Ты сумасшедший, Поттер!

— Поттер, нас Малфои ждут, — добавляя в голос строгости, напомнил Северус, однако Гарри точно знал, что это замечание — только для виду, поскольку отчетливо ощущал, чего на самом деле он хотел, как бы ни делал вид, что риск опоздать был важнее. — Подожду-ут, — прошептал он в ответ, впиваясь в его губы и бесцеремонно меняя их положение на кровати, чтобы теперь уже он нависал сверху, вдавливая Северуса в постель своим весом и устраиваясь на его бедрах. — Сам будешь объяснять, — предупредил тот, поддаваясь на его провокации, потому что, Гарри уже точно знал, игнорировать их он просто не может. Даже если очень старается. Даже если прикладывает к этому все усилия. — М-гм, — согласился он, совершенно не считая это проблемой, потому что даже при его безграничной любви к Драко и его семье, оторваться от Северуса просто не представлялось возможным. Когда он, стараясь остаться наверху, суматошно избавлял их обоих от одежды, подаваясь на уверенные ласки, когда он, уже полностью обнаженный, бесстыдно ерзал на его бедрах, доводя до тихого рычания, когда он плавно опускался на его член, прикрывая глаза и концентрируясь только на ощущениях, — все лишние мысли напрочь вылетели из головы обоих, оставляя лишь желание полностью наслаждаться происходящим. Спустя две недели после того, как Гарри впервые остался в этой спальне на ночь, он осмелел уже настолько, что точно знал — за такое поведение, раскрепощенное, на грани развратного, он не встретит осуждения, потому что любые попытки заявить о его развязности разбивались о хитрую усмешку Гарри и его недвусмысленные указания на возбуждение самого Северуса, которое было отчетливо ощутимо в ответ даже на самые безумные его провокации. Он двигался на нем, то самостоятельно задавая темп, то подчиняясь крепкой хватке его рук, сжимающих практически до синяков, что создавало контрастные ощущения и тем самым только усиливало эмоции. Он бесстыдно постанывал, иногда даже слишком громко, особенно с учетом того, что они все еще находились в школе, которая, согласно логике и здравому смыслу, не должна слышать подобных звуков, тем более — из личных профессорских покоев. Он даже скорее доводил до грани Северуса, чем думал о собственном удовольствии, поскольку наблюдать за тем, как тот теряет контроль над собой, было сродни особому, не поддающемуся классификации, виду удовольствия, которое нравилось Гарри едва ли не больше, чем собственные ощущения. Он целовал его, кусая губы, изредка оставляя на шее все те же отметины, от которых за эти две недели так и не отказался, несмотря на то, что потом приходилось их маскировать, и постепенно подводил их обоих к финалу, во время которого — вглядывался в его лицо практически неотрывно, отмечая каждое мельчайшее изменение и запоминая это для себя в который раз, хотя и видел уже неоднократно. Когда вслед за этим в теле появилось приятное, нежное расслабление, он не спешил занимать место рядом с Северусом, потому что лежать практически полностью сверху на нем, прижимаясь к его все еще разгоряченному телу, было намного приятнее, а то, как он водил ладонями по его спине, только усиливали желание продлить этот момент. — Мы спешили, кажется, — произнес он в конце концов не раньше, чем через несколько минут, когда ласки уже практически прекратились и вставать нужно было в любом случае. Подниматься однозначно не хотелось. Лениво перекатываясь на кровати сначала на спину, окончательно сминая под собой и без того помятое покрывало, он уже на автомате воспользовался очищающим, после чего прямо из положения лежа призвал свою одежду и принялся натягивать ее на себя, стараясь не вставать при этом как можно дольше. — Наивысшая степень лени, — насмешливо прокомментировал его поведение Северус, который к тому времени уже встал и практически полностью оделся, а как оказалось позже, — все-таки полностью, потому что мантию он в этот раз оставил в шкафу, ограничиваясь только брюками с белой рубашкой. — Никогда бы не подумал, — прищурено оглядывая его, заявил Поттер, — что когда-нибудь захочу, чтобы ты надел свою мантию обратно. — Вот как? — Северус только приподнял бровь, но в собственном виде ничего не изменил, за исключением того, что застегнул одну из верхних пуговиц рубашки. — Ага, — буркнул он, не желая объяснять, что его слова были шуткой только наполовину, поскольку он поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы в подобном, довольно сексуальном виде видел его только он, не беря во внимание, что это было довольно стандартным вариантом одежды для многих взрослых мужчин. — Староват для ревности, — его ухмылку Гарри почувствовал даже стоя к нему спиной, и точно знал, что он сейчас усмехается одним уголком губ, дожидаясь на свое заявление какой-нибудь реакции. — Ввели возрастной лимит? — фыркнул он, оборачиваясь, чтобы добавить что-то еще, но потом только закатил глаза, потому что зелье, протянутое ему, означало как минимум то, что он должен был выпить его прямо сейчас, а значит, эмоциональная составляющая довольно саркастичного до этого диалога была уже потеряна. — Долго еще? — скривился он, откупоривая пузырек, чтобы быстро его опустошить и забыть об этом еще на одну неделю. Его раздражал даже не сам факт, а то, что в этом был элемент какого-то серьезного, практически нерушимого контроля со стороны Снейпа, что значительно влияло на его ощущение себя полностью взрослым, самодостаточным волшебником. — До обследования — каждую неделю, — напомнил тот, что через месяц его ждала еще и более обстоятельная проверка всего организма. Данное однажды ночью, две недели назад, обещание, теперь сказывалось намного серьезнее, чем Гарри тогда показалось, но он все же надеялся, что после этого обследования Северус наконец отстанет от него со своими планами лечения, так что не особо спорил на этот счет. — Мы быстрее переедем, чем это случится, — фыркнул он, однако пустой флакон все-таки вернул обратно Северусу, и тот, полностью игнорируя такое недовольство с его стороны, только напомнил: — Не раньше, чем через два месяца. — Да помню я, — отмахнулся он, потому что это волновало его уже намного меньше. — А между прочим, могли уже давным-давно… — В Блэк-холле я жить не буду, — отрезал тот, заставляя Гарри только закатить глаза, не пряча улыбки, потому что такая категоричность Северуса его лишь забавляла, хотя бы из-за того, что он даже не настаивал, а всего-то между делом предложил этот вариант. — И после этого из нас двоих упрямый именно я, — прокомментировал он, полностью заканчивая процесс одевания, — и именно я отказываюсь принимать здоровые и рациональные решения, да? — Одно дело — принять решение о поступлении на учебу после Хогвартса, и совсем другое — о переезде, — парировал Северус, повторяя это уже по крайней мере в третий раз, потому что Гарри как будто отказывался принимать это во внимание, постоянно либо отшучиваясь, либо переводя тему. — Ну хочешь — стану ювелиром? Еще не поздно, — засмеялся он, направляясь вместе с ним в камин и не упуская момента, чтобы коротко поцеловать его в уголок губ, прежде чем Снейп успел саркастично ответить на его слова, что еще одного ювелира ему только не хватало, а потом — назвать координаты Малфой-менора. *** Гарри довольно хорошо знал Драко и уже успел изучить и его повадки, и характер, однако с лордом Малфоем он пересекался от силы несколько раз в жизни, и каждый раз он запоминался ему чем-то отличающимся, будь то палочка-трость, стакан виски на школьном выпускном или даже черный бант на собранных волосах — что, как до третьего курса считал Гарри, просто не может выглядеть элегантно, если речь шла о взрослом мужчине, пока не увидел его в хижине Хагрида. Однако теперь он поглядывал на него с не меньшим интересом, наблюдая, как тот спокойно и расслабленно сидел в собственной гостиной прямо напротив них, а по правую руку от него на довольно большом диване сидели и Драко с Гермионой, причем если оба Малфоя выглядели спокойными, то вот Гермиона — значительно смущенной, и догадаться, почему именно, труда не составляло. — Ты мог хотя бы за пару дней ей рассказать? — засмеялся Гарри, обращаясь к Драко и будучи полностью уверенным, что Гермиона не обидится, что он заговорил о ней в третьем лице, потому что ничего неуважительного он сказать не хотел, даже скорее наоборот. — Забыл, — виновато пожав плечами, засмеялся Драко в ответ, продолжая удерживать ее за руку, и Гарри отметил, что на ее руке поблескивало тонкое-тонкое платиновое кольцо без каких-либо украшений или гравировки. — Сам сделал? — догадался он, не сводя взгляда с этого кольца, чтобы дать понять Драко, о чем именно идет речь, и тот самодовольно кивнул, потому что наверняка и без этого хотел похвастаться первой самостоятельной работой перед поступлением на обучение этому искусству. — …так что я рад за тебя, Северус, — произнес Люциус, и они оба, внезапно осознавшие, что отвлеклись от общей беседы на то, чтобы переброситься несколькими фразами, заинтересованно повернулись в его сторону, а Драко даже переспросил: — В каком смысле? — потому что поздравить Северуса с Гарри они успели уже давно, в самом начале их разговора, и значит, речь шла о чем-то другом. Люциус невозмутимо обратил взгляд на них обоих, кивнув домовику, который принес на всех и виски со стаканами, и корзину с фруктами, потому что от чего-то более сытного гости категорически отказались. Он вначале разлил виски всем присутствующим и выдвинул на середину стола подставку со льдом, если он кому-то был нужен, а когда взял собственный стакан и, сделав глоток из него, откинулся на спинку дивана, то дал довольно расплывчатый ответ, при этом поглядывая чаще на Снейпа, чем на других. — Я только поздравил Северуса с тем, что он научился принимать чужие чувства и при этом не держать их как хлыст над головой, — усмехнулся он, хотя ответный взгляд Снейпа на такое заявление остался нечитаемым даже для самого Гарри. Поттер практически одновременно с Малфоем потянулись за своими стаканами, и Гарри, едва сделав первый глоток, обратил на себя внимание Северуса, задавая ему вопрос, который заставил Люциуса тихо посмеяться. — Так вот где ты пил тогда маггловский виски, — вспомнил он то их ночное столкновение в коридоре. — Этот — такой же, — отпивая еще немного и возвращая стакан обратно на стол, он мельком глянув на Гермиону, которую обращение Гарри к Снейпу на «ты» заставило смутиться еще сильнее, так что она предпочитала только тихо перешептываться с Драко, который с улыбкой ей на все отвечал. — Так виски — это самое неприличное из всего, что происходило здесь с твоим участием, известное Гарри? — переспросил Люциус, вызывая собственным расслабленным смехом у Снейпа выражение лица, которое Поттер охарактеризовал бы как предупреждающее, но на того это, кажется, не подействовало совершенно никак, поскольку он только отпил еще, продолжая так же посматривать на них обоих. — Нет, знаете, теперь мне интересно, — с энтузиазмом заявил Гарри, поглядывая то на одного, то на второго из них, и Драко тут же его поддержал: — Да, мне тоже. Люциус только спокойно покачал головой, сохраняя легкую улыбку и отпивая из своего стакана снова, причем Гарри почему-то вспомнил, что существуют заклинания, позволяющие любому сосуду никогда не опустошаться, но ему, видимо, нравилось именно опустошать стакан, а затем — наливать его опять. — Не в этот раз, — дал он ответ, которого они, собственно, и ожидали, а потом задал вопрос, отвечать на который Гарри предоставил возможность Северусу, потому что сам придерживался совершенно другой идеи, более быстрой в реализации. — Так вы решили, где все-таки будете жить? Кажется, было несколько вариантов, — припомнил он, и судя по всему, они с Северусом уже разговаривали об этом в отсутствие Гарри, потому что он сам ничем подобным ни с Драко, ни тем более с Люциусом еще не делился. — Пока основной вариант — тот, о котором я говорил, — ответил Снейп, наконец взяв в руки и собственный стакан. — О, все-таки Принц-менор, — хмыкнул Люциус, припоминая рассказ друга, что для этого ему придется пройти значительную череду бюрократических условностей от предоставления документов о своей матери до по крайне мере временной смены фамилии для вступления в права, и одобрительно кивнул, признавая, что это один из лучших вариантов. — А у вас что? — поинтересовался Гарри у Драко с Гермионой, потому что в то, как продвигается решение их ситуации, он практически не вникал в течение этих двух недель, полностью погрузившись в свою личную жизнь, но судя по тому, что они сидели здесь вдвоем, и Малфой практически не отпускал ее руку, — разве что для того, чтобы подать ей сок, потому что от виски она отказалась, — какой-то выход они все-таки нашли. — С Уизли все решилось неделю назад, — ответил Драко, — у них был выбор, либо суд, либо альтернатива, и они приняли второй вариант, правда, с отсроченным исполнением. — В смысле? — переспросил Гарри, который из этих слов не понял практически ничего, и теперь требовал какого-то более детального объяснения. — Они приняли обязательство долга жизни, — пояснила Гермиона, впервые за этот вечер вступая в диалог, когда наконец поборола собственное смущение, — возможно, еще и от того, что шуточки Рона оказались правдивыми, — мне показалось, что это перебор, но лорд Малфой настоял, и… в общем, вот. Но магическую клятву они дадут немного позже. — Почему перебор и почему позже? — опять переспросил Гарри, который уже вникал в ее ответы, но все еще слишком смутно, чтобы составить в голове какую-то картину событий. — Жестоко потому что они не убить меня пытались… — пояснила она, однако была мягко остановлена Люциусом, который хоть и общался до этого с Северусом о чем-то своем, но все же слышал, о чем они разговаривали. — Фактически они пытались сделать именно это. Они распоряжались твоей жизнью, и делали бы это в течение всей ее продолжительности, используя тебя в том числе на министерском поприще, — напомнил он, на что та с колебанием, но все же кивнула. Гарри точно знал, что это было в характере подруги, потому что одно дело — Гермиона, в порыве злости наотмашь бьющая Рона по лицу, забывшая о том, что волшебной палочкой могла бы причинить ему куда больший ущерб, и совсем другое — она же, принимающая настолько важное решение, которое отразится на всей дальнейшей жизни людей, пусть и причинивших ей боль. — А позже — потому что пока нет возможности заключить этот магический договор из-за проблем с фамилией, — пояснила она, отвечая на вторую часть вопроса, и Люциус, который уже внимательно следил за их диалогом, решил пояснить этот момент всем присутствующим подробнее, скорее всего, потому что Северус его тоже еще не знал. — Мать Драко сейчас во Франции, в последние полгода она вынуждена быть там по личным обстоятельствам, — не давая пояснения этой детали, заметил он, — но когда до нее дошло письмо с новостью о Драко с Гермионой, она прислала в ответ послание с одним интересным вариантом, который, если все пойдет как планируется, почти идеально решает все вопросы. — А если в двух словах? — нахмурился Северус, как будто у него был один вариант, причем появившийся, судя по его лицу, в тот момент, когда Люциус упомянул Нарциссу, и теперь он ожидал подтверждения своих мыслей. — Если именно в двух, то род Блэков, — пояснил он, и Северус кивнул ему, допивая из своего стакана весь виски, который в нем был, и отправляя стакан обратно на стол, поскольку пить больше сегодня не планировал. — А если чуть больше, чем в двух? — Гарри все еще не понимал, что это означало, и чувствовал себя единственным, кто в этой комнате пытается докопаться до сути, известной уже всем остальным. — Есть шанс, чтобы Драко стал прямым его наследником, — пояснила Гермиона, а та цепочка действий, которую она озвучила потом, заставила Поттера удивленно приподнять брови, потому что он мог представить себе разные варианты, но только не этот. — Если лорд и миссис Малфой официально расторгнут брак, то она автоматически вернет себе статус единственной прямой наследницы рода Блэк. У нее есть еще сестра, но она тоже замужем, поэтому не может быть претенденткой. По законам рода наследником, принимающим важные решения, может быть только мужчина, так что основная сложность будет заключаться в том, чтобы она без проблем могла передать права главы рода Драко, как своему единственному сыну. — А дальше что? — нахмурился Гарри, потому что на этом цепочка его умозаключений заканчивалась. — Блэки точно такой же древний род, еще больше помешанный на чистоте крови, так что я уверен, там законы еще похлеще, чем у Малфоев. — Были, — поправил Драко, — но долгое время единственным наследником оставался твой крестный, который эти взгляды не разделял. Как оказалось, он даже в ущерб многим трактатам рода вычеркнул из статута многие пункты, которые считал неприемлемыми. Правда, из списка самых древних и могущественных семейств Британии это, скорее всего, при должном разбирательстве род Блэков исключит, но это уже не так принципиально. Я не до конца разобрался в том, как это ему удалось, но начало он положил, а продолжить это будет уже не так трудно. Пока Гарри пытался представить себе все услышанное и уложить в голове информацию о том, что если у них все получится, то они оба будут носить фамилию Блэк, Снейп задал совсем другой, но не менее важный вопрос: — Ты останешься без наследника? — и адресовано это было, само собой, Люциусу. Гарри даже не подумал о том, что это выглядело именно так, и спасая собственного сына от исключения из семьи, он тем самым лишал себя продолжения собственного рода, но тот только покачал головой, отрицая его предположение. — Мы будем двумя главами родов, связанных кровным родством, — напомнил он то, что даже Северус упустил из виду, — после того, как Гермиона возьмет фамилию Блэк, можно будет думать об объединении. Может, это даже станет лучшим решением за последние годы. Скорее всего, неуверенность в его голосе была, хоть Гарри ее и не почувствовал, но это было бы и неудивительно, поскольку решение, которое они продумывали в эти две недели, явно было очень серьезным и буквально влияло на судьбы двух великих родов Британии, один из которых, правда, уже считался официально оборванным. Вникая во все это, он задал еще много уточняющих вопросов, но основную суть понял сразу, и теперь даже не знал, как на это реагировать, так что выбрал единственный вариант, который был очевидным, — поздравить Драко и Гермиону и с тем, что они все-таки нашли совместное решение, и с тем, что это означало серьезность их намерений. Однако когда разговор вернулся обратно к Гарри с Северусом, он из них двоих отвечал на вопросы намного активнее, и Северус подтверждал практически все, что он говорил, за исключением ответа на один-единственный вопрос Драко о том, что они собираются делать с началом учебного года, помимо переезда. — Главное — никакой учебы, — заявил Гарри, тут же получив от Северуса реакцию, выражающую, что это решение тот не разделяет. Он закатил глаза и скрестил руки на груди, на что Гарри только пожал плечами и улыбнулся, мол, ничего не могу с этим поделать. — А вообще я бы хотел хотя бы один год потратить на путешествия, как бы это странно ни звучало. Ну… а ближайшие два месяца лета — на уговоры Северуса, чтобы он составил мне компанию. — И не подумаю, — предсказуемо ответил тот, добавив то, что он уже слышал от него несколько дней назад, — не хватало в сорок лет провести год жизни, ползая в дебрях какого-нибудь Никарагуа. — Вообще-то я Париж имел в виду, Берлин там, Женеву, — засмеялся Гарри, которого подобные предостережения от Снейпа уже не пугали всерьез, однако это и не значило, что он не уважает его мнения. Просто в его запасе было несколько значительных аргументов, которые, вполне возможно, могли бы изменить его мнение насчет путешествий, и это явно была тема не для нынешнего разговора, так что даже на следующее замечание он никак не отреагировал. — И поднимать эту тему мы не будем до тех пор, пока с твоим лечением не будет все определено, — серьезно напомнил он, однако Гарри на это только кивнул, не собираясь спорить, ибо уже выяснил за последние две недели, что такой подход ровным счетом ни к чему не приводит. — Ты-то куда решила, в министерскую деятельность? — уточнил он у Гермионы, которая, как только они с Северусом начали их короткую словесную перепалку, снова затихла и поглядывала на них с прежней долей смущения, так что стоило обратно ее разговорить. — На артефакторику, как и хотела, — улыбнулась она, — хотя профессор Слизнорт активно уговаривал нас с Драко поступать к нему в академию, но… не в этот раз, — она пожала плечами, коротко взглянув на Драко, который только невесомо поцеловал ее в висок, тем самым поддерживая принятое ею решение. — Кстати, — вспомнил Гарри, склоняясь к нему ниже, чтобы Люциус и Северус, которые завели какой-то разговор между собой, не услышали, — помнишь, Минерва нас с тобой на путь истинный наставляла? Так вот, подошла она ко мне недавно, — прыснул он раньше, чем успел рассказать, в чем, собственно суть дела, но судя по заинтересованной улыбке Малфоя, тот и так понимал, — ты не представляешь себе, как долго она подбирала слова! Сказала, что, конечно, желает нам счастья, но когда говорила, чтобы я не отказывался от своих целей, не совсем это имела в виду, — на этих словах они оба синхронно засмеялись, а Гермиона, которая хоть и слышала суть разговора, сделала вид, что увлечена тем, что говорили лорд Малфой и профессор Снейп, потому что так ей было намного спокойнее. — Не доводи профессоров до инфаркта, — фыркнул Драко, явно представляя себе эту картину, — представь, как бы еще у Дамблдора лицо вытянулось, если бы он узнал все от и до. — И знать не хочу, — скривился Гарри, действительно не желая себе этого представлять, но картинка в голове рисовалась сама собой, и он еще долго не мог от нее отмахнуться. А когда уже вернулся обратно в реальность, Люциус обновлял виски всем, кроме Гермионы, которая так и не притронулась к собственному. — Полагаю, — произнес он, отсалютовав всем присутствующим своим стаканом, — тост о том, что «хорошо заканчивается» будет уместным, — а потом, уловив момент, когда и Гарри, и Северус, которые до этого не планировали больше пить, теперь делали по еще несколько глотков, склонился к сыну, чтобы произнести ему с хитрой ухмылкой. — Я же говорил, либо будут вместе, либо убьют друг друга. Но судя по всему, еще не так уж и очевидно, не используют ли они в конце концов оба варианта. — Вообще-то, — засмеялся Гарри, — я все слышу. И мы не настолько сумасшедшие, — его забавляла эта ситуация, и обстановка, которую он еще год назад ни за что не назвал бы комфортной, если бы мог ее представить, теперь выглядела практически семейной, что было странно с учетом того, что он всегда считал Люциуса намного более надменным. — Особенно ты, — заметил Снейп, усмехнувшись, и Гарри взглянул на него с приподнятой бровью, давая понять, что потом обязательно напомнит ему об этих его словах, причем скорее всего, это напоминание должно было ему понравиться, потому что он выбрал бы для этого самый приятный момент. — Слушайте, — произнес Драко через время, когда беседа уже стала окончательно неформальной, и теперь в ней даже участвовала Гермиона, которая, казалось, постепенно привыкала к тому, что Гарри вполне мирно существовал со Снейпом, — вы не будете против, если я возьму у вас мерки? Насколько я знаю, — тут же пояснил он, — вступительные экзамены на мою специальность проходят намного удачнее, если у претендента есть хотя бы несколько вариантов его собственных работ. Если бы я попытался изготовить кольца по индивидуальным меркам, это было бы плюсом. Их даже носить не обязательно, просто если понадобится, подтвердить, что они сделаны для вас, — сразу же добавил он, видя настороженный взгляд Гарри, который посматривал на него так странно, как будто тот только что предложил им по меньшей мере заключить брак. — Уверен, они будут не против. Главное, — загадочно добавил Люциус, поглядывая на Северуса, — чтобы кольца были без всяких скрытых функций, — и во взгляде его не было ничего, кроме скрытой насмешки, однако Гарри, успевший взглянуть на Снейпа прежде, чем тот вернул себе нейтральное выражение лица, заметил его секундный испепеляющий взгляд, устремленный прямо на друга. Они уже столько раз за вечер успели странно переглянуться, причем если со стороны Люциуса это выглядело чаще всего насмешливо, то со стороны Северуса — скептически, что устраивать ему очередной допрос о том, что именно это значит, совершенно не хотелось. Гарри чувствовал себя, к своему собственному удивлению, настолько комфортно, что, несмотря на то, что не понимал даже половины происходящих разговоров и не замечал двусмысленных намеков между Северусом и его старым другом, ему впервые за долгое время не хотелось ничего менять. Ни в собственных отношениях, которых он так долго и отчаянно добивался, ни в любимом человеке, чей характер даже с огромной натяжкой нельзя было назвать мягким, ни даже в дурацкой идее Драко сделать для них персональные кольца, потому что спустя две недели после начала отношений это еще не звучало так серьезно, как должно было. Он знал, что этот вечер в компании людей, которых они могли назвать своими друзьями, продлится еще долго и будет интересным настолько, что они вернутся домой только поздним вечером. Он точно так же знал, что, оставшись наедине, они будут целиком и полностью принадлежать друг другу, и продлится это ровно столько, сколько захотят они сами, не оглядываясь ни на обстоятельства, ни на что-либо другое. Вполне возможно, что это продлится всю жизнь. Несмотря на то, как будут складываться обстоятельства дальше, сейчас он понимал, что хотел этого больше всего на свете. И все приложенные усилия, все скандалы и истерики, все минуты отчаяния, когда казалось, что хуже быть уже не может, а лучше — никогда не случится, однозначно этого стоили.