Дневник памяти

Наверно, я что-то путаю где-то, Меняя морали в избитых сюжетах, Я вновь измеряю свободу в запретах, Не помня вопросов, я ищу ответы Как известно, лучший способ выйти из кризиса — это не входить в него. Но если уж вы вляпались по самые уши, то секрет успеха в том, чтобы правильно нервничать. Это не значит, что руки у вас должны дрожать со скоростью строго шестьдесят дрыгов в минуту, а голос — срываться исключительно шестистопным ямбом. Просто неплохо бы сначала мобилизовать резервы и выковырять забившуюся в самый дальний угол сознания смелость. Потом стоит дать хорошего пинка панике, чтобы эта достойная во всех отношениях леди улетела в середину следующей недели. И только когда проблема будет решена, настанет время жалеть себя, оплакивать загубленную молодость и заниматься прочими интересными вещами. Жаль, мой организм эту лекцию по психологии прогулял. Или проспал. Или проиграл в карты. Главное, он с упрямством толпы ослов предпочитал поступать ровно наоборот. Сначала впадал в ужас, страх и трепет на пару суток, дополнял это криками «мы все умрём» и хорошо ещё, что не начинал писаться в кровать. Зато в какой-то момент он попросту отключал способность бояться и впадал в полнейший катарсис. В таком состоянии меня смело можно было выпускать против древнего чудовища из залива Ишмы. А потом добавить сверху сражение с ветрами пустой земли Йохлимы. Всех убью, один останусь, в общем. Новый день как раз и принес с собой такое настроение, а вдобавок — кристальную ясность. Внутренний голос, тот маленький, язвительный, но на самом деле очень трусливый Макс меня больше не беспокоил. Зато в голове начал формироваться План. Именно так, с большой буквы. Ясно было, что возвращать мир обратно, с головы на ноги, придется именно мне. Какая новая, а главное — неожиданная ситуация, право слово. Даже к Джуффину не пойдешь. Я, конечно, уже привык вываливать на этого доброго дяденьку все свои страхи и сомнения, но… это же не тот Джуффин. Кто знает, каким он стал от исчезновения Шурфа? Нет, врага я в нем не видел — ещё чего не хватало, одной Книги огненных страниц было вполне достаточно! — но и доверять ему такую во всех смыслах интимную историю просто не мог. Так что обходиться предполагалось только тем, что есть в наличии: две руки, две ноги, голова, мозг. Иногда даже работающий. И любовь к печатному слову, такая, что аж чесаться начинаю. Ладно, ради друга можно и подышать книжной пылью. Вернётся — вместе посмеёмся над этой моей самоотверженностью. … Мысли о том, что мы будем делать, когда он снова окажется рядом, и как станем вести себя друг с другом, я решил тактично проигнорировать. Библиотека Мохнатого дома, сильно разросшаяся от изысканий леди Тайяры и Базилио, не смогла дать мне информации о том, кто такие эти Жизнь, Смерть и Морок, а главное — где их искать. О, не стоит думать, что я гений скорочтения и смог за пару часов проверить всё, отвлекаясь на попивание камры! Логика была простой и железной, как шпала: открываю книгу — вижу кучу цифр и что-то зубодробительно-математическое — закрываю книгу. Таким нехитрым образом отсеялись добрых две трети библиотеки. Ладно, с этой стороны зайти не удалось. Обидно, было бы неплохо решить загадку, не выходя из дома. Но, видимо, детектив из меня так себе, а госпожа Удача изволит сегодня где-то бессовестно дрыхнуть. Ничего, есть еще библиотека Семилистника, есть наши родные буривухи… да я бы даже в замок Рулх или в знаменитую библиотеку Холоми напросился ради такого дела! Правда, сначала стоило всё-таки наведаться на работу. Хотя бы из вежливости. Управление Полного порядка снова встретило меня тишиной. Не той дрожащей, натянутой, которая повисает, когда все заняты и должны вот-вот вернуться с кучей новостей, а спокойной и расслабленной. Ну что за прелесть, а! Неужели все преступники в Ехо решили скоропостижно раскаяться и отныне и впредь вести праведный образ жизни? Нет, этого нам не надо. Мы же тогда со скуки умрем. Дверь в кабинет шефа была приглашающе приоткрыта. Сам он обнаружился за столом, зависшим над самопишущей табличкой. Казалось, мысли его витают где-то очень далеко от этого здания. Но стоило мне появиться на пороге, как он тут же поднял голову. — Вы сильно заняты? — Очень. Я изволю страдать. Отчёт для Короля упорно отказывается писать себя сам. Очень невежливо с его стороны! Но, может, ты хочешь присоединиться? — с надеждой вскинулся шеф. — Только через ваш труп, Джуффин, — поспешил откреститься от этой сомнительной чести я. — Тогда, если у тебя ничего срочного, предлагаю уйти куда-нибудь и не портить мне настроение улыбкой хорошо выспавшегося человека. Выглядел он и в самом деле не очень. Конечно, это был не тот человек, чтобы щеголять модными синяками под глазами, но бледное лицо и аура усталости, чувствующаяся даже кончиками пальцев, говорили сами за себя. — Что, так себе выгляжу? — Джуффин поймал мой взгляд и ухмыльнулся. — Не дождётесь… Конечно, не дождёмся — этот тип ещё на наших похоронах простудится после прочувствованной речи! — … Просто последствия разговора с симпатяжкой Арегатом, — продолжил шеф. — Навертел он, конечно, знатно. Я даже немного проникся. — Вы узнали в итоге, куда он перстень дел? — Ты будешь смеяться, но нет. Этот идиот наложил обет Аннаха. На себя! — похоже, мой взгляд стал совсем уже непонимающим, так что Джуффин пустился в разъяснения. — Помнишь свою поездку в Нунду и одну красивую взорванную голову? Я неуверенно кивнул. Так, значит, это дело было и в нынешней реальности. Бодрит. — Так вот, это и была одна из разновидностей обета Аннаха. Неразглашение тайны под угрозой смерти. Правда, Арегат, умничка такая, взял и немного нарушил самые основы этого заклинания. Причем, похоже, сам не понял, что сделал. Представляешь: лучшие умы Королевства, знающие маги, всё это время считали, что обет наложить можно только на другого человека, выступая своеобразным свидетелем, а наш подозреваемый взял — и наложил его сам на себя! — Это как? — изумился я. — Как, как… через зеркало. Сделал свидетелем собственное отражение. Вот за что я обожаю этих магистров старых Орденов: тонна таланта и ни капли здравого смысла! — вдохновленно выругался Джуффин. — И что теперь? — осторожно поинтересовался я. Шеф пожал плечами. — А теперь у нас интересный казус. Магию к нему применять нельзя: умрет в ту же секунду. Характер у него отвратительный, так что сам он ничего не скажет. Нет, скажет, конечно — вчера обложил меня так, что я пару оборотов записать подумывал, но Королю это вряд ли поможет. Так что отправился наш дружок пока в Холоми. Посидит там, подумает. Может и решит, что сотрудничать с нами гораздо безболезненнее. Я поскреб в затылке, словно пытался выковырять из мозга наметившуюся там мысль. — А не легче его тогда отвести на Темную Сторону? Сами знаете, там заклятия овеществляются, можно попробовать снять. — Не выйдет, — покачал головой Джуффин. — Арегата Темная Сторона не любит и не примет. Легче уж его сработавшим заклятием убить. И то милосерднее выйдет. Честно подумав еще немного, я вынужден был признать, что больше хороших идей не подвезли. — Всё, сэр Макс, прекрати меня отвлекать! Я должен добить этот грешный отчет, пока он не добил меня. Иди там, не знаю… о, к Нумминориху сходи, узнай, что у него творится. До парня со вчерашнего дня не докричаться. Дрыхнет он там, что ли? И позови его к мадам Жижинде вечером — наша Истина вернулся наконец-таки из отпуска и желает собрать весь коллектив. Ну и окончание этого дельца неплохо бы отметить. — Наша… Истина? Каюсь, я чуть не рассмеялся от облегчения. Дурак, как есть дурак! Вот что изменил Шурф! Похоже, он просто не пошёл в Орден Семилистника, а предпочёл остаться в Тайном Сыске. Логика, правда, не особо понятна — как раз-таки во время работы мы сталкивались гораздо чаще, и его… скажем так, отношение ко мне поменялось именно в это время. И ведь даже не спросишь у него самого. Хотя почему бы и нет? Если я правильно понял, эта штука, заклинание, позволяет человеку просто вернуться в прошлое. Значит, он меняет жизнь окружающих, но сам-то остается тем же, первой версией, и должен помнить, почему пошёл на такую глупость! Даже если Шурф откатился лет на пятьдесят назад (а если он умудрился спасти Тотохатту, то где-то так и получается) — с его памятью он не мог забыть своих мотивов. Возможно, даже завел себе новую синенькую тетрадочку… — Ау, сэр Макс! — я вынырнул из своих мыслей и сфокусировался на Джуффине. — О чём задумался? — Да просто рад, что все соберемся наконец. Хоть пообщаемся нормально. — Что, прости? — он демонстративно поковырял пальцем ухо. — Ну-ка, повтори старику. Пообщаемся? Ты? С нашим единственным и неповторимым? Странно, а Абилат доложился, что ты в порядке… — Что не так-то? — я почувствовал, что начинаю раздражаться. — Да как тебе сказать, — Джуффин смотрел на меня спокойно и открыто. — Вы за все время работы друг с другом хорошо если дюжиной слов обменялись. Нет, у нас всех характер не сахар, конечно, но какой фэтан между вами пролетел — я так и не понимаю. Или ты наивно полагал, что ваших невероятно теплых отношений никто не замечает? Так я тебя разочарую. Видят все. — Серьёзно? Что ж, значит, я дурак. Ничего, бывает. И с этим люди живут, — произнес я, отвернувшись от стола. — Пойду к Луукфи зайду, его тоже к мадам Жижинде позову. Вдруг запомнит и придет даже. — Ну иди, иди… Нет, странный ты всё-таки какой-то стал, — задумчиво бросил мне в спину шеф. Вот оно значит как. Резко стало плевать на то, что весь остальной мир летит к чертям. Потому что полетел туда мой собственный. Это ж как ты, сэр Макс, должен был достать человека, чтобы он предпочел просто с тобой больше не общаться? А зачем тогда оставался в Тайном Сыске? Свалил бы в свой Семилистник и сидел бы там и горя не знал. Так, подождите. То есть мне сегодня придется сидеть напротив сэра Шурфа, всячески изображать неприязнь к нему и делать так, чтобы он не догадался, что я всё помню? Да нет, наоборот — надо честно ему всё сказать! Я остановился посреди холла и почувствовал, как непроизвольно сжимаются кулаки. А что, если за время этого «исправления ошибок» новая маска и впрямь прилипла к его лицу? И теперь он просто не хочет меня видеть?... Если что-то и остается неизменным во всех мирах, катаклизмах и под любыми созвездиями, так это обитель буривухов. Нахохлившиеся птицы почти синхронно подняли на меня один глаз. Видать, не заслужил еще того, чтобы смотреть на меня сразу двумя. Осмотр был произведен, выводы сделаны, и пернатые головы снова спрятались под крыльями. Буривухи изволили отдыхать. — Сэр Макс! — подбежавший…подскользивший… в общем, чуть не грохнувшийся мне под ноги Луукфи Пэнц был чист, свеж и лучился оптимизмом. — Вам что-то понадобилось узнать в Архиве? — Да, — хриплым, чужим голосом ответил я. — Точнее сначала вот что: мы сегодня собираемся в «Обжоре Бунбе». Ты с нами? — Конечно! — от избытка чувств Луукфи взмахнул руками и чуть не заехал мне по носу. — Конечно, я предупрежу Варишу, что задержусь сегодня… — Отлично. Скажи, Луукфи, кто из буривухов может сказать, кто такие Жизнь, Смерть и Морок? — Ой, — кажется, парень искренне огорчился тому, что не может сказать ответ сразу. — Я могу поспрашивать, сэр Макс. Может, это есть где-то в сказках… За его спиной внезапно послышался голос — скрипучий, как несмазанное колесо. — Сказки! Ха! Вы ничего не знаете о сказках! Подойдите сюда, я вам всё расскажу. Серый, должно быть седой, буривух расправил крылья и щёлкнул клювом. Если бы он был человеком — я бы сказал, что он потянулся. Тихий гул Большого Архива стих в одно мгновение. Все его обитатели резко превратились в неподвижных и молчащих созданий. Кажется, эта птичка была у них чем-то вроде патриарха и перебивать его не рекомендовалось. Крепкий отполированный клюв на это хорошо намекал. — Меня зовут Бошан, человек, — заявил буривух после того, как мы с Луукфи подошли ближе. — Я хранитель памяти о древних книгах Хонхоны. Я помню тебя. Ты сюда уже приходил. — Всё верно, Бошан, у тебя отличная память, — я наклонил голову. Мне не стыдно — а ему приятно. — Персонажи под именами Жизнь, Смерть и Морок встречаются в детективной истории Эрая Иты, написанной им в три тысячи сорок первый год Эпохи Орденов. Жизнь воскрешала людей, Смерть убивала их, а Морок насылал любовный дурман. Эрая утверждал, что образы своих героев он брал из старинной рукописи, доставшейся ему от предков, но после смерти наследники не нашли её следов ни в доме, ни в любом другом имуществе господина Иты. — А… дальше? Дальше-то что? Что это в итоге оказалась за рукопись? — Данные персонажи не фигурируют ни в одном из материалов, найденном после окончания Эпохи Орденов. Местонахождение рукописи, если она вообще существовала, неизвестно, — заявил довольно нахохлившийся буривух. Кажется, сейчас я мог превратиться в чудовище безо всяких страшных заклинаний Джуффина. Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что! То ли есть рукопись, то ли нет — непонятно, а я не Шурф, чтобы держать в голове всю библиотеку Семилистника разом! Стоп. Семилистник. Если уж кто и мог под шумок прикарманить эту несчастную книжонку — так хомяк Нуфлин Мони Мах, Харумба ему пухом. Или в этом мире он ещё жив? Вот было бы весело. В любом случае, старик тащил в свой Орден всё, что не приколочено, а что приколочено — отрывал и тащил. Можно попробовать связаться с леди Сотофой: уж она-то точно не откажется мне помочь, какие бы кренделя не выделывала Вселенная. Но пока всё-таки стоило наведаться к Нумминориху…