В погоне за стражем

— Ничего не чувствую, — сказал Лань Ванцзи, когда повторно задействовал заклинание обнаружения, но так ничего этим и не добился. — Следов темной силы нет. Мы далеко уже ушли. Вэй Усянь лишь задумчиво скривился. Подошел к дереву, у которого нижние ветки были ближе к земле, запрыгнул на самую широкую и устроился на ней с удобством. Лань Чжань не чувствовал, но зато Усянь чуть ли не осязал всем своим телом — тварь, напитанная гневом и захлебывающаяся бессильной яростью, идет точно за ними следом. Иногда заросли сбоку чуть подрагивали, иногда по спине бежали колючие мурашки. Лань Чжань что-то был сегодня несобран и задумчив, иначе с его опытом охоты точно приметил бы это. — Я могу задействовать Чэньцин, и тогда точно убедимся. — Нет, — покачал головой Лань Чжань, застывая напротив. — Тебе надо реже про нее вспоминать. — Дядя, небось, потребовал, чтобы ее вообще у меня отобрали, так? Но ты отказался, и теперь каждый ее звук напоминает дяде, что он должен настоять на своем во что бы то ни стало. Верно? — Мгм. — Видишь, я догадливый, — улыбнулся Вэй Усянь, — и сам к ней даже не прикасаюсь. Но все же лучше, чтобы она была у меня. В чужих руках она может… принести беду. — Слишком большой соблазн, — Лань Чжань удобнее перехватил свой меч, явно намекая, что пришли они сюда не лясы точить. — Соблазн для других? — Для тебя в первую очередь. Но мне на хранение ты ее не отдашь. — Мгм, — передразнил его Усянь, кивая. И посмотрел на меч, который выбрал недавно. К Суйбяню он никак не мог заставить себя прикоснуться. И хотя Лань Чжань долго его убеждал, что свой меч — это лучший вариант из всех возможных, и хотя Суйбянь его признал и распечатался, но на Усяня каждый раз накатывала такая тоска, стоило лишь подумать об этом, что он наотрез отказался. Тогда Лань Чжань отвел его в их оружейную и предложил выбрать любой, что придется по вкусу. Усянь долго кружил и пытливо выискивал, брал в руки то один клинок, то другой, но откладывал назад, пока у стены, на странном держателе, слишком простом для такого шикарного меча, не обнаружил истинное сокровище. Меч был тонок, легок, с незатейливой резьбой у рукояти, совсем без каких-либо украшений. Но зато чувствовались остаточные следы многочисленных заговоров на удачу и точность удара. Усянь сначала трепетно провел пальцем по всей длине меча, которая, к слову, была недостаточной для надежного боевого клинка, и лишь затем удовлетворенно кивнул — он ему нравился. Он сделал несколько пробных взмахов, подстраиваясь под меч, и заслушался тонким звоном, издаваемым клинком при рубящих ударах. — Отличный, — сказал он, обернувшись к Лань Чжаню. — Он короткий. Не подойдет. — То, что надо! — не согласился Вэй Усянь, — Я его беру. Он делает мою руку будто бы парящей. Лань Чжань без предупреждения извлек свой меч из ножен и напал, метя прямо в грудь. Вэй Усянь отпрянул назад и успел отбить следующий удар, более сильный. Они какое-то время еще покружили в тесной комнате, заставленной со всех сторон, аккуратно обменялись несколькими ударами, потом Усянь все-таки случайно оступился, зацепившись сапогом за какой-то уступ. И сразу к его горлу приставили кончик меча, а он, вытянув руку во всю длину, не смог-таки никак навредить противнику — длины нового меча не хватало. — Убедился? — без каких-либо эмоций спросил Лань Чжань. — Короток. — Можно что-нибудь придумать, — заупрямился Усянь. Меч из руки выпускать не хотелось, он казался чем-то родным и близким. — Выучить хитрый прием или нарастить за счет боевой магической силы. — Ненадежно. И он слишком легкий. Возьми себе другой. — Он тебе не нравится? — удивился Усянь. — Почему? — Упрямый, — сквозь зубы выдавил Лань Чжань. — Ты уже все решил. Усянь тем временем крутил в руке меч, по-всякому его проверяя. — Почему он тебе не нравится? — он опять посмотрел на Лань Чжаня, разочарованного по какой-то причине. — Он не может мне не нравиться. Это мой первый меч. Ученический. — Оу. Теперь понятно, — Усянь широко улыбнулся, — почему он мне так подошел. Однозначно, он теперь мой! Ну не смотри так. Я его не испорчу! На нем не будет ни малейшего повреждения! Хочешь поклянусь в этом? — Упрямый, — снова обронил Лань Чжань, разворачиваясь и выходя на улицу. Усянь поспешил следом. Вот и теперь, сидя на ветке дерева и поглаживая лезвие своего нового меча, Вэй Усянь улыбался, видя поджатые губы Лань Чжаня. Упрямым быть выгодно: можно пронаблюдать тень ошарашенности на столь прекрасном лице, которое к тому же тебе еще и очень дорого. — Я придумал, видишь? Его длина теперь ничуть не меньше, чем у твоего Бичэня! — Это?.. — Лань Чжань подошел вплотную и разглядывал лезвие в упор. — Ты за счет внутренней силы собираешься каждый раз длину наращивать? Непрактично. — Я уже почти привык. Ничего сложного. Противник не догадается, а в трудной ситуации всегда можно нарастить еще чуток, и тогда победа точно за мной. Проверим? — он спрыгнул на землю и встал в позицию. Они какое-то время проверяли возможные недостатки такой придумки, парируя удары друг друга и провоцируя на разные выпады, пока не выдохлись. За их спинами, в зарослях, что были с человеческий рост, хрустнула ветка. Вэй Усянь от досады закатил глаза: не вовремя и очень-очень неудачно. Объяснять про стража он сегодня не планировал.