Roaring 2000s

Depeche Mode — «Enjoy The Silence»

      К концу октября всё того же двухтысячного года в лофте номер двадцать три на сто восьмой улице изменилось не многое: Киллиан получил по почте остатки вещей и постепенно обустроил комнату до конца, Эмма, которая больше не особо волновалась за разрыв с тем своим красавцем, вернулась в рабочую рутину агента по залоговому правоприменению, а Реджиной с головой погрузилась в учёбу и вдобавок в очередной раз взяла за норму не спать по трое суток во имя выполнения вообще всей домашки.       — Тебе же говорили, что ты не похож на фаната «Queen»¹? — уточнила блондинка, с ухмылкой глядя на то, как её сосед вешает на дверь старый, помятый плакат популярной группы. Получалось у него хреново. Джонс и в правду не выглядел, как кто-то, кому нравится такая музыка; судя по его стилю в одежде («как бомж, зато удобно» — это тоже стиль), он больше походил на панка.       — Дорогая, я вообще-то вырос на их песнях, — да, у парня не было шансов, учитывая, что его родители познакомились на концерте «Queen». Он бы мог рассказать Свон о том, что в детстве мечтал о роскошных кудрях Брайана Мэя, но они ещё не слишком долго знакомы для подобных откровений, поэтому пришлось промолчать.       — А я обожала «Sonic Youth»² в тринадцать лет, — призналась Эмма, — представляешь, через что пришлось пройти маме во время моих бунтов?       — Да, такого и врагу не пожелаешь, — саркастично согласился Киллиан и стряхул с рук невидимую пыль, разобравшись с несчастным постером.       Девушка ещё раз оглядела некогда захламлённую ненужными вещами верхнюю комнату и молча вышла. Ей хотелось бы, чтобы этот день кончился как можно скорее.       Эмма Свон никогда не ненавидела свой день рождения, но со временем пришла к, кажется, полному безразличию по отношению к нему. Весёлый праздник стал среднестатистическим днём, к рутине которого добавлялись целая куча мыслей о том, что же девушка делает не так со своей жизнью (можно подумать, их не было в любой другой день) и попытки собрать вместе все не многочисленные достижения, к которым она пришла к этому возрасту. И всё не было бы так тоскливо, будь у неё возможность хоть раз за последние пять лет провести этот день с, наверное, самым важным человеком в её жизни — Августом, братом, который всё время торчит где-то на Пхукете, даже в их чёртов день рождения. Хотя, конечно, сообщение «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ДВОЙНЯШКА! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!», которое пришло ей в четыре утра, заставило её улыбнуться.       Двадцать второе октября, это было просто превосходное воскресенье. Замечательный день, который Киллиан посвятил обустройству комнаты, Реджина — работе в баре, а Эмма — заказу, который ей подкинули вчера, и который должен быть сдан в ближайшие два-три дня. Каждый был занят своим важнецкими делами, когда раздался звон дверного звонка.       — Эй, кажется, это к тебе, — заметил Киллиан, увидев перед собой курьера с букетом цветов и коробкой. Да, брюнет совершенно не ошибся, это к ней. Подарок от одной прекрасной женщины из Портленда, которая всегда рада её возвращению домой.       — Спасибо, — тихо сказала блондинка курьеру, расписалась в бланке и удалилась.       В посылке, добротно обмотанной скотчем, завёрнутый в защитную плёнку, лежал новенький CD-плеер. Интересно, что перепало Августу? До определённого возраста мама покупала им одинаковые подарки, потому что не хотела, чтобы дети превратили праздник в побоище, и потому что у них были примерно одинаковые запросы. Вспоминая те моменты, она искренне радовалась тому, что у неё всего один ребёнок.       Пока она читала открытку, её губы невольно расплылись в счастливой улыбке, а очки сползли вниз. Перед сном Свон обязательно позвонит матери, чтобы поблагодарить её, опустив тот факт, что она терпеть не может аромат ирисов, чтобы никого не расстраивать. А в конце несомненно добавит, что постарается приехать на день благодарения. Кто знает, может получится. В том году она смогла задвинуть дела на второй план, ради одного ужина с семьёй.       Дело близилось к ночи. Работа Эммы продвигалась медленно. Дело было даже не в том, что Генри всё время пытался отговорить её от сбора информации об очередном беглеце — с этим она научилась справляться, хотя совесть, конечно, грызла — просто ничего не получалось. Вселенная не хотела сделать ей небольшой подарок и просто подложить ей все необходимые данные под подушку.       — Я тут подумал, — голос Киллиана прозвучал неожиданно, заставив девушку вздрогнуть, когда она наконец заметила соседа на пороге своей спальни, — раз уж до бара нам идти ближе, чем до супермаркета, я считаю своим долгом заказать тебе горящий коктейль.       — Следуя твоей логике, я так же могу задуть огонь с зажигалки. Давай сюда, — Эмма с ухмылкой глядела на него, облокотившегося на дверной косяк. Парень покачал головой и она вздохнула, — у меня нет настроения ни для выпивки, ни для парней.       — Ну же, Свон! Не заставляй меня пить в одиночестве, — ей уже начало казаться, что Джонс просто ищет себе собутыльника на вечер, но этот вариант отпал сразу, потому что обычно он справлялся и без посторонней помощи.       — Никто тебя не заставляет. Хочешь — пей.       Эмма вернулась к заданию, показывая этим, что разговор окончен. Со стороны Киллиана было глупо полагать, что его соседку растрогает перспектива его очередного пьянства в одиночку. Он практически развернулся и ушёл, когда Свон невнятно прошипела какое-то ругательство и хлопнула крышкой ноутбука.       — Хрен с тобой, пошли, — она махнула рукой. В её планы не входило пить до зелёных соплей, хотелось просто немного развеяться. Сегодня она бы это несчастное задание всё равно не закончила, — дай мне час.       Обычно, чтобы уложить Генри спать, нужно было, что называется, устроить пляски с бубном, но по выходным мама разрешала ему не спать днём, чтобы просто порадовать его, и чтобы он спокойно лёг вечером. Сегодня мальчика хватило примерно на полторы сказки из старой увесистой книги, которую они забыли вернуть в библиотеку где-то в девяносто восьмом. Услышав ровное сопение, девушка осторожно встала с кровати, поправила детское лоскутное одеяльце, поцеловала сына в щёку и вышла из комнаты.       — Идём, — сообщила она Джонсу, который терпеливо ждал её на кухне, — Генри заснул.       Парень уверенно зашагал к выходу и уже почти бросил Эмме её куртку, как вдруг остановился с подозрительным видом.       — Стой, а ты не боишься оставлять его одного? — уточнил Киллиан.       — Я же сказала, он заснул, — девушка не поняла вопроса, — это до утра.       — Хорошо, я поверю в то, что ты не подсыпала ему снотворное в ужин.

***

      Бар в очередной раз встречал гостей полумраком и приглушёнными голосами. К тому моменту, как Киллиан Джонс и Эмма Свон плюхнулись на диванчики из кожзама, смена Реджины уже кончилась, и девушка собиралась уходить домой, однако планы её были разрушены и ей пришлось усесться рядом с этими двумя.       — Пинту лагера³ для меня и Б-52⁴ для моей спутницы, — весело попросил брюнет у официантки, имя которой он ещё не успел выучить. Какая-то часть его осознавала, что нельзя радоваться каждой возможности надраться, но вторая, более бойкая и менее разумная, как обычно, осталась за главную.       — Сыр гриль, пожалуйста, — добавила Свон, — запиши на его счёт, — Киллиан взглянул на неё вопрошающим взглядом, но девушка не обратила на это внимания.       — Один рутбир⁵, раз уж он проставляется, — Реджина. Вот, кто действительно не хочет и не будет сегодня пить.       Их заказы были готовы очень скоро. Поставив перед Эммой её Б-52, официантка Зоуи заботливо напомнила ей загадать желание перед тем, как выпить. Свон приподняла шот с коктейлем, закрыла глаза, задула яркий голубой огонёк и залпом выпила напиток. Никакого желания она не загадала — ничего стоящего не пришло в голову. Как только пустая стопка оказалась на столе, раздались звонкие аплодисменты друзей, сидевших рядом. Давно она не задувала свечей на свои именины. Хотя, это была и не свеча, ощущения были примерно те же.       — Кстати, мисс Свон, — вдруг вспомнила Миллс и заставила подругу оторваться от жареного сыра, — как тебе плеер?       — Чёрт, почему ты всегда узнаёшь обо всём первой? — конечно, за пару лет совместной жизни Эмма поняла, что Реджина — самая ответственная из всех, кого ей когда-либо доводилось встречать, но вопросы до сих пор оставались.       — Согласись, дерьмовый вышел бы сюрприз, если бы Клео две недели назад попросила тебя купить тебе подарок на день рождения и сходить на почту за открыткой? — барменша усмехнулась и сделала глоток из тёмной бутылки.       — Пять баллов за организацию, минус три балла за выбор цветов, — напрочь забыв о правилах поведения за столом, произнесла Эмма с набитым ртом.       — Цветов? — Реджина нахмурила брови в неподдельном удивлении. — Мы о них даже не говорили.       — Говорили или нет, но курьер притащил мне букет ирисов, — Свон пожала плечами, мысленно списав всё на путаницу в доставке.       Количество пустых стаканов на столе заметно увеличилось, когда Киллиан отбросил все попытки подцепить кого-нибудь, устало сказав девушкам за своим столом что-то типа: «Я щас», подошёл к музыкальному автомату в дальнем углу бара и стал рыться в карманах в поисках четвертака. Выбранная композиция заиграла сразу же после пинка по раритетной шайтан-машине и время словно прекратило свой бег. По его ощущениям, всё вокруг размылось и двигалось в замедленной съёмке. Слова песни причиняют боль, напоминая о прошлом, пронзают насквозь, заставляя вспомнить всё, что было когда-то прожито под этот аккомпанемент, и того, с кем это было прожито. Сколько же воды утекло с того времени? Все клятвы давно были нарушены, все слова постепенно стираются из памяти. Тоска и старые воспоминания охватили разум Джонса. Это причиняет ему ещё больше боли, но сам он почему-то думает, что именно это ему и нужно в данный момент.       Свон смотрела на соседа и не понимала, что с ним происходит. Молодой человек, залипший на джук-бокс, со стороны выглядел по меньшей мере странно. Реджину это зрелище ничуть не удивило, она сталкивается с таким не впервые. Киллиан уже делал так раньше. Сейчас песня доиграет и он вернётся к своему обычному состоянию.       — Он всегда столько пьёт? — исключительно ради интереса спросила блондинка.       — Ну, пока ему ещё не перестали наливать, — Миллс пожала плечами, — значит, он не совсем в говно.       — Мне бы его печень, — Свон вздохнула и встала с нагретого места.       Вблизи Киллиан выглядел немного пугающе, и Эмма не знала, как лучше обратить на себя внимание, поэтому из транса парня вывела чужая ладонь, оказавшаяся у него на плече. От неожиданности он дёрнул рукой и зарядил Свон пальцем под глаз.       — Чёрт! — вскрикнула девушка. Ей не было больно, она просто испугалась. Всё произошло слишком быстро, ей даже не удалось как-то отреагировать, или остановить руку, летящую прямо в её лицо.       — Какого хрена?! — Джонс неиронично думал, что с ним хотят подраться. Его соседка — последняя, кого он ожидал увидеть перед собой.       — Ты в порядке? — она не должна была задавать этот вопрос криком, это всё адреналин. Смени Свон тон, к ним бы не подлетел один из официантов, собиравшийся их разнимать. — Всё нормально, Тони, просто ему уже хватит.       — Извини, — тихо сказал Киллиан, когда официант ушёл.       — Так ты в порядке? — наконец Эмма спросила об этом так, как должна была сразу.       — А, ага, — в ответ парень закивал головой, давая соседке понять, что он в норме. Хотя, какая тут нахрен норма...       Минуты четыре нетрезвое трио вертело в руках пустые стаканы и разглядывало стены бара. Никто из них не собирался больше ничего заказывать: Киллиану бы не позволили взять что-то крепче минералки, а Эмма и Реджина уже просто ничего не хотели. Время перевалило за восемь вечера, на улице становилось всё темнее и холоднее. Пора было закругляться. Брюнет пошарился в куртке, проверив, всё ли на месте, и молча двинулся к выходу, зажав в зубах сигарету. Следом за ним вышли его спутницы.       — Спасибо за рутбир, — с натянутой, но вполне правдоподобной улыбкой на лице поблагодарила Миллс.       — Да не за что. У меня просто цель — до тридцати лет хотя бы раз напоить всех своих знакомых женского пола, — парень немного шатался из-за большого количества пива, но это не мешало ему шутить шутки. Хотя, чёрт знает, может, это и не шутка была. Брюнетка закатила глаза.       — И много у тебя таких целей? — с усмешкой вмешалась Эмма, пытающаяся найти тепло в кожанке.       Киллиан задумался, пожал плечами и смахнул остывший пепел под ноги. Много ли у него вещей, которые совершенно точно нужно сделать к тридцати годам? Он не знал. Большинство из подобных планов давным-давно забыты, а другую их часть можно смело отнести к числу идиотских шуток.       Реджина тоже вдруг подумала о том, что ей нужно успеть за оставшиеся четыре года. В тридцать у неё на руках уже будет диплом юриста, и она, наверное, во всю будет заниматься тем, о чём мечтала ещё будучи ребёнком.       — Даже не знаю, — протянула она, — купить собственное жильё? Проработать детские травмы? Сходить на концерт «Def Leppard»⁶? Что-то из этого.       — Хочу найти любовь всей жизни и научиться разгадывать судоку, — из всего списка, который Киллиан прокрутил у себя в голове, эти два пункта показались ему наименее глупыми.       — Возраст — это социальный конструкт, слышали о таком? — сегодня у Эммы день рождения. Отрицать приближающиеся старение и смерть — это её неприкосновенное право, но только до полуночи. Потом — всё.       — Херня! — рассмеялась Миллс. — Она хочет постичь дзен и грудь побольше.       — Знаешь, если моя грудь увеличится в тридцать один, я не расплачусь, — Свон ткнула подругу пальцем в плечо.       — У вас классные желания, девчонки, правда, — выдал Джонс, выдыхая клубы дыма изо рта, — и у меня тоже классные. Так поднимем же эти невидимые бокалы охуительно дорогого шампанского за то, чтобы дожить до тридцати! — очень мудрая мысль. Дожить до круглой даты действительно было бы очень здорово. Там, глядишь, всё остальное приложится.       Когда смешки прекратились, все трое устало смотрели вперёд, на жилой многоэтажный дом, где почти в каждом окне горел свет и кое-где мелькали человеческие силуэты. Таким взглядом короли из фильмов про средневековье оглядывают свои владения с высокого холма, закутавшись в тёплые меховые мантии.       Стало и в правду холодно. Лёгкие куртки совершенно не грели ни одного из ребят, поэтому все молча пошли домой. Там они разбегутся по своим комнатам. Реджина съест яблочко и прочтёт пару глав какой-то там книги, Эмма сделает пару звонков, а Киллиан запрётся в ванной не меньше, чем на сорок минут. Завтра каждого из них ждут учёба, работа и, возможно, старые призраки прошлого, которое было либо настолько отвратительно, что больно вспоминать, либо настолько же прекрасно, но теперь они хотя бы определились, ради чего будут проживать все эти завтрашние дни на протяжении следующих нескольких лет.