Сердце света

— Полдень, дамы и господа. Сегодня двадцатое марта, середина смены, и с вами диспетчер Бетти Росс. Ох, я никак не перестану смеяться, и это нехорошо с моей стороны. Но я просто лопну, если не расскажу это кому-то еще. Сегодня утром наша бригада выехала на вызов на Сто сорок пятую стрит и обнаружила пострадавшего, который, кхм, засунул свой мужской половой член в дырку в заборе. Да так там и застрял, бедолага. Положение усугубилось тем, что медики, обнаружив его, еще десять минут не могли приступить к спасению. Сложно, понимаете ли, орудовать малой циркулярной пилой, да еще в таком деликатном случае, если ты никак не можешь перестать смеяться. Сразу хочу вас успокоить, извлечение прошло без травм. По крайней мере, физических. Не знаю, как насчет моральных, потому что ролик об этом уже через час оказался в интернете и собрал более ста тысяч просмотров. Надеюсь, что выложили его все же не наши ребята, потому что Гиппократ бы такого точно не одобрил! — Гиппократ, я уверен, не совал свой хуй куда попало, — философски заметил Нед, поглаживая Персика. Кот за последний месяц сделался почти ручным: перестал охотиться за любыми проходящими мимо ногами и, кроме Тора, начал допускать к поглажке Неда и Мишель. Появилась у него и одна странная привычка: подолгу таращиться куда-то в пространство за плечом Тора. Мишель даже щелкала пальцами у него под носом — без толку, он продолжал с озадаченным видом пялиться куда-то в пустоту. — Видно, и на него весна повлияла, — решила Мишель. Да, нью-йоркские улицы оккупировала весна, грязная, горластая и решительная. Под окнами по ночам нахально орали коты, и Персик порывался сбежать показать им, кто тут главный. Днем все сильнее пригревало солнце, ветер пах свежей океанской солью, а на улицах появились первые тележки с хот-догами. На перекрестках с перевернутых коробок торговали хлебом домашней выпечки и фруктами. Мишель в перерывах между сменами бегала покупать для Фарида зеленоватые апельсины. Она теперь все свободное время проводила у него в палате. Кажется, дела у этих двоих шли на лад. Фарид выздоравливал, но медленно, так что на выезды они все еще ездили втроем. Мишель закончила курсы, сдала экзамены, получила диплом парамедика и теперь гордо носила на форме новенькие нашивки. Тор ей тихо завидовал: у него впереди еще было четыре экзамена. Солнечные дни сменялись холодными ночами, когда лужи подергивались тонким ледком. Пару таких ночей, когда у него не было смен, Тор потратил на поход по самым опасным притонам Манхэттена. Тем двоим пацанам Стив подыскал через свой волонтерский центр приемных родителей. Вроде как теперь у них все складывалось неплохо. Но у Тора не шли из головы их жутковатые рассказы про Кингпина и таинственную мадам Гао. Отрубленные головы мирных жителей, знаете ли, не то, что он хотел бы каждый день видеть на улицах своего города. Хватит с него и историй от Бетти Росс. «Мы разберемся, — сказал Стив. — Разберемся по закону». Но Тор знал: иногда закон медлителен и подслеповат. И он ходил в такие места, после которых хотелось вымыть руки, и иногда и глаза. Щедро заказывал виски. Знакомился со случайными собутыльниками. И якобы спьяну заводил разговор, упоминая два имени. Кингпин. Мадам Гао. Собутыльники, даже самые упитые, почему-то все как один трезвели и прикусывали язык. Мутно бормотали, что с «этими» лучше не связываться. Один проронил, что у Кингпина тут «интерес к недвижимости c Сорок второй по Сто двадцать пятую авеню». Спасибо, Тор и сам, в общем, знал. На третью ночь за ним на выходе из подпольного игорного дома увязался маленький, неприметный человечек. Тор не придал этому значения, и зря. Потому что он не услышал ни звука, когда этот неприметный на пустынной полуночной улице вдруг оказался прямо у него за спиной и коротким, отработанным движением сунул ему нож под ребро. Он целил в печень, насмерть. Но лезвие прошло мимо, скользнув по ребрам. Тор в последний момент не то что услышал — кожей почувствовал опасность, крутнулся и на рефлексах свернул ему шею. На лице с раскосыми глазами застыло неприятное удивление. Может, не зря Нед высказывался про азиатов, мелькнуло в голове. Тор не стал выдергивать нож — вовремя вспомнил, чему учили. Зажимая рану, он выбрел на середину дороги — тормознуть первую попавшуюся машину. Даже сквозь туман в голове у него хватило соображения завалиться сразу к Клэр Темпл. Заляпал ей кровью весь кабинет, а потом она же, вместе с дежурным хирургом, его и шила, ругаясь под нос такими словами, которые заведующей станцией неотложной помощи знать вообще не полагается. Только про «ебучее дежавю» он не понял. Спросил потом у Мишель. Она сказала — это когда кажется, как будто точно такое в твоей жизни уже было, и не раз. Странно. Из больницы его выпустили через два дня. «Заживает, как на собаке», сказала Клэр, глянув на швы, и как-то странно, подозрительно на него сощурилась. А еще через день она его вызвала в свой кабинет. — Ты что, геройствовать вздумал? — спросила напрямую, нервно вертя в руках карандаш. — Мне тут рассказали, что нож в бок ты получил, когда интересовался делами Кингпина и мадам Гао. Черт ее знает, откуда она пронюхала. Ведь Неду и Мишель он об этом не говорил, сказал — пытались ограбить. У этой женщины, кажется, повсюду на Манхэттене были свои глаза и уши. — Ты что, возомнил себя богом?! — повысила голос она. — Не возомнил, — пробормотал Тор себе под нос. Карандаш в ее пальцах треснул пополам. Клэр вздохнула — и нагнулась выкинуть его под стол, в мусорку. — Послушай, — устало сказала она. — Эти люди слишком опасны. Ты тоже крепкий орешек, Дон. И ты не так прост, как кажешься. Но. Парни и покруче тебя пытались разобраться с Кингпином и мадам Гао. И погибли. Их больше нет. И я не хочу потерять еще и тебя. Лицо у нее из злого сделалось очень печальным. Он кивнул и молча ушел, гадая, какого такого «еще» она потеряла. *** — Вот почему, — спросила Мишель — все интересные вызовы всегда достаются кому-то другому? А нам только обычные ДТП и аппендициты. Хоть бы раз съездили на член в заборе. — Думаешь, это так интересно, его оттуда выпиливать, — хмыкнул Нед. — Вы, по крайней мере, говорите так, как будто уже пробовали. А я еще ни разу. Жизнь надо прожить так, чтобы про нее Бетти Росс могла рассказать следующей смене! Солнце уже село, на улицах лег зеленоватый, прозрачный сумрак весеннего вечера, и загорелись редкие фонари. Последний вызов оказался легким, и теперь они шагали к машине по улице старого района Адская Кухня. — Смотрите, на углу торгуют фруктами, — сказала Мишель возле самой машины. — Я хочу купить что-нибудь Фариду. Там, где в улицу упирался глухой проулок со слепыми кирпичными стенами и кучей мусорных баков, на углу стоял смуглый продавец. На перевернутом ящике лежал его товар. «Банан слаткий как жызнь», — прочитала Мишель кривую надпись от руки на ценнике. — Подходит, берем. А это что? Картонка, водруженная на горке кривеньких зеленых штук гласила: «Фейхуя полезная от сердца, печенак, сумашечих». — Ой, давайте возьмем коробочку для Клэр! — развеселилась Мишель. — «От сумашечих», это как раз для нее. Пока она лезла за кошельком, Тор быстро окинул взглядом все вокруг. Особенно внимательно вгляделся в темноту глухого и грязного переулка. Такая привычка появилась у него после нападения. Нож, сунутый под ребро, вообще способствует развитию паранойи. Если пациент, конечно, выживет. И поэтому он первый заметил, что крышка мусорного бака шевельнулась. Прищурился, сделал несколько шагов в сторону переулка. — Эй, посмотрите. Там кто-то есть. — Где? — лениво спросил Нед. — В мусорке. Тор осторожно поднял крышку бака. — Ох, ежики! — вздрогнула Мишель. — Человек! — Живой, — констатировал Нед. Он сунул руку по плечо в бак, разгреб мусор и приложил два пальца к шее слабо шевельнувшегося человека. — Вот и нашли себе работку. Вытащишь его, Дон? *** Парню крепко досталось. Непонятно было вообще, на чем там еще душа держится. Несколько сломанных ребер и пальцев. Правая нога, кажется, тоже была сломана. На рассаженной чем-то голове запеклась кровь, а одних только резаных ран Нед насчитал с пяток. Его избили и сунули умирать в мусорку. Но это как раз для Адской кухни обычная история. Удивительно было другое. Его костюм из плотной кевларовой ткани, которую не взяли ножницы и едва смог прорезать скальпель. Они еле вылущили его из этой багрово-черной брони. И чем, кстати, эту штуку можно было прорезать, чтобы нанести ему рану? То, что это — снаряжение для боя, Тор понял сразу. По прочности, по расположению защитных накладок и ремней, — что он брони не видел, что ли? У человека, распростертого перед ним, было поджарое и сильное тело бойца. Но вот шлем... Он недоуменно повертел в руках глухую багряную полумаску со странными рожками, раньше закрывавшую этому человеку верхнюю половину лица. В ней было что-то неправильное. Тор не сразу, сообразил, что. — Пульс есть, но зрачки на свет не реагируют, — сказал Нед, пряча в карман тест-фонарик. — Едри тя в корень. Он же еще и слепой, как летучая мышь. Нед щелкнул тумблером рации. — Станция, это пятый экипаж. Везем вам подарочек. Вытащили из мусорки в Адской кухне избитого мужика в маскарадном костюме чертика. Несколько резаных ран, готовьте переливание крови, он ее потерял до черта. А вдобавок ко всей невезухе, он слепой. — Ну вот, — подмигнул он Тору. — Теперь «радио Бетти Росс» и про нас расскажет. *** — Ой, Клэр как раз здесь, — сказала Мишель, притормаживая у крыльца. — И кажется, она на взводе. Выкатывая пациента, Тор краем глаза увидел, как Мишель протягивает Клэр «фейхую полезную». Клэр нервно отбросила в сторону сигарету, машинально взяла коробку — похоже, она не поняла даже, что это у нее в руках. И двинулась навстречу Тору. Глаза у нее были огромные, а лицо так сразу и не поймешь какое — не то сейчас расплачется, не то убьет кого-нибудь. Она заглянула в лицо раненому — и выпустила коробку из рук. Зеленые плоды раскатились по асфальту, сверху на них спланировала картонка с надписью «...от сумашечих». — Мэтт Мёрдок, ну ты и скотина! — закричала Клэр и схватила пациента за плечи. — Оп-па! — Нед раскрыл рот, глядя как заведующая станцией трясет раненого и выкрикивает ему в лицо что-то бессвязное, а по щекам у нее катятся слезы. — Клэр, а можно полегче? Парень потерял много крови. — Еще больше он выпил ее из меня! — она, наконец, отпустила его. — Вы не поверите — я несколько лет думала, что этого козла нет в живых. А он даже весточки не подал, ни мне, ни своим друзьям. И это после всего... Она последний раз всхлипнула, решительно смахнула ладонью остатки слез. — В интенсивную его, бегом! Но пострадавший вдруг пошевелился и, не открывая глаз, слабо простонал: — Не дайте ему... Двадцать к одному… Он безумец. Остановите... — Кого? — спросил Тор. — Кого остановить? — Кингпина, — еле слышно отозвался Мэтт и замолк. Тор вздрогнул и уставился на Клэр, а та — на него. — Похоже, нам надо серьезно поговорить, — сказала она. *** — Ну так? Кто он? — спросил Тор, — И почему снаряжен для боя? Этот его костюм... Клэр вздохнула. — Вы когда-нибудь слышали про Дьявола Адской Кухни? Мишель и Тор покачали головами, а у Неда глаза вдруг округлились, как у совы. — Сорвиголова? Ночной мститель? Я всегда считал, что его выдумали газетчики в погоне за сенсациями. — Нет. Это он. Она кивнула на неподвижно лежащего Мэтта. Все его раны зашили, ногу упрятали в гипс, а грудную клетку — в пластиковый корсет. После массивного переливания крови его жизнь была вне опасности, но пока он не приходил в себя. — Несколько лет он вел двойную жизнь. Днем был адвокатом, защищал людей в суде. А ночью надевал свою дурацкую маску и наносил добро кулаками. Был уличным героем, боролся с преступностью. Я шутила, что он просто не прошел по кастингу в Мстители, вот и бесится. И каждый раз зашивала его раны, когда он вваливался ко мне ночью, заляпывая кровью пол. От ковров в итоге вообще пришлось просто отказаться, а жаль. Они мне нравились. — Но погоди, какой еще «уличный герой». Он же слепой! — удивился Нед. — Да, еще с детства. Была там какая-то история с химическими отходами. В итоге потеря зрения компенсировалась у него сверхчувствительностью. Он «видит» мир на слух, Нед. И, пожалуй, не хуже, чем мы с вами. — А кто такой Кингпин? — спросил Тор. Разбитые, опухшие губы Мэтта шевельнулись. — Несчастный человек, — прошептал он. Клэр подскочила со стула. — Несчастный человек — это ты! — тихо, но свирепо сказала она, наклоняясь к нему и осторожно касаясь ладонью небритой щеки. — Если бы у тебя уже не были переломаны ребра, Мэтт Мёрдок, я б тебе сама их сломала! Как ты мог со мной так поступить?! Как ты мог так — со всеми нами! — Я ведь его похоронила! — повернулась она к Тору. — После того взрыва здания Мидланд Сёркл — все были уверены, что Сорвиголова остался там, под завалами. — Прости... меня, — пробормотал Мэтт. — Тогда было слишком опасно. За мной охотились. Я должен был... вывести вас всех из-под удара. И сейчас... тоже. Он даже приподнялся, но тут же со стоном упал обратно на подушки. — Клэр, — прошептал он. — Я не должен тут находиться! Мне надо уходить. Они придут за мной сюда, в больницу. Опять пострадают невиновные. — И как ты «уходить» вздумал — на костылях побежишь что ли? — фыркнула Клэр. — Кто придет? — напряженно спросил Тор. — Кто такие «они»? — Люди Кингпина. И мадам Гао. Я должен... остановить их. Он завозился, пытаясь сесть в постели, и прикусил губу от боли. Тор помог ему приподняться и устроил на подушках поудобнее. — Казалось бы, воскрес из мертвых, но прям как старенький. Ничего не изменилось, — вздохнула Клэр. — Ты всегда пытался кого-то остановить. — Ты не понимаешь. В этот раз все серьезнее... — Тогда расскажи нам, — сказал Тор. — И я помогу тебе с ними разобраться. Кто такой Кингпин? Что он задумал?