Часть души

      На лице алоглазого агрессивный оскал. Глаза бегают из стороны в сторону, в них отражаются белые блики от яркого света.             Нотч окинул его внимательным взглядом, на его лице также не было того вязкого презрения. От мягкой улыбки создателя, внутри расплывалось странное, неизвестное для Энтити чувство.              Создатель удивился, рассмотрев его внимательнее. Парни говорили, что тот достаточно щуплый, но чтобы настолько. Он был ниже создателя на пол головы. С маленьким ростом прекрасно сочеталась худоба. По его телосложению было заметно, что он не участвует в тренировках, но, тем не менее, на его левой щеке красовались несколько шрамов.       Мысли о применении физической силы сразу же покинули голову Нотча, ведь Энтити и без того сейчас выглядел напугано, несмотря на его мнимую злобу, мелькающую в оскале собственных зубов. Он выглядел словно загнанный в угол зверь. Алоглазый оголял клыки, чуть ли не рыча. Даже создателю было не понятно, откуда в этом беспомощном тельце столько агрессии.       Нотч никогда не убивал людей и не очень любил убивать животных. Брат облегчил его задачу, сделав всю нечисть бездушными марионетками. В их глазах не было осмысленности, не было никакой злобы. Скелеты нужны лишь для того, чтобы стрелять. Зомби, чтобы разрушать деревни и города. Криперы — ходячие бомбы. В их взгляде лишь пустота, даже когда они яростно рычат и шипят, а вот в красных глазах читалась злоба и агрессия, смешанная с едва заметным страхом.       Создатель не собирался вредить этому созданию. Ему лишь нужно было узнать кое-что важное, то, что может прекратить тиранию брата. Это было очень давно, но Нотч помнил все, словно это происходило вчера. Тогда у них с Брином были теплые братские отношения. Они жили в одном замке.              Они получили в качестве трофея могущественный клинок. Он был скован с частями, дополняя друг друга с обоих сторон — светлой и темной. Клинок мог поразить любое живое и не совсем, существо, даже бога. Он набирал эту силу из двух могущественных драгоценных камней, аномально белый и черный алмазы. Камни хранились в самой рукояти.              Со временем, отношения братьев стали стремительно портиться. Спокойно поговорить было невозможно. Они становились взрослее, и их взгляд на мир сильно расходился. Они стали чаще ругаться между собой. Брин становился более жестоким, пока Нотч все глубже проникался симпатией к этому миру.         В один из таких дней они снова поругались, Нотч пытался направить брата на истинный путь. Ссора впервые дошла до крови, Брин схватился за клинок. В ходе неравной драки, из рукояти все же выпали те алмазы. Части меча разошлись по разные стороны. Нотчу достался сам клинок, а Брин успел забрать камни. С того дня они так и не попытались помириться и наладить отношения, они не видели в этом смысла. Когда их война стала выходить за рамки личной неприязни, теперь каждый думал о клинке. Вот так их личные счеты перешли во в войну, которая перекинулась огнём на мирных людей, созданных Нотчем через три века. Спустя еще два века Брин увлекся созданием монстров. Он любил и любит отправлять орду нечисти на деревни Нотча. Белоглазый любил и любит кровь.       Создатель всегда пытался решать проблемы мирным путем, но война все же началась. Нотчу было неприятно начинать войну, Брин все равно был его маленьким братом, но позже, тот стал категорически отрицать это. Создатель не обращал на это внимания: кровная связь сильнее любых слов, он знал об этом.       Нотч еще раз посмотрел на алоглазого. Тот продолжал оголять клыки и дергаться на месте, в попытке выбраться. -У тебя, — резко начал создатель, от чего парень вздрогнул, — есть выбор. — Он достал из кармана охотничий нож и емкость с той же мутной жидкостью. Нотч заметил, что взгляд красноглазого практически не задержался на зелье, а сразу проскочил на нож. — Либо ты пьешь это, — мужчина легонько потряс зелье — или же без крови не обойдется, — он медленно потряс перед лицом Энтити ножом, видя, как тот сглатывает, а зрачки уменьшаются. Видя это, Нотч оскалился. Алоглазый смотрел на нож, не обращая внимания на коварный оскал.       Нотч не любил скалится, но цена была велика: целая империя и тысячи жизней. Он медленно водил перед лицом пленника охотничьим ножом, смотря на тщательно скрытый страх.       Энтити сглотнул, не смея отвести взгляд от ножа. Все его внимание было приковано к нему. Казалось, стоит ему моргнуть, нож войдет ему прямиком в плечо. Внутри прошелся холодок. Недавно отошедшая паника навалилась с новой силой. Хотелось вырваться и вцепиться ему в горло. Паника была слишком сильна, чтобы думать о чем-то. Осознание, что он снова не может ничего сделать больно ударило по гордости. Внутри снова появилась горечь, она стала подступать слишком часто, в последнее время.       Нотч внимательно всматривался в лицо алоглазого. Следил за каждым движением, улавливая малейшее изменение эмоций. На лице пленника все еще сверкал клыкастый оскал. Глаза перестали изучать нож и стали бегать по сторонам. Он метался ими из угла в угол, иногда взглядом задевая создателя и предметы, которые были у него в руках.       Энтити не хотел сдаваться просто так, не хотел пить эту бурду. Неизвестность пугала его. Он не может дать отпор, не может справится с обычными людьми. Алоглазый снова почувствовал себя жалким. Нож перед лицом заставил его еще раз задуматься. Ему было страшно за свою жизнь, которая уже так давно была лишена особого смысла. Заведенные за спину руки слегка тряслись, но это оставалось незамеченным. Создатель открыл колбу. Энтити незаметно дрогнул. Он перестал скалится и плотно сомкнул челюсть. Нотч сделал резкий выпад, вздрогнувший от этого алоглазый чуть приоткрыл рот от неожиданности. Создатель воспользовался этим, надавил на челюсть сильнее, рот приоткрылся.       Энтити снова почувствовал на языке тот горький привкус. Он попытался дернуться, но Нотч крепко держал его.       Алоглазый проглотил последние капли горькой жидкости. Во рту остался неприятный привкус. Он едва не подавился пока ему спаивали эту дрянь. Послышался глухой кашель. Зелье действовало мгновенно, не давая и шанса на спасение. По венам поплыло тепло, движения стали еще скованнее. Ясный взор затянула густая пелена. Перед глазами снова все поплыло. Энтити не смог сдержать зевок. Мысли резко улетучились из головы, заменяя все страхи на сонливость и скованность движений. Радужка начала постепенно темнеть, зрачок снова увеличился в несколько раз. В голове пронеслась паническая мысль, он встрепенулся.       Нотч по доброму усмехнулся, смотря на его старания. Алоглазый прикрыл глаза лишь на секунду, но уже не сумел их открыть. Оскал сошел с лица, черты стали куда мягче. Дыхание участилось, словно до этого его сдерживали. В бессознательном состоянии парень выглядел крайне спокойно и беззащитно. Сероватые губы сошлись прямой линией. Нотч даже засмотрелся, сравнивая то, за чем наблюдал и то, что видит сейчас. Создатель легким движением стянул с ошибки капюшон, тот что-то пробурчал и мило сморщил нос, даже во сне чувствуя это.       Нотч всегда делал все плавно и осторожно, для него авторитетом было и осталось качество. Челка осторожно уложена на левую сторону, полностью закрывая глаз.       Нотч сосредоточился, глаза перестали изучать спящего паренька. Ему нужно было проникнуть в сознание пленника. Алоглазый мог соврать или вообще сказать, что ничего не знает, даже под влиянием ножа. Нотч уверен, всех до одного Брин либо запугал, либо лишил дара речи. Проникнуть в само сознание было намного легче и проще, чем пытаться различить правду и ложь. Этот дар он открыл совсем недавно, когда решил перечитать личные книги из своей библиотеки. Брин об этом даре не знал, поэтому у него даже не было шансов, чтобы что-то предпринять. Нотч мог проникать в чужие сознания в любой момент и ходить там часами, искать нужные данные, как в реальности прошло бы всего пару секунд. Проникнуть в сознание спящего человека было проще, ты не встретишь барьер из непрерывного потока мыслей. Перед глазами появилась тонкая темная пелена, которую, по правилам, нельзя смахивать.