ее-то чего бояться? – Удивилась Марина. Останавливаясь и подбирая выражения, Ася рассказала. Марина, к ее удивлению, восприняла историю намного спокойнее. - Нда... до такого у нас не доходило. – Она покачала головой, и добавила: - К счастью! Видимо, с ней он заходит дальше. - Слишком далеко! - Наверное, ему интереснее, что она сама не против! - Нет, это ни в какие ворота! – Ася стиснула виски. – Распустившийся от безнаказанности мерзавец получает удовольствие от того, что издевается над беззащитной девушкой, а эта девушка, вместо того, чтобы обратиться в полицию, или еще как-то прекратить кошмар, в ответ восхищенно ахает и от счастья закатывает глаза! Может, я и в самом деле сошла с ума, Марин? Я уже ничего не понимаю в этой жизни! Марина молча вздохнула. Прерывая тишину, зазвонил телефон Аси. - Легок на помине! – Проворчала она сквозь зубы. - Как дела, Ася? – Негромко, с шипящими нотками, осведомился Амирханов. – Я хотел узнать, не передумала ли ты? - Я своих решений не меняю! - Какой тон! – Хохотнул он. – Какие высокие слова! Прямо, героиня! Жанна Дарк! А голосочек-то дрожит. Я же слышу! Она молчала. - Я ведь все знаю, дорогая! – Журчал бархатный голос. - Тебе сейчас очень страшно. Разве, не так? Ты видишь во сне кошмары, а проснувшись, вздрагиваешь от каждого шороха. Готовишься к самому худшему. Нервы на переделе, да? Ты сама не знаешь, сколько еще так протянешь. Столько сложностей из-за одного каприза... стоит ли? Думаешь, я, как демон из преисподней, буду тебя терзать? А ты не бойся, приходи ко мне... Сама приходи. Он сделал паузу, и Ася почувствовала, как ей не хватает дыхания. Этот голос обвивал ее всю и сжимал, как питон медленно сжимает добычу в своих кольцах. От него в ногах начиналась дрожь и постепенно распространялась на все тело. - Добровольно всегда лучше. Все равно ведь не избежать. Подумай хорошенько, девочка. Все ведь вопрос очень немногого времени. Согласись сейчас! Этим ты поможешь не только себе. Может быть, кто-то рядом с тобой сейчас тоже мучается, страдает. Простишь себе потом, если этот человек погибнет из-за твоего упрямства? Сердце ухнуло куда-то вниз. - Вы... про Лику? – Чуть слышно прошептала Ася. И тут же закричала, мешая в своем голосе тревогу со слезами: - Не трогайте ее! Слышите? Не смейте ее трогать! Сидящая рядом Марина испуганно смотрела на нее. Из трубки уже доносились короткие гудки. - Что там, Ася? Что он сказал? Она несколько раз медленно и глубоко втянула воздух, чтобы нормализовать дыхание, и только после этого заговорила. - Знаешь, в чем ужас? Он, в самом деле, не понимает, почему я не могу уступить. В его глазах это мелочь, рядовой эпизод. Действительно, один вечер из многих и одна девушка из нескольких десятков. Он действительно не подозревает, что если я сейчас сдамся, то что-то важное в себе потеряю. И навсегда буду совсем, совсем другая. Как бы, уже не я... И, хоть это очень странно звучит, где-то отчасти даже жаль его, потому, что он этого никогда не поймет! Она помолчала, и добавила. - Но Лику я ему не отдам! Прости, мне нужно идти! - Куда? - Найду Белова. Я, конечно, на него обижена, но теперь речь идет о готовящемся убийстве! Скажу, что если они не будут реагировать – напишу заявление в Москву. - Что, правда, напишешь? - Пока не знаю... Но что-то делать нужно, и срочно! - Ася, сейчас уже звонок. А потом у нас литература. Твой Белов, наверное, с работы еще не пришел. А вот Маргарита точно родителям позвонит, если сейчас сбежишь. Она же тебя уже предупреждала! - Ладно... – Подумав, согласилась Ася. – Проблем с учебой у меня и без того достаточно. Останусь! *** - Мне говорят: нету такой любви! Мне говорят: как все, Так и ты живи! Больно много хочешь, Нету людей таких Зря ты только морочишь И себя, и других... Ася читала стихотворение Тушновой на одном дыхании, вытянувшись в струнку. Легкая, звонкая, с сияющим гордым взглядом и раскрасневшимися от вдохновения щеками, она была удивительно хороша в эту минуту – девочка, решившая заступиться за свою мечту перед всей жестокостью мира: - Говорят: зря грустишь, зря не ешь и не спишь! Не глупи! Все равно ведь уступишь, Так уж лучше сейчас Уступи! - Неслось над классом, и даже те, кого поэзия никогда особенно не трогала, замерли в неподвижности. Но никто, в том числе и Ася, не знали, что в этот момент из коридора, через узкую дверную щель за ней внимательно следят карие, оттенка растопленного шоколада с золотыми искорками, глаза и человек в черном плаще жадно ловит в воздухе каждое ее слово. - ...А она есть! Есть! Есть! А она здесь. Здесь! Здесь! В сердце моем Теплым живет птенцом, В жилах моих течет свинцом. Это она - светом в моих глазах, Это она — солью в моих слезах,.. От забвенья – защита. От лжи и неверья — броня... И, если ее не будет, Не будет меня! Она закончила чтение с гордым торжеством в голосе и вопросительно посмотрела на стоящую у окна учительницу. - Хорошо, Новикова! Очень хорошо! Отлично! Кивая при каждом слове, Маргарита Ивановна жестом отпустила девочку на место, и склонилась над классным журналом. - Ну-с, кто у нас следующий? - Ну, ты даешь, Аська! – С восхищением шепнула Марина. – Прямо как со сцены! - Просто стихи понравились! – Ася пожала плечами. – И как-то... под настроение подошли. ... – Что-то не так, Сергей Герардович? – С осторожностью спросила директриса. Амирханов оторвался от двери, и откашлялся. - Нет, все в порядке. – Он зашагал дальше по коридору, жестом приглашая спутницу следовать за собой. – Значит, на этом эскизе, Тамара Алексеевна, мы с вами и остановимся. Вам нравится? - Не то слово! – Восторженно закивала женщина, рассматривая вклеенный в папку рисунок. – Как будто, не для школы, а для дворца. - Не стоит преувеличивать! – Амирханов широко улыбался. – А, знаете, что я сейчас подумал, когда заглянул в этот класс? Надо бы нам с вами и в учебных кабинетах окна поменять, а? Хоть в некоторых. Сделаем красивые рамы, резные. Предлагаю швейцарский вариант! – Он наклонился над папкой, перевернув несколько страниц. – Ну, как? У меня на заводе его освоили совсем недавно! - Чудо... – Протянула она. – Но это ведь... проемы придется расширять... - И что же? – Осведомился он. – Сделаем на верхнем этаже. Там окна классов выходят не на солнечную сторону, а детям нужно побольше света. Вы со мной согласны? - Да, но... Это будет очень дорого стоить! - Тамара Алексеевна! Я думал, мы с вами вчера договорились: ни слова о деньгах! Я не занимаюсь грошовой благотворительностью напоказ, я просто делаю все возможное, чтобы помочь людям, там, где это возможно! - Вы прекрасный человек, Сергей Герардович, и наша школа очень вам благодарна! Он скромно, с долей тактичного смущения, улыбнулся в ответ. *** Ася дожидалась Андрея на лестничной площадке. Умостившись прямо на перилах, она поджала ноги и походила на маленького нахохлившегося воробушка. Если, конечно, у воробушков могут быть такие большие, полные тревожного волнения глаза, цвета синего бархата ночи. - Добрый вечер! – Даже не надеясь на ответ, он привычно завозился с ключами. - Андрей Иванович... - Что такое? Ты хотела что-то сказать? - В первую очередь – извиниться. – Ася вздохнула. – Мне не стоило на вас сердиться... из-за той истории с заявлением. Вы же не волшебник, и можете не все! - К сожалению, да. – Он невольно потупил глаза перед прямым и открытым взглядом широко распахнутых, совсем еще детских глаз. - Конечно, вы могли мне сказать это сразу... – Продолжала она. – А не показывать это Амирханову. - Я ему ничего не показывал! - Уже неважно! – Покачала головой Ася. – Мне опять нужно поговорить с вами. И на этот раз дело еще серьезнее, чем в прошлый. - Хорошо. – Посторонился он. – Заходи!... С каждый словом этой девочки Андрей все больше убеждался, что его начальник был прав, а вот он ошибался. Горячо настаивая и перебивая саму себя, Ася несла какую-то немыслимую ахинею, которой, действительно, только в дешевых криминальных детективах и место. - Вы меня не слушаете, Андрей Иванович? - Наоборот, весь во внимании. Он вытер платком вспотевший лоб. - Понимаете, он сумасшедший! И, к тому же, уверен, что ему можно все! - Итак, тебе кажется, что у господина Амирханова... хм... опять интимная связь с твоей одноклассницей, да еше и садомазохистским окрасом? - Мне не кажется, я уверена в этом! Главное, он уже убил одну девушку. А может, даже не одну! Теперь он собирается так же убить и Лику. Он сам мне звонил, и угрожал убить ее! - Звонил?... Хм... Это интересно. А почему он тебе-то с этим звонил? Ты что, родственница этой девушки, или, может, близкая подруга? - Нет, мы никогда не дружили. – Ася покачала головой. – Она мне вообще не нравится, эта Рощина. Кривляка, и, похоже, дура... Если сама, добровольно, соглашается на такое, и не понимает, что ее ждет в конце концов. Хотя, не знаю... Мне кажется, он так мозги умеет промывать, что только держись. - Амирханов? - Кто же еще... В любом случае, я не хочу, чтобы... Андрей Иванович, миленький, помогите! Вы ведь тоже не хотите, чтобы у нас городе еще кто-нибудь пропал, или умер? - Не хочу. - Я не требую, конечно, чтобы вы немедленно арестовали Амирханова. Я понимаю, что вам этого просто не позволят сделать. - Спасибо. – Усмехнулся он. - А чего ты тогда хочешь? - Не знаю. Поговорите с Ликой. Меня она не слушает, а перед людьми в форме теряется. Может, подействуете. Предупредите ее, ее родителей, в конце концов. - Хорошо, я попробую. - Может, им лучше куда-то уехать... Пока все не прояснится. Ведь не будет же этот маньяк здесь царить вечно! - Маньяк? – Он снова усмехнулся. – Да... Пожалуй, что и маньяк. Ты иди домой, Ася. Твой отец во сколько возвращается из института? - Около семи... Но он ничего не знает, Андрей Иванович. Вы, пожалуйста... - Не беспокойся! – Перебил он. – Что смогу, сделаю. Иди. Мне собаку пора кормить, да и самому поужинать бы не мешало! - Извините... – Пробормотала Ася. – До свидания! - Вот так, Спайк! – Задумчиво сказал Андрей, закрывая за гостьей входную дверь. – Девочке, действительно, нужна помощь. А я-то, дурак, с первого раза не понял! Только еще узнать бы: она все эти дикие истории просто из интереса выдумывает, чтобы внимание к себе привлечь? Хорошо, если так! Только слишком уж у нее глаза горели, когда рассказывала. Что если... Она действительно во все это верит? Черт, зачем я прогуливал в академии лекции по судебной психиатрии? Как начинает ехать крыша – понятия не имею. Нужно срочно поговорить с Николаем... Асе можно и нужно помочь! Белый лабрадор согласно заскулил в ответ. Андрей подошел к нему и похлопал по холке. - Впрочем, неудивительно, что в такой обстановке у подростков начинаются проблемы с психикой! Эту девочку, Туманову... ее ведь на самом деле, убили. Да, да... Экспертиза показала! Не сама она перерезала жизненно важные артерии осколком стекла... Это сделал кто-то другой. Кто-то зашел в палату, когда девочка крепко спала, и убил ее. Причем действовал в перчатках, и отпечатков пальцев нигде не оставил. Только одна зацепка, Спайк! На одном из осколков сохранились следы крови, не совпадающие в группой Тумановой. Да и вообще очень редкой группы. Я лично просмотрел всю картотеку городской больницы – такая кровь во всем Златоборске лишь у одного человека... – Он сделал паузу, и посмотрел на внимательного прислушивающегося пса. – У Сергея Герардовича Амирханова! И вот тут, дружище, начинаются вопросы. Мы знаем, что эти осколки – от банки с гранатовым соком, который принес больной девочке... кто? Верно, Амирханов! И если в это время у него на руках была кровоточащая ссадина... Хоть что-нибудь... мог он оставить этот крохотный кровавый след? Мог! Стало быть, он не при чем? Или... Свист чайника прервал размышления капитана. *** В этот вечер у подъезда Николай Новиков долго разговаривал со своим соседом, Андреем Беловым. Поднявшись, наконец, в квартиру, он, не раздеваясь, вызвал жену в прихожую и некоторое время совещался с ней взволнованным шепотом, причем Вероника постоянно тихо охала и качала головой. - Ася! – Позвала она робко, постучавшись в комнату дочери. – Ты там не слишком занята? Мы с папой хотели бы с тобой поговорить! - Что случилось? – Ася встревожено посмотрела на стоящих перед ней родителей. Такими встревоженными она их еще не видела. «Неужели, узнали о двойке за контрольную?» - Мелькнула идиотская мысль. Но ее вовсе не собирались ругать. После паузы, казавшейся бесконечной, Новиков спросил, как никогда мягко. - Как дела в школе? У тебя нет проблем с учебой? - Я все исправлю, пап, обещаю! Завтра же пойду к Светлане Сергеевне... - Подожди! Не нужно торопиться. Ты, должно быть, сильно устаешь, да? - Ну... по-разному. Вообще не очень! - А спишь ты нормально? - Прекрасно сплю! – Ася с удивлением приподнялась со стула. – Да что случилось? - Асенька! – Мягко сказала Вероника. – Ты не волнуйся! Мы с папой считаем... что для тебя будет очень полезным сходить к психологу. - К кому сходить?! - Это врач, который тебе поможет... – Вмешался Новиков. - ... Преодолеть некоторые проблемы переходного возраста. Он найдет причины твоей раздражительности, агрессии, твоих фантазий. - Фантазий? – Растерянно повторила Ася. – А! С вами Андрей Иванович говорил, да? Черт! Похоже, он сдал меня во второй раз! - Ася! Так нельзя говорить о взрослых! Он, как и мы, думает, как тебе помочь! - Объявив, что я просто сумасшедшая? Спасибо! Такая помощь мне не нужна! - Бог с тобой! – Пискнула Вероника. – Никто не ставит тебе диагнозы... Но проблемы могут появиться у каждого. - Да, Ася! – Кивнул Николай. – Все, о чем мы тебя просим – встретиться несколько раз с Портновым в кабинете психотерапии. - С кем? – Переспросила она, думая, что ослышалась. - С Игорем Павловичем Портновым. Он лучший в этом городе специалист-психолог, к тому же, мой друг. И давно предлагал свою помощь. - Психолог? – Расхохоталась Ася. – Вот это мило! А я думала, что он химик, изобретатель. Как ты, папа! - Одно другому не мешает. Игорь Павлович – очень талантливый и одаренный человек. - О, да! Это я знаю. Вы в курсе, что он тоже работает на Амирханова? - То есть, консультантом при его заводе? Конечно, я всегда это знал. - Нет... в другом качестве! Короче, идти к нему я не собираюсь. - Асенька... - Подожди! – Прервал жену Новиков. – Ася, послушай меня! Уговаривать я не собираюсь. Но тебе явно необходима помощь специалиста. Не доверяешь Портнову – пожалуйста, поедем в Москву. Но там тебе придется провести пару недель в специализированной клинике. - Это в сумасшедшем доме, что ли? Чтобы вы меня потом там забыли? Чтоб вам жить не мешала, да? - Вот! Скажи сама: разве это слова адекватного человека? Вероника, всхлипывая, подняла руки: - Пожалуйста, детка! Сходим завтра в поликлинику вместе. Доктор просто поговорит с тобой, и все! Я буду рядом, не беспокойся! - Ладно. – Нехотя согласилась Ася. – Если вы так настаиваете... сходим. - Вот и хорошо! – Новиков удовлетворенно вздохнул и вышел. За ним торопливыми шагами шла Вероника. - Коля... – Быстро шепнула она. – Надеюсь, ты про клинику сейчас пошутил? Ты же не думаешь, что наша дочь... - Конечно, нет! – Резко ответил он. – По-моему, она вообще просто разболталась, и ее нужно не лечить, а выдрать хорошенько, как мой отец меня в свое время воспитывал! Но если все вокруг считают, что психотерапия может ей помочь, то я только «за»! Вероника благодарно чмокнула мужа в щеку. - Спасибо! *** Над маленьким городом сгустилась тьма. Холодный ветер заволок все небо низкими дождевыми тучами, в низинах стоял туман. Желтые фонари, как не старались, не могли разогнать мрак, и только бросали на фасад Замка колышущиеся тени. В просторном, устланном коврами коридоре горели под потолком маленькие красноватые лампочки в причудливых абажур виде звериных голов. Львы, носороги, косматые медведи и рогатые лоси повсюду выступали из темноты, зияя оскаленной, ярко освещенной пастью, так, что непривычному человеку становилось жутко. Впрочем, и Саид, проходя мимо дверей закрытых комнат, чувствовал себя не очень уютно. В эту ночь было его дежурство, и он давно бы уже сидел в гараже с напарником, комментируя перед экраном футбольный матч, если бы до его ушей случайно не донеслись необычные, жалобные звуки. Он сам не знал, на что это было похоже. Печальная тоскливая музыка, человеческий стон, или скуление собаки? Пока он шел, пытаясь на ходу определить происхождение и источник, звуки менялись, переходили в бормотание, в котором при желании даже можно было разобрать слова: - Глупая, глупая...Мне ничего не нужно, на самом деле! Все мои слова - бред, дым... Ты их забудь! Ничего мне не надо... только разок улыбнись! Не смотри, как на зверя, и все. Неужели, не можешь? Улыбнись разок....Я отдам за это все, что хочешь... Слышишь? Все! Саид замер у дубовых дверей роскошно обставленной спальни. Звуки доносились оттуда. Он осторожно, без звука, приоткрыл дверь, и увидел среди черных шелковых простынь разметавшегося во сне Амирханова. Сергей Герардович тяжело дышал. На пересеченном глубокими «умственными» морщинами лбу и висках выступили крупные капли пота. - Что ты здесь делаешь? – Окликнул Саида его голос. Он моргнул. Амирханов не открывал глаза, и губы его не шевелились. Что за чертовщина? - Что забыл здесь, спрашиваю? – Прогремело за спиной. Саид подпрыгнул, как ужаленный, обернулся, и с облегчением вздохнул: померещилось! ПО коридору к нему легкой походкой шел Саша. - Да я тут услышал... Мне показалось, что шеф разговаривает. Подумал, вдруг зовет? - Никого он не зовет! – Вздохнул Саша, плотно закрывая дверь спальни. – Так, во сне лопочет. С ним это часто бывает. - Да? – Удивился Саид.- Ни разу не слышал. - Когда болел... пять лет назад, то все время во сне разговаривал. – Саша пошел к выходу, увлекая Саида за собой. – Все жену свою бывшую по ночам звал, даже плакал. Потом ничего, прошло все, а сейчас вот опять. Началось недавно. - И... кого же он зовет теперь? - Не догадываешься? Эту школьницу, малявку! Взять бы ее, и башку открутить! – Он сплюнул в сердцах, спускаясь с крыльца. - Хорошо еще, что он, проснувшись, никогда не помнит, о чем во сне говорил. – Саша озабоченно вздохнул. - Все равно это как-то... - Сам знаю! - А что доктор говорит? - Что доктор! Гарику только девками под силу заниматься. Но ничего! – Лицо Саши просветлело. – Как говорил один известный профессор... фамилии, правда, не помню... любую болезнь можно вылечить, если устранить ее причину! - То есть, девушку? И как это сделать? - Гарик помочь обещал... Впрочем, много будешь знать – скорее состаришься! – Рассмеялся Саша. – Иди, охраняй! Саид кивнул и зашагал к воротам. Над башнями проплывали низкие темные облака.