Ты сумасшедший, Поттер!

«Мерлин, ты вообще знаешь, что двигаешься в дуэли настолько сексуально?» — Инкарцеро, — выкрикнул Гарри, не сомневаясь, что заклинание будет отражено, поэтому еще несколько подобных последовало за ним чередой. Связывающее, отталкивающее, обезоруживающее — все, что мог вспомнить из курса самых простых, односложных боевых заклинаний, словно помогали ему размяться, вспомнить спустя год то, что когда-то было необходимо каждый день, если он хотел выжить. — Протего! — он в какой-то момент, зазевавшись, едва успел поставить защиту, причем это пришлось делать громко и даже резко, что выглядело совершенно не профессионально. — Поттер? — Снейп приподнял бровь и опустил палочку. Возможно, за полчаса Гарри уже действительно вымотался, тем более, что он довольно долго этого не делал, и это было бы хорошей версией, если бы не его мысли, которые напрочь ее разбивали. «Прости, засмотрелся». «Ты вообще представляешь, как выглядишь со стороны, когда работаешь с палочкой?» — Все в порядке, — он отмахнулся, — просто задумался о своем. — Дурная манера, когда в тебя летит проклятье, — саркастично высказался Снейп, убирая на место свою палочку и присаживаясь на край собственного стола, тем самым давая понять, что на сегодня их сражение окончено. — Профессор? — Школьную программу, включая пятый курс, вы повторили, — оповестил тот, потянувшись к стулу, чтобы забрать с его спинки свою мантию. «Но это ведь детский сад какой-то, только разогрелись». — Я думал, мы позанимаемся как-нибудь основательнее, — усмехнулся Гарри, уже понимая, что ему, скорее всего, ничего не светит, потому что в следующем своем ответе Снейп использовал самый нелюбимый Поттером не терпящий возражений тон. — Чтобы вы научили пятикурсников, как на досуге разрушить школу до фундамента? — утрированно, но не совсем уж безосновательно, если вспомнить события годичной давности, так что Гарри, с улыбкой покачав головой, убрал и собственную палочку, решив, что продолжать конкретно этот спор было совершенно бессмысленно. «А жаль. Это так возбуждало». — Спасибо, профессор, — смирившись с положением, он попрощался и направился к выходу. Это было так странно — не доказывать свою правоту до последнего, но почему-то именно сейчас, будто интуитивно, он решил прислушаться. Направляясь вдоль по коридору в сторону выхода из подземелий, Гарри не имел ни малейшего понятия о том, что вовсе не опасения за разрушенный пятикурсниками Хогвартс двигали профессором, когда он принял решение завершить занятие. Ему просто нужно было подумать. Те факты, которые за последнее время — и в течение их дуэли в том числе, — проявились в их взаимоотношениях, просто не удавалось игнорировать, так что следовало окончательно определить для себя и отношение к мальчишке, и дальнейшую стратегию поведения. *** Для преподавателей день самоуправления был практически праздником. Все они так или иначе распределились по классам, каждый — на свой предмет, за исключением Дамблдора, которого в очередной раз вызвали по каким-то делам в министерство. Это не было критичным даже с учетом того, что в целях безопасности на каждом уроке хотя бы один преподаватель присутствовать был обязан, потому что на зельеварении любезно согласился поприсутствовать профессор Слизнорт, который, исполняя роль приглашенного декана Академии зельеварения, таким образом имел возможность присмотреть себе новых студентов как среди импровизированных преподавателей, так и среди учеников помладше. До Гарри далеко не сразу дошло, что это означало. А когда дошло, что на его уроках присутствовать будет именно Снейп, он шумно вздохнул, прокашлялся и больше ничем не выразил своих мыслей, потому что в компании Гермионы это было не самым удачным решением. — Да, кстати, мне мантию твою испепелить пришлось, извини, — Гермиона виновата пожала плечами, глянув на Драко, пока они все втроем за пару минут до начала уроков разговаривали в коридоре, — слишком поздно вспомнила, и если бы он заметил… сам понимаешь. Они уже отдавали друг другу свои вещи, задумался Гарри, в точности представляя, как Драко укрыл ее своей мантией, когда она замерзла на улице. А потом его осенило неожиданное воспоминание: свою сумку из лаборатории Снейпа он так и не забрал. Он тогда вначале был шокирован, что ему так везло с вопросами по зельям, — чего только стоил вопрос о противоядиях, о которых он до ситуации с Гермионой и зельями Уизли не знал ни слова, или о Костеросте, изучил который он тоже не на занятиях, а потому что мадам Помфри каждый раз, когда пичкала его этой дрянью, читала лекции о ее свойствах и составе. А потом — вовсе забыл о сумке, ибо мысли о дуэли вытеснили все остальные, и даже не вспомнил о ней, когда вернулся домой, потому что в ней больше не было никакой необходимости. Теплый весенний воздух, проникающий в коридоры сквозь распахнутые окна, настраивал совершенно не на учебу, намекая, что до выпускного чуть меньше пяти недель, причем Гарри видел, что это касалось не только его, но даже главные заучки Хогвартса выглядели намного мечтательнее обычного. Гермиона, отвлекшаяся на пение птиц, совершенно забыла, что до этого в третий раз подряд листала конспект своего урока, чтобы точно не упустить ничего из того, что планировала преподать детям. Громкий колокол оповестил о начале занятия, и все поспешили по своим делам, Драко с Гермионой — в подземелья, Гарри — в кабинет неподалеку, а толпа младшекурсников среди них — кто куда, едва не сбивая своих новых преподавателей с ног. *** — Серьезно, Джон, ты будешь отмахиваться от веревок палочкой вместо того, чтобы выставить щит? — засмеялся Гарри одновременно с третьекурсником, свалившимся с ног под грузом нескольких обрушившихся на него канатов. Никакого ущерба здоровью это не нанесло, потому что перед самым началом занятий еще с первым курсом он наколдовал на пол мягкое защитное покрытие от ударов, но явно дало понять студентам, что нужно быть внимательнее. — Все просто: Протего — универсальное защитное и от материальных предметов, и от магических потоков, и вам в тринадцать лет его будет более чем достаточно, чтобы защититься, если, конечно, успеете вовремя произнести. Поехали! Выстроив студентов в одну шеренгу, он дал возможность каждому из них продемонстрировать прямо на нем любое нападающее заклинание из изученных, а сам — отбивал их одно за другим. В какой-то момент это превратилось из занятия в игру, студенты решили проверить его на прочность, и теперь Гарри уже отражал сразу по три-четыре заклинания от третьекурсников, некоторые из которых были особенно изобретательны, словно забавным пакостям их учили по меньшей мере пресловутые близнецы Уизли. — А теперь наоборот, — хитрым тоном остановил он, одним жестом возвращая их обратно в шеренгу. Дети, подхваченные азартом занятия, — еще бы, чаще всего им преподавали сухую теорию, — выстроились моментально, и теперь уже каждый из них отражал простые заклинания, которые посылал Гарри. Когда он видел, что тот или иной студент делает успехи, то усложнял задачу, используя непрерывную череду сразу из трех или четырех заклинаний, готовый, однако, в любой момент развеять их раньше, чем они причинили бы кому-то вред, если видел, что ученик перестает справляться. На уроке было шумно, но он, наученный еще занятиями с Отрядом Дамблдора, полностью контролировал этот шум, периодически выбрасывая финты, на которые дети реагировали дружным удивленным вздохом или громким смехом. — Включайте фантазию! — ближе к концу занятия, уже разогрев, но еще не утомив их, он задорно выстроил учеников обратно, давая им последнее, самое интересное задание. — Далеко не всегда простое защитное — лучший вариант. Вы должны помнить, что защищаться можно совершенно разными способами, даже если на первый взгляд кажется, что это не имеет к защите вообще никакого отношения! Джеймс, нападай, — кивнул он одному из студентов, который, на секунду замешкавшись, направил на него палочку и громко выкрикнул: — Агуаменти! Гарри задумался на мгновение, а потом спокойно произнес: «Делетриус» под удивленный вздох студентов, наблюдающих, как довольно мощный поток воды, направленный на их учителя, вначале расщепился на тысячи отдельных капель, застывших в воздухе, потом — еще на несколько и в конце концов превратившихся в белесый пар, который через секунду развеялся в воздухе. — Это заклинание, которое расщепляет или удаляет любые материальные объекты, созданные тоже с помощью магии не больше нескольких минут назад. Оно не защитное, но если бы я использовал щит, вода никуда не исчезла бы, а только намочила всех вас. Суть понятна? Судя по дружному ответу голосами разной громкости, ученикам было не только понятно, но и любопытно попробовать это на себе, и они даже выталкивали друг друга из очереди, чтобы иметь возможность «напасть на мистера Поттера», а он — разными способами, не используя Протего, нейтрализовал их заклинания. — Авис! Оппуньо! — выкрикнула светловолосая девчонка, имени которой Гарри не помнил, вызывая стайку бумажных птичек, которые совершенно бестактным образом направились своими клювами прямо в его лицо. — Инфлэтус, — он вовремя их остановил, и эти настойчивые бумажные существа мгновенно раздулись до максимально допустимых размеров, а затем бумага разорвалась и опала на пол мелкими обрывками. — Фумос! — прилетело с еще одной стороны, после чего вскоре комната начала заполняться густым серо-коричневым дымом, не мешая дышать, но значительно препятствуя попыткам ориентироваться в пространстве. — Тергео максима, — вспомнил Гарри давно забытое заклинание — еще со времен их блужданий по лесу, — которой позволяет всасывать в палочку максимально допустимое количество грязи, а значит — и дыма тоже. Заклинания полетели со всех сторон, и он отражал их до тех пор, пока их количество не начало быть опасным уже для студентов. Тогда ему пришлось жестом прекратить все, что они делали до этого, простым «Фините» вернуть только что кем-то наколдованной крысе обратно вид настольной вазы, а когда пришло время для следующего упражнения — звон колокола оповестил о том, что такой возможности у них уже не было. — Как жа-алко, — протянула одна из девчонок, к которой тут же подключились остальные, а следом за этим они предсказуемо переключили внимание на Гарри, прося его уделить им хотя бы несколько минут от времени перемены. Из их просьб еле удалось выпутаться. Посмеиваясь и перекидываясь остроумными шуточками со студентами, он выпроваживал их из кабинета в течение нескольких минут, потому что почти каждому хотелось как-то привлечь его внимание, задать вопрос или просто «дать пять» мистеру Поттеру. Счастье, что хоть профессором Поттером не назвали, иначе такой позитивный день был бы безнадежно испорчен. Еще один урок — с самыми старшими из его сегодняшних студентов — прошел приблизительно в том же ритме, за исключением того, что заклинания были серьезнее, темп — активнее, а шуточки — остроумнее. Гарри понятия не имел, что пятый курс сейчас обладает уже достаточно внушительным объемом знаний, потому что сам он, будучи несколько лет назад пятикурсником, в принципе не имел права применять магию на занятиях по защите от темных искусств, как бы странно это ни звучало, так что урок проходил намного энергичнее, чем он изначально предполагал. Ему вначале казалось, что профессор Снейп, занимающийся своими делами поодаль, но при этом периодически за ними посматривающий, будет мешать ему сконцентрироваться на занятии, однако он напрочь забыл о его присутствии еще когда занимался с самым первым курсом, а вспомнил — уже прощаясь с пятикурсниками. Пусть в некоторых из них и прилетела парочка малоприятных заклинаний, минимум два из которых были его, Поттера, собственного производства, но общей атмосферы азартной игры это не испортило, как и настроения студентов, пообещавших в том же составе еще раз прийти на его занятия, если он все-таки надумает когда-нибудь это повторить. Но больше всего его удивило то, что несколько студенток всеми силами пытались привлечь его внимания совершенно не по теме. Он видел в них все то, что называется признаками флирта: закусывание губ, накручивание локонов на палец, тоненький голос и глуповатую улыбку. Проигнорировав это и попрощавшись с ними так же, как со всеми остальными, Гарри почему-то задумался, что, наверное, профессора сталкиваются с подобным регулярно, как только студентки достигают пубертатного периода. Он тут же перевел взгляд на Снейпа. В течение занятий он взглянул на него максимум пару раз и никак не отреагировал на его серьезный, строгий взгляд, так что теперь ему было даже интересно, что скажет профессор на его манеру преподавания. Он попытался устроить для студентов что-то действительно интересное и запоминающееся, пусть даже они не использовали ни учебники, ни перья, чтобы все это законспектировать, а главное — внушить им, что хоть предмет и называется «Защитой от темных искусств», это вовсе не означает, что на нем изучают что-то страшное и далекое, что они никогда не применят в реальной жизни. Да и вообще к концу третьего урока подряд пришло понимание, что, наверное, стоит предложить Дамблдору переименовать его и выбрать для нового названия что-то более нейтральное. Хотя бы для того, чтобы исключить словосочетание «темные искусства» из лексики студентов в принципе. А там — посмотрят, вдруг это даст еще какие-то социально полезные результаты. — Что скажете? — поинтересовался он, подходя ближе к Снейпу, который на тот момент уже поднялся со стула, чтобы тоже покинуть аудиторию. Вид у него был крайне недовольным, Гарри бы даже сказал, что слишком, хотя, возможно, он просто сильно контрастировал с тем объемом веселья, который увидел этот класс за последние несколько часов. — Сочту своим долгом промолчать, — произнес тот совершенно безэмоционально, направляясь к выходу, но Гарри, будучи все еще на эмоциях от проведенных уроков, мягко схватил его за запястье и тут же отпустил, потому что взгляд, которым Снейп его одарил, нельзя было назвать дружелюбным. Он был настолько резким и неприятным, что почему-то заставил замереть на месте. Они словно вернулись в своих отношениях на год назад. — Подождите, профессор, — попросил Гарри, уже нахмурившись и не совсем понимая, чем может быть вызвана такая реакция, потому что искренне считал, что показал студентам много полезного. — В чем дело?.. — Мистер Поттер, — Снейп все-таки остановился и скрестил руки на груди, прожигая его не менее пристальным, чем в прошлый раз, взглядом, однако эмоции это вызывало совершенно другие, вплоть до пробежавшихся по позвоночнику мурашек. — Вы использовали свой шанс передать детям действительно полезные навыки на то, чтобы превратить изучение самого жизненно важного предмета в фарс! «Что?..» Гарри отвел взгляд куда-то в сторону, нахмурился и отошел на несколько шагов назад, как будто отшатнувшись. Он был готов услышать любые замечания, но не такое, и это особенно сильно его задело, причем как именно — он не понимал. Нужно было что-то сказать, но слова не шли на ум, и ничего из того, что вертелось в его голове, не желало оформляться в предложения, так что он просто несколько раз моргнул, пока наконец не вернул взгляд на лицо Снейпа. — Фарс? — переспрашивая именно это слово, он сделал на нем акцент, потому что оно задело сильнее всего. — Именно. Веселье, смех, несуразные дуэли, — перечислил профессор, каждым своим словом буквально втаптывая Поттера в грязь, хотя, скорее всего, этого и не понимал, — они восприняли это как развлечение. Кому, как не вам, мистер Поттер, знать, к чему приводит подобная несерьезность. Я считаю, это полный провал, и студентам это пошло во вред, — подытожил Снейп, закидывая его словами, словно камнями, каждый из которых причинял боль, потому что эти несколько часов Гарри искренне старался сделать полезными для студентов, и прежде чем профессор успел уйти, он выкрикнул, чтобы остановить его: — А кому, как не вам, — голос почему-то сорвался слишком быстро, но он, только покачав головой со странной, невеселой улыбкой, продолжил, — знать, что невозможно всю жизнь учить предмет под страхом, что однажды он пригодится. Что он однажды поможет выжить — или не поможет, как пойдет! Сколько вообще можно бояться и превращать изучение защиты чуть ли не в личную драму?! Да студентам нет никакого дела до того, что мы с вами пережили, вы что, не видели?! Они учиться хотят! Жить, веселиться и использовать заклинания, не боясь, что их ненароком кто-то может убить на войне! Им вообще не хочется знать ни о какой войне! — Поттер, — перебил Снейп, останавливая его словесный поток, хотя и сам был уже раздражен: Гарри показалось, что причиной этому было то, что его слова действительно его задели, — все, что вы здесь демонстрировали, не имеет никакого отношения к педагогике. «Зато имеет к здравой психике! По крайней мере я пытался!» — Ну да, конечно, — закивал он, подхватывая эту тему и слишком яростно развивая ее в совершенно другом направлении, — я же не запугиваю студентов, чтобы они от одного моего голоса вздрагивали! И чужие личные вещи с парт магией не сметаю, чтобы дети себе нервный тик к третьему курсу заработали! Что?! — выкрикнул он, окончательно сорвавшись на эмоции. — «Минус сто баллов с Гриффиндора»?! — Все, что здесь происходило, — чистой воды идиотизм. Как ты вообще смеешь говорить со мной в подобном тоне? — тихо, ледяным голосом поинтересовался Снейп, что обычно означало, что лучше сбежать прямо сейчас, потому что потом, если не прекратить, будет в разы хуже. Гарри помнил это, но сейчас — ему было совершенно плевать. Это был тот человек, которого, как он думал, он понимал, это был тот, к чьему мнению он бесконечно прислушивался, и сейчас он говорил вещи, которые звучали настолько дико, что просто вынуждали отвечать, защищаться, так яростно, как это было возможно, чтобы только его мнение было услышано. — Чем ваша манера преподавания лучше? Чем?! Тем, что студенты боятся предмета, даже не зная, что он из себя представляет? Почему защиту нужно преподавать так же? Сколько уже можно, — произнести это почему-то было особенно тяжело, потому что только он сам сейчас завел эту тему, но он буквально чувствовал, что она — основная, — постоянно оглядываться на военное время?! Они — дети, им не нужно к войне готовиться, им не нужно по жизни быть серьезными и не допускать даже попыток улыбнуться! Черт, да если бы в наше время… Если бы… Знаете, профессор, совсем недавно я буквально находился между желанием умереть и желанием кардинально изменить свою жизнь! Это худшее состояние в мире, но если выбираешь второй вариант, то приходится адаптироваться под современный мир. А в нем нет дамокловых мечей на каждом шагу, вы что, еще не заметили?! — Это безрассудство, — предупредил Снейп все тем же тоном, ставшим еще более напряженным. — Ты уверен, что достаточно смел, чтобы продолжать этот разговор? — А мне не о чем больше, — внезапно нервно засмеялся Гарри, а через секунду улыбка с его лица пропала, и оно стало чересчур серьезным, что в сочетании с играющими желваками на скулах и голосом, ставшим тише и медленнее, выглядело странно, — мне не о чем говорить. Мне вообще больше нечего обсуждать с вами, профессор Снейп! Я думал, вы оцените, что… да к черту, — прервавшись на полуслове, он еще раз пристально на него взглянул, выдерживая холодный взгляд в ответ, а затем — рванулся к двери, чтобы изо всех сил захлопнуть ее за собой. — Гарри, — раздался со стороны голос Драко, который вместе с Гермионой был окружен в коридоре второкурсниками, задающими им различные вопросы и по теме преподаваемого ими предмета, и на совершенно другие темы, и Гермиона старалась ответить всем и сразу. — Не лезь ко мне, — прорычал Поттер в ответ, тем самым случайно отпугивая от себя какого-то студента, и направился прочь по коридору, игнорируя еще несколько окликов в его сторону и даже попытку догнать. Плевать. На все, совершенно, полностью. Все, что происходило позади, что бы там ни происходило, его больше не касалось, и он не собирался возвращаться к этому ни в мыслях, ни тем более в разговорах. Это была действительно первая его попытка привнести в мир что-то свое, уникальное, а главное — показать это человеку, который… …который больше не имеет никакого значения, решил Поттер, мысленно отмахиваясь от этих рассуждений, хоть они и продолжали назойливо вертеться в его голове, затмевая любые другие попытки подумать о чем-то нейтральном. *** За клубами густого белого дыма не сразу был виден силуэт Драко. Тот вернулся только поздним вечером, и несложно было догадаться, где и с кем он проводил свободное время, но Гарри был ему за это только благодарен. Пять проведенных часов в одиночестве дали ему возможность задуматься обо всем произошедшем и прийти к определенным выводам. — Гарри, ты вообще видел, что здесь творится? — тот отмахивался от дыма так долго, как мог, пока наконец не развеял его взмахом палочки, а когда обзор ничего не закрывало, увидел картину до конца: расправленные кровати, сломанный шкаф, куча изорванных и изрезанных бумаг на полу с пролитыми на них зельями. — Я тебе больше скажу, я это создал, — усмехнулся тот без малейших признаков веселья и выпустил изо рта очередной поток густого дыма. — А это… Поттер, ты с ума сошел?! — Драко блуждал взглядом по комнате, попутно исправляя то, что было в его силах, пока наконец не наткнулся на несколько осколков, измазанных кроваво-красной жидкостью. Флаконы с зельем, которое тот должен был пить в течение всей оставшейся учебы, были безвозвратно разбиты о ближайшую стену, и теперь валялись на полу, залитые уже подсохшими остатками этого самого зелья. — Хочешь — склей, — равнодушно пожал плечами Поттер. Это не волновало его, как и то, что произойдет с его организмом без этого зелья, потому что в любом случае было очевидно, что рано или поздно оно бы закончилось, а за новым он бы уже точно не пошел. — Что случилось-то? — в конце концов спросил Драко, наплевав на уборку и усаживаясь рядом с ним на кровати. Сигаретный дым ему все еще мешал, так что он периодически от него избавлялся, а Гарри не особенно спешил с рассказом. — Мы так отчаянно боимся жить, — прошептал он, повторяя сегодняшнюю мысль, но если бы это хоть как-то пролило свет на события, Драко было бы значительно проще, а так — он вынужден был пытаться понять все самостоятельно. — Вы поругались, — констатировал он после недолгого молчания, потому что это было и так очевидно. — Он не понял меня. А я не понимаю, как можно не понять, что пора менять свою жизнь! То, что было правильным долгое время, больше не актуально! Я попытался начать это, показать ему, а он… — Гарри снова выдохнул, и теперь, сколько Малфой ни ждал продолжения рассказа, его уже не было. — А он не оценил, — дополнил он его слова самостоятельно. — Крестный — консерватор, ты не мог не видеть этого раньше. — Ты не понимаешь, — отмахнулся Гарри, — в чем угодно, но не в этом. Это он, а не я, должен был говорить об этом, это должна быть его позиция! Это я из нас двоих не видел мирной, стабильной жизни, а не он, в конце концов, и это я должен считать военное положение единственным способом существования! Вникать в подробности, чтобы понять суть, было уже не обязательно. Драко знал, что рано или поздно это произойдет, но думал, что подобный конфликт мировоззрений будет возможен только если они все же просуществуют определенное время как пара, а оказалось — все может происходить куда быстрее. Возможно, это было и к лучшему, потому что, судя по состоянию Поттера, свои попытки добиваться расположения Снейпа он был намерен прекратить, и в таком случае лучше сейчас, чем если бы этот конфликт произошел через несколько лет. — Я к нему больше не пойду, — словно в подтверждение его мыслей заявил Гарри, потушив очередной окурок об импровизированную пепельницу, которой на этот раз послужил один из осколков. Он не смотрел ни на Малфоя, ни на что-то определенное, а его взгляд будто был направлен сквозь стену, и менять этого он, кажется, в ближайшие несколько часов не собирался. — Дело твое, — отозвался тот, чтобы дать понять, что он услышал и принял во внимание его слова, хотя у него самого на этот счет было другое мнение. Однако говорить с Поттером об этом сегодня было бы в любом случае как горох о стену, потому что для таких разговоров должно пройти время, и чем больше — тем лучше.