*6*
***
Юн нахмурившись сидел в своём большом кресле. Его мысли туманились от недостигнутой цели, а взгляд был пристально устремлен к большому окну, которое открывало вид прямо на желанную добычу. Мин облизнул обветренные губы, покрытые еле заметными алыми трещинками, и повернулся к дивану, бросая злобный взгляд неудовлетворённого животного на девушку, сидящую на нём. «То есть, ты хочешь сказать, что…» — он прикусил нижнюю губу, потирая виски рукой — «тебе не хватило недели, чтобы найти обычного парня» — мужчина старался сдержать ярость, но с каждым словом его голос становился всё более разгневанным и уже походил на рычание бешеного зверя. Девушка держала холодное выражение лица, но злость руководителя будила в ней чистый страх. Она сжимала небольшой синий клатч своими миниатюрными ухоженными пальцами, скрывая напряжение всего тела. «Я же сказала тебе, на него совсем нет информации. Ни имени, ни рода занятий, ни внешнего вида нет» — сглотнула девушка, с опаской взглянув в глаза руководителю. — «Ну вы можете переспать и с кем-то другим, парней в Сеуле много. Сдался тебе этот парень, подумаешь… отказал, со всеми бывает…» — дрожащим голосом произнесла женщина. Мин вышел из себя, и в ту же секунду, в неё полетела большая стеклянная чаша, где обычно лежали конфеты. Ваза пролетела буквально в нескольких сантиметрах от красивой дамы и вдребезги ударилась о серую стену. — «Мне никто не отказывает» — заорал в бешенстве Юнги, пока из глаз девушки начинали капать слёзы. «Я даю тебе пять дней. Если не сможешь, вышвырну тебя на улицу, а твоё место займёт дворник.» — президент чуть остыл, но его взгляд всё также был полон злобы. Он снова развернулся к своему большому окну, смотрящему на стол Пака. — А теперь убирайся с глаз моих, грязная шлюха» — бросил он напоследок испуганной и жалкой девушке, которая онемела от ужаса. Никогда она ещё не видела своего директора таким. В обычные дни она бы могла язвить и всячески грубить ему, но не сейчас. Обычный безэмоциональный Мин стал настоящим чудовищем. Словно избалованный ребёнок, жаждая игрушку, он готов был пойти на всё, хотя собирался играть с ней лишь пару раз. Но его, самого Мин Юнги, выбешивала лишь одна мысль о том, что какой-то кусок мяса, простолюдин, бедняк отказался быть съеденым Богом, Великой серебрянной ложкой. Все, кроме самого мужчины, были его суками. Он получал кого захотел, все делали всё, что он приказывал. И даже при его влиянии, этот плебей посмел отказать ему. Хотя нет, не отказал… ему никто не отказывает, а всё это просто небольшие трудности. Это ведь нормально, с трудностями встречаются все. А после них успех будет в два раза слаще, чем обычно. Да, Юнги думал именно так, ни одно ничтожество не могло противиться ему. «Это ещё не конец, Пак Чимин. Ты лишь одна моя сучка, не следовало строить из себя нечто большое. Теперь можешь попрощаться со своей жизнью — и вот мысли Мина вновь принимали путь к возвышению себя. Он потянулся к небольшой бутылке, стоящую под его большим столом, и поднял этот односолодовый виски. В бутылке оставалось совсем немного ядовитого пойла, руководитель плеснул остатки янтарной жидкости в гленкерн рядом с компьютером на столе. Ему оставалось только ждать, пока Пак показывал весь свой товарный вид в нескольких метрах дальше. Как тот надувал свои пухлые губы, вихлял задницей, пока стоял у столика с кофе или ксеракса, сидел в таком обтягивающем костюме, который выделял каждую его мыщцу (Костюм был новым, тем который Мин подарил Чимину. Он пытался вернуть его, но директор приказал носить его под страхом увольнения, и работнику пришлось смириться. И хоть костюм был новым, но параметры парнишки всё равно теснились даже в самых широких брюках, и даже из самых свободных рубашек выперала его накаченная грудь. Эти Аполлоновские пропорции будоражили всех живых существ, которые только встречали Пака. Он лишал мужчин ориентации, заставлял женщин бросать своих любимых одним своим невинным взглядом. Для Мина это был редкий экспонат в его бесчисленную коллекцию использованных тряпок, который он обязан был получить.)***
Чимин уже неделю торчал на работе, изучая документацию. Он просто утопал в различных бумажках и файлах, так что только его красненькая макушка изредка высовывалась из рабочего стола. Его коллеги предлагали взять всё домой, но ему оставалось лишь отнекиваться отсутствием компьютера и электронных средств в маленькой квартирке. Конечно, он знал о том, что всё можно было попросить и не торчать в офисе, только вот была проблема, просить всё это надо было у президента, а после всего просить платить за интернет компанию было слишком нагло. Тем более он боялся, что его выгонят из-за испытательного срока. Остальные появлялись на своих рабочих местах лишь раза два от силы, и то только из-за бесплатного кофейного магазинчика внизу. По правде говоря, приходилось отмечаться, чтобы получить туда пропуск. Но вся компания придумала, ещё когда-то давно, отличный способ. Они ловили стажеров и новеньких секретарей, которые встречались на пути в лифте или стояли потерянными возле плана здания с глупыми картами, и отправляли за булочками с кофе. А те мчались сломя голову к прилавкам, чтобы старшие замолвили словечко перед президентом. Что же ещё оставалось людям, носящим простое и незамысловатое имя «Подстилки». Почти каждый новичок проходил через такое, ну конечно, кроме тех кого нанимал сам президент, такое могло продолжаться месяц или год, а кто-то оставался в этой группе навсегда. Да уж, для подстилок вся компания походила на клетку с дикими зверьми, которые могли бы разорвать их за единственное неверное движение. Хотя, на самом деле, для тех кто сумел преодолеть эту стадию, офис открывался в совершенно других красках. Разве что Хосок приходил, за всё время, чаще. Он узнавал прогресс новенького и ознакамливал того с какими-то несостыковками или возникающими проблемами. В отличие от остальных, Чон приходил на работу через день, и нет, это было совсем не связано с его любимыми булочками с корицей и орешками, которые пекли именно в те дни. И даже не связано с тем, что он, ещё давным давно, заключил спор с Мином, согласно которому он должен будет в течении нескольких лет приходить на работу раньше босса, который появлялся там лишь через день или два. Оставалось совсем немного, несколько месяцев, и у Хосока появится дорогой Ferrari Pininfarina Sergio, а президент будет неделю ходить на работу в розовой пижаме с кошачьими ушками и мяукать после каждой фразы. Да уж, не стоило Юнги много пить на корпоративе, но именно тогда он узнал, что его любимый брат собирается связать свою судьбу с каким-то Снимакой и переехать из их уютной квартирки с одной кроватью. И неважно, что потом они двое неплохо поладили, Юнги даже было не противно общаться с Джуном, но предательство со стороны брата окончательно заморозило и без того ледяное сердце младшего.***
По окончанию испытательного срока, Чимин расправлялся с последней стопкой документов компании. Он потратил на всё огромное количество сил, распределил всё по группам и систематизировал на свой лад, выделил важную информацию и ознакомился со всеми делами в бухгалтерии. Он сидел за бумагами с раннего утра до позднего вечера. Хосок частенько помогал ему в этом беспорядке, чтобы молодой парень не свалился от перегрузки маленького мозга, заказывал ему у стажёров самый вкусный кофе и сдобную булочку. Пак совсем не ел и отказывался отрываться от работы, пока не разберётся со всем этим завалом. Новых дел не было, и ему можно было тщательно изучить прошлые, в чём ему несказанно повезло. Хосок в последний день тоже был на месте, которое открывало вид на стол Пака. И тот прекрасно видел, как постепенно, из всех этих бумаг, выныривал младший. Из тёмных дверей президента выбежала та красивая дама в дорогом синем платье. «О, а уже больше двенадцати?» — поинтересовался Хосок — «Директор Ким обычно приходит к директору именно в двенадцать часов дня. А уже… уже час.» — подметил он, опустив взгляд на свои золотые часы, стрелки которых показывали ровно час десять минут. — «Чимина!» — обратился он к парню, погружённому в работу — «Давай перекусим внизу. Я ужас как проголодался… сейчас бы сочного шашлычка из барашка скушать, ммм.» — продолжал рассуждать Хоби, пытаясь привлечь внимание коллеги. «Извини, Хён, мне осталась всего одна папка, так что иди поешь без меня.» — не отрываясь от тех бумажек, произнёс Чимин. Чон поднялся со своего места, сделал один размашистый шаг, оказавшись у стола полностью в бардаке. Он облокотился на него и положил свою ухоженную длинную руку на плечо младшего. — «Друг, тебе надо поесть. А то так совсем себя изведёшь… Работа никуда не убежит» — он похлопал Пака по плечу, чтобы тот обернулся к нему. — «Пошли со мной, поедим свеженького!.. отборного! Мяска барашка!» — по театральному, с возбуждением в голосе воскликнул старший. От лифта к парням, начал приближаться чей-то тихий топот. В проходе показалась небольшое, нелепое пятнышко в бесформенной черной одежде с ног до головы и небольшим белым пакетиком маечкой, прижатым к тёмной фигуре руками. «Хён!» — послышалось тихое и неловкое, но так знакомое Чимину слово. «Чонгук~а!» — Пак сразу же обратил всё своё внимание к стесняющемуся парню, что боялся подойти ближе из-за незнакомого ему Хосока — «Чонгук~и, не надо стесняться. Подойди ближе!» — ласково подозвал его старший. Он подождал пока младший небольшими шагами подойдёт к своему хёну. — «Милый, ты что тут делаешь?» — Чимин проехал в кресле ближе к нему и взял Чонгука за запястье, чтобы тому было комфортнее. «Хён, я вернулся с подработки и увидел, что ты забыл свой обед. Тебе надо покушать, я сделал твой любимый шашлычок из барашка и заправку с кимчи и токпокки.» — уже отчётливое милое существо протянуло свой белый пакетик своему хёну. Хосок, также как и Чимин, завороженно смотрел на милого парня с длинными растрёпанными волосами и глазами олененка, который под влиянием своей мешковатой одежды, выглядел как большой ребёнок. Чону старшему казалось, что он впервые увидел нечто настоль прекрасное, и единственное на что его оставшегося дара речи хватило стало — «Ты ангел?» — а ведь он и вправду принял парня своего хубэ за ангела, который только что исполнил его желание, принеся еду. «А?.. Ой, извините…» — Чонгук робко переместил взгляд на Хосока, который окончательно растаял от него сразу же, пока Чимин вытаскивал из пакета разноцветные контейнеры с кулинарными творениями младшего. — «Здравствуйте, сонбенним!» — поклонился Чон старшему во все девяносто градусов. — «Если вы хотите… то я сделал две порции мяса для Хёна… угощайтесь» «Чонгук~а, ты что, не останешься пообедать с нами?» — перебил его Пак, он подкатился на кресле к своему парню, взял его большие костлявые ладошки с выпирающими костяшками и начал потирать большими пальцами тыльную сторону. — «Ну давай!» — старший поднял взгляд на щенячие глаза младшего. — «Я же знаю, что ты тоже голодный ходишь… скушай половинку моей порции, ты же так любишь баранину…» — Чимин немного подёргал руки Чонгука. — «Ну не упрямься, малыш, тебе надо кушать.» «Хён, не переживай, я поем… потом» — Чонгук посмотрел на старшего и невольно озарился своей самой яркой улыбкой, во все тридцать два зуба. Так всегда случалось, когда он смотрел на любимого с его милой невинной улыбкой. — «Лучше поешь побольше, хён. Ты должен хорошо справляться с работой, а вечером мы вместе поужинаем» — он отошел подальше от Пака и поклонился, вначале новому знакомому и коллеге старшего, а потом и своему возлюбленному, прежде чем уйти. «Хм, Ладно… малыш, увидимся дома… Будь осторожен» — негромко крикнул Чимин в след Чона. Это тёмное бесформенное пятнышко очень быстро скрылось в длинном коридоре офисной комнате. Оставшиеся просто завороженно смотрели на его фигуру, пока тот полностью не скрылся за стеклянными дверьми. Когда их взгляд потерял парня из виду, Чон старший поднялся и перескочил к своему рабочему столу, забрав к себе один из ланч-боксов с вкусным обедом. «Вааай, Чимин-щи, кто этот парень?» — Хосок удобненько устроился в своём кресле, солнечно улыбаясь и доставая свои любимые палочки с милыми жёлтыми утятами за конце из верхней тумбочки. — «Такой красивый, словно ангел!» — продолжал Хо, перемешивая палочками еду. «Ну… на самом деле…» — замялся Пак. Он боялся рассказать старшему о своих отношениях, они были совсем недавно знакомы. «А вдруг Хосок против таких, как я, против других ориентаций. И он возненавидит меня и не захочет со мной работать.» — думал Чимин. Но Хосок казался таким добрым, таким понимающим, что хотелось ему довериться. — «это… это мой п…парень» — Чимин опустил взгляд и начал перебирать пыльцами под столом. «Огооо» — протянул Хо. — «У тебя такой замечательный парень, одолжи мне такого малыша» — потянулся к Чимину Хоби и начал громко смеяться с ошаращенного взгляда младшего. «Хён, ты… ты не против того… ну что я встречаюсь с парнем?» — всё ещё удивлённо смотрел Пак на него. «Пффф… конечно нет, ты дурень? Мне бы самому такого партнёра, чтобы так заботился обо мне. Ха-ха-ха» — продолжал смеяться Чон, положив себе кусочек мяса в рот. — «Мммм… так вкусно… тут я серьёзно, одолжи его ненадолго, а то мне уже так надоело питаться рамёном да стейками. А он так вкусно готовит.» — хмыкнул он, проглотив всё и принявшись за другие кусочки. Пока старший с жадностью уплетал всё, Чимин просто отложил еду, переходя к двум последним бумагам, он ещё раз обратился к коллеге: «Хён, тогда я попрошу, чтобы Гуки делал порции и для тебя тоже! Он любит готовить!» — он засмущался, говоря о своём возлюбленном, и растянулся в широчайшей улыбке. «Ваааа… вы только посмотрите, на нашего Ромео!..» — покрутил пальцем перед Паком Чон, поигрывая бровями и смущая младшего ещё больше. Шуточки Хосока прервал хлопок дверью. На шум от работников вышел президент Мин, громко закрыв дверь. «О чем вы так беседуете? И не позвали меня даже!» — Юн скорчил угрюмую гримасу и примостился на углу стола старшего работника. — «Что-то весёленькое? Давайте! Выкладывайте!» «Господин Мин, я закончил с документацией! Мне нужно сделать отчёт или что-то ещё?» — новенький сразу же засуетился, когда босс начал диалог, и начал собирать последние документы в стопки, наводя приятное зрелище на столе. «Пока ничего не надо» «Босс, а вы знаете, что у нашего младшенького такой красивый парень! Ха-ха» — встрял в разговор Хосок. — «Чонгук такой красавчик, такой милашка. Ты бы видел, он просто ангелочек!» — восхищенно хихикал старший, поедая вкусный шашлык. «Мм? Твой парень приходил сюда? Когда?» — Мин перевёл взгляд на стену и просто повторял про себя«Чонгук, Чонгук. Надо найти этого Чонгука.», трепая помощника по голове. «Да! Извините, он приходил только что, совсем ненадолго.» — Пак замялся перед директором, смотря на свои ноги, он ждал ругани или чего то вроде такого «Вы хоть понимаете, что он тут не работает. Работник Пак, у вас вообще мозги имеются. Вы и так ничтожная обуза в компании, а теперь вы ещё и других отвлекаете своим бойфрендом! Стыдитесь! Такой работник, как вы, недостоин тут работать! К сегодняшнему вечеру освободите свой стол!» Но получил он всего лишь: «О, ясно, я надеюсь к нему не приставали работники, и он чувствовал себя комфортно в нашей среде.» После чего директор лишь бросил: «Ну, вы можете собираться по домам, сегодня ничего такого нет, а мне пора на совещание акционеров!» — Мин поднялся, поправил костюм и застегнул среднюю пуговицу приталенного черного пиджака. Он вышел к лифту, оставив своих работников, напечатав лишь два слова той красивой девушке в сообщении:-Найди Чонгука!
Конечно совещания акционеров не было и в помине, но на что он надеялся? Поймать этого Чонгука, среди сотни незнакомых лиц, даже не понимая зачем всё это ему надо. Он не отдавал себе отчёт, а просто метался взгляд во всех направлениях большого первого этажа. Сукин сын, чтоб его черт побрал. Погоди… я найду тебя! И тогда, твоей жизни придет конец. Мин впал в очередной приступ ярости, от недостигнутой цели. Он просто кипел, вытекал из берегов, хоть и снаружи выглядел холодным и обычным. Юнги ещё пару раз огляделся на улице, но не найдя ничего (а собственно, если честно говорить, он и не знал чего искать) просто сел в уже подготовленную офисную машину, ждущую его с самого утра. -Ты хоть представляешь, сколько людей с именем Чонгук в Корее? Ничего не выйдет! Получил он уведомление от телефона, исходящее лёгкой вибрацией. Его эмоции в этот момент описать практически невозможно, а если возможно, то это сможет сделать только тот, кто сам и даст название такому виду гнева, ярости, ненависти, презрения и желания в той самой форме и флаконе, которые бурлили внутри мужчины.-Мне плевать! Найди всех в Сеуле и Пусане. У тебя три дня.
Последнее, что получила красивая девушка, для которой это время вело отсчёт до смертного приговора.