Любовь, которую нельзя...

Камин горел так жарко, что в первую минуту от мокрой холодной куртки поднялось облачко влажного пара. Ася опустилась в мякоть старинного диванчика с вычурной спинкой на секунду раньше, чем Амирханов сказал: «Садись!». Ноги тряслись даже не от холода – от слабости, и девушка не хотела, чтобы это кто-то заметил. - Ну, и обувь ты выбрала! - С неодобрением покачал головой хозяин дома, поправляя щипцами полено. Узкие спортивные тапочки из дышащей ткани, в самом деле, мало подходили к сегодняшней погоде и теперь оставляли на дорогом ковре темные мокрые потеки. Однако, это была единственная обувь (кроме пушистых домашних тапочек с собачьими мордочками, конечно), которая стояла в Асиной комнате, а не в прихожей. - На пробежку собралась? – Насмешливо предположил Амирханов. - Бегать она любит! – Вместо девушки ответил от двери Саша. – Просто мастер спорта. Устали за ней гоняться. - Ну, она же пришла. – Возразил Амирханов. – Пришла сама. Это многое извиняет! - Пожалуй. А я предупреждал, что от нас все равно не убежишь. Так ведь? - Саша! Девушка у нас в гостях, а ты делаешь ей замечания. Это невоспитанно, мой дорогой, некрасиво! - К сожалению, мои ботинки забрал ваш Ибрагим! – Едко ответила Ася, задетая насмешливым тоном. - Не понял? – Амирханов обернулся. - Она их сама бросила! – Саша пожал плечами. - Ах, как нехорошо! – Амирханов встал, сделал несколько шагов и остановился прямо над девушкой, глядя сверху вниз. – Но не стоит переживать из-за этого. Ася не поднимала глаз, и, чтобы их увидеть, он присел на корточки сам, мягко накрыв ладони девушки своими. - Он все вернет. – Прозвучал мягкий, бархатистый голос, которого Ася так сильно, до содрогания в сердце, боялась. – И обязательно извинится. Какие у тебя холодные руки... Палец с ухоженным ногтем погладил костяшки напрягшихся пальцев. Девушка инстинктивно дернулась, сжав кулак еще крепче. - Что у тебя там? - Ничего! – Ася попыталась спрятать руку за спину. – Это просто так. - Интересно! – Он внезапным резким жестом перехватил запястье и вывернул его. Ася поморщилась от боли и невольно разжала сцепленные пальцы. В подставленную руку Амирханова упала стеклянная ампула. - Саша, посмотри! – Он поднял на свет зажатую меж кончиками пальцев голубоватую искру. – Ты еще латынь понимать не разучился? - Я ее никогда не понимал! – Равнодушно возразил тот. Амирханов с осуждением посмотрел на охранника. - Три курса меда, даром, выходит, пропали? Это, Саша, соединение синильной кислоты. Проще говоря – быстродействующий яд из группы цианидов. - Вы серьезно? – Недоверчиво переспросил Саша, подаваясь вперед, но Амирханов уже не обращал на него внимания. Склонив голову на бок, он разглядывал Асю как какого-то зверька редкой и загадочной породы. - Ты хотела меня отравить? – Вопрос прозвучал почти ласково, но в то же время от него веяло такой угрозой, что девушка поежилась. Хоть и твердила себе, что бояться ей нечего. Хуже, чем есть, уже быть не может. Страхи, сомнения, счастье – все это осталось там, в прошлом, которое не вернется. Она покачала головой. - Нет. Не вас. Золотисто-карие глаза приблизились, как в недавнем сне о драконе. Только теперь в них горели злые зеленые огоньки. - Кого тогда? Ася молчала. Ей вообще не хотелось разговаривать. Все тело ломило от усталости, словно она прошла пешком ни один десяток километров. По вискам как будто стучали отбойными молотками, в ушах стояло монотонное гудение, мешающее разбирать слова собеседника, а яркий свет камина резал глаза до слез. «Не хватало еще, чтобы он решил, что я плачу!» - мелькнула и растаяла мимолетная мысль, в то время, как в сознании все путалось, и очень сложно было сосредоточиться на разговоре. Амирханов внезапно повернулся к Саше. - Выйди! – Распорядился он коротко. – Оставь нас одних! Тот с недоумением пожал плечами, но повиновался, оставив дверь приоткрытой. Минуту спустя в образовавшуюся щель незаметно проскользнул Саид, и замер у стены, не сводя с девушки тревожно-озабоченного взгляда. Амирханов понимающе кивнул. - Ясно. Прекрасная героиня благородно мстит злодею, который довел ее до отчаянья, тем, что убивает себя прямо на его глазах. Как это романтично! – Из горла вырвался злой иронический смешок. - Сама придумала, или в каком-нибудь романе прочитала? - Нет. - Глухо ответила Ася. - Что "нет"? - Не вы довели. Не воображайте. - А если не я, то кто? – Мгновенно стал серьезным Амирханов. - В школе случилось что-нибудь? Дома? Ну, говори, не молчи! И... почему же, в таком случае, ты пришла ко мне? Ася опустила глаза и вздохнула. - Какая разница? Вы же добились того, чего хотели, так? Я пришла, и я останусь с вами на ночь. Можете делать со мной все, что хотите, я не буду сопротивляться. Только... я очень прошу вас обойтись без таблеток и уколов. Потому, что... ну, да, потому, что, наверное, это самое противное ощущение, когда твой мозг одурманен. Этого не надо, а так... Так я, в общем, уже ничего не боюсь. - Приятно иметь дело с бесстрашным человеком! – Вновь усмехнулся он. – Но все-таки, что-то заставило тебя сюда прийти? - Это неважно. - Важно, раз спрашиваю! - Вы же все равно не поймете. - А ты попробуй объяснить! - Можете считать, что мне просто стало жаль ваших усилий. Вы же столько всего напридумывали, чтобы меня заполучить!- Она холодно усмехнулась. - А если серьезно, то для меня уже все равно все закончилось. Мне в это мире нет места, и я в нем не останусь. Я это твердо решила. Не хочу никому мешать - ни отцу, ни маме. А раз так, что будет этой ночью - неважно. Перетерплю. Одна ночь - это совсем немножко. А потом будет хорошо, спокойно, не обидно и не страшно. Кроме того... она сделала паузу, и добавила совсем тихо: - Кроме того, я думаю, после этого мне уж точно не захочется жить, а значит, будет еще легче. - Что "легче"? - Уточнил он. - Отравиться? - Хотя бы. Отдайте ампулу! - А если не отдам? - Неважно. Я все равно найду способ. Тут вы мне не помешаете. Я все равно, что уже умерла. - Интересно! - После долгой паузы протянул Амирханов. - Сказать по правде, ничего подобного я еще не слышал. А обо мне ты не подумала? Комфортно ли мне будет в постели с трупом? - Разве вам не все равно? - Спокойно спросила Ася. - Вам же мое тело нужно, и все. Разве не так? А Анжелика пускай живет. От глупости уж точно умирать не стоит. Может, правда, станет моделью. Или актрисой. Или вообще кем-нибудь – не важно. Я-то точно уже не стану. Потому... потому, что нужна только такому, как вы. Последние слова прозвучали чуть слышно. Все казалось так просто, когда она принимала решение у себя в комнате, и так сложно было объяснить словами. Да и кому объяснять, ему? Ему плевать, что она там чувствует. И будет ли она жить, после того, как он ею воспользуется, или умрет, для него тоже не имеет значения. Амирханов вздохнул. - Значит, ты меня и в самом деле считаешь не человеком, а зверем. Чудовищем. Она молча смотрела прямо перед собой. Не замечала, как у него на шее, под подбородком, начала дергаться жила, словно от нервного тика, какая нестерпимая злая обида вдруг послышалась в голосе. - Так. Ну, что ж... Он резко выпрямился и снова взглянул на нее сверху вниз. - Раздевайся. - Сейчас? - Голос снизился до растерянного шепота. - А чего нам время терять? Все ведь уже выяснили! Чем раньше начнем, тем скорее ты освободишься. – Он обернулся к двери. - А, Саид! Ты очень кстати. Помоги девушке. - Я?! - Икнул застывший у двери охранник. - Именно ты. Дай ей какой-нибудь халат и проводи в спальню. Саша! - Крикнул он, выходя из комнаты. - Я здесь. - Позвони немедленно Гарику. Скажи, что он мне срочно нужен! - Понял! - С довольным видом ухмыльнулся тот. - Сказать ему, чтобы прихватил что-нибудь эксклюзивное для этого случая? - Нет, ничего... Впрочем, постой! Спроси, нет ли в его арсенале средства от слуховых и зрительных галлюцинаций. - Простите? - Ничего! - Амирханов махнул рукой. - Шучу я так! Иди, звони! - Вот оно что! - Говорил он с горечью, шагая по коридору.- Значит, люди веками пытаются найти средство от смерти, а она нашла во мне, наоборот, средство от жизни. Так получается? Такой оригинальный способ самоубийства - красавица решила отдаться в плен чудовищу, чтобы умереть от отвращения. Вот это, я понимаю, сказка! - Сергей Герардович, ну, что это вы? Разве можно это все воспринимать серьезно? Она же не понимает, что говорит! Торопясь, Амирханова догонял Саид. - Это лихорадка – слепому видно. Столько времени под дождем – не удивительно, в общем. - Ты не слышал моего приказа? - Слышал, но... - Иди к ней, я сказал. Пусть все мокрое снимет... Хотя обивке дивана, наверное, это уже не поможет. Спустя несколько минут, Амирханов вошел в комнату с дымящейся чашкой в руках. Ася, прерывисто дыша, откинулась на спинку дивана и почти сползла по ней. Голова кружилась, и перед глазами расплывались разноцветные круги. В горле першило, а пересохшие губы лихорадочно хватали воздух, который тоже вдруг сделался сухим и горячим, и незримой тяжестью навалился на грудную клетку. Саид стащил с ее плеч куртку, и теперь растерянно вертел ее в руках. - Все самому приходится делать! – Вздохнул Сергей Герардович, приподнимая голову девушки. - Пей! Ася открыла затуманенные глаза. - Я же просила... не надо! - Ты еще споришь? – Чашка плотно прижалась к ее подбородку. – Живо, я сказал! Девушка против воли сделала глоток и закашлялась. - Какая гадость... Я не буду! - Давай-давай! И, дождавшись, чтобы в чашке почти ничего не осталось, буркнул в сторону: - Между прочим, это хамство – называть «гадостью» мой элитный французский коньяк! - Коньяк? – Переспросил Саид, улыбаясь. - Его в этом чае добрая половина плескалась. – Кивнул Амирханов. - Не мог придумать, чем еще ее можно побыстрее согреть. А что ты веселого здесь нашел? Девочку знобит, она трясется вся, как лист осиновый, а ты даже одежду с нее снять не мог? - Нет, я... - Ладно, молчи! Он в раздражении взмахнул рукой, и осторожно поднял с дивана тело девушки. Голова Аси, безвольно откинувшись, легла на его плечо. - Надо же! – С легким удивлением пробормотал Амирханов себе под нос, уже направляясь к выходу. – Легкая, как... воробей! Ничего не весит почти, но характер! Железобетонная конструкция, а не характер! Саид шел впереди, предупредительно раскрывая двери. - Что там у нас с доктором? - Уже едет. *** Эту роскошно обставленную спальню на первом этаже особняка называли «красной» из-за пурпурных драпировок на стенах и терракотовых пушистых ковров. И, конечно, чтобы отличать ее от других спален, наверху. Хозяин дома никогда не пользовался этой комнатой по прямому назначению, и даже не селил туда гостящих у него родственников (впрочем, и их почти не было). Например, приезжающий изредка в гости к Амирханову сын вообще не подозревал о ее существовании (оставшись в Замке один, Сергей Герардович многое перестроил и изменил). Красная комната, с большими настенными зеркалами в резных рамах, и развешанными повсюду яркими картинами в стихе галантного века, изображавшими, в основном, женские тела в разной степени обнаженности, большую часть которой занимала огромная кровать, предназначалась только для тех вечеров, когда в Замок привозили девушек. Когда-то разрабатывая дизайн, Амирханов даже велел повесить над кроватью тяжелый балдахин, и расставить на полу вазы и курильницы, как в покоях какого-нибудь арабского шейха, но после того, как плохо закрепленная тяжелая ткань однажды, в самый неподходящий момент, упала ему на голову, отказался от этой затеи. Тем не менее, комнату эту он по-своему любил, и теперь впервые топтался за ее порогом, не решаясь перешагнуть. Минуты ожидания казались ему вечностью, и когда, наконец, Портнов вышел в коридор, Амирханов с нетерпением вцепился в воротник его рубашки. - Ну, как?! - Я же не терапевт, Сергей Герардович. – Напомнил явно испуганный таким напором Игорь Павлович, и сделал несколько шагов назад. – Но, насколько я могу судить, ничего тревожного в состоянии вашей... гостьи нет. - Конкретнее! Портнов пожал плечами, и даже попытался улыбнуться. - Признаков пневмонии пока не вижу. Налицо переохлаждение организма, и общее ухудшение состояние на почве стресса. Скорее всего, девочка пережила какое-то сильное потрясение, что и отразилось на нервной системе. Высокая температура вызвала лихорадку и бред, который может проявляться в бессвязных или бессмысленных высказываниях.... - Спасибо, это я уже и без тебя понял! - Эти симптомы не опасны, и скоро пройдут. Чуть больше меня беспокоят нарушения сердечного ритма. Рекомендовал бы снять кардиограмму, когда она немного поправится. Нет, вообще, учитывая ее возраст, это тоже может быть нормальным, но, принимая во внимание таблетки, которые я ей давал... - Не понял? – Удивился Амирханов. – Какие таблетки? Зачем давал? Она же без сознания сейчас все равно! - Да не сейчас. Я о тех «витаминах» говорю, которые она принимала неделю назад. Конечно, за три дня особых последствий там быть не могло, но все зависит от индивидуальных реакций организма... Ну, вам же Александр рассказывал, наверное? - Что рассказывал? Когда? - Когда вы его присылали ко мне за ней... Простите. – Портнов умолк, наконец, осознав, что говорит что-то не то. - Я присылал? Очень интересно! – Амирханов резко обернулся к Саиду. – Ты что-нибудь знаешь об этом? - Вообще-то нет. – Смутился тот. – Только слышал, как-то Саша говорил, что достанет ее... чтобы вам спокойнее было. И, вроде как, Игорь Павлович ему в этом поможет. Но деталей я не знал. Возможно, это его инициатива. - Я ему такую инициативу покажу! – С угрозой пообещал Амирханов. – Он у меня разрешения спросил, прежде, чем, травить ее чем-то?! Успокоил, блин! Да если из-за этого с ней что-нибудь... – Он прервал себя на полуслове, посмотрел на притихшего Портнова, и с пугающим спокойствием пообещал: - Я вас обоих закопаю, с этим инициатором! Лечить ее ты как-то собираешься?! - Я уже сделал все, что нужно! – По торопливому тону Игоря было очевидно, что больше всего он мечтает поскорее убраться отсюда. – Теперь только покой и сон, ничего больше. Жар к утру спадет, и... все будет в порядке. - Твое счастье, если так! Возьми это. Он протянул на ладони стеклянную ампулу. - Что это, Сергей Герардович? - Яд! - В к-каком смысле? – Начал заикаться Портнов. - Не дергайся, ты мне живым еще нужен! – С усмешкой успокоил его Амирханов. – А это передашь своему коллеге, Новикову. Он ведь будет завтра в институте? - Да... наверное. - Вот, и отдай. Напомни ему, пожалуйста, что за опасными химическими веществами нужно лучше следить, и, конечно, прятать от детей! И скажи, кстати, что его девчонка у меня. Чтобы не переживал. - Как... Как я это скажу?! Нет! Я не могу... - А что ты вообще можешь? – Резко осведомился Амирханов. – Блеять, как баран, и все? Ладно, это я сделаю сам. Свободен! - И последнее. Как врач, я не советовал бы вам так нервничать, Сергей Герардович. - Ты не понял? Проваливай! Портнов кивнул, и, неловко попятившись, скрылся в глубине коридора. Уже возле наружной двери его догнало категоричное предупреждение Амирханова. - Телефон не вздумай отключать! - Позови Сашку! – Приказал он Саиду, но, не успел тот повернуться и кивнуть, отменил распоряжение: - Нет, это потом... Все потом! И, стараясь, чтобы дверь не скрипнула, мягкими шагами вошел в спальню. *** Волны бились о каменный берег. Лежа у самой воды на жесткой, каменной гальке Ася, щурясь, смотрела на солнце. Половину неба занимал огненный круг, и жаркие лучи били по глазам безжалостно и больно. Девушка с трудом повернула голову. Вдалеке темнела прорубленная в горе арка. Недалеко от нее вдоль побережья протянулась белая песчаная полоса. Все это – море, берег, тоннель и врытая в песок пустая дощатая скамейка, были донельзя знакомы – как будто после долгой отлучки она вернулась домой. Но все это было там, в стороне. Песок был мягким и шелковистым, ноги тонули в нем, как в теплом парном молоке. Волны ласково набегали на него, как будто ласкали. А тут, с ней рядом, и волны суровые, и берег жесткий, и солнце испепеляющее. А главное, нет сил встать, и уйти туда – к песку и скамейке под ласковыми лучами. - Я... умерла? – Саму себя спросила Ася, с трудом шевеля высохшими губами. И тут же на ее лицо упали крупные капли. Влага была солоноватой, но освежающе-вкусной и ничуть не походила на обычную морскую воду. Она пила ее с жадностью, открывая рот, чтобы поймать капли в воздухе. Тяжелый, грузный вздох колыхнул берег. Легкой дрожью отозвалась на него каменистая земля. Это был вздох живого существа. Ася заставила себя повернуться, прищурилась и вздрогнула: рядом с ней, проскребывая гальку исполинскими когтями, развалился дракон. Длинная морда с едва виднеющимися клыками покоилась на мощных чешуйчатых лапах. Покатая спина с парой жестких перепончатых крыльев и круто выступающим хребтом вздымалась от тяжеловесного дыхания, и огромный хвост беспокойно бился, шлепая о берег при каждом вздохе и оставлял на нем каждый раз новую вмятину. Но самое удивительное было не это. Дракон... плакал. Из больших миндалевидных карих глаз падали крупные золотистые слезы. Касаясь гальки они дымились и оставляли обугленные, выжженные следы, но попадая на щеки и волосы Аси, странным образом становились холодными. Как живая вода, они утоляли жажду и вливали силы. Поднимая ветер, дракон взмахнул крылом и на несколько мгновений опустил его в морские волны. Потом поднял, встряхнулся, рассыпая в воздух водяную радугу, и накрыл мокрым, холодным крылом нагретый солнцем лоб девушки. Словно резиновая грелка со льдом легла на голову, и сразу стало легче дышать. Невидимые обручи, до боли стиснувшие виски, незаметно разжались.... - Сергей Герардович! - Тихо! Разбудишь! – Амирханов медленно, с осторожностью, убрал ладонь со лба Аси, и обернулся. - Чего тебе? Я не звал, кажется. В комнате было темно, только узкий лучик садового фонаря проникал между тяжелыми шторами. Саид неслышно приблизился к кровати, на краю которой сидел Амирханов. - Я, это... – Пробормотал он шепотом. – Сменился, в общем. - Ну, и чего? Иди! - Вот я и пришел. - Не понял? Отдыхай иди! - Сергей Герардович, вы уже часа четыре так сидите. Может, ее лучше было в больницу отправить. Или домой. - Тебя забыл спросить! – Вспыхнул Амирханов, но тут же тревожно оглянулся на постель, и, как мог, понизил голос. - Куда? – Возмущенным шепотом продолжал он. - К этому химику?! А кто ей позволил, больной, в такую погоду, на улице оказаться? А? Своему собственному, родному ребенку! И, после этого, монстр - я! А он кто, скажи мне?! Саид вздохнул. - Химик! – Не унимался Амирханов. - Отстреливать надо таких химиков! - Возможно, вы правы. Но, Сергей Герардович, вам отдохнуть надо. Давайте, я за вас посижу. А? У меня все равно бессонница. Если что вдруг – разбужу моментально. Не сомневайтесь! - Не нужно. – Покачал головой Амирханов. – Иди. Спасибо. Саид постоял еще немного, словно в надежде, что он передумает. Покорно наклонил голову. - Я все равно здесь рядом. Зовите в любой момент. Амирханов кивнул. Так же беззвучно, как и пришел, Саид шагнул к выходу. - Подожди! – Тихо окликнул его Амирханов. – Вернись. Он с готовностью выполнил указание. - Можешь мне ответить на один вопрос? Только честно! - Спрашивайте. На долю минуты Амирханов задумался, подбирая слова. - Ты... думаешь обо мне так же, как и она? Саид ответил не сразу, а когда заговорил, в его голосе слышалась легкая добродушная улыбка. - Вы еще не знаете, что она думает на самом деле. Более того – возможно, она и сама пока не знает этого. Тяжелая дверь за ним тихо закрылась.