***
— И что теперь? Гарри и Гермиона провели добрых десять минут, обнимаясь и целуясь, и сейчас они стояли, тесно прижимаясь друг к другу, голова Гермионы удобно покоилась на груди Гарри. "Всё ещё обнажённой Гермионы", — отметила часть сознания Гарри, когда он провёл руками вверх и вниз по её голой спине. Гермиона откинулась назад и одарила его одной из своих наполовину улыбок, наполовину ухмылок. — Ну, нам вообще-то нужно закончить то, ради чего мы всё это начали, правда? В ответ Гарри склонил голову набок, словно обдумывая вопрос, что заставило Гермиону рассмеяться и шлёпнуть его по руке. После того, как они прекратили свою пикировку, Гермиона повернулась к столу и помогла им обоим занять ту интимную позу, которая требовалась ритуалом. Когда девушка снова прижалась спиной к груди Гарри, и его ладони накрыли и стали мять упругие девичьи груди, у парня возникла другая идея, и его пальцы вдруг резко осмелели. У Гермионы перехватило дыхание. — Гарри! Стой... О!.. Ты не должен... о!.. делать... ой! Поскольку чётко сформулированного вербального запрета Гарри не получил, то он перешёл ко второй части своего плана, и его левая рука скользнула вниз к пупку Гермионы, продолжая двигаться дальше, в то время как его правая не переставала играть с твёрдым бугорком на вершине её груди. — Гарри, что ты... ооо... делаешь? — Ну, я просто подумал, что это будет справедливо. — Его левая рука, достигнув цели, начала легонько поглаживать клочок вьющихся волос, на котором она покоилась. Гермиона снова ахнула, но ничего не сказала. — Гермиона? — Гарри ждал хоть какого-то сигнала о том, стоит ли ему двигаться дальше. Он был буквально загипнотизирован видом того, как вздымается и падает её грудь, и ему пришла в голову мысль, что подруга дышит тяжелее, чем обычно. За очередным вздохом последовал нечёткий от прерывающегося дыхания, но простой ответ: — Немного ниже. Она опустила руку и направила его туда, куда хотела, а затем громко застонала, когда он снова начал поглаживать её. Гарри почувствовал, как тело Гермионы начало обмякать, а учитывая, что одной рукой он ласкал её грудь, а другой исследовал пространство между стройных ножек, Гарри сообразил, что не сможет её удержать. Он подвёл Гермиону к креслу, сел и усадил девушку себе на колени. Она тут же откинулась назад и раздвинула ноги, давая ему полный доступ ко всем своим интимным местечкам. В течение следующих нескольких минут, Гарри внимательно прислушивался к стонам и вздохам, исходящим от его, теперь уже куда больше, чем просто лучшего друга, корректируя свои манипуляции всякий раз, когда получал особенно положительный ответ. Наконец он нашёл место, которое реально заставило её затрястись. — Гарри! Там! Да! Да!! О ГАРРИ!!! — Спина Гермионы выгнулась так, что её тело, казалось, на мгновение поднялось в воздух, прежде чем рухнуть обратно на него. Её рот сложился в идеальную букву "О", а тело дёрнулось ещё несколько раз, в то время как короткие, хныкающие звуки сорвались с губ. В тот же момент он заметил, что по всему телу девушки пробежали мурашки, а сосок на левой груди, который он совсем не стимулировал, набух и затвердел. Так как он оказался прямо перед его лицом, Гарри не смог удержаться от того, чтобы наклониться вперёд и слегка подразнить его языком. Это вызвало ещё одну судорогу её тела и громкий стон. — Нет, хватит! — ахнула Гермиона. — Это слишком... слишком сильные ощущения. Гарри послушно отстранился и зачарованно наблюдал, как её грудь продолжала быстро вздыматься и опадать, а попутно заметил и лёгкий блеск влаги, теперь покрывающей её кожу. Гарри только что стал свидетелем самого эротического зрелища, которое когда-либо представало перед его глазами. — Это было самое невероятное, что я когда-либо чувствовала, — горячо заверила его девушка, и Гарри не мог с ней не согласиться. Ему всё ещё было трудно осознать тот факт, что именно его, теоретически сугубо платонический, лучший друг вызывал в нём эти чудесные ощущения. Но в одном он был совершенно уверен — слово "платонический" между ними определённо больше не стоит. Когда ритм дыхания Гермионы приблизился к нормальному, он сдвинул руки, намереваясь их убрать, но был немедленно остановлен тем, что она сомкнула ноги, сжав его левую руку, и одновременно накрыла его правую своими ладошками. — Нет, не двигайся, — взмолилась она. — Мне так приятно, когда ты там прикасаешься ко мне. — Гарри, конечно же, с готовностью выполнил эту просьбу, поскольку и ему тоже было весьма приятно. На самом деле, даже чересчур приятно, решил он, ощутив, что снова в некотором месте стал твёрдым как камень. — Как бы я хотела, чтобы ты всё время держал меня вот так, — задыхаясь, продолжала Гермиона. Когда она повернулась к нему с выражением полного блаженства на лице, Гарри поднял бровь. — Всё время? — Всё время, — подтвердила она с мягкой улыбкой. — Это может слегка затруднить приём пищи и сон, — заметил он с нахальной усмешкой. — Приём пищи может быть, но я не понимаю, почему сон будет являться проблемой, — дерзко ответила ему девушка с блеском в глазах. Затем, она хихикнула над ошарашенным выражением лица Гарри, вызванным её замечанием, и игриво пошевелила попкой. В свою очередь, такие действия заставили девушку ощутить, как снизу, к её голому бедру, прижимается что-то весьма твёрдое. — Я вижу, что сумела привлечь твоё внимание, — поддразнила она. — Поверь мне, уже очень давно, — признался Гарри. — Ты даже не представляешь, как невероятно сексуально ты только что выглядела. Эти слова, сказанные с явным восхищением, заставили Гермиону просиять ещё ярче, если это только было возможно. Долгие годы она была совершенно уверена, что слово "сексуальная" не имеет к ней никакого отношения. На самом деле, сегодня она испытала так много чувств, которые никогда-никогда не чувствовала прежде, что до глубины души была ошеломлена. Самое невероятное, что именно Гарри Поттер заставил её почувствовать всё это! Её Гарри, которого она так долго любила как друга, теперь стал намного, намного большим. Она занималась с ним таким и говорила ему такое, что не могла вообразить даже в самых смелых фантазиях. Между ними всё было так легко, так открыто. Рядом с ним Гермиона чувствовала себя комфортно из-за взаимного полного доверия друг к другу. Все те люди, которые думали, что ей и Рону суждено быть вместе, потому что они "ссорились как старая супружеская пара", просто бредили! Нужно быть идиотом, чтобы считать, что ссоры друг с другом и придумывание наиболее обидных формулировок во время семейных скандалов, могут быть основой здоровых отношений. Любить друг друга беззаветно, уметь не обращать внимания на недостатки друг друга и так глубоко заботиться о партнёре, что всё, чего ты хочешь — это его счастье — вот суть союза, который будет длиться вечно. И это, как она теперь поняла, именно то, что было у неё с Гарри. Как они могли быть настолько совместимы, так идеально подходить один другому, и при этом ни один из них никогда раньше этого не понимал? Хорошим примером этой новообретенной открытости, доверия и желания принести ему наслаждение был тот факт, что она собиралась сделать то, на что не считала себя способной. Она повернулась к нему лицом и потёрлась бедром о его пульсирующий член, одарив его лукавой улыбкой. — Я полагаю, нам нужно позаботиться о маленькой проблемке, прежде чем мы сможем вернуться к ритуалу. Ты должен быть в состоянии сосредоточиться на произнесении заклинания. — Она наклонилась вперёд и прижалась грудью к его груди, а затем медленно сползла вниз, пока не опустилась на колени перед креслом. Затем Гермиона приподняла левой рукой его член и провела языком по всей его длине. Глаза Гарри расширились, и он обнаружил, что лишился дара речи. Когда она взяла его пенис в руки и начала то поглаживать его ладошками, то лизать и целовать головку, у него в сознании появилась последняя связная мысль: "Этот день просто не может быть ещё лучше", прежде чем его мозг отказался функционировать окончательно... Несмотря на то, что Гарри кончил всего полчаса назад, Гермионе не потребовалось много времени, чтобы снять тяжкий груз с его паха. Она поднялась на ноги и встала перед ним, уперев руки в бока и широко улыбаясь. Теперь настала его очередь растечься в кресле, слегка подрагивая от пережитого удовольствия. — Пойдём, нам надо закончить с крестражем, пока кто-нибудь из нас снова не возбудился, — нахально объявила она. Гарри застонал и протянул руку, позволив Гермионе вытащить его из кресла и отвести обратно к столу. На этот раз ни один из них не вздрогнул от интимного расположения рук, необходимого для ритуала, так как теперь их ладони были хорошо знакомы с теми областями тела другого, с которыми они сейчас соприкасались. Гермиона только улыбнулась и легонько шлёпнула Гарри по рукам, когда он попытался снова шаловливо гладить её, от чего соски тут же затвердели. — Но ведь так они чувствуют себя куда лучше, — с улыбкой возразил Гарри. Однако он мгновенно отказался от своих поползновений, когда она чуть изменила положение своей руки и указала на то, что тоже может потискать одну мягкую часть его тела. После нескольких быстрых репетиций, они оба решили, что полностью выучили требуемую процедуру ритуала и заклинание. Гермиона повернулась к нему, они вновь обнялись и поцеловались. Отстранившись, она счастливо вздохнула и положила голову ему на грудь. — Это было потрясающе, — сказала она. — Я не могу поверить в то, что так много случилось с нами за один день. — Девушка откинулась назад и улыбнулась. — Полагаю, мне не нужно тебе рассказывать, насколько мне всё понравилось. Гарри улыбнулся в ответ: — Возможно, нам стоит как-нибудь снова встретиться вот так. — Мне нужно проверить своё расписание, но я думаю, что завтра у меня будет свободное время, — поддразнила Гермиона. — Хорошо, тогда завтра у нас свидание, — объявил Гарри. Они оба коротко хихикнули, но замолчали, осознав, что у них есть препятствие для их новых отношений. — Мы собираемся рассказать о нас Рону? — спросил Гарри. — Я не вижу, как мы можем избежать откровенного разговора, — начала рассуждать Гермиона. — Как нам вести себя в противном случае? Крадучись, тайком проскальзывать в комнаты друг друга, крадя поцелуи, пытаясь притвориться, что ничего не изменилось, когда в комнате мы втроём. Это было бы похоже на плохую мыльную оперу. И даже если бы мы попытались, то не смогли бы скрывать это вечно. Рано или поздно нам придётся ему рассказать. И чем дольше мы будем тянуть, тем сильнее он будет чувствовать себя преданным. И это более чем справедливо. Так какой смысл ждать? — Ну, знаешь, я думаю, мы могли бы подождать день или два, — возразил Гарри. — Рон был очень недоволен тем, что мы вместе пошли проводить этот ритуал связанный с полной обнажённостью. Было бы довольно бесчувственно по отношению к нему, выйти и сразу ошарашить его тем, что проведя вместе час нагишом, мы поняли, что безумно любим друг друга. Может быть, завтра утром или вечером мы спокойно сядем и скажем ему, что решили попробовать вступить в эксклюзивные романтические отношения? Сердце Гермионы чуть не выпрыгнуло из груди, когда Гарри небрежно произнёс слова "безумно любим", но ей удалось сохранить самообладание. — Хорошо, — согласилась она. — Но и врать ему не стоит. Думаю, он будет слишком смущён, чтобы расспрашивать нас о подробностях того, чем мы сейчас занимались. Но мы должны честно отвечать на все заданные им вопросы.***
Рон поднял глаза, когда его друзья вошли в кухню, после того как они сходили в свои комнаты и переоделись. Поскольку он искал доказательства того, что между ними что-то произошло, то решил, что они стоят ближе друг к другу, чем обычно (так оно и было, но даже в противном случае, он бы всё равно это вообразил). — Полагаю, вы теперь вместе, — заметил он с вызовом в голосе. Гарри и Гермиона повернулись и на мгновение встретились взглядами в неловкой тишине. Н-да, похоже, мягко и аккуратно довести сведения об изменении в отношениях до их друга не получится. Гарри задался вопросом, не было ли на его лице какое-то особое выражение, которое Рон прочитал как "я только что кончил при помощи своего лучшего друга". Он с трудом удержался от улыбки, вспомнив об этом примечательном событии, и заметил, как уголки рта Гермионы дёрнулись, когда она, очевидно, подумала о том же. Она также решила, что им лучше разорвать этот зрительный контакт, прежде чем они оба закончат тем, что будут тупо стоять и улыбаться друг другу, как пара влюблённых дураков. Гермиона кивнула в ответ на скрытый вопрос в глазах Рона. — Вообще-то, мы решили попробовать развивать наши отношения в этом направлении, да, — ответила она как можно дипломатичнее. У Рона было предельно плохо с дипломатией. — Из-за того, что потусовались вместе голыми? — Ну, это заставило нас посмотреть друг на друга совсем по-другому, — ухмыльнулся Гарри. Поскольку первой реакцией Рона на новости стал не гнев, а сварливое ворчание, он сделал попытку пошутить. За что и заработал косой взгляд от лучшего друга. — Ну, если именно этого вы и хотите, то полный вперёд, не могу вам ничего запретить, — пробормотал Рон. — Только очень вас прошу, не забывайте про заглушающие чары, и накладывайте их тщательно. У меня нет ни малейшего желания слышать, как вы трахаетесь. — Рон! — Гермиона была одновременно шокирована и обижена его грубостью, но в основном сильно удивлена. Готовясь к разговору, она представляла себе несколько возможных вариантов реакции их друга, но это и близко не было ни одним из них. — Что, Рон? Хотите сказать, что вы не собираетесь трахаться? — продолжал гнуть свою линию рыжий. — Ну, вообще-то мы... — Гарри попытался объяснить, что ритуал требует, чтобы его участники были девственниками, но Гермиона взглядом заставила его замолчать. — Я имею в виду, а иначе тогда какой смысл в отношениях? В чём разница с дружбой, если не в трахе? — упорно продолжал Рон, наслаждаясь неудобным положением, в которое он загнал своих друзей. Вывести их из равновесия, было хорошим способом отвлечься от собственных спутанных чувств по этому поводу. — Честное слово, Рон! — огрызнулась Гермиона. — В романтических отношениях, знаешь ли, есть нечто большее, чем одно это! — Даже несмотря на то, что до сих пор новый аспект отношений между ней и Гарри и был в основном сексуальным, Рону не стоило вести себя так грубо и бесцеремонно. И она была уверена, что у них с Гарри будет много не сексуальных, но всё равно очень интимных моментов. Рон в ответ пожал плечами. — А что? Мы с Лавандой больше ничем и не занимались. — Рон!! — это было всё, что смогла выдавить из себя Гермиона. — Ага, сосались и трахались. Вы же не думаете, что мы проводили кучу времени за пустой болтовнёй? — Внутренне Рон злорадствовал от чувства полной победы. Ему удалось лишить дара речи саму Гермиону Грейнджер! Не важно, что он слегка отошёл от истины. Повернувшись к Гарри, он решил подкинуть уголька в печь. — Разве это не то, чем ты занимался с Джинни? — Только сказав это, Рон побледнел, слишком поздно осознав, какие слова вылетели у него изо рта. Пытаясь заставить Гарри смутиться, он затронул тему, о которой сам отчаянно не хотел думать. — Нет, вовсе нет, — быстро возразил Гарри. Голова Гермионы мгновенно повернулась к нему, шок в её глазах сменился выражением боли от ощущения того, что он обманул и предал её доверие, и он понял, что должен немедленно прекратить эти сексуально–исторические разборки. — С чего ты это взял? Мы были вместе всего несколько недель. Мы даже почти не целовались. — К его облегчению, Гермиона тут же расслабилась и одарила его одобрительной улыбкой. Услышав об этом, Рон тоже испытал облегчение, но он всё равно чувствовал необходимость доказать, что его обвинения имели под собой почву. — Что ж, приятно слышать, — задумчиво произнёс он. — Правда я не думаю, что ты можешь с уверенностью сказать то же самое в отношении Джинни и Дина. Помнишь, как мы застукали их в коридоре? Всё выглядело так, будто они собирались… — Рон, прекрати, — перебила его Гермиона. — Я уверена, что Джинни никогда не делала ничего подобного. Она, наверняка, поделилась бы со мной, получи такой опыт. И, кстати, я ни капли не верю, что у вас с Лавандой был секс. Она бы не просто поделилась со мной, она бы горделиво расхаживала по всей школе и смотрела на меня сверху вниз. Рон, будучи застигнут врасплох, снова перешёл в наступление. — А как же насчёт тебя и Крама, а, Гермиона? — Рон! — На этот раз Гермиона сердито топнула ногой. Ей это уже надоело. — Я даже ни разу не ходила с ним на свидания! Тогда я каждый вечер проводила с Гарри, изучая сама и помогая ему изучать заклинания. — И скажешь, что ты с ним не целовалась? — бросил вызов Рон. — Нет! Он поцеловал меня только один раз, да и то, ты вмешался и прервал нас! — воскликнула она, имея в виду тот грандиозный скандал, что разразился в гриффиндорской гостиной после того, как Рон застукал Виктора, прощающегося с ней в ночь рождественского бала. Гарри не смог сдержать улыбку, которая внезапно появилась на его лице при этом откровении. К счастью, ни Рон, ни Гермиона её не заметили. — Честно говоря, Рон, — продолжила Гермиона, взяв верх в словесной дуэли, — отношения не ограничиваются только поцелуями, Рон! А как насчёт всего остального: держаться за руки, гулять по берегу озера, говорить о прошедшем дне, делиться своими чувствами? Рон фыркнул, и не желая позволить ей выиграть этот поединок, перешёл на личности. — Ха! Только ты, Гермиона... Только ты можешь пойти на свидание с парнем, чтобы провести всё время в разговорах. С этими словами он вышел из кухни, посмеиваясь про себя, а по щеке смотревшей ему в спину Гермионы скатилась слеза. "Почему в их ссорах он всегда ведёт себя так ядовито–злобно? Гарри никогда не говорил гадостей, даже когда не соглашался с ней". Когда эта мысль пришла ей в голову, Гермиона снова поняла, что сделала правильный выбор. Уважительно относиться к чувствам другого человека во время спора было очень важно в здоровых отношениях между партнёрами. И точно таким же важным, было умение утешить расстроенного партнера, счастливо улыбнулась она в душе, когда руки Гарри заключили её в объятия. — Не слушай его, — тихо сказал он. — Даже если Рон пытается сделать вид, что ему на всё наплевать, на самом деле ему явно хоть немного, но больно на душе. Он просто срывает свою боль на окружающих. — Гермиона начала возмущаться, но Гарри покачал головой: — Я не говорю, что это правильно. Просто Рон не умеет по-другому. Когда блаженное ощущение от пребывания в объятиях Гарри растворило неприятное впечатление от предыдущего разговора, Гермиона начала помаленьку успокаиваться. — И я хочу, чтобы ты знала: я согласен с твоими словами, — продолжал он. — В тот первый раз, когда я гулял на берегу озера вместе с Джинни, мы пару раз целовались, но в основном держались за руки и разговаривали. — Он отстранился и улыбнулся ей. — И я очень надеюсь, что в будущем у нас с тобой будет много таких прогулок и разговоров. Гермиона снова расплакалась, но на этот раз это были слёзы счастья. "Откуда он мог знать, что именно нужно сказать?" Она цеплялась за него, пока они не добрались до кресла, а затем усадила Гарри и устроилась у него на коленях. — Спасибо, Гарри, — прошептала она, а затем принялась нежно и страстно его целовать. Пока их губы жадно исследовали друг друга, её чувства к нему достигли ошеломляющего уровня. Наконец, она отстранилась и заглянула ему в глаза. — Я люблю тебя. Она пожалела о том, что сказала это, как только слова слетели с её губ. Было слишком рано. Она не хотела так давить на него. Просто... она действительно любила его. Она любила его в не романтическом смысле в течение многих лет, а теперь, когда в их отношениях появился и физический, сексуальный уровень, она с лёгкостью могла себе представить, как они проживают все свои жизни вместе. Она смущённо опустила голову и услышала его испуганный вздох. — Гермиона! Ты... ты не... я имею в виду... ты, правда? Я... я не знаю, что сказать. — Даже несмотря на то, что Гарри принял для себя тот факт, что его чувства к подруге претерпели драматические изменения за последние несколько часов, он не осмеливался думать о том, что их отношения зашли так далеко. — Прости меня! — умоляющим голосом прошептала она, уткнувшись лицом ему в грудь. — Я не хотела этого говорить, просто вырвалось. — Она немного расслабилась, когда он ещё крепче прижал её к себе, избавляя от страха, что сказанное ею заставит его отстраниться. — Не волнуйся, тебе не нужно ничего мне отвечать. Я знаю, что для таких слов слишком рано. Гарри некоторое время помолчал, потом откинулся назад и ждал, когда она медленно поднимет голову, чтобы снова посмотреть на него. — Я не расстроен, — заверил он её. — Просто раньше мне никто такого не говорил. Глаза Гермионы расширились, когда она поняла смысл его заявления. Её родители говорили ей "я люблю тебя" почти каждый день, пока она росла. Хотя она знала, что его родственники ненавидят его и явно никогда не говорили слов любви, она не думала всерьёз, что это будет значить для него и как он отреагирует на её слова. — Ты извиняешься, потому что не хотела говорить, или потому, что ты на самом деле так не думаешь? — спросил он. Гермиона смотрела ему в глаза, видя в них страстное желание быть любимым, и, разумеется, не смогла отрицать очевидного, даже если бы и захотела. — На самом деле, я действительно так чувствую, — тихо ответила она. — В каком-то смысле я любила тебя уже довольно давно, а вот теперь мне кажется, что я люблю тебя всеми возможными способами. Но я не хотела давить на тебя, ты должен сам осознать, что ты ко мне чувствуешь. — Она сделала паузу, чтобы оценить его реакцию на это заявление. — Ты должен говорить такие слова только в том случае, если на самом деле испытываешь эти чувства. Гарри с трудом сглотнул. — Я... я не уверен. Наверное, я не совсем понимаю, что это значит. Я знаю, что чувствую к тебе то, чего не чувствую ни к кому другому. Можешь ли ты объяснить, что, по твоему мнению, означает "любить"? Гермиона опустила голову, чтобы снова положить её ему на грудь, и крепче обняла парня, что заставило его ответить таким же объятием. — Любить — означает заботиться о ком-то, делать что-то для него, доверять ему настолько, что можешь делиться с ним самыми сокровенными мыслями. Что тебе на самом деле нравится находиться в его компании. Речь идёт не только о поцелуях, хотя и поцелуи и то, что дальше, куда лучше с тем, кого ты любишь. Любовь — это когда ты испытываешь счастье просто от того, что ты рядом с ним, даже если вы тихо сидите вместе. Когда он уезжает, ты с нетерпением ждёшь, когда сможешь снова быть с ним. Когда ты кого-то любишь, ты стремишься к лучшему для него, даже если это не обязательно то, что тебе хочется для себя. Гарри ответил так тихо, что Гермиона почти не слышала его. — Значит, я уже давно люблю тебя. — При этих словах она почувствовала, как её сердце так сильно забилось, что, казалось, вот-вот разорвётся. — Я думаю, всё сказанное тобой описывает мои чувства к тебе, — продолжил он. — И я также согласен, что целоваться с тобой — это просто великолепно! — Девушка улыбнулась, когда он слегка сжал её в объятиях. — Но должно же быть что-то ещё, если мы говорим о "любви" к кому-то, — запротестовал он. — Ну, конечно важно и физическое влечение, — уточнила она. — Многие ошибочно принимают физическое влечение за любовь, но это всего лишь похоть. Романтическая любовь — это сочетание того и другого. — Гермиона на мгновение задумалась: — Это развивается по-разному для разных пар, я думаю. Некоторые люди притягиваются друг к другу и постепенно влюбляются. Случилось так, что к нам первой пришла любовь, а сегодня мы добавили и влечение. То же самое было и с моими родителями. Сначала они были друзьями, а потом полюбили друг друга. — Она снова подняла голову с его груди и посмотрела на него. — Кстати, вот ещё один способ осознать свои чувства. Если ты попытаешься представить своё будущее с женой и детьми, каково это — подумать обо мне в роли жены? Гермиона нервно прикусила губу, ожидая его ответа. Гарри закрыл глаза. — Это довольно сложно, по одной причине, — признался он. — Я никогда не позволял себе думать так далеко вперёд. Я не думал, что это когда-нибудь случится. Её глаза снова наполнились слезами от этой мысли, но она придержала язык. Важно было то, что он думал об этом сейчас. Через несколько секунд на лице Гарри заиграла улыбка и Гермиона почувствовала, как слёзы, теперь уже вновь счастливые, потекли по её щекам. Наконец, Гарри открыл глаза и удивлённо посмотрел на неё. — Я думаю, что люблю тебя! Последовавший за этим поцелуй запомнился им на всю оставшуюся жизнь.***
Через два дня они снова встретились в гостиной на первом этаже, но на этот раз с ними был ещё один участник ритуала. Крестраж. Гермиона с лукавым видом предположила, что им нужна ещё одна тренировка перед реальной попыткой уничтожить тёмный объект, поэтому накануне они повторили свой первый прогон ритуала с теми же результатами (только на этот раз Гермиона довела Гарри до оргазма намеренно, а не случайно). Как и накануне, Гарри остановился, чтобы посмотреть, как Гермиона стягивает футболку через голову, прежде чем раздеться самому. Она совсем не возражала, так как таким образом ей удалось увидеть стриптиз в исполнении любимого. И вновь, явно видимая физиологическая реакция продемонстрировала, насколько привлекательным Гарри считает представшее перед ним зрелище. Гермиона издала притворный вздох раздражения. — Полагаю, мне придётся позаботиться об этом ещё раз, прежде чем мы приступим к ритуалу. Гарри смущённо улыбнулся и пожал плечами, хотя оба знали, что на самом деле он ответил "ДА"! Вместо того, чтобы взять его в руку, как он ожидал, Гермиона подошла к столу и склонилась над ним, чтобы пролистать несколько страниц в книге. — Минуточку, я хочу ещё кое-что проверить, — объяснила она. Гарри не возражал, так как это позволяло ему ещё раз в самом выгодном ракурсе рассмотреть её великолепную попку. Он подошёл к ней сзади, осторожно положил руку ей на спину и начал поглаживать её, постепенно снижаясь и давая ей возможность в любой момент сказать ему остановиться. Со своей стороны, Гермиона была в восторге от его напористости, и даже немного пошевелила попой, чтобы заставить его гладить немного энергичнее. Со столь явным, хоть и не вербальным, одобрением он вскоре уже всерьёз ласкал её упругие половинки, а она застонала, приглашая его продолжать. Чувствуя, что он всё делает правильно, и, временно забыв о причине, по которой они вообще здесь собрались, Гарри провёл пальцами вниз между её ножек, где, к его удивлению, было влажно. Прикосновения вызвали ещё более громкие стоны у Гермионы, и она бессознательно раздвинула ноги в древнем как мир приглашении. Это восхитительное зрелище подстегнуло Гарри доставить ей как можно больше удовольствия, и он просунул палец между её складочек. — Оооо! О Гарри! — Ахнула девушка, и влажность резко возросла. Разрываясь между желанием, чтобы он ни в коем случае не останавливался и необходимостью закончить довольно серьёзное дело, Гермиона сумела взять себя в руки: — Нет... перестань, — наконец выдавила она. — Я имею в виду... возможно, мы могли бы продолжить это позже, наверху. Это приглашение вызвало ещё больший приток крови к одной выдающейся, в прямом смысле слова, части тела Гарри, но он остановился, услышав, как хныкнула расстроенная девушка, и медленно убрал руку, наслаждаясь эффектом, который он на неё произвёл. Но как только он собрался вытереть палец о рубашку, Гермиона остановила его. — Подожди, — сказала она, ещё раз сверяясь с отрывком в своей книге. — Вытри его о крестраж. Здесь говорится, что эти жидкости полезны для завершения процесса. — О, так вот что ты там проверяла? — удивлённо спросил он, выполняя её указание. — Да, — ответила она с ухмылкой. — А теперь давай добавим туда немного твоей жидкости. На этот раз он продержался чуть-чуть дольше. Было довольно странно мастурбировать на крестраж, но когда он закрывал глаза и сосредотачивался на видении обнажённой Гермионы перед ним, её грудей, прижимающихся к его боку, а больше всего на тех замечательных вещах, которые её рука делала с ним… В общем, она довела его до извержения меньше чем за минуту. Покончив с этим, они снова заняли интимную позицию, необходимую для ритуала. Как только их ладони оказались на месте (ни один из них не сопротивлялся искушению слегка сжать их), Гарри начал свою часть заклинания. Когда он закончил, там, где его ладони держали её грудь, появилось сияние, что привело к очень неожиданному результату. Для Гермионы это началось как очень приятное покалывание, которое сразу же привело к затвердению её сосков, а затем переросло во всепоглощающую пульсацию, внезапно пронзившую её изнутри. Её глаза на мгновение расфокусировались, и Гермиона вздрогнула всем телом, когда на неё внезапно обрушился оргазм. Наблюдавший за ней Гарри сразу же заметил, что её тело обмякло, и чтобы она не упала, притянул девушку ближе к себе. Он также отметил признаки, которые видел и раньше: мурашки по коже, блеск влаги и её тяжелое дыхание. — Ты только что... — Да, — выдохнула она, прежде чем он успел закончить вопрос. — Теперь я понимаю, откуда должны были взяться жидкости. Действительно, между ног у неё снова было довольно влажно, она протянула свободную руку вниз, чтобы собрать ещё немного смазки и добавить к ритуалу. Другая её рука так и не отпустила член Гарри, Гермиона надеялась, что не сжала его слишком сильно от волнения. — Полагаю, то же самое произойдёт и со мной, когда ты произнесёшь свою часть заклинания? — предположил Гарри. — Думаю, да, — ответила она с усмешкой. — Как считаешь, справишься? — Они оба посмотрели вниз, где она легонько, незаметно для себя, продолжала поглаживать его. — Да, думаю, точно справишься, — ответила она за него. — Не волнуйся, — поддразнила девушка. — Я прослежу, чтобы он был нацелен в правильном направлении. Как они и предполагали, когда Гермиона произнесла следующую часть заклинания, там, где она держала его теперь уже очень возбуждённый член, вспыхнуло другое свечение, и он кончил так же быстро, как и она. Гермиона добавила новый образец жидкости к остальным, и как только он немного пришёл в себя, они вместе произнесли последние фразы, не перемещая свои руки с положенных мест. На этот раз Гермиона держала палочку в свободной руке, направив её на крестраж. Так как его руки были заняты, палочка Гарри лежала на другом столе прямо за ним, где он мог схватить её и быстро поставить щит, если в этом возникнет необходимость. Когда они закончили заклинание, золотой луч света вырвался из её палочки и окутал медальон. Свечение было настолько сильным, что крестраж едва был видим, но они чётко услышали слабый крик изнутри, который, как они знали из приключения Гарри с дневником, говорил о том, что произошло окончательное разрушение фрагмента души. Через несколько секунд всё было кончено! Они крепко обнялись и радостно завопили в знак триумфа. Ребята довольно долго стояли обнявшись, наслаждаясь теплом и близостью, прежде чем наконец отстраниться и приготовиться покинуть комнату. — Ты знаешь, — прокомментировал Гарри, когда они снова надели футболки. — Всё бы хорошо, но уж слишком быстро всё закончилось. — Я согласна, — ответила она, обнимая его и прижимаясь головой к его боку. — Давай поднимемся наверх, не будем торопиться и сделаем всё правильно. Глаза Гарри расширились, а на его лице появилась радостная улыбка. Он энергично кивнул и, взяв её за руку, поспешно вышел из комнаты, заставив её рассмеяться от явного проявления своего нетерпения. По дороге в спальню, они забежали в комнату, где их ждал Рон, чтобы рассказать ему об успехе ритуала. Друга они застали несколько озадаченным, за разглядыванием пергаментов, видимо только что доставленных. — Приглашения на свадьбу, — объявил Рон. Потом он нерешительно посмотрел на друзей. — И мама хочет знать, как здесь идут дела. — Он помолчал, посмотрел на их всё ещё соединённые руки и вздохнул: — И Джинни тоже...