Ты сумасшедший, Поттер!

Это был первый ужин за неделю, на который Поттер пошел сам, а не попросил эльфов принести ему еду прямо в спальню. Он уже значительно опережал программу их со Снейпом занятий, так что мог позволить себе один вечер отдыха, поскольку заметил, что его работоспособность в таком экстренном режиме заметно снизилась. А ужин — на котором еще и должны были дать какое-то важное объявление, — был хорошим способом отвлечься и проветрить мозг, тем более что и у Драко сегодня было веселое настроение: по всей видимости, он тоже решил на один день отложить гору своих учебников, и теперь, когда они сидели за столом вместе со слизеринцами, перешучивался с товарищами, обсуждая то предстоящие экзамены, то постоянные школьные сплетни, которые не заканчивались изо дня в день. — Как думаешь, мы еще в состоянии ощутить себя подростками? — Драко толкнул Гарри в бок, состроив хитрую физиономию, которая в его случае могла означать что угодно, от обычной шалости до затеи вселенского масштаба, потому что когда у Малфоя было такое настроение, он становился весёлым, но совершенно непредсказуемым. — Да ну, — отмахнулся Гарри, откусывая печенье и поглядывая на стол преподавателей. Кого он там высматривал, вопрос был риторическим, однако в один момент он заметил, что Дамблдор поднялся со своего места и широким шагом направлялся к трибуне перед столом. Видимо, пришла пора для того самого объявления, о котором их предупреждали еще на занятиях. — Давай послушаем, ну, — прыснул он со смеха, когда друг пересказывал ему какой-то очередной забавный слух про пятикурсников и их эксперименты с флоббер-червями, но все-таки толкнул его в плечо, чтобы тот успокоился. Если директор так упорно хотел что-то заявить, ему явно стоило предоставить такую возможность. — Уважаемые студенты! — начал тот, и его громкий, раскатистый голос в одну секунду заглушил все остальные голоса, так что воцарилась тишина, пока что не нарушаемая даже перешептываниями. — Я буду краток. На сегодня у меня есть для вас две интересные новости. Первая из них касается только выпускников, которые наверняка в курсе, что до экзаменов и выпускного бала осталось ровно три месяца. — Капитан очевидность, — не удержался Гарри, чтобы не закатить глаза, — сложно об этом не знать, когда каждый профессор считает своим долгом напомнить, что «всего три месяца, а вы все еще такие тупые». — Они не говорили, что мы тупые, — хмыкнул Драко, тоже оборачиваясь к трибуне, потому что теперь, как ему казалось, вступление было окончено, и он наконец перейдет к сути. — Кому как, — Гарри поджал губы и со вздохом почесал затылок. — Я рад сообщить, — продолжал Дамблдор заискивающим тоном, словно старался пробудить в студентах интерес к новости, — что с этого года Хогвартс вводит прекрасную традицию: выбор короля и королевы бала! Участвовать в предварительном отборе могут все желающие выпускники! Громкий вздох прошелся по залу. В основном бурно отреагировали девушки, причем даже те, чей выпускной был не в этом и даже не в следующем году. Несколько девчонок за слизеринским столом тоже приосанились и тут же стали вести себя так, словно с кем-то заигрывали: все еще поглядывая на Дамблдора, они начинали то поправлять помаду — прямо пальцами, подумал Гарри, что за охота пачкаться, — то накручивать локоны на палец, то пользоваться приборами так картинно, словно они находились по меньшей мере на обеденном приеме у королевы. Он поморщился, а когда взглянул на Драко, увидел на его лице точно такое же выражение. Интересно, кто вообще внушил девочкам, что именно такое поведение выглядит привлекательно?.. — Ну все, понеслось массовое помешательство, — вздохнул Гарри, скептически окинув их взглядом и уставившись обратно на директора. — Да ладно тебе, весело же, — Малфой, судя по его физиономии, явно не разделял его настроя, — давай вообще заявки подадим? Я буду королём, а ты… — начал рассуждать он вполне воодушевленно, но заметив предупреждающий взгляд Поттера, закатил глаза, — тоже королем, естественно. Два короля, как тебе? — Детский сад, — Гарри предсказуемо фыркнул. Для полного счастья ему оставалось только принять участие в каких-нибудь дурацких приготовлениях к балу, чтобы свободного времени не осталось вообще, и это, конечно, значительно улучшило бы его положение. Дамблдор, дождавшись тишины, между тем продолжал. — Но это еще не все новости на сегодня. Как вы знаете, раз в несколько лет в Хогвартсе проходит любимый студентами, а особенно — старшекурсниками, день самоуправления. Мы вместе с педагогическим составом посоветовались и решили, что просто обязаны использовать этот шанс именно в этом году. Я поясню, почему, — закивал он, прежде чем непонятливый гул вопросов полушепотом успел бы прокатиться по залу. — Выпуск этого года, хоть и в связи с печальными событиями, но можно назвать поистине уникальным, во-первых, потому что выпускников как минимум в два раза больше, чем в любой другой год, а во-вторых, и что главное, потому что выпускники этого года обладают наибольшим за последние десятилетия объемом знаний и навыков. В том числе в искусстве дуэли, защите от темных искусств, трансфигурации и других жизненно необходимых науках. И мы считаем, что обязаны, пока есть такая возможность, предоставить им шанс поделиться этими навыками с младшими товарищами. Естественно, в более молодежной, чем у нас, манере, — он засмеялся, поглаживая свою бороду, и Гарри видел, что он явно ожидает понимания от студентов, и от младших курсов добился его практически моментально. Со старшими дело обстояло сдержаннее. В принципе, идея была интересной. Это как минимум дало бы младшекурсникам понять, что степень увлекательности предмета чаще всего зависит от манеры преподавания, а как максимум —помогло бы всем, кто собирается после дальнейшей учебы вернуться в Хогвартс в качестве преподавателя, понять заранее, стоит ли оно того, и если что — иметь время, чтобы поменять решение. Однако и минусы были значимыми: отсутствие свободного времени уже отражалось на студентах, которых действительно волновали их оценки, — у Малфоя вон скоро глаз дергаться начнет от запугиваний со стороны профессоров, — да и сам Гарри не мог похвастаться огромным количеством времени для развлечений, тем более что в суть преподаваемого предмета придется еще и вникать, консультироваться с профессором, который его ведет, составлять план уроков… Вывод сформировался моментально. Идея, которая за ним последовала, была определена по меньшей мере как гениальная. — Слу-ушай… — задумчиво протянул Гарри, обращаясь к Драко, но при этом прищуренно поглядывая на преподавательский стол, — а интересная ведь мысль… как думаешь? Тот взглянул вначале на друга, потом — туда, куда он пялился, затем обратно на Поттера и обреченно закатил глаза. Шанса, что он ошибся с выводом, не было, как и вероятности, что Гарри прислушается к здравому смыслу, так что улыбка на лице Малфоя поубавилась, и он в конце концов картинно ударил себя ладонью по лбу, выражая крайнюю степень недовольства. — Я не представляю, как ты вытягиваешь занятия с ним, но с этим ты не справишься. С этим даже я не справлюсь без нареканий, ты представляешь себе вообще, какие там будут требования? Гарри только самодовольно усмехнулся. Малфой был безусловно прав, но он не до конца его понял, поэтому его высказывания и были такими категоричными. — Я не зелья преподавать хочу, — продолжая хитро улыбаться, он пожал плечами, и Драко, который смотрел на него, ожидая объяснений, так их и не дождался и, в очередной раз закатив глаза, вернул свое внимание к трибуне, где директор Хогвартса продолжал разглагольствовать о том, насколько бесценным будет полученный студентами на дне самоуправления опыт. *** С идеей подать заявку на королей бала Драко не отстал от Гарри ни в тот же день, ни через несколько дней, ни до тех пор, пока тот наконец не согласился. Малфой аргументировал это тем, что кандидаты, прошедшие предварительный отбор, открывают официальную часть красивым танцем, а танцевать они оба умели, — он даже пошутил, что при таком раскладе, когда два красавца подают заявки, они выиграют сразу по обеим позициям, на что получил уже второй предупреждающе-недовольный взгляд и предпочел на всякий случай замолчать. Однако была у этого согласия и другая сторона. В целом программа шестого курса по зельеварению была для Гарри знакомой и привычной, если не сказать любимой, потому что профессор Слизнорт буквально разжевал ему все, что было непонятного в учебнике, и даже дал пару дельных советов, что в совокупности с сохранившимся у него учебником принца-полукровки сулило отсутствие всяческих проблем с приготовлением зелий. Однако попал он к Слизнорту не сразу — первый месяц они с Роном думали, что их на высшие зелья попросту не взяли, так что и материал первого блока оставался для него слишком непонятным, чтобы не воспользоваться ситуацией. В итоге, клятвенно заверив Малфоя, что он все выучит, когда будет составлять эссе по теории, приготовление первого зелья он переложил на него, а сам сразу занялся вторым, а затем третьим. Доваривая четвертое зелье из шести — всего разделов было семь, но последний традиционно изучается на занятии, — Гарри практически не следил за содержимым котла. Он знал, что зелье так или иначе дойдет до определенной степени густоты через десять минут, а после этого его нужно будет просто выключить и плавно остудить, так что переключил внимание на кое-что более важное. Почерк Снейпа с годами приобрел уверенность и остроту, но при этом его наклон стал меньше, как и размашистость, что свидетельствовало о приобретенной сдержанности. Прослеживая подушечками пальцев линии слов, выведенных на страницах потрепанного учебника давно впитавшимися чернилами, он сравнивал почерк с тем, которым Снейп оставлял пометки на его контрольных работах, чаще всего не жалея на это чернил. Никакой витиеватости, никаких лишних узоров, строго и четко, с одинаковым нажимом и без скачущих, как у других преподавателей, букв, в полном соответствии с его характером. Взгляд зацепился за выведенное на полях длинное заклинание sectumsempra, которое у Гарри два года назад очень чесались руки использовать на ком-нибудь и посмотреть, что будет, но как и тогда, он вгляделся в буквы еще несколько секунд и пролистал дальше, чтобы выбрать по зелью из следующих разделов. — Ты решил сегодня вообще не спать? — поинтересовался Драко, зевая и складывая в сумку необходимые на завтра учебники, находясь уже в полусонном состоянии. Его тактика приготовления к экзаменам отличалась от тактики Гарри: он перечитывал учебники полностью, сверяя, не забыл ли указать что-то важное в конспектах, чтобы в последние недели готовиться только по ним. — Мне нужно больше времени, чтобы подготовиться к дню самоуправления, — кивнул Гарри, переливая зелье в флакон и очищая котел от его остатков. — Он тебя не возьмет, — еще раз зевнул Драко, погасив лампу над собственной кроватью и собирая все нужные принадлежности, чтобы пойти в душ. — Звучит обидно, что бы ты ни имел в виду, — буркнул Гарри, закатив глаза, — я же говорю, я не буду напрашиваться вести зелья, мне это не надо. — А что тебе надо? — нахмурился Малфой, наблюдая, как тот вчитывается в очередной рецепт, судя по всему, если он еще не сбился со счета, предпоследний из этого учебника. — Сварить… амортенцию… — пробормотал тот, на что Драко сначала удивленно приподнял бровь, решив, что его друг окончательно сошел с ума, а потом заглянул в его учебник и облегченно выдохнул: это зелье было просто самым интересным из пятого блока шестого курса. — Спрашивается, и почему вовремя не учил, сейчас бы хотя бы спал по ночам, — не особо воспитательным тоном упрекнул Драко, скорее даже с нотками злорадства, которое было почти постоянным в их разговорах про учебу, однако осталось без внимания. — Я был идиотом, — пожал плечами тот, раскладывая перед собой нужные ингредиенты. — Ничего не изменилось, — фыркнув, Малфой наконец отыскал любимое полотенце и, подхватив его, скрылся за дверью ванной, оставляя Поттера целиком и полностью во власть тонкой науки приготовления зелий. Тот, дочитав рецепт до конца, вспомнил его особенности, вздохнул и выругался. Оно варилось явно не за один день, и сейчас он мог только начать этот процесс, о чем надо было вспомнить раньше, хотя бы — на несколько дней. *** Кабинет профессора Снейпа в какой-то момент стал привычным, но близость с самим профессором, даже та, которая считалась нейтральной для кого угодно, заставляла Гарри огромными усилиями контролировать как сознание, чтобы мысли не утекли в совершенно неподходящее русло, так и собственное поведение. Делать это стало и проще, и сложнее одновременно: с одной стороны отношение Снейпа к нему в последнее время стало намного уважительнее, но с другой — чем ощутимее это происходило, тем больше появлялось желание проверить границы допустимого. Ситуация, однако, к этому не располагала, так что он ограничивался только редкими поглядываниями на него до тех пор, пока в дверь не постучала Гермиона, которую они ждали в последние несколько минут. Драко, сидевший рядом с Гарри, отлевитировал стул и для нее тоже, и девушка, настороженно за этим пронаблюдав, в конце концов села на него, занимая место неподалеку от стола профессора. — Добрый вечер, — неуверенно и с полувопросительной интонацией произнесла она, заправляя за ухо локон кудрявых волос. Гарри знал этот ее жест: она делала так, когда чувствовала себя неуверенно и не понимала, что будет происходить дальше, и в принципе, он понимал ее состояние: компания, собравшаяся в кабинете, была для нее по меньшей мере странной. — Мисс Грейнджер, — начал профессор Снейп, прокручивая в руках флакон с темно-вишневым зельем. Этот момент вызвал у Гарри стойкие ассоциации с тем, как несколько дней назад он точно так же вертел пузырек с кроваво-красным зельем, сваренным специально для него, и он даже задумался, вспомнит ли тот, что вчера у него закончились его запасы. — Насколько вы доверяете мистеру Поттеру? По ее лицу было видно, что Гермиона растерялась. Она даже приоткрыла рот, потом снова его закрыла, взглянула на Гарри, словно в его лице могла прочитать ответ на свои вопросы, и обернулась обратно. — Я не совсем понимаю, профессор, — пробормотала она, снова повторяя тот же жест с волосами, который использовала в самом начале, а потом сцепила пальцы в замок, видя, что от нее ждут именно ответа, и внутренне напряглась. — Я… долгое время доверяла ему и… в общем… — До момента окончания войны, — кивнул Снейп, заканчивая ее мысль, и она точно так же кивнула ему в ответ, радуясь, что ей не пришлось рассказывать подробнее, потому что, видимо, эта тема вызывала внутри нее дискомфорт. — А что изменилось? — спросил Малфой, который до этого сидел безучастно и прищуренно наблюдал за диалогом. Гарри ожидал, что она обернется и ответит ему резко, как всегда общалась с Драко на прошлых курсах, но та только пожала плечами. — Сам знаешь, — говоря тихо, она тем не менее обращалась именно к ним двоим, — вы начали общаться, а Рону это не нравилось, и я решила, что… — Уверена? — Малфой перебил ее, на что получил еще один взгляд, но не недовольный, а такой же непонятливый, как был у нее после первого вопроса профессора. — В чем? — Что решила именно ты? — настойчивость Малфоя быстро угасла под жестом Снейпа, который незаметно для Гермионы велел ему прекратить свой допрос. Гарри даже заметил, что тот расспрашивал ее с необычайным рвением, хотя это сложно было назвать удивительным: семейство Уизли являлось, пожалуй, единственным, которое Драко не любил еще до начала учебы, а когда они все поступили на первый курс, эта неприязнь только укоренилась. — Мисс Грейнджер, расскажите о свойствах противоядий и антидотов в зельеварении. Общие положения, — попросил Снейп, после чего Гермиона ожидаемо взглянула на пузырек в его руках и машинально ответила все по материалу, который, видимо, вызубрила настолько, что могла воспроизвести и среди ночи. — Максимально жидкие, без лишней вязкости, иногда с легким свечением, оставляют после себя на краях флакона зеленоватые частицы. При нагревании до температуры тела меняют свой цвет с какого бы то ни было на желто-оранжевый, что позволяет судить об их готовности к употреблению… п-профессор? — нахмурившись, она сбилась и проследила за его действиями. Снейп, зажавший до этого флакон в руках на ту минуту, пока она это рассказывала, теперь вновь показал его, несколько раз всколыхнув, чтобы она увидела признаки, о которых говорила, и протянул ей. Забрав из его рук едва теплый пузырек с жидкостью, принявшей оранжевый оттенок, она зачем-то сама еще несколько раз его прокрутила, скорее чтобы дать себе время понять, что все это означает, чем чтобы убедиться, что это именно то зелье, о котором она думает. — Выпейте — и я объясню, для чего позвал вас, — Снейп решил ускорить процесс, наблюдая, как зелье медленно становится обратно темно-вишневым, и Гермиона, странно посмотрев и на него, и на парней, с усмешкой произнесла, прежде чем откупорить флакон: — Вы что, думаете, что я… — Да пей уже, — вздохнул Гарри, скрещивая руки на груди, а когда понял, что этот жест в точности повторяет жест Снейпа, когда тот ждет чего-то или чем-то недоволен, опустил руки обратно, почему-то именно в данный момент решив, что копировать его манеры не собирается. Девушка спокойно опустошила флакон в два глотка. Не произошло ничего из того, что Гарри ожидал: она не начала швыряться предметами с криками: «Как он мог!» и не попыталась выброситься из окна, а только продолжила сидеть, хмуро и задумчиво поглядывая на уже пустой пузырек, по стенкам которого стекали остатки оранжево-красного зелья с зеленоватыми частицами не растворившихся до конца трав. — Насколько вы доверяете Поттеру, мисс Грейнджер? — спросил Снейп, и с интересом приподнял бровь, теперь действительно ожидая ответа. Гарри мельком заметил, что Малфой сделал точно так же. Что-то он все-таки перенял от крестного уже на уровне рефлексов. — Я… подождите, — внезапно вздохнула Гермиона, вместо того, чтобы повторить предыдущий ответ, запутавшись и даже тряхнув головой, — я не понимаю… — А мистеру Рональду Уизли? Она внезапно закашлялась в попытке что-то сказать. Потом сдавленно сглотнула слюну, сделала глубокий вдох и медленно подняла глаза на профессора Снейпа, глядя на него в упор и не моргая. Это выражение лица у нее Гарри раньше не видел, но если бы он попытался описать это, то сказал бы, что оно было смесью удивления с отрицанием. В конце концов она подтвердила его слова, обращаясь почему-то исключительно к профессору, так, словно их обоих в комнате просто не существовало. — Да нет… — Да, — кивнул тот, забирая у нее обратно пустой флакон и очищая его взмахом палочки. — А почему?.. Нет, нет… — пробормотала она, глядя именно на Снейпа, словно искала у него ответа, которого он не мог ей дать, — я высшие зелья в этом году сдаю, я не могла не заметить? Это не может так… ну… черт. Да и он бы не справился никогда! Профессор, здесь столько нестыковок, что я… — она постоянно запиналась, один раз даже в конце концов оглянулась на Гарри с Драко, но потом снова переключила внимание, и в конце концов уронила лицо в ладони и покачала головой, встряхивая волнистыми волосами. — Вы многое вспомните сейчас, а остальное — в течение недолгого времени. Советую не пить и не есть что-либо, к чему был доступ у любого из Уизли, — Снейп говорил так спокойно, что Гарри в какой-то момент показалось, будто того действительно все это волнует. Возможно, даже потому что это его — Гарри — лучшая подруга в прошлом. Но он отогнал от себя дурацкие мысли, потому что сейчас нужно было разобраться хотя бы в том, что происходило в данный момент, и судя по лицу Драко, он был не единственным, кто ничего не понимал. — Я бы заметила! — Не думаю, что это произошло после войны, — произнес Снейп задумчиво, — скорее всего, намного раньше и в меньших пропорциях. Уизли бы действительно не сумел, но его мать, прежде чем сбежать сразу после школы вместе со своим будущим мужем, активно готовилась к поступлению в академию зельеварения. — Черт… все равно я не могу себе представить, как он… — она глубоко вздохнула, чтобы справиться с эмоциями, но получалось плохо. Гарри сразу заметил, как к уголкам ее глаз начали подступать слезы, хотя сама Гермиона это всячески игнорировала. Она оглядывалась по сторонам словно в поисках спасительного круга — то ли для себя, то ли для Рона, — поглядывала на них с Драко, а потом в конце концов закрыла глаза и пробормотала. — Это не шутка? — Не шутка, мисс Грейнджер. Что вам уже удалось вспомнить? — Снейп жестом заставил Гарри замолчать еще до того, как тот открыл рот, чтобы задать вопрос, что происходит, и тот почему-то слишком послушно умолк. Скорее всего, определил он для себя, причина была в том, что ему было действительно интересно, что именно скажет Гермиона, и перебивать ее было плохой идеей. — Что я хотела на артефакторику поступать, туда только зельеварение и историю магии нужно сдать, а Рон убедил меня, что мне больше министерская деятельность подходит… и я… в университет готовлюсь, на управление и связи с магической общественностью… — Становится яснее? — поинтересовался профессор, которому, видимо, все было ясно, и Гермиона обреченно кивнула. Гарри не было ясно совершенно ничего. — Мерлин, да я же… я терпеть не могу вообще, когда меня кормят с рук! Как будто я сама не умею! — внезапно выпалила Гермиона громче, чем говорила до этого, и несмотря на то, что слезы на ее глазах пока что никуда не исчезли, теперь Гарри был уже уверен, что плакать она не собиралась. Это намного больше напоминало прежнюю Гермиону, которую он знал и любил как верную подругу, и оттого стало еще непонятнее, потому что любые предположения, которые приходили в его голову, казались слишком нереальными. — Но я же его, вроде как, любила… то есть, люблю. То есть… нет, профессор, вы уверены, что такое вообще возможно?! Да как он… это же не только отношение, но и память… — Теперь наконец можно попросить объяснений? — вклинился Драко, когда стало понятно, что рациональный диалог между ними окончен, и начались сплошные эмоции, и Гермиона, опередив Снейпа, сама выпалила, причем ничуть не тише, чем до этого: — Он мне зелье доверия подливал! Или они, я не знаю уже! — голос был звонким и твердым одновременно, но интуиция подсказывала, что когда она говорит так, то сорваться может в любой момент, и тогда не поздоровится всем, кто попадется ей под руку. По крайней мере такой была Гермиона, которую знал Гарри раньше, но судя по всему, она довольно быстро к этому возвращалась, и по правде говоря, несмотря на явную агрессивность, такой она нравилась ему намного больше, чем покорной и плаксивой. — Оно же запрещено, — сказал Гарри скорее самому себе, чем всем окружающим, хотя Снейп и одарил его удивленным взглядом: казалось, он не ожидал, что Поттер в принципе может что-либо знать о зельях, не входящих в школьную программу. Упоминать, что это не он сам где-то вычитал, а лже-Грюм рассказал им на уроках ЗОТИ, Гарри не стал, это выглядело бы намного менее эффектно. — Да, Гарри, я в курсе, — раздраженно ответила Гермиона, как будто сказала ему этим: «Ты идиот», хотя причины этому он не видел. — А зелье это, в зависимости от способа приготовления, — она обратно повернулась к Драко, отвечая на его вопрос, — может не только влиять на степень доверия между людьми, но и внушать ложные воспоминания или мнения, что угодно, главное, чтобы это говорил тот, кто этим самым зельем поил! Черт, какая я дура, это же очевидно! Это настолько элементарно, что только слепой бы не заметил! — она скривилась, видимо, вспомнив что-то особо мерзкое, а потом поднялась со своего стула, снова заправляя волосы за ухо, только теперь это выглядело по-боевому, — Гарри даже усмехнулся, увидев прежнюю Гермиону. — Да он… да я ему сейчас голову снесу! Было видно, как она не верила до последнего, и как это понимание все же поселилось в ее голове, создавая хаос совершенно во всех уже ставших привычными за это время мыслях. И о семье, и, видимо, о будущей работе, и обо всем, что так или иначе касалось Рональда и его семейства, а судя по ее растерянности, все еще сквозившей между агрессивными выпадами, его касались любые сферы ее жизни, как нынешней, так и дальнейшей. — Подожди, — Малфой едва успел схватить ее за запястье, когда она уже пулей пронеслась к выходу из кабинета, и только тогда она остановилась, разгоряченно сдув с лица упавшую прядь и обратив внимание, что даже не попрощалась. — Не говори ему пока ничего. Сделай вид, что ничего не знаешь и веди себя как раньше. — Это приказ или что? — поинтересовалась Гермиона безо всякого любопытства, прищуренно и с раздражением глядя на Драко, хоть относилась ее злость и не к нему. — Это здравый смысл, — он закатил глаза, демонстративно отпуская ее запястье после того, как она отдернула руку, — мы с Гарри обдумаем, что делать с этой ситуацией, и поговорим еще раз все вместе. Сама тоже подумай, как можно отомстить. Если расскажешь прямо сейчас — максимум припечатаете друг друга парой проклятий, и они выберут другую жертву. Гарри наблюдал за тем, что делал Драко, с любопытством: естественно, это с лихвой объяснялось его искренней ненавистью к семейству Уизли, но то, как он напрочь забыл о своей неприязни к Гермионе, выглядело забавным, потому что раньше, лет пять назад, он перед своими дружками очень активно распинался, что лучше умереть, чем прикоснуться к грязнокровке. Времена, конечно, меняются, но это будет хорошим ответом, когда тот в следующий раз начнет намеренно бесить его своими лекциями про то, на кой черт Снейпу сдался такой юный и бесшабашный гриффиндорец и куда именно профессор пошлет его сразу после выпуска из школы, несмотря на все старания. — Ладно, — фыркнула Гермиона, которой такая идея не нравилась, но логически она признавала, что это было здравым решением. И без того покрасневшая, она сдавленно, сквозь зубы, попрощалась, чтобы не выпалить еще много всего, и все же направилась к выходу, а то, как хлопнула дверь после ее ухода, буквально кричало, что она была очень, очень зла. — Поттер, — когда Гарри обернулся, на краю стола профессора уже стоял знакомый ему флакон с нужным зельем для сердца: не забыл. — Выпьете сегодня, завтра перед занятием осмотрю вас, постарайтесь не употреблять ничего влияющего на консистенцию крови. Уже отвлекшийся на свои дела Снейп, который всегда так делал, когда студентам пора была покинуть его кабинет, внезапно поднял голову обратно на Гарри, который закатил глаза и злостно процедил мысленно: «Я не алкоголик, сколько можно повторять!». — Для особо одаренных, — крайне спокойно и тише, чем обычно, добавил профессор, — я имею в виду такие продукты как сахар, орехи или кислые ягоды. Это может исказить результаты диагностики. Не найдя ничего, что можно было бы на это ответить, Гарри молча забрал пузырек со стола, а потом вместе с Драко вышел из кабинета, посчитав, что достаточным будет, если попрощается только один из них — так сказать, за них обоих. Тихой усмешки профессора Снейпа, склонившегося над толстой стопкой пергаментов с контрольными пятикурсников, он уже не заметил. Как и того, как тот, пронаблюдав за его нервным перемещением в сторону двери, медленно покачал головой, усмехаясь уголком губ.