100 Watt Vipers — BAD BAD STORM RISING
Еще на подходе к квартире Обито уловил тонкий запах корицы и свежей выпечки. Шаг сразу замедлился. Тусклый свет потолочных ламп упал на бледное лицо, лишенное каких-либо эмоций. Только в глазах полыхнуло нечто ледяное, снедающее до самой души, подталкивая к чудовищным мыслям и решениям. Остановившись перед нужной дверью, Учиха посмотрел на номер квартиры. Усмехнулся. Уже столько воды утекло, как он впервые переступил порог этого дома. И как ему всегда казалось своего дома. Он прожил с Нагато бок о бок практически всю жизнь. Поддерживал этого забитого мальчишку, взамен получая от него такое нужное всем ощущение нужности. Они были семьей — братьями, отношения которых не всегда шли по ровной линии. Возникали и разногласия, и ссоры. И не всегда они заканчивались мирно. Из-за своей природной упертости Обито никогда не шел на уступки, а Нагато старался не отступать от своих принципов. Два барана. Два упрямца, готовые до последнего отстаивать свою позицию. Но ни одна драка или брошенное слово не смогло надломить их крепкую дружбу. Вместе они пережили многое. И всегда считали, что на этом свете не появится причина, которая разведет их по разные стороны. Так было. Пока в их жизнь не вошла девушка… Дверные петли предательски скрипнули, когда Обито прошел в квартиру. На кухне тут же перестали греметь посудой. Чуткий слух уловил приближающееся шарканье тапок, и спустя мгновение в прихожую вышел Нагато с кухонным полотенцем. — Ты так… быстро. Улыбка, что сияла на губах, моментально разбилась о хмурый взгляд не того человека. Вытерев руки, Узумаки подошел к другу и молча пожал протянутую ладонь. Пара обыденных фраз лишь усилила и так накалившееся между ними напряжение. Каждый это ощущает. И, кажется, будто ждет искры, которая поставит точку в этой безмолвной борьбе. — Изанами ушла в магазин, — Нагато вернулся к плите, на которой стояла противень с только что испеченными булочками. — Видимо побежала за чаем на другой конец города. Обито выдавил из себя усмешку и присел за кухонный стол. Пока Узумаки домывал посуду, попутно говоря о чем-то, брюнет разглядывал тарелку со страшными булочками перед собой. Каждый «шедевр» подгорел не только снизу, но и сверху. А скручивал их явно ребенок, раз они развалились в духовке. Такое приготовить Нагато не мог, поскольку руки у него действительно золотые. Поэтому единственным объяснением этому ужасу было одно: Изанами. — Неужели к своей плите ее подпустил? — и коротко глянул на друга. На миг воцарилась тишина, которую Нагато нарушил включенной водой. — Она попросила научить, — неестественно спокойно ответил, на что Учиха лишь кивнул. В дальнейших расспросах он более не нуждался: и так ясно, зачем и из каких побуждений старший братик впустил сестренку в святая-святых. И эти булочки лишний раз доказали, что серьезному разговору всё же быть. — Нагато, — Обито оттолкнул от себя тарелку, кладя локти на стол. Взгляд сразу упал на сложенный пополам листок, который всё это время лежал под булочками. Приоткрыв его, парень изумленно выгнул бровь, когда заметил кривой почерк Изанами: И от боли терзаясь в муках, Разрывая все шмотки в клочья, Я звоню вновь своим подругам, А они на работе, точно… Забываю о том, что было, Уношусь в пьяном угаре Я б наверно тебя***
Aphex Twin — #4
— Не знал, что ты встречаешься с дочерью Минато. Внезапно на крыше высотного здания воцарилась гробовая тишина. Порывы колючего ветра трепали рыжие волосы, проникая мелкой дрожью в каждую клеточку тела. Скрещенные за спиной руки онемели, и тревога, не скрытая за множеством масок, блеснула в когда-то холодных глазах. Сасори сглотнул. Все мысли устремились к пистолету, спрятанному под темно-синей толстовкой. Одно движение — и трупом будет только он. Ведь сзади затылок прожигают два вооруженных охранника, а спереди стоит его босс. Опасный, хладнокровный во всех своих помыслах. Сейчас он расслабленно смотрит на огни ночного города, витая где-то далеко отсюда. Но от этого не легче. Сасори знает: любой намек на убийство будет загублен на корню. И его окоченевшее тело потом найдут на дне какого-нибудь озера… Как и многих глупцов, выступивших против босса. Тяжелый вздох сорвался с сжатых в тонкую линию губ. Человек в белом костюме усмехнулся. Ему до сих пор смешно от мысли, что кто-то еще пытается идти ему наперекор. Глупцы… Взгляд карих глаз задержался на хладном трупе, во лбу которого чернела дыра от пули. Кровь алым зеркалом расползлась на бетонном основании, отражая искорки страха, горящего в глазах Акасуны. Моргнул. Наваждение на время спало. Но лишь до того, как прозвучит имя любимой. — Какие-то проблемы? — ровным голосом вопросил, смотря в упор на собеседника. — Моей работе эти отношения не мешают. — Нет-нет, как раз наоборот, — Орочимару резко обернулся. Парень невольно напрягся, когда на лице босса обнаружилась неизменная ухмылка: он что-то задумал. - Очень хорошо, что ты к ней приближен настолько. — Сразу говорю:нет. Настолько холодно и резко, что всё наигранное добродушие немедля размывается истинной сущностью. Больше нет доброго, заботливого «папочки». Угрожающе прищуренный взгляд намекает лишь на то, что за следующий неправильный ответ последует наказание. — Тебя никто не спрашивает, — Орочимару с презрением переступил через труп и почти что вплотную приблизился к Сасори. Но ни один мускул на его лице не дрогнул. Только на сердце стало неспокойно от мысли, что Наруто заинтересовались лидеры преступного мира. Мафии. Картеля. Или просто банды, которая оперирует многим в этой стране… Если не всем. Их можно называть как угодно — это всё равно не меняет главной сути: они очень опасны, и любой прокол может стоить жизни не только ему, но и любимому солнышку. - Ты работаешь на меня, поэтому будь добр заткнуться и выслушать. До меня дошли слухи, что Мадара хочет произвести слияние с компанией Минато. Как ты понимаешь, это станет для нас настоящим крахом. Сасори непонимающе выгнул бровь, смотря в хищные глаза босса. — Устраните его. — Нельзя. Он и его семья неприкосновенны. У них слишком могущественные покровители, с которыми нам не тягаться. — Тогда что Вы хотите от меня? — растерянно уточнил. - Я всего лишь вор и мошенник. Орочимару вздохнул и положил свою руку на плечо парня. С новым порывом ветра предательские мурашки, подобно склизкой пленке, покрыли оголенные участки кожи. А по спине внезапно покатился холодный пот, вобравший в себя такую тяжелую мысль: не стоило ему играть в отношения. С его работой это априори запрещено. — Сделай всё, чтобы удержать Наруто Узумаки. — Жениться? — также коротко, сухо, но внутри всё взорвалось от водоворота сильных эмоций, которые стало сложно удерживать в себе. Маска непринужденности треснула. В глазах мелькнула просьба оставить это дело. — Нет, — мужчина мотнул головой, разбивая такую хрупкую надежду. - Как я понял, ты уже знаком с Итачи Учиха. Это будущий наследник компании. Мне нужно, чтобы ты постоянно держал его в поле зрения. Парень пока что ведом, поэтому подергай немного за веревочки, Акасуна. Думаю, с этим у тебя не должно возникнуть проблем… — Эй, рыжик! Пора. Из глубоких размышлений Сасори вырвал строгий голос Карин. Моргнув, он покосился на сестру, что сидела на переднем сиденье черного фургона. В салоне звучали не столь известные мотивы кантри-групп, под которые водитель отстукивал только ему понятные ритмы. За окном опустилась глубокая ночь, поглотившая все звуки шумного и никогда не засыпающего города. Всё веселье утекло в круглосуточные бары, ночные клубы — а им осталась лишь тишина, стелившаяся по улицам спального района. — Сколько у нас времени? Невозмутимо спросив, Акасуна взял кепку, что лежала у него на коленях, и коротко глянул на бессознательного доставщика пиццы. Слабое снотворное подействовало мгновенно. Парень проспит до завтрашнего утра, не создав им никаких проблем. А когда проснется, то обнаружит себя в своей же квартире, с жуткой головной болью и пустой бутылкой из-под дешевого саке. Пока он будет вспоминать о своем увольнении за постоянные прогулы и пьянки, Сасори и его напарники уже успеют вернуться обратно в столицу. — До момента, как перезагрузится система — пятнадцать минут, — Карин сухо отозвалась, не прекращая отстукивать по клавиатуре своего ноутбука. — Поэтому, если не хотите засветить свои морды, советую поторопиться. Пряди белых волос скользнули по плечам, когда водитель повернул голову к девушке. Презрительно фыркнул. — Вот кто бы говорил, крошка. Мне напомнить о твоем грандиозном провале, когда ты решила на сцене не только своей тощей задницей поблестать, но и личиком? Кого там в чуть полицию не загребли? М? — и язвительно улыбнулся, наклонив голову на бок, в упор смотря в прищуренные глаза малинового оттенка. — Ах да! Ты ж с девчонкой какой-то развлекалась… Не напомнишь, как там ее имечко? А то меня до сих пор пробирает интерес, что же это за дивная особа, из-за которой мы потом… от начальства пизды получили! — Даже думать об этом не смей, — сердито прошипев, Карин уже хотела ударить собеседника по голове, как вдруг ее перехватили за запястье. Взгляды обоих устремились к появившемуся Сасори, в глазах которого читалось ярое желание отрезать им языки. И когда-нибудь он обязательно это сделает, чтобы больше не слушать нескончаемые перепалки своих людей. — Заканчиваем, — холодным голосом осадил их, заставляя вернуть себе невозмутимый вид. Карин резко выдернула руку и сразу вернулась к прерванному делу. Но дерганные движения вкупе с напряженными скулами выдавали ее с потрохами. Слова Суйгецу задели девушку до глубины души, и Акасуна это ощущал. Уже давно научился определять, когда названная сестра даже не зла или рассержена, а встревожена. Маленькое хобби первоклассного хакера чуть не стоило им головы, когда Орочимару, да и Ханзо услышали об инциденте в рокерском клубе. Но самое страшное произошло после. Новость о том, что Карин знакома со второй дочуркой Минато, загорелась нехорошим блеском в глазах начальства. Какую выгоду эти люди хотели получить через сестер Намикадзе-Узумаки, ни Сасори, ни его сестра не понимали. Однако случившееся привело к тому, чего каждый из них так опасался: Изанами и Наруто оказались в поле зрения мафии С такими мыслями Акасуна вышел из машины. Забрав коробку с уже остывшей пиццей, он жестом приказал Суйгецу следовать за ним. Но с небольшим интервалом. Как только темный переулок оказался позади, Сасори перебежал пустую дорогу и сразу свернул в сторону перекрестка. Светофоры мигали желтым светом. В жилых домах лишь изредка встречались горящие окна. Кто-то не спал, однако его это совершенно не волновало — он двигался бесшумно, стараясь не покидать тени. Прямо как в детстве, когда был совершенно беззащитным и слабым перед огромным миром… Прижимая к груди пакет с лекарствами, мальчик спрятался за мусорные баки. Спустя мгновение мимо его укрытия пробежала стайка детей. Еще не зажившие синяки на спине отозвались тупой болью. В прошлую такую встречу он был неосторожен, позволив загнать себя в тупик. На все вопросы беспризорники лишь громко гоготали и один за другим шпынял его, подобно игрушке. Кто-то просто смеялся над ним, унижая… ни за что. Просто так захотелось. Просто потому что у него есть дом, есть семья, а они вынуждены ютиться в разваливающихся хибарах в страхе не проснуться на следующий день. Может мороз убьет — а может и крысы сожрут. Кто знает. Но чаще всего такие встречи заканчивались избиением, после которого Сасори с трудом добирался до квартиры, с порога падая без сознания. Сегодня этого удалось избежать: до дома он добрался без происшествий. Только труп человека встретил. Бездомный. Видимо, умер от голода. Сверившись с часами, Сасори остановился перед непримечательным зданием. Над входом висела невзрачная табличка, гласящая, что здесь находится полицейский архив префектуры Канагава. Акасуна прислушался ко всем звукам в округе и только тогда постучался в стекло. Ожидание внезапно затянулось. Из-за угла кирпичного здания выглянул Суйгецу — даже этот идиот пришел вовремя, а чертов охранник медлит. Вскоре за деревянными дверьми показалось улыбчивое лицо старика. Наклонив голову, Сасори помахал пиццей, которую местный сторож заказывает каждую среду и пятницу. В остальные дни он довольствуется едой из соседней круглосуточной забегаловки. Пахнет там вкусно, да и кормят сносно, однако использовать этот вариант маскировки не виделось возможным: слишком велик риск засветиться. Как только послышался щелчок замка, из рукава форменной толстовки кукольник выпустил шприц со снотворным. Пока сторож о чем-то говорил, Акасуна, подобно затаившемуся хищнику, следовал за этим наивным и очень глупым человеком. Деньги старик взять не додумался, поэтому задача сразу упростилась. Добравшись до поста, парень без раздумий подскочил к своей жертве со спины. Тонкая игла вошла в подключичную артерию. Яд подействовал сразу. Появившийся Суйгецу помог оттащить охранника на рабочее место, куда была поставлена коробка с пиццей. Один кусочек положили на чистый лист бумаги, пальцы старика перемазали в кетчупе. Убедившись, что всё выглядит натурально, Сасори поспешил за своим напарником. На долю секунды он задержал взгляд на фотографиях, которые охранник поставил рядом с экраном компьютера. А после поспешил к лестнице, ведущей в подвал… — Ты сегодня дольше обычного, — из гостиной донесся скрипучий старческий голос. Поправив лямку рюкзака, Сасори снял потрепанные кроссовки и аккуратно поставил их возле немногочисленной обуви. Пакет с лекарствами он положил на стол, когда зашел на кухню. Посмотрел на потолок, по которому тянулась большая трещина. Вздохнул. Подойдя к неработающей батарее, мальчик забрал уже наполнившийся тазик с водой. На деревянном полу образовалась новая лужа: крыша течет. По углам и стенам, проглядывая из-под отслоившихся, ободранных обоев, расползалась черная плесень. В спертом воздухе пахло сыростью. Избавиться от нее уже нельзя — прогреть квартиру нечем. Стакан наполнили водой. Закинув в ладошку кучу лекарств, Сасори прошел в единственную жилую комнату. Есть еще одна, но туда он сам боится заходить: доски пола прогнили, велик шанс, что он попросту провалится вниз — к семье наркоманов. Благо на их этаже и сверху никого не осталось… Их либо убили, либо умерли от старости. — Ох, мой мальчик, ты же знаешь, что это бес… Надрывной кашель нарушил никогда не уходящую тишину. В груди неприятно кольнуло, когда по морщинистому подбородку потекла тонкая струйка крови. Нет, воздух в этом месте пропитан не только гнилью и унынием. Здесь витает запах смерти. Сасори присел на край дивана. Пружины противно скрипнули — из дыры в полу выбежал таракан. Тяжело вздохнув, мальчик помог своей бабушке приподняться, чтобы она смогла принять свои лекарства. Но на первой же капсуле ее вырвало. Отравленный болезнью организм отказывается принимать предлагаемую химию. Ему нужен покой. Вечный и незыблемый. Пока ребенок вытирал замызганный пол и диван, бабуля Чиё не отрываясь смотрела на не законченную картину. Клиент так и не дождется своего заказа. Сил нет, чтобы просто подняться с дивана, что уж говорить о других занятиях. Она бы могла попросить своего внука — мальчик он одаренный, уже в столь юном возрасте из-под его «руки» выходят настоящие шедевры. Особенно ему нравится работать с деревом. Отцу Сасориудавалось вдохнуть жизнь в простые куклы и марионетки. И эти умения перенял еще маленький ребенок. Трясущаяся ладонь опустилась на рыжеволосую макушку, когда внук прилег у нее под боком. Стянутое морщинами лицо исказилось глубокой печалью. Как же грустно, что это дитя никогда не знало нормального детства. Она бы очень хотела, чтобы всё было иначе. Но… поделать ничего нельзя: костлявые руки смерти уже подползли к ее слабо бьющемуся сердцу. Осталось совсем немного. На следующее утро Сасори обнаружил окоченевший труп бабушки. Ее рука так и осталась лежать у него на голове. А стеклянный взгляд намертво въелся в недописанную картину. Накрыв холодное тело простыней, мальчик целый день просидел в углу опустевшей комнаты. Тишина ледяными иглами вгрызалась в забитый комочек, наполняя каждую клеточку безликой апатичностью. Ни эмоций, ни боли. Внутри не было ничего, что бы прокричало о том, что он еще жив. Сасори сидел неподвижно, смотря в пустоту своего существования. Слезы и страхи давно затерялись в водовороте этой жизни, которая каждодневно испытывает его на прочность. А может он априори не умеет быть человеком? Вечером того же дня Акасуна вышел на улицу, чтобы попросить у взрослых помощи с похоронами. Сам он не сможет поднять бабушку, еще слишком мал и слаб. Но по возвращению уже сирота обнаружил, что дома больше нет. Несущие стены не выдержали, и вся хлипкая конструкция обрушилась, погребя под обломками многих людей. Всю ночь Сасори простоял перед своим единственным пристанищем. Идти ему было некуда. У него ничего и никого не осталось. Взглянув на обломок стены, маленький мальчик поплелся куда глаза глядят. Теперь он стал полноценным жителем трущоб города Осаки. Никому не нужный. Покинув фургон, Сасори кивнул Суйгецу на прощание и вместе с Карин направился к ней домой. На горизонте маячили проблески нового дня, разгоняя темноту отступающей ночи. Опустевшие улицы стали оживать, на дорогах появились первые машины. Двигаясь по освещенной аллее, пара не прекращала коситься на картонную папку в руках девушки, где лежало громкое дело четырнадцатилетней давности — убийство двух детективов, помощницы губернатора и прокурора. Убийц найти так и не удалось. Или этим просто не занимались. Прямых улик не обнаружилось, а все косвенные, с которыми родственница одного из убитых приходила в полицию, никто не признал: новый прокурор заявил, что с ними их пошлет любой суд, поэтому даже рыпаться не стоит… В чем была ценность этого дела, оставалось только догадываться. Единственным предположением, будоражащим умы обоих, стало обыкновенное желание Орочимару поиграть на нервах Мадары. Весь клан Учиха вызывал у него смешанные чувства. И чаще всего негативные. Никому из мафии не нравилось присутствие Мадары в их деле — точнее все опасались той крыши, что защищала его. Такой расклад дел не устраивал ни Орочимару, ни его партнеров, поэтому они продолжают и будут продолжать искать любые лазейки к клану Учиха. И, к ужасу Сасори, они обратили свой взор на Наруто… и ее сестру. — Я не хочу, чтобы она пострадала. Карин остановилась у подъезда в свой дом. Тягостно вздохнув, Сасори зажал переносицу пальцами и на пару секунд прикрыл глаза. — Сдалась тебе эта девчонка, — хмурый голос названного братика окунул девушку в леденящий кровь ужас. В малиновых глазах блеснул страх, но страх не за себя, а за ангела, который теперь может пострадать из-за нее. — Я могу то же сказать и про твою блондиночку, Акасуна, — и со злости пихнула тому папку в груди. — Не забывай, что они сестры. И если пострадает одна, за ней полетит и вторая. Подумай лучше об этом и сделай выводы. Если моему ангелочку… Лицо парня тут же исказилось глубокой иронией, и во взгляде его заплясали искорки издевки, даже насмешки, призванной раскрыть глаза этой дуре. — «Твоему»? Карин, ты серьезно?! Не будь ребенком, — суровым голосом осадил всё возмущение, которым хотела разразиться вспыльчивая сестра. Девушка недобро сощурилась, но большего не сделала: спорить с этим человеком опасно, может и покалечить, если потребуется. — Просто забудь об Изанами. Ты еще не сильно погрязла в этом дерьме, поэтому… Усмехнувшись, Карин отошла от парня на шаг назад. — Поэтому я пойду со всем компроматом к Мадаре, если потребуется, — неестественно спокойно протянув, она уперлась спиной в металлическую дверь. — Делай со своей куклой что угодно, Акасуна. Но свое я буду защищать. И тебе не переубедить меня… Хорошего дня. — Идиотка! Пальцы до побеления врезались в картонную папку, когда девушка скрылась в подъезде. Немного постояв наедине с тишиной и своими хаотичными мыслями, Сасори поспешил к метро, чтобы поскорее увидеться с Наруто. Не думал он, что дело зайдет так далеко. Да и Карин абсолютно права — заинтересованность мафии не ограничится одной лишь Наруто или Изанами. Если через девушек хотят добраться до Минато и его компании, то под удар попадут обе. Но зачем вам уже закрытое дело родителей Обито? — озадаченно посмотрел на украденную папку и с тяжелым сердцем прошел в свою квартиру. Стрелки на часах показывали шестой час утра. Время довольно раннее, и по обыкновению Наруто должна еще нежиться в кровати. Но сегодня явно что-то произошло, раз Сасори обнаружил ее сидящей на кровати. Сжимая руками телефон, блондинка настороженным взглядом скользила по иероглифам, из которых складывалось имя одного Учиха. Звонок в такое время тревожит. Отвечать не хочется, ведь подсознательно Наруто понимает, почему ее решил набрать Обито. Явно не о котиках с собачками поговорить. «Узумаки, спишь?» — в трубке раздалось хмурое и уже с первой секунды намекающее, что проблемы всё же вернулись. — Какое радушное приветствие, датт… Не успела девушка съязвить, как ее опять перебили, холодным голосом зарождаясь узелком тревоги в животе. Краем глаза она заметила вошедшего Сасори. Натянуто улыбнулась ему — увы, на большее сейчас не способна. «Спрошу один раз. И мне очень хочется, чтобы ты дала верный ответ, — на миг Обито замолчал, чтобы до Узумаки дошло: он сейчас на грани, и шутить не намерен. — Кто из вас помог Нагато? Ты или Конан? Он бы никогда не додумался до такого» — Это было самое про… — тут же осеклась, округляя глаза и закрывая рот ладошкой. — Ой! Сасори присел на разложенный диван возле блондинки и вопросительно заглянул в ее голубые омуты. Но та лишь помотала головой, мысленно коря себя за такой длинный язык. «Мне казалось, ты умнее… — тяжело вздохнув, Учиха продолжил тем же суровым голосом. - Теперь слушай сюда, солнце. Через три часа жду тебя на вокзале. Вместе со мной поедешь в Осаку. Мне нужно срочно переговорить с твоим отцом с глазу на глаз… Я думал, ты желаешь своей сестре счастья, а не проблем на ее голову. До скорого» — и отключился, приводя Наруто в состояние глубокой апатии. Телефон упал на одеяло, и девушка бессильно рухнула головой на колени Акасуны. — Я такая дура… — Не переживай, всё обязательно образуется, — спокойный шепот пробежался слабой улыбкой по расстроенному лицу. Может и так, но ей с трудом верится, что в их семье когда-нибудь наступит светлая полоса. Пока она видит одну лишь тьму. И что-то подсказывает Наруто, что впереди их ждут еще большие препятствия и проблемы. Главное, чтобы для них хватило сил…