Set me free

— Тэ? — спросил Чимин, как только вернулся домой в тот день. Наконец-то он это сделал. Выбросил все сомнения из головы и забил на свои неуверенность и страх, которые постоянно копошились внутри. Парень показал средний палец всему, что когда-либо угнетало и принижало его желания.       Посмотрев видео с Чонгуком, таким эмоциональным и страдающим из-за него, из-за того, что с ним случилось… это задело что-то внутри Чимина. Заставило, наконец, понять, что всё было не то, чего желал. Нет, он не хотел отдаляться от младшего, не хотел быть просто случайным знакомым или «другом» и уж точно не хотел притворяться, что между ними никогда ничего не было.       Чимин устал подавлять свои эмоции и чувства, устал отказывать себе в том, чего действительно хотел, потому что боялся.       Боже, конечно же, Чимин был охвачен страхом. Напуган. Ворваться в дом Чонгука и прижать того, полуголого, к двери, было, наверное, самым рискованным поступком, который танцор когда-либо совершал в своей жизни. Но в тот момент Пак решил, «к черту всё». Уже ничего не могло сделать ситуацию ещё хуже.       И Чимин поцеловал.       И, боже мой, оно того стоило. Всё было именно так, как Чимин запомнил, если не лучше. Уже несколько месяцев он грезил о тех минутах, проведённых в клубе, с качающими басами, приглушенным освещением и неоновой подсветкой, которые всплывали в голове. Независимо от того, находился ли он на скучной паре, слушая гнусавый голос преподавателя, который продолжал ворчать на него, чтобы тот лучше растянулся, потянулся и сильнее прогнулся. Или же в более привычной обстановке — глубокой ночью, во сне. И теперь, наконец-то, танцору не нужно было это представлять. Он получил то, что хотел… без расслабляющего алкоголя.       Увидев реакцию Чонгука, Чимин понял, что не все были его бывшими, не все были школьными хулиганами. Танцора потрясло, что кто-то так реагирует на его боль, что кто-то испытывает такие угрызения совести из-за того, что с ним сделал. И Чонгук был единственным, кто так себя вел. Это заставило Чимина поверить, что возможно… у них был шанс. В его груди поселились трепет и надежда, что возможно… может быть… Чонгук ощущал тоже самое.       Парень не был уверен в своих чувствах. Еще слишком рано ставить ярлыки, и как-то идентифицировать. Но было одно, в чем Чимин был уверен — что он хотел Чонгука… слишком невыносимо.       И вот, теперь он искал своего лучшего друга, свою платоническую половинку, своего партнера по шалостям, чтобы признаться во всем случившемся и, надеясь, получить совет. Потому что, хоть Чимин перестал отказывать себе в удовольствии, он все еще боялся довериться. Несмотря на то, что он видел доказательства горя и раскаивания, знал, что Чонгук действительно сожалеет о том, что произошло, и он знал, что вся эта съемка была недоразумением, видео будут удалены… ему просто нужно было подтверждение от кого-то, кому он доверял всю свою жизнь, кто также знал Чонгука дольше, чем он. — Я у себя! — громко крикнул Тэхен из глубины своей комнаты.       Чимин снял ботинки, бросил свою спортивную сумку куда-то на диван, проходя мимо гостиной, а затем со скрипом открыл дверь комнаты Тэхена. — Мы можем по… что ты делаешь?       Чимин остановился как вкопанный, когда вошел в комнату, зрелище было слишком странным для понимания.       Тэхен сидел, одетый только в боксеры от Кельвина Кляйна на кровати перед зеркалом, мольберт стоял рядом, но чуть в стороне, чтобы художник мог видеть себя в зеркале. — Это одно из заданий по анатомии, мы должны нарисовать себя полностью, — объяснил художник небрежно, как будто самой обыденной вещью в мире, было увидеть вашего полуголого друга, рисующего самого себя. — …хех, пожалуй, я видел и более странные вещи. — Э-э.… да, хорошо… м-м, — Чимин смутился, обнаружив, что ему неловко начинать разговор.       К счастью для него, Тэхен знал танцора, как свои пять пальцев, он, вероятно, обладал экстрасенсорными способностями, когда дело касалось Чимина. Заметив его неловкость, художник тут же повернулся к собеседнику. — Что случилось?       Теперь его голос звучал настороженно. Озабоченно. Вероятно, опасаясь самого худшего. В конце концов, это была тяжелая неделя. — Ничего… ну ладно, не ничего. Что-то… ладно, — Чимин неловко усмехнулся. С чего вообще начать разговор? — Не мог бы ты, ну, я не знаю, надеть рубашку на секунду, и мы могли серьезно поговорить, пожалуйста? Мне нужен совет.       Не колеблясь ни секунды, Тэхен поднял свой мольберт, отодвинул его в сторону от кровати, схватил ближайшую рубашку, до которой мог дотянуться, и потащил Чимина к кровати, куда они оба плюхнулись, подтянувшись и прислонившись спинами к стене. — Я самый внимательный слушатель во вселенной, — мягко улыбнулся Тэхен, положив руку на бедро Чимина и быстро сжав его в знак поддержки. — Хм… хорошо… окей… эм, — вздохнул Чимин, издав сдавленный смешок. Он чувствовал себя так неловко! — Все в порядке, — Тэхен снова улыбнулся, ласково поглаживая бедро, как всегда, делал. Сердце Чимина сжалось, когда он снова вспомнил, почему его лучший друг на самом деле был его лучшим другом. — Ладно, вспомни Амстердам. Последнюю ночь. Мы ходили в тот гей-клуб?       Тэхен кивнул.Конечно, он помнил, как же он мог забыть? — Ну… помнишь, на чем ты меня прервал? — Чимин сменил тему, прикусив внутреннюю сторону щеки, чтобы не разразиться смущенным хихиканьем, как хотелось бы.       Тэхен фыркнул. — Да, настоящее свинство с моей стороны, — рассмеялся он. — Ты выглядел так, словно уже переспал с тем парнем шесть раз, абсолютно развратно.       Широкая улыбка растянулась на лице Чимина, когда он стукнулся головой об стенку, его глаза осмеливались смотреть только в потолок. Он не мог сейчас смотреть на своего друга. — Да-а-а… ну эм… он эм… кореец, и я с ним виделся… довольно часто.       Моргание.       И еще раз. — О… боже мой! — крикнул Тэхен, слегка, но весьма ощутимо толкнув Чимина, чтобы тот завалился на бок, и его высокий смех окрасил стены комнаты Тэхена в оранжевый цвет. — Это он, не так ли?! Чонгук?       Чимин продолжал смеяться. — Скажи мне! — смех Чимина внезапно превратился в отрывистое икание, когда Тэхен яростно потряс. — Да, — выдохнула танцор между приступами смеха. — Да, это он. — О боже мой! Мы все были идиотами, — фыркнул он, вскидывая руки в преувеличенном отчаянии. — Вот почему вы оба были так чертовски неловки! Это все объясняет! Вот зачем эта драма, и гребаное невыносимое сексуальное напряжение, Господи Иисусе!       Чимин вытер последние слезы, вызванные смехом, и снова поднялся, повернувшись к своему лучшему другу, который пристально смотрел на него недоверчивым взглядом: «я не могу поверить».       Тишина воцарилась, буквально, на доли секунды. — Почему я слышу об этом только сейчас?!       Разразившись очередным приступом смеха, Чимин согнулся пополам, положив руки на бедра Тэхену и отчаянно пытаясь удержаться на ногах, но безуспешно.       Чимину потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться, смех просто распирал изнутри, так как в последнее время он не часто это делал… теперь, наконец, выпустив его, парень почувствовал себя хорошо. — Перестань меня смешить, и я тебе все расскажу, ладно? — Ты же знаешь, что мне нужна каждая деталь в качестве компенсации за то, что я так долго был в неведении, верно?       И Чимин рассказал. Всё. Начиная с клуба, не упуская никаких подробностей, начиная с их первой встречи, вечеринки Хосока, неловкости, их свидания и, наконец, самого последнего откровения. — И я просто… ворвался туда и…поцеловала его.       К этому моменту рот Тэхена был широко открыт. Они полностью повернули время вспять и снова стали похожи на старшеклассниц, сплетничающих о мальчиках. У Чимина так кружилась голова, когда он наконец-то заговорил с кем-то обо всем, что забыл, о чем хотел поговорить в первую очередь. Почему он вообще нуждался в совете? — О боже мой! — закричал Тэхен, откидываясь на кровать. Художник продолжал извиваться, размахивая руками и издавая нечеловеческие вопли. Чимин мог только хихикать над выходками лучшего друга.       Танцору было очень приятно просто поговорить о чем-то подобном. Быть похожими на других людей, которые говорят о своих отношениях или интрижках со своими друзьями. Прошло много времени с тех пор, как Чимин делал это в последний раз. — Я так и знал! О боже, наконец-то Чимин-а!       Чимин мог только рассмеяться. Он смотрел, как Тэхен приподнялся, подполз к нему на кровати и схватил за плечи с решительным выражением в глазах.       На мгновение он стал похож на сумасшедшего, его волосы были взъерошены, а глаза широко распахнуты от возбуждения. — А теперь слушай меня внимательно. Это очень, очень важно, чтобы ты сделал так, как я скажу сейчас, понял?       Развеселившись, Чимин кивнул. — Ты сейчас пойдешь к нему домой… Отсосешь и выйдешь замуж, — быстро проговорил он, заставив Чимина разразиться новым приступом смеха.       Впервые за долгое время их квартира наполнилась счастливыми смешками, безумным смехом и счастьем.       Как только Чимин успокоился настолько, что смог снова сесть, Тэхен продолжил говорить. — Ладно, шутки в сторону, но сейчас вроде бы все в порядке, правда? Я имею в виду, что ты простил и поверил ему, так что теперь все должно быть гладко, нет? Зачем тебе нужен совет? — Я просто… ты же помнишь… — Тот-кого-нельзя-называть? — Тэхен сплюнул. От одной мысли о жалком бывшем кровь Чимина закипала в жилах. — Ну да… — Это из-за него? Нет, чувак, мы обсуждали это много лет назад, когда это случилось, хорошо? Он был просто жалким засранцем, который использовал тебя и твой талант для собственной выгоды, потому что он был неудачником, который знал, что ничего не добьется без тебя.       Чимин знал, что Тэхен прав.       Ему не нравилось думать о бывшем. Это было не самое приятное воспоминание.       Несколько лет назад, когда они только перешли в старшую школу, Чимин поступил в частную академию современного танца. И преуспел в этом, был лучшим в классе, заработал хорошую репутацию, и все возлагали большие надежды на то, что в будущем он станет одним из самых знаменитых танцоров в стране.       Так и было, пока он не встретил своего бывшего парня. Он был учеником из танцевального класса Чимина, и ему всегда не хватало немного исполнения, нервы брали верх. Но он всегда был таким милым и чудесным, всегда хорошо относился к Чимину, особенно в то время, когда мальчик только что оправился от издевательств, которые испытал в средней школе, когда только переехал на другой конец страны. Чимин принял его, и захотел подружиться. Поэтому он помогал другому, они проводили много часов после занятий в студии наедине, повторяя все, что узнали, так что, естественно, они стали еще ближе.       Бывший заставил Чимина почувствовать себя ценным и желанным, заставил его почувствовать себя особенным, что влюбило танцора. Он проводил ночи, изливаясь перед Тэхеном, и тот был рад за него. Все казалось идеальным.       Их отношения, поскольку они были табу и не принимались в обществе, как сегодня, скрывались и хранились в секрете. Но Чимину было все равно. Он не возражал, пока мог видеть одноклассника после школы, пока мог танцевать с ним и делиться частицами своей души.       Шли месяцы, и Чимин начал замечать крошечные изменения.Жадность бывшего к танцам становилась все больше и больше, их визиты в студию становились все более частыми, пока в конце концов он не почувствовал, что они были не более чем тренером и учеником. Но Чимин старался не обращать на это внимания, пытался понять его. Они готовились к концу года, когда лучшие студенты получат возможность выступить на закрытом гала-концерте, предназначенном для спонсоров академии. Дети, которые должны были выступать, обычно имели шанс быть фактически завербованными компаниями, поэтому, очевидно, места для выступлений были ограничены, и каждый хотел их получить. Школа обычно проводила конкурс на десять выступлений, и Чимину было предсказано, что он займет первое место. Никто в этом не сомневался, даже он сам. Так что Чимин забылся и помогал своему парню, как мог. Он пытался смириться с тем фактом, что его предполагаемый бойфренд дистанцировался от него, пытался не обращать внимания, когда его одноклассник говорил с ним только тогда, когда просил, нет, требовал указаний. Танцор сломался, когда парень, наконец, набросился на него, назвав слабым и бесполезным, никчемным и ущербным, он плакал, когда «тот-кого-нельзя-называть» винил во всех своих недостатках, во всех своих ошибках Чимина. Но несмотря на то, что с ним обращались как с дерьмом, Пак все еще был с ним, веря, что после соревнований за места ему станет лучше, что все это было просто из-за стресса.       Чимин не заметил, как его собственная концентрация исчезла, шаги стали медленнее, чем у других, а сияние померкло. На этот раз мальчик смешался с фоном, и не заметил этого, слишком занятый беспокойством о другом и их неудачных отношениях. Чимин был ослеплен своими собственными чувствами, чтобы увидеть, что другой танцор делает с ним. Ему потребовалось быть исключенным с конкурса, чтобы наконец увидеть, что происходит… и когда Пак услышал, что его парень сделал за спиной, как сказал учителям, что он психически неуравновешенный гей, как эти факторы будут вредны для школы, если спонсоры когда-нибудь узнают об этом.       После этого Чимин был сломлен и совершенно разбит. Замкнулся в себе и пообещал никогда не влюбляться в кого-то подобного, пообещал держаться подальше, потому что так было легче, чем чувствовать то, что чувствовал.       И это было легко сделать, потому что в конце концов его жалкий бывший получил одно из десяти мест и был завербован одной из спонсирующих компаний. После этого Пак больше никогда его не видел, и это было к лучшему. Чимин держался особняком, но никогда больше не хотел оказаться в центре внимания. Никогда не хотел, чтобы что-то подобное повторилось снова, поэтому оставался в середине толпы, никогда больше не стремясь вернуться на сцену. — Чимин, ты же знаешь, что Чонгук совсем не похож на этого засранца, верно? — продолжил Тэхен.       Мальчик поднял глаза, ища поддержки у лучшего друга. — Во-первых, он ничего не добьется от тебя. Не хочу преуменьшать твои достижения или что-то в этом роде, но Чонгук мастер своего дела, он может снять часовой фильм о навозном жуке, и наберет миллионы просмотров за считанные минуты, он буквально настолько хорош. В этом аспекте ты ничего не сможешь ему дать. И еще… на самом деле Чон не такой, он никогда не сделал бы ничего подобного ни тебе, ни кому-либо другому. Я знаю, что он выглядит определенным образом, но Гук самый придурковатый парень, которого я когда-либо встречал. Я уже рассказывал тебе о первой встрече с ним?       Чимин покачал головой. Он действительно никогда не слышал, как Тэхена приняли в компанию. — Помнишь ту вечеринку, на которую я ходил в первую неделю универа?       Чимин кивнул. — Ну, короче говоря, я был чертовски пьян, и никогда не встречал его раньше, знал всех других парней, но для меня он был незнакомцем, как и я для него. Но, несмотря на это, он видел, что я был… ты знаешь… мне было трудно вести себя как нормальный человек, поэтому он очень помог мне, заставил пить воду, отвез домой, а потом составил мне компанию, пока плакал в его машине, Боже, я залил все его сиденья… в любом случае, я пытаюсь сказать, что тебе нечего бояться с ним, хорошо? Дай ему шанс.       Ноябрь выдался тяжелым. Холод был внезапным, а мороз — неожиданным. Торговые центры были переполнены людьми, которые пытались найти теплые куртки, шапки, шарфы, перчатки — все, что могли, чтобы согреться. Чимин был одним из них, просматривая сайты, а также обычные магазины одежды в поисках вещей, которые помогли бы ему выжить в течение, несомненно, холодной зимы, которая приближалась. Но если Чимин и ненавидел что-то больше холода, так это ходить по магазинам в одиночестве. Так что, уже чувствуя головокружение от одной только мысли об этом, Чимин взял телефон и нажал на определенное имя, которое на прошлой неделе было на первом месте в его списке недавно звонивших. — Да? –напряженный голос Чонгука прозвучал на другом конце линии. Чимин мог различить тяжелое дыхание. — Привет, я… помешал? — спросил танцор, кусая себя за щеку. — О, Чимин, — выдохнул парень, и Чимин тут же услышал, как голос собеседника потеплел. — Я в спортзале. Ты как? — Я просто хотела спросить, не хочешь ли ты пройтись со мной по магазинам, но если ты занят, я просто… — Нет! Пошли. Я как раз заканчиваю, так что пойду домой, быстро приму душ и заеду за тобой через час? — Да, хорошо, — улыбнулся он. — Хорошо, — Чимин мог сказать, что на лице младшего была большая глупая ухмылка по звуку голоса.       На линии воцарилось молчание, оба мальчика только ухмылялись от уха до уха. Пока Чимин не пронзил тишину тихим пронзительным хихиканьем. — Ты собираешься повесить трубку и закончить тренировку, или…? — Я должен, не так ли? — Должен. — Мне следует, — протянул он, заставив Чимина расхохотаться. — Чонгук, — проскулил он с невероятно широкой улыбкой на лице. Счастье заполняло изнутри, просачиваясь через кожу, в самое сердце. — Ладно, ладно, — усмехнулся он. — Я буду ровно через час, хорошо? — Хорошо. — Увидимся… малыш.       У танцора скрутило живот, когда он услышал, как Чонгук назвал его так. Словно по сигналу, он почувствовал, как его щеки залились краской, когда он представил себе Чонгука с хитрой ухмылкой на лице, называющего его ласковым прозвищем. — Пока, — прощебетал Чимин, закончив вызов с молниеносной скоростью, чтобы подавить бессвязные звуки, которые производило его горло, пока он метался по кровати. Это было чудо, что только одно простое слово может сделать с человеком.       Сообразив, что у него есть всего час, чтобы привести себя в порядок, Чимин немедленно встал с кровати и поспешил в ванную.… только чтобы найти ее нагло занятой.       Он заскулил и пнул дверь, чтобы его друг двигался быстрее. Но Тэхен не сдвинулся с места, продолжая подвывать под очередную попсовую песню, о которой Чимин не слышал. — Тэ, давай быстрее! Через час я иду по магазинам с Чонгуком! Мне нужно принять душ!       Он произнес волшебные слова.       Потребовалось меньше пяти минут, чтобы вода отключилась и Тэхен вышел, только с полотенцем, обернутым вокруг талии, с мокрых волос бежали капли на золотистую кожу… попутно заливая деревянный пол водой.       Но у Чимина не было времени ворчать по этому поводу, он просто оттолкнул соседа от дверного проема и бросился внутрь, чтобы смыть всю утреннюю сонливость. Пак быстро пригладил волосы, энергично их расчесывая. После того, как намочил их, то вылил щедрое количество кондиционера с ароматом винограда на ладонь и прочесал голову быстрыми движениями.       Он уже собирался схватить свою мочалку, когда его взгляд упал на черную бритву, лежавшую на полке в душевой кабине.       «Что ж… Я имею в виду, что не повредит просто… на всякий…»       Вот так быстрый пятиминутный душ превратился в двадцатиминутный. — Черт, черт, мать твою, — Чимин выскочил из душа, ругательства вылетали у него изо рта. Он небрежно обернул белое полотенце вокруг талии и, сжимая его, выбежал из ванной в свою комнату, где с удивлением обнаружил застеленную постель, на которой лежал идеально подобранный полный комплект, дополненный даже аксессуарами.       Облегченно рассмеявшись, Чимин побежал к одежде. — Я люблю тебя! — крикнул он Тэхену, натягивая боксеры и носки. — Купи мне что-нибудь симпатичное! — Я так и сделаю!       Он быстро натянул черные джинсы и красно-черную полосатую водолазку, которую подарил Тэхен. Пак завершил образ простым черным ремнем, подвеской от Шанель, которую лучший друг подарил на последний день рождения, определенно одно из самых дорогих украшений, которые у него были, и надел обычные массивные серебряные кольца, которые любил.       Одевшись, парень снова бросился в ванную, чтобы высушить волосы феном, нанести немного косметики, почистить зубы и надушиться своим любимым одеколоном, не в таком порядке.       Он как раз сушил свою копну волос, когда услышал в комнате печально известную мелодию айфона.       Споткнувшись о полотенце, лежавшее на полу, Чимин неуклюже зашагал к телефону.       Как он и ожидал. — Да? — Возможно, я приехал чуть раньше, — улыбнулись в трубку, и на заднем плане зазвучала тихая мелодия гитары. — Хорошо, я спущусь через секунду. — Ладно, надень что-нибудь теплое, на улице холодно.       Его сердце болезненно забилось. Мягко улыбнувшись, Чимин быстро ответил «обязательно» и повесил трубку.       Наполовину высушенной головы должно было хватить.       Чимин схватил черную пушистую куртку и натянул ее, подняв капюшон с меховым воротником. Затем застегнул черные кожаные ботинки, убедился, что бумажник, телефон и ключи при нем, и направился вниз… ну практически, слетел вниз, делая по два, иногда по три шага за раз.       Он ничего не мог с собой поделать.       Помирившись, парни решили не торопиться. Оба знали, что между ними что-то есть, всегда было, но слишком рано, чтобы определить, что именно, и поэтому не хотели двигаться слишком быстро. Договорились не торопиться, просто тусоваться, лучше узнавать и наслаждаться обществом друг друга.       Они разговаривали каждый день и виделись почти каждый день, и Чимин не мог отрицать, что с каждым днем присутствие Чонгука становилось все более и более успокаивающим. Каждый день танцор бодро просыпался под звуки музыки в голове, с нетерпением каждый раз, ожидая окончание дня, зная, что так или иначе он пересечется с Чоном. И тот просто… сделает его счастливым.       Каждый день Чимин узнавал о нем что-то новое, и это нравилось. Ему нравилось открывать новые места на карте сокровищ Чонгука.       Поход по магазинам был просто еще одним опытом.       Чимин заметил блестящую черную «Ауди» Чонгука, поджидавшую его на другой стороне дороги. Быстро добравшись, убедившись, что перешел дорогу осторожно, парень запрыгнул в теплый салон машины, где тихо играла вдохновляющая музыка, обогреватель был включен на полную мощность, а воздух пах лесом после сильного дождя. — Привет, — выдохнул Чонгук, одарив Чимина самой мягкой, застенчивой и довольной улыбкой. Чимин не мог не ответить тем же. — Привет… детка, — ухмыльнулся он, пробуя прозвище для себя. Но как бы ему не нравилась эта глупая ухмылка, он пришел к выводу, что предпочитает слышать ее, а не говорить самому. — Думаешь, это прозвище мне подходит? — спросил Чонгук игривым тоном, переключая внимание на дорогу и сворачивая с нее. — Не настолько, насколько это подходит мне, — ответил Чимин и решил снять капюшон. В теплом салоне машины он мог дать волосам немного высохнуть. — Я согласен… — затем он ухмыльнулся еще более озорно. — Ты хорошо выглядишь, Чимин.       «О, мы теперь шутим обо всем этом?» — Я знаю, — улыбнулся он, отворачиваясь от собеседника и глядя в окно, наслаждаясь звуками его хриплого смеха.       Поездка в город была короткой и приятной. Они почти не разговаривали, но просто сидеть в присутствии друг друга и слушать музыку было достаточно приятно.       Как только Чонгук припарковал машину, они оба вышли, чтобы прогуляться по городу. Парни пришли на мёндон, где вдоль улиц выстроились все лавки и магазины, о которых только могла мечтать душа. Несмотря на холодную погоду, на улицах было полно народу. Родители гуляли с детьми, парочки бродили вокруг, держась за руки. — У меня уже есть список вещей, которые нужно купить, — внезапно объявил Чонгук, вставая перед Чимином. Он наблюдал, как младший застегнул молнию на куртке старшего и натянул меховой капюшон, закрывая его с головы до ног. — Ты так замерзнешь на смерть. — Кто бы говорил, — улыбнулся Чимин, схватив тонкую кожаную куртку Чонгука и плотно прижав ее к телу. — Думаю, нам обоим нужно что-то более подходящее к зиме, — усмехнулся Чонгук и подошел, чтобы взять Чимина за руку.       Чимин автоматически запнулся, отдернув руку. После случившегося, он понял, как это могло расстроить. — Еще нет? — вместо этого спросил Чонгук, убирая руку, и пошел по направлению к торговой улице, а Чимин следовал за ним по пятам. Он снова кивнул. — Это потому, что мы на публике? — в голосе младшего не было ни грамма того, что указывало бы на то, что он обижен или расстроен. Вместо этого тот оказался очень понимающим. — Ага… прости, — извинился Чимин, глядя куда угодно, только не на младшего.       Он почувствовал мягкое прикосновение к тыльной стороне ладони. Пак наблюдал, как Чонгук снова соединил их руки в легком «прикосновении», а когда поднял глаза, то увидел, что режиссер улыбается. — Дружище, не извиняйся, — Чонгук сверкнул кроличьими зубами жемчужно-белого цвета. — Постепенно.       Свидание в торговом центре было именно тем, чего Чимин, честно говоря, ожидал. Весь день наполнял его сердце таким теплом и счастьем, что он даже не осознавал, как сильно скучал по этому. Чувствуя легкость в ногах и волнуясь за каждый новый день.       Им было так весело просто смеяться и шутить, заставляя друг друга примерять сомнительные модные вещи или совершать странные и неловкие поступки. Но это было так мило, и от одной мысли об этом у Чимина замирало сердце, как тогда, когда они искали шапки, а Чонгук вдруг взял теплую серо-красную шапку с двумя длинными кисточками, торчащими из нее. И пригладив, теперь уже застывшие волосы блондина, натянул шапку на глаза. Затем парень схватил самый большой и пушистый серый шарф, до которого смог дотянуться, и обернул вокруг шеи, полностью завернув в него, так что единственными частями, которые были видны за пределами массы ткани, были блестящие глаза Чимина, его крошечный нос и надутые щеки и губы, которые появились из-за шарфа, туго затянутого вокруг шеи.       Выдохнув фальшивый разочарованный вздох, Чимин наблюдал, как улыбка Чонгука становилась все шире и шире, а глаза засверкали. Старший почувствовал, как большие и теплые ладони легли на щеки, еще сильнее сжимая их. — Мне очень, очень, очень хочется поцеловать тебя прямо сейчас.       Брызгая слюной, с яростно покрасневшим лицом, Чимин оттолкнул руки младшего и начал быстро высвобождаться из-под шарфа и шляпы. — Не говори так, — смущенно прошептал он, но, к удивлению Чонгука, взял оба предмета и, повернувшись спиной, направился к прилавку. В конце концов он купил их, а также темно-серую шапочку, которую приобрел, чтобы водрузить на темные пушистые волосы Чона. — Я не подарил тебе цветы, — Чонгук вырвал Чимина из грез, которые он видел наяву в тот день. — А? — Я не принес тебе цветов, — повторил он, останавливаясь перед жилым комплексом Чимина. — А должен? –спросил парень, не понимая, к чему клонится этот разговор. Чимин отстегнул ремень и полностью повернулся к собеседнику. — Нет, но я хочу сказать, что это не было свиданием. — Да, я знаю.       Чонгук выдохнул с огромным облегчением. — О, хорошо, потому что я боялся, что ты, возможно, думаешь, что это оно, потому что ты пригласил меня на свидание в прошлый раз, когда мы… ты знаешь, но до сих пор складывалось так, что я волновался, что это будет наше первое официальное свидание, но я ничего не подготовил, и…       Он замолчал от прикосновения мягких пухлых губ, прижавшихся к его собственным. Тотчас же усмехнувшись в ответ на поцелуй, Чонгук притянул старшего ближе, вплетая свои пальцы в мягкие светлые волосы. Они медленно двигались в унисон, наслаждаясь вкусом друг друга, новизной всего этого. — Не хочешь зайти внутрь? — тихо спросил Чимин, когда они разошлись, их губы покраснели, а дыхание стало чуть тяжелее. — Значит, ты не сердишься, что я не принес цветы? — спросил Чонгук, сверкнув глупой мальчишеской улыбкой, что заставило Чимина рассмеяться и шлепнуть другого по руке. — Заткнись! — он хихикнул и схватил пакеты с покупками, которые приобрел. — Так зайдешь или нет? — Было бы безумием сказать «нет».