Tobias Lilja — Lights Out
По окну барабанил осенний дождь, размывая образ серого города. Солнце скрылось за плотной пеленой тяжелых туч, и с каждым днем становилось всё холоднее. Осенняя хандра витала в промозглом воздухе, который казалось бы пробирает до самых костей. Бездумно щелкая по мышке, Итачи сидел в удобном кожаном кресле. За дверью доносились голоса сотрудников, тени которых мелькали в тонкой полоске света. Включать верхнее освещение Учиха не стал: ему было достаточно и тусклого света экрана, где мелькала совершенно бесполезная информация. Воспользовавшись ресурсами компании, ему удалось отрыть досье на Сасори, но Акасуну. Только оно оказалось бессмысленным. В нем не было ничего, что бы могло связать этого парня со всеми догадками Итачи. Он чувствует — Сасори не так прост, каким кажется на первый взгляд. Однако доказательств своим мыслям Учиха так и не смог найти. Акасуна чист. Во всех архивах. Тяжелый вздох вклинился в опустившуюся тишину, и парень накрыл осунувшееся лицо руками. За последние месяцы на него навалилось много чего. Проблемы с Наруто и ее сестрой были малой частью того, что обрушилось на голову Итачи. С каждым днем давление ответственности растет: дядя начинает требовать большего. «Детские игры закончились, пора взяться за дело». Такими словами Мадара заканчивает чуть ли не каждую их встречу. Он хочет, чтобы племянник уже активно занялся делами фирмы. А Итачи пока не готов. Понимает, что иного выхода нет, но каждый раз его что-то останавливает. Остатки детской наивности?.. — Ты здесь. Дверные петли скрипнули, следом кабинет окатило ярким светом, от которого Итачи сильно зажмурился. Как только зайчики перед покрасневшими глазами пропали, он поднялся с кресла, уступая его законному владельцу. Мадара чинно присел за свой стол и на секунду застыл, когда заметил работающий компьютер. По своим данным он никому не позволял ползать. Но племяннику глава Учиха доверял, поэтому сразу выдохнул. — Я как раз хотел позвать тебя, — монотонно начал, кладя перед собой очередной контракт. Итачи присел на соседний стул и сразу подметил официальный логотип корпорации Минато, главного партнера их семьи. — Сегодня у меня назначена встреча, и я бы хотел, чтобы ты поприсутствовал на ней. — Во сколько? — Итачи не сдержал тихого вздоха. Тон дяди ясно дал понять, что им предстоит не простая встреча с заемщиками или кем-то из правительства. От него, двадцатитрехлетнего парня, хотят совершенно иных вещей. Сложных. Грязных. И ему этого не хочется… Но кто в их семье спрашивает. Мадара пробежался глазами по условиям контракта, предлагаемых концерном Минато, и почти незаметно покивал головой. Многое его, конечно, не устраивает, но это лучше, чем ничего. У главы кланов Намикадзе и Узумаки есть возможность выбрать другого финансового посредника: Учиха не единственные в стране. Поэтому остается только ждать, когда в этих уступках пропадет необходимость — и уже навсегда. — Сейчас закончу с одним делом, тогда поедем… — и слегка прищурился, заметив тонкую папку, в которую цеплялся племянник. — Ты что-то хотел? Отмахнувшись от назойливых мыслей, Итачи кивнул. — Дело Изанами. — Мне казалось, Хелен всё уладила, — забрав документы, Мадара озадаченно покосился на парня, попутно пролистывая полицейское дело об убийстве. Я ведь всегда говорил тебе, Минато, что Изанами нужно изолировать. Этому человеку не место среди нормальных людей… Только проблем на свою и мою голову прибавил. — Всплыли новые подробности. Там появился свидетель, который может… заговорить. На последнем слове Итачи запнулся, что не ускользнуло от цепкого внимания главы компании. Тяжело вздохнув, Мадара прикрыл папку и пронзительно заглянул племяннику прямо в глаза. Холод в его взгляде пугал. И опустившаяся на лицо маска невозмутимости лишь усилила страх… Но даже не перед дядей, который никогда не навредит своей семье, Итачи в этом уверен. Самым пугающим, пронизывающим трепещущую душу была мысль, что когда-нибудь он станет таким же: бесчувственным, хладнокровным и лишенным сопереживания к проблемам других. Итачи не хочет уподобляться дяде. Но именно к этому его каждодневно подталкивают, готовя к поистине ужасным вещам… — С такими людьми у нас разговор короткий, Итачи, — мужчин холодно бросил, пронзая воздух указательным пальцем. — Запомни это на будущее… — но потом сразу добавил, когда во взгляде еще ребенка появилось нечто затравленное, рожденное мыслью, что эта жизнь оказалась не такой светлой, какой ее все видели в детстве. — Хорошо, я посмотрю. Как там дела у девчонок? Резкая смена темы прошлась глубокой иронией в глазах Итачи. Лишь усилием воли он не фыркнул на такой казалось бы обыденный вопрос. — Ты хочешь знать, когда мне удастся наладить отношения с Наруто? Дело Изанами и новый контракт бросили в верхний ящик стола, и Мадара снова посмотрел на парня, откидываясь на спинку кресла и скрещивая пальцы на животе. — Не без этого. — Она не хочет меня видеть. Ни меня, ни Саске… — сухо ответил, на что мужчина недовольно поморщил носом. Однако с советами он попросту не успел, поскольку Итачи сразу продолжил. Вкладывая в свой голос больше холодных ноток. — Я помню, Мадара, о твоих словах. Дай мне время. С Наруто намного сложнее, чем с ее сестрой. Пару мгновение глава компании сидел неподвижно, прожигая племянника немигающим взглядом. На долю секунды Итачи показалось, что Мадара уснул. Но затем с его стороны внезапно донесся тихий вздох, в который просочилось разочарование. Обыкновенное разочарование своим наследником, который не может справиться с такой малостью: привязать к себе глупую девчонку. — От тебя зависит многое, мой мальчик. Если наши кланы объединятся… — … мы станем управлять государством, — Итачи быстро закончил и поспешил выйти из-за стола, показывая, что этот разговор он не намерен мусолить в сотый раз. — Посмотри дело, пожалуйста. Я не хочу, чтобы Изанами посадили. В ответ Мадара неожиданно усмехнулся. — Может так будет лучше? С пугающе низким голосом в кабинет вернулась давящая тишина. Итачи отвел взгляд к окну и незаметно поежился от тех мыслей, что пришли со словами дяди. На улице задувал порывистый ветер, пригибая деревья к земле. Непогода усиливалась. Но внутренняя буря оказалась намного страшнее того, что происходило вокруг. Внезапно слова Мадары обрели больше красок. Не такие и страшные, а если добраться до сути проблемы, то приходит понимание: ведь это выход из всей ситуации. Изанами как искра, от которой возникают одни только неприятности. Не будь ее, люди бы перестали мучиться… — Тогда у Наруто никого больше не останется. Вдруг в кармане брюк завибрировал телефон, выводя Итачи из состояния прострации. Взгляд вновь перекочевал к дяде, который не перестает подталкивать его к столь ужасным мыслям. А он их каждодневно впитывает и фильтрует, всё больше убеждаясь в их истинности. — У Наруто теперь есть старший брат, — сухо отозвался и слегка наклонил голову. — До встречи, дядя. Парень скрылся за дверью, и мужчина медленно повернулся лицом к панорамному окну. В уголках губ задрожала ухмылка, просочившаяся в почти беззвучный шепот: — Людям из клана Узумаки свойственно умирать, мой мальчик. И не всегда это происходит по их желанию…***
На выходе из машины Итачи поспешил раскрыть зонтик, чтобы спастись от проливного дождя. По натянутому полотну покатились холодные ручейки, а сам парень перепрыгнул большую лужу, перед которой так неудачно припарковался водитель дяди. Пропустив нескольких прохожих, Учиха заскочил под навес известного отеля в столице (1), где его дожидался Мадара. — Что мы здесь делаем? — смахнув с плеч капли дождя, Итачи прошел в лобби (2), с которого начинался совершенно другой мир. Проедающая унынием атмосфера осталась за стеклянными дверьми, укрывшими это место от серости и гвалта большого города. Оперевшись о зонтик, Итачи оценивающе пробежался глазами по сторонам. Первое, о чем он сразу подумал, стало традиции и минимализм. Темные оттенки превалировали над светлыми, но при этом не создавалось ощущения чего-то мрачного, холодного. Каждая деталь была подобрана со вкусом. Стены, как и колонны, подпирающие высокий потолок, были отделаны дорогой древесиной. На полу уложена глянцевая мраморная плитка, в которой отражался притемненный свет хрустальной люстры и множества светильников. В темно-синих креслах восседали деловые люди в костюмах, попивая кофе и читая последние новости в газетах. За стойкой регистрации стояли улыбающиеся девушки. А мимо то и дело проходили услужливые официанты и портье. — Хочу познакомить тебя кое с кем. Мы оказываем им определенные финансовые услуги… Мадара подошел к лифту и нажал кнопку вызова. — Незаконные? — Именно, — коротко кивнул. — Поэтому будь с ними осторожен. Это главные люди преступного мира… Любая ошибка может стоить жизни. — Весело. Мотнув головой, Итачи на миг застыл перед раскрывшимися дверцами. Взгляд упал на абстракцию, что висела на стене. Ничего особенного и примечательного, просто ляпистый рисунок из многочисленных красок всех цветов. Хаос. Сумбур и вызов этому миру. Рассматривая эти разводы, у Итачи сложилось впечатление, будто сам автор не знал, что ему изобразить. Его мысли находятся в раздрае. Но с каждым днем их окружают рамками, направляя в нужное и не всегда правильное русло. Почему-то черного видится больше. Или просто он уже не видит для себя светлого будущего? И только маленькое солнышко еще способно оградить его от падения в бездну. Возможно. Итачи хочется в это верить. Ведь, достигнув дна этой жизни, вернуться обратно будет невозможно. И пустые глаза дяди постоянно ему об этом напоминают.…
Достигнув последнего этажа, Мадара вышел из лифта и целенаправленно пошел вглубь необычного бара, похожего больше на мини читальню. (3) Итачи уже хотел двинуться за ним, как вдруг дорогу ему преградило два амбала во всем черном. На вопрос, кто он и куда собрался, ответил сам Мадара, приказав этим остолопам пропустить племянника — и впредь не трогать его, если никто из них не хочет столкнуться с последствиями. После такой угрозы внезапное препятствие на пути пропало, и Итачи смог беспрепятственно пройти дальше. По мере того, как он удалялся от лифта, внутри ширилось ощущение необъяснимой загнанности. В баре играла расслабляющая музыка. За столиками, мимо которых он проходил, сидели чинные мужчины в костюмах и их спутницы — настоящие красавицы, сошедшие с обложек журналов. «Постояльцы решили провести свой вечер за книгой и бокалом вина». Так бы подумал кто другой. Но не Итачи, от которого не укрылось то, как на него смотрели все эти незнакомцы. В людях он умел разбираться — они для него как открытая книга, суть которой невозможно скрыть за красивой обложкой. И сейчас Итачи отчетливо замечал подозрительный огонек и явную угрозу в глазах «постояльцев». Он даже не удивится, если каждый уже держит палец на крючке. С такими нерадужными мыслями Итачи дошел до конца бара, где сразу встретил подтверждение своим догадкам. Пройдя под аркой, на него мгновенно нахлынула тревога, вызванная взглядом на мужчину возле окна. Он знал, с какими людьми работает Мадара. Но одно дело знать — и совсем другое, когда ты стоишь всего в паре шагах от человека, в руках которого, по сути, сосредоточена вся преступная деятельность страны. — Отсюда всегда открывается превосходный вид на заход солнца… Но, увы, осень забирает всё самое красивое, что нам дала природа. Вздохнув, мужчина оторвался от созерцания плачущего Токио и сразу посмотрел на застывшего Итачи. Прищуренные глаза, отливающие желтоватым оттенком, неторопливо изучили каждую деталь в образе юнца. И только после этой заминки Мадаре позволили взять слово. — Познакомься, Итачи Учиха, мой племянник и будущий глава корпорации. Незнакомец в ответ хмыкнул и занял одно из кресел, расстегивая белый пиджак. — Не слишком ли молод, чтобы управлять такой фирмой? — елейно протянул, возвращаясь к наблюдению за новой кровью. Дышать отчего-то стало труднее, но Итачи постарался унять мандраж, нахлынувший на него так внезапно и совершенно не вовремя. Хищный взгляд наводил ужас. А от мысли, что любой неверный шаг может стоить жизни, пробивало до кончиков пальцев. И тут даже амбалы не потребуются, чтобы пустить ему пулю в лоб — человек в кресле с удовольствием свернет его шею самолично. А потом… отправит на органы, с которых на черном рынке можно получить довольно круглую сумму. Ну или просто наслаждение от своей всесильности. — Отнюдь, Орочимару-сама, — Итачи неестественно спокойно произнес, присаживаясь на диван рядом с Мадарой. — Помнится мне, еще в подростковом возрасте Вам удалось занять лидирующую позицию в фармацевтической области. Орочимару поджал губы и закинул ногу на ногу, оголяя спрятанный на лодыжке ножичек. При виде последнего парень невольно сглотнул: намек он понял. — Свое первое дело я начал в восемь лет, когда в школьной лаборатории создал синтетический наркотик… Взгляд резко оторвался от оружия, и Учиха-младший невольно бросил, заставляя дядю напрячься: — От которого потом погибло множество детей. После этих слов в баре воцарилась тишина. Бармен замер с бокалом, перестав натирать его. А сам Орочимару внезапно хохотнул, отчего Итачи мысленно попрощался со своими родными. И кто его за язык тянул?.. — Ошибка молодости, так сказать, — мужчина продолжил, возвращая себе флегматичный вид. Мадара незаметно выдохнул и коротко кивнул официанту, когда тот принес ему бокал с коньяком. — Я ученый. А ученым свойственно ошибаться и… учиться на своих ошибках. К тому же только так можно понять, насколько созданный препарат эффективен. — И Вам совсем не жаль… Пригубив обжигающий напиток, Мадара внезапно поперхнулся. Ошарашенный взгляд метнулся к племяннику, но осадить его он не успел. К ужасу обоих Учиха, это сделал возникший в проходе человек, при виде которого парня пробрала мелкая дрожь. Светлые волосы колыхнулись, когда мужчина присел в свободное кресло — прямо возле побледневшего Итачи, уже сотню раз пожалевшего, что он вообще решил прийти сюда. — Ты не туда пришел о жалости и морали говорить, пацан, — холодно прохрипев, незнакомец сурово глянул на Мадару. — Ты зачем его сюда привел? — Тон смени, Ханзо, — пустой бокал опустился на салфетку, и в черных глазах блеснули искорки угрозы. Воздух мгновенно отяжелел. Напряжение подскочило к пиковой отметке, и тишина стала настолько оглушительной, что Итачи невольно вжался в спинку дивана. Сердце застучало как оголтелое, умоляя сбежать из этого места. Но только он подумал об этом, как вдруг Ханзо низким голосом просипел: — Ты вздумал мне угрожать? — и без раздумий потянулся за пояс. Где-то в баре щелкнул предохранитель. — Господа-господа, умерьте свой пыл, — Орочимару плавно оторвался от своего места и в ту же секунду оказался у юнца за спиной, опуская ладони на его плечи. И так пошатнувшаяся психика дрогнула в страхе. А сердце убежало в пятки. — Итачи-кун не хотел никого обидеть, ведь так? — парень сразу кивнул, мысленно прося этого типа свалить. Ему ледяного взгляда Ханзо хватает. — Вот и славненько. А теперь поговорим о деле. Всё наигранное добродушие мгновенно испарилось, и в холодных глазах Орочимару возникло нечто пугающее. Даже Ханзо замолчал, настороженно косясь на своего давнего партнера. — Если вы слышали, американцы начали активно проникать на мой рынок, — Орочимару выпрямился и недовольным взглядом прожег затылок Мадары. — Мне это не нравится. Пусть валят в другие регионы, или я покажу зубы… Учиха-старший почти беззвучно фыркнул, наблюдая за отражением в своем бокале. Пистолет за поясом начал неприятно обжигать. — И что ты от меня хочешь? — Мира и любви… — Орочимару едко подметил. — Чтобы эти ублюдки не лезли не в свое дело. Ты у нас посредник, вот и объясни им, чем грозит такое вмешательство. Нахмурившись, Итачи осторожно глянул на Ханзо, который больше не шелохнулся с той «потасовки». Казалось, что перед ним сейчас сидит обыкновенная статуя. Такие же безжизненные глаза, такое же лицо без эмоций и намека, что это живой человек. Даже грудь не вздымается. И только чуть подрагивающие ресницы дали понять — этот человек просто затаился в ожидании. Но чего? — О чем речь? — парень еле слышимо уточнил у дяди. — О деньгах… о невинных жертвах… боли… войне. После этих слов Итачи тихо сглотнул и медленно, очень медленно повернул голову к Ханзо. — Какой войне? — А тут уже зависит от Мадары, — после чего уставился на Учиха-старшего, пронзая того предупреждающим взглядом. — Я тоже не доволен этим раскладом, Учиха. Мы позволили американцам занять только рынок оружия и высоких технологий. Но про остальное речи не шло… Ханзо резко замолчал, когда уловил тихий шорох позади себя. Спустя мгновение под аркой прошел не кто иной, как Сасори, за которым бесшумно следовал… Какузу?! — Итачи удивленно осмотрел своего будущего одногруппника, отказываясь верить в увиденное. В глазах отразилось искреннее недоумение по поводу такого открытия. Однако затем эти эмоции мгновенно скрылись за непроницаемой маской холодности. В голове прогремел ядовитый гогот злорадства, и Учиха надменно посмотрел своему сопернику прямо в глаза. Как он и подозревал: образ простого парня — это всего лишь прикрытие для настоящего преступника. Изанами будет рада услышать об этом. — Вы опоздали. Сасори вскользь посмотрел на слишком уж самодовольного Учиха, после чего безразлично покосился на Орочимару. — Пробки, — сухо пояснил. Черный чемоданчик, который он держал в руках, перекочевал к Какузу, а тот уже передал посылку боссу. Мадара слегка прищурился, когда внутри обнаружились простые документы. К чему они относились, он так и не успел понять, поскольку Орочимару очень быстро захлопнул крышку. Расплывшиеся в улыбке губы стали красноречивее любых слов, поэтому Какузу молча направился на выход. Однако резко замер под аркой, когда Сасори даже с места не сдвинулся. Акасуна продолжал смотреть Итачи прямо в глаза, нагнетая и так тяжелую атмосферу. Пальцы невесомо перебирали воображаемые колбочки с ядами, которые он так не вовремя оставил в мастерской. Бьющаяся венка на шее Учиха манила. Ему достаточно сделать одно движение, чтобы это самодовольство навсегда застыло в маске смерти… — Вы знакомы? Скрипучий голос Ханзо вырвал Сасори из пучины его чудовищных мыслей. Итачи также поспешил отмахнуться от назойливых идей. Рассказать Изанами он может, но тогда придется объяснять, откуда взялась эта информация. А про свое черное… будущее он никому не хочет раскрывать. — Через Наруто, — парни одновременно ответили, из-за чего светловолосый мужчина сразу переглянулся с Орочимару. — Дочурка Намикадзе? — Занима-а-ательно, — протянул тот и задумчиво глянул на Мадару. — Эти двое мои лучшие люди… Не смотрите, что они так молоды. Каждый из них профессионал своего дела. — И какого же? — Итачи невольно фыркнул, распаляясь недобрым огоньком в глазах кукольника. Выдохнув, Сасори посмотрел на босса, но в ответ получил лишь безмолвный приказ молчать. Объяснения он получит позже… когда для этого придет время. А сейчас необходимо вернуться к своему образу правильного мальчика, не вызывающего особых подозрений. Оставив вопрос Учиха без ответа, Акасуна попрощался с начальством и вместе с Какузу ушел. С его уходом Мадара ощутил до боли знакомое, дурное предчувствие надвигающихся проблем. И что вы задумали? — растерянно покосился вначале на Ханзо, а мгновением спустя перехватил подозрительно блестящий взгляд Орочимару. Теперь желание пристрелить их показалось ему не таким уж и абсурдным. Угрозу нужно устранять заблаговременно… Пока она не превратилась в нечто смертельное для семьи.…
Мадара захлопнул за собой дверцу машины и несколько минут молчал, разглядывая пробегающих мимо людей. Пальцы нервно перестукивали по колену, которое мужчина потряхивал от переизбытка эмоций и мыслей. Закончившаяся встреча подарила ему больше, чем он предполагал. И сейчас он уже не уверен в своем следующем шаге. Ведь в случае провала он потеряет не просто компанию. Игра, в которую Мадара вступил много лет назад, может забрать у него всех, кого он так любит. — Будь осторожен с этими людьми, — наконец заговорил он, жестом показывая водителю, что они могут ехать. Как только машина тронулась, мужчина повернул голову к Итачи, позволяя тому разглядеть тревогу и просьбу в своих глазах. — Помни, что доверять ты можешь только семье. А все остальные — это твои потенциальные враги… На такое заявление парень смог лишь кивнуть, что сразу отразилось слабой улыбкой на лице уставшего человека. Он столько лет живет как на иголках, — каждый день просыпается в страхе получить звонок из морга, что сил держаться практически не осталось. Его подростковые амбиции оказались сильнее него. И теперь остается только жалеть, что много-много лет назад он встретил самую главную ошибку в своей жизни — девушку с глазами холоднее льда и устремлениями, что выше самого солнца. — Про каких американцев вы всё время говорили? За окном мелькали знакомые дома, когда со стороны племянника внезапно донесся тихий голос. Устало вздохнув, Мадара посмотрел на телефон, лежавший на коленях… Нет, Итачи рано об этом говорить. Он еще не готов к такой стороне их «семейного» бизнеса, построенного на крови тысяч и тысяч невинных людей. — Это очень серьезное и… грязное дело, Итачи. И я бы пока не хотел, чтобы ты касался его. Придет время, и ты узнаешь обо всем… … если мы, конечно, доживем до этого дня. С востока задул пронизывающий ветер, и на горизонте сверкнула молния. Настала пора холодов.