В погоне за стражем

В следующие два дня Вэй Усянь старательно гнал от себя скуку и чем только ни занимался, чтобы скоротать время. Сначала он тайком пробрался по крышам на уступ комнаты для занятий и долго подслушивал сверху, никем не обнаруженный, как Лань Чжань обучал второгодок правилам расставления золотых магических сетей и как адепты без устали перечисляли зазубренные недавно двенадцать отличий гуя от гуля. На последнем пункте, упоминающем ослиные копыта, Усянь тихо рассмеялся, решив, что подобную историю непременно надо будет рассказать своему своенравному ослу. Затем Вэй Усянь заскочил на кухню, мило поболтал с прислужницами, что драили котлы, и незаметно стащил у них пару яблок и немного редиса. Навестив у задних ворот загончик с кроликами, он щедро поделился с ними добытым, оставив себе лишь половину одного яблока. Кролики вроде уже к нему привыкли, хотя и не узнавали издалека, не подергивали довольно ушами, как бывало при приближении Лань Чжаня. Вэй Усянь поклялся себе, что когда-нибудь его переплюнет и кролики непременно научаться при его появлении перепрыгивать заграждение и совершать еще какие-нибудь невероятные трюки, выражая свою радость. И тогда станет совсем весело. Направляясь по лестнице к западной границе, Вэй Усянь предвкушающе вертел в пальцах Чэньцин. Он давно уже обшарил всю территорию в попытке обнаружить хоть что-то, способное выкопаться из земли и вспомнить о старых обидах, полученных при жизни. Но, понятное дело, клан Гусулань не просто так славился своими заклинателями и на своей территории давно вычистил все темные эманации и переродившихся существ. Флейта Вэй Усяня пела раз за разом напрасно. Впрочем, он и не планировал поднимать свирепых мертвецов — это было ни к чему, — но вот какую-то мелочь в виде полуистлевших зверей — не помешало бы. Ими удобно пользоваться для добывания информации. На главной дороге, ведущей в город, всегда полно путников, и, конечно же, они болтают обо всем подряд, не заботясь о том, кто может их подслушать. К досаде Старейшины Илина, на территории Гусулань выкапываться пока никто не спешил даже после повторно сыгранной призывной мелодии. Зато недавно Вэй Усянь учуял у мелкой заводи за старым полусгнившим деревянным мостом знакомую, от всех других скрытую, темную дымку застарелой обиды. Что за существо нашло свою смерть в мелководье столетие назад, затерялось в иле, но так и не успокоилось? Вэй Усянь с удобством устроился на мосту, свесил ноги к воде и заиграл тихую, неспешную мелодию. Она пока лишь вопрошала, предлагала познакомиться, не более того. Вэй Усянь только после возвращения до конца осознал, почему все неуспокоенные души льнут к нему, словно примагниченные: он был единственным, кто чуял их издалека, осязал их боль, видел клубящуюся темную дымку, сотканную из ненависти и обиды, за их спинами. Больше воззвать им было не к кому. Мертвецы (лютые, а иногда и те, что попроще) не всегда осознавали причину, из-за которой не могли уйти с миром. По дороге в Гусулань Вэй Усянь чуял их повсюду, но не показывал вида, конечно же, чтобы не обременять такой проблемой Лань Чжаня. На территорию ордена мертвецы проникнуть не могли, слишком сильной была защита, но наверняка околачивались где-то неподалеку. Даже Вэнь Нин предпочитал держаться подальше от талисманов, налепленных на ворота Облачных глубин, что уж говорить о мертвецах попроще? В какой-то степени Вэй Усянь даже был рад этому, потому что постоянно ощущать зловещую, придавливающую к земле, ауру чужой ненависти ужасно утомляло. Вот и теперь тварь, от которой, скорее всего, остались лишь кости, тихо взвыла откуда-то из-под ила и камней, стоило лишь ей услышать звуки его флейты. Чэньцин вывела последние ноты и затихла. Вэй Усянь заткнул ее за пояс и поднялся. — Ну давай же, покажись. Как это старейшины клана упустили тебя из вида? Как не стерли в порошок? Тварь взвыла и, раскидав столетние камни, вырылась из-под земли, расплескав кругом холодную воду из мелководья и окатив Старейшину Илина водопадом брызг. Вэй Усянь протестующе закричал, прикрываясь руками: все речные твари обладают пакостливым характером, даже те, что давно сдохли. Почему они его не боятся, в конце концов? Должны же? Наверно, он слишком добрый, как говорит Сычжуй. Ну хоть поднятые мертвецы ему подчиняются, и то ладно. Иначе зачем ему Чэньцин? От твари действительно остался лишь скелет, ни куска гниющей плоти, ни клочка чешуйчатой шкуры. Дракон. Это был мелкий, речной дракон. — Красавчик, — опешил Вэй Усянь. — Нет, правда, есть на что посмотреть! Тварь, что была намного выше его ростом, пялилась пустыми глазницами, лязгала челюстями. Острые и местами обломанные зубы шли в два ряда, а скелет на спине имел заостренные выросты. Хвост же, длинный и состоящий из множества позвонков, заканчивался мощной рогатиной из острых шипов. Вэй Усянь вспомнил, что в одном из свитков, хранящихся в библиотеке клана, видел нечто подобное, но с прорисованными мышцами и красно-бурой чешуей. Мифический страж, что когда-то считался оберегом старейшин. Но потом канул куда-то в небытие по непонятным причинам. — Что же тебе не дает покоя, раз прикипел к этому месту и продолжаешь бдеть? Кто-то предал тебя? Или сожрал любимую собачку и не объяснил почему? Тварь повертела головой, то ли прислушиваясь, то ли подслеповато пытаясь признать местность. Но когда принюхалась — Вэй Усянь вздрогнул. По преданию страж без разбору разрывал на куски всех чужаков. — Я свой. Свой! Вот смотри, — он извлек из-за кожаного манжета резной пропуск, который ему выдал Лань Чжань. — Чуешь? Кем пахнет? Чья сила на нем? Узнаешь? То-то же. Страж немного расслабился, снова завертел башкой в разные стороны. Прошлепал по мелководью до другого берега, ударил хвостом по здоровенному камню, оставляя на нем глубокую царапину. Территорию свою помечал что ли? Вэй Усяню пришлось последовать за ним. — Ты не упокоился из-за голода? Твой старейшина помер, а больше тебя некому было покормить? Или ты что-то не доделал? Интересно, как теперь тебя заставить закопаться назад? Тварь невнятно лязгнула челюстями и улеглась на землю. Рыкнула. На этот раз довольно громко. — Потише! Если всполошатся и прибегут адепты, неизвестно, кому достанется больше — мне или тебе. Сейчас быстренько выясним, на кого ты держишь обиду, и ты уйдешь. Договорились? За спиной стража медленно, но неотвратимо сгущалась темная дымка — она свирепела прямо на глазах. Слева, на каменных ступенях, послышались шаги и тихие голоса. — Спрячься! — велел Вэй Усянь, хватаясь за флейту. — Позже со всем разберемся. Понимаешь? Уходи! — он поднес флейту к губам и тихо наиграл мотив подчинения. — Уходи! Но никого до ночи не сожри! — он указал рукой в сторону густых зарослей. — Быстро! К радости Вэй Усяня тварь ему повиновалась, хотя и не без некоторого сомнения. Она спряталась в зарослях, распластавшись на земле, но оставила при этом недалеко от него внушительные борозды от своих лап и хвоста. — Определенно, день сегодня удался. Поднимать зубастого монстра мне еще не доводилось. Облепить его сдерживающими талисманами? Или так обойдется? — Вэй Усянь задумался. Написанные кровью талисманы применять точно нельзя. Тварь из одних костей и совсем без плоти, какая уж тут живительная сила, завязанная на крови? — Рассказать о тебе муженьку или не стоит? Все-таки… лучше умолчать. Всем спокойнее будет. Вэй Усянь успел вовремя применить заклинание, заметающее следы на земле, когда мимо него прошли адепты, вежливо поклонившись. Вэй Усянь улыбнулся в ответ, мысленно проклиная свою невезучесть. Ну почему из всех мертвецов здесь, в Гусулань, не упокоился именно мифический страж? Когда все всплывет, его точно выгонят из Облачных глубин. Сам он себя не чувствовал виноватым, но Старейшина Лань точно воспользуется столь удобным предлогом. Впрочем, Вэй Усянь и сам уже не раз подумывал сбежать из этих мест, прихватив с собой и Лань Ванцзи. Можно будет вдоволь попутешествовать, а позже поискать заброшенный, никому не нужный дом и там обустроиться. Но одно дело — гордо сбежать самому, и совсем другое — когда тебя выпроваживают силой…