Black Stone Cherry — Me And Mary Jane
Около плиты остывал горячий чай и кусочек омлета, приготовленный с любовью и мыслью, что кому-то нужно подкрепиться после бурной ночи. Балконная дверь была приоткрыта, по полу тянуло утренней прохладой. Пальцы на ногах сжимались и разжимались в безудержном предвкушении самого лучшего «завтрака». А живот скручивало от желания подкрепиться вкуснейшим десертом в своей жизни. Сидя за кухонным столом, Нагато утробно порыкивал, пока загрубевшими подушечками массировал твердые соски сестры. Стройные ножки были закинуты к нему на плечи, а сам парень с упоением играл язычком с набухшим сгустком удовольствия. Приготовление завтрака плавно перетекло к столу, на котором он упивался близостью своего ангела. Женская одежда валялась возле холодильника, куда Нагато самолично выбросил эти ненужные тряпки. И теперь с видом мартовского кота он любовался прекрасными видами. — Мне… холодно, братик. Распластавшись на столе, Изанами жалобно простонала и слегка прогнулась в пояснице, когда в нее толкнулись пальцами. Две фаланги проникли во влагалище, будто бы исследуя эти глубины. Каждое прикосновение проносилось электрическим разрядом по и так возбужденному тела. А горячие губы и язык, которым Нагато ласкал ее клитор, вырывали сладостные стоны из ее груди. На миг парень оторвался от промежности и нежно поцеловал любимую в плоский животик. — Сейчас, моя хорошая, — хриплым от возбуждения голосом прошептал, не отрывая взгляда от женского личика. — Я тебя обязательно согрею… Только мы немного поиграем, — и втянул губами комочек наслаждения, которое стремительно заполняло каждую клеточку ее естества. Прикрыв глаза, Изанами прохрипела и вильнула бедрами. Намек Нагато уловил немедля — и в следующее мгновение его язык проник к узкому проходу, откуда так обильно стекала терпкая влага. Кончик носа испачкался в этих выделениях, и парень присосался к влагалищу сестренки. Девушка охнула от напора, с которым в нее начал проникать Узумаки. Его пальцы умело прокручивали возбужденные соски, язычок вылизывал всё влажное возбуждение, которое она ему дарила. Этот запах дурманил, окуная разум в нечто мягкое и будоражащее до кончиков пальцев. Рука хлюпающими движениями помогала доводить любимую до исступления. А в домашних штанах уже давно стягивало от мучительного желания ворваться в сестренку. Вскоре тело девушки затряслось в упоительных конвульсиях. Давление на голову, в которую она зарылась рукой, усилилось, и Нагато услышал самую сладостную для себя музыку. Промурлыкав, он потерся щекой о бедро сестры. — Тебе хорошо? — Мне холодно, Узумаки, — Изанами фыркнула и присела на столе, скидывая с брата ноги. Стопа легла на выпирающий бугорок, отчего парень сдавленно выдохнул. В глазах блеснули озорные чертики, и в следующее мгновение девушка оказалась усажена к нему на колени. Возбужденный член мазнул по плоскому животу, оставляя влажную дорожку его желания. Нагато загадочно ухмыльнулся и подвел широкие ладони под женские ягодицы. — Ну я же сказал, что согрею тебя. С невесомостью пришло оглушительное давление на влажный проход, куда головка члена проникла легко, будто влитая для этих глубин. Накрашенные коготки вцепились в плечи, и Намикадзе откинула голову назад. К тонкой шее сию же секунду припали еще горячими губами. Бьющуюся венку слегка прикусили, и девушка блаженно промурлыкала. Но с появлением члена внутри она задохнулась от нахлынувшего исступления, еще сильнее прижимаясь к брату. — Я хочу любви, а не быстрого секса, — на выдохе прошептала, ведя кончиком носа по колючей щеке. Нагато на это лишь согласно проурчал. Член заполнил лоно сестры, и руки плавно подняли ее вверх. Оба глухо простонали. По окаменевшему стволу покатились капельки влаги, которую Изанами настойчиво размазала своим влагалищем. Опустившись на колени брата, она обхватила его лицо ладошками. На губах заиграла игривая улыбка, которая вскоре затерялась в тихих полустонах. Пальцы до покраснения впивались в тощие ягодицы, помогая сестре двигаться на своей плоти. По оголенной груди проскальзывали твердые соски, пока они предавались такому неторопливому грехопадению. Естественный запах сводил с ума, а звуки того, как хлюпает лоно сестры, как она стонет, вбирая его член, убивали последние остатки разумного. Зарывшись лицом в ее волосах, Нагато утробно прорычал. Искорки оргазма заплясали перед глазами, и толчки сразу стали резче. Сидеть на месте было сложно. Такое положение дел его не устраивало — сестру он любит, но и частичку своего удовольствия получить хочется. Изанами даже опомниться на успела, как ее опять усадили на стол. Но теперь заместо умелого язычка ее ублажал толстый член брата, который ворвался в нее с одного размашистого толчка. Ножки стола задвигались по паркету, когда Нагато ускорился. С каждым движением он выбивал из сестры жалобные стоны, граничащие с состоянием безумия. Глаза укатились в незыблемом блаженстве, и девушка бесповоротно затерялась в желании братика. Он был ненасытен до ее тела, которое истязал своими губами, руками и членом, вбиваясь в горячее лоно по самый корень. Постанывая с Изанами в унисон, Узумаки представлял лишь о том, как снова заполнит ее своим семенем — в качестве доказательства, что она принадлежит только ему. Никакие Учиха не смеют даже думать, что смогут забрать этого ангела. Ее божественный голос, ее дурманящий сознание запах — она сама, вся существует лишь для него. На глаза опустилась пелена неистовой похоти, из-за чего Нагато не сразу заметил возникшего в проходе человека. Он продолжал вколачиваться в сестру, пока на них смотрели с открытым ртом и полным неверием. Заметив вернувшуюся Наруто, парень победно усмехнулся и с утробным мычанием замер. Вязкая жидкость заполнила глубины Изанами. Несколько капелек скатилось на обеденный стол, за который Наруто больше никогда не сядет. После увиденного она вообще выколет себе глаза… Хотя, это будет бессмысленно, поскольку эта картина уже намертво въелась к ней в голову. Вот говорят же — стучись, прежде чем войти. Тяжело дыша, Изанами завалилась спиной на стол. Руки вытянулись вперед, и счастливый взгляд уткнулся в сестренку. — Ты в другом пальто уезж… БЛЯТЬ! Словно ужаленная, она подорвалась со стола и в панике спряталась за первое, что попалось ей на глаза. Штора. — Привет, — Нагато спокойно натянул штаны с бельем, смотря на блондинку. — Вы как-то рано. Пару вздохов не помогли унять подступивший шок, и Наруто с ворчанием ушла в ванную. Лучше она посидит там, пока братик с сестрой приведут себя в порядок. Особенно последняя. Как только за ней хлопнула дверь, Изанами выскочила из своего укрытия и с кулаками набросилась на парня. Тот лишь усмехнулся, когда на него налетело очень милое и, самое главное, голое создание. Перехватив ее руки, он дернул ангела на себя и в порыве поцеловал в мягкие губы. Ногой Изанами попыталась отпихнуть его, но Нагато спешно зажал ее ступни своими. — Успокойся, киса. Ничего сверхъестественного не произошло, — и со слабой ухмылкой отпустил опешившую сестру. Пока она пребывала в прострации от случившегося и услышанного, Узумаки подхватил ее белье. Лифчик она сам помог надеть, а вот с трусиками его лишили этого удовольствия. — А если сейчас Обито зайдет?! Я не хочу… За секунду лицо парня покрылось ледяной коркой, и во взгляде замаячила угроза, заставившая девушку замолчать. Пальцы примкнули к подбородку, бережно запрокидывая его и заставляя смотреть в свои суровые глаза. — Иза, больше не смей думать о нем в таком свете. Твой парень, брат, любовник — это я. Больше ты не встретишь человека, кто будет любить тебя так же сильно, как я. Запомни это, — и мягким поцелуем прижался ко лбу своего замолчавшего ангела. — Я не хочу, чтобы ты страдала из-за него. Подумай над этим хорошенько и реши, с кем тебе будет лучше… Изанами затравленно посмотрела на брата, когда тот отстранился и ласково повел рукой по ее волосам. — Со мной или с человеком, который всю жизнь сторонился отношений и чего-то серьезного. Я знаю его дольше, поэтому не хочу, чтобы ты потом страдала. Подумай, хорошо? Заместо слов Намикадзе лишь кивнула. Прижав к груди одежду, она обошла брата и в глубокой задумчивости выскользнула в коридор. В этот момент из ванной выглянула красная моська Наруто. — И-иза, — неловко начала, смотря куда угодно, лишь бы не на полуголое тело сестры. — У тебя телефон не работает. Обито попросил передать, что ждет тебя в парке Йойоги. Отец с нами приехал, поэтому потом зайдет к вам… — Хорошо. Блондинка тактично выскочила из ванной, впуская туда Изанами. Когда послышался щелчок замка, она подлетела к Нагато и с мольбой посмотрела тому в глаза. — Братик, мне твоя поддержка нужна! Этот оболтус-теме в больницу попал, а… а по телефону мне никто толком не объяснил, что произошло. Я так за него переживаю, мы сюда неслись, и… — Я тебя понял, — спокойно перебил ее, перехватывая за предплечья. — Сейчас соберусь и мы пойдем. Немного погодя вся троица собралась в прихожей. Изанами уже застегивала клетчатое пальто, когда сестра с братом только начинали обуваться. Взглянув в зеркало, она со вздохом уже хотела покинуть квартиру, как вдруг ее остановил тихий голос Наруто. — Лучше шарф надень — там ветер холодный, — и красноречиво дернула бровями, передавая очень мягкую вещичку. Намикадзе говорить на это ничего не стала. Лишь забрала предложенный шарф и, махнув на прощание, вышла за порог. С ее уходом внутри зародилось нехорошее предчувствие. Почему-то захотелось догнать любимого ангела и попросить ее не уходить. Но это была даже не ревность. Природная чуйка? Если же нет, то как объяснить необычное спокойствие в поведении Изанами? Что происходит у нее на душе? О чем она думает, когда сталкивается с их желаниями?И кто бы хоть раз спросил, чего хочет она…
***
Talsur — The Fable of Prometheus
С каждым глубоким вздохом легкие наполнял промозглый холод, пробирающий до кончиков пальцев. Обито сидел на парковой скамеечке и немигающим взглядом следил за пожухлым листом растущего неподалеку клена. Грязно-желтый, с поломанными концами, его подгонял порывистый ветер, бросая то в одну сторону, то в другую. Казалось, что сама природа не может решить, куда отправить кусочек унылой холодной осени. А парень точно также не представлял, что ему делать теперь. Онемевшие от напряжения пальцы сжимали телефон. Коленка тряслась, а мышцы во всем теле одубели, налились свинцом в ожидании того ответа, что и предрешит треснувшее будущее. Его будущее, построенное на жалких мечтах о простом человеческом счастье. Он ведь так мало просит от этой жизни, но она почему-то не хочет оставлять его измученную душу в покое. Но за что?.. Все мечты о семье внезапно растаяли в образе человека, подошедшего к нему. Учиха не сразу ее заметил. Так глубоко ушел в свои мысли, что почти позволил обнять себя и поцеловать. Как это делали прежде. Но сейчас такая напускная нежность лишь раздражала. И где-то в глубине души зарождалась чудовищным желанием сделать больно — ударить, ударить слабую девушку, чтобы просто показать ей всю глубину своего отвращения. — Вы вернулись быстрее, чем я… Холодный взгляд пресек попытку притронуться к нему, и Обито кивком показал на место возле себя. — Присядь, есть разговор. Изанами незаметно выдохнула, скрывая улыбку и простую радость за маской невозмутимости. Этот тон, лишенный эмоций, почти что мертвый, она узнает из тысячи. Такого Обито она боится. Ведь появление этой стороны говорит лишь об одном: проблемы вернулись. — Можешь это объяснить? — блокировка с телефона спала, и насторожившейся девушке предстала самая красноречивая из всех картин. Фотография — простая фотография двух счастливых людей, которые нашли друг друга и отныне уже никогда не расстанутся, несмотря на мнение не приемлющих подобные отношения. Для них это станет самым богомерзким поступком из всех: кто-то будет коситься на них, а появятся и те, кто попытается унизить или, что хуже, развести брата и сестру. Двух любовников… Двух ангелов, нашедших свой смысл так неожиданно, но долгожданно для обоих. — Это я и Нагато. Неестественно спокойно ответив, Изанами задавила рвущуюся наружу улыбку. При виде того, как старший братик трепетно целует ее в торговом центре, будто в первый и последний раз, она испытала небывалое желание оказаться рядом с ним. Бурлящая внутри Обито ярость ощущалась даже на расстоянии. Костяшки его пальцев побелели, и лишь остатки здравомыслия удерживали от самого страшного поступка. — Я вижу… — повернулся к ней и сразу замолчал. Легкий шарфик на женской шее немного ослаб, позволяя зацепить нечто омерзительное. В порыве он схватился за его край и резко дернул вниз. Засос. На шее своей девушки Обито увидел свежий засос, который мог оставить только один человек. Только его Изанами подпустила бы к своему телу… — И еще я понимаю, что эту ночь ты явно провела не в мыслях обо мне. Что это? Девушка одернула его руку, но отсесть не смогла. Внезапно в ее локоть вцепились мертвой хваткой, притягивая обратно к себе. В глазах заблестели искорки тревоги. Снедающий взгляд прожигал до самой души, заползал под кожу пугающими мурашками, зарождаясь липким страхом перед таким Обито. — Не будь идиотом, ты и так понимаешь, — отвернув голову, ответила отрешенно, словно в случившемся нет ничего зазорного. И ее пытаются обвинить в пустом и лишенном какого-либо смысла. По дорожке прошла молодая пара с собакой. На миг их задержала мысль, что девушку удерживают насильно и вот-вот ударят ее. Со стороны пса послышалось приглушенное рычание. Но это лишь на секунду отвлекло Обито, которому было всё равно, что подумают окружающие: их мнение мелочно по сравнению с чудовищным пониманием, в которое его неожиданно окунул абсолютно спокойный… осознанный взгляд Изанами. — Ну и как? — яростно процедил девушке прямо в лицо, до хруста сжимая ее тонкое запястье. — Хорошо с братом? Лучше, чем со мной? С порывом ветра улетел тихий вздох. Между парой повисло тягучее безмолвие, нарушаемое лишь тяжестью и злостью, что просочилась в дыхание Учиха. Изанами не ответила ему. Секунды растянулись на долгие-долгие минуты, которые потратились на простое созерцание природы. Поникшим взглядом девушка наблюдала за тем, как хрупкий лист упал на грязную лужу и начал кружиться по водной глади, подгоняемый холодным завыванием. Его танец завораживал, закручивал все хаотичные мысли в одну единственную — самую крепкую. И когда на подбородке сомкнулись холодные пальцы, тревоги, как и страха больше не было. Она посмотрела в черную бездну его глаз с непоколебимой уверенностью, что она всё равно права. — И чего ты молчишь? Даже сказать нечего? — Смысл, ты всё равно не поймешь, — подобно эху ответила, и Обито на долю секунды попал в трясину растерянности. Приоткрыв рот, он тут же помотал головой в нежелании принимать такой ответ за правду. Не верит, отказывается понимать такое равнодушие в голосе своего зайчонка. Это не его Изанами — куда подевалась вспыльчивая, горделивая девчонка? Где тот человек, который готов убить за попытку унижения? Куда подевался тот блеск в глазах? Неужели… неужели он уже давно упустил своего ангела? Но как? Почему?.. — А тут и понимать нечего, — рассеянно прошептал, продолжая заглядывать то в один бездонный сапфир, то в другой. Но сколько бы он не пытался увидеть в них желаемое, все его надежды натыкались на глухую стену безразличия. — Ты изменила мне с лучшим другом. Дрожащие пальцы зажали край пальто, и девушка прикрыла глаза, отпуская такое тихое, но разрушающего всё теплое и доброе, что было до этого: — Он мой брат. — Вот именно! — отчаянно вскрикнул и в порыве схватил ее за предплечья, начиная трясти в просьбе сказать, что это всё шутка. И происходящее с ними всего лишь страшный сон, который сейчас развеется. Обязательно развеется, ведь такого не могло случиться. — Брат, а не парень, с которым можно трахаться! Скажи, он тебя принудил? Прошу скажи это, и я прощу. Забуду об этом недоразумении, и мы с тобой уедем. Только скажи, что ты не хотела этого… Сердце замерло в ожидании ответа. Но спустя минуту тишины он больше не понадобился — заминка стала больнее любых слов и оправданий, в которых Обито так нуждался. Лучше бы Изанами кричала, плевалась ядом, доказывая, что она права. Но этого не случилось. Как и не произошло обыкновенного чуда, такого долгожданного, но совершенно нереального для глупого сироты. — Прости, Обито, но это было мое осознанное решение. С тихим шепотом все надежды осыпались, подобно режущим осколкам стекла. Учиха бессильно уронил голову на плечо уже… уже не своей девушки и горестно усмехнулся. — И зачем? Я для тебя вообще ничего не значу? А как же наше обещание создать семью? — Нагато тоже часть моей семьи… Часть моего сердца. Судорожный вздох, и в груди неистово разгорелось пламя ненависти ко всему человеческому роду. В особенности к двум самым близким людям, что предали его, раздавили то хрупкое доверие, которое он доверил им как самое бесценное, еще оставшееся у побитого этой жизнью ребенка. Отстранившись, Обито встал со скамейки. На лице лежала промерзшая до основания маска презрения — а во взгляде ничего. Лишь пустота, забравшаяся в его разбитое, растоптанное сердце… И как он мог так ошибиться? — Я теперь понимаю твою мать, — посмотрел на поникшую девушку с небывалым отвращением. — Ты одна сплошная ошибка, Изанами. И мои чувства стали частью всего этого… Под ногами захрустели мелкие камушки. С каждым шагом Обито всё дальше и дальше отдалялся от самой главной ошибки своей жизни. Идти было трудно, но он ни разу не обернулся и не помыслил о том, чтобы вернуться. Его забота и дружба никому не нужна. А хрупкие чувства отвергли, потоптавшись по ним, как по мусору. Но так мыслил лишь он… — Но вторая часть принадлежит тебе, Обито. Изанами вздохнула. Пустой взгляд взметнулся к иссиня-черному небосводу, и немного погодя на лоб упала отрезвляющая капля. Вскоре парк накрыла плотная стена дождя, в котором затерялся истерический хохот. На губах брошенного ангела заиграла полубезумная улыбка, и по лицу потекли черные ручейки ее отчаяния. Рука сорвала с шеи шарф, скрывавший истинную сущность такой суки, как она. Ангел… Может и ангел, как ее любят называть. Но в действительности она тот демон, та проблема и ошибка, которая приносит лишь страдания. Если даже Обито признал это, не пора ли уйти из жизни, чтобы больше не докучать остальным? Вдруг это единственный выход, который поможет ей стать лучше? Может только так она поймет, для чего пришла в этот мир? — Девушка, с Вами всё в порядке? Разлепив веки, Изанами невидяще посмотрела на человека перед собой. В глазах незнакомца плескалось беспокойство, а с губ срывалось что-то похожее на предложение помочь. Наивный. Не той он предлагает спасение. Она уже давно потеряла возможность стать нормальным человеком. Попытка подняться со скамейки закончилась внезапным падением. Колени утопли в раскисшей грязи, проникшей под ткань ее джинсов. Пальцы поглубже врылись в промерзшую землю. Словно прицениваясь, пробуя на ощупь то, что ждет человека после смерти. Хотя, нет. Пусть ее тело уничтожат, а прах закопают туда, где никто не сможет найти настоящее проклятие. На глаза опустилась плотная пелена отрицания, так стойко зиждущегося на желании уйти. Изанами отмахнулась от ненужной помощи и с трудом поднялась с земли. Шарф упал в лужу, где плавал сломавшийся лист. Ноги передвигались с трудом, окоченев от мысли, что дальше двигаться нет смысла. Сломала жизнь одному человеку, испортила ее другому. А третью и самую дорогую она отравляла своим существованием, которое наконец-то подошло к той самой черте. Обито ей помог понять — помог решиться на то, что она должна была сделать еще много лет назад. Но Изанами боялась. А сейчас страха больше нет. Есть лишь жгучее желание закончить всё это. Пора… Колеса машины взвизгнули, и водитель успел затормозить в самую последнюю секунду. Стремительный поток замедлился, когда на оживленную трассу неожиданно вышла девушка. Не смотря по сторонам и не обращая внимание на вопли водителей, она пошатываясь дошла до противоположной стороны улицы. Промокшая одежда тяжелым грузом висела на плечах, с каждым шагом пригибая ее к земле. Во взгляде зияла пустота. Прохожие настороженно косились на сгорбившееся подобие человека, которым двигало желание уйти. Уйти из этой жизни, где она не смогла найти свое место. Всеми мыслями и движениями руководили первородные инстинкты. Изанами спотыкалась о неровности в земле. Падала. Вставала и снова устремлялась к земле, куда так стремилась ее черная душа. На небе ей нет места. Там не ждут падших ангелов, запятнанных самыми грязными грехами. Убийство и предательство. После смерти она однозначно попадет в ад. Но… может только так получится искупить свою вину перед семьей? — На Вашем проездном закончились поездки. Изанами подняла голову, и работник метро незаметно поежился, столкнувшись с ее пустым взглядом. Попытка помочь с продлением проездного закончилась упавшей сумочкой, откуда вывалились все вещи. Купюры и мелочь рассыпались во все стороны. Свой паспорт девушка случайно пихнула ногой под автомат, пока работник ползал по полу. Телефон разбился, перестав работать. Посмотрев на свою сумочку, Намикадзе забрала из автомата проездной и на чистых инстинктах пошла к турникетам. В спину ей что-то прокричали, но она без задней мысли взошла на эскалатор, где к ней неожиданно пришла чудовищная мысль. По окоченевшей коже прокатилась ледяная дрожь, которая лишь усилилась, когда Изанами прошла на платформу. В такую хмурую погоду метро было переполнено пассажирами. Из туннелей доносился гул приближающихся поездов, стрелки на настенных часах почти достигли полудня. Изанами прошла в самый конец платформы, где оказалось не так многолюдно. В шахте появились огоньки, и она подошла к самому краю. Сердце сжалось от страха, когда взгляд упал на рельсы. Приближающийся гул поезда лишь усилил тревогу перед задуманным. Ведь это так страшно сделать тот самый шаг… Страшно, но Изанами никогда не боялась уйти. Она всегда была к этому готова, только ждала толчка. И слова Обито помогли ей решиться… Глубокий вдох, и веки начали закрываться. Изанами занесла ногу для прыжка, однако вся решимость внезапно разрушилась о громкий голос. Метнув взгляд в сторону кричащего, она заметила иностранца. Он что-то говорил, находясь в самом центре платформы. Появившиеся полицейские насторожились, заметив на груди незнакомца странного вида устройство. Полы распахнутой куртки колыхались от рвущегося из шахт ветра. Изанами прищурилась и отошла от края. Где-то послышался щелчок снятого предохранителя. Пассажиры запаниковали, убегая обратно к эскалаторам. Немного погодя из туннелей с небольшой заминкой выехало два поезда, и мир сразу окунулся в канонаду оглушительных звуков. Как только дверцы открылись и на платформу вывалили люди, незнакомец поднял руку с зажатым детонатором. На долю секунды в голове мелькнула мысль спрыгнуть на рельсы. Но для побега было уже слишком поздно… В метро прогремел мощный взрыв. Чудовищной волной Изанами вместе с полицейским отбросило к стене. Легкие забило пылью и мелкой крошкой. По потолку и стенам побежали трещины. На головы раненых посыпалась штукатурка, перекореженные поезда окрасились багровыми оттенками смерти. Отовсюду доносились душераздирающие стоны боли и крики помочь. Но связь с реальностью каждую секунду истончалась. Изанами задыхалась. Нужный вдох натыкался на разрывающую боль в груди, а по жилам струилось адское пламя, испепеляющее ее жизнь изнутри. По затылку стекало что-то липкое. Нос щекотало от тошнотворных запахов гари, крови — и паленой плоти. Сквозь алую пелену, что накрыла глаза, она смутно увидела, как к ней подбежали. В ушах звенело. Изанами попыталась что-то сказать, но внезапно на ушибленную грудь упал кусочек бетона. За ним от потолка отломился внушительный обломок. На секунду Изанами окатило мучительно нестерпимой болью. Сердце дрогнуло. А потом для нее наступила беспросветная тьма.И долгожданная свобода.
Для нее.
И любимых…
***
Минато вместе с врачом вышел из палаты. При виде отца Наруто сразу оставила проплаканное плечо Сасори, с безмолвной просьбой подлетая к появившимся. — Ну что там? — тревожно спросила, и вставший рядом с ней Итачи затаил дыхание. Врач вздохнул. — Жить будет… По больничному коридору прокатился вздох облегчения, забившийся радостным визгом. На эмоциях Наруто бросилась к мужчине на шею, благодаря за спасенного теме. Минато лишь устало потер глаза, после чего отошел к диванчику, где сидел Нагато и Сасори. Последний его пока не интересовал, но суровым взглядом он дал понять: разговор с «парнем» еще состоится. Очень уж интересно узнать, что птица такая затесалась возле его солнышка. Пока Итачи с Наруто допытывали у врача, как всё прошло и какие прогнозы на выздоровление, глава компании Намикадзе плюхнулся на освободившийся диванчик, откуда тактично согнал молодежь. Целую неделю без сна, потом внезапный приезд дочурки с Обито — и теперь он, утомленный, сидит в больнице, мечтая о двух вещах: увидеть старшую дочь и поспать. — Позвони Обито и спроси… Минато резко замолчал, когда из-за угла неожиданно выскочила взмыленная медсестра. Подбежав к хирургу, она прошептала тому что-то на ухо и вместе с ним скрылась из виду. Немного погодя из лифта выскочили врачи с каталкой. Наруто испуганно ахнула и невольно вжалась в побледневшего Итачи. При виде незнакомца с разорванным лицом парня одолел звериный ужас, который разделил даже Акасуна, за свою жизнь повидавший не одну смерть. — Что происходит? Почти беззвучный шепот Нагато растворился в криках медсестер, когда те устремились в сторону центрального входа. Не сговариваясь с другими, он двинулся за остальными. По мере приближения к регистрационной, они всё больше погружались в атмосферу непонятного хаоса. Белые одежды пробегавшего мимо персонала покрылись багровыми пятнами. Отовсюду доносились крики помочь или вызвать врача. Постепенно к ним прибавились нечеловеческие вопли, детский плач и невнятное мычание, вобравшее в себе мольбу избавить от невыносимых страданий. И мгновением спустя Минато со своими спутниками попал в настоящий ад… — Срочно в третью операционную! — Остановка сердца! — М-мамочка… мне больно… — Звоните на станцию переливания крови! — прокричал заведующий больницей и сразу посмотрел на компанию, которая появилась так невовремя. — Чего встали?! Ноги, руки целы? — Итачи с Наруто растерянно кивнули, а Сасори отошел к стене, чтобы пропустить каталку с полуживой женщиной. — Тогда не мешайте! И без вас сейчас проблем хватает! После этих слов Минато стеклянным взглядом обвел некогда чистый и довольно-таки уютный холл. Но теперь он больше походил на полевой лагерь, куда не переставали доставлять раненых людей. Мимо носились сестры, оказывая первую помощь тем, кто отделался царапинами или несерьезными травмами. Ко входу подъезжали машины скорой помощи, откуда выкатывали пострадавших, балансирующих на грани. Воздух пропитался ярким запахом крови, в который вклинилось нечто знакомое. Принюхавшись, Минато неожиданно понял, что это паленая плоть и… порох. — Где-то теракт произошел? — подошел к стойке регистрации, за которой в панике металась молоденькая практикантка. — В метро… — дрожащим голосом ответила и поспешила ответить на очередной звонок. — П-простите, мы не можем сейчас сказать. Тела… пациентов только доставляют! Передернувшись от мысли, что многие семьи сегодня потеряют своих детей или родителей, Минато поспешил увести перепуганную Наруто на улицу. Остальные безоговорочно последовали за ним, стараясь не смотреть на пострадавших людей. Как только за ними прикрылись автоматические дверцы, глава Намикадзе попросил Итачи увезти Наруто домой. Вместе с ними вызвался поехать Сасори, объяснив это желанием успокоить девушку. Учиха спорить с ним не стал, — не время сейчас для детских склок, поэтому мгновением спустя его машина выехала с территории больницы. — Позвони Обито и спроси, где они сейчас, — Минато отдал распоряжение оставшемуся Нагато, а сам набрал номер Орочимару, чтобы поинтересоваться у него: какого черта в его городе произошел теракт? Как он не углядел за этим? Или это его рук дело — очередная попытка внести немного хаоса? Пока отец девчонок разбирался со своими проблемами, Узумаки уже пятый раз пытался дозвониться до Обито. То сеть была переполнена, то его постоянно сбрасывали. В глазах полыхнула опаляющая ярость, и парень со злости пихнул горшок с зеленым насаждением. К центральному входу подъехала новая машина, к которой сразу подлетели медсестры. «— Чего надо?» внезапно на том конце донесся холодный голос. Нагато мысленно выдохнул. — Изанами с тобой? «— Нет, — презрительно фыркнул, — можешь теперь радоваться, Узумаки. Она…» — Иза?! Вдруг со спины испуганно прохрипели. Обернувшись, Нагато увидел, как побледневший мужчина на ватных ногах летит к каталке с новым пострадавшим. Внутри всё стянуло от звериного ужаса, когда в этом несчастном он внезапно узнал свою любимую сестренку. — Изанами! — Минато истошно заорал, но его тут же отпихнул один из санитаров. — Не мешайте! Каталку передали медсестрам, после чего санитары поспешили обратно к машине. По пути их догнал Намикадзе, слезно умоляя сказать, что случилось с привезенным человеком… Насколько ее травмы серьезны. — Девушка при смерти, ее нашли под обломками, — и на долю секунды замер возле дверцы автомобиля. Во взгляде мелькнуло сожаление, которым он всё же решился поделиться. Ведь у самого растет маленькая дочь. — Соболезную… С уехавшей машиной надежда на лучшее оборвалась и с грохотом полетела в бездонную пропасть. На плечи рухнул чудовищный силы страх. Казалось, что его окунули в подобие вакуума, оставив лишь ощущение ноющей боли в груди. Глаза защипало от слез безысходности, и Минато на нетвердых ногах пошел обратно в больницу. Весь мир перестал существовать для него, как только в голове засела самая страшная мысль: Изанами умирает. Его маленький ангелочек страдает, мучается сейчас… А он совершенно бессилен перед тем, что ждет их впереди. Жизнь — смерть. Это неподвластно ни одному человеку. Но одно он может сделать, чтобы просто отомстить за свою семью. Найду этих ублюдков и распотрошу собственными руками, — подойдя к упавшему на колени Нагато, Минато схватил того за шкирятник и грубо вздернул вверх. — Сопли утер, — сурово проговорил, заглянув в красные от слез глаза, — она еще не умерла, чтобы оплакивать ее. — Вы правы, простите. С глубоким вдохом пришла слабая уверенность, что не всё так страшно. Изанами обязательно спасут. А потом, когда она выйдет из больницы, ее будет ждать самая дружная и любящая семья, которая убережет и оградит от жестокости этого мира. Ангел будет жить. Но уже без того, кто и подтолкнул ее к пропасти…