***
Поздним вечером они вдвоем решили отметить их общий маленький трюк — склонение к греху и чудесное спасение в одном флаконе, убили двух зайцев сразу, не прилагая усилий, и были чрезвычайно этим довольны. Разместившись в богато украшенном зале, они наконец расслабились. Кроули, увидев ведро с шампанским, совершил небольшое демоническое чудо, чтобы вместо противоположного столика бутылка была доставлена им. Естественно, сопровождая это высокопарными разглагольствованиями на тему вышеозначенного алкоголя. Ангел мог наслаждаться своими канапе сколько угодно, но Кроули хотел почувствовать, как пузырьки лопаются у него во рту. — Ты никогда не изменишься, Кроули, — сказал Азирафэль, как только официант помпезно открыл бутылку перед ними. В голосе ангела слышались нотки свойственные только ему, когда он говорил с Кроули — нежность и совсем немножко неодобрения. — Кто бы говорил, ангел, — лениво ответил Кроули, попивая шампанское. — Ты носишь один и тот же жилет несколько столетий. И, кажется, пиджак тоже, — произнес он, указывая бокалом на костюм ангела. — Серьезно, неужели так сложно обновить гардероб? Новое столетие на дворе, в конце концов! (Это был 2007 год, чуть меньше года до того, как появится Антихрист) Азирафэль возмущенно замычал, приглаживая жилет, будто готов был кинуться на защиту любимого костюма. — Спешу уведомить тебя, дорогой, что я получал множество комплиментов по поводу этого костюма. — Когда? В 1892? Это должно было быть шуткой, но судя по тому, как Азирафэль замолчал и покраснел, шуткой это не было. Кроули от удивления замер с бокалом у рта. — Вот видишь! — отметил демон с ощутимым восторгом. — Не важно, когда это случилось, признательность и способность ценить красоту всегда приветствуется. Смею заметить, оценки я удостоился от самого взыскательного человека. — И от кого же? — спросил демон, стремясь осушить свой бокал. — От Оскара Уайльда. Кроули чуть не выплюнул шампанское от удивления, но учитывая, что напиток был очень хорош, ему удалось сдержаться, и он только закашлялся. Азирафэль, воплощение истинного беспокойства, подвинулся ближе и погладил мужчину по спине. — Аккуратнее, дорогой мой! Оно же могло попасть в другое горло! — Уайльд?! Что ты делал с Оскаром чертовым Уайльдом? — голос вернулся к Кроули, и он залпом выпил бокал. — Разве ты не знал? Я считал, что ваши дороги точно должны были пересечься, — нахмурился Азирафэль. — Нет! Он не был одним из наших, слишком, ммм… — Кроули взмахнул рукой, стараясь подобрать слово, — выпендрежник. — О, наоборот, с ним было приятно проводить время, он был хорошим собеседником — как только он расслабился и перестал умничать. На самом деле он был довольно милым, — улыбка Азирафэля была мягкой, его взгляд блуждал, вспоминая далекие события конца девятнадцатого века. Его пальцы лениво играли с кнопками жилета. — Он бы тебе понравился. — Ты имеешь в виду я бы ему понравился. Возможно, слишком сильно, — Кроули чуть ухмыльнулся. — О нет, дорогой, ты совсем не его тип, — обыденно произнес Азирафэль, протягивая руку к фаршированным яйцам. — Неужели? Откуда ты знаешь его тип, ангел? Между ними вновь повисла тишина. Азирафэль потягивал шампанское, блуждая взглядом по богато украшенному залу. До Кроули наконец дошло в чем дело, и он не смог сдержать удивленного выдоха. — Ты не мог! — Я мог, — твердо сказал Азирафэль. — Дважды, на самом деле. Добавить тебе еще немного? — ангел потянулся за новой бутылкой в ведре со льдом. Кроули замер, не обращая никакого внимания на Азирафэля, наполнявшего его бокал. Когда он заговорил, голос звучал придушено: — Дважды…? — Да, во второй раз было даже лучше, — Азирафэль улыбался и был похож на кота, объевшегося сметаны, его глаза едва уловимо сияли. — Я же говорю, когда он не умничал, он был настоящей душкой. — Но разве ты не… — Кроули покосился на него. Он пытался представить это. И сделал это довольно успешно, так что пришлось остановиться. Слишком много вельвета, брошенного на ковер; слишком много мягкий кудрей, вьющихся за ушами; слишком много чертовой обнаженной кожи. — Ты не должен… — Я воплощение чистой любви, Кроули, — сказал Азирафэль, наливая себе. — Я создан для того, чтобы… чтобы эм… делиться любовью со всеми. В смысле, с человеческой расой. — Ангел был так убежден в том, что он говорит, что даже перестал заикаться. — Заниматься любовью — физически — это, конечно, не единственный способ делиться ей, но это не так низко и дешево, как ты думаешь! — Я не сказал, что это дешево и ужасно, я просто подумал, что это, ну, ниже тебя и твоей ангельской сути. — Я не закоренелый сноб, — произнес ангел с намеком, что этим снобом может оказаться Кроули. — Люди очень изобретательны в еде, вине и искусстве. Так почему бы и мне не насладиться этим? И еще многим другим? — Но это же прелюбодеяние, а это грех, ха! — Кроули даже подскочил на своем стуле от эмоций, обуревавших его. — Совсем нет, если все стороны согласны с таким положением вещей, — от смущения Азирафэль был не в силах посмотреть в глаза собеседнику. Кажется, вся вселенная вмиг поменяла свою ось, иначе почему у Кроули закружилась голова? Он схватился за подлокотник стула, чтобы хоть как–то удержаться в этом чертовом мире. — То есть, ты мне сейчас говоришь, — сказал он, медля, — что миссис Уайльд. И ты. У вас тоже что-то было? — Констанс была замечательной женщиной! Ты не понимаешь, Кроули, она была такой же талантливой и страстной, но очень одинокой, и, если бы я смог каким–то маленьким способом дать ей немного утешения… — Азирафэль наконец смотрел прямо в глаза Кроули. — И ты, конечно, дал ей утешение, — пробормотал демон. — Кроули! — воскликнул ангел, не способный скрыть своего смущения (как не могли его скрыть и ангельские щеки, которые были красные–красные). — Но ты действительно это сделал! Ты переспал с ними обоими! Я не могу поверить в это, — демон откинулся на спинку стула, как будто тяжесть от осознания лишила его сил. Ну что ж, Азирафэль трахается, он действительно это делает, и у Кроули не было сил даже ревновать его по этому поводу. Ну, может быть, чуть–чуть. Больше всего Кроули был впечатлен везучестью мужчины. Ангел смог обойти все Законы Рая и выйти сухим из воды. Чем дольше Кроули знал и узнавал его, тем яснее он понимал, что Азирафэль единственный ангел, который стоит того, чтобы быть рядом с ним. Иисус, если эти мудилы сверху узнают, чем занимается их Воин Света… — Ну вот опять, опять ты выставляешь это полнейшей вульгарностью! — Азирафэль опустил свой бокал на стол, вырывая Кроули из мыслей. — Я не думал, что ты, из всех людей, будешь таким лицемерным! — Лицемерным? Что ты имеешь в виду? — Ты упрекаешь меня, что я с кем–то спал, хотя сам–то ты наверня… — Азирафэль остановился на полуслове, уставившись на Кроули. Кажется, было видно (и слышно), как крутятся шестеренки в его ангельской голове. — Ты… Теперь настала очередь Кроули пить и избегать взгляда своего спутника. Да, шампанское действительно было очень хорошее, стоит тщательнее изучить его вкус. — Неужели ты никогда не делал это? — Азирафэль выдохнул от удивления. — Но… Нет, это невозможно. Ты должен был! Ты никогда не упоминали об этом, но ты… ты должен был с кем–то! — Почему это я должен, ангел? — соблазняюще ухмыльнулся Кроули (по крайней мере надеялся, что получилось соблазнительно). — Ну, это… — Азирафэль облизнул губы в раздумье. Кроули наблюдал за этим розовым ангельским языком и чувствовал нарастающий жар внутри. — Это все часть искушения, не так ли? Соблазнять людей и устраивать им компрометирующие ситуации, уговаривать их идти по пути разврата…? — Ну и кто теперь лицемерит? — пробормотал демон в свой бокал. — Я просто имел в виду, что твоя задача, кажется, всегда была связана с торжеством плоти и с настоящим грехом! Полагаю, проще запутать людей, когда они… Ну, когда они податливы, так сказать. — Может быть, — просто ответил Кроули. Не сказать, что он был смущен тем, что не пробовал делать то, что делал Азирафэль, но ангелу нравилось делать множество вещей, в которых Кроули не хотел участвовать, например, чтение. Долгие прогулки. Носить один и тот же жилет на протяжении столетий, пока он не развалится. Однако тот факт, что Азирафэль был так шокирован, создавал впечатление, что Кроули каким–то образом его подвел. И это ощущалось не так уж замечательно. Кроули выпил еще шампанского и решил попробовать фаршированное яйцо. Хотя, нет, он не станет, всего одно осталось. — Опять же, — медленно произнес Азирафэль, — есть те, кто не принимает участие в процессе. И это вполне нормально. Кроули сдержал смех. Азирафэль в своих рассуждениях казался таким милым и наивным, пусть думает, что демон совсем не заинтересован в сексе. По крайней мере, пока это удерживает его от понимания, что Кроули совсем не прочь оказаться в постели с одним определенным ангелом. — Рад, что мы все прояснили, — пожал плечами Кроули и выпил снова. — О, мой дорогой, — Азирафэль выглядел так, будто кто–то пнул целую коробку благословенных козлят. — Извини. Я не принял во внимание то… — он сделал паузу и глубоко вздохнул. Взяв последнее фаршированное яйцо, он задумчиво начал его жевать. Сглотнув, он снова начал. — Это было ужасно невежливо с моей стороны. Прости меня. Кроули хмыкнул, желая, чтобы весь этот проклятый разговор закончился. — Все в порядке, ангел — сказал он и налил остатки шампанского Азирафэлю, игнорируя теплый, облегченный взгляд ангела. Ну, это ведь не было ложью, так? Он просто немного умолчал, как и хранил в тайне свои чувства к ангелу на протяжении стольких лет. Ничего нового, правда. Они просто будут жить так, как жили всегда. Не нужно ничего менять. За исключением того, что ситуации могут круто поменяться. И однажды, спустя годы, Кроули окажется посреди горящего книжного магазина, выкрикивая имя Азирафэля.Глава 2
22 октября 2019 г. в 23:00
Время шло, эпохи сменяли друг друга, государства рождались и умирали, а ангел и демон заключили соглашение, договорившись иногда подменять друг друга при выполнении заданий от их вышестоящих начальников.
Тысячи лет Кроули молчал о том, что не должно быть сказано. Об этих вещах даже задумываться не стоило, но в этом–то и была проблема. Как бы Кроули не старался — а он действительно старался — чувство тепла и нежности всегда было внутри него, особенно когда Азирафэль был рядом, и от этого было никуда не скрыться. Конечно, на мгновение эти чувства могли осесть серым пеплом на душе (обычно это случалось, когда они долго не виделись с Азирафэлем), но стоило уловить запах ангела или вспомнить какую–то мелочь — и сердце вновь наполнялось светлой нежностью. Кроули думал, что это ревность или бессильная злость. Знаете, когда ты одержим тем, что не можешь иметь, но отчаянно хочешь? Но это не так. Кроули ясно понимал, что эта его часть — нежная, нуждающаяся и безнадежная, — засела в самой его демонической сути.
И это ужасно бесило.