***
— Так, что за ерунда здесь происходит? — спросила Джинни, загоняя в угол выходящего из гостиной брата. Как только тот появился в Норе, так сразу бросился общаться с их матерью, а потом они внезапно устроили посиделки ещё и с Флегмой. — Я просто хотел кое-что прояснить для мамы и Флёр, — уклончиво ответил Рон. Взгляд Джинни и рука, которой она теребила палочку, дали ему понять, что так легко он не отделается. — Хорошо, я просто дал им знать, что не собираюсь сопровождать Гермиону на свадьбу. — И почему же нет? — требовательным голосом спросила Джинни. Затем, на её лице появилось выражение понимания: — О, Рон, вы ведь не устроили снова выяснение отношений, правда? Послушай, успокойся, она прекратит на тебя обижаться рано или поздно. Просто дай ей несколько дней и… — Нет, Джинни, всё не так просто, — перебил её Рон. — Мы с ней не вместе, не были вместе, и никогда не будем вместе, так что забудь об этом, — с этими словами он отстранился и побежал вверх по лестнице в свою комнату. Джинни стояла и думала о том, что только что услышала. Всё это звучало подозрительно. После того, как Гермиона вешалась на Рона весь прошлый год, она бы так легко от него не отказалась. Если только… — Мама, — позвала Джинни, торопливо проходя через дом, прежде чем, наконец, отыскать свою мать на кухне. — Рон только что сказал мне, что не будет сопровождать Гермиону на свадьбу. — Да, так и есть, дорогая, — несколько неуверенно ответила Молли, не поднимая глаз на Джинни. — Значит, Гермиона не придёт? — Нет, придёт. Флёр только что получила сову от неё и Гарри. Гарри и будет её сопровождать. — Что? — Джинни просто встала как вкопанная, настолько она была ошеломлена. Несмотря на все свои подозрения, она не могла поверить, что была права. Конечно, это могло быть и невинным, платоническим поступком, они могли пойти просто как друзья, но Джинни так не думала. Она уже много лет знала, что Гермиона по уши влюблена в Гарри, но либо не понимала этого, либо обманывала себя, игнорируя свои чувства. Но до тех пор, пока они смотрели друг на друга, как лучшие друзья, никуда дальше их чувства не заходили. Что же такое случилось, что открыло им глаза? — Прости, милая, — попыталась утешить её Молли, прервав размышления Джинни. — Почему ты не сказала мне, что вы с Гарри расстались? — Я... мы... э-э... то есть это только временно, — запинаясь, проговорила Джинни. — Это просто пока... — Всё в порядке, дорогая, — продолжила Молли, подойдя и обняв её. — Есть и другие мальчики, а ты ещё так молода. Мы найдём тебе кого-нибудь другого… — Нет! — крикнула Джинни, отстраняясь. — Нет, тебе не нужно ничего делать. Я с этим разберусь. Я верну его обратно. Я что-нибудь придумаю. — Она выскочила за дверь в сад, лихорадочно соображая: "Что же мне теперь делать? Они, наверное, ждут, что я устрою истерику и начну швырять проклятия. Но я им покажу…"***
Джинни перестала использовать любовное зелье после того, как Гарри, наконец, поцеловал её, и они начали встречаться. Из рассказов матери она знала, что зелье можно использовать только для привлечения внимания парня — настоящая любовь должна развиваться без него. Но эта разлука, которая испортила их отношения, произошла слишком рано. У него не было шанса по-настоящему влюбиться в неё за то короткое время, что они были вместе до смерти Дамблдора. И теперь, когда они разошлись, не было никакого реального шанса использовать его снова. Если она подсунет зелье Гарри, когда он приедет на свадьбу, и он вдруг снова начнёт вожделеть её, как в прошлый раз, это будет слишком подозрительно. Кроме того, когда он вновь уедет, все неестественные чувства сразу пройдут. На этот раз ей придётся найти другой способ привлечь внимание Гарри. Она начала расхаживать взад и вперёд, время от времени останавливаясь, чтобы пнуть садового гнома, изгибаясь и рассматривая свои достоинства. Она гораздо лучше подходила для Гарри, чем Гермиона! Она была красивее, спортивнее, отлично играла в квиддич. К тому же, она была остроумнее, и с ней было весело! Все считали, что у неё отличное чувство юмора. Она была особенно хороша в насмешках, юмористических оскорблениях и умных выпадах. Она улыбнулась при воспоминании о том, как в прошлом семестре поставила Гермиону на место: "Не пытайся вести себя так, будто ты разбираешься в квиддиче. Ты только опозоришься". Это был один из самых радостных моментов в её жизни. Второе место, после того, как Гарри поцеловал её на глазах у всей гостиной, конечно. В отличие от неё, Гермиона была скучной. Она только и делала, что ворчала на Гарри и Рона, заставляя их делать уроки или заниматься ещё чем-нибудь столь же унылым. В голове Джинни начал складываться план, и она улыбнулась. Она решила, что у неё есть именно то, что нужно. Кое-что, что наверняка привлечёт внимание подростка. Тем временем, вернувшись на кухню, Молли вздохнула и обратила свой взгляд на список приглашений на свадьбу. "Хм, посмотрим, — подумала она, — этот парень из рода Лонгботтомов кажется весьма милым". Она вытащила кусок пергамента и начала писать записку Августе Лонгботтом.***
Гарри и Гермиона прибыли в Нору в конце недели слегка обеспокоенными. Они получили письмо от Флёр, в котором она сообщила, что искренне рада за то, что они придут вместе. Но они не получили ни вопиллера, которого, если честно, почти ожидали, ни какого-либо другого сообщения от Рона, Молли или Джинни. Они решили, что пойдут к дому, держась за руки, но не делая из этого ничего особенного. Как только они подошли к Норе, задняя дверь открылась, и оттуда вышли Джинни и Рон. — Итак, — сладким голосом спросила Джинни. — Вы теперь вместе? Как это мило! Гарри и Гермиона удивлённо посмотрели на Рона, но он только покачал головой в жесте "я ничего не говорил". — Но я могу это понять, — продолжила Джинни. — Должно быть, вам было ужасно одиноко сидеть взаперти в этом мрачном доме сперва втроём, а потом и вообще вдвоём. Глаза Гермионы сузились, когда она поняла, что делает Джинни. Она не обращала внимания на их отношения, будто это просто неудачное стечение обстоятельств, и они разберутся с этой ерундой, когда всё вернётся на круги своя. А Джинни беззаботно продолжала: — Сегодня так жарко. Пойдёмте купаться в нашем пруду. — И с этими словами она откинула назад свои длинные, струящиеся рыжие волосы и медленно стянула через голову футболку, обнажив весьма облегающий купальник. К несчастью для неё, Гарри не обратил особого внимания, занятый другой мыслью. — У вас есть пруд? — весьма удивился он. — Почему я не знал об этом раньше? Я имею в виду, мы с Гермионой были здесь прошлым летом в течение шести недель, и вы оба никогда не упоминали об этом! Рон почесал в затылке: — Не знаю, приятель, наверное, это никогда не всплывало. Эти шесть недель быстро пролетели, правда? Всё, что я помню, это то, что мы каждый день играли в квиддич двое на двое. Гарри бросил взгляд на Гермиону, но она была так же смущена, как и он. С её точки зрения — плавать в пруду гораздо предпочтительнее, чем играть в квиддич. Тем временем, Джинни сняла шорты и стояла перед ними в одном купальнике. Глаза Гермионы снова сузились. Она точно знала, что пыталась сделать Джинни. Миниатюрная рыжеволосая девушка одарила Гарри страстной улыбкой, повернулась и пошла по дорожке, соблазнительно покачивая бёдрами. Рон бросил на них встревоженный взгляд и повернулся, чтобы последовать за ней, на ходу стягивая с себя майку. Гермиона заметила, что взгляд Гарри был прикован к тому месту, где только что стояла Джинни, и толкнула его локтем. — Гарри, перестань пялиться на Джинни! — прошипела она. Гарри повернулся и удивлённо посмотрел на неё. — Я не смотрел на Джинни, — запротестовал он. Выражение лица Гермионы явно выражало недоверие. — Её вообще здесь больше нет, — заметил парень. Гермиона была вынуждена признать, что упомянутая девушка уже скрылась из виду. — Вообще–то, я просто подумал, что у тебя фигура гораздо лучше, чем у неё, — задумчиво протянул он. — Я имею в виду, что ты стройнее и всё такое, — объяснил Гарри. Мрачная подозрительность мгновенно испарилась с лица Гермионы. — Кроме того, этот купальник не так уж и много показывал, правда? — несколько игривым тоном добавил он. Гермиона рассмеялась и обняла парня, решив, что его комплимент по поводу её фигуры заслуживает крепкого поцелуя. Поскольку в тот момент рядом с ними никого не было, то никто и не возражал. Как только их губы расцепились, она взяла его за руку, и ребята пошли по тропинке вслед за Уизли. План Джинни вот-вот должен был дать обратный эффект, поскольку волшебная мода давно устарела, цельный купальник, который носила Джинни, был очень приличным и старомодным. Гермиона не думала даже, что её мать надела бы на пляж что-то так сильно скрывающее её тело. Ей пришла в голову мысль, как использовать задумку Джинни против неё. Когда пара подошла к пруду, Джинни растянулась на небольшой платформе чуть в стороне, очевидно, перед этим промокнув достаточно, чтобы костюм прилипал к её телу, и теперь демонстрировала результат. Гермиона подумала, что Джинни, в своём несовременном костюме, скорее похожа на Эстер Уильямс из фильма "Русалка за миллион долларов" или одного из других её фильмов 1940-х и 1950-х годов. Тем временем, Рон стоял по пояс в воде, ожидая когда подойдут друзья. — О, Гарри, у тебя ведь нет плавок, правда? — обратилась к нему Джинни. — Не волнуйся, я захватила с собой старые плавки Рона, правда они могут быть немного маленькими, — Джинни сделала паузу, чтобы лукаво подмигнуть ему, — но думаю, ничего особо страшного не произойдёт. — Затем, казалось, ей в голову внезапно пришла ещё одна мысль: — Гермиона, извини, у меня нет для тебя костюма. Я не думаю, что хоть один из моих подойдёт тебе. — Всё в порядке, Джинни, тогда, наверное, мне придётся просто искупаться голышом, — парировала Гермиона с улыбкой. На мгновение воцарилась полная тишина, затем Джинни громко рассмеялась. Мысль о том, что её консервативная подруга совершит столь дерзкий поступок, была невозможна. Рон присоединился к её смеху, но сначала бросил нервный взгляд на Гарри. Он-то знал, что обнажённая Гермиона не так уж невероятна, как думала Джинни, но он не мог себе представить, что она сделает это здесь, перед всеми. Гарри удивлённо посмотрел на Гермиону, но потом ухмыльнулся и засмеялся вместе с остальными. Гермиона помолчала несколько мгновений и сама расхохоталась, признав, что пошутила. Затем, она вытащила свою палочку. — Думаю, что сумею сделать нам с Гарри купальные костюмы, — объявила она. С этими словами Гермиона трансфигурировала брюки Гарри в пару нормальных купальных шорт, длиной примерно до середины бедра, хорошо демонстрировавших его мускулистые ноги и красивую задницу, а затем преобразила свою собственную одежду в бикини. Очень маленькое, сексуальное, белое бикини, демонстрировавшее все те достоинства её великолепного тела, которые лишь Гарри имел удовольствие видеть раньше. (Она подумывала сделать в качестве нижней части купальника стринги, но решила, что это слишком). После того как Рон покинул Гриммо 12, ещё в начале недели, Гермиона повела Гарри на крышу, чтобы познакомить его с радостями принятия солнечных ванн в обнажённом виде. Как она и ожидала, Гарри быстро освоился. Правда за те несколько дней, что они провели вместе, он успел лишь слегка покраснеть, а вот Гермиона загорала куда быстрее и белое бикини чудесно оттеняло золотистый оттенок её кожи. Изначальная реакция остальных оказалось забавной. Гарри улыбнулся ей и одобрительно кивнул, любовно пробегая глазами вверх и вниз по её телу. В первые секунды Гермиона игнорировала два других взгляда, поскольку её заботило только его одобрение. В одном случае это было правильным решением, а вот в другом, могло стать и ошибкой. Рон сразу же обрадовался, что оказался по пояс в воде! Часть его тела, находящаяся прямо под поверхностью воды, мгновенно отреагировала на практически обнажённую Гермиону, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить себя не обращать на это внимания. Другая часть его сознания громко ругала его: "Ты идиот! Ты мог бы заполучить эту девчонку! Как ты мог её не заметить?!". Он и отвергал намеки Гермионы в немалой степени потому, что считал её фигуру не очень привлекательной, и потому, что она не носила откровенной одежды, которая бы делала её сексуальной. Как же он ошибался! Тем временем, Гарри и Гермиона снова взялись за руки и двинулись к воде, где парень, наконец, поддался своим чувствам и заключил Гермиону в объятия. Как только он наклонил голову, чтобы поцеловать её, на них обрушилась волна воды. Они подняли глаза и увидели Джинни с волшебной палочкой в руке, брызжущую слюной от ярости. К её ужасу, в насквозь промокшем бикини Гермиона выглядела ещё лучше. Теперь полупрозрачный верх полностью облегал изгибы ее грудей, от прохладной воды затвердели соски, и стала чуть заметной более тёмная кожа вокруг них. Все трое проигнорировали стон, раздавшийся со стороны Рона, когда Джинни выкрикнула ещё одно заклинание: — Диффиндо! Увы, это явно был не её день. Режущее проклятие, которым она намеревалась разрезать бретельки лифчика Гермионы, чтобы заставить девушку с визгом выбежать из воды и вернуться в безопасность дома, возымело совершенно противоположный эффект. Когда её лифчик скользнул в воду, освобождая грудь, Гермиона упёрла руки в бока и уставилась на коварную маленькую ведьму. Но прежде чем Гермиона успела что-то сказать, Гарри схватил её и развернул, прижимая обнаженную девичью грудь к своей груди, дабы прикрыть от жадных глаз Рона столь пикантное зрелище (к тому же, ощущения были просто превосходны!). Джинни пришла в ужас от такого результата, поскольку по тому, как Гарри держал Гермиону, она поняла, что для них ни в позе, ни в соприкосновении практически обнажённых тел, не было ровным счётом ничего необычного! Джинни снова завизжала и, выскочив из воды, побежала обратно в дом, где влетела в свою спальню и, рыдая, бросилась в постель. Тем временем, Рон углубился в воду. Часть его мозга, которая всё ещё функционировала, испытывала облегчение от того, что друзья игнорировали его, потому что та часть, которая контролировалась другой, нижней головой, приказала его руке скользнуть в плавки и начать неистово мастурбировать. В конце концов, та часть его сознания, что функционировала выше поверхности воды одержала верх и убедила его, что да, это Гермиона, и да, у неё действительно была прекрасная пара грудей, и да, он никогда раньше не видел обнажённой пары грудей, но, вероятно, у Лаванды грудь была лучше (он решил проверить это как можно скорее), и действительно, это была его лучшая подруга, и да — дрочить, вожделея свою полуголую лучшую подругу, которая к тому же является девушкой вашего общего лучшего друга, это как-то неправильно. К его облегчению, лучшая подруга ничего не заметила, потому что была занята тем, что благодарила своего парня за то, что он защитил её девичью скромность, пытаясь вытащить его язык изо рта своим собственным. Судя по тому, как она извивалась, и по тому, как её парень на это реагировал, они, возможно, тоже планировали заняться тем же самым видом развлечения, которое их рыжеволосый друг в этот момент исполнял соло, только вдвоём. К счастью для всех троих, каждый сумел взять себя в руки примерно в одно и то же время, и более неловких откровений удалось избежать. Остальная часть уик-энда, по сравнению с купанием, не выходила за рамки приличия. Билл и Флёр поженились, Джинни дулась, Гарри и Гермиона почти всё время держались за руки и целовались, когда им выпадала такая возможность, а Рон много ел... Наконец, торжество окончилось, и Трио смогло вернуться на площадь Гриммо, чтобы продолжить свою миссию.