Немецкая сталь

      Вывод корабля из сухого дока после ремонта — задача по своей сложности и уровню ответственности порой важнее самого процесса докового обслуживания. Случиться может всякое: кран может на палубу упасть, водонепроницаемые затворы не открыли до конца или буксир оказался слишком резким. Многое могло произойти, в результате чего прежде отремонтированный корабль снова ложился на кильблоки.              Именно по этой причине Гинденбург стоял на корме своего корпуса, контролируя действия трёх буксиров, что не спеша вытягивали его во внутреннюю акваторию базы. Пусть те дело своё знали, парень предпочитал не оставлять без присмотра процесс швартовки. Возможно, дело было в его излишней паранойе, возможно — в недоверии цыплятам-переросткам в оранжевых спасательных жилетах, что служили буксирам экипажем.              Так или иначе, дальнейший путь Гинденбурга лежал к причальной стенке. Там башни «Антон» и «Бруно» снимут с барбетов, чтобы восстановить основное вооружение крейсера. Займутся этим всё те же духи, населявшие базу, один из которых уже подъезжал к пирсу на транспортёре. Далее, как предполагал парень, орудийные установки увезут в недра базы, где уже при помощи некой духовной техники будет происходить священное таинство восстановления неисправной машинерии.              — Надеюсь, мне не придётся использовать английские восьмидюймовки, — Гинденбург похлопал по холодному металлу барбета башни «Цезарь», мимо которой проходил по пути к трапу. — Они настолько отвратительны, что лучше уж совсем без них.              Ему доводилось использовать не родные орудия, и впечатления после подобного опыта у крейсера были не из приятных. В отличие от своих исторических прототипов, кансен не были так сильно связаны такой вещью, как «конструктивные особенности», и при необходимости могли использовать орудия других кораблей своего класса. Процесс был несложным — в форме Девы Флота при помощи кансен какой-нибудь плавучей мастерской просто происходила замена вооружения. Правда, мало у кого эффект от этого был положительным.              Даже лучшие орудия среди своего класса, используемые очень тяжёлыми крейсерами класса «Де Мойн», в руках других кансен превращались в серую посредственность, если не хуже. Страдало всё, начиная от скорострельности и кучности и заканчивая скоростью горизонтального и вертикального наведения. Единственными, кто гарантированно выигрывал от замены орудий главного калибра, были карманные линкоры класса «Дойчленд». Эта троица мародёрок, установив американские «Марк-16», обнажала бронепояс и носилась по морям и океанам с невероятной для своих размеров скоростью благодаря мощным дизелям.              Как только стальной корпус Гинденбурга мягко упёрся в кранцы, развешанные вдоль причальной стенки, парень приготовился наблюдать самый забавный эпизод из жизни любой базы Дев Флота — процесс швартовки. Духи-помощники, несмотря на свой размер и кажущуюся неуклюжесть, весьма умело управлялись с толстенными канатами. Иногда, правда, один или два цыплёнка-переростка запутывались в петлях узла или оказывались зажатыми между канатом и причальной пушкой, но их довольно оперативно вытаскивали. Это несмотря на то, что сами швартовы были раза в полтора-два толще крыльев маленьких докеров.              — Хэй! — пронёсся по причалу звонкий девичий голосок. — Гинденбург!              Оторвавшись от проверки узлов на кнехте носового прижимного швартовного конца, чем изрядно обрадовал крутящихся вокруг кур, парень посмотрел вниз. К его причалу неспешно подходила Энтерпрайз, чья походка отдалённо напоминала печатный шаг почётного караула. Шла девушка довольно быстро, из-за чего её небрежно накинутый на плечи плащ лишь чудом не сползал ниже. А учитывая амплитуду колебаний определённых частей тела авианосца, совершаемых при каждом шаге, плащ давно должен был оказаться где-то в районе пояса и стелиться по земле подобно мантии… Точно чудо.              — Утречка, Е! — приветливо помахал рукой Гинденбург.              Остановившись возле причальной пушки, на которую был намотан носовой продольный швартов, девушка махнула рукой в ответ и стала ждать, когда крейсер сойдёт на берег. Тот решил не медлить и после короткой пробежки по трапу ступил на сырой бетон причала, внимательно смотря под ноги. Судоремонтная часть базы разительно отличалась от белоснежной главной пристани. Повсюду были лужи масла, нефти и других жидкостей, валялись различный крепёж и куски арматуры. И рельсы, опутывающие причал и стапельные краны.              — Сегодня без Белфаст? — осторожно обошёл Гинденбург лужу чёрной маслянистой жидкости, выглядевшей крайне неприветливо.              — Она пришла утром меня будить и заставила съесть классический английский завтрак, — вздохнула девушка.              — Не могу сказать, что осуждаю её действия, — внимательнее рассмотрел лицо авианосца парень.              Энтерпрайз действительно выглядела немного свежее, нежели вчера. Далеко не так, как раньше, но уже и не полностью походила на зомби.              — И как тебе овсянка, приготовленная главной горничной Королевского Флота? — поинтересовался крейсер.              — Если бы, — снова вздохнула Энтерпрайз. — Яичница с беконом, тосты с джемом и чай.              — Это же прекрасно, — кивнул парень. — И чем ты недовольна?              — Она с чего-то решила, что может лезть в мою жизнь, — недовольно буркнула авианосец, скрестив руки на груди.              — М-м-м, меня всё ещё интересует судьба Белфаст.              — Ничего я с ней не делала, — покачала головой девушка. — Я же не Витторио.              — Как раз эта маленькая мафиози сделала бы всё чисто, и никто бы не смог найти улик. А вот в твоих способностях к криминалу я сомневаюсь, — продолжил настаивать на своей версии отсутствия горничной Гинденбург.              — Шеффилд и Эдинбург снялись с якоря сегодня утром, и Белфаст вернулась к своим обязанностям горничной. Она мне хоть и мешает, но не настолько, чтобы я стала топить союзников, — уперев руки в боки, Энтерпрайз осуждающе посмотрела на парня. — И почему ты решил, что она будет следовать за мной?              — Ну-у-у, — протянул Гинденбург. — Она вчера так смотрела на тебя, что я решил… Ну, ты знаешь… Да и ты сама отчасти подтвердила мою догадку.              — М-да, общение с Атаго тебе на пользу явно не пошло. Скажи, ты специально начал разговор в таком ключе?              — Зато ты хоть немного перестала напоминать ту зомби, какой была вчера утром.              Клаксон грузовика, подъехавшего к занятому Гинденбургом причалу, напомнил двум кансен, в каком месте они решили поговорить. Сидевший за рулём птиц недовольно нахохлился и погудел ещё раз.              — Думаю, нам намекают, чтобы мы убрались отсюда, — констатировал очевидное Гинденбург.              — Не будем мешать ремонтникам, — кивком указала Энтерпрайз на выход с причала. — И прошу, ответь всё же на вопрос, — не спеша она зашагала обратно.              — Как бы тебе сказать-то… — поравнялся с девушкой крейсер. — Да, специально. Потому что ты хотела поговорить о чём-то серьёзном, когда должна отдыхать.              — Хо? Железная Кровь освоила технологию телепатии? — ухмыльнулась авианосец.              — Если бы, — мечтательно вздохнул Гинденбург. — Всё куда проще. Я хоть и всего пять лет воюю с тобой в одной эскадре, но хорошо научился улавливать, когда ты включаешь «режим флагмана». Вот только сейчас это скорее «флагман во время банзай-атаки». И вот это на тебя совсем не похоже.              — Наблюдал за мной, значит? — продолжала хитро улыбаться девушка.              — Это ты распределяла места в ордере, а не я, — ухмыльнулся в ответ крейсер.              — Кстати о месте. Ты решил, куда отправишься после окончания отведённого тебе времени мирной стоянки? — спросила Энтерпрайз, перепрыгнув большую лужу красной маслянистой жидкости.              — Или дождусь звонка Кобы, которая обещала что-нибудь придумать, или уйду в Вишию, — ту же лужу парень просто обошёл.              — Доминион Вишии? Серьёзно?              — Ну, а почему бы и нет? Багеты заняли удобную позицию, разделив флот на две части…              — Это-то я знаю, — перебила парня авианосец. — Просто… Немец сдаётся французам?              — Ну да, дожили, согласен. Однако это в моих глазах лучше, чем ходить по тонкому льду в несмазанных рыцарских латах, используя корабли сирен. Как-то подозрительно, что только у Сакуры появилась возможность их контроля.              — А может, они смогли найти другой способ борьбы с врагом?              — Е, ты когда-нибудь видела, чтобы корабли сирен появлялись без присутствия хотя бы класса «Очиститель»? И вспомни, как легко они могут телепортировать к себе флоты.              — Сакура могла захватить сирену в плен? — предположила Энтерпрайз, прекрасно осознавая практическую невозможность данного события.              — Это ту сирену, для которой тело не более, чем для человека — одежда? Которая ещё и быстро рассыпается на молекулы, если её сбросили? Ну и такой небольшой факт, что Очистители — это низшее командное звено, а для сирен рангом выше мы подобны лабораторным мышам.              — Сомневаюсь, что Нагато и Микаса пойдут на союз с Сиренами. Всё же старые обиды есть, их никто не отрицает, но из-за них предавать тех, кого защищаешь… — нахмурилась Энтерпрайз, которой очень не понравилась озвученная ею мысль.              — Хоть я тоже сомневаюсь, что флагманы Сакуры пошли бы на такое, текущего положения дел это не меняет. Даже если японками играют в тёмную, сейчас они — угроза. С этим я бы смирился, хотя по лисьей троице и квартету хаски стрелять было б тяжело. Мне не понятна мотивация Бисмарк.              — Не тебе одному, — отрешённо вздохнула Энтерпрайз. — Уж кто-кто, а она должна знать, к чему приводит сделка с сиренами. Ты ведь слышал об этом?              — Я изучил все эпизоды столкновений с сиренами, — утвердительно кивнул Гинденбург. — Поэтому действия Бисмарк вызвали у меня небольшой когнитивный диссонанс.              Энтерпрайз замолчала, думая о чём-то о своём. Парень же ненадолго остановился возле выхода из ремонтного причала и оглянулся назад. К его корпусу уже спускались троса стапельного крана, чтобы произвести демонтаж повреждённых башенных установок.              — Шустро работают, — присвистнул парень.              — Как давно тебя осматривала Дельта? — вдруг спросила Энтерпрайз, остановившись за воротами, отделявшими судоремонтный район от остальной базы.              — Что? — переспросил Гинденбург.              — Когда ты проходил осмотр у Дельты? — повторила девушка.              Крейсер задумался. В свете последних событий он как-то позабыл о необходимости посещать каждые полгода плавмастерскую «Дельта», которая и осуществляла его достройку после прерванного сиренами процесса материализации. Да и необходимости в этом не видел, так как всё его оборудование работало исправно.              — Года полтора назад, — наконец вспомнил Гинденбург. — Да и смысл? Серьёзных повреждений, чтобы потребовалось привлечение ремонтного судна, я не получал после последнего общения с Дельтой. Плюс, у Сакуры есть Акаси.              — М-да, нехорошо, — тихо пробормотала Энтерпрайз.              — Е, с чего такие вопросы? Это как-то связано с твоей ночной вылазкой?              — Заметил-таки? — зашагала по дорожке к жилым корпуса авианосец.              — У меня окна на главную пристань выходят, — пояснил парень, идя рядом.              — Мы приняли сигнал бедствия, исходящий из северного сектора, — девушка выжидающе посмотрела направо.              — Что ж, не буду читать тебе нотаций про выход в море с неотремонтированным снаряжением. Уверен, это сделали ещё вчера, а зная тебя, ты подобное слушать не станешь, — бросив взгляд на подругу, парень покачал головой.              — Я прекрасно понимаю, что поступаю неправильно, просто…              — Просто кроме тебя на базе нет опытных авианосцев, способных оказать поддержку. Я это понимаю, Е, — закончил за девушку крейсер. — Что случилось потом?              — Мы набрели на разгромленный флот сирен, среди обломков которого обнаружили два повреждённых крейсера Драконьего Сияния.              Мысленно представив карту юго-западной части Тихого Океана, где и находилась приютившая его база, Гинденбург присвистнул:              — Далеко их занесло.              — Как они там оказались — ещё предстоит выяснить. Одна из крейсеров, Нинг Хай, получила тяжёлые повреждения и сейчас восстанавливается. Вторая кансен, Пинг Хай, не покидает сестру, так что брифинг пришлось отложить.              — Странно, что Драконье Сияние отправило так далеко два своих новейших крейсера. Или они были с эскортом?              — Они решили разведать подозрительную активность на море, похожую на активность сирен.              — Так, — остановился Гинденбург.              — Что? — пройдя несколько шагов вперёд, остановилась и Энтерпрайз.              Осмотревшись по сторонам, он заметил небольшую лавочку у дороги чуть впереди. Хоть обстановка на территории базы и подходила больше какому-нибудь парку в центре города, в данный момент это привыкшему к минимализму родных баз Гинденбургу было только на руку.              — Присядем? — указал он на лавочку.              — Почему бы и нет, — пожала плечами девушка.              — Меня вот что смутило в твоём рассказе, — заговорил парень, как только его спутница села рядом. — Ты сказала про обломки флота сирен, верно?              — Мне тоже показалось это странным, — подтвердила Энтерпрайз. — На плаву было несколько повреждённых кораблей. А ведь они обычно исчезают, когда уничтожены.              — И это произошло в зоне конфликта Империи Сакуры с Лазурным Горизонтом, — усмехнулся крейсер. — Совпадение? Не думаю. Ловушка?              — Если и была в этом попытка устроить засаду, то какая-то вялая. Меня беспокоит другое.              — М?              — Среди кансен, присутствующих на базе, я могу довериться только Кливленд, Саут Дакоте, Хорнет и тебе.              — Что значит «довериться», Е? — осторожно поинтересовался Гинденбург. — Здесь половина Атлантического Соединения флота Орлиного Союза, с которой ты прошла не одну битву.              — Не в том смысле. Когда я решила провести разведку… Прошу, дай договорить, — авианосец жестом попросила парня замолчать. — Когда я обнаружила крейсера Драконьего Сияния, один из повреждённых кораблей сирен активировался.              — Понятно, — проглотил он гневную отповедь безрассудству одного конкретного авианосца. — В смысле, понятно что корабль сирен активировался, дальше-то что?              — Мне нужна эскадра, которая сможет прикрыть меня и вовремя одёрнуть. Тех, у кого хватит смелости пререкаться с «самим Серым Призраком», я назвала, — улыбнулась Энтерпрайз.              — Перечисленное тобой как-то подозрительно напоминает твой старый ордер. Роон только не хватает для полного комплекта. Но даже имей я желание тебе помочь, у меня проблемы со статусом.              — С Уэльским я вопрос уже обсудила. Она согласна интернировать тебя под мою ответственность, — улыбка девушки стала чуть шире.              — Эм… Быстро ты, — растерялся крейсер. — Спасибо, конечно, за доверие, но…              — Я не думаю, что в расположение Империи Сакуры прибыли крупные силы Железной Крови. Всё же я надеюсь на благоразумие Бисмарк и Ойген. Мне нужно, чтобы ты занялся сиренами, если Сакура всё же заключила с ними союз.              — Нет, — резко ответил Гинденбург.              — Нет? — удивлённо переспросила Энтерпрайз.              — Я сам выведу из боя корабли Кригсмарине. Кроме меня это никто не сможет сделать быстро и не нанеся им серьёзных повреждений. Если ты согласна с этим, то я готов вновь стать тараном в твоей эскадре.              — Вот только сможешь ли ты справиться с Ойген?              — Смогу, — криво улыбнулся Гинденбург. — Всё-таки я один из немногих кораблей Кригсмарине, созданных для агрессивных действий и атаки. Ойген же, при всех своих достоинствах, больше защитник. Как и Роон.              — Ну если ты считаешь, что сможешь, то я согласна с твоим условием. Но сперва я всё же вызову сюда Дельту.              — Твоё право, — сказал парень, вставая с лавки. — Поспешим, скоро уже обед.              — У меня есть всё необходимое, — достала Энтерпрайз из кармана своего плаща протеиновый батончик.              — Переходи уже на нормальную еду, — отобрал у неё сухой паёк крейсер.              — Вы сговорились что ли? — вздохнула девушка, но всё же встала с лавки и пошла в направлении столовой.              Однако переступив порог отведённой под приём пищи комнаты, оба корабля поняли, что есть некая проблема. Большое, способное вместить одновременно около половины имеющихся на базе кансен, помещение было пусто. И Энтерпрайз, и Гинденбург, независимо друг от друга представили, как между обеденными столами прокатился шарик перекати-поля. Хотя обстановка в столовой была далека от пустыни — приятное глазу сочетание тонов в оформлении стен, стоящие то тут, то там большие кадки с цветами…              — У меня явно барахлит хронометр, — бросил тоскливый взгляд на стол раздачи крейсер.              — «Барахлит» — это ещё мягко сказано, — согласилась авианосец. — До обеда почти два часа, — добавила она, взглянув на часы над раздаточным столом.              — Да-а-а… — протянул Гинденбург. — И где Белфаст, когда она так нужна?              — Ладно, раз уж мы здесь, — сняла фуражку Энтерпрайз, — давай обсудим планы по повторному слаживанию состава эскадры, — сказала она, направившись к самому дальнему столу. — Ты куда?              — Пойду у хозяек здешней кухни хотя бы кофе с бутербродами попрошу, — отозвался парень. — Ну или сам сделаю, что более вероятно.              Подойдя к столу раздачи, он заглянул на кухню. Однако та, вопреки его ожиданиям, оказалась занята некой сереброволосой горничной. На всякий случай перебрав в памяти известные ему лёгкие и некоторые тяжёлые крейсера на предмет предпочтения подобного стиля одежды и наличия такого цвета волос, Гинденбург окликнул девушку возле мойки:              — День добрый, Белфаст! Надеюсь, после английских капиталов кипяток остался?              — Хм? — обернулась на голос кансен. — Разве военнопленным разрешено бродить по территории базы без сопровождения?              — Ты только сейчас про это вспомнила? — съязвил парень. — Да и конвой у меня есть, и не самый слабый, — указал он в направлении Энтерпрайз.              Отвлекшись от мытья чайного сервиза, Белфаст посмотрела, куда указывал крейсер Кригсмарине.              — Вот как, — в её голосе проскочили слабые нотки удивления.              — Так что насчёт кипятка?              — Возвращайся на место и жди, — вернулась к посуде Белфаст. — На кухню нельзя в грязной обуви.              — Но они же чистые, — посмотрел на свои металлические сапоги Гинденбург.              — Мне достаточно того, что ты была на стапельной площадке. А кухня — не место для грязи, — победоносно ухмыльнулась девушка.              Фыркнув, парень попытался было открыть дверцу, отделявшую столовую от кухонной зоны, и тут же был вынужден ловить метко брошенную в него ложку.              — Я повторять не буду. Изволь удалиться.              — Е будет крепкий американо с двумя ложками сахара, — положил ложку на раздаточный столик парень. — Я не против того же.              — Ты так хорошо знаешь вкусы леди Энтерпрайз? — поинтересовалась Белфаст.              — Я хоть и крейсер Кригсмарине, почти всю свою жизнь прослужил во флоте Орлиного Союза в одной с ней эскадре. Так что кое-что знаю, — ответил Гинденбург.              — Какие интересные решения принимает леди Бисмарк… Что ж, как глава команды горничных, я просто обязана сделать для леди Энтерпрайз великолепный кофе, — кивнула своим мыслям Белфаст. — А вот нас с тобой, — указала она сперва на Гинденбурга, затем на себя, — ждёт серьёзный разговор.       

***

             Едва ступив на берег, Ойген с улыбкой пробежалась взглядам по ториям, украшавшим пирс. Японцы всегда любили символизм, а после начала конфликта с сиренами возвели его практически в абсолют. Однако даже вырастив вечноцветущую сакуру, они сохранили чувство меры. Все мостики, тории и прочие национальные элементы в архитектуре смотрелись гармонично, и в порту можно было смотреть на море, чувствуя себя вполне комфортно.              — Хн-н-н… — вытянулась кансен тяжёлого крейсера класса «Адмирал Хиппер», выгнув спинку. — Хорошо оказаться как дома вдали от дома.              Короткий, но громкий возглас о еде отвлёк внимание Ойген от созерцания архитектурного стиля Империи Сакуры. Троица эсминцев, судя по одёжке, принадлежащих одному классу или подклассу, обступили вернувшуюся Аянами и увлечённо закидывали несчастную разными вопросами.              — Вот неугомонные, — вздохнула Ниими, подойдя к своей «тяжёлой» соотечественнице.              Закончившая швартовку эсминец Z-23 скосила недовольный взгляд на запрыгнувшую на Аянами кансен, которая от радости виляла хвостом подобно собаке. Будучи аккуратисткой в душе, Ниими подобное поведение находила слишком развязным и не соответствующим обстановке военной базы, о чём никогда не уставала напоминать окружающим.              — О? А мне кажется это довольно милым, — рассмеялась в кулачок Ойген.              Окинув обнимающихся эсминцев тёплым взглядом, она перевела взгляд на приближающуюся к ним высокую фигуру в строгом чёрном мундире. Проходя мимо Аянами, стриженная под каре девушка со светло-русыми волосами тепло улыбнулась и нежно потрепала несчастную по голове. Сделала она это невероятно естественно и аккуратно, особенно учитывая, что на её руках были когтистые металлические перчатки.              — Здравствуй, Роон, — по-матерински улыбнулась Ойген.              — С возвращением, meine Königin, Ниими, — поприветствовала Роон прибывшие на базу корабли Железной Крови.              — Эта шутка уже устарела, — покачала головой Ойген.              — Здравствуй, Роон, — отсалютовала Ниими экспериментальному тяжёлому крейсеру. — Не думала, что тебя отправят на фронт. Хотя…              — Приказы леди Бисмарк не обсуждаются, они выполняются, — приложила палец к губам Роон, давая эсминцу намёк на неуместность сего разговора в окружении девушек Империи Сакуры.              — Приятно видеть островок порядка среди… — довольно ухмыльнулась Z-23, бросив взгляд на своих иностранных коллег, — этого.              — Ты преувеличиваешь, — не согласилась Ойген. — Но всё же, Роон, не ожидала тебя здесь увидеть.              — Секретничаете? — выглянула из-за спины Роон голова длинноволосой брюнетки с торчащими вверх звериными ушками.              Увернувшись от резкого удара локтем, девушка отпрыгнула в сторону от Роон.              — В этот раз близко, — разыграла волнение Атаго.              — Я не устраиваю бойни, находясь в гостях, — парировала Роон, демонстративно сжав и разжав кулак.              — Атаго, не надо выводить Роон из себя, — вздохнула Ойген, предчувствуя головную боль в будущем. — Никому не нужно повторения событий полугодовой давности.              Одетая в белый флотский мундир фигуристая брюнетка виновато улыбнулась, бросив хитрый взгляд на недовольную Роон.              — Она прибыла всего за два часа до вас, и я не успела её поприветствовать по всем правилам, — музыкой лился жизнерадостный голос Атаго. — А тут вы все в одном месте. Мимо такой возможности я не могла пройти.              — Хм? — Ойген вопросительно посмотрела на свою младшую соотечественницу.              — Я отшвартовалась на северной стороне, — пояснила Роон.              — Думаю, этот вопрос мы решим позже. Тебе есть что добавить, Атаго?              — Пока нет, — добродушно улыбнулась японский тяжёлый крейсер. — Просто, проходя мимо, решила подойти поздороваться. А сейчас оставлю вас наедине друг с другом посекретничать, — подмигнула она Роон.              Развернувшись, Атаго направилась к выходу из порта, тихо напевая на ходу какую-то песенку.              — Рано или поздно я прибью эту шлюху, — недовольно прошипела Роон, смотря вслед удаляющейся кансен, что, по её мнению, слишком сильно виляла бёдрами.              Тонкий слух Атаго слова немецкого экспериментального крейсера уловил. На секунду остановившись, она оглянулась и сделала вид, что вытирает что-то на щеке. Её глаза цвета тёмного золота при этом буквально светились превосходством. И от этого внешне безобидного жеста старшая сестрица Гинденбурга чуть ли не зарычала.              — Роон, успокойся, — положила руку на плечо той Ойген. — Я не знаю, что между вами произошло, но мы на миссии.       Несколько раз глубоко вздохнув, младшая из двух кансен тяжёлых крейсеров разжала кулаки. Однако, не перестала смотреть в спину уходящей Атаго взглядом, обещающим медленную и мучительную смерть.              — Хорошо.              — Давай лучше поговорим о том, зачем ты здесь. Но в другом месте. Нам как раз выделили довольно удобный домик с уютным садиком, — улыбнулась Ойген.              — Ты права, — снова вздохнула Роон.              — И может расскажешь, что у тебя за конфликт с Атаго? — ухмыльнулась Ойген.              — Куда я попала? — устало вздохнула Ниими.