Дневник памяти

И рассыплется в пыль, только хлопни в ладони Нарисованный мир на истлевшем картоне Нарисованный мир — декорация к сказке Кто его рисовал — перепутал все краски Как я оказался на зеленом кладбище Петтов? Вопрос для знатоков, к которым отнести меня не получится при всем желании. Кажется, отделаться от Тотохатты удалось быстро. Он убежал обратно в обитель мадам Жижинды, только что искры из-под подошв не летели. Ну да, история историей, а пожрать будьте любезны дать по расписанию. А я просто шёл. Шёл — и чувствовал, как каждый шаг отзывается ударом сердца. Странно, почему оно до сих пор бьётся после таких новостей? Тут господина Инфаркта впору встретить как дорогого гостя. Видимо, мозг решил, что загадочную Смерть логичнее всего искать на кладбище. Он у меня молодец, я давно это знаю. Объяснил бы кто ещё, что конкретно под этим невнятным образом имелось в виду. Не реальный же аватар костлявой, как во многих религиях мира Паука? Так мы скоро и до мифологии докатимся. И будут у нас по Ехо ходить многочисленные боги со звериными головами, а то и похожие на людей, пускать из рук молнии, летать на сандалиях с крылышками и управлять погодой. Мда, вот так и придёшь к выводу, что настоящий бог в городе уже есть и имя ему Джуффин Халли. Парк-кладбище в этот день был на удивление малолюден. Узкие тропинки, струящиеся между надгробий, прятались под нависающими ветвями деревьев вахари. Было непривычно видеть с обеих сторон от себя каменные плиты и понимать, что те, кто застал Ехо как бы не при Халле Махуне Мохнатом, сейчас изображают из себя благовоспитанных покойников, не тревожа многочисленных потомков. Заглянуть к Нанке Ёку, что ли, раз случай выдался? Хотя нет — если кто и победил Смерть, так это он и его сподвижники. А общаться с камнем… нет, до такой степени шизофрении мне еще деградировать и деградировать. Я медленно шёл по песчаным дорожкам и толком не понимал, что здесь делаю. Хотя… можно попробовать найти могилу Шурфа. Налетевшая мысль отозвалась жжением в горле и я остановился, прижав кулаки к груди и чувствуя отвращение к самому себе. Пришлось прикусить губу, сильно, до боли, чтобы хоть немного осознать себя и вернуть в норму разом сбившееся дыхание. Дурак, дурак, дурак! Нельзя об этом думать! Это не настоящая смерть! Ты не видел, не мог видеть его — бледного, холодного, с закрывшимися навсегда глазами, лежащим перед довольно улыбающимся Джуффином… Чёрт! Свезенная от удара кулаком о дерево кожа засаднила мгновенно. Зато в голове прояснилось. Я машинально слизнул выступившую кровь и зашипел. Хватит, сэр Макс. Потом порефлексируем, пожалеем себя. А сейчас ищи могилу, если тебе так уж втемяшилось. Знать бы ещё, как это сделать — указателей-то здесь явно не предусмотрено. Да и Смутные Времена такие Смутные. Вряд ли все мертвецы находили свой последний приют в предназначенном для них месте. «У меня к тебе странный вопрос» Мелифаро ответил не сразу — видимо, начало разговора обескуражило его до полной потери чувства юмора. «Ты забыл, как нужно употреблять свежий конский навоз? Прости, я как раз потерял книжку твоих семейных рецептов, так что ничем не смогу помочь…» «Очень смешно. Потом вместе посмеёмся. Скажи, на кладбище Петтов есть какая-то… система, что ли? Это же самое древнее кладбище в Ехо?» «Какую систему ты имеешь в виду?» — Мелифаро хмыкнул. — «Мужчин по левой стороне, женщин по правой?» «Может, и такая, я не сильно в этом разбираюсь. Но вообще меня старые Ордена интересуют. Где хоронили тех, кто погиб в Смутные Времена?» Я не мог видеть его сейчас, но отчётливо представил, как Мелифаро потирает подбородок, размышляя. Обычно после такого жеста он говорил какую-нибудь гадость — но сейчас был убийственно серьёзен: «Понял. Знаешь, я никогда это не проверял, но, кажется, у каждого Ордена было свое место. Отец рассказывал. Зелёные луны лежали рядом с Потаённой травой, Семилистник — с Белой пятой…» «А члены ордена Водяной Вороны?» — перебил его я. «А этих обычно сразу сжигали», — отрезал Мелифаро. — «На всякий случай. Мало ли что им там Лойсо Пондохва подсадил и чему научил» Я огляделся. Знакомых имён на каменных плитах выбито не было, так что с чего начинать поиски — было решительно непонятно. «Слушай, если бы я, чисто гипотетически, решил найти могилы членов ордена Дырявой Чаши — где мне надо было бы искать?» «Подальше от моей головы, Ночной кошмар. Умеешь же ты задачку задать. Подожди, я подумаю», — он и впрямь замолк на пару минут, пока я нервно мерил шагами тропинку, не рискуя идти дальше, чтобы ещё сильнее не заблудиться. — «Так. Где ты вошёл на это грешное кладбище?» Я честно попытался припомнить. По всему получалось, что это был восточный вход, неподалеку от ворот Гурига Седьмого. «Тогда… получается, ты на правом луче», — Мелифаро переждал мой недоуменный хмык и снисходительно пояснил. — «Если смотреть на кладбище Петтов сверху — увидишь солнце. Ты сейчас на том луче, который будет третьим, если считать с самого верхнего. Значит, тебе нужно двигаться вперёд до перекрестка, повернуть направо, снова вперёд, пока не пройдешь две дороги по правой стороне, и слева увидишь могилы Ледяной Руки. Чуть поодаль от них будет Дырявая Чаша. И если ты ещё раз заставишь меня вспоминать такую махровую древность — с тебя как минимум годовой запас куманских сладостей для Кенлех!» «За такую информацию я готов скупить годовой запас бомборокки для тебя, Дневная Задница. Отбой» Честно записав все указания на подкорке, я отогнал подальше топографический кретинизм. Нет, братец, с тобой мы каши не сварим, иди-ка ты подальше. Так, две дороги по правой стороне… Тропинки зарастали травой всё гуще и гуще. Похоже, в эту часть кладбища немногие хотели попасть. Атмосфера безмятежного и расслабленного парка давно исчезла, уступив место недоверию и настороженности. Словно меня были не рады здесь видеть, и теперь присматривались, пытаясь угадать — зачем пришёл этот странный чужак? Инструкции Мелифаро были простыми и понятными. Так что неудивительно, что через несколько минут и пару-тройку поворотов спустя я окончательно заблудился. То ли право с лево перепутал, то ли математика в стиле «один, два, много» сбила с толку и я пропустил нужный «луч». Честное слово, с таким замечательным чувством направления мне только экскурсоводом работать. Так и вижу лозунг: «Испытайте удачу лучше, чем в лотерее! Заведу туда не знаю куда, приключения и нервный срыв предоставляются бесплатно». Пришлось воспользоваться старым верным способом: отключить мозг. Не то чтобы он у меня часто находился во включенном состоянии, но сейчас я старательно читал про себя стихи, мысленно составлял патетические речи для Джуффина, Меламори и загадочного лысого чёрта, вспоминал самые яркие дела — в общем, думал о чем угодно постороннем, позволяя ногам идти куда им вздумается. Как ещё на Темную сторону не угодил таким образом. Но шагать так вечно было решительно невозможно. В конце концов пришлось остановиться и снова столкнуться с реальностью. Атмосфера здесь была совсем уже неприветливая. Взгляды из ниоткуда сменились промозглым, пронизывающим до скабы ветром, словно я умудрился выйти к Хурону. Хотя реку поблизости не пропустил бы даже такой внимательный человек, как я. Солнце тоже не захотело поддерживать меня в этом путешествии и стыдливо спряталось за облаками. Этим сразу воспользовались деревья, сдвинув свои ветви ещё ближе к дороге и воруя свет окончательно. Очаровательно. Прямо-таки романтичная атмосфера. Я, полумрак и куча незнакомых мертвецов. Чего ещё желать? — Ты не обидишься, брат? — я постучал по ближайшему к тропе надгробию, прежде чем опуститься рядом на траву и опереться на него рукой. Камень предсказуемо промолчал. — Я почему-то так и думал. Я меланхолично закурил, чувствуя странное тепло, доносившееся снизу. Похоже, старый добрый способ не подвёл, и я-таки зашёл в последний приют могущественных колдунов. Или хотя бы тех, кто пользовался магией регулярно, а не от случая к случаю, и притом — весьма высоких ступеней. А таких в наше благословенное время эпохи Кодекса можно пересчитать по пальцам. Не одной руки, конечно, но и задействовать ноги не понадобится. То ли дело старые добрые Смутные Времена. Колдуй не хочу… если выживешь. Этому вот бедолаге не повезло. Смотреть на устремляющийся в небо дым надоело быстро, но вставать не хотелось. Тело постепенно сковывала усталость, и идея остаться здесь, на камне, пока спина греется от тепла магии давно ушедшего человека, стала казаться куда более привлекательной, чем идти непонятно куда непонятно зачем. Хорошо все-таки уметь легко приспосабливаться к обстоятельствам. Дайте мне так полежать пару часов — и я смогу на голубом глазу заявить, что здесь мой дом, это любимая кроватка, пусть и жестковатая временами, и вообще — где шляются кошки, когда их хозяин изволит дрыхнуть?! Жаль, что в этот раз сила воли победила. Наверх, в стоячее положение, себя пришлось тянуть практически за волосы, как знаменитому литературному герою. Но я и не такие чудеса творил, так что и с этой сложностью справился. Законный повод собой гордиться в этом сходящем с ума мире. Я бросил благодарный взгляд на то место, что так скрасило мне последние минуты — хорошо хоть не в прямом смысле — и почувствовал, как во рту становится сухо, а подбородок сам собой тянется вниз, будто сила тяготения стала действовать на него раз в пять сильнее. «Киба Аццах» — гласила надпись на каменной плите. «… Ледяной Руки, а недалеко будет Дырявая Чаша», — звучали в голове наставления Мелифаро. «Твою мать», — сказал всему происходящему я. Естественно, после этого открытия расслабленность выдуло из меня моментально. Как любопытный чиффа, я кружил вдоль тропинки, тут и там разглядывал надписи на камнях, пока в один момент… Он ничем не отличался от остальных. Обыкновенный, прямоугольный, тяжёлый, со всех сторон оплетенный травой. Камень. Хотя нет, отличие всё-таки было — кажется, больше никто не удостаивался звучного прозвища, выбитого четкими, слегка угловатыми буквами. Довольствовались именами. Но этому невозможному созданию очень шло отличаться ото всех даже в такой мелочи. «Безумный Рыбник». Кажется, я узнал почерк Джуффина. Радуйся, сэр Макс. Вот ты и нашел цель своего путешествия. Теперь можешь с законным основанием смотреть на Шурфа сверху вниз. А ещё наслаждаться тем, что от тебя не требуют четкости формулировок, не отговариваются вечной занятостью в Семилистнике, не… даже мысленно я не захотел продолжать эти «не». Без Шурфа это не-мир. Точка. Каюсь, к этому грешному камню я шел на подкашивающихся ногах. Точно первокурсник за первым в своей жизни экзаменационным билетом. Одновременно хотелось бежать отсюда куда глаза глядят, заткнув уши и во весь голос крича, что я отменяю эту Вселенную, и вместе с тем — сделать ещё два клятых шага, опуститься на колено и дотронуться до равнодушной шершавой поверхности. Просто чтобы почувствовать ее неумолимую реальность. Второе чувство, конечно, победило. Правда то, что в воображении выглядело красивым патетичным жестом, в жизни скорее напоминало падение желе на пол. Да и протянутая к каменной глыбе рука дрожала так, что в резонанс чуть не вошло все тело. Первое прикосновение — и я почти мгновенно отдернул пальцы, только потом задумавшись, почему. Холод… от плиты исходил поистине мертвецкий холод. Это было странно, непонятно, но главное — неправильно. Шурф Лонли-Локли — один из самых могущественных колдунов на моей памяти, от его энергии, пусть даже через сотню лет, тут всё должно едва ли не полыхать! Или что, прикажете мне думать, что он был слабее того же Кибы Аццаха? Ну да, именно поэтому он его с такой лёгкостью убил. Слабый незаметный Рыбник грохнул всемогущего дядю, так я и поверил. Преодолев себя, я дотронулся до камня ещё раз. Нет, не показалось — пальцы почти мгновенно заболели от холода, и это ощущение быстро побежало вверх, под лоохи. Так, выходит, вместо Шурфа здесь лежит кто-то другой? Ну да, а Джуффин этого умудрился не заметить. Он ведь, в сущности, такой невнимательный, вечно всяких бродяг путает со своими сотрудниками. Хотя Шурф же тогда еще на него не работал. Неважно. Или… а есть ли там, под землёй, вообще хоть кто-нибудь? Что за чертовщина творится в этом забытом логикой мире, мне хоть кто-то объяснит?!