Дневник памяти

Всё стало слишком сложно: Почти безумен тот, Кто был так дорог мне вчера. И я понять не в силах, Какой исход нас ждёт. Грядёт больших тревог пора Идёт по-крупному игра. В кабинет я вернулся озадаченный. Нет, понятно, мир сошёл с ума… но почему при этом обязательно было зацеплять Нумминориха? Кажется, он от Шурфа особо не зависел, да и от меня, если хорошо подумать, тоже. Так с какого же драного вурдалака парень, который, с радостью попав в очередную задницу, начинал поудобнее в ней устраиваться, превратился в какую-то невменяемую истеричку? Такому было место не в Тайном Сыске, а где-нибудь под крылышком у Бубуты, причем до нашего Белого листка этот герой явно бы не добрался. Задумчиво почесывая в затылке, я остановился на пороге. Оттуда открывался прекрасный вид на Мелифаро, сосредоточенно очищающего Королевский перстень от налипших частиц шкатулки. А как известно, нет ничего более умиротворяющего, чем наблюдать за работающим человеком, особенно когда ты сам — праздно шатающийся балбес. — Не догнал? — меланхолично уточнил он, не поднимая головы. — Догнал. Меня послали туда, где не светит солнце. Что у вас тут вообще произошло? Он с утра такой нервный? — С утра он был ещё хуже — пришёл с дикими глазами, ко мне принюхивался постоянно, Кофу вообще облапать попытался. Тот так удивился, что даже есть перестал. Минуты на три. Но потом вроде всё успокоилось. Зато как только ты пришел… — Я не хочу вас перебивать, — капризно заявил скрипучий голос справа от меня, — просто напоминаю: я вынужден запоминать всё, что вы говорите. Так что если хотите это исправить — дайте мне орехов. Замечание Куруша было признано справедливым. Пока Мелифаро лазил по ящикам шефа — попутно получив от одного из них легкий заряд молнии, от чего приобрел неуловимое сходство со взъерошенным дикобразом — я полез в Щель между Мирами. Проще говоря, сунул руку под стул. Та мгновенно онемела и почувствовала в себе приятную тяжесть. Подозрительно большую и круглую для той горсти арахиса, которую я упорно себе представлял. Под удивленным взглядом Мелифаро и восхищенным — Куруша, я извлек из-под стула… кокос. Ну хоть не зонтик, и на том спасибо. — Отдай! Мой размерчик! — заявил нахохлившийся буривух. Несколько минут в кабинете раздавались только удары клювом о толстую оболочку. Добравшись до содержимого, Куруш признал его вполне годным для поедания и вгрызся в половинку кокоса с упорством хорошего экскаватора. Мы с Мелифаро смотрели на этот процесс как две бабушки, умиленно наблюдающие, как внучок наворачивает четвертый тазик пельменей. — Так что там с глазами Нумминориха? — спросил я. Кокос к этому моменту потерял добрую половину себя. — Странные они какие-то были, вот что. Как у тебя, когда ты супа Отдохновения перебрал и пошел прохожих пугать. Один зрачок вместо радужки, и тот пульсирует. — Думаешь, он чем-то накачался? — от предположения веяло лёгким флёром бреда. — Бомборокки, Джубатыкская пьянь, что там ещё могло быть… О другой версии думать не хотелось. Воображение у меня, конечно, богатое, но представить Нумминориха-наркомана не удалось бы даже ему. Да и нет этой гадости в Ехо. Тут с ума прекрасно сходят и без подручных средств. — Нет, — помотал головой Мелифаро. — Не в этом дело. Знаешь, если бы речь шла про кого угодно другого — я бы сказал, что он до смерти чем-то напуган. Но этого парня напугать сложнее, чем заставить Куруша отказаться от орехов! — Я бы попросил! — недовольно оторвался от еды тот. — Тише, милый, Мелифаро шутит. Шутишь же? — он кивнул. — И что с ним успело приключиться, интересно? — Фило с ним приключился. Причем давно. — Нет, к этому маленькому монстру с зачатками изобретателя Нумминорих уже наверняка притерпелся. Кстати, после жизни с ним я бы вообще ничего не боялся. Разве что тишины в доме. Мы переглянулись и понимающе хмыкнули. Понятия «дом Кутов» и «тишина и спокойствие» были параллельными прямыми: никогда не пересекались в одной точке пространства. Там постоянно что-то взрывалось, разбивалось, кто-то визжал — и не всегда Фило, леди Хенна иногда была не в восторге от экспериментов отпрыска — в общем, время все проводили дружно и весело. — Готово! — Мелифаро сдул последние частицы пыли с кольца и подставил его бок свету, добиваясь, чтобы на золоте заиграли блики. — Как думаешь, если я его надеть попробую — что со мной будет? Я пожал плечами. — Понятия не имею. Возможно, Королевский Казначей захочет откусить тебе руку. Или это сделает само кольцо. Так что я бы на твоем месте не рисковал, если только ты не считаешь четное количество конечностей вышедшим из моды. — Из моды здесь вышло только твое лоохи цвета свежего кошачьего дерьма, друг мой. На него посмотришь — и понимаешь, что глаза хочется вынуть и положить на полочку, чтобы не оскорблять их существованием этого, с позволения сказать, предмета одежды. «Сэр Макс, мне очень не хочется отрывать тебя от несомненно важных дел, но не мог бы ты меня уважить и забрать своего коллегу? Я старая больная женщина, мне не нравится, когда рядом начинают орать, что-то требовать и через слово поминать Джуффина. Особенно когда это делает такой симпатичный мальчик» Всегда знал, что у меня плохо с многозадачностью. Воспринимать информацию одновременно снаружи и внутри головы быстро привело к звону в этой самой голове. Жестом попросив Мелифаро замолчать, я прислушался к мягкому голосу, который сейчас звенел каким-то весёлым недоумением. «Леди Сотофа, вряд ли вы удивитесь, услышав такое, но я ничего не понял. Кого забрать? Что случилось? Когда вы успели стать старой больной женщиной?» «Приходи и я всё тебе объясню. Мы в моей тайной беседке. Чтобы в нее попасть, тебе нужно…» «Я знаю, где она,» — перебил я собеседницу. — «Был там, и не раз» Она затихла. Возникло неприятное ощущение, что мне удалось ее шокировать. По крайней мере, следующие слова звучали с таким сомнением, что мне захотелось встретить Макса из этой реальности и хорошенько набить ему морду: «Что ж, похоже, мы с тобой были… или будем в настолько хороших отношениях… в общем, жду. У меня для тебя прелюбопытнейшие новости» Второй раз за день в Иафах я пришёл уже как к себе домой. Смысла скрываться больше не было, да и изобретать хитроумные предлоги для визита не приходилось. Потрясающее ощущение. Ещё чуть-чуть — и к такому можно привыкнуть. Только, боюсь, если леди Сотофа начнёт регулярно натыкаться на меня в стенах своего Ордена — жизнь моя будет короткой и безрадостной. Беседка встретила меня тишиной, умиротворением и спящим Нумминорихом. Точнее, я надеялся, что спящим — сколько я ни приглядывался, так и не смог уловить ни движения грудной клетки, ни хоть какого-нибудь другого. Парень лежал на скамейке бледный, равнодушный ко всему происходящему и неподвижный. Только цветочков в руках не хватало, для полной аутентичности. Сидящая рядом леди Сотофа гладила его по растрепавшимся волосам и напевала что-то тихое и очень-очень мелодичное. — Хорошо, что ты смог прийти так скоро, сэр Макс, — улыбнулась она самыми краешками губ и поднялась с насиженного места. — Не бойся разговаривать и вообще шуметь — ты его сейчас не разбудишь и выстрелом из корабельной пушки. — Что произошло, леди? Как Нумминорих здесь оказался? — Он искал Джуффина, не смог до него докричаться и логично предположил, что я знаю, где Чиффа шляется в очередной раз. Сядь, мальчик. То, что я сейчас расскажу, тебе вряд ли понравится… * * * Меньше всего Нумминорих походил на того спокойного, уравновешенного человека, который способен вместо «Твою мать» говорить «Ого, как интересно получилось!». Возможно, его бы сейчас и родная мать не узнала. Хотя нет, для одной из самых могущественных ведьм Ордена Часов Попятного Времени такая безделица труда бы не составила. Она бы еще и повернула события вспять, заставив сына стать прежним восторженным болваном, радостно шагающим навстречу приключениям. Но леди Лайсы рядом не было. Так что взору леди Сотофы предстал обхвативший себя за плечи Нумминорих, усевшийся прямо на землю и раскачивающийся взад-вперед. В первый момент ведьма даже принюхалась, но запаха Безумия, так хорошо известного каждому жителю Ехо, не чувствовалось. Наконец Нумминорих заметил, что он в беседке не один и вскочил. Красные глаза, съехавший на одно ухо тюрбан, который он и не подумал поправить, и неглубокое, срывающееся дыхание — всё в его облике заставляло присмотреться и задуматься, не пора ли обратиться к знахарю. — Неужели мир умудрился рухнуть, а я это проморгала? — бросила пробный камень леди Сотофа. Не желая того, она попала в точку с одного удара. Вздрогнув, Нумминорих бросился к ней, но, не сделав и тройки шагов, остановился как вкопанный, произнеся умоляющим тоном: — Вы знаете, где сэр Халли? Пожалуйста, скажите, что знаете! Он мне нужен! Он нам всем нужен! — Джуффин решил немного отдохнуть от вас. Не переживай, он скоро вернется. А пока ты можешь рассказать мне, что случилось. — Вы ничего не сделаете! Только он может всё исправить! Его надо убить, слышите? Ай, да что вы понимаете! — Если ты не перестанешь разговаривать со мной в таком тоне, юноша, то Джуффин тебе точно понадобится. Хотя бы для того, чтобы расколдовать обратно в человеческий вид из того, что придумаю для тебя я. А фантазия у меня, поверь, очень богатая. — Да плевал я на вашу фантазию! Вы что, не слышите меня? Мне громче повторить или медленнее?! — Так, всё, твоя истерика мне надоела. С этими словами леди Сотофа обошла Нумминориха, сдернула с его затылка тюрбан и положила вместо него свою ладонь. Парень, надо отдать ему должное, и не дернулся. Понял, что запахло жареным и что упражнения в перегибании палки ничем хорошим обычно не заканчиваются. Но уровень мстительности ведьмы, вопреки всем распространявшимся по городу слухам, был не так уж и высок. Просто она предпочитала общаться с трезво мыслящими собеседниками. Или, в случае этих невозможных мальчишек — хоть как-то мыслящими. А сейчас было достаточно забрать боль и ярость, которые выплескивались из Нумминориха фонтаном, едва не заставляя цветы вокруг в ужасе закрывать бутоны. Мгновение, другое — и вот он уже задышал ровнее, а стиснутые зубы перестали предпринимать попытки раскрошиться. Кулаки медленно разжались. Плечи опускались ниже, словно с каждой секундой груз, который взвалил на себя этот самозваный Атлант, становился всё тяжелее. — Пришёл в себя? — в последний раз проведя рукой по упрямо топорщащимся волосам, леди Ханемер взяла своего гостя под локоть и усадила на стоящую поодаль скамейку. Он шел механически, передвигая ноги как кукла, но больше не вырывался и не пытался что-то доказать. — Скажите, леди Сотофа, — такой Нумминорих — со спокойным, мёртвым голосом — пугал еще больше, чем паникующий. Он смотрел прямо перед собой, но явно не видел ничего вокруг, — а мир может перестать нас любить? — Может, — не задумываясь, кивнула она. — И регулярно этим занимается, с отдельными личностями. Но чтобы довести этот мир до ненависти ко всем — надо очень сильно постараться. — А меня? В его словах больше не было уверенности человека, считающего, что мама будет любить его всегда, что бы он ни совершил и кем бы ни стала она. Словно он внезапно обнаружил, что родители на самом деле приемные и взяли его из детского дома как живую игрушку. Ведь для него мир и был мамой — теплой, понимающей и способной придумать самые интересные развлечения. Был. — Всех нас. Даже тебя. Но с нашим миром это не случится. Рассказывай. Кого нужно убить и при чем тут Джуффин? — Я спал, — так же размеренно и меланхолично начал Нумминорих. — Я долго спал и видел сон. Я понимал, что это сон. Я повторял себе: «Я Нумминорих Кута, нюхач из Ехо…» снова и снова. Но я знал, что всё, что вокруг меня — правда. Он замолчал и неторопливо расправил складки лоохи, по-прежнему неотрывно глядя на распустившиеся цветы. В его скованных движениях было что-то неестественное, неправильное. Так же, как и в застывших чертах лица, неподвижность которых нарушала только дрожавшая нижняя губа. — Что правда, Нумминорих? — мягко спросила леди Сотофа. — Люди становились тенями. Даже хуже, чем тенями — отпечатками прошлой жизни. Они исчезали, один за другим, а там, где мгновение назад стоял человек, оставался лишь черный силуэт. Я бежал по улице и видел эти пятна на стенах домов, на лавочках. Под ногами. На одно из них я даже наступил. Женщина, идущая мне навстречу, исчезла. Я помню её корзину: из неё рассыпались фрукты и покатились во все стороны. — А потом? Что было потом? Тебя не мог напугать обычный кошмар, мальчик… — Это был не кошмар, — он медленно повел головой. Влево. Вправо. И снова влево, прежде чем уставиться в одну точку. — Я знал, что это правда. Мир больше не любил нас. С ним больше нельзя было играть. Я бы проиграл, что бы ни сделал. Я просто бежал домой. Фило прыгнул на меня с дерева. Я поймал его, как делал это всегда. А он… я успел почувствовать его тепло только мгновение. Он стал той же черной тенью. На траве. Я смотрел на эту тень на траве и понимал, что так будет со всеми. С Хенной, с сэром Джуффином. Со мной. И в этом был виноват только один человек. — Кто? — Макс. — Откуда ты это знал? — Мир мне сказал, — ответил Нумминорих как о чем-то само собой разумеющемся. — Шептал, что мы все умрем, если ничего не исправить. Если его не убить. Я не хотел в это верить. Я встал и пошел на работу. Но там был не Макс. Я прекрасно помню его запах. Это был не он. Я… я испугался. Мне нужен был сэр Халли. Только он способен справиться с ним. Вы поможете мне найти его? — Конечно, помогу. Спи, малыш. Как только последний звук во фразе старой ведьмы сорвался с её губ — Нумминорих завалился набок. * * * — Вы думаете, это правда было видение? Всё так и случится? — глухо спросил я. Вот и всё, сэр Макс. Мечтать о несбыточном и прикидывать, как это осуществить — хорошо; вот только Вселенная любит смеяться над такими планами и обязательно подкинет новое неизвестное в уравнение, ломая стройную систему решения ко всем чертям. Задумался о том, что можно остаться в этом мире и плевать, что будет — получите и распишитесь. Ничего не будет. Ни-че-го. Не станет того, ради чего ты разменяешь одного человека на другого. Мира не станет. Точнее нет, сам-то он останется, а вот люди… по какому-нибудь закону подлости тебя это не затронет. Будешь бродить по миру один и тихо сходить с ума, пока наконец не решишься и не размозжишь голову о первое попавшееся дерево. — Это очень похоже на видение, сэр Макс, — поправила меня леди Сотофа. — Даже слишком похоже, я бы сказала. — И что нам теперь делать? На всякий случай уточню: я очень негативно отношусь к идее убийства меня. Если я когда-нибудь кричал «Убейте меня!» в особо сложные дни, уверяю, это было не взаправду… — Успокойся, мальчик. Конечно, никто не собирается тебя убивать. — Кстати, а где Джуффин на самом деле? Мне бы сейчас здорово не помешал его совет. Не то чтобы я не доверял вашим! Просто, ну, мне так спокойнее было бы. Леди Сотофа неуловимо поморщилась. — У него свидание с Рани. На Тёмной Стороне. Сам понимаешь, найти этих двоих будет просто невозможно — Рани укроет их от любых заклинаний и волнений. Джуффин просил дать ему два дня. Кто же знал, что именно в этот момент всё решит рухнуть! — А так всегда и бывает. Стоит Джуффину уйти — и обязательно происходит что-то неведомое и очень опасное. Я давно предлагал ребятам приковать его цепями к креслу в его кабинете. Они пока сопротивляются. — Правильно, потому что он в первое же мгновение порвет эти цепи и отхлестает ими вас. Будет больно и немного унизительно. — Знаете, что я думаю, — прервал это бесспорно интересное обсуждение я, — наверное, придется выполнять то, что рассказал мне Рыбник. Даже если он соврал — что ж, у меня больше нет никаких идей. — И куда ты собрался податься? — прищурилась леди Сотофа, став похожей на большую и очень недовольную кошку. Только что хвостом не била. — Давайте рассуждать логически. И не надо хмыкать, я умею это делать! В Черхавлу я по доброй воле больше не сунусь. И по недоброй тоже. Хватит, пробовал уже. Меня этот город чуть не сожрал. — Пока ты звучишь достаточно здраво. Добавлю, что в Хумгате ты тоже вряд ли что-то найдешь — просто потому что миров и мест там столько, что ты их будешь обыскивать пару следующих вечностей. — Остается Харумба, — тяжело вздохнул я. — Как думаете, её обитатели позволят мне умереть на их территории? Кажется, в прошлый раз они говорили, что для меня это будет бесплатно. Кстати, если хотите собрать узелочек вашему бывшему Магистру — сейчас самое время. — У тебя получаются очень плохие шутки, сэр Макс, — проницательно заметила леди Сотофа. — Тебе сильно страшно? — Ничего, — я безрадостно хмыкнул. — Из Тихого Города выбрался и отсюда как-нибудь выберусь. А лёгкий запах безумия ещё никому не вредил. — Подожди, что ты имеешь в виду? Ты сам справился в твоей версии Вселенной? — Да. Точнее, не совсем сам, у Шурфа получилось со мной связаться, и Меламори однажды в Мир Паука прилетела, когда мне можно было возвращаться. А что, у вас не так было? Леди Сотофа нашарила за собой скамейку и опустилась на неё, внимательно глядя на меня. Почему-то захотелось поёжиться от этого пронзительного взгляда. — Нет, сэр Макс, совсем не так, — наконец ответила она. — Ты выбрался в Мир Паука, это правда, но там продолжил сходить с ума и больше не хотел и слышать о Ехо. — Вы шутите! — Какие уж тут шутки. Мы вытаскивали тебя вчетвером, с помощью ритуала, призванного позволить этому миру нормально существовать, а главное — терпеть тебя в нем. Теххи руководила им отсюда, мне пришлось забраться аж на Арварох, а Махи помогал нам из Кеттари. Ты же знаешь, что Кеттари как бы не существует? — я кивнул. — Махи стал своеобразным проводником между реальностью и одним из миров Хумгата. — Вы же сказали «вчетвером», леди Сотофа. Четвертым был Джуффин? Она покачала головой. — Нет, мы боялись, что Джуффина мог притянуть Тихий Город. Снова. Так что ему пришлось остаться в стороне. Он помогал в расчетах, конечно. Не думай, что он просто оставил тебя на произвол судьбы, мальчик. — А кто тогда? — Что бы ты подумал, если бы во время сложного действия, находясь вдалеке от любых растений, почувствовал запах свежескошенной травы? — вопросом на вопрос ответила она. — Что я чокнулся. Но вы, видимо, намекаете на явление магистра Хонны. — Ты не боишься произносить его имя? — Несмотря на наши небольшие разногласия — я всё равно отношусь к нему с огромным уважением, — я стянул с головы тюрбан и от души потянулся, а затем провел рукой по изрядно отросшим волосам. Надо бы постричься… было месяца три назад. — Его единственный грех в моих глазах — нелюбовь к Нуфлину, но за это в тюрьму не сажают. И хорошо, кстати, а то у нас три четверти Ехо сидело бы если не в Холоми, то в Нунде — точно. — Всё верно, это был Хонна, — кивнула леди Сотофа. — Он появился в самый последний момент, когда я уже думала, что не справлюсь и вместо тебя мы получим симпатичный труп. Но нет: с помощью Моста Времени, благословения Гейшери и нескольких заклинаний на пределе возможного тебя удалось вытащить, привязав силу на службу этому миру. Ты, конечно, стал слабее, но, по-моему, даже этого не заметил. — Поэтому вы меня так не любили, да? Из-за того, на что вам пришлось пойти ради меня? — Нет, просто однажды ты умудрился вырасти в эгоистичного засранца, а я это благословенное событие как-то пропустила. Хорошо, что ты — не он. С прошлым тобой у этого мира не было бы ни единого шанса. Правда. Жестокая, но по-другому эта леди просто не умела. Что ж, решение принято, пора действовать. Вот только заставить себя исчезнуть просто так я не смог. Можно называть это трусостью, эгоизмом или любым другим не очень-то приятным словом, но я предпочел считать это самым важным уроком, полученным однажды от Джуффина. «Выходя утром за порог — будь готов к тому, что ты не вернешься обратно, и прощайся с родными навсегда». Пусть родных у меня и не было, но отказаться от того, чтобы ещё раз услышать голос Теххи, я был не в состоянии. Ведь в лучшем случае эта история закончится тем, что исчезну я. А в худшем… забавно, как быстро возвращение «моего» мира стало в сознании «худшим». «Насколько ты сейчас занята по шкале от одного до «отстань, я доедаю одного из своих Магистров»? Мне нужна буквально пара минут» «Конкретно сейчас я чувствую себя воспитателем детского сада для одаренных детей. Глубоко одаренных, причём. Когда в усмерть пьяные Старшие Магистры начинают колдовать на скорость — это страшно. Один уже спит на потолке, а ещё двоих ищут по всем коридорам девочки Сотофы — этих бедняг уменьшили до размеров пальца» «Поздравляю, теперь у тебя будет свой мальчик-с-пальчик, даже два!» «Очень смешно. Чего хотел?» Единственное, за что стоит похвалить события последних дней — это за умение излагать события кратко, четко и так, чтобы все всё поняли с первого раза. Теххи выслушала новость о возможной гибели мира не перебивая. Только когда я отрапортовал слова Нумминориха и умолк, она заявила: «Похоже, всё ещё хуже, чем я предполагала. Сколько, говоришь, у тебя времени на исправление ситуации?» «Понятия не имею и не хочу проверять. Пойду прямо сейчас и будь что будет» «Макс, это не дело! Надо же всё обсудить, посоветоваться хотя бы. А ты просто собираешься двинуться туда не знаю куда и сделать то не знаю что» «Я просто не хочу ждать и рисковать людьми! Зная мое умение влипать во всевозможные истории — мир соберется радостно схлопнуться уже завтра. Ничего, я же Вершитель, вот и пора… вершить,» — у меня вырвался горький смешок. — «Но я тебя не для этого звал. Просто хотел попрощаться, что ли. Возможно, у меня ничего не получится — тогда, надеюсь, ты найдешь для моей могилы парочку добрых слов. Мне будет приятно» «А если всё выйдет, как задумывалось?» «Тогда ты останешься для меня самым лучшим наваждением. Ты всегда им была» Что ж, долгие проводы — лишние слёзы, так вроде говорится? Не давая себе шанса передумать, я глубоко вздохнул, поставил барьер от Безмолвной Речи, в который раз мысленно благодаря Шурфа за это умение, и шагнул Тёмным Путём. Прочь от Иафаха.