Тень в ноябре

Голова у Аманды раскалывалась на сотни кусочков, но даже после множества прочитанных за день страниц она не приблизилась к разгадке ни на йоту. Вопросов было больше, чем ответов, а еще больше было страха, что она просто сошла с ума, и вся сцена в библиотечном коридоре ей привиделась, и нет никаких теней, а есть просто её поехавшая крыша. И есть Кит, решивший свести счеты с жизнью. Никто ведь не знал, что на самом деле творилось в сердце у одного из самых популярных парней в школе. Чужая душа — потемки, а иногда — тайна и для её владельца. И Хён Джун не причем. Нет, хватит. Если она сейчас не отдохнет, то уж точно сойдет с ума, и предположения о протекающей крыше станут явью. Аманда поднялась со стула, принялась собирать книги. Одна из них, самая верхняя в стопке, не удержалась и рухнула на пол, раскрылась практически в самом начале. Аманда увидела заголовок статьи, и что-то нехорошо кольнуло у неё в животе. «Банши» Картинка в книге изображала рыдающую старуху, седые космы которой трепал ветер. Гувернантка Аманды была ирландкой и часто рассказывала о фейри и прочих существах ирландского фольклора, но о банши предпочитала много не говорить, на любые расспросы отвечая, что нечего маленьким девочкам интересоваться страшными сказками. Когда Аманде исполнилось восемь, и она впервые увидела смерть, гувернантка неожиданно покинула дом. Аманда помнила, что банши были предвестниками скорой смерти, и, возможно, это немного роднило её с ними, но на этом сходство её странных способностей и описания древних призраков заканчивалось. Она много раз пыталась найти в Интернете хоть какой-то намёк на то, что с ней происходит, но натыкалась лишь на форумные обсуждения ведьмовства и ясновидения. Ясновидящей или ведьмой она себя не чувствовала и со временем научилась не считать себя окончательно поехавшей из-за своих галлюцинаций, но по-прежнему не понимала, кто она, и что ей делать с теми силами, которые она у судьбы не просила. Пробежав взглядом по печатным строчкам на слегка пожелтевшей от старости странице, она зацепилась за фразу: «Таковы легенды о призрачной плакальщице. Однако автор данного исследования обнаружил, что банши действительно существуют и не имеют никакого отношения к завывающим в ночи призракам». Повинуясь больше интуиции, чем разуму, Аманда захлопнула книгу, оглянусь по сторонам, а, убедившись, что её никто не видит, быстро сунула небольшой том фольклорного исследования в сумку. Положив оставшуюся стопку на стол библиотекарше, она быстро вышла из читального зала, боясь, что кто-то заметит её волнение и что-то заподозрит. Книг из библиотек она ещё никогда не воровала… но и самоубийц не видела. И таких, как Хён Джун, тоже. Быть может, статья о банши хоть как-то поможет ей понять, кто она сама? Пытаясь найти что-то о способностях Хён Джуна — Аманда давно для себя приняла факт, что люди со сверхъестественными силами существуют, — она напрочь забыла о себе и о том, что она сама — не самый обычный человек на свете. И именно её умение чувствовать смерть привело её туда, где Кит решил свести счеты с жизнью. Или… Или за него это кто-то решил. Чем больше Аманда вспоминала увиденное в темный предрассветный час, тем больше убеждалась, что за спиной Кита, в ночной темноте, кто-то стоял. Вряд ли Кит видел кого-то перед смертью, иначе он закричал бы, попытался спастись. Вряд ли он вообще понимал, что делает. Эти мысли возвращали девушку к нечаянно замеченной ею сцене ссоры Хён Джуна и Кита. Она помнила зловещий шепот, вливающийся ей в уши, подобно яду, и помнила, как Кит поднимался с пола, не понимая, что с ним случилось. Но чтобы оказаться на полу, сначала надо было упасть. «Молодец, Аманда, просто Капитан Очевидность» Аманда плохо знала Кристофера Клера, но она была уверена, что в здравом уме и твердой памяти звезда школы Святого Эдмунда на колени перед абсолютно обычным парнем не бухнулась бы. А, значит, Хён Джун заставил его. А, значит, он мог заставить его умереть… Зачем? Логичная мысль казалась глупостью. Аманда наблюдала за Хён Джуном всё это время: он был настолько безразличен к окружающим, что вряд ли его интересовала месть за простую стычку в школьном коридоре, которую никто и не видел. Кроме неё, однако ей хотелось надеяться, что о её присутствии никто не узнал. Вряд ли Хён Джун вообще задумался, что обидчику можно отомстить — он поставил его на место один раз и вполне этим удовлетворился. Тьма, клубящаяся за его спиной, виделась Аманде куда большей опасностью. Кто знает, что вырвалось из неё в тот миг и прицепилось к Киту? Кто знает, на что были готовы питомцы Хён Джуна, чтобы защитить его? Питомцы. Аманда не знала, откуда в её голове всплыло это слово и какие ассоциации провел её мозг, вспоминая увиденное. Но зато она понимала, что шепот мог значить лишь одно: он приказывал указать Киту его место. Задумавшись, она не сразу поняла, что идет вовсе не по центральному коридору, где даже сегодня было достаточно учеников, а по боковому, да ещё и свернула не к лестнице, а в результате — уперлась в стену. Изумленная — никогда прежде ей не доводилось обнаруживать странных ответвлений от знакомых коридоров, а, возможно, она просто никогда в эту сторону и не ходила, предпочитая проторенные дорожки — Аманда дотронулась ладонью до стенки. Зачем кому-то понадобилось устраивать здесь тупик? Ничего необычного в стене не было — точно такая же, как и стены коридора, гладкая и холодная, она не несла в себе отпечатков сверхъестественных сил, не нагревалась моментально от прикосновений, а наружу из неё не тянулись призрачные руки. Но что-то было странное в самом наличии этой стены именно здесь, и Аманда поспешно отдернула руку. Если она хотела успеть на ужин, ей нужно было поторопиться. Поворачиваться спиной к стене ей не хотелось, и она просто попятилась, не думая, как может выглядеть со стороны для случайного школьника, тоже свернувшего не в ту сторону по пути из библиотеки. Лишь оказавшись в коридоре, она смогла выдохнуть и как можно быстрее рвануть ко второй лестнице. Аманда сунула руку в сумку и нащупала там библиотечную книгу, ожидавшую своего часа. Книга не была сном или видением; она никуда не делась. Быть может, чужое исследование поможет ей хоть что-то понять о себе? Интуиция кричала, что да. Аманда поспешила в комнату, чтобы поскорее остаться наедине с книгой. Статья о банши никуда не исчезла. Отвернувшись к стене, чтобы соседки не пытались заглянуть в открытые страницы, Аманда погрузилась в чтение. Первые несколько абзацев были посвящены распространенным легендам о банши: ирландским духам, предвещавшим смерть своим плачем. Всё это Аманда знала и сама от своей гувернантки. Но на этом все рассказы заканчивались: мисс О’Нил не любила рассказывать о призраках, предпочитая сказки о хитрых и прекрасных фейри. «Однако автор данного исследования обнаружил, что банши действительно существуют и не имеют никакого отношения к завывающим в ночи призракам. Большинство современных ирландцев и поныне верят, что банши реальны и спокойно живут среди нас. Их силы, которые древние кельты облекли в сказаниях о женщинах с холмов, раскрываются в девушках, в жилах которых течет кельтская кровь, и позволяют им предсказывать смерть» Аманда вздрогнула, неверяще уставилась на прочитанные строчки. «Банши — не призраки, а вполне живые люди, обитающие среди нас и вынужденные скрывать свои силы. Автор исследования провел многие месяцы в ирландских городках и деревнях, и постепенно, в своих странствиях обнаружил женщину, которая предсказывала миг смерти любого из жителей деревни Киннингтон в Ирландии. Примечательно, что во время проживания автора статьи в деревушке, она предсказала, что местный фермер погибнет под копытами собственной лошади, а его жена, не выдержав тоски по мужу, утопится в озере» Руки у Аманды вспотели, и она захлопнула книгу, прижала ладони к полыхающим щекам. Сердце колотилось в груди, как сумасшедшее, хотя на сумасшедшего больше походил автор, который своими исследованиями жизни современных ирландцев попытался, походя, вскользь разрушить легенду, которой были сотни лет. И он описал силы Аманды так четко, что, когда она вновь перечитала этот абзац, мелкие волоски зашевелились у неё на затылке. Никому и никогда она не рассказывала о своих жутких способностях, и даже в семье её считали просто сумасшедшей, но теперь она знала, что она в своей силе не одинока. Существовали и другие. Неужели она — банши? Или автор просто сочинил историю, удивительно совпавшую с её собственной? Просто потому, что совпадения в жизни случаются, и… Аманда на мгновение прикрыла глаза. Даже если она — банши, что это изменит? Какая разница, как называть себя, если это не поможет контролировать то, что происходит, стоит ей коснуться человека рукой? Господи, лучше бы он написал, как избавиться от всего этого! Есть ли шанс просто быть нормальной? Дружить с кем-то, держать кого-то за руку без страха погрузиться в галлюцинации о чужой смерти… любить? Что будет с парнем, если она его поцелует? Что будет с матерью, если она обнимет Аманду? Никогда еще Аманда не думала о своей силе в подобном ключе, и чем больше она читала о банши, тем больше ей хотелось уснуть и проснуться обычной девушкой. Она свыклась с видениями, смирилась, научилась жить с ними вот так — не дотрагиваясь до людей, нося перчатки, отгораживаясь от окружающих стеной из собственных странностей. Но руки Хён Джуна на её талии напомнили, что она была семнадцатилетней девчонкой, которая не могла даже встречаться с парнем, потому что боялась увидеть его смерть. Комок встал у неё в горле, и, злясь на себя, Аманда вытерла щеки. Ну и что, даже если она — банши? Что это изменит, опять же? Только чужая статья об ирландском фольклоре разбередила старые раны и напомнила ей, что она хотела бы быть, как все. «…некоторые ирландцы считают, что банши — это дети любви между людьми с холмов и смертными женщинами. Иногда фейри спускались к простым людям, и женщины в них влюблялись, и ребенок мужчины из народа ши и обычной девушки обретал удивительную силу, в том числе и силу видеть чужую смерть. Потом мужчины ши уходили к себе в холмы, а их дети могли, как остаться среди людей, так и уйти вслед за ши» Аманда не знала своего отца, а мать никогда о нем не говорила, только отмалчивалась и плакала. Её бабушка всегда гордилась кельтской кровью в своем роду и злилась, что отцом Аманды не был отпрыск какого-нибудь древнего знатного рода, союз с которым позволил бы сохранить чистоту крови в семье. Нет, хватит! Аманда швырнула книгу на пол, закусила губу. Её руки по-прежнему были затянуты в тонкие перчатки, и, Господи, как же она их сейчас ненавидела! В горле стоял горький комок, проглотить который у неё так и не получилось. Если бы она знала, какое впечатление произведет на неё статья, она никогда бы не прочла её. Банши. Это слово звенело у Аманды в ушах, колотилось в висках назойливым молоточком. Банши. Банши. Банши. «Это просто легенды», — думала она. — «Не лишенные правды, но приправленные авторским враньем. Люди могут предвидеть, но фейри не существует!» Гувернантка когда-то рассказывала, что если кто-то из детей заявляет, что фей не существует, где-то в холмах погибает один фейри. Аманда почти могла слышать его предсмертный крик. Как бы то ни было, теперь она точно знала, что не сошла с ума — или это какой-то новый вид сумасшествия, охватывающий незнакомых людей на огромных расстояниях. Называть её умения можно было, как заблагорассудится, однако теперь это могло быть чем угодно, кроме совпадений. Аманда не заметила, как заснула с книгой, и во сне к ней вновь потянулись окровавленные руки, хватались за её одежду. Она шла по школьному коридору в библиотечном крыле, и в ушах у неё звучал свистящий шепот, призывающий отворить кровь и выпустить зло наружу, прямо сейчас, пока не слишком поздно… Он ядовитым туманом заполнял разум, и Аманде казалось, будто невидимые, холодные ладони подталкивают её в спину. Ощущая себя в чужом теле, она не могла сопротивляться чужой же воле, хотя мозг её кричал, что нужно бежать. Зловещий, холодный шепот подчинял её себе. Аманда помнила его по своим видениям, и чем громче он звучал, тем больше её охватывал страх, которым она не могла управлять также, как собственными действиями. Призрачный зов привел её в тот самый тупик школьного коридора. Остановившись перед ним, Аманда — или Аманда в чужом теле — коснулась ладонью холодной стены и тут же почувствовала крепкую хватку ледяных пальцев вокруг запястья. Из стены тянулись руки, прозрачные, но сильные и крепкие, и, как бы она ни упиралась, её подтянуло к стене и вжало в неё всем телом. От стены шел ровный, призрачный холод. Аманда чувствовала гладкую поверхность под своей щекой и ладонями. Чужая хватка ослабла, и она попыталась оттолкнуться от стенки, но резкая боль заставила её закричать. Перед тем, как проснуться от собственного крика, Аманда поняла, что по её рукам, от запястья до локтя, струится теплая кровь, и в нос забивается тяжелый, железистый её запах.  — Что ты орешь? — Сонно пробормотала Тереза и перевернулась на другой бок. — Таблетки себе купи… Дура чокнутая. На оскорбление Аманда не обратила никакого внимания. Шестое чувство — а, может быть, её сила? — подсказывало ей, что нужно идти, идти прямо сейчас, иначе потом будет поздно, как было поздно спасать Кита. С бешено колотящимся сердцем Аманда слезла с кровати, сунула ноги в ботинки. Этот сон был куда более ярким и четким, чем видения, посетившие её в ночь смерти Криса, и теперь она точно знала, куда направляться. Набросив на плечи куртку, она вышла из спальни и спустилась в холл жилого крыла, живым призраком скользя по притихшим в ночи коридорам. Охранник спал так же, как и в прошлую ночь, но, когда Аманда взялась за ручку двери, проснулся.  — Куда это вы, юная леди? — Окликнул охранник, привставая, но Аманда уже выскользнула наружу, и дверь хлопнула за спиной. Она едва успела заскочить за угол женского общежития и затаиться там мышью. Охранник выбежал на улицу вслед за ней, но никого не увидел и, ругаясь себе под нос, вернулся обратно, очевидно, решив, будто спросонья ему показалось. А, может, он подумал, что какая-то ученица спешила на свидание. Мысль о свидании с призраком пробрала Аманду до костей похлеще морозного воздуха, пробиравшегося за шиворот. Убедившись, что никого вокруг больше нет, она, как могла, быстро поспешила в библиотеку. За вечер и часть ночи ледяную дорожку присыпало снегом, и она несколько раз чуть не упала, пока бежала до школьного корпуса. Эти двести метров показались ей долгой дорогой в ад. Обычно библиотеку запирали на ночь, и Аманда была готова упереться носом в холодную закрытую дверь, но, стоило ей ухватиться за холодную ручку и дернуть её на себя, как дверь открылась, призывая войти в темный холл. Аманда понимала, что ещё может вернуться: если её в очередной раз обнаружат в ночное время вне спальни, то похода к директрисе и звонка матери не избежать. Ей хотелось бы надеяться, что её сон — всего лишь глюк, навеянный стрессами прошедшего дня, видением смерти Кейт и прочитанной статьей. Ей хотелось бы вернуться обратно, в безопасность собственной спальни, где на соседних кроватях тихо сопят её соседки, а постель Эми и вовсе пустовала, ведь родители временно забрали её домой. А ещё Аманде хотелось бы просто закрыть глаза и провалиться в сон без сновидений. Но вместо того, чтобы вернуться, Аманда шла тем же путем, который проделала днем, и темнота, окутавшая школьные коридоры, чудилась ей почти живым существом. У коридорчика, заканчивающейся тупиком, никого не было, и шепот не вливался ей в уши. Аманда дотронулась до прохладной стены, так же, как в своем сне, но не почувствовала ничего, кроме раздражающего осознания собственной глупости. Никаких призраков. Никакого запаха смерти. И только вернувшись обратно в женский пансион, Аманда поняла, почему не почувствовала смерти там, куда она пришла, ведь смерть ждала их в одной из спален. Холл и коридоры женского крыла встретили девушку огнями и шумом, хотя на часах было всего пять утра. Появления Аманды никто и не заметил: по этажам общежития сновали люди, кто-то из девчонок тихо плакал, Мария тряслась в истерике, и медсестра безуспешно пыталась влить в неё терпко пахнувший валерианой напиток. Аманда почувствовала, как вновь, в который раз за эти дни, заскребло в горле.  — Что случилось? — Она ухватила за рукав Терезу, которая, дрожа, стояла в дверях их спальни и обнимала себя руками за плечи.  — Кейт… — Всхлипнула та. — Она покончила с собой. В глазах у Аманды потемнело, и она резко провалилась в темноту.