Ты сумасшедший, Поттер!

Бывший друг оказался отвратительно легок на помине, поскольку его фигура была первой, что увидел Гарри, стоило ему сойти с ведущей в подземелья лестницы, прежде чем она с таким же глухим грохотом поплыла дальше. Путь к выручай-комнате так или иначе проходил мимо Рона, так что он спокойно направился прямиком в нужный коридор, сдержанно проигнорировав притворно-громкий вздох. Однако свист, явно направленный на то, чтобы его задержать, пропустить мимо ушей он уже не смог. Закатив глаза в предчувствии очередной неприятной стычки, он обернулся и сделал несколько шагов назад, чтобы остановиться на расстоянии метра от Рона. — Что? — выразительный вопрос прозвучал слишком звонко в широких сводах пустого замка, показалось, что даже вызывающе, но это не особо волновало. Рон сам его остановил, и было бы странно с его стороны рассчитывать на приветственную улыбку. — Да вот хотел лично убедиться, — выплюнул тот, отчеканивая каждое слово с напыщенным презрением, — что ты к главной гадюке напросился на дополнительные занятия. Сначала форму носить перестал, потом спать в нашей спальне, а теперь это. Ты, может, Поттер, к змеятнику решил примкнуть? А чего носишься тогда со своим нейтралитетом как с писаной торбой, — в его словах сквозила чистая злость, накапливаемая в течение последних недель, и Гарри в какой-то момент заметил, что Рон разговаривает точь-в-точь как Драко несколько лет назад: с тем же вульгарным, не дотягивающим до благородного, высокомерием. — Когда-нибудь у тебя хватит мозгов, чтобы понять, — отмахнулся он, осознавая, что этот разговор уже точно не будет продуктивным, и собирался уйти, но Рон, резко схватив за рубашку, развернул его обратно. Мгновение — и боевая стойка с палочкой наготове заставила его недовольно оставить Гарри в покое, демонстративно подняв руки вверх, однако выражение лица давало понять, кем именно он теперь считает бывшего друга. — Сильнее объединись с гаденышами, Поттер, — злобно пробормотал он, сделав в какой-то момент движение, намереваясь достать палочку, но передумал — видимо, поняв, что не успеет, — они тебя научат как нападать на друзей. Вначале Гарри порывался ответить: «бывших друзей», потом — что он защищается, а не нападает, но в конце концов спокойно поправил потрепанный ворот рубашки и направился туда, куда шел до этого, благополучно проигнорировав брошенный в спину упрек в предательстве. Не так давно он решил, что если всегда все и всем объяснять, то его объясняющий механизм рано испортится и даст сбой, и это оказалось практично: предоставлять людям думать своей головой и иногда — не додумываться до чего-либо в силу отсутствия необходимых умственных навыков. Разжевывать тот или иной ответ до мельчайших деталей он больше не собирался никому, тем более — Рону, который знал его едва ли не лучше любого другого человека в этом мире. *** — Нет, серьезно? — жалобный протяжный вздох Гарри красноречиво давал понять, что и третий заход подряд в попытке приготовить костерост не обернулся успехом. Он вздохнул еще несколько раз, а затем глухой звук удара лбом о столешницу оповестил Драко, что ситуация действительно плачевная. Несмотря на все свое поистине гриффиндорское упрямство, Поттер все ещё не дошел даже до середины, а значит, проблема была именно в понимании. — Окей, уговорил, — недовольно проворчал Драко, поднимаясь со своего места, и встретил удивленный, но обнадеженный взгляд друга, который таки изволил оторвать от стола свою лохматую голову. Гарри колдовал — в прямом и переносном смысле — над этим зельем уже третий час, но оно упорно сворачивалось на процессе добавления сухой протеиновой эссенции, несмотря на любые ухищрения, будь то мгновенная заморозка или резкое снятие с огня вопреки всем правилам. Он благополучно справился с бодрящим и чуть менее успешно — с противовоспалительным зельем, одно из которых теперь покоилось в сумке, а другое — остывало в флаконе на специальной подставке, но чертов костерост портил всю картину приличного обучения, а сменить выбор зелья Гарри не мог: первой причиной служило пресловутое упрямство, а второй, более рациональной, последний комплект ингредиентов, подогнать который под какой-либо другой эликсир уже не представлялось возможным. Это был первый раз, когда он похвалил себя за то, что приступил к выполнению задания в тот же день — тягой к знаниям тут, конечно, и не пахло, но желание утереть нос профессору Снейпу сыграло решающую роль. Однако даже имея три дня в запасе, Гарри не мог подумать, что дописывать треклятые нескончаемые эссе ему придется на уроках трансфигурации. МакГонагалл вначале отобрала его пергаменты, но после ознакомления с их содержимым вернула их обратно со сдержанным недовольством, давая понять, что стремление к добросовестному обучению она одобряет, но не в ущерб ее предмету. Первый день был целиком потрачен на эссе по свойствам изучаемых на втором курсе зелий, и теперь и без того увесистую школьную сумку дополнял массивный пергамент из пятнадцати свернутых свитков, исписанных торопливым почерком. Остальные предметы изучались условно: Гарри знал, что базовые экзамены он в любом случае сдаст, а в качестве пробных выбрал зельеварение и защиту от темных искусств. Прекрасно понимая, что столь нелогичный набор не требуется ни в одном учебном заведении, он также понимал, что беспокоиться о втором предмете бессмысленно: хотел он или нет, но определенных привилегий знаменитого Гарри Поттера было бы достаточно для зачета, даже если бы он не пришел на экзамен вовсе. С зельеварением все обстояло сложнее. Ввиду отсутствия в магической Британии более квалифицированных, чем Снейп, зельеваров, желающих тратить время на студентов, председателем экзаменационной комиссии как всегда назначат самого профессора, что усложняло ситуацию в сотни раз. Как и то, что со Снейпом ни лавры победителя, ни вечная слава не сыграют на руку: хорошо, если они не сыграют наоборот. Потратив второй день на два относительно простых зелья, Гарри оставил на сегодняшний вечер самое трудное из них, и теперь успел несколько раз себя за это проклясть: мало того, что зелье не варилось от слова вообще, так еще и из-за завтрашних факультативов — не явиться на которые, согласно угрозам МакГонагалл, подобно смерти, — времени на то, чтобы приготовить его перед занятием, не будет. Так что подоспевшая помощь Драко была как нельзя кстати: кто-кто, а он точно мог объяснить, что именно происходит не так в этом чертовом процессе. — Вот этот экстракт — это практически чистый протеин, Поттер, — объяснял он, попутно очищая его котел от остатков неудавшегося и уже пригоревшего зелья и вновь наполняя его водой. — А белок при нагревании обычно денатурирует, это очевидно, — перемешивая растворяющиеся в воде кристаллы первых ингредиентов, он посмотрел на Гарри, ожидая понимания сказанного. — Что? — переспросил тот нахмуренно, напрочь лишив Драко этого шанса. — Я должен знать, что такое «денатурирует»? Или что? — Нет, Поттер, что ты. Эта информация доступна только профессорам. Сворачивается белок, — обреченно вздохнул тот, предпочитая больше не наблюдать за реакцией друга на свои объяснения во избежание очередного разочарования, но объяснять не прекратил, справедливо рассудив, что что-то в голове точно отложится. — Без применения ингибиторов в маггловском мире было бы нереально нагреть белок до температуры кипения, сохранив при этом и четвертичную, и третичную его структуры, но… — Но мой мозг скоро откажется воспринимать твою речь как что-то наполненное смыслом, — предупредил Гарри, что он не понял ни единого слова из сказанного, и требует объяснить ему то же самое человеческими фразами. Драко еще раз недовольно на него покосился, словно убеждаясь, точно ли он сам выбрал его себе в друзья и как он мог не заметить его ужасной неосведомленности в столь простых учебных вопросах, но потом решил, что это просто исключение, ведь невозможно знать всю школьную программу от и до. — Так вот, существует специальное заклинание, которое создает вокруг молекул невидимый защитный барьер, который разрушается только при взаимодействии с желудочным соком, то есть… — Зелье будет действовать, если его выпить, а не закапать в глаз или ввести в вену, — кивнул Гарри устало, но при этом он с надеждой наблюдал за действиями Драко, почти уверенный, что тот приготовит ему все от начала до конца. Ожидания успехом не увенчались: как только после заклинания и засыпанного порошка зелье не свернулось, а немного посветлело, Драко отложил на подставку ложку и демонстративно уступил место другу. — Не забудь, что это последний набор ингредиентов, — позлорадствовал он, тем самым напоминая еще и о том, что сдавать зелья — выбор самого Поттера, причем крайне идиотский, и он не мог допустить, чтобы из-за его помощи у его же крестного сильно упал рейтинг выпускников. Так что хотел Поттер зельеварение — он его получил, причем в полном объеме, начиная с первого курса, со всеми потаенными сложностями. Гарри тяжело выдохнул. Измельчая свежие листья магнолии, которая черт знает как помогает человеку вырастить в своем организме новую кость, он пытался представить, сколько бессонных ночей ему предстоит, когда в его руках окажутся учебники за старшие курсы, и скольких усилий ему будут стоить дерзкие обещания успеть все в кратчайшие сроки, данные в кабинете профессора Снейпа лишь затем, чтобы вызвать его искреннее удивление. Здравый смысл, кричавший о том, что это была крайне плохая идея, был давно заглушен помесью непомерного риска со столь же огромным упрямством, которые пока что побеждали и усталость, и даже пресловутую нетерпеливость. Спустя двадцать минут зелье благополучно доваривалось, и все, что оставалось сделать, — только перелить его в прозрачный флакон и надежно закупорить. Это уже не казалось таким трудным, как полчаса назад. *** В самый разгар ужина, заняв на этот раз места за слизеринским столом, Гарри с Драко тихо перешептывались, прикрывая рты руками, чтобы не привлекать своим смехом окружающих сильнее, чем хотелось бы. Они едва успели стащить из общего блюда по куску мяса, прежде чем его растащили другие голодные студенты, и теперь весьма нестандарно ужинали, заедая куском мяса каждый глоток чая. Наблюдающая за ними Панси скептически нахмурилась: — Вы вообще в курсе, что люди так не едят? — беззлобно поинтересовалась она, уплетая мелко порубленную капусту. — Люди и травкой не питаются весь вечер, — хихикнул Драко, кивнув в сторону ее тарелки, на что девушка только фыркнула, но с расспросами приставать прекратила, переключившись на Нотта, который рассказывал какую-то интересную историю. — Знаешь, в чем прелесть чая, Поттер? — с философской интонацией задал вопрос Драко, причем было очевидно, что у него есть на это свой оригинальный ответ. Поттер картинно поднял брови, выражая крайнюю степень заинтересованности. — В том, что его можно спокойно пить за ужином, — логично довершил Драко, оставляя друга с выражением лица, хорошо говорящем о его отношении к таким очевидным умозаключениям. Но наполняя их кубки вновь, Драко продолжил свой импровизированный опрос, теряя всяческую серьезность, тем более что проявившийся на щеках румянец этому не способствовал: — А знаешь в чем прелесть огневиски? — отсалютовав другу бокалом, он сделал большой глоток и тут же потянулся за куском мяса. — Он чертовски похож на чай. Гарри засмеялся и сильно кивнул, попытавшись одновременно отпить из своего кубка, в результате чего едва успел его перехватить, иначе его содержимое украсило бы и его рубашку, и брюки, а заклинания, высушивающего алкоголь до состояния воздуха, они в школьном курсе не проходили. *** Спустя два часа Хогвартс медленно готовился к отбою: шум в коридорах постепенно затихал, а шаги становились быстрее — младшие курсы начинали торопиться, чтобы успеть в свои комнаты, не наткнувшись при этом на ночной патруль. Выручай-комната была крайне удобной в этом плане — любой происходящий внутри нее шум она полностью заглушала, так что Гарри смеялся во весь рот над очередной шуточкой Малфоя, не боясь при этом нарваться на предупреждение, как это бывало в спальных комнатах. Их разговоры уже не были настолько осмысленными, чтобы хоть один вник в суть, однако все еще были достаточно понятными, чтобы они продолжали болтать — не совсем связно, зато с огромным энтузиазмом, пока в какой-то момент Гарри не стал чрезмерно серьезным и произнес почти с драматизмом в голосе: — Др…рако, ик, — прокашлялся он и продолжил, — тебе не кажется, что у нас, кхм… проб-блемы с акло… алок… алкоголем, мх-м? Внезапный вопрос оторвал Драко от созерцания этикетки на опустевшей бутылке огневиски, и он, прекратив пытаться по неведомым причинам просунуть в ее узкое стеклянное горлышко свой палец, ответил не менее серьезно: — Без…зус-словно, — выговорить слово с первого раза не вышло, но вторая попытка практически полностью увенчалась успехом. — У нас, ик, прол…блемы с а-алкоголем… Он у нас, м-жду прочим, закнчлся!.. Продемонстрировав другу пустую бутылку, он даже перевернул ее для пущей убедительности — на ковер упало несколько последних капель огневиски — и отставил в сторону, попутно едва не свалившись с собственной кровати. — Хм-м… — глубокомысленно изрек Поттер, пронаблюдав за бутылкой так пристально, словно от этого она должна была вновь наполниться до самого верху, но не успел озвучить возникшую у него идею, как Малфой вполне уверенно подорвался на ноги — утаскивая и его с собой. — У м-меня есть… В комнх…комнат-те… — Драко, ты это… ты ч-че, бесср…мерт…ный? Там ведь… С-снейп. Ну… сег…одня… — Гарри попытался вразумить друга как мог, но то ли попытка была неубедительной, то ли Драко слишком осмелел, но он уже вытаскивал его из комнаты и вел прямо по направлению к слизеринским подземельям, хоть это и нельзя было назвать уверенной походкой. Да и походкой вообще — с большим трудом. — Н-ну пусть партр…рулирует, — пожав плечами, Драко едва вписался в первый же поворот, утаскивая за собой и Поттера, который уже успел подумать, что они вряд ли вообще доберутся до слизеринской спальни, хотя и направлялись туда крайне целеустремленно, однако витиевато, особенно когда нужно было поворачивать: нога цеплялась за ногу, они сплетались и отказывались слушаться. Драко уже успел выругаться вслух на тех, кто построил замок с такими крутыми — в целых девяносто градусов — поворотами, из-за которых приходится нормальным людям ноги ломать, но все же был намерен дойти и взять то, что им было так необходимо. — Это… ик… невозмож-жно, — констатировал Гарри, едва они шагнули с лестницы на слизеринскую территорию, и Драко, вместо того, чтобы сориентироваться, вправо или влево им необходимо повернуть, громко заключил: — Нет ни-ичего… невозмжом…можного! —после чего добавил с хитрым видом победителя, который познал всю суть существования, — особенно ес…ли ты, и-ик, ох-х-хренел до нужн-ной… с…тепени… — и громко хрюкнул от смеха. — Стоять. Немедленно. Определившись наконец с направлением, он уже уверенно потащил за собой Гарри, как был вмиг остановлен тихим, ничего хорошего не предвещающим голосом собственного декана, который — как и всегда, сколько Драко помнил свое обучение в школе, — ни разу не пренебрегал своими обязанностями по патрулированию в первый час после отбоя. «Ох, черт… скажи что-нибудь еще…» Гарри медленно повернулся. Он был практически уверен, что они встретят Снейпа в одном из коридоров, однако голос, сводящий с ума, даже когда он трезв, сейчас заставил сильно вздрогнуть. Так, словно это было неожиданно. «Спроси, какого черта мы здесь делаем… скажи, что мы нарушили миллион школьных правил… что нас нужно в эту же минуту жестко, беспощадно наказать…» Мысли скакали в голове как сумасшедшие, не останавливаемые, в отличие от произносимых слов, замедленным речевым аппаратом, и заставляли кровь еще сильнее прилить к голове, отчего Гарри стал пунцовым раньше, чем успел произнести что-либо. — Уч…чит… то есть, я х-хотел с…сказать, п-проф…фессор Снейп, — выговорил он, запинаясь и глупо улыбаясь, но улыбка исчезла, стоило лишь взглянуть в глаза преподавателя — темные, строгие, вынуждающие успокоиться всех, но только не Гарри! Они заглушали к чертям весь его оставшийся здравый смысл, притягивали и очаровывали, буквально растворяли в себе, ни на мгновение не давая шанса выпутаться из их цепкого плена… «Я хочу, чтобы ты смотрел на меня так же, когда будешь брать меня в своей постели… когда будешь грубо насаживать… на свой длинный толстый…» — Поттер, Малфой, — металл в голосе не привел Гарри в себя до конца, но вынудил его сконцентрироваться на смысле того, что он слышит. Профессор Снейп был крайне зол: его зрачки были сужены до предела, костяшки пальцев, удерживающих палочку с огоньком на конце, побелели, словно ему приходилось прикладывать к этому большие усилия, а выражение лица было разъяренным — настолько, насколько это возможно. — Что придало вам дерзость напиться до невменяемого состояния во второй раз? — прищуренный взгляд был хорошо знаком им обоим: это было затишье перед бурей, мнимое спокойствие, грозящее обернуться адским пламенем, в котором при желании профессора погибнут они оба без единого шанса на спасение. Гарри понимал, что в этот раз они не отделаются предупреждением: больше, чем нарушителей школьных правил, Снейп ненавидел тех, кто игнорирует его наставления, а несколько недель назад они уже попались в нетрезвом состоянии ему на глаза, и тогда, к их удивлению, все закончилось крайне мирно. Хотя их прошлое состояние можно было назвать практически абсолютной трезвостью по сравнению с тем, как они оба стояли на ногах сейчас. Драко пошатывался, но стоял уверенно, Гарри же такой уверенности не проявлял: шесть выпитых стаканов против пяти давали о себе знать, но ему впервые было не страшно, что Снейп спустит с них десять шкур или заставит сгнить до самого выпуска в своих подземельях на отработках — такая перспектива казалась даже вполне успешной… — Мы… м-мы просто… — поспешил объясниться Драко, но некрепко стоя на земле, он в какой-то момент пошатнулся и, запнувшись о собственный ботинок, едва удержался, чтобы не свалиться на пол самым неаристократичным образом. Его пламенная речь на этом закончилась точно так же, как началась, — ничем, и он притих, стараясь подавить неуместную икоту. Снейп пронаблюдал за крестником с разочарованием на лице, а затем обернулся к Поттеру. Со всем возможным презрением к его коммуникативным способностям, он почти спокойно задал вопрос: — Вам тоже нечего сказать? — отделяя каждое слово, словно давая мальчишке понять, что от его ответа зависит его дальнейшая судьба, он сделал шаг вперед, чтобы всмотреться в него еще более пристально, сверху вниз. «Глубоко внутри я визжу, как мандрагора, профессор», — незамедлительно отозвался его рассудок в ответ, и Гарри закусил губу, пока в его опьяненном сознании проносились непристойные мысли, одна за другой, словно они были подготовлены заранее и только ждали своего часа. «Ты не представляешь, что именно я хочу сказать. Я хочу сказать, чтобы ты отымел меня прямо здесь, прижав спиной к холодной каменной стене, чтобы ты нахрен расцарапал острыми камнями мне всю спину, пока насаживал на свой член, чтобы кончил прямо внутрь меня, удерживаясь на грани так долго, как только сможешь… Сказать? Я скажу, черт тебя возьми…» — Я… мн-не… есть что с…сказать… — путанно, но отчаянно попытался произнести Гарри, надеясь на длинную и красивую речь, но его губы не смогли произнести и сотой части того, что он хотел бы выразить, а профессор Снейп — что неудивительно, — отказался ждать, пока нужные слова будут сказаны. — Похоже, алкоголь играет в прятки с вашим разумом, Поттер, — презрительно отозвался он, хотя по все тем же костяшкам его пальцев было видно, что он напряжен — и взбешен, — не меньше, чем пару минут назад. «Как можно иметь такие сексуальные пальцы?» Гарри всматривался в его руку, затем скользнул взглядом выше, по предплечью, плечу, остановившись на шее, наполовину скрытой плотной черной тканью. «Тебе понравится, если я проведу языком вот здесь, вниз?..» Ведомый сумасшедшей дозой алкоголя, Гарри сделал едва уловимое, минимальное движение вперед — и тут же был резко остановлен будто невидимой магической стеной, из-за которой подвинуться хотя бы на миллиметр вперед не представлялось возможным. — Не смей, Поттер, — предупреждающий тон ударил по ушам так, что Гарри резко перевел глаза на лицо Снейпа: он был мрачным, а его взгляд — злой, высокомерный, не предвещал ничего хорошего. Так, словно это действительно было серьёзным предупреждением, которое относилось… — Не смей считать, что тебе позволено появляться на моих глазах в подобном состоянии. Малфой, — обратив на себя внимание крестника, он добавил, — я разочарован. «Скажи еще что-нибудь… что угодно. Скажи любые слова таким же тоном, и мне хватит этих воспоминаний, чтобы кончить несколько раз, вспоминая о тебе…» Снейп окинул Гарри еще одним взглядом, охарактеризовать который тот бы не смог, потому что человечество не придумало еще таких определений, потом заметил, что на Драко его слова оказали какой-то эффект, и опустил свою палочку со щитом, добавив лишь одну вещь: — Завтра, сразу после подъема, вы оба — в кабинет директора. Я ставлю вопрос о вашем отчислении из Хогвартса, — убедившись, что необходимый воспитательный эффект произведён, — по крайней мере на одного из них, — Снейп отправился дальше по коридору, справедливо решив, что не станет снимать баллы с факультетов, до которых этим двоим нет никакого дела. «Я вообще-то чертов герой магического мира. Орден Мерлина, все дела…» — промелькнуло на краю сознания, но по мере удаления от источника ментального шума исчезал и сам шум, так что отвечать на него необходимости не было. Бесспорно, Снейп понимал, что никто не станет исключать студентов за несколько месяцев до окончания школы, тем более — этих студентов, однако провести воспитательную беседу в кабинете директора не будет лишним хотя бы для Драко: несмотря на сменившиеся убеждения, опозорить фамилию он все еще боялся, если даже не сильнее, чем до этого. А в том, что касалось Поттера, суть была совершенно другой: директору пора было узнать, какие именно мысли так мешают учебе национального героя.