Любовь, которую нельзя...

Узкие лучи бледного света с трудом проникали в зарешеченное оконце над самым потолком. Бетонные, без отделки, стены подвального помещения не выпускали наружу ни звука, да девушка уже и устала кричать и только тихо, обессилено, всхлипывала. Она не знала, где находится, и сколько часов провела здесь, не представляла, день сейчас, или еще утро. Тонкая, но прочная веревка больно врезалась в кожу тонких щиколоток и запястий, растрепанные волосы падали на перепачканное слезами и расплывшимся макияжем лицо. С трудом поворачивая затекающую шею, она видела сквозь слезы узкие столы и стеллажи до потолка с непонятными коробками и инструментами. Маленькую запыленную лампочку на скрученном проводе, вокруг которой кружились мухи. Дальняя стенка была задрапирована блестящей светлой тканью, около нее стояло два штатива, и потому девушке казалось, что все это – декорации для съемок. Эта мысль успокаивала – сниматься она умела и любила, не случайно с девяти лет посещала студию при модельном агентстве. Странными были только эти, причиняющие боль, веревки, и то, что она совсем не помнила, как попала в этот подвал. Вроде бы, шла по улице, и услышала, как позади нее останавливается машина. Мужской голос окликнул. Она, разумеется, только прибавила шаг – порядочные девушки не знакомятся на улице, да еще и в такое позднее время. Потом быстрые шаги за плечом, чье-то дыхание... Она хотела обернуться, посмотреть на преследователя, но вдруг почувствовала болезненный укол в шею – как будто комариный укус. Тут же потемнело в глазах, и... все. На этом воспоминания заканчивались. Высоко, над лестницей, лязгнула засовом железная дверь. Кто-то легким, неторопливым шагом, спустился по крутым ступенькам и замер, прямо над ней. Девушка чувствовала, что ее разглядывают, но сама различала в неярком сером свете лишь силуэт мужчины в строгих брюках и светлой офисной рубашке с отложным воротником. - Хорошенькая! – Прозвучало с усмешкой. – Такие несчастные глаза... Прелестная картинка! Раздался громкий щелчок, и девушка дернулась, как от выстрела. Он рассмеялся. - Что, не узнала? Ты же это любишь! Смысл этой фразы она поняла только после того, как щелчок несколько раз повторился, под конец с коротенькой яркой вспышкой. Он ее фотографировал. - Ручаюсь, таких интересных снимков у тебя еще не было. И не будет! - Кто вы? – Спросила она с испугом. – Что вам от меня нужно? - Ты! – Просто ответил он, выходя на свет. Присел на корточки, поправил галстук. Рукава рубашки были забраны наверх почти до локтя, на запястье на коротком ремешке покачивался тяжелый профессиональный фотоаппарат с выдвижным объективом. - Это что, такой розыгрыш? Он молча смотрел, улыбаясь краешками губ. Девушка безуспешно пыталась движением плеча поправить растрепавшуюся прическу. - Я помогу. Неторопливо, почти с нежностью, двигая подушечками пальцев, он освободил лицо девушки от закрывающих его волос, мягким жестом прижав на мгновение темную родинку на щеке. - Ты... такая красивая! - Спасибо. – Она изо всех сил старалась говорить спокойно, еще надеясь, что это чья-то дурная шутка. – Может быть, развяжете меня? Мне больно! Он заинтересованно вздернул брови. - Больно? Где? Вот здесь? Так же осторожно погладил покрасневшую кожу распухших под веревками рук. - Это еще не больно. Но... симпатично. Навел объектив на запястья, сфотографировал их крупным планом. И рассеянно вздохнул, рассматривая на экранчике получившийся снимок. - Просто ты пока не знаешь, что такое боль. От его спокойствия, от деловых, но каких-то безумных движений становилось страшно. - Вы что, меня убьете? - Ну, что ты! – Тут же возразил он. - Стоило тогда везти тебя в гости! Но, знаешь, ты зря боишься смерти. Это всего лишь свобода. Сладкое ощущение безграничного освобождения... Отдых уставшим мышцам и глазам в спасительной темноте. К ней надо быть готовой, вот и все. Тогда это совсем не страшно. И я не буду тебя убивать... пока ты сама меня об этом не попросишь. И, может быть, даже тогда. Потому, что часто вы просите рано... чересчур рано. Внимательные и мягкие, как у врача, руки, скользили по беспомощному телу, не упуская ни единой детали. Что-то кольнуло кожу груди, и девушка вскрикнула. - Не спеши кричать, я еще ничего не делал! – Предупредил он. – Всего лишь знакомлюсь, проверяю твои реакции. Ну, пока мне все нравится. У тебя ведь нет хронических заболеваний? - Каких?! - Мало ли... Сердечных, например. Каких-нибудь аллергий, или диабета. Знаешь, у одной моей гостьи был диабет. Я так жалел ее, заботился о ней, даже инсулин достал. Хоть, тебе признаюсь, терпеть не могу делать уколы! Но она все равно меня оставила... раньше, чем я успел доделать посвященный ей альбом. Непослушная девочка, неблагодарная. Он не спеша накрутил на палец тонкую прядь ее волос, дернул к себе, и с улыбкой смотрел, как она болезненно морщится, боясь издать хоть какой-то звук. - Ты-то, надеюсь, здорова? - Д..да. Слезы хлынули из глаз помимо ее воли, плечи затряслись, как в лихорадке. - Плакать-то зачем? Здоровье – это хорошо! Будешь радовать меня своей красотой сравнительно долго. Словно любуясь, он ощупывал лицо, вытирая большими пальцами набегающие слезы. Когда узкая ладонь спустилась к подбородку, девушка отчаянно вцепилась в нее зубами. Теперь уже он не удержался от вскрика. С интересом разглядывая след от укуса, он слизнув выступившую на ребре ладони каплю крови, и сквозь зубы процедил: - А вот это ты сделала напрасно! - Она испуганно зажмурилась, и голос тут же смягчился. - Ладно, прощаю. Но не факт, что не припомню потом! Он холодно усмехнулся. - Я понимаю, тебе страшно. Это пройдет, как только ты привыкнешь ко мне. Если, конечно, успеешь привыкнуть. Мы сделаем фотографии, которые станут шедеврами. Все оттенки самых сильных чувств... страданий... агонии... Я столько раз уже это проходил, но с каждой все по-новому. Впрочем, думаю, до вершины моей коллекции уже недалеко. Ты правильно выбрала себе профессию модели. Человек умирает, а его фотографии остаются. Ты хотела, чтобы мир тебя запомнил, правда? Я тебе помогу! Он достал из нагрудного кармана телефон и, развернув, продемонстрировал фото на экране. - Знаешь, кто это? - Видела... в школе. Фамилии не помню. Она новенькая, из десятого, только в этом году поступила. Он мечтательно вздохнул. - Я бы хотел, чтобы она была здесь вместо тебя. Она бы мне с удовольствием позировала, я уверен! Но, что поделаешь? Не все желания сразу сбываются. И, после долгой паузы, успокаивающе провел рукой по ее волосам. - Не переживай так! Тебе повезло. Проживи ты хоть сто, хоть двести лет, никогда не узнала бы и не испытала того, что поймешь здесь, у меня. Я покажу тебе, как прекрасна боль. И смерть. Проведу через все круги ада. И обещаю: тебе понравится эта экскурсия. Телефон в руке дернулся и запищал. Он с досадой покачал головой. - На службу вызывают! Прости, я скоро вернусь. Не скучай! Деловито проверил веревки на руках и ногах, и, туже затягивая узлы, пояснил: - Распухнет еще больше, и будет потрясающе смотреться в кадре! Его ладонь тоже вспухла, из свежих ссадин сочилась кровь. Он с удовольствием размазал ее по запрокинутому лицу девушки. - Ладно, до встречи! И, уже вставая, насмешливо шепнул прямо в ухо: - Знай: я очень сильно тебя люблю! Наверху захлопнулась дверь. *** За окном офиса чернели облетевшие клены. Слабые солнечные лучи, меж серых туч иногда озарявшие унылое небо, настроения явно не поднимали. - Наконец-то! – Хмуро бросил Амирханов зашедшим в кабинет парням. – Где вы шатаетесь? Сколько можно ждать! - Я не виноват! – Быстро ответил Саша. – Был дома, в ванной, но, как получил сигнал – сразу приехал. Вон, смотрите, даже волосы не досушил! Зато вот этого на входе ждал минут двадцать! - Простите... – Опустил глаза Саид. – Меня просто в городе не было. Пока добрался. - Как это? – Не понял Амирханов. – Я же тебя посылал отвезти Асю. - Я отвез. – Кивнул он. – Потом поехал на природу... Пейзажи снимал, луговые и речные. - Нашел занятие в рабочее время! Он так резко поставил на стол полупустую чашку с остывшим кофе, что на гладкой поверхности расплылась лужа. - Сейчас такое красивое время, Сергей Герардович. Каждый день все вокруг меняется. А фотография сохраняет прекрасное навечно. - Не грузи нас лирикой! – Поморщился Саша. И, резко опустившись в вертящееся кресло, крутанулся в сторону Амирханова. – Что случилось? - Да уж случилось! – Сергей Герардович раздраженно махнул рукой Саиду, чтобы тот сел, - Журналистку прошлогоднюю помните? - Светочку? – Саша потянулся в кресле, жмурясь от удовольствия. – Приманчивая девочка... Яркая, доступная. И глаза такие... хмельные, с поволокой. Как забыть? Я чуть было не женился тогда! - Пожалуйста, без твоих шуток! – Резко возразил Амирханов. – Про ваши с ней... близкие отношения мне и без того известно. Лучше скажи, почему в последний день, когда она была у меня, домой поехала не с тобой, а с Саидом? - Так захотела! – Саша пожал плечами. – Ну... если честно, то мы с ней поругались. - Причина? – Осведомился Амирханов. - Безо всякой причины. Что-то я такое сказал... про ее внешность. Кажется, что худая она слишком – все кости колются. Словно не женщину обнимаю, а кактус! Пошутил просто, понимаете? Но у нее в тот день плохое настроение было. Сказала... в общем, если нецензурные слова пропустить, то молча треснула меня своей сумкой... ремешок даже порвала, и заявила, что не поедет со мной никуда. А Саид как раз свободным был. Я-то и значения не предал – подумаешь, у девчонки истерика. Только что-то долго он тогда ее вез – домой, я слышал, она глухой ночью заявилась. Но это уже не ко мне вопрос, куда он ее возил, на самом деле! - Никуда! – Торопливо, почти с испугом, начал Саид. – Она попросила ее на окраине высадить, у леса. Ну, я притормозил, и уехал. Светло еще, кстати, было. - А ты чего заволновался? – Усмехнулся Саша. – Тебя никто ни в чем не обвиняет. Даже если и заехали в лесок на пару часов – что такого? - Никуда я с ней не заезжал! - Подумать только... даже покраснел! - Прекратите! – Резко прервал перепалку Амирханов. Посмотрел на Сашу. - Дальше что? - Ничего. Я ее больше не видел. Утром проснулся, машину завел, смотрю – на полу сумка валяется. Я ее взял, и поехал к ней. Думал, помирюсь, но какое там! Брат сказал, что она нездорова, даже на порог меня не пустил, гаденыш! А вечером она в Москву рванула, на такси. Родственники потом в розыск подавали. - Вот, с этого места поподробнее! Куда и как она пропала? - А кто вам сказал, что пропала? Разве, я так сказал? – Саша с улыбкой расправил плечи. – Просто поняла девочка, что до сих пор неправильно жила. Учебу бросила, одну древнейшую профессию на другую поменяла. Она ведь и до этого... в общем, никому не отказывала. Вот, хорошо, что я все-таки не женился! Амирханов, нахмурившись, слушал. Что-то не нравилось ему в ладных и словоохотливых Сашиных объяснениях. - А родителям, конечно, неохота перед всеми признавать, что дочка путаной стала. Город-то маленький, они всю жизнь здесь живут, сын еще растет. Соседи, сплетни, то, да се... Вот они и придумали, что ее украли. Или что-то, типа того. В полиции, естественно, все проверяли. Таксиста долго допрашивали... Он, бедный, даже в другой город переехал, от такого «внимания». Хотя причем он тут? Привез, высадил, а она до общежития так и не дошла. Видно, где-то по дороге свернула. - Значит, она жива? - Полагаю, что да. Амирханов прищурился. - А если я... прикажу ее найти? И сюда привезти, что тогда? - Шутите! – Как-то ненатурально рассмеялся Саша. - Зачем вам такая? Вы и тогда на нее внимания не обращали, а уж теперь, после всего... - Выйди, Саид! – Внезапно приказал он. – В приемной посиди, нам поговорить надо! Саша, вытянув шею, следил за охранником, пока за тем не закрылась дверь. - Ох, что-то темнит наш фотограф! – Тихо присвистнул он. – Врет, что за город ездил, и по берегу ходил, а у самого ботиночки чистые, аж блестят! - Не переводи разговор! – Возразил Амирханов. – Я хочу знать, что случилось с этой Старшовой. Что с ней на самом деле случилось. – Он голосом подчеркнул последнюю фразу. Саша прищурился. - А с чего это вдруг стало вас интересовать? Тогда, помнится, вы только спросили, не будет ли проблем, и все. - Вот именно. И ты мне обещал, что не будет. Но сегодня мне звонила Ася. - Ася? – Саша с удивлением поднял бровь. - Ася. И спрашивала про журналистку, и не только. Про подружку ее тоже спрашивала! Он подошел к креслу, и дернул Сашу за воротник отглаженной рубашки, заставляя смотреть ему в глаза. - Вот скажи... нет, ты скажи мне! Чего тебе не хватает? Не мог подождать, пока я приеду? На неделю нельзя было оставить тебя?! - Ну, Сергей Герардович! Она была детдомовская, неместная. Ее и в лицо-то никто тут не знал, кроме этой Старшовой. Самый безопасный вариант! - Погоришь ты со своими «вариантами», любитель женской красоты! – Тоном мрачного пророчества пообещал Амирханов. – Леночку Туманову ты тоже как «вариант» брал? Девочка была совсем, ребенок! И ведь врал мне, что отпустил ее! Ведь врал? - Что ж... у нас с вами вкусы схожи! – Хохотнул Саша. – Да чего вы так, в самом деле? Разве хоть одна на меня потом жаловалась, ну? - Не смешно. - Бросьте, Сергей Герардович! Эта журналистка просто нос сунула, куда ее не просили. Но я все чисто сделал, не подкопаешься. Даже таксиста из города убрал потом. - Надеюсь, хоть он жив? - Сергей Герардович! - Ну, смотри... Если у тебя кругом такая чистота, как эта история дошла до Аси? Можешь объяснить? - Думаю, что могу. – Кивнул Саша, доставая телефон. – Взгляните вот на это фото. С этим милым юношей ваша малышка сегодня прогуляла первый урок. - Ну... – Амирханов узнал Влада, и невольно скрипнул зубами. Саша понимающе усмехнулся. - Да, смазливый паренек, согласен. И фамилия его, кстати, Старшов! - Брат журналистки? - Ага, он самый. Он ей мозги и крутит страшилками, некому больше. Судя по выражению лица Сергея Герардовича, завидовать участи Влада не стоило. Саша даже счел нужным успокоить ревность шефа. - Не волнуйтесь, но моим сведениям, они просто разговаривали. Пока. Правда, пару раз он ее под локоть брал, но это мелочи. - Откуда ты все всегда знаешь, а? Саша улыбнулся знаменитой «солнечной» улыбкой. - Работа такая. Я вам больше скажу... Голос снизился до шепота, Амирханов с недоумением слушал. - Браслет? Какой браслет? - Да чепуха все это! Братик этот просто еще ребенок. Показалось ему! Мало ли, какие у него фантазии! Разберусь я с ним. И про страшилки свои забудет, и про девочку нашу. - Только без членовредительства, смотри! - За кого вы меня принимаете! Думаете, я способен детей калечить? Объясню, и он поймет! Вокруг такого красавчика девчонки наверняка как мухи вьются. Ну, будет одна для него под запретом, что с того? Не взглянет даже, обещаю! - Только перед этим пусть он с ней поговорит... Или кто другой, мне все равно. Но чтобы у Аси даже мысли не осталось, что я каким-то боком замешан в этой истории, с исчезновениями! Саша послушно наклонил голову. - Сделаем! - Сроку тебе – до завтра. – Закончил Амирханов. - А сегодня ночью... чтобы она была у меня! Проследишь? Преданный начальник охраны молча усмехнулся. ... В это самое время, в просторной приемной, высокая секретарша в очках, с темной полураспущенной косой, окликнула присевшего на банкетку охранника. - Саид, у тебя все в порядке? - Да. А что? - Что это ты все время руку прячешь? Оцарапал, что ли? Парень заметно смутился. - Да... нет... В общем, чепуха. Ничего страшного! - Так, а ну-ка, покажи! – Она встала с места, и подошла к нему. – Да не стесняйся, что ты, как маленький! Сто лет ведь с тобой знакомы! Помедлив, он нехотя протянул ладонь. На краю, чуть выше пальцев, отчетливо виднелись рваные ссадины. - Это, по-твоему, «ничего»?! – Возмутилась девушка. – Кожа повреждена в нескольких местах... У тебя вон кровь идет! Сейчас... Где у меня аптечка? - Да не надо... - Настоящий ребенок! – Она взяла в руки вату, бинты и флакон с перекисью. – Когда ты только повзрослеешь, Саид? Он поморщился, когда на рану с шипением полилась прозрачная жидкость. - Терпи! Надо продезинфицировать! Не пойму... ты где так, вообще? Тебя собака укусила? - Да нет... – Саид выдавливал из себя слова с явной неохотой. – Дверью прищемил. - Давно? - Только что, когда из лифта выходили. - Как же ты так неосторожно? – Покачала головой секретарша, ловко накладывая повязку. - Это Сашка захлопнул, а я не успел среагировать просто. - Ничего себе! - Ничего страшного... просто мы торопились, он и не заметил, что там моя рука. - Чего это я не заметил? – Выходя от Амирханова, осведомился Саша. – А ты сейчас жаловаться, да? - Я... нет! – Саид, торопясь, вскочил с места. – Мы о тебе вообще ничего не говорили. Саша оглядел его презрительным взглядом и хмыкнул. - Ладно, погнали! Шеф велел на объект ехать! *** Закусив губу, Ася резкими движениями вычерчивала в тетрадке многоугольник. Сидящая рядом Марина терпеливо ждала, когда подруга наконец поднимет голову. - Урок кончился! – Напомнила она, закрывая Асин учебник. - Да, знаю, я сейчас... Озабоченно хмурясь, Ася ластиком стерла скривившийся угол и сдула темные пылинки. - Ты это нарочно, чтобы со мной не разговаривать? - Нет, что ты! Она отодвинула тетрадь, и улыбнулась. - Что ты хотела спросить? Марина порывисто вздохнула. - Что у вас там с Владом? - Ничего. - Из-за этого «ничего» ты уроки уже пропускаешь. И, между прочим, кто-то говорил мне, что мальчики ее совсем не интересуют! - Не в этом дело. Старшов просто кое-что рассказывал мне. Про Амирханова. - Да? И что толку? Я тебе тоже про него много рассказывала, и ты после этого... - Прости! – Ася поморщилась. – Честно, не знаю, как это получилось! Он меня вчера позвал поговорить. Я подумала – может, что важное. - От него – важное?! Ася! - А потом он упал в обморок... – Продолжала она. – На улице прямо. Нет, хуже – на кладбище. Марина недоверчиво прищурилась. - И как вы там оказались? - Он о своих друзьях мне рассказывал. Они там похоронены... Впрочем, неважно уже! Марин, ну, разве ты могла бы бросить беспомощного человека в безлюдном месте одного? - Человека – не смогла бы, а... - Не начинай! Я взяла у него телефон... Позвонила этому Саше. Он приехал, и забрал нас. Да каждый бы на моем месте так сделал! - Почему вас, а не одного Амирханова? Тебе-то зачем было снова ехать туда? Ася молчала. Она не знала, что сказать. - Что ж, мне все понятно! – Тоном эксперта резюмировала Марина. – Он опять сыграл на твоей жалости. Может, и обморок притворный был, а? - Нет, что ты! Судороги такие... чуть пена изо рта не пошла. Я думала, что умру там от страха! - По-моему, он уже делает с тобой, что хочет. - Это неправда! Марина покачала головой, и встала с места. - Хотелось бы. - Что? – Не поняла Ася. - Чтобы это была неправда. Ладно. Идем в буфет. Про новый рюкзак, и остальное, Марина ничего не сказала, и Ася была благодарна за это. Она и сама понимала, что не все сделала правильно, но что поделаешь, если в этом амирхановском особняке прошлой ночью ей было комфортнее оставаться, чем дома. Жуткий, но факт! Она даже представить не могла, как встретится теперь с отцом, как объяснит ему свой побег и многодневное отсутствие. «Сергей Герардович, и тот, кажется, лучше меня понимает!» - Мелькнула в голове сокрушенная мысль. – «Дожила!» После четвертого урока в класс заглянула Маргарита Ивановна. - Новикова, спустись, пожалуйста. Тебя там ждут. Она ждала любых сюрпризов, но только не этого. В просторной рекреации первого этажа, нервно барабаня пальцами по подоконнику, и переминаясь с ноги на ногу, стоял Николай. - Папа?! Он зачем-то снял очки, и стал протирать их носовым платком. Потом сказал, глядя в сторону. - Нам... надо поговорить. Она согласно кивнула. - Послушай, так нельзя. Ты могла бы позвонить... хотя бы. Я... мы с ума сходим! Она хотела ответить что-нибудь резкое, но внезапно увидела за стеклами очков настоящие, с трудом удерживаемые слезы, и виновато вздохнула. - Прости, пап! - Нет-нет, это ты нас прости. Когда Игорь мне позвонил, и сказал про яд... Что ты хотела... Что он у тебя эту ампулу буквально в последнюю минуту отобрал, то я... - Он отобрал?! – Усмехнулась Ася. – Интересно! - Не перебивай, я и так ни одной фразы до конца договорить не могу! – Новиков болезненно поморщился. – Твоя мама пятый день в истерике, она не понимает, почему я ничего не делаю, почему в полицию не иду. Говорит – я сошел с ума, или мне на тебя наплевать. А я просто считал себя не вправе... Если ты... ты ведь уже взрослая... если ты не хочешь видеть нас, значит, мы это заслужили. Когда мне вчера сказали, что ты в школе, а домой ты так и не пришла, я это окончательно понял. Я приехал, только чтобы это сказать. Ася, мы были неправы. Я был не прав! Я давил на тебя. Не пытался тебя понять и выслушать. Вынуждал жить так, как мне нужно. Но из-за этого не нужно умирать! - Пап, я не... - Подожди еще минуту. Моя вина в том, что я не заметил, как быстро ты выросла, и стала самостоятельной личностью. Я подумал даже... может, снять тебе квартиру на какое-то время? Я понимаю, что с нами ты жить не хочешь. И постараюсь объяснить это твоей маме. Но если... если ты когда-нибудь нас простишь, ты же скажешь об этом, правда? Ася молча вздохнула. Потом подошла и совсем по-детски уткнулась подбородком в плечо Новикова. - Врун твой Портнов, папа! Я умирать и не думала даже... Просто нечаянно взяла эту ампулу посмотреть у тебя в кабинете. А обратно положить боялась. - Это правда? Он осторожно обнял дочь дрожащими руками. - Конечно. Прости, что я не позвонила. Боялась, что ты ругаться будешь. - Опять «боялась!» Можно подумать, я не отец, а монстр какой-то! Ася торопливо качнула головой. - Нет, что ты! - Ты обиделась, что я хотел перевести тебя в другую школу? - Нет. Я понимаю, что ты хотел, как лучше. Но мне лучше остаться здесь. - Хорошо! Я все понял. Наша проблема в том, что я слишком мало с тобой разговаривал. Но, может быть, мы еще сможем это исправить? Где ты... ночевала? Вопрос был задан вроде бы небрежно, вскользь, но Ася поняла, что больше всего отец боится ответа именно на него. - У своей подруги жила. У нее мамы нет, а отец в командировку уехал, выгонять было некому! – Ася постаралась, чтобы ее веселый голос прозвучал беспечно. - Правда? У подруги? А те парни, с которыми ты уехала тогда, ты не... Ася вздернула брови. - Какие парни, папа?! Не веришь – можешь сам у нее спросить. А еще лучше, съездим к гинекологу, пускай он выпишет справку, что я приличная девушка. Если уж ты настолько во мне сомневаешься! - Что ты?! – Новиков с тревогой огляделся по сторонам, чувствуя, как сам стремительно краснеет. – Разве можно говорить такое здесь? Еще так громко! Ты все-таки неисправима. - Есть немножко. – Кивнула Ася. - Но я буду стараться. Кстати, подруга, от нечего делать, помогла мне с алгеброй, так что, я вчера умудрилась даже контрольную на пятерку написать! - Да, мне Маргарита Ивановна сообщила о твоих успехах! – Кивнул Новиков. - А Портнов? - Портнов.. .знакомый ее родителей. Он приезжал, увидел эту ампулу... ну, и забрал ее. - Правильно сделал, что забрал! – Николай на мгновение резко прижал к себе Асю. - Если бы ты знала, как я испугался! Девушка понимающе улыбнулась. - Поехали домой, пап! - Как... сейчас? А твои уроки? - У нас одна литература осталась. Маргарита поймет. - Тогда идем! – Заметно обрадовался он. – Постой... а что это у тебя? Видя, как его взгляд становиться хмурым, Ася торопливо сняла с плеча сверкающий модный рюкзак. - Взяла у подруги ее запасной. Надо же было ходить с чем-то. Ты подожди здесь, я ей сейчас отдам. Она бегом добежала до класса и сунула рюкзак стоящей у окна с яблоком Марине. - Вот, возьми! Я потом тебе все объясню. Та растерялась, но послушно сжала в руке тонкие ремешки. Только крикнула вслед: - Смотри, вечером жду твоего звонка! *** Все уладилось исключительно быстро. Маргарита Ивановна без проблем, и, кажется, с удовольствием, отпустила Асю с урока. По дороге Новиковы купили большой торт и букет для Вероники – она всегда таяла при виде цветов. Дома, конечно, пришлось выдержать мамины слезы, поцелуи, и замечания – неизвестно, чего, в итоге, было больше, но в целом Ася чувствовала себя счастливой путешественницей, вернувшийся к родным берегам после долгих странствий. Любимая плюшевая собачка так манила к себе, что сразу после чая Ася положила на нее голову и уснула так крепко и с удовольствием, как не засыпала уже очень давно. Только вечером ее разбудил звонок Марины, озабоченной тем, что подруга не выходит на связь. Заверив, что у нее все отлично, Ася буквально за полчаса сделала основные уроки, пробежала глазами грамматику к завтрашней контрольной по английскому языку, и отправилась ужинать. Свежо и сладко пахли цветы в большой вазе, и папа, сидя рядом за столом, все время искал ее руку, и, находя, счастливо улыбался. Вероника с жалостливой улыбкой подкладывала дочери на тарелку кусочки, все повторяя, что Ася очень похудела и осунулась, бедняжка, наверное, очень расстраивалась? Она соглашалась, кивала, за обе щеки уплетая вкуснющую запеканку, и особняк среди голубых елей казался таким далеким, как замок злого волшебника из сказки. Асе даже захотелось выйти на улицу и посмотреть – стоит ли он там, на пригорке. А может, просто во сне приснился? На темнеющих улицах зажигались теплые желто-оранжевые фонари, когда Ася сама напросилась мыть посуду. Вероника с округлившимися от удивления глазами даже пыталась ее отговаривать. - Иди, отдыхай! У тебя был такой тяжелый день... дни. - Нет, мама! – Возразила Ася. – Я теперь все время буду тебе помогать... и вообще больше времени проводить дома, обещаю! А еще... может, ты научишь меня готовить запеканку. - Не узнать девочку! – Тая от счастья, шепнула Вероника Новикову. – Как будто за неделю на год повзрослела. Николай со спокойной улыбкой кивнул, поцеловал жену, и снова открыл газету. Впервые за много лет ему тоже было спокойно и уютно дома... Даже к столу с реактивами не тянуло, и фотография Полины из ящика не звала к себе. *** Телефон зазвонил, когда Ася только что вышла из ванной, раздумывая, дочитать ей любимую книжку, или же завалиться спать. Поначалу никто не среагировал, только через минуту непрерывно звучащей мелодии Новиков крикнул из спальни: - Ася, ты что, звонок сменила? - Это не мой! – Крикнула она в ответ. - Так наши все здесь! Посмотри получше! - Ой! Только сейчас Ася вспомнила о подарке Амирханова. Он так и остался лежать в кармане школьного фартука. - Добрый вечер, Сергей Герардович! - Добрый... – Мурлыкнул знакомый голос. – Что ж ты так долго, девочка? Ужин стынет. - А! Не надо! Я уже дома! – Ася прикрыла дверь, чтобы не услышали родители, и бодро договорила: - Спасибо вам большое. За гостеприимство, и вообще. Но сейчас у меня все в порядке. Вы про журналистку узнали что-нибудь? - Узнаю. – Пообещал он. – Завтра же запрошу из полиции дело. А ты сейчас... знаешь, что? Скажи отцу, что идешь к друзьям, с ночевкой. Ну, что тебе, допустим, надо подготовиться к контрольной. - Не поняла? Зачем же мне врать? - Не врать. Если хочешь, я сам с тобой позанимаюсь. Вообще о проблемах с учебой с этого дня ты можешь забыть. - Звучит заманчиво. – Согласилась Ася. – Но я все равно не понимаю. - Все просто. Через десять минут ты выходишь из дома. Налево, под аркой, тебя будет ждать машина. Приезжай. - Спасибо, я уже сплю. - Не отказывайся. – Так же мягко посоветовал голос. – Я хочу, чтобы ты была у меня... сегодняшней ночью. Повар приготовил восхитительные отбивные, со своим фирменным соусом. Ручаюсь – ты такого еще не пробовала. - Но я... - Не бойся! – Перебил он. – Я помню все свои обещания. Ничего страшного не будет... Никто до тебя не дотронется... если сама не захочешь. Просто ужин. Просто поговорим. Может быть, посмотрим какой-нибудь фильм... я уже сто лет ничего не смотрел. В общем, мне просто нужно, чтобы ты была со мной, рядом. Боюсь, что не смогу без тебя заснуть. Все поняла? - Нет. - А что еще? - Вы не поняли, Сергей Герардович. «Нет», - значит, я не приеду. Голос в трубке неприятно изменился. - Почему? Я прошу тебя всего лишь о дружеском общении. Заметь – прошу. А мог бы приказывать. - Потому, что не хочу. Вам же не приходило в голову, что у других людей тоже могут быть свои желания, не только у вас? - Мои желания всегда исполняются! – Усмехнулся Амирханов. – И поверь, тебе не стоит капризничать из-за ерунды. Все равно будет так, как я сказал. - Жаль... – Со вздохом протянула Ася. - Чего тебе жаль? - Вас. Я думала, вы вчера уже поняли, что таким образом у вас со мной ничего не получится. Думаю, что и ни с одной другой девушкой тоже. Всего хорошего! Она повесила трубку, не дожидаясь возражений. Телефон почти сразу же залился новой трелью, но девушка спокойно нажала на кнопку отключения. - Спокойной ночи! – Вслух пожелала она погасшему телефону. Потом подошла к окну, и, с минуту полюбовавшись на спокойствие лунной ночи, задернула шторы. - Черт! – Амирханов отбросил телефон так резко, что он едва не ударился в стену. Саша сделал ловкое движение, и поймал аппарат на лету. - Не хочет? – Улыбнулся он. - Что она себе позволяет? – Раздраженно спросил Сергей Герардович. – Думает, что может указывать, что мне делать?! Не доросла еще! Саша смотрел, как он в ярости бегает по кабинету, и спокойно насвистывал ритмичную мелодию. - Отдали бы ее мне! – Предложил он, прервавшись. – На воспитание, всего на пару дней. Не в первый раз предлагаю, между прочим. Будет красивая, абсолютно послушная конфетка. Даже в фантик упакую, если хотите. Ответом стал блокнот в тяжелом кожаном переплете, от которого Саша уклонился только благодаря хорошей реакции, и негодующий рык. - Ты! Я тебя предупреждал! - Да все я помню... пошутить нельзя! - Учти. – Тяжело дыша предупредил остановившийся Амирханов. – Если с ее головы хоть волос... Пусть не теперь, потом, когда-нибудь... неважно! В общем, при любых обстоятельствах, мне за это ответишь ты! - Зачем так, Сергей Герардович? – Мягко укорил его начальник охраны. – Будто не знаете, что действую я всегда исключительно в ваших интересах! - Вот и отлично! Действуй! - Другой разговор. Саша одернул свой безупречный пиджак, подушечками пальцев поправил волосы на висках. Потом извлек из нагрудного кармана телефон, оживленно бросил в него: - Ребята, начинаем! И тут же повернулся к двери. - Через двадцать минут она будет здесь. - Только без шума! – Уже в закрывшуюся дверь крикнул Амирханов. И услышал в ответ растяжно-довольное «Обижжжаете!» *** Телефонный звонок в притихшей квартире, эхом отразившись от стен, разбудил Новикова. Оглядываясь на недовольно ворочающуюся в постели жену, он зажег на тумбочке настольную лампу, и при ее свете прижал трубку к уху. - Алло... - Николай Иванович? – С беспокойством спросил незнакомый голос. - Да, а вы... - Это вахтер! Вахтер из института! Простите, что разбудили вас, но скажите, пожалуйста, вы там у себя, в лаборатории, выключить ничего не забыли? Оттуда фиолетовый дымок идет, и запах такой... неприятный. - Что?! – Сон слетел с Новикова моментально. - Вот и думаем со сторожем – что делать? Пожарных вызывать, или дверь сломать сначала? Ключи-то ведь только у вас! - Ничего не трогайте! – Взволнованно распорядился он, нашаривая на спинке стула рубашку. – Я уже еду! - Уехал! – Заметил водитель незаметно припаркованной в дальнем углу двора машины, проводив торопливо хлопающего дверцами Николая внимательным взглядом. За его спиной, словно разминаясь, с хрустом потянулся Саша. - Ну, все, пошли! Ибрагим, Самвел – со мной, а ты здесь жди. Мотор не глуши – мы быстренько. Разбуженная внезапным уходом мужа, Вероника запахнулась в халат и, позевывая, прошла на кухню. Налила стакан воды из кувшина, но не успела даже поднести его к губам, как в дверь позвонили. Вздрогнув, женщина подошла к двери и опасливо посмотрела в глазок. Трое крепких парней на площадке не развеяли ее недоуменной тревоги. - Что вам нужно? - Просите, пожалуйста! – Стоящий впереди молодой человек со светлыми волосами улыбнулся так, что ей захотелось открыть дверь в эту же минуту. - Мы из городской аварийной службы. У ваших соседей снизу уже час, как потолок заливает. - Не знаю... – Растерялась Вероника. – У меня все в порядке... кажется. - Кажется? – Усмехнулся парень. – Может, мы на секундочку зайдем, и сами посмотрим? Мы не потревожим вас! Такой улыбке нельзя было не верить! Она, не колеблясь, тут же загремела цепочкой, но в это самое время в кармане блондина требовательно зазвонил телефон. *** В зеленой столовой, с задернутыми шторами и уютно потрескивающим дровами камином, у накрытого стола в задумчивости сидел Амирханов. Его взгляд скользил по сервировке, словно выискивая недостатки, но их не было – все, от темной пузатой бутылки, чье запаянное сургучом горлышко торчало из плетеной корзины, до сверкающего хрусталя старинных бокалов и матово поблескивающего в вазе винограда, было безупречным. Такой стол, наверное, можно было увидеть в пиршественных залах, на картинах старых мастеров. Серебряные приборы как будто светились сами собой, а пирожные в широкой сверкающей вазе при приглушенном, неярком свете, казались экзотическими живыми цветами. Он осторожно поправил тарелки и нашел в памяти своего телефона фотографию Аси. - Ну? – Спросил он, обращаясь к девушке, как будто она могла его услышать. – Что же ты упираешься, глупышка? Разве, тебе здесь будет плохо? И вдруг... нежное большеглазое лицо как будто вышло за рамки телефонного экрана, и совсем рядом он увидел глубокие, бархатные глаза, прямо в сердце заглядывающие с печальным упреком. - Таким образом у вас со мной ничего не получится... – Прозвучало в ушах. И еще: - Если у меня не будет другого выхода, я умру. Но тем способом, и в то время, которые определю сама. И не вы, не ваши... которые для вас на улицах девушек ловят, чувствовать себя победителями не будете точно! И еще один женский голос, который с горечью спрашивал: - Сколько жизней, искалеченных твоими желаниями, твоими пороками? Сколько?... Сколько?... Он застонал, сжав виски руками. - Что же ты делаешь, Сережка? – Не умолкая, продолжал голос. – У тебя же только шанс появился! Понимаешь? Шанс! На большую, настоящую любовь, ту самую, о которой ты уже даже и не мечтал, уверенный, что она существует! И что? Ты так просто, своими руками, все разрушишь? Только для того, что в мелочах настоять на своем? Ты же узнал ее, понял... Нельзя ее заставить, нельзя согнуть! Сломать, наверное, можно, да... Но тогда ее просто не будет... И шанса вместе с ней. А он у тебя, наверняка, последний! Медленно, словно каждое движение давалось его телу с трудом, Амирханов взял со стола телефон, и, не глядя, набрал номер. Отрывисто бросил несколько слов в жерло телефонной трубки, и, чувствуя необычайное облегчение, поднялся. Обвел взглядом пространство роскошной комнаты, и, нажав выключатель, заставил ее потонуть во мраке. Поднимался по лестнице, переодевался и принимал ванну Сергей Герардович почти машинально, ощущая в груди странное, давно позабытое чувство, похожее на щемящую грусть и ликование одновременно. Ощущение, что он все делает неправильно, с которым Амирханов безуспешно боролся все последние дни, исчезло, словно в темноте, ощупью, он чудом выбрался на верную дорогу. Перед тем, как лечь спать, он послал на выключенный телефон Аси короткое сообщение: «Спокойной ночи». *** Вероника Новикова вопросительно смотрела на застывших на лестничной клетке парней. Она посторонилась, чтобы пропустить их в квартиру, но они, как будто, и не спешили заходить. Высокий блондин, нахмурив брови, говорил по телефону, остальные подобострастно смотрели на него. Видимо, он был у них главным. - В каком смысле? - Переспрашивал он невидимого собеседника с явным неудовольствием. – Что значит, «отбой»?! Мы же уже... Ладно, понял я, понял. Уходим! Со вздохом отложил аппарат и поднял на Веронику голубые, задумчивые глаза. - А это, вообще-то, восьмая квартира? - Седьмая... - Значит, мы ошиблись! – Заключил он. – Простите за беспокойство. За мной! – Кивнул он своим напарникам, и те, с удивлением переглядываясь между собой, стали спускаться вниз. - Восьмая выше! – Крикнула в пролет Вероника, но парни почему-то не отреагировали. Недоуменно пожимая плечами, женщина вернулась домой. Заглянула в комнату дочери, боясь, что шум мог разбудить ее, но Ася преспокойно спала, обнимая плюшевую собаку, и дыхание ее было ровным. Послушав немного, Вероника прошла к себе и тоже вскоре уснула.