Любовь, которую нельзя...

- Варианты на доске! – Слегка звенящим от сдержанного напряжения голосом сказала учительница. – Попрошу вас, хотя бы сегодня будьте внимательнее... И оставьте все свои разговоры до перемены. Ася не рассчитала время и вбежала в класс уже после звонка, выдержав молчаливый недовольный взгляд от учительского стола, поэтому чувствовала, что внимание Светланы Сергеевны сегодня большей частью направлено на нее. Почти не разжимая губ, она шепнула Марине: - Запасная ручка есть? Я сегодня без рюкзака. - В каком смысле? – Марина с изумлением захлопала ресницами. – Постой... Ты что, ТАМ была? Ася не стала переспрашивать, лишь коротко, со вздохом кивнула. - А мне Саид звонил вчера, я ничего не могла понять! – Возбужденно шептала Марина, шурша тетрадью. – Ты... действительно была у него?! Как ты там оказалась? - Девочки! – Светлана Сергеевна выразительно постучала по стеклянному покрытию стола. – Вторая парта! Марина честно попыталась начать переписывать задание, но сосредоточиться не получилось. Ее испуганные глаза все время искали взгляд Аси. - Да все в порядке! – Украдкой шепнула та. - Ничего страшного не случилось! По глазам Марины было понятно, что она этому не верит. - Понимаешь... Просто... - Ася, сколько можно? – Повысила голос учительница. – Ведь вы же сами себя отвлекаете! - Извините. Ася демонстративно склонилась над листочком. - Я тебе домой пробовала звонить – Тихо говорила над ухом Марина. – Трубку никто не берет. И твой телефон отключен. Я думала – с ума сойду! - Так. Мне это надоело! – Светлана Сергеевна оглядела ряды парт. – Лера Кузнецова! Да, да, ты! Пожалуйста, поменяйся местами с Новиковой! - Не надо! – Торопливо возразила Марина. – Мы больше не будем разговаривать! - Почему же? Я вам не запрещаю. Только после звонка. Полчаса посидите порознь, ничего с вами не случится! Ну, девочки, не задерживайте! - Я тебе все потом расскажу! – Ободряющим шепотом пообещала подруге Ася, и, собирая вещи, тихонько коснулась Марининой руки. Та кивнула в ответ. Учительница с удовлетворением смотрела, как Ася устраивается за партой рядом с погруженным в контрольную работу Владом Старшовым. - Вот так. Надеюсь, теперь мы сможем работать спокойно? Следующие десять минут в классной комнате царила тишина, прерываемая только редкими замечаниями. - Макаров, убери учебник! Все равно ты там ничего не найдешь. Не отвлекайся, Вика! Костя, а ты перестань шептать ей. Вы мешаете всему классу! Надо будет – я сама подскажу. Неожиданно скрипнула дверь, и все, как по команде, подняли головы. - Можно? - Войди, Анжелика! – Светлана Сергеевна укоризненно покачала головой. – Не стыдно тебе на итоговую контрольную опаздывать? Рощина в ответ невозмутимо пожала плечами. - Так получилось. Она села на свое место, как раз перед Асей, и, прежде, чем достать тетради, тщательно разгладила оборки своего фартука и даже поправила прическу, делая руками куда больше движений, чем это было необходимо. Причина была очевидна: на запястье правой руки школьной красавицы сверкал массивный золотой браслет, инкрустируемый зелеными, похожи на изумруды, камнями. Сверкающие на свету кристаллики изящно складывались в латинскую букву «S». По классу поплыли восхищенно-завистливые вздохи девчонок, и Лика самодовольно усмехнулась уголками губ, гордо вскидывая голову. С чувством выполненного долга, она разгладила приготовленный листочек и уже взялась за ручку, как вдруг сосед Аси протянул руку, и резко сжал плечо девушки. - Откуда это?! – Спросил Влад свистящим шепотом. - Тебе-то что? – Хихикнула Рощина. – Подарили! - Кто?! Отвечай: кто? Ася взглянула на одноклассника с удивлением: спокойного, молчаливого Влада как будто подменили. Анжелика, казалось, изумилась не меньше. - Ты чего, Старшов? Я перед тобой отчитываться должна? – Она с презрением фыркнула. – Это для девочек, тебе такое не пойдет! Влад не ответил на шутку, только еще сильнее свел пальцы. Лика резко дернулась. - С ума сошел, придурок? Больно ведь! - Рощина, Старшов! Вас что, тоже по разным углам рассадить? Влад выпрямился, и застрочил по бумаге так, что ручка едва не прорывала тонкий лист насквозь. Лика недоуменно взглянула на него, и занялась собственной работой. Ася тоже углубилась в уравнения, но время от времени невольно поглядывала на Старшова. Нервным движением Влад прикусил нижнюю губу, а на его виске, под волосами, дергалась узкая синяя жилка. Едва прозвенел звонок, и старшеклассники успели сдать работы, как Старшов, не дожидаясь ухода учительницы, рванулся к соседней парте. - Дай сюда браслет! - Сейчас! – Хмыкнула Лика. – Разбежался! Он схватил девушку за плечи и энергично встряхнул. - Он не твой! - А чей же, твой, что ли? - Мой! – Влад, тяжело дыша, заломил руку девушки за спину. Анжелика вскрикнула от неожиданности и боли. - Ты что, совсем? Пусти! - Влад, ты в себе? – Тревожно крикнул со своего места Собанчеев. – С девчонкой драться? - Пускай браслет отдаст! - С какой стати?! – Возмущенная Лика тщетно пыталась освободиться. – Девочки, он рехнулся! - Отпусти ее! – Зашумели растерянные голоса. - Старшов, что это такое?! – Возмутилась учительница. – Что ты здесь устраиваешь? Я к тебе обращаюсь, Влад! С видимой неохотой, Старшов разжал пальцы и отступил к окну. Лика, морщась, потирала руку. - Сумасшедший! - Из-за чего драка? – Осведомилась Светлана Сергеевна. - Он у нее браслет хотел отнять! – Торопливо пискнула вездесущая Вика. - Браслет? Какой браслет? - Вот этот! – Анжелика горделивым жестом выставила руку. – Накинулся на меня, как будто я его украла. - Дорогая вещь. – Заметила учительница. – Откуда он у тебя? - Да! Откуда? – Горячо воскликнул Влад. – Пускай она скажет! - Мне скрывать нечего! – Девушка пожала плечами. – Это моего парня подарок, он его у московских ювелиров заказывал, специально для меня. - Вранье! - Владик! – Покачала головой учительница, но взволнованный Старшов как будто не слышал. - А почему там «С» стоит тогда, а? У тебя же «А.Р.» инициалы! - Тебя, Старшов, это точно не касается! – Возразила Лика. – А для остальных скажу: с этой буквы начинается имя моего парня. Он велел так сделать, чтобы я о нем всегда помнила. Ясно? Все, закрыт вопрос? - Как здорово! – Восторженно охнула Вика. – Можно посмотреть? Другие девочки тоже потянулись к украшению, но Светла Сергеевна строго сказала: - Сними его, Лика. Положи в сумку, или еще куда-нибудь подальше. - Это еще почему? - Не спорь. – Спокойно возразила учительница. – Устав школы запрещает носить во время уроков драгоценности. Особенно такие... привлекающие к себе внимание. А тобой, Влад, я очень недовольна. Извинись перед девочкой! Он молча покачал головой. - Жаль. – Сухо сказала женщина. - Взрослый парень, и так ведешь себя. Придется сказать об этом Маргарите Ивановне, пускай она разберется. Она вздохнула, и вышла из класса, который тут же загудел, как встревоженный рой. *** Во время большой перемены Ася и Марина остановились у широкого подоконника. Неподалеку Лика Рощина, собрав вокруг себя толпу приятельниц, с возмущением что-то говорила. Должно быть, обсуждала подробности недавнего коварного нападения школьного хулигана на бедную беззащитную красавицу. - И чего Старшов к ней полез? – Откусывая протянутой подругой желтое яблоко, вслух размышляла Ася. – Не выспался он, что ли? - Ты про себя лучше рассказывай! – Нетерпеливо теребила ее Марина. – Долго ты там пробыла? - Где? - Ну, в замке же! У Амирханова. - А, это... – Ася уже успела забыть на время о своих приключениях. – В общем, двое суток. С вечера пятницы. - Ничего себе! И как же это получилось? - С отцом поругалась. – Вздохнула Ася. – Из дома убежала. Ну, и как-то нечаянно забрела туда. - Не поняла... Как это «забрела»?! Ты это всерьез? - Да какая разница? – Пожала плечами Ася. – Я сама не все помню... как будто во сне было. Главное, как видишь, я жива, и со мной ничего не случилось. - И... что же ты там делала? – Осторожно поинтересовалась Марина. - Мы уравнения по алгебре решали. - Кто? - Я... и он. - Амирханов?! - Ага! - Ася, я серьезно спрашиваю! - Так и я серьезно! – Возразила Ася. И тут же расхохоталась до такой степени, что на глазах выступили слезы. Марина смотрела на нее с недоумением, но тут же, не удержавшись, сама залилась смехом. Гуляющие по коридору школьники оглядывались на них. - Да уж! – Выдавила из себя Ася, платком вытирая глаза. – Это были самые поразительные выходные в моей жизни. Сто процентов! Марина, болтая ногами, уселась на подоконник. - С тобой невозможно! Расскажи хоть, над чем смеемся? Ася рассказала, как могла, умолчав только о своем прыжке с моста и фотографии в комнате Саида. - Интересно! – Вздохнула Марина, выслушав подругу. – На твоем месте я бы не радовалась так. - А чего же мне, плакать? – Ася беззаботно пожала плечами. – Пока не с чего, вроде бы. - Именно, что «пока». Да-а, он умный! – Она произнесла это с тревогой, как негативную характеристику. – Значит, понял, что к тебе особый подход нужен... не как со мной, или с Рощиной. - Это алгебра, что ли, подход? Смешно! - Почему бы и нет? Главное, что ты говоришь о нем уже совсем в другом тоне, чем раньше. - Неправда! Он еще просил передать, что, когда в последний раз с тобой разговаривал, что что-то там резкое, или страшное сказал. Так чтобы ты не думала, что это серьезно. Я не совсем поняла, о чем речь. - Я поняла. – Марина медленно кивнула. – Значит, решил изображать из себя доброго и благородного героя романа. - Какого романа? - Классического. С книжной полки. - Мне показалось, что он просто хотел перед тобой за что-то извиниться. – Неуверенно произнесла Ася. – Но не знал, как лучше это сделать. –Вот и выходит, что у него получилось. - Марина опасливо покачала головой. - Еще немного в таком же духе – и ты окончательно начнешь ему доверять. И сама к нему придешь – даже похищать на улице не придется. - Ты ерунду говоришь! – Заспорила Ася, отчего-то чувствуя, что краснеет. - Я скорее змеям в овраге доверять начну, чем... Да я вообще его видеть не хочу больше! Позвоню один раз, так как обещала, скажу два слова, и все. Как ты вообще можешь думать, что я...! - Успокойся, ничего я не думаю! – С мягкой улыбкой возразила Марина. – Просто беспокоюсь. Ты сама знаешь, что он за человек. Ладно, не будем больше об этом. Смотри: Маргарита зачем-то наших собирает. Пошли, глянем? - Ребята, завтра в нашей школе комиссия из министерства образования. – Объявила классная руководительница. – Вас это почти не касается – проверять будут нас. Но я все же попросила бы вас выглядеть и вести себя прилично, на уроки не опаздывать, и вежливо здороваться, если вдруг увидите посторонних людей. Да, а Влад Старшов после уроков пойдет со мной в учительскую – нужно помочь разобрать кое-какие бумаги. - Почему я? – Удивился Влад. - В качестве наказания! – Улыбнулась учительница. – Или, думаешь, устроить при всех драку, да еще с девочкой – пустяк? И говорить об этом не стоит? - Это была не драка! - В самом деле? Может быть, я неправильно поняла Светлану Сергеевну? Тогда объясни, пожалуйста, что же произошло? - Не собираюсь я ничего объяснять! – Буркнул Старшов. – Ладно уж, давайте, разберу ваши бумаги! - Очень тебе признательна за такое одолжение! – С улыбкой кивнула она. – Возьми в помощь кого-нибудь из девочек, они аккуратнее. Никто не хочет освобождения от следующего дежурства в классе? - Все хотят! – Вздохнула Вика Тарханова. – Но вот после уроков задерживаться... - Я могу задержаться! – Сказала Ася, почувствовав, что не очень-то торопится домой после всего, что было. Она еще совсем не думала о том, что скажет отцу. - Отлично! – Просияла Маргарита. – Полагаюсь на вас! - Ты что? – Тихо спросила Марина, когда они отошли в сторону. – На Владика запала, что ли? - Вот еще! – Фыркнула Ася. - А что? Говорят, он самый красивый парень в школе. Ася покачала головой. - Мне до этого дела нет. Просто торопиться некуда... почему бы не помочь? - Две ночи дома не ночевала – и некуда?! Ты о родителях своих подумала? - А ты уверена, что они думают обо мне? – Резко повернулась к ней Ася. – Вот ты вообще знала, что я пропала? - Нет... - Видишь! И в школе никто не знал, и в целом городе тоже. Никому не пришло в голову искать меня. За целых два дня! – Она тихо вздохнула. – Может... Может, им без меня даже легче стало, как знать? Может, их и дома уже нет. Отец к своей круглолицей любовнице ушел, а мама... еще куда-нибудь! - Не думаю! – Возразила Марина, нахмурив брови. – Так что, ты домой вообще не пойдешь? - Пойду. Не на улице же мне ночевать. – Ася вскинула голову. – Просто часом раньше, или позже – роли не играет. *** - Коваленко... – Прочел Влад, глядя на пожелтевший, выцветший листок, перед тем, как бросить его в мусорную корзину. Устраивавшая на полке последнюю папку Ася оглянулась. - Что, про Марину что-то? - Не-а. Мне тоже вначале показалось. – Старшов разгладил на колене листок. – Это другая Коваленко, однофамилица, наверное. О, да тут еще и Амирханов! - Тоже однофамилец? – Ася подошла и встала за его спиной. - Не похоже... На стареньком бланке темнели полустертые, смазанные на сгибах рукописные строчки. «Поздравляем команду десятого «б» класса с блестящей победой на областной физико-математической олимпиаде среди старшеклассников!» - Торжественно сообщали они. Строчкой ниже, в винительном падеже перечислялись имена и фамилии победителей: «Серебрякова Виктора, Амирханова Сергея, Коваленко Наталью, Зорину Александру, Лазарева Евгения». - Ты что, думаешь, это Сергей Герардович? – С удивлением переспросила Ася. – Сколько же тогда этой грамоте лет?! - Да уж порядочно! – Парень сложил листок и занес руку. – Там еще портрет Ленина сверху. И чернила старинные, фиолетовые. - Подожди, не выбрасывай! – Ася перехватила бланк в воздухе. – Если так, это почти музейный документ, получается! - Да кому он нужен! – Присвистнул Влад. - Все равно. Надо Маргарите показать, а потом уже выкидывать. Она отложила пожелтевший листок в сторону, и тут же забыла о нем, потому, что Влад внезапно спросил: - Ты тоже думаешь, что я ненормальный? Из-за этого браслета? - Ничего такого я не думала! – Ася пожала плечами. – Просто непонятно, чего ты к Рощиной вдруг прицепился. Ну, что она тебе сделала? - Дело не в ней. – Он серьезно покачал головой. Немного порылся в своем портфеле, достал вложенную в дневник фотографию, и протянул Асе: - Посмотри сюда. - Красивая! – Одобрила Ася, бросив взгляд на молодую брюнетку на снимке с пышными волосами и обаятельной белозубой улыбкой. – По тебе вся школа сохнет, а ты, значит, на стороне нашел? Смотри! – Хихикнула она. – Девчонки узнают – скандал начнется. - Дура ты, Новикова! - Эй, ругаться-то зачем? - Извини. – Опомнился он. – Это сестра моя, Светка. - Родная? - Да, старшая. - Вы похожи. – Кивнула Ася. – Даже странно, что я сразу не заметила. - Ты не на лицо, ты ниже смотри! Ася наконец разглядела на одной из рук девушки знакомую полоску браслета. - Это... - Вот именно. – Влад забрал фотографию и бережно уложил ее обратно, в кармашек обложки дневника. - Отец ей этот браслет на восемнадцатилетие подарил. Он действительно на заказ сделан, поэтому я и узнал сразу. Там буква «S»... Это сразу и «Старшова» и «Света», понимаешь? - Пытаюсь понять. Только откуда он тогда у Лики? - Это я и сам хотел бы знать. Светка пропала. И браслет пропал вместе с ней. - Как это, пропала?! – Не поняла Ася. – Когда? - А вот так. Она в Москве училась, в МГУ. Три курса уже окончила. Прошлым летом, после каникул, поехала туда и исчезла. Больше года – ни звонка, ни весточки. Понимаешь теперь, почему я психанул? - Да-а... – Потрясенно протянула Ася. – Слушай, а может, ошибся ты? Ну, бывают же очень похожие вещи? - Исключено. Я Светкин браслет из тысячи бы узнал! - Но Рощина сказала, что ей подарил его человек, с которым она встречается. Зачем Лике врать? Ведь про твою сестру она ничего не знает! - А ты не знаешь, кто он? - Откуда? - Ну, вы, девчонки, часто сплетничаете между собой про такие вещи. - Я не сплетница! – Резко возразила Ася. - Не обижайся. – Тихо попросил он. – Мне это очень важно. - Понимаю. – Ася задумалась, не зная, стоит ли ему говорить про Амирханова. Так и решив, спросила: - А в полиции твоим родителям что сказали? Вы вообще туда обращались? - Конечно, сразу. Отец сам постоянно в Москву ездил. Только там не очень-то спешили искать. Девушка взрослая, двадцать лет... Знаете, говорят, сколько у нас таких случаев. В университете и в общежитии не появилась – значит, решила учебу бросить, вот и все! Только моя сестра так никогда бы не поступила. Знаешь, какой конкурс она прошла, чтобы на факультет журналистики попасть, сколько лет готовилась! Нет, я знаю, это Амирханов. - Кто? – Переспросила Ася, думая, что ослышалась. - Амирханов. – Твердо повторил Влад. – Светка на каникулах про него статью писала большую, для какого-то бизнес-журнала. Про завод, и про самого. Все время с ним рядом крутилась, интервью брала, с его людьми по городу на машине каталась. А потом они почему-то поссорились, и она срочно собралась уезжать. И вот, уехала... с концами! - А из-за чего поссорились? Ему не понравилось, как она про него писала? - Вроде, нравилось. Черт его знает! – Влад пожал плечами. – Она нам подробности не рассказывала, но все это выглядело очень странно. Уехала, а в общежитии так и не появилась. Как будто в воздухе растворилась, со всеми документами и вещами. И этим вот браслетом. - Интересная история. – Согласилась Ася. – И что, вообще никаких следов? - Зимой родителей вызывали в управление. Сказали, в Москве на вокзале проститутку задержали. Темноволосую, красивую. Пока документы проверяли, пока с нами созванивались – она сбежала. Даже паспорт в полицейском участке бросила. Отцу потом отдали этот паспорт. После этого дело о розыске вообще прикрыли. Сказали: сами ищите, она вас знать не хочет. Захотела девочка легкой и красивой жизни, бывает. - Странно... - Еще бы не странно! Они просто Светку не знали. Она бы никогда... - Другое странно. – Перебила его Ася. – Зачем ей паспорт свой бросать? Почему бы с родителями не встретиться, успокоить их и дальше не жить, как захочется? Она же совершеннолетняя, никто ее дома бы не запер, и мешать не стал. Или она отца так боялась? Он у вас строгий? - Обыкновенный. Да не в этом дело! – Влад упрямо вздернул подбородок. – Я так думаю... ну, то есть, мы все думаем, что это вовсе не наша Светка была. - А кто же? - Просто смутно похожая девушка, которой дали ее паспорт и велели сыграть в полиции спектакль. - Чтоб не искали больше? - Только я все равно правду узнаю! – Голос парня зазвенел на высокой ноте. – Я ее из Рощиной вытрясу! Пусть ведет меня к этому своему... бой-френду. Я почти уверен, что он как-то связан с Амирхановым! - Совсем не обязательно! – Пробормотала Ася. – И потом, может, Амирханов тут вообще не при чем. Она же в Москве пропала, а он здесь. - Она пропала по дороге в Москву! – Возразил Влад. – Там ее никто не видел. Может, она вообще не доехала туда! - Ну, ты же не знаешь точно. Он насторожился. - Ася... мне кажется, или ты его защищаешь?! - Кого?! – Испугалась она. – Нет, что ты! Просто хочу понять, что же случилось. Он вздохнул. - Вот и я хочу понять. - Закончили, ребята? На пороге стояла Маргарита Ивановна. - Чистота кругом, порядок. Молодцы. Большое вам спасибо. Теперь идите домой. *** Выходя через школьные ворота, Ася тут же увидела неподалеку машину Амирханова и почти сразу же заметила самого Сергея Герардовича. С рассеянным видом, заложив руки за спину и не застегнув плаща, он прохаживался вдоль длинного забора, и по тому, как резко он остановился при виде Аси, было понятно, что ждал он именно ее. Возле машины, облокотившись на капот, стоял Саша. Встретившись взглядом с девушкой, он коротко кивнул ей, не меняя безразличного выражения лица. Зато Амирханов с явственным тревожным волнением наморщил лоб и издалека взмахнул рукой, призывая ее приблизиться. - Это тебя зовут? – Шепнул над ухом Влад. Она медленно кивнула. - Не бойся. – Понимающе блеснул глазами Старшов. - Сейчас, на развилке, резко сворачиваем налево. Там доски в заборе расшатаны, я тебе покажу. Через проходные дворы шмыгнем, никто не догонит. - Что ты, зачем? – Удивилась Ася. – Все в порядке. Ты иди. - Уверена? – С сомнением переспросил он, но Ася уже шагала к машине. - Добрый день. – Поздоровалась она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. – А результатов контрольной еще нет. Вы не верили, что я их вам сообщу? - Да нет... – Он пожал плечами. – Я вообще... не по этому поводу. - А зачем тогда? Наклонив набок голову и слегка отставив ногу, она ждала ответа, пристально изучая его внимательным и любопытным взглядом темно-синих глаз, словно пыталась понять, какой породы этот зверь и как с ним следует обращаться. Страха в этом взгляде не было – только легкая, цепкая настороженность. Было видно, что Ася приготовилась ко всему – что ее попытаются обмануть, заманить, и даже просто схватить. Поэтому и стояла так, чтобы каждую секунду быть готовой сорваться с места и броситься прочь. При этом настолько старалась выглядеть естественной и спокойной, что он едва сдержал улыбку. - Почему вы молчите, Сергей Герардович? Что можно было сказать этой маленькой неприрученной птичке, храбро топорщившей перышки на осеннем ветру? Как он весь день в офисе не мог сосредоточиться на бумагах, и, в конце концов, отменил прием иностранных партнеров, сославшись на внезапную головную боль? Как он листал на телефоне ее фотографии, когда-то сделанные Саидом скрытой камерой, подолгу останавливаясь на каждой? Как долгим взглядом следил за стрелками часов, подсчитывая в уме, когда же у нее закончатся уроки? Как осознавал всем своим существом, что ему нужно, жизненно необходимо увидеть ее и почувствовать ту солнечную, светлую энергию, которая от нее исходила? Просто зарядиться ей, словно током, чтобы наполниться новой силой и жить дальше. Сказать, объяснить это было нельзя, невозможно. Она не поняла бы, просто не поверила. Он молчал, отчаянно и тяжело, опустив на землю растерянный взгляд. А когда, наконец, поднял глаза, то не сразу им поверил. Уголки ее рта медленно раздвинулись и поползли вверх. Казалось, девушка сдерживает эту улыбку всеми усилиями лицевых мышц, а она настойчиво пробивается наружу, словно подснежник, изнутри взрывающий ледяную корку по весне. Неужели, это мираж, не наваждение? Она и впрямь ему улыбается, именно ему?! - Как странно! – Улыбаясь, произнесла Ася. – До этого я думала, что вы – очень самоуверенный человек. Любите вызывать страх в других, но сами ничего не боитесь. А теперь вижу – вам страшно. Вот сейчас – страшно. Только не пойму: отчего? Не меня же вам бояться? Это было бы просто смешно! Она была права – эта невысокая, пленительно-хрупкая девочка в яркой осенней куртке и с темными завитушками волос. Она понимала про него больше, чем он сам... Он, который был уверен, что он - хозяин жизни, и не только своей... Он внезапно понял, что по-настоящему-то он только и делал, что боялся. Он принимал за других решения, он ломал их волю, и не оставлял выбора... потому, что всегда подсознательно был уверен, что этот выбор был бы не в его пользу. Он боялся этого выбора. Так же, как и сейчас боится, что вот эта чудесная девушка просто повернется и уйдет. Ася не уходила. Терпеливо ждала, когда же он решится заговорить. - В общем, я хотел пригласить тебя.... - Пригласить? – Она недоверчиво прищурила глаза. - Да, просто прогуляться. Показать тебе кое-что, что, думаю, тебе понравится. Это здесь недалеко. Совершенно безопасное, людное место. И займет, от силы, час-полтора. И я тут же отвезу тебя домой. Моментально! Ну, так как? - Вы сказали «пригласить»... – Повторила она задумчиво, словно это слово было из всего сказанного самым важным. – Это вам даже как-то не идет, Сергей Герардович. Обычно вы приказываете, распоряжаетесь, заставляете. Но, если уж это приглашение, значит, я могу от него отказаться? - Конечно. – Он подчеркнул это коротенькое слово мягкой, слегка игривой ноткой, стараясь не обнаруживать, как тревожит его сама возможность этого отказа. Ася невольно задумалась. Не над тем, соглашаться, или нет, а, скорее, как повежливее оформить свой отказ. Отвечать человеку, который давал ей выбор, и с волнением ждал ответа, насмешкой или резкостью, было неудобно. Она рассеянно обвела глазами пустую улицу, и неожиданно заметила возникшую из-за угла женщину в знакомом голубом шарфике. Боясь представить, что от нее может быть нужно Полине Петровне, Ася инстинктивно шагнула за машину, чтобы женщина ее не заметила. - Хорошо. – Сказала она быстро, больше всего озабоченная тем, как бы скорее исчезнуть. – Поехали, если недолго. Только я на заднее сиденье. И двери не запирайте, пожалуйста! Он торопливо кивнул. Обернувшись к Саше, сделал ребром ладони резкое движение в воздухе, словно отодвигал что-то невидимое. Сашина бровь изогнулась немым знаком вопроса, но видно, что-то в глазах Амирханова заставило его поверить в серьезность намерений шефа, и Саша без возражений протянул ключи. Щелчком сбил с рукава невидимую пылинку, усмехнулся собственным мыслям, и, не взглянув на девушку, зашагал через дорогу. Там, под раскидистым деревом, виднелся еще один темный автомобиль, незаметный на первый взгляд. - На объект! – Коротко бросил он сидевшему на месте водителя Ибрагиму. - А он? – Осторожно уточнил тот, с опаской поглядывая на сдвинутые брови начальника охраны. - У него свидание. – С легкой иронией пояснил Саша. – Просил рядом не мелькать. Ну, захотелось человеку в романтика поиграть. Что такого? - И что же? – Недоверчиво переспросил Ибрагим. - Даже наружное наблюдение снимаем? - А ты попробуй, понаблюдай! Он тебе живо уши оборвет. Пока разогревался мотор, Ибрагим молчал, сопя носом. Но как только машина тронулась, хмуро заметил. - Что-то мне все это не нравится. Ты прав – убирать от него эту девку надо. Может, другую найти, посвежее? Переключится, а? - Не понял ты, друг, ничего. – С покровительственной улыбкой покачал головой Саша. – Это же чувства. Тоньше надо, тоньше... - Как? - Раз не знаешь, положись на меня! – Он с довольным видом поправил галстук. – Рим тоже не сразу строился! *** Уже в автомобиле, одергивая подол платья, Ася подумала, что увиденная ей женщина могла быть просто похожа на любовницу отца – она ведь ее особенно не разглядывала. Девушка незаметно вздохнула от досадливой мысли, что все в ее жизни в последнее время как-то нелогично и глупо. Почему она оказалась в этой машине? И куда, спрашивается, этот человек ее везет? - Мы... далеко едем? – Осторожно спросила Ася. - Я же сказал: нет. Не волнуйся так. Тепло-карие глаза в зеркале усмехались, и Ася поспешила возразить. - Я и не волнуюсь. Просто... - Всю бумагу измяла. – Весело заметил Амирханов. – Что у тебя там? Только сейчас девушка заметила, что все еще держит в руках старую школьную грамоту. Заговорившись с Владом, она так и не успела показать ее классной руководительнице, как собиралась. - Смотрите, если интересно. Сергей взял протянутый листок и принялся его разглядывать, хоть отвлекаться сейчас ему нужно было меньше всего. Напрасно он позволил ей сесть позади него. Отвести взгляд от зеркала, и следить за дорогой было теперь очень сложной задачей, шея уже заныла от невыносимого желания повернуться, да и водитель Амирханов был неопытный, ведь столько лет он ездил исключительно с шофером. - Ничего себе! – Присвистнул он в конце концов. – Откуда это у тебя. Ася пожала плечами. - В школе убирались. Нашли. Здесь действительно про ваш класс написано? - Да. И про моих друзей. – Он указательным пальцем прогладил выцветшие сгибы, посмотрел на свет, словно пытался отыскать на них тайные знаки. - Десятый класс тогда был выпускным... – Заговорил он, помолчав. – Я помню эту олимпиаду. Строго говоря, в математике с физикой из всех разбирались только мы с Серебряковым, но так уж сложилось, что мы – команда. С первого класса везде впятером. Разлучить нас было нельзя. Знаешь, раньше в начальной школе детишек принимали в октябрята? - Читала. - А октябрята делились на звездочки. Группы такие, по пять человек. Как лучи у классической пятиконечной звезды. Вот такой звездочкой мы и были. Витя, На... – Он закашлялся. – Женька, Сашка, Наташа... ну, и я тоже. Всего пять! Вместе играли, ссорились с другими компаниями, защищали друг друга, шалили, даже сбегали с уроков. Смешно! Тогда нам казалось, что наша школьная дружба – навеки. А теперь... Теперь я один. При последних словах голос явно погрустнел, и девушка не удержалась от вопроса. - Вы хотите сказать, что теперь у вас совсем нет друзей? Ни одного? Он молча покачал головой. - Так не бывает! – Решительно сказала Ася. – Все равно есть кто-то, с кем можно обо все поговорить... поделиться... в кино сходить вместе, в конце концов! - Я уже очень давно не хожу в кино. - Ну, еще куда-нибудь... не важно. Может, вы их друзьями не называете просто? А приятелями, или как-то еще? - Нет. – Повторил Амирханов. – Никого у меня нет. Только Сашка. И мои мальчики. - Это, наверное, не то... – Девушка задумалась. - Наверное. Но так уж получилось. - А где же все ваши... Наташи, Женьки? Разъехались после школы? - Умерли. – Ответил он так коротко и просто, что Асю обдало холодом. - Что, все разом?! - Да. Большинство – в прямом, а кто-то в переносном смысле. Но от этого тоже не легче. Один Серебряков еще жив, Витька. Он, кстати, даже никуда не уезжал. – Амирханов вновь усмехнулся. – Так забавно было, ты бы знала! Он за мной бегал, как хвостик за собачкой, попятам. О чем бы его не спросили – на меня оглядывался. «Как Сережа решит». Своего мнения вообще не было. - Может, просто любил вас? – Предположила Ася. - Чего ему меня любить, я не девчонка! Нет, такой уж он уродился – бесхребетный слизняк. Я сам этого долго не понимал, мне даже льстила такая преданность. Я в спортивную секцию – он за мной. Я бросил – и он бросает. Я в Москву на математический факультет – и он туда же! Хоть я всегда гораздо лучше него соображал. Говорил ему: отступись, не вытянешь! Какое там! На экзаменах, правда, задачка сложная попалась. Ему-то я решил, а на свою толком времени не хватило. Его приняли, меня нет. Хотя мечта учиться там была моя. Забавная история, а? - Вы, должно быть, на него обиделись? - Ну, что ты! Я был рад, что помог другу. Он ведь меня об этом не просил даже, я сам. Кто виноват, что так все получилось? Для меня вышло даже лучше. Время настало веселое... больших возможностей время. Пока он пять лет в институте штаны протирал, я собрал здесь целую империю, и стал уважаемым человеком. А он что? Кому он нужен оказался в этой столице? Все равно здесь живет, неудачник. Что ты молчишь? Я не прав? - Не знаю... – Неуверенно протянула Ася. – Если вы так говорите даже о собственном друге, чего ждать остальным? Вы всех людей презираете, Сергей Герардович? Всех на свете? Считаете нас какими-то низшими существами? - Не надо преувеличивать! – Поморщился он. – Я про всех ничего не говорил. А с Витькой, между прочим, всегда рядом был. Помогал, решал все его проблемы. Потому, что думал: друг. А он... да, в общем, такой же подлец, как и все. - Вы же сказали, что он один из ваших друзей в живых остался. - Да. Один. Тем горше разочарование. - Люди разные бывают. – Вздохнула Ася. – Надо быть снисходительным к чужим слабостям. Может быть, не все умеют устраиваться в жизни... такими методами, как вы? Голос Амирханова опасно напрягся: - Ты-то откуда знаешь про мои методы? - Извините. – Опомнилась она. – Я не хотела вас обидеть. Ну, не стал этот Витя большим человеком. Разве, это так уж плохо? Зато он здесь, в этом городе. Вы его, наверное, даже встречаете иногда. - Почему же иногда? – Насмешливо прищурился Амирханов. - Каждый день встречаю! Он же на моем заводе работает, бухгалтером. - Это Виктор Петрович? – Удивилась Ася. – Маринин отец, да? - Отчим! – Возразил он так сухо и резко, словно для него это различие было принципиальным. – Он, а что? - Просто мне казалось... Ну, то есть, он так выглядит... Словно он старше вас, лет на десять, по крайней мере... Никак не подумала бы, что вы с ним в одном классе учились! Амирханов ничего не ответил. Ася наморщила лоб, припоминая. - Постойте... Я только сейчас поняла. Наталья Коваленко, из этого списка, это мама Марины? У нее мамина фамилия? В следующее мгновение машина резко вильнула в сторону и съехала с дороги, едва не врезавшись на полной скорости в блок бетонного ограждения. Отчаянно взвизгнули тормоза. Ася, которую по инерции бросило вперед, больно ударилась подбородком о спинку водительского кресла. - Жива? – После долгой паузы, с беспокойством спросил Амирханов. - К..кажется. – Подтвердила она, заикаясь от испуга. – Что это было? - Не знаю. Что-то вдруг в глазах потемнело. Прав Сашка – отвык я за руль садиться. Ладно, мы практически приехали. Выходи. С явным облегчением Ася выбралась из салона, и осмотрелась. За длинным дощатым забором виднелись статуи и аттракционы городского парка. - До ворот метров триста, но я знаю короткий путь. Он сделал несколько шагов вдоль забора, внимательно перебирая доски, и вдруг с легкостью отодвинул две из них одновременно. - Пролезай! - Почему всем сегодня хочется, чтобы я лазила через какие-то задворки? – Пробормотала она, подчиняясь. - Не спорь. Тебе должно там понравиться. Убедившись, что девушка уже в парке, и не видит его, Сергей торопливо порвал лист старой бумаги на мелкие кусочки и подбросил их в воздух. Вот и все. Упоминания о пяти школьных товарищах больше не существовало. Однако, у этой девушки удивительная способность возвращать его в прошлое. Точнее, именно в те моменты прошлого, которые он больше всего хотел бы забыть... *** Тогда тоже была осень. Такое же, как и теперь, серое, словно заплаканное, небо и чернеющие в нем голые вершины деревьев. И ветер так же сметал с веток последние разноцветные листья и щедро, целыми охапками, швырял их под колеса его машины. Водитель у Амирханова был молодой, неопытный. Он то и дело скользил шинами по мокрой листве буксовал в лужах, и, в конце концов, едва не задел молодую женщину в сером пальто и пушистой желтой шапочке, которая как раз переходила дорогу на перекрестке. Сергей Герардович велел притормозить, обругал незадачливого подчиненного, и, конечно же, решил подойти к пострадавшей, принести извинения, и узнать, не требуется ли помощь. - Сережа?! – С радостным удивлением воскликнула она раньше, чем он успел заговорить. – Вот это сюрприз! Сережка Амирханов! Ты что, не помнишь меня? - Почему же? Он и впрямь вспомнил трогательную, слегка наивную болтушку Ксюшу из параллельного десятого «А», хоть со школы ни разу не видел ее. - Лесникова? - Уже давно Туманова! – Рассмеялась она счастливым смехом. – Что ты так удивился? Да, я вышла замуж! Дочке уже скоро годик, Леночке. А ты как? - Что «я»? - Смешной какой! – Она протянула руку, и легким жестом, точно в детстве, взъерошила ему волосы. – Я спрашиваю – ты женился, или нет? - А... Да! – Кивнул он, удивленный, что кто-то в этом городе еще не слышал о его красавице-жене. - И дети есть? - Сын, Лаврик. Лаврентий, то есть. - Ну, ты и имя завернул! – Пожала плечами Ксюша. – Впрочем, сейчас детей как только не называют! - Это имя деда моего, по матери. – Зачем-то объяснил Амирханов. – Хотя жене тоже не нравится, она его сразу по-другому звать начала. Так вот и растет мальчик при двух именах. - Зато отец его, как я вижу, солидный человек! – Сияя улыбкой, заметила Ксюша. – Вон какой автомобиль шикарный... Дом на пригорке, слышала, строишь, с вокзал величиной. А завод теперь тоже твой? - Мой. - Молодец! Я в твоей деловой хватке никогда не сомневалась. - Про наших... слышала что-нибудь? – С неясным волнением спросил он. Ксюша прищурилась. - Это про команду твою? Не знаю, что и сказать... - Не уехали? - Нет, все здесь. Дружок твой, Лазарев, женился все-таки... на вашей общей однокласснице.... Зорина, кажется? - Да, я знаю. - Только живут они плохо. – Вздохнула Ксюша. – Женька пьет, вообще не просыхает. С женой скандалы вечные, крики, до мордобоя доходит. Соседи замучались к ним участкового вызывать. - Он... бьет Сашу? - Да, я так слышала. Господи, а ведь сынок у них большой уже, этой осенью в школу пошел. Все понимает мальчишка, и это безобразие каждый день на его глазах! Конечно, с одной стороны, Женю понять можно. Не каждый мужик вытерпит такое. Но ведь его никто не обманывал, и жениться не заставлял. А когда столько лет прошло, да и сыночек похож на него, прямо копия, так какая разница, что там с невестой до свадьбы было? Тем более, Саша и не виновата совсем. - Похож, говоришь? - Мальчик на Женьку? Как две капли воды! Волосики светлые, глазки голубые, как небо весной. Тоже Сашей назвали, Александром. В честь матери, наверное. Да... А Витя Серебряков... - Не надо. – Перебил Амирханов. – С Витькой я сам созваниваюсь. Наташа Коваленко как? - А что Наташа? Там же и живет, где жила. Шьет она здорово, все наши девчонки бегают у нее платья заказывать. - Одна живет? - Вдвоем. Да это не то, что ты подумал! – Поспешила заметить Ксюша, видя, как он разом помрачнел. – Ребенок у нее, девочка. На полгодика только моей постарше. С ней и живут. - Если есть ребенок, то и муж должен быть? - Должен, да не обязан... Сбежал ее Русланчик, прямо из роддома сбежал. Не выдержал испытания отцовством. С тех пор – ни слуха, ни духа. - Погоди... Это тот самый? - А кто же? Главное, раз он ее уже бросил с ребенком неродившимся. Помнишь? Почти сразу после школы. Малыш у Наташи умер тогда. А Руслан через год вернулся. И приняла ведь она его, поверила. Ну, разве на таких мужчин можно полагаться? Теперь вот так... - Мне пора. – Опомнился Амирханов. – Тебя подвезти? - Нет, я тут, рядом живу, спасибо. Рада была тебя увидеть. - Взаимно... – Задумчиво произнес он, и вдруг окликнул уже собравшуюся уходить женщину. - Постой! А как ее зовут? Ну, дочку Наташину? Ксюша задумалась. - Сейчас... Еще имя такое... типичное. Модное, можно сказать. Как же это... А! Вспомнила! Марина. «Марина...» - Повторял он про себя, садясь в машину. – «Мариночка... Маришка... Наверное, кудрявая солнечная девочка с лучистыми глазами... Такими же, как твои... Почему ты не захотела, чтобы я был ее отцом? Почему, Наташа? Я бы никогда в жизни не бросил вас. Никогда! Я все, что угодно, ради тебя бы сделал!» *** Через несколько лет после этой встречи, и, как не странно, тоже осенью, он сидел в удобном кресте собственного кабинета, просматривая проект будущего контракта с фирмой-партнером. Внезапно в дверь деликатно постучали. - Сереж? Сергей, я не помешал? - Заходи! – Крикнул Амирханов. Он сразу узнал голос друга, и отложил бумаги. – Ты чего такой веселый? Финны наши условия приняли? - Этого я не знаю! – С тихой, сияющей улыбкой возразил Виктор. – На это у тебя юристов целый отдел, а я... Мое дело маленькое – подсчеты, да отчеты. Он раскрыл твердую папку и положил перед Амирхановым бумажный лист. - «Маленькое!» - Передразнил Сергей. – А пора, между прочим, и на большие дела выходить! У тебя же красный диплом МГУ. Красный, Витя! Где твои амбиции? Виктор Петрович смущенно пожал плечами. Ася, если она могла бы видеть его в эту минуту, была бы, наверное, очень удивлена, потому, что он выглядел моложе, и как-то свежее, чем мрачный, сгорбившийся над столом, с темными кругами вокруг глаз, Амирханов. От светло-серых глаз Виктора как будто исходили солнечные лучи. Уверенное, полноценное счастье незримым облаком окутывало этого невысокого худого человека с легкими спортивными движениями. Словно слегка смущаясь этого счастья, он рассеянно теребил пышную каштановую шевелюру, а темные с рыжеватым отливом усики над верхней губой придавали своему обладателю вид еще более жизнерадостный и даже задорный. - Садись! – Кивнул Амирханов, просматривая лежащую перед ним бумагу. – Заявление на отпуск? Сейчас? - Да, на неделю, за свой счет. В кадрах сказали, без подписи генерального не действительно. - А может, подождешь недельки две-три? Время горячее, сам понимаешь. Мне в командировку уезжать скоро, дней на десять. Заместитель временный нужен. Я думал тебя оставить. - Нет, Сереж, я не подойду... – Покачал головой собеседник. - Почему это? Мы не первый год работаем вместе. Ты в курсе всех дел, я тебе доверяю. - Опыта руководящей работы у меня нет. - Так никто с таким опытом не рождается. Тоже мне, проблема! Приобретешь! Скоро планирую в Зеленограде филиал открывать, будешь рулить там. Согласен? - Нет. Не мое это. - То есть? – Удивленно, и даже обиженно переспросил Амирханов. - Сейчас я не в лучшей форме. Мне, как никогда, нужна помощь друга. Неужели, ты не понимаешь? Виктор вздохнул. - Все понимаю, Сереж. Не могу. Извини – не могу. Так ты подпишешь? - Что с тобой делать! – Амирханов потянулся за ручкой. – Обещай, что хоть на отдыхе подумаешь о том, что я тебе говорил. - Попробую... – Неуверенно пробормотал Виктор. – Но, знаешь, вряд ли. Каждому свое. - Скажи хоть, зачем тебе этот отпуск понадобился, так срочно. Случилось что? Может, надо помочь? - Да нет! – Собеседник расплылся в улыбке. – Наоборот, все просто отлично! - В каком смысле? Виктор посопел носом, и скромно ответил: - Женюсь я. - Что?! Вот это новость! – Амирханов расчеркнулся в заявлении и, отбросив ручку, встал и заходил по комнате. – И молчит! Я тебе друг, или кто? - Конечно, друг! Я просто... мне неудобно было. От тебя жена ушла, тебе плохо, а я тут со своим. Не вовремя как-то. - Ну, что за ерунда? Так всегда бывает: кто-то разводиться, а кто-то, к счастью, наоборот. Я чертовски рад за тебя! Друзья обнялись. Поглощенный собственной радостью, Виктор даже не заметил, что в возбуждении и порывистых жестах Сергея было нечто странное. Как будто он старался скрыть за этой бравадой свои истинные, не самые приятные чувства. - Вот. – Серебряков положил на стол сверкающую блестками открытку с изображением голубей. – Свадьба в следующую пятницу. Я надеюсь, мы можем рассчитывать на присутствие высокого гостя? - Не шути так, не обижай меня! – Мягко попросил Амирханов. – Мы с тобой почти как братья, еще со школы. А что же это за женщина, которой так повезло с мужем? Прости, но абы кому я брата не отдам! Он снова обнял друга, в то же время старательно избегая встречаться с ним взглядом. - Это Наташа... Ты, может, не помнишь уже? Наташа Коваленко. Руки на плечах Виктора дрогнули. Он опять не заметил этого. Амирханов отошел к окну, по дороге захватив со стола карандаш и, как бы машинально, принялся вертеть его в руках, наполовину отвернувшись от собеседника. - Наташа? – Сказал он, словно в задумчивости. – Как же, помню. С Зориной за одной партой сидели. Она? Такая симпатичная толстушка. Виктор робко улыбнулся. - Она не... Ты просто ее давно не видел. - Наверное. – Кивнул Амирханов. – Но как же я не знал, что вы встречались? Вроде кто-то мне говорил, что она за какого-то гастарбайтера выходила, строителя? - Нет, там до свадьбы даже не дошло. Наташа одна воспитывает дочку. - И ты женишься на женщине с чужим ребенком? – Амирханов поморщился, словно удивляясь. – Не лучше было бы своих нарожать? - Я люблю Наташу. – Тихо ответил Виктор. – И Марина мне не чужая. А свои... что ж, бог даст, и свои еще будут. Кулак так сжался, белея, что карандаш в глубине его хрустнул. - Дело твое, как знаешь! – Равнодушно ответил Сергей. – Примите оба мои поздравления. К сожалению, в пятницу я уже уеду из Златоборска, но цветы и подарок обещаю прислать. - Как это? – Удивился Виктор. – Ты что, к нам на свадьбу не придешь? Амирханов с сожалением развел руками. - Бизнес, друг... Что поделаешь? - А отложить нельзя? Это ведь раз в жизни! Амирханов усмехнулся: - У кого как! - Прости! – Смутился Виктор. – Я эгоист. Совсем забыл, что ты сейчас переживаешь... Серег, ну, хочешь, мы с Наташей поедем в Москву и найдем твою Татьяну? - Это еще зачем? - Поговорим с ней. Объясним, что нельзя так жестоко поступать с собственным мужем, и тем более, отнимать ребенка у отца! - Их пока даже частные детективы найти не могут. – Вздохнул Амирханов. – Спасибо за поддержку, но лучше иди к своей очаровательной невесте. Там от тебя больше толку будет. - Спасибо! – Виктор забрал свое заявление, и пятясь, пошел к двери. – Там я тебе пригласительный оставил. Подумай, Сереж, ладно? Мы же друзья, как я без тебя в такой день? - Думаю, с помощью Наташи ты это переживешь! – Фыркнул Амирханов. Но тут же поспешил растянуть губы в дружеской улыбке. - Шучу, Витя. Конечно, я попробую. Может, и получится к вам приехать. Виктор радостно закивал. Его шаги, быстро удаляясь, простучали по коридору. Амирханов медленно, словно каждый шаг давался ему с трудом, подошел к столу и принялся разглядывать открытку. Белые голуби сжимали в розовых клювах букетики незабудок. Глубокий вздох, пополам со стоном, вырвался из его груди. Те, кому он больше всего доверял, те, кого любил... Лучший друг и лучшая на всем свете девушка... они сейчас как будто резали его живьем на кусочки, и счастливо смеялись, потому, что даже не замечали этого! Сведенные судорогой пальцы болезненно заныли. Он с трудом смог разжать их, и на стол сразу же закапала кровь. Незабудки, а за ними и голуби, залились красным. Это оставшиеся от карандаша острые щепки жестоко вонзались в мякоть ладони. Перевязывая раненую руку носовым платком, Сергей подошел к окну. Внизу, в небольшом сквере, прохаживалась маленькая женская фигурка. Воротник пальто приподнят, светлые тугие косы уложены в высокую корону. Он видел, как в женщине подошел Виктор, и обнял ее за плечи, что-то шепча на ухо. Она зачем-то обернулась, с беспокойством посмотрела на окна, так, что Амирханов даже сделал шаг назад, хоть и понимал, что разглядеть его оттуда невозможно. Потом положила голову Виктору на плечо, он бережно обвил рукой ее талию и они пошли, прижавшись друг к другу, и разговаривая, видимо, о чем-то очень приятном. К чему он, Амирханов, уже не имел никакого отношения. А он все стоял и смотрел. И больших усилий стоило отвести в сторону потемневшие, вдруг полыхнувшие звериной острой ненавистью глаза. - Вы ответите! – Горячо и убежденно шепнул Сергей. – Вы оба ответите мне за это! *** - Сергей Герардович! Он оторвался от воспоминаний, и понял, что все еще стоит перед сломанным забором парка. Правая рука горела так, словно в кожу все еще впивались обломки проклятого карандаша. Ловко миновав узкую щель, Амирханов поставил потревоженные доски на место, и обернулся к нетерпеливо ожидающей девушке. - Не объясните, наконец, для чего мы сюда приехали? - Объясню. – Пообещал Сергей. – Только чуточку позже. Пока давай пройдемся . Ася пожала плечами. Она не считала ветреный и холодный осенний день особенно подходящим для прогулок, да и поступки Амирханова, как ей казалось, всегда имели некий скрытый смысл. С другой стороны, в открытом, хоть и малолюдном парке, днем, ей вряд ли что-нибудь бы угрожало. «Может быть», - Подумала Ася. – «Он хочет что-то сказать о Марине?» Но Сергей заговорил совсем о другом. Широкими шагами меряя широкую, обсаженную вековыми липами, аллею, он осматривался, как будто искал что-то, и внезапно, остановившись, показал на полянку с большой, полуувядшей клумбой посередине. - Видишь цветы? На этом самом месте когда-то стояло дерево. Огромное – двоим не обхватить сразу. Даже не знаю, липа это была, или, может дуб. Мы сюда прибегали пятиклассниками после уроков, это было наше любимое место. Однажды мы с Женькой Лазаревым – был у нас такой хулиганистый мальчишка, перочинными ножами вырезали на коре пятиконечную звездочку. И у каждого луча выцарапали по имени – как раз на всю нашу компанию хватило. Вышло красиво, и видно издалека. Но, к сожалению, нас заметил сторож... Старый, седой, бородатый Черномор с огромной метлой в руках... Теперь таких стариков уже и не увидишь. Он гнался за нами до самого забора. Мы-то с Витькой и Женькой легко перескочили на другую сторону, как на крыльях перелетели, а вот девчонки... Тогда мы втроем отвинтили доски, и получилась та дыра, через которую мы с тобой сегодня здесь оказались. Странно, что ее не заделали до сих пор. Но, главное, мы успели. Спасли их! Такие гордые ходили потом! Он рассказывал так просто, и, в то же время, увлеченно, что Асе очень живо представилась эта картина: здесь, в этой аллее, дети в разноцветных пальтишках, бросившиеся врассыпную от сердитого, грозно потрясавшего метлой старика. - А с деревом что? - Сгорело дерево. Молния во время грозы в него ударила. Кстати, в ночь нашего выпускного бала. Символично, а? А вон там, где теперь эстрада, росли яблоки. Большие, с нашу голову величиной. - Таких не бывает! - Клянусь тебе! Роскошные, желтые с красным. Мы, потихоньку от сторожа, лазали на дерево и сбивали их палкой. А девчонки потом в траве подбирали. Он неожиданно вздохнул. - Ничего не ел в жизни вкуснее, чем эти яблоки! Они и внутри были желтые, как мед в сотах. Не поверишь – столько сортов потом перепробовал, а тех, из детства, не нашел. А может, этот вкус просто родом из моего воображения? Они шли по широким асфальтовым дорожкам, вдоль ряда белых мраморных статуй, сворачивали на маленькие, вовсе незаметные под ворохом листвы, тропинки, заглядывали в чаши уснувших на зиму фонтанов, и каждое дерево, каждый памятник, каждая постройка, словно оживали на их пути. Бархатный голос с мягкой, ласкающей интонацией, похожий на голос певца со старинной грампластинки, рассказывал историю старинного парка, который был когда-то частью дореволюционного дворянского поместья. Ася слушала, потерявшись во времени. Заглядывала в потемневшие от времени беседки над рекой, гладила выступавшие из-под земли мягкие, замшелые корни древних дубов. И сама, увлекаясь, почему-то стала рассказывать, как когда-то они с родителями ездили в Московские парки, устраивали пикники на даче, и кормили с руки шустрых маленьких белочек. Какая у них была замечательная, дружная семья, и как все это резко закончилось. Рассказала, как, увидев отца у кинотеатра с другой женщиной, не хотела возвращаться домой. Про мамины свидания, веселую компанию в дыму сигарет, и даже про свое падение с крыши. Рассказала больше, чем Марине, или кому-либо еще. Правда, она говорила сдержанно, местами даже грубовато и иронически, удерживая подробности и стараясь не показывать эмоций, но он слушал серьезно, нахмурив лоб и не перебивая. Ася и сама не могла понять, зачем рассказывает все это совершенно чужому человеку, вызывающему резкое неприятие своими поступками и воззрениями на жизнь. Зачем ему все это знать? И, главное, почему он слушает так, словно все это для него и впрямь интересно и важно? Они шли бесконечно долго, но не гуляли без цели, а именно шли, хотя Ася даже не задумывалась об этом. Когда она заметила, что края туч над их головами сияют золотой окантовкой от невесть откуда взявшихся солнечных лучей, то даже не удивилась. И ни разу не взглянула на часы. Как будто они были совсем в другом мире, где время застыло, а любые чудеса – возможны. И даже высокого старика с длинной седой бородой, который вдруг вышел к ним навстречу, она восприняла, как закономерное продолжение. Старик был похож на сторожа, о котором рассказывал Амирханов, и, в то же время, на лесного волшебника из старой, замызганной книги сказок с картинками, когда-то найденной маленькой Асей на заброшенном чердаке старой дачи. - Что же так долго? – Спросил он, насупив лохматые брови. – Я вас давно жду. - Прости, Трофимыч! – С улыбкой развел руками Амирханов. – Мы, наверное, немножко заблудились в твоем царстве. Ну, что, покатаешь? - Можно! – Кивнул старик с благосклонной улыбкой. – Недолго только, чтобы внимания особенно не привлекать. И вот тут началась настоящая сказка. С торжествующим скрежетом, словно просыпаясь от долгой спячки, ожило огромное колесо обозрения. Закружились в воздухе пустые разноцветные кабинки, зазвенели цепи. - Идем? – Негромко, с полувопросительной интонацией, позвал Сергей, коснувшись ее руки. Ася знала: до конца жизни она не сможет забыть этот осенний день, наполненный шуршащими листьями, запахами сырости и грибов, солнечными лучами и упругим вольным ветром. Десятки, если не сотни раз она каталась на каруселях, но никогда еще не испытывала такого ощущения головокружительного полета и свободы. Может, дело было в том, что они были одни? Не только на колесе, но, возможно, и во всем огромном парке. Вцепившись в тонкий, пахнущий ржавчиной, поручень, она приподнималась, чтобы с высоты птичьего полета разглядеть город в осенних красках, с темными крапинками хвойных деревьев, серебряную реку, узкую полоску набережной острые черепичные крыши домов, и крохотные, как жучки, автомобили. Асе казалось, что она стала легкой, как перышко, и ветер свободно несет ее над знакомыми улицами и садами. Даже чувствовался щекочущий в носу запах поздних яблок. Теплая и твердая рука легла на плечо, и девушка не сбросила ее, наоборот невольно подалась ей навстречу. Звенящий, как музыка, радостный смех наполнил ее до краев, выплеснулся наружу, и вместе с ней полетел над городом, а рядом, так же легко и счастливо, смеялся человек, который уже очень давно не смеялся ни с кем за компанию, и успел забыть, каково это... Они уже возвращались к машине, когда молчавший до этого Амирханов осторожно спросил: - Тебе понравилось? Ася молчала. Она все еще не могла вынырнуть из сказочно-счастливой нереальности. А если бы и захотела описать свои чувства, то слово «нравится» для этого не подошло бы. Слишком мелким и ограниченным было это слово. Ее молчание явно встревожило собеседника. - Извини... – Пробормотал он. – Я просто видел, как ты смотрела на это колесо. Тогда, на набережной. Девушка вздрогнула, словно очнувшись. - Вы следили за мной? - Нет, случайно проезжал мимо! – Быстро возразил он, но Ася не поверила. - И розу мне, значит, тоже вы подбросили, да? Зачем же вам это понадобилось? - Не знаю. – Ответил он искренне. – Наверное, хотелось тебя порадовать. Ты была такой грустной... Да и сегодня – тоже. Я подумал... что, наверное, я доставил тебе слишком много неприятных эмоций, и захотел хоть чуть-чуть разбавить их положительными. Так сказать, исправить ошибку задним числом. Прости, если не удалось. - Удалось. – Слегка кивнула Ася, усаживаясь рядом с водительским местом. – Правда, удалось. Очень хорошо все было. Спасибо, Сергей Герардович. Он тоже кивнул, не произнося ни слова. Только когда машина развернулась, и уже проехала половину улицы, спросил: - Домой тебя отвезти? - Да, наверное... – Она неохотно вздохнула. – Только не подъезжайте близко, пожалуйста. За углом остановитесь, а то отец... - Тебе не хочется возвращаться, правда? – Перебил ее Амирханов. - Не то, чтобы не хочется... Неловко как-то. После всего... - А, может, поживешь у меня? – Предложил он и, поймав настороженный взгляд, торопливо добавил: - Дом большой, сама видела. Можем вообще с тобой не встречаться. Просто побудешь несколько дней, а тем временем отцу позвонишь. По телефону, наверное, легче? Или Саида попросим сначала разведать обстановку. Соглашайся, я буду очень рад. - Нет, спасибо. – Покачала головой Ася, про себя подумав: «Только этого еще не хватало». - А почему у вас такое необычное отчество? - Заговорила она, чтобы переменить тему. - Разве есть такое имя – Герард? Это что-то армянское? - Нет, почему? – Смутился он. – Немецкое имя. Искаженный вариант от «Рихард». Моя бабушка немкой была, с Поволжья. Но вышла замуж за крымского татарина, Ахмета Амирханова. В Сибири познакомились, в ссылке. Такая вот семейная история. И отец мой там вырос, и учился. Потом преподавателем в университете стал, сюда приехал... В общем, неважно уже. Раз уж такой разговор, спрошу кстати: как звучит твое полное имя? Ася – это Анастасия? Или, может, какая-нибудь Асият? Она покачала головой. - Нет, что вы. Просто Александра. - Саша?! – Переспросил он с изумлением. – Не может быть! Ты тоже – Саша?! - А кто еще? – Удивленная его реакцией, поинтересовалась Ася. – А, знаю! Ваш начальник охраны. Ну, имя нередкое. И «Сашей» меня с детского садика никто не называл. Он как будто не слушал ее, погруженный в собственные мысли. И, неожиданно, свернул в переулок. - Эй, куда это мы? – Испугалась она. - Заедем еще в одно место... На пять минут, не больше. *** «Место» оказалось городским кладбищем. Ничего не понимая, и почти пугаясь, Ася послушно шла за Амирхановым мимо длинных рядов крестов и памятников. Было еще светло, но здесь, в тени мрачных елей, уже начали сгущаться синеватые сумерки. Рядом зловеще каркнула ворона. Ася вздрогнула от резкого звука, и уже хотела попросить спутника вернуться, когда Сергей остановился сам. - Здесь. – Коротко сказал он. На фоне безликих серых деревьев белели могильные плиты. Их было две, с фотографиями светловолосого мужчины и изящной блондинки с темными глазами. Фамилия, и, что еще интереснее, дата смерти на плитах оказались одинаковыми. - «Лазарев Евгений Максимович... Лазарева Александра...» - Не дочитав до конца, Ася обернулась к Амирханову. - Кто это? - Мои друзья. - Они... были мужем и женой? - Да. А еще раньше – моими одноклассниками. Саша Зорина и Женя Лазарев. - Учились в одном классе, потом поженились? - Удивилась Ася. - Да еще и умерли в один день? Вот это да! Прямо как в книжке. Амирханов сумрачно вздохнул, и Ася посерьезнела. - Простите... Вам тяжело, наверное? Вы дружили с ними обоими много лет. - Да. - Согласился он. – Особенно, с Сашкой. Она... - Вы поэтому меня сюда привезли? Я вам ее напомнила, да? - Нет... вы не похожи. Хотя... может, что-то и есть. Она была такая же молодая... красивая... С такими же, как у тебя, большими глазами. - Вы любили ее? - Вдруг спросила Ася. - Она меня любила. А я не понимал... дурак! - Не знали? – Уточнила Ася. - Не понимал! – Повторил он с горечью, и внезапно, как бы продолжая разговор, на одном дыхании прочел: Я долго жил. Я думал, все на свете Известно в людях: и каприз, и нрав История твоей любви и смерти Мне показала, как я был неправ Судьба со мной причудливо играла: Смешав все карты твердою рукой Тебя она на счастье мне послала, А я в то время грезил о другой. Теперь нет смысла лгать и лицемерить: Ничем не смыть с моих рук эту кровь. Но я не ждал, что ты мне так поверишь Буквально, с самых первых моих слов. А козодой кричит, беду пророча. Он знает все, что я хотел сказать. Что мне опять приснятся этой ночью Наивные, счастливые глаза. А пробужденье будет наказаньем, Поскольку не успеть до света дня Хотя бы, раз, хотя бы, на прощанье Шепнуть: Родная! Ты прости меня! Прости меня, за то, что по ошибке Среди суетных и ненужных дел За робкой, чистой, словно снег, улыбкой Я ангела в тебе не разглядел! А если бы успеть? Мне стало б легче. Спасенье из тенет для журавля. Но, видно, есть грехи на этом свете, Которые простить уже нельзя... - Красивые стихи. – В наступившей тишине заметила Ася. - И грустные. Мы таких не проходили по литературе. Вот только, сюда, они, наверное, не слишком подходят. Вы же эту женщину не убивали, надеюсь? Он молчал. Ася посмотрела на даты, и вздохнула. - Еще молодые... Они что, в аварии погибли? И, так и не дождавшись ответа, задала новый вопрос: - А дети были у них? - Сын. – Амирханов выразительно взглянул на Асю, и пояснил: - Сашка. Ты его знаешь. - Вон что! – Протянула Ася. – Да... мне про них рассказывали. Он... действительно жену свою убил на глазах у ребенка? А потом покончил с собой? Кошмарная история! – Девушка поежилась. – Страшно подумать, до чего человека может довести алкоголь! - Алкоголь – всего лишь напиток. – Возразил Амирханов. – Он ничего не может, сам по себе. Не он управляет судьбами людей. - А кто же? - Другие люди... Да, только так. Человек во всем виноват. - И кто же, кроме него самого? – Ася вновь перевела взгляд на фото Евгения Лазарева. Симпатичный был у Саши отец. Пожалуй, сын похож на него внешне. - Кто виноват, что все так получилось? – Переспросил Амирханов, и вздохнул. Не то, чтобы не знал ответа. Просто был не в силах его произнести. «Мне все известно теперь!» - Зазвучал у него в ушах голос жены. –«Мне рассказали все! Женя погиб не случайно! Это было не самоубийство, нет! Кто-то столкнул его машину в реку! Кто это был, не знаешь? А может быть, все-таки, знаешь?! Он узнал, что ты сделал с его женой, и тогда ты решил его убить? Смерть их обоих - на твоих руках! И скольких еще?! И сколько жизней, искалеченных твоими желаниями, твоими пороками.?!... Я догадывалась давно... Ты порочен, Сережа! Порочен!» - Что с вами, Сергей Герардович? – С беспокойством спросила Ася, видя, как он, тяжело, дыша, стиснул ладонями виски и сморщился, словно от зубной боли. - Нет! – Яростно произнес он, словно возражая кому-то невидимому. – Неправда! Я не виноват! Это не я! - Конечно, не вы. – Согласилась Ася. – Я знаю, вы всегда ему помочь пытались. Как другу, как однокласснику. Мне говорил Олег... И сына их вы воспитали, в детдом не позволили забрать. Кому-кому, а вам здесь себя упрекнуть не в чем. Видимо, у него расстройство психики уже было, от алкоголизма. Вот и все! Она говорила с волнением, стараясь его успокоить, но Амирханов не слышал ни слова. Перед его внутренним взором стоял блеклый и сумрачный рассвет... толпа людей на окраине города. И серый фургончик «Скорой Помощи» у обветшалого деревянного домика с покосившейся, вросшей в землю калиткой... *** Несмотря на ранний час, на улице было полно людей. Необычайное, трагическое происшествие растревожило жителей маленького городка. Поглядывая на распахнутую калитку, они негромко переговаривались. Но тихие голоса и даже шепот издалека слышались в утренней тишине, а смысл сказанного заставлял вздрагивать и испуганно ахать подходивших со всех сторон обывателей. - Бедная девочка! Как же так случилось?! - Дожили... На улицу выйти страшно... У меня у самой дочка. – Как ее теперь ее из дома выпускать? - А вы не выпускайте по ночам! - Да всегда у нас молодежь по улицам до рассвета гуляла, ничего подобного не было... - Времена такие... дикие. Что хотят, то и делают! - Она ребенок почти! Только школу закончила... Вот жуть! - Изнасиловали, избили, и перед домом выбросили из машины, как тряпку какую-то.... Соседка видела. - Счастье еще, что домой привезли, а не в лесу где-нибудь бросили! - Какое там «счастье», о чем вы?! У нее свадьба на сегодня назначена была! - Ну, какая свадьба теперь... Жива бы осталась! - Говорят, у нее рука сломана... И синяки кругом, страх смотреть! - Да что там рука! А в душе что, представляете? Жизнь сломана, до самой смерти кошмары сниться будут! - Да уж, не дай Бог никому! - А кто сделал такое с ней, не слышно? - Люди говорят, профессорский сынок развлекается. - Да что вы?! Амирхановых? Быть не может! Такая приличная семья! - Люди говорят... видели... - А что вы хотите? Избаловали родители парня! И часы ему золотые, и машину, и луну с неба. Как же – единственный, Сереженька! А Сереженьку этого в Москве из университета выгнали. Теперь не работает, не учится. Гоняет по городу с такой же шпаной, как сам. - Пьют, курят, драки на танцах устраивают. Этот Амирханов недавно одного парня там чуть насмерть не забил. Так, ни за что, силу показать. Зверь! - Если бы только драки! Ларек кто на той неделе ограбил? Они же! - Да эту банду весь Златоборск боится уже! Димка Шиханов у них главный. А сын профессорский у него в приятелях ходит. - Не об этом речь. Девочку жалко. - А старика Амирханова не жалко разве? Один сын, и тот негодяем вырос. Посадят ведь теперь. - Да ладно, не смешите! У девчонки этой родители алкаши, собой только заняты, будут они этим заниматься, как же! - А если и будут, профессор сыночка отмажет... - Верно. Сейчас за деньги все сделать можно... Голосов в толпе было множество, и трудно было определить, кому принадлежал тот или иной из них. Но внезапно все разом стихли. По улице, приближаясь к дому, шли два молодых человека. Всклокоченный со сна, в полурасстегнутой рубашке и помятых брюках, Сергей шел, покачиваясь, и изо всех сил старался соблюдать равновесие. Рядом, старательно держась за его плечом, и выставив вперед руки, словно был готов в любую минуту подхватить падающего друга, бежал Виктор. Они оказались у калитки как раз в тот момент, когда две женщины в белых халатах под руки вывели из домика худенькую девушку. Толпа, тихо ахая, расступилась. Старая вязанная кофта, наброшенная поверх разорванного платья, не могла скрыть ужасных кровоподтеков на ногах, запястьях и шее девушки. Спутанные волосы, как пакля, клочьями падали на лицо. Нижняя губа была разорвана, в уголке рта застыла засохшая кровь, а огромные блестящие глаза смотрели с бледного, разом осунувшегося лица бесцельно и безумно. Как будто их обладательница никого не узнавала, и не понимала, где она находится. Живой труп с горящими потусторонним огнем глазами – так это выглядело со стороны. И смотреть на это было жутко. Виктор замер, как вкопанный, закусив губу, а Амирханов, глядя прямо перед собой, пробрался к самой машине. Девушка уже успела сесть в «скорую», и в окошечко виднелось только ее бледное лицо. Он бросился к этому лицу, пробиваясь к нему, царапая стекло ногтями. - Саша! – Шептал он лихорадочно. – Сашка! Прости меня! Девушка за стеклом никак не реагировала. - Прости меня! – Закричал он вслед, когда машина тронулась. И всю улицу заполнил этот крик, в котором слышалось отчаянье раненого зверя. - Если можешь – прости! Люди смотрели на него, переглядывались. Ему ни до кого не было дела. Проводив взглядом машину «скорой помощи», Сергей бессильно опустился на колени, прямо в дорожную пыль. Его опущенные плечи тряслись. - Саша... Подбежавший Виктор помог ему встать, и он пошел дальше, шатаясь, как пьяный и почти не понимая, куда идет и зачем. Толпа посылала ему вслед презрительные и ненавидящие взгляды. - Сережа! Подожди, куда ты? Постой! Витя бежал рядом, еле успевая за быстрой походкой друга. - Я не верю! Слышишь? Не верю! Чтобы ты мог... Сашку... Никогда! Я же тебя знаю! Плюнь на эти сплетни, Сергей! Никто не поверит, не бойся! Из наших уж точно! Ни Женька, ни Наташа... Точно тебе говорю! Мы с тобой, Сережа! - Наташа?! – Прошептал он, как будто очнувшись, и, неожиданно резко, повернувшись, толкнул друга в плечо, так, что тот едва удержался на ногах. - Да пошел ты! Пошел, как раз, он. А Виктор остался. Стоял, и смотрел ему вслед обиженными сочувственными глазами. И жалости в них было больше, чем обиды. *** Наташа... С нее-то все и началось. Накануне вечером он пришел к ней, чтобы серьезно поговорить. Готов был вот так же пасть на колени и сказать, что жить не может без нее. Что хочет сделает, звезду с неба достанет, но только чтобы она пообещала... чтоб дала хотя бы надежду. Надежды не было. Он понял это, встретившись с ней взглядом. Еще до того, как неумолимым приговором прозвучали жестокие слова: «Мы никогда не будем вместе». Что было потом, Сергей помнил смутно. Говорил ли он с ней еще, убеждал ли, умолял? Какая разница! Все было кончено. Земля расступилась, ад поглотил его. Задыхаясь от испепеляющего изнутри невыносимого жара, он добрался до пивной на перекрестке, и там пил долго и мрачно, мешая пиво с водкой, и еще с какой-то дрянью, продаваемой из-под прилавка. Когда вокруг шеи обвились теплые женские руки, подумал: «Допился»! Но рука не находила стакана на привычном месте. Он с трудом поднял тяжелую гудящую, как осиновый рой, голову: рядом сидела Саша. - Зорина?! – Почти прошептал он. – Ты чего здесь делаешь?! Правда, что? В месте, куда девушке вообще не следовало заходить в их маленьком городке, где моментально расползались слухи. Она не побоялась – прибежала. Спасать его, утешать. Отбирать стаканы и гладить по голове. Вот только на кой черт нужны были ему ее утешения? - Чего, накануне свадьбы девичник решила устроить? – Попытался Сергей пошутить непослушными губами. – Так это с подружками надо, не со мной. Она смотрела глазами святой с иконы – большими и печальными. Огромное отчаянное сострадание было в этих глазах. - Я все знаю, Сережа... - Молодец! Поступай в институт тогда, профессоршей будешь! Только сначала стакан отдай! Она покачала головой. - Тебе нельзя больше. - А кто ты такая, чтобы мне запрещать?! Он безжалостно и грубо выворачивал ей руку, до хруста в тонких, невесомых косточках. Саша бледнела на глазах, но терпела молча. И граненый стакан с плескавшейся в нем мутной жидкостью не выпускала. - Слушай, ты мне надоела! К жениху своему иди! Вот у Женьки и будешь стаканы отбирать, завтра, после свадьбы. А меня оставь, поняла? - Не будет свадьбы никакой! – Затрясла головой Саша. – Я тебя люблю, понял? Я с тобой буду! Хоть как прогоняй – все равно! Ты же не сможешь, ты пропадешь один! А мне... мне, кроме тебя, никто на свете не нужен, Сереженька! - Отстань! Иди домой! Чем больше он уговаривал, тем больше она упиралась. Худенькую, но упрямую, ее не получалось даже вытолкать из зала силой – он пытался. И тогда неожиданно мелькнула шальная мысль: А чего он сопротивляется, собственно? - Погоди! – Сказал он тогда. – Скажи: чего ты хочешь? - Чтоб не пил больше. - Ладно. Не буду. – Он демонстративно отодвинул бутылку со стаканом в сторону. – А чего еще? - Ты знаешь. - И тебе все равно, что я тебя не люблю? - Нет, конечно. Но Наташе ты все равно не нужен. Она с тобой не будет, хоть убей! А я... я.. Она неожиданно уткнулась ему в плечо, и всхлипнула. - Ну, ладно, чего ты? – Поморщился Сергей. – Значит, никто, кроме меня? - Да. - И Женьку бросишь? - Чего бросать? Мы с ним и не встречались никогда. Это все родители наши договорились... Он мне раньше просто другом был, а теперь... - Ну? Теперь – не просто? - Теперь я его ненавижу! – Призналась Саша. - Вот это номер! За что... Женьку?! - За то, что он – не ты! - Да уж, повод... Он, пошатываясь, поднялся с места. - Ладно, пошли! - Куда? - Ну, как куда? Со мной! Смотри только, потом не пожалей! Они вышли вместе, сели в его машину. Дальше в памяти мелькали сплошные обрывки, непонятные и пугающие, как бред сумасшедшего. Духота салона и запах сладких Сашиных духов... Очертания гибкого, податливого тела под рукой. Шепот и испуганный мимолетный вскрик. Потом тишина и внезапное чувство горького раскаянья, почти до слез. - Что же мы? Зачем? Ласковые лихорадочные поцелуи на щеках. Шепот. - Ничего... Ты себя не вини только, ладно? Я сама так хотела. Сама! Я... я так люблю тебя, Сережа! Спасибо тебе! Ты единственный! И что-то еще, в этом же духе. А потом? Внезапный громкий стук в окно, запах крепких сигарет и веселые мужские голоса... - Кто это у нас тут устроился? О, Серега! Прости, братан, помешали! Думали, фраер залетный какой наглеет, а это ты! И дальше: - Упс! И девочка знакомая! Я заберу? Ты же мне разрешил? - Да чего спрашивать, Шерхан? Он уже все, кайфанул. Никакой теперь, видишь? Хлопанье дверей... Холодный ночной воздух. Совсем рядом чей-то смех... И тут же отчаянный женский крик: - Сережа, помоги мне! Не надо! Сережа!!! - Сашка?! – Шептал он, с трудом соображая, и шел на этот, захлебывающийся плачем голос. Кто-то вставал у него на пути, пытался остановить, Сергей отталкивал его и шел дальше. - Пустите меня! Нет! Сережа! Саша была где-то рядом, она кричала и звала его, но дойти до нее Амирханов никак не мог. Кто-то сбил его с ног, повалил в траву, и начал жестоко избивать. Он не чувствовал боли, не понимал толком, что происходит. Он только пытался встать и найти Сашу, но не мог этого сделать. Тоненький крик еще долго бил по ушам, с последней надеждой повторяя его имя, потом все стихло, и на сознание опустилась тьма. Сергей очнулся, когда порозовел край светлеющего неба. Он лежал, раскинув руки, в мокрой росистой траве, в двух шагах от собственной машины. Рядом – голубые ели, выезд из города, и... никого. Он не знал, как и через сколько добрался до знакомой улицы. Он помнил только испуганные глаза выбежавшего навстречу ему на дорогу Вити Серебрякова, серый фургончик «скорой» у Сашиного дома, и толпу людей, в которой он не мог различить ни одного лица. *** Жаркий диск солнца уже клонился к западу, когда бесцельно обошедший несколько раз весь городок Сергей подошел, наконец, к небольшому домику, резной деревянный заборчик которого был выкрашен в веселый голубой цвет. Здесь жил бывший студент машиностроительного техникума, а в последние два года просто безработный спортсмен, прошлогодний чемпион города по боксу, Дмитрий Шиханов. Для близких друзей – Шерхан. Весь этот день, с самого утра, у Амирханова путалось сознание. Он не мог понять, что ему делать – бежать в больницу, к Саше, или поговорить с ее женихом… и что ему нужно сказать. И только сейчас он отчетливо понял, что, прежде всего, должен был прийти сюда. На стук в дверь яростно залаяла собака. Ее хозяин открыл не сразу. - Ты? Не ожидал! Шерхан был в семейных трусах и майке. Видно, только что поднялся с постели, отдыхал от бессонной ночи. При виде Сергея, он с облегченным вздохом вытащил из-за спины руку с пистолетом и, не глядя, положил оружие на тумбочку. Спросил, зевая: - Чего в такую рань? - День давно. – Буркнул Сергей, продолжая стоять в дверях. - Что-то ты как не в себе, братишка. Недоспал, или перепил? Амирханов не ответил. - Как же я сразу не понял! – Рассмеялся Шерхан. – У тебя же башка, наверное, после вчерашнего трещит. Ну, и сказал бы сразу, а то молчит, как памятник надгробный! Он повернулся к гостю спиной и босыми ногами зашлепал в кухню. Слышно было, как зазвенела бутылка о стакан. - Щас мы тебя подлечим! – С удовольствием сообщил Шерхан. – Да заходи, не стесняйся! Кстати, пацаны там просили передать… Если они вчера с тобой перестарались, ты зла не держи. Ты ж первый на них БэТээром попер, не помнишь? Почти в отключке был, а в драку лез. Ну, им пришлось тебе навалять малость. Ты щас как сам? Проходи, не мнись на пороге! Сложно не войти, когда так настойчиво приглашают. Сергей взял с тумбочки пистолет, всем своим существом ощутив тяжесть холодной стали, и сделал несколько шагов. Рука поднималась медленно, как будто к ней была привязана пудовая гиря. Шерхан стоял у стола, и обернулся, только услыхав металлический щелчок. Но и тогда ничего не сделал, только расплылся в глуповатой, недоумевающей улыбке. - Братан, ты чего? Сергей молчал, но это молчание было таким красноречивым, что на гладко выбритом черепе Шерхана выступили крупные капли пота. - Опусти, Серег! – Попросил он, уже почти с испугом. – Дурак, он заряжен! Ты же нечаянно можешь… - Нет. – Спокойно прервал его Амирханов. – Нечаянно – не могу. На секунду палец на курке дрогнул, но тут же перед глазами встало бледное лицо Саши, с горящими безумием глазами и ссадиной на подбородке, по ушам резанул ее отчаянный крик, и рука сама собой сделала судорожное движение. Звук выстрела, должно быть, был, но он его почему-то не услышал. Просто на удивленном донельзя лице Шерхана, чуть повыше переносицы и бровей, появилась маленькая аккуратная дырка, и он упал, как в немом кино, беззвучно и медленно оседая на пол. Все было так, словно Сергей на минуту оглох, а потом услышал только грохот покатившегося по полу стакана и, со двора, лай потревоженного пса. Он спокойно вышел из дома. Даже не задумываясь, видит его кто-то, или нет, швырнул пистолет в открытый колодец, и зашагал прочь. А через час, в той же, вчерашней пивной, он слова пил мутную, обжигающую горло жидкость непонятного происхождения, стрелял сигареты у завсегдатаев заведения, бессвязно ругался и плакал. Сережка Амирханов, сын профессора и оперной певицы. Отличник и умница. Хороший мальчик, который в свои девятнадцать лет впервые убил человека и больше всего изумлялся тому, что это оказалось так просто. Конечно, он плакал не по мерзавцу Шерхану. И даже не по Саше Зориной, которую искренне жалел, и перед которой чувствовал себя виноватым. Он, как по покойнику, рыдал о себе. Том, прежнем, чистом и влюбленном романтике, которого, как он чувствовал, с сегодняшнего дня больше нет на свете. И, должно быть, не будет никогда. *** Ася с ужасом смотрела, как Сергей Герардович, тяжело и прерывисто дыша, как после марафонского бега, опустился на одно колено. Золотисто-карие глаза резко потемнели, сделавшись черными, по лицу пробежала мучительная судорога. Потом руки заметались, безуспешно стараясь задержаться за воздух, и он медленно повалился вперед, едва не стукнувшись головой о мраморную плиту. Все тело дергалось и сотрясалось в конвульсиях, зубы скрипели, а на лбу и висках выступил влажно блестящий пот. Никогда не видевшая такого прежде, Ася закричала, но кто мог услышать ее среди кладбищенской тишины? Девушка нагнулась к упавшему, не решаясь дотронуться, и успела заметить, как скрюченные пальцы, путаясь в ткани пиджака, пытаются извлечь из глубокого кармана плоский черно-серебристый телефон. Аппарат показался наполовину, и рука бессильно упала, царапая ногтями землю. Сделав над собой усилие, Ася осторожно высвободила телефон, и, озираясь, принялась нажимать кнопки. Одновременно она повторяла бессвязное «Сейчас!» и «Потерпите минуточку!», хоть и понимала, что вряд ли ее слышит потерявший сознание Амирханов.