Другая Найтмер

      Выцветший мир выглядел невероятно чётким и контрастным, расцветая безумным количеством деталей, которые я ощущал всем телом и одновременно выцветая в магическом восприятии от полыхания моей собственной силы. Которая слепила глаза и заставляла прикрывать собственное восприятие магии.       Время замедляет свой бег, делаясь тягучим и неспешным, словно кто-то, замедлив скорость, позволяет мне видеть как Темпест группируется в полёте и, кувыркнувшись через голову, врезается в стену всеми четырьмя ногами. Гася скорость и оставляя отпечатки своих копыт на камне, она легко спрыгивает на пол.       Не в силах стоять на месте, от вида ухмыляющейся кобылы, прыгаю вперёд, ускоряясь взмахом крыльев и ощущаю, как тьма бурлит и клокочет во мне, требуя выхода. Она вырывается через рог потоком всеразрушительной силы, и опережая меня, врезается в стену. Туда, где мгновением назад стояла Темпест, и расплёскиваясь водоворотом силы и потоком каменных осколков.       — Дура. — удар молнии в бок, бросает меня в сторону, — Жеребёнок и то лучше со своей магией распоряжается! Остаточные разряды пляшут по телу, буквально утопающему в саване всепожирающей тьмы, и электрические вспышки магии тонут во мраке без следа.       Ощущаю, как с мерзким хрустом сломанные рёбра выпрямляются, а плоть почти мгновенно срастается, закрывая рану и на пару секунд парализуя разум пеленой боли. Но та лишь разжигает моё желание заставить её страдать в агонии смерти.       — Ну давай, покажи, на что способна легендарная Найтмер Мун! — хохот Темпест сливается со вспышками шаровых молний, которые, срываясь с её рога бешеными зигзагами, несутся ко мне маленькими ракетами, мерзко треща разрядами электричества и разбрасывая искры. Прыжок вперёд, и круп обдаёт новым взрывом магии и шрапнелью щебня. Рывок в сторону, но взрыв сбоку вызывает спазм ног, не дающий уйти от оставшихся молний, которые уже готовы ударить в меня.       — НЕТ! — ярость вырывается потоком новой силы, заставляя мир ходить ходуном, и походя разрывает остальные шаровые молнии, ударяя по Темпест. — ТЫ УМРЁШЬ!       Заливающая болью тьма восстанавливает повреждённые мышцы, возвращая телу подвижность, пока противница трясёт головой, разбрасывая вуаль молний во все стороны, и формируя новый щит из своей магии, стекающий по её бокам.       Взмах крыльев бросает тело в новую атаку на ненавистную кобылу, которая должна пасть от моих копыт и познать смерть за свою наглость! Ведь никто не смеет…       Удар в живот подбрасывает вверх, впечатывая тело в сталактит, и даря непередаваемое ощущение ломающегося позвоночника и паралича задней части тела, которую я просто перестаю ощущать, теряя связь с миром и ломая переднюю ногу от удара о камень. Ощущаю, как ещё пара рёбер сломалась и повредила лёгкие, но ничего, скоро я восстановлюсь, и тогда она пожалеет о своих деяниях! Будет умолять меня перед неминуемой смертью!       — Какая же ты жалкая! — удар в зубы опрокидывает на спину, ломая челюсть. — Только и можешь, что атаковать в лоб, — новый удар ломает переднюю ногу, — да разбрасываться сырой силой. Как же ты ничтожна!       Тяжёлое копыто давит на грудь, заставляя трещать рёбра, и грозя просто сплющить грудную клетку раньше, чем мрак восстановит мою плоть и даст возможность продолжить бой.       — НЕТ! — хриплю поломанной челюстью. — ТЫ БУ…       Боль в горле заставляет застрять крик в смятой гортани, окончательно сводя с ума в безумной водовороте эмоций и мрака, который обжигающей силой растекается по телу, заставляя мир окончательно померкнуть в безумной жажде крови и уничтожения.       Ощущаю, что ранее вырвавшийся из меня мрак ничто перед окончательно овладевающей моей сущностью силой, которая походя сминает остатки моего разума, овладевая целиком и полностью.       В памяти отпечатываются только вспышки образов драки, в которой я даже не сторонний наблюдатель, а просто всадник, пытающийся удержаться на спине обезумевшего от ярости дракона. Из последних сил сдерживаю поток тьмы, не позволяя ей окончательно растворить моё я, и ощущаю, как эта безумная трясина засасывает меня всё глубже с каждым мгновением.       Вижу, как Темпест перестаёт улыбаться после очередного удара, и как поток тьмы просто слизывает её молнии. Ощущаю, как разряды электричества пляшут по бокам, не в силах прорваться за щиты, и замечаю ужас в её глазах. Молниеносным движением пресекаю попытку побега, и прижимаю обессиленную пони к стене, ощущая её ужас перед неминуемым поражением и гибелью. Придавливаю её плоть к камням и опускаю зубы на трепещущую шею, готовясь вкусить её плоть и кровь.       «Остановись, — шелест лунной ночи проносится в голове нежной прохладой, сбрасывая дурман клокочущего мрака, — иначе ты погубишь себя, Найти».       В одно мгновение сила лунного света сбрасывает с разума дурман мрака, возвращая мне контроль над ситуацией, а вместе с тем, и сознание происходящего. И это вызывает лишь ужас и отвращение, ведь я уже впился клыками в горло Темпест, слегка погрузив зубы в плоть, и самую малость не разорвав ей горло. Ощущаю, как по губам сочится солёная кровь и совсем рядом бьются в агонии жилки артерий перед неминуемой смертью.       «Ты действительно хочешь её убить? Убить жертвенного барана и потерять себя по воле старой карги?» — вопросы в голове, словно холодный душ, заставляют отшатнуться назад и осознать всю чудовищность плана королевы перевёртышей. Пока, шокированный этим новым знанием, мрак не замирает, неспеша снова штурмовать защищённые светом луны́ бастионы разума, и давая мне секунды передышки для окончательного понимания ситуации. Ситуации, в которой Темпест Шедоу только фигура, которой играет королева. Даже если сама Темпест думала, что она управляет королевой, в реальности, роль Темпест — стать жертвой для моего мрака. Который, пожрав несчастную дуру, просто окончательно сломает мой разум этим деянием, разрушив личность и полностью овладев этим телом в качестве полубезумного чудовища. Которое королева легко посадит на поводок своей магии, раз даже Темпест могла какое-то время избивать меня, не говоря уже о той боли, что испытает Кейденс, увидев этот кошмар своими глазами. Ведь у меня нет сомнений, что королева показывает всё это сестре, дабы она ужаснулась и отвернулась от меня. Одна только мысль, что Кейденс может стать свидетелем моего падения, придаёт мне новые силы для борьбы с мраком, кладя ещё одну соломинку на мою чашу весов.       — Ну же, чего ты ждёшь, монстр! — хрипит истощённая Темпест, выбрасывая теперь лишь жалкие искры из обломка своего рога. — Давай же, кончай! Дай мне свободу от этой поганой жизни презренной калеки! Ну же, освободи меня от этого кошмара!       Смотрю в эти глаза, полные боли и отчаянья. В них должны быть слёзы, но, увы, их она давным-давно выплакала ещё в детстве. Теперь я вижу куда больше, чем даже мог помыслить, словно скользя взглядом по обнажённой душе, которая сама выбрала свой путь, считая, что поломанный рог — это крест на нормальной жизни единорога, которому пророчили великую судьбу.       Смотря в эти глаза, я словно сам погружаюсь в её агонизирующей разум. Вижу её детство. Вижу маленькую беззаботную кобылку, играющую с другими детьми и ни чем не отличающуюся от миллионов других жеребят-пони.       До тех пор, пока в один ужасный день мячик не залетает в тёмную пещеру и самая отважная из троицы жеребят отправляется доставать игрушку в одиночку, подставляясь под удар звёздного медведя. Который небрежным движением огромной лапы ломает её рог почти под основание, вызывая безумную вспышку боли и отправляя ребёнка в небытие.       К моему удивлению, медведь не убивает ребёнка, а наоборот, выносит её из своей пещеры к ближайшему селению, где малышке ставят ужасный диагноз на всю жизнь, а вместе с ним, укладывают в постель на долгие месяцы. Месяцы полные боли и отчаянья, когда от фантомных болей в поломанном роге раскалывается голова и хочется на стенку лезть от непереносимых страданий, пока кобылка раз за разом отчаянно пытается вернуть себе магию, вызывая только новые приступы боли и истощая душу бессилием.       Вижу, как родители с врачами уговаривают малышку полностью удалить рог и избавиться от мук, предлагая стать земнопони и вырваться, наконец, из этого кошмара. Вижу, как малышка в ужасе бежит из страны, в страхе перед окончательным лишением даже того обломка, что у неё остался. Попадает по неопытности в плохую копанию разумных, промышляющих всяким разным.       Вижу, как Темпест, через боль и отчаянье, цепляется за жизнь из последних сил, идя сквозь бураны в поисках тепла и еды, изнывает от летнего зноя в пустыни, ищет знания в руинах прошлых цивилизаций. Выполняет безумно опасные контракты ради призрачных обещаний. Если не исцеления, то хоть крохи знаний, позволяющей ей взять под контроль свою силу.       Вижу безумный смех Темпест, танцующей на скале в ураган и окутанную сеткой хаотично бьющих молний, которые полностью перековывают её и вплетаются в магическую систему тела. Превращают пони с поломанным рогом во что-то другое, и одновременно оставляя жуткие отметины шрамов, которые уже не может скрыть шерсть.       Смотрю, как Темпест заказывает себе доспехи, дабы хоть немного скрыть искалеченную сражениями и стихией плоть, пока стечение обстоятельств не приводит её на службу к могущественному королю Шторму. Осознаю, как отчаянно она верила его лжи, понимая, что король, скорее всего, тоже обманывает и не может восстановить её рог. Но она упрямо на что-то надеется, ведь нужно же верить хоть во что-то хорошее, дабы не погрузиться в пучины отчаянья и боли одиночества с головой.       Выныриваю из водоворота её памяти, ощущая тихий перезвон серебристых струн магии луны́ в своей голове, и то, как разум познаёт умиротворение внутри шторма эмоций. Да, мне было плохо и тяжело, но это ничто перед страданиями этой кобылы, чей опыт я, в некоторой мере, перенял, почти прожив её жизнь за эти мгновения. Стал кем-то большим, чем всего несколько минут назад. Кем-то, кто хочет быть другом этой отважной, но запутавшейся в своей боли пони.       — Понять и простить, — слова сами срываются с губ, а дёрнувшийся мрак сжимают оковы воли. — Прости меня, но я не могу тебя убить.       — Почему? — хрипит Темпест, пока её магия прижигает раны на шее, а в глазах бушует океан удивления. — Почему ты пощадила меня? Ведь я собиралась сделать из тебя…       — Игрушку короля Шторма, — киваю её мыслям, ощущая, как тьма затягивает мои раны, восстанавливая тело, — знаю. Так же я знаю, почему ты это делала и как отчаянно жаждешь снова обрести свой рог, сломанный звёздным медведем, но, увы, я не могу сделать этого. Всё, что я могу предложить тебе, так это свою дружбу и помощь безо всяких гарантий и обещаний.       — Ты безумная! — поднимаясь на ноги, единорожка не спешит атаковать, только накапливая магию в теле. — Ты… Ты… Ты дура! Я же чуть не убила тебя, а ты… Ты…       — Предлагаю тебе свою дружбу, — делаю шаг вперёд и почти касаюсь её носа своим. — Просто я знаю, как ты страдала все эти годы и чем жила, а потому хочу помочь и искупить вину тех пони, которые не смогли помочь тебе тогда, по глупости вынудив пройти через все эти страдания. Ведь Селестия всем даёт шанс на исправление, и я думаю, что ты тоже имеешь на него право.       Смотрю прямо в глаза Темпест, игнорируя искрящийся обломок рога. Знаю, что она бесится, но глубоко внутри себя отчаянно жаждет дружбы, уже смирившись со своим сломанным рогом. Но до сих пор она просто боялась себе признаться, что идёт по неверному пути... в никуда... вместо того чтобы начать нормальную жизнь, которую она давно заслужила своими страданиями.       — Я… — эмоционально выжатая, она нерешительно поднимает копыто ко мне. — Я согла… — удар магии буквально сминает тело Темпест, впечатывая её в скалу, ломая кости словно сухие ветки, и вызывая ступор и ощущении нереальности происходящего.       — Как же меня бесит эта ваша дружбомагия! — шипит фальшивая Кейденс, шагая вперёд с дымящимся зелёным холодным свечением на роге. — Ну, что же ты не пожрала эту дуру? Неужели было так сложно перекусить её шейку, моя маленькая игрушка?       Новый удар мощного боевого заклятья приходится в бок, протаскивая моё тело по каменному полу и оставляя за копытами четыре глубокие борозды. Но в тоже время это даёт мне понимание своей силы и мастерства, которыми я теперь владею. Обуздав мрак и приняв в себе всё то, что подарила мне Темпест, желая найти друга и излив мне свою душу до конца — в порыве самой могущественной из всех магий. Теперь, я просто не могу проиграть этой старой карге.