***
Джейкоб был прав, Билли не злился на него, и не кричал, даже не наказал его. Мужчина был так рад его видеть, что даже крепко обнял. Хотя это было неловко и немного неудобно для него, все же это заставило что-то внутри Гарри растаять, что-то внутри его холодного и мертвого сердца. До этого момента Сириус был единственным взрослым человеком, не считая миссис Уизли, который когда-либо обнимал его. Он обнаружил, что ему это даже нравится… сильно. Билли снова попросил его не заходить слишком далеко в лес, но он также полагал, что Гарри будет слушать его примерно так же хорошо, как и Джейкоб. Он сказал, что когда Джейкоб был маленьким, он не раз терялся в лесах вокруг резервации. Поэтому вместо того, чтобы запретить ему исследовать лес, он взял с него обещание никогда не ходить там в темноте и никогда не заходить дальше чем на милю (полтора километра грубо говоря). Гарри не знал, как он будет определять, насколько зашел вглубь леса, но все равно согласился на требования Билли. Он испытал настоящее облегчение от того, что этот человек не запретил ему заходить в лес совсем. Он не знал, что это было, не знал, как объяснить это, но что-то звало его. Это было так, как будто он мог чувствовать свою запечатанную магию, побуждающую его войти в лес. Прошло уже долгих две недели с тех пор, как он попал в ту передрягу со скалой, но наконец-то получил от доктора Каллена разрешение выходить из дома, без возможности случайно нанести себе серьезные травмы. После несчастного случая он почти не выходил из дома. Поначалу он просто слишком страдал от боли, чтобы выходить и встречаться с другими людьми в резе, как Джейкоб называл резервацию, а теперь он был слишком застенчив и смущен. Все слышали о несчастном случае, и он чувствовал себя полным идиотом, но теперь, когда доктор все прояснил, он планировал вернуться в лес. Он практически дрожал от предвкушения. — Я иду на пляж, чтобы встретиться с ребятами, — объяснил Джейкоб, выпрыгивая из машины. Они только что вернулись домой из больницы. — А ты не хочешь пойти со мной? Гарри вышел из машины гораздо медленнее, чем Джейкоб. Может быть, прошло уже две недели после несчастного случая, но все еще было больно. Посмотрев на парня, который был на год старше его и вел себя с ним только хорошо, он отрицательно покачал головой. Ему очень хотелось пойти на пляж, потому что он никогда раньше не видел океана, но сейчас все, чего он хотел, — это пойти в лес. — Ты не можешь прятаться здесь вечно, — пошутил Джейкоб, с беспокойством глядя на своего нового кузена. Он несколько раз пытался уговорить Гарри потусоваться с ним и ребятами, но тот всегда отрицательно качал головой. Он старался не расстраиваться, но ему хотелось, чтобы Гарри чувствовал себя частью племени. Он надеялся, что в конце концов ему станет с ними уютно и он снова начнет разговаривать. Глаза Гарри блуждали по густому лесу, месту, откуда он чувствовал нарастающее притяжение. Он знал, как сильно Джейкоб хотел, чтобы он пошел с ним, но тяга, исходящая откуда-то из этого леса, начинала ощущаться как ужасный нестерпимый зуд, и чтобы он не делал, этот зуд не уходил. — Что с тобой и этим лесом? — вздохнул Джейкоб. — Там же ничего нет. — Он, конечно, лгал, но не хотел, чтобы Гарри снова пострадал… или, что еще хуже, приблизился к одной из пиявок. — Слушай, просто будь осторожен. Там есть существа, которые могут убить тебя и обязательно попытаются это сделать. Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? Гарри быстро отрицательно покачал головой. Ему действительно нравился Джейкоб, но было ощущение, что он должен сделать это сам. Ему также просто хотелось побыть немного времени наедине с самим собой, он все еще пытался осознать все, что произошло с тех пор, как он получил видение Волдеморта, пытающего его крестного отца. Жизнь Гарри резко изменилась, и он не знал, что с этим делать. — Я понял, — сказал Джейкоб, поднимая руки в знак капитуляции. — Просто громко крикни, если что-то случится и тебе понадобится помощь. — Сет и Лия сейчас патрулируют местность, так что был хороший шанс, что они услышат его, если он попадет в беду. Он только надеялся, что Гарри останется в лесу рядом с резервацией. Ни одна пиявка не осмелится пересечь их территорию. Кивнув головой, Гарри посмотрел, как Джейкоб скрылся в доме, затем повернулся и медленно пошел в лес. Он не знал, как далеко он сможет зайти сегодня, так как все еще испытывал боль, но просто получив шанс исследовать его, он почувствовал волнение, которого не ощущал с тех пор, как потерял Рона и Гермиону.***
Билли смотрел, как Гарри исчезает в лесу, отчаянно желая позвать его обратно. Было чувство, будто он делает совсем не то, что делали абсолютно все дети в их резервации по миллиону раз. Исследовать лес было чуть ли не обязанностью для каждого из них. Черт возьми, когда он сам был ребенком, он не мог оставаться в стороне от этих деревьев. Конечно, когда он был ребенком, там не было пиявок, снующих повсюду. Хотя Билли сильно недолюбливал Калленов, он беспокоился не о них. Все из-за вампиров-кочевников, которые проходили через лес, именно они беспокоили его. Только за последний месяц стая убила троих. Вот почему у Сэма было два волка, которые патрулировали округу круглосуточно. Он был счастлив, что Гарри хочет заняться чем-то другим, помимо хандры по дому и бессмысленного глядения в окно. Малыш не проявлял никакого интереса к просмотру телевизора, чтению книг, играм или общению с Джейкобом и его друзьями. Парнишка вообще ничем не интересовался… особенно разговорами. Гарри был здесь уже две недели и не сказал ни единого слова. Это немного расстраивало и очень сильно беспокоило. Он знал, что Гарри может говорить, и человек, который привез его сюда, подтвердил это. Он также слышал, как тот кричал по ночам, когда ему снились кошмары… что случалось почти каждую ночь. Мальчик был сильно подавлен, он не раз заставал его плачущим. Ему нужна была профессиональная помощь, но когда неделю назад он заговорил об этом, тот заперся в своей комнате на всю ночь, отказавшись даже обедать. Он не знал, что делать и как с ним обращаться. — Дай ему время, — сказал Джейкоб, заметив озабоченное выражение на лице отца. — Прошло всего две недели, он нам все еще не доверяет. — Я знаю, сынок, — вздохнул Билли. — Я просто хочу ему помочь. Он хороший парень, но ему так больно. Это меня пугает. — Меня тоже, — признался Джейкоб. — И меня тоже.***
— Почему ты все время ходишь в лес? — Резко спросила Розали, не давая Джасперу выйти за дверь. — Ты ведь не питаешься каждый раз, так почему же продолжаешь туда ходить? Джаспер задумчиво смотрел на сестру, пытаясь выразить словами свои чувства. — Честно говоря, Роуз, я не знаю. Я просто чувствую, что мне нужно ходить туда. — Но что ты там делаешь, когда уходишь? Джаспер пожал плечами: — Просто гуляю и думаю. По какой-то причине пребывание там успокаивает меня и проясняет мысли в голове. Трудно жить двадцать четыре часа в сутки, чувствуя эмоции всех вокруг. Как и сейчас, я чувствую, что ты любопытна, взволнована и немного зла на меня. У меня даже нет возможности выключить свой дар во сне. Почему тебя так сильно беспокоит то, что я хожу туда? Поджав губы, Розали посмотрела через плечо Джаспера и нахмурилась. — Она беспокоилась, что ты тайком встречаешься с Беллой Свон, — усмехнулся Эдвард, легко читая мысли сестры. Ухмыльнувшись при виде ужаса на лице брата, он запрыгнул в машину и помчался по дороге. — Ну и что же? — Недоверчиво воскликнул Джаспер. — Почему, черт возьми, ты так думаешь? — Я вижу, как ты на нее смотришь, — огрызнулась Розали, защищаясь. — И ты ей очень нравишься. Закатив глаза, Джаспер фыркнул: — Я так смотрю на нее, потому что больше всего на свете хочу выпить всю ее кровь. Каждый раз, когда мы оказываемся в одной комнате, я не могу удержаться, чтобы не начать считать удары ее сердца и не представлять себе, как ее аппетитная кровь течет по венам. То, чего я хочу, это не Белла, Роза. Это всё ее кровь. — О! — Робко произнесла Розали, чувствуя себя немного смущенной. Она думала, что у Джаспера был какой-то роман с этой маленькой сучкой. Она могла бы сказать, что Белла хотела ее брата, а у Джаспера не было ни с кем сексуальных отношений в течение более шестидесяти лет, по крайнем мере об этом она знала точно. Посмеиваясь над тем, насколько безумной была идея о том, что он и Белла будут вместе, особенно когда она являлась его певицей, Джаспер прошмыгнул мимо Розы и направился в лес. Услышав, что машина Карлайла едет по подъездной аллее, он остановился и решил подождать и поприветствовать лидера своего ковена, прежде чем исчезнуть в лесу. Ведь он не только дал ему шанс вступить в его ковен, но и дал ему любящую семью, и он всегда будет уважать этого человека за это. — Джаспер, — поприветствовал его Карлайл, когда вышел из машины. Даже по прошествии стольких лет его сын оставался настоящим джентльменом с юга. Его человеческие родители проделали хорошую работу, воспитывая такого прекрасного молодого человека. — Карл… — замерев на полуслове, Джаспер откинул голову назад и глубоко вдохнул. — Сынок? — Осторожно спросил Карлайл, заметив, что глаза Джаспера потемнели. Он чертовски надеялся, что Белла Свон больше не поедет по этой дороге. Карлайл не мог услышать ее грузовик, но так как она была певицей его сына, он сможет почувствовать ее запах прежде, чем услышит грузовик. Это был бы не первый раз, когда она зайдет без приглашения. Джаспер неуверенно шагнул к отцу, ноздри его раздулись. — Этот запах, Карлайл, чей он? — Черт, — выругался Карлайл. — Извини, Джаспер, я не думал, что мне придется принимать душ и переодеваться перед отъездом из больницы. Я сегодня зашел туда только чтобы разобраться с новым подопечным Билли. — Обычно после смены он всегда принимал душ и переодевался, для его семьи было тяжело, когда он входил в дверь, пропахший кровью. — Я не соприкасался с кровью, поэтому подумал, что все будет в порядке. Джаспер сделал пару глубоких, ненужных вдохов, а затем отстранился от отца. Этот запах, исходящий от лидера его ковена, был самым божественным запахом, который он когда-либо встречал. Он чувствовал, как его вампир мурлыкал от счастья. Ему хотелось сорвать одежду отца и растереть ее по всему телу. Он хотел искупаться в этом аромате. — Джаспер, все в порядке? — Спросил Карлайл. Нет, все было НЕ в порядке, он был смущен и немного дезориентирован. Этот запах заставил его напрячься, такого еще никогда не случалось. Молча кивнув головой, он повернулся и побежал в лес. Карлайл смотрел, как его сын исчезает в лесу, не зная, что делать с тем, что только что произошло. Ему очень хотелось, чтобы Эдвард был дома, и он мог бы спросить его, о чем думал Джаспер. Может быть, он просто учуял уникальный запах Гарри. Этот ребенок был для него загадкой.***
Гарри шел уже около двух часов, просто наслаждаясь тишиной и прекрасными пейзажами. Может быть, в этом лесу и не было волшебных существ, но все равно он был очень красив. Увидев упавшее дерево как раз на идеальной высоте, он решил присесть и сделать перерыв. Вся эта ходьба заставляла его тело нестерпимо болеть. Он, вероятно, пожалеет об этой прогулке завтра утром, но сейчас он наслаждался всем этим. Печально вздохнув, он достал бесполезный кусок дерева, который всегда носил в заднем кармане. Даже при том, что он больше не мог использовать свою магию, он просто не мог оставить ее, не мог быть отделен от его палочки из остролиста и пера Феникса. Направив его на скалу, он тихо пробормотал: «Акцио — камень», прерывающимся и хриплым голосом. Это были первые слова, которые он произнес за целый месяц. Он был абсолютно уверен, что ничего не случится, но когда камень остался лежать безжизненным на лесной подстилке, он не смог сдержать поток слез. Это был первый раз, когда он попытался использовать свою магию с тех пор, как гребаный Дамблдор запечатал ее, и он молился Мерлину, чтобы это сработало. Пытаясь снова и снова, он испустил крик разочарования и душевной боли, когда ничего не произошло. Опустив подбородок на грудь в знак поражения, он позволил своей палочке выскользнуть из онемевших пальцев и приземлиться между ног. Как мог кто-то, кого он любил как родного дедушку, сделать это с ним? Как он вообще мог подумать, что Гарри станет темным магом? Он никогда специально никого не обижал, даже своих отвратительных родственников, когда они использовали его как боксерскую грушу. Отнять у человека магию, было почти равносильно высасыванию его души. Думая о своем крестном, он удивлялся, как ему удалось прожить тринадцать лет без своей магии. Конечно, она не была запечатана, но в камерах Азкабана были магические заглушающие заклинания. К счастью для него, он все еще имел возможность превращаться в Бродягу. Это было единственное, что удерживало его в здравом уме в том ужасном месте. — Бродяга! — Закричал Гарри, вскинув голову. Как Сириус мог обращаться в камере, блокирующий магию, без своей волшебной палочки? На самом деле, не нужна была палочка, чтобы измениться. Немногие знали об этом, но во время прошлых рождественских каникул Сириус научил его анимагии, в то время как все Уизли были в больнице, навещая Мистера Уизли. Сириус не ожидал, что он научится так быстро, и был шокирован, когда на третьем уроке он перекинулся, разрушив при этом спальню крестного отца. Его анимагическая форма не была гримом, как у Сириуса, или оленем, как у его отца, он был черным, как смоль жеребцом высотой в шестнадцать ладоней с чрезвычайно длинной, развевающейся гривой и хвостом. Излишне говорить, что он сломал кровать, комод и дверь, когда в первый раз попытался пошевелиться. Он даже почти сломал все четыре свои неуклюжие ноги, пытаясь получить контроль над ними. Его мозг отчаянно пытался решить, как Сириусу удалось обратиться без доступа к магии, и единственное решение, которое он мог придумать, было то, что изменение на анимагическую форму было полностью внутренним. Магия не должна была покидать тела, чтобы измениться. Взяв палочку, он взволнованно вскочил на ноги и сунул ее в задний карман брюк. Подойдя к ближайшей поляне, он закрыл глаза и сосредоточился на своей магии, как учил его Сириус. Он начал представлять себя своим жеребцом; его гладкая шерсть была такой черной, что отливала синевой. Ни один белый волосок не портил этого прекрасного вида. Черная грива была такой густой и длинной, что свисала чуть выше колена, а челка закрывала глаза, щекоча кончик носа. Хвост, как и грива, был толстым и длинным, примерно на дюйм волочась по земле. Он представил себе, как бежит на полной скорости, как его черные копыта вскапывают землю. У него никогда не было возможности бегать в своей анимагической форме, но он фантазировал об этом много раз. В спальне Сириуса или на маленьком, заросшем травой заднем дворе у площади Гриммо было не так уж много места, чтобы передвигаться в образе лошади. Гарри так сильно сосредоточился, потому что ему это было нужно, ему была нужна частичка его магии, что он совсем не чувствовал, что происходят изменения, пока не стоял там на четырех шатких ногах. Потрясенный, он тяжело рухнул на землю, ноги расположились под странными углами вокруг него, послышалось счастливое ржание. Он не мог поверить, что это действительно сработало. У него все еще оставалось немного магии. Вскарабкавшись обратно на свои все еще дрожащие ноги, он поднялся в воздух, ударил перед собой копытами, прежде чем побежать через лес, перепрыгивая через упавшие бревна и уклоняясь от деревьев. Он никогда не чувствовал себя таким живым и свободным… никогда! Это было потрясающе.***
Джаспер сидел высоко на дереве, пытаясь понять, что же, черт возьми, произошло с Карлайлом и тем пьянящим запахом, который окутывал его, когда он услышал, как что-то большое бежит через лес. Наклонившись вперед, он ахнул от удивления, когда самый красивый конь, которого он когда-либо видел, проскакал мимо, остановившись всего в нескольких футах от дерева, в котором он находился. Затаив дыхание, и не шевеля ни единым мускулом в страхе спугнуть животное, он смотрел, как оно вскидывает голову в воздух, грива дико хлещет вокруг гладкой, черной морды. Он вырос на ферме, его отец разводил и тренировал лошадей, но никогда еще он не видел такого великолепного жеребца, как этот… и не такого ослепительно черного. Он скучал по лошадям и верховой езде. Он оказался в седле еще до того, как научился ходить. Когда он рос, не было дня, чтобы он не сидел на спине лошади, даже когда он был болен. Лошади были его страстью, и отец говорил, что у него есть особый дар, когда дело доходит до их обучения. К сожалению, все изменилось, когда он встретил Марию, и она превратила его в монстра. Лошади чувствовали, кто он такой, и боялись. Теперь он не мог даже приблизиться к лошади ближе, чем на шесть метров. Он был хищником, а они — его добычей.***
Тяжело дыша и чувствуя жжение в легких, Гарри остановился у небольшого ручья. Он не знал, как долго бежал галопом, но был совершенно уверен, что пробежал уже много километров. Он чувствовал себя виноватым, нарушая одно из немногих правил, которые поставил перед ним Билли, но бежать было так весело, и он никак не хотел останавливаться. Когда он бежал, он почти забыл обо всех ужасных вещах, которые произошли с ним и о смерти его друзей. Он просто чувствовал себя диким и свободным…неукротимым и необузданным. Навострив уши, он подошел к ручью и сделал большой глоток холодной и освежающей воды. Должно быть, это был естественный источник, потому что вода была свежей и чистой. Он мог бы счастливо прожить так всю оставшуюся жизнь, бегая по лесу, щипая сочную траву и попивая из журчащего ручейка. Теперь он мог понять, почему кентавры жили на открытом месте, отказываясь ступать в замок. Он почти готов был никогда больше не возвращаться в резервацию. Билли и Джейкоб были добры к нему, но это был только вопрос времени, когда они тоже устанут от него и вышвырнут вон. Быть здесь, в лесу, казалось правильным. Что-то тянуло его в лес с самого первого дня, как он сюда приехал. Он не думал, что уже нашел то, что искал, но что бы это ни было, оно было близко. У него просто было это странное чувство, что что-то должно произойти. Джаспер осторожно и тихо опустился на землю. Он так сильно хотел приблизиться к жеребцу, что даже почувствовал его вкус. Ему хотелось запустить пальцы в шелковистую черную гриву и зарыться носом в шею, вдыхая неповторимый землистый запах. Ему всегда нравилось, как пахнут лошади, особенно те, что скачут галопом и потеют. Он так давно не был так близко к лошади, чтобы по-настоящему почувствовать ее запах, что почти забыл, каково это. Гарри резко поднял голову, и его уши задергались, когда он услышал хруст листьев, доносящийся из-за спины. Его слух был намного острее, чем у человека, когда он был конем. Шум был негромким, но он чувствовал, что уже не один. Крутанувшись на месте и скользя задними копытами в холодном потоке, он в страхе уставился на вампира-вегетарианца, который стоял всего в нескольких метрах от него. С колотящимся сердцем и напряженными мускулами под гладкой черной шерстью Гарри отступил еще дальше и углубился в ручей. Он был быстр, но никак не смог бы убежать от голодного вампира, одержимого желанием съесть его. Вампир набросится на него с клыками еще до того, как он успеет выбраться из ручья. Гарри был даже удивлен, что вампир до сих пор не напал на него. Это не могло быть совпадением, что в Форксе был еще один вегетарианский вампир, так что этот человек должен был быть частью ковена доктора Каллена. Он ненадолго задумался о том, чтобы обратиться назад в надежде, что он не съест его как человека, но честно говоря, не думал, что это будет безопаснее. Джаспер слышал, как колотится сердце бедного зверя, и ему было страшно, что оно боится его. Жеребец перед ним был великолепным существом, он никогда не причинит ему вред. — Спокойно, красавец, — тихо сказал он, успокаивающе махнув рукой лошади. Обычно его дар не действовал на животных, но он решил, что стоит попробовать. Он не хотел, чтобы тот в слепой панике побежал по лесу и сломал себе кости. — Я знаю, что тебе страшно, но я не сделаю тебе больно. Одно ухо Гарри дергалось взад и вперед, когда он слушал вампира, его большие темные глаза не моргали. Почему он вдруг почувствовал себя спокойнее? Он знал, что это чувство было неправильным, он собирался стать очень вкусной едой для этого темного существа, он должен был быть напуган без всякой причины. — Я знаю, что ты мне не веришь, — печально вздохнул Джаспер. — Прежде чем стать тем, что ты видишь, я любил лошадей. Я вырос на ферме и начал тренировать лошадей, когда мне было всего девять лет. У меня была привычка ввязываться в драки с рабочими фермы моего отца, потому что они думали, что лучше всего сломать дух лошади. Только не я, я никогда не ломал лошадь. Я верил в то, что заслужу их доверие и уважение и стану с ними одним целым. Я не понимаю, зачем кому-то понадобилось ломать такое прекрасное и волшебное существо. Гарри не понимал, что происходит, но чувствовал, как магия тянет его к красивому вампиру. Кроме того, когда он превратился в жеребца, он не чувствовал свою магию так, как будто она была запечатана. Что же такое было в голосе этого вампира, от которого по спине пробегали мурашки, и в его волшебном голосе? Джаспер не мог поверить, что жеребец все еще здесь и смотрит на него. Он не умел читать эмоции животных, как людей, но по какой-то странной причине уловил от жеребца эхо страха, любопытства и одиночества. Это было странно, но он чувствовал, что эта лошадь была причиной того, что он бродил по лесу в последнее время. Это было похоже на то, как будто последний кусочек головоломки был готов, и все они, наконец, собрались вместе. Гарри не знал, что делать, его лошадиные инстинкты кричали ему бежать от хищника, который преследовал его и хотел сделать из него еду, но его магия и человеческие инстинкты говорили, что это было правильно, что он должен был быть здесь с этим вампиром. Все это было очень запутанно и сложно. Желая стать маленьким и неопасным, Джаспер медленно опустился на землю и сел. — Я никогда не видел такой великолепной лошади, как ты. Выглядит так, как будто твоя шерсть светится. Откуда ты взялся? Гарри почувствовал, что начинает дрожать. Может, он и лошадь, но ручей был холодный. Просто потому, что вампир сидел, не означало, что он не был угрозой. Вампиры были так быстры, что он мог вскочить и наброситься на него быстрее, чем тот успеет моргнуть. Джаспер понимал, что ему следует уйти, лошадь была в ужасе, но он просто не мог заставить себя уйти. Казалось, что жеребец наложил на него какое-то заклятие. — Я имел в виду то, что сказал, я не причиню тебе вреда. Да, я пью кровь животных, но никогда не питался лошадьми. Обычно я выпиваю кровь горных львов, медведей и других хищников. Я даже никогда не трогал оленей, если у меня не было другого выбора. Пожалуйста, вылезай из воды, пока тебе не стало плохо. Гарри был удивлен, когда обнаружил, что подчиняется белокурому вампиру. Что же в нем было такого, что притягивало его? Он хотел подойти к нему и позволить ему себя погладить, магия побуждала сделать это. Джаспер улыбнулся, когда жеребец приблизился к нему. Конь все еще был напуган, но в то же время ему было очень любопытно. Хорошо еще, что ему не нужно было дышать, он боялся, что если бы хоть один мускул дрогнул, то жеребец бы убежал. Гарри осторожно приблизился к красивому белокурому вампиру, его запертая магия пела внутри. Он молился о том, чтобы не стать следующей пищей вампира, но если так было суждено, то так тому и быть. Он устал от всего этого… особенно от одиночества. Если бы Джаспер мог, он бы сейчас плакал. Жеребец был меньше чем в метре от него, мощное тело возвышалось над ним. Он никогда не думал, что снова окажется так близко к лошади. Закрыв глаза, он счастливо вздохнул, когда зверь начал рыться в его волосах, его морда все еще была влажной и холодной от питья из ручья. Гарри только хотел понюхать волосы вампира, а не играть с ними. Он ожидал, что от вампира будет пахнуть смертью, так как, в конце концов, он был мертвым человеком, но этот вампир пах очень приятно … очень-очень приятно в самом деле. Трудно было объяснить его запах, но это была своего рода смесь его любимого десерта, сладкого пирога с патокой и воздуха в жаркий день после сильной грозы. Он всегда любил хорошую грозу. Джаспер откинул голову назад и очень медленно поднял руку. — Я просто хочу погладить тебя, красавец, — тихо предупредил он, молясь, чтобы жеребец позволил ему это. Гарри замер, когда увидел, что рука вампира поднялась в воздух и зависла прямо перед его лицом, как будто спрашивая разрешения. Тихо фыркая, он наклонил голову так, что она ударилась о руку вампира. Он был полностью готов почувствовать ледяную руку на своем теплом лице, но не был готов почувствовать мощный всплеск магии в ту секунду, когда они соединятся. — Какого черта? — ахнул Джаспер, отдергивая руку назад, когда почувствовал что-то вроде электрического удара. — Что это было? Вскинув голову, Гарри встал на дыбы и помчался обратно в резервацию. Он понятия не имел, что за чертовщина там только что произошла, но это было совершенно точно каким-то безумием. Он может и не понял, что произошло, но что он точно понял, так это то, что вампир был тем, кого он искал в лесу. Вампир был тем, что звало его сюда.