Наслаждение болью

Утро выдалось ясным. Том проснулся от ярко светящего в незашторенное окно солнца. Это было хорошим знаком — значит, дороги подсохнут, и он сможет уехать, если и не сегодня, то завтра с утра уж точно. Вставать ему не хотелось, дел у него не намечалось никаких, а собраться до завтра он успеет. Выходить из комнаты Том не хотел, боясь встречи с Крисом. Решив остаться пока в постели, Хиддлстон перевернулся на другой бок. От резкого движения заныла пораненная спина, про которую он не сразу вспомнил, когда проснулся. Том подумал, что стоит пойти посмотреть на раны, но все никак не мог отважиться на это. Наконец, он собрался с духом, выполз из-под одеяла и побрел в ванную комнату. Встав к зеркалу спиной, Хиддлстон слегка повернул голову, заглядывая себе за плечо. Рот раскрылся в немом крике. Вся его спина была покрыта поперек длинными и не очень шрамами, словно его драл когтями хищный зверь. Том не мог отвести глаз от этих ран. На мгновение у него мелькнула мысль о том, что это…красиво. Как будто он ангел, которому оборвали крылья. Том не дал себе задуматься об этом всерьез, и через секунду она сменилась другими, более рациональными: мыслями о том, что раны неглубокие, о том, что Кэти потрудилась на славу и самые мелкие из них уже затягиваются. Закончив с осмотром, мужчина открыл кран с водой и принялся умываться. Сквозь плеск воды он расслышал стук в дверь. Быстро закончив с умыванием, накинул сорочку и пошел открывать. На пороге стояла Кэти с подносом в руках. Том посторонился, впуская ее в комнату. — Я подумала, что Вы голодны и принесла завтрак, — пояснила ему девушка. На подносе дымилась чашка горячего чая и стояла тарелка с тостами. До этого момента Том и не вспоминал о еде, и только теперь понял, насколько сильно проголодался. Завтрак пришелся очень кстати, и Хиддлстон поспешил выразить свою признательность Кэти: — Я не заслужил такой заботы, — сказал он ей. — Мне это только в радость, к тому же Вы хорошо со мной обращаетесь, а хозяин обычно просто не замечает. Сегодня хорошая погода, Вы могли бы прогуляться по саду, он здесь очень красивый, хотя и немного заросший. Сэр Хэмсворт до вечера просидит в кабинете, можете не бояться, что встретите его, — разговорилась служанка. — Хорошо, наверно, так я и сделаю, — кивнул ей Том. — Если Вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне, — предложила Кэти, ставя поднос с едой на стол. — Обязательно, — ответил на это Хиддлстон, и девушка, улыбнувшись ему на прощание, вышла, оставляя его одного. Когда с завтраком было покончено, Том немного посидел за столом, глядя в окно. Солнце стояло уже высоко, облака разошлись, и день обещал быть на редкость прекрасным, особенно после недели нескончаемых дождей. Как всегда бывало с ним при созерцании над головой неба цвета ультрамарина, настроение его улучшилось, и жизнь перестала казаться воплощенным в реальность кошмаром. Словно неожиданно теплый ветер вместе с тучами развеял и мрачные мысли. «Пожалуй, и правда стоит выйти прогуляться», — решил Том. Выудив свой плащ из шкафа, он накинул его на плечи и зашагал к выходу из дома. Кэти не обманула — сад выглядел на диво хорошо. Находился он за домом, поэтому Том не видел его, когда приехал. Несмотря на осень, в саду цвело еще море цветов. Названий им Хиддлстон не знал, но от этого менее красивыми они не становились, делая ясный солнечный день еще ярче. Вдохнув воздух с терпким цветочным ароматом, Том пошел по садовой дорожке, оглядываясь по сторонам. На время он забыл обо всех своих бедах и просто любовался окружающей его природой. После десяти минут неспешной ходьбы дорожка вывела его от цветочных клумб к темному, густому лесу. Том даже вздрогнул от такой резкой смены обстановки. Только что он видел перед собой пестрые цветники — теперь же его кругом обступали старые замшелые ели. Если выйдя в сад, Хиддлстон подумал, что такое цветущее великолепие как-то не очень сочетается с мрачным домом, то сейчас он явно нашел место, как нельзя лучше подходящее неуютному особняку. Дорожка уходила в глубину ельника, но Том ни за что на свете не решился бы прогуляться по ней. Казалось, полузасошхие деревья тянули к нему свои развесистые лапы, заманивая под свою сень, чтобы уже никогда не выпустить. На границе клумб и леса стояла садовая скамейка с резной спинкой, и Том решил ненадолго присесть: от свежего воздуха и смеси цветочных запахов у него слегка закружилась голова. Созерцание черного леса по правую руку от себя всколыхнуло воспоминания о недавнем позоре. Чем он заслужил такое? Ему пришла в голову мысль, что природа вокруг будто была отражением его жизни: красивой, яркой до разорения, и беспросветной мглой после. А дорожка, по которой он шел, уводила его все дальше во тьму, но свернуть с нее не представлялось возможным. И кто знает, что притаилось и ждет его там, во мраке? Хиддлстон просидел на скамейке больше получаса, целиком погруженный в свои печальные мысли, пока не почувствовал, что начинает замерзать. Несмотря на то, что светило солнце, воздух был по-осеннему холодным. Том подумал, что придется, пожалуй, возвращаться обратно, в ненавистный дом. Он с неохотой поднялся и побрел по направлению к особняку. Оказавшись в своей комнате, Том снял плащ, бросил его на стул и в изнеможении упал на кровать. События последних дней совершенно вымотали его, и даже прогулка не помогла забыться. Заняться ему было совершенно нечем, поэтому Хиддлстон лежал и разглядывал беленый потолок до тех пор, пока не забылся сном. Проснулся он от кошмара, в котором Крис безжалостно пытал и мучил его, а Том мог только лишь кричать, срывая голос. Мужчина вскинулся, оглядываясь по сторонам и убеждаясь, что это просто сон, а сам он находится в своей постели. В ожидании следующего утра время будто застыло на месте: минуты казались Тому нескончаемыми, и стрелка часов еле ползла по циферблату. Однако проспал он достаточно долго — день близился к вечеру. Не зная, чем развлечь себя, Том было попробовал найти Кэти, но та оказалась занята делами по дому, как Хиддлстон узнал на кухне, куда зашел, чтобы перекусить. Там царило оживление — повар готовил изысканный ужин по указу хозяина. Тому стало немного любопытно: что же это за человек, которому Хэмсворт так хочет угодить? У повара удалось выяснить, что ужин приказано подать к девяти часам. Значит, загадочный гость прибудет к этому времени. Хиддлстон решил, что нужно найти место в доме, откуда можно будет посмотреть на него. Немного побродив по особняку, на втором этаже он отыскал большое окно, из которого хорошо просматривался главный вход. До девяти оставалось не так уж много — всего четверть часа — и Том остался на своем наблюдательном посту, разглядывая подъездную дорожку в сгущающихся сумерках. Ждал он недолго — спустя пару минут раздался стук копыт, и на дорожке перед домом показался всадник. В темноте и с дальнего расстояния Том не смог разглядеть лица, только догадался по фигуре, что это мужчина. Тем временем конный подъехал к воротам и спешился. Там его встречал слуга, который тут же подхватил поводья лошади и, очевидно, повел ее на конюшню недалеко от дома. Мужчина же зашагал к особняку. Газовые фонари освещали вход в дом, так что теперь Том видел все. Взглянув на лицо гостя, Хиддлстон ахнул от изумления: он знал приехавшего! Они встречались на светских приемах еще в ту пору, когда Том был богат и счастлив. Гостем Хэмсворта оказался русский князь, который уже несколько лет жил в Лондоне. Он остался таким же, каким Том его помнил: темноволосым, смазливым и стройным. Князь скрылся за входной дверью, а Хиддлстон услышал за спиной чье-то покашливание. Обернувшись, он увидел стоявшую позади Кэти. — Вы видели его? — спросила девушка. — Да, и даже знаю, кто он, — кивнул Том. — Ну и?.. — Кэти будто ждала чего-то. — Что? — не понял Хиддлстон. — Вы ничего не заметили? — вытаращила глаза служанка, видимо, удивленная такой невнимательностью и пояснила: — Он же на Вас очень похож. — В самом деле? Никогда так не считал. — Вы, может, и нет, а я сразу поняла, как только Вас в первый раз увидела. Все они чем-то напоминают Вас. — Все? Это кто же? — окончательно запутался Том. — Гости сэра Хэмсворта. Их много, почти каждый день кто-нибудь приезжает. Некоторые всего один раз и были, но есть те, которые его чаще навещают. Как этот русский, например. Правда, похожие на Вас появляются только последние полгода, а раньше у нас всякие бывали. — Ну и пусть себе ездят, мне-то что за дело? — Разве Вам не кажется это странным? Ну, что Вы с ними похожи? — Кэти не смогла сдержать любопытства. — Мне абсолютно все равно, — решил не давать повода для новых расспросов Том. Ему и правда было все равно. Какая, в сущности, разница, кто там к кому ездит? Завтра он уедет отсюда и больше никогда не вернется в этот дом, и не увидит треклятого Хэмсворта. Да пусть он хоть с самим чертом дружбу водит, в самом деле! Кэти замолкла, видимо, разочарованная ответом Тома, но продолжала стоять рядом с ним. Тогда Хиддлстон снова обратился к ней: — Я хотел бы уехать завтра утром, в десять. К этому времени мне смогут подготовить экипаж? — Думаю, да. Я передам Вашу просьбу кучеру, — ответила горничная. — Может, Вы все-таки передумаете? Не уезжайте, ведь сэр Хэмсворт хорошо платит… — попробовала она уговорить Хиддлстона. — Нет, я уже все решил, не желаю оставаться здесь больше необходимого. Как только ты тут работаешь? — недоумевал Том. Девушка вздохнула: — У меня большая семья, а в городе столько не заработаешь, да и жить там дороже. Том понимающе кивнул ей — у него ведь тоже семья. Но он-то всегда сможет найти другую работу в Лондоне, ему с матерью не так уж много нужно, в конце концов. Терпеть издевательства ради пары лишних грошей он не станет. Сейчас же, удовлетворив свой интерес по поводу загадочного посетителя и поняв, что больше ничего занимательного от вечера ждать не приходится, Том решил пойти к себе. Хиддлстон распрощался с Кэти и направился в комнату. Там он сложил свои нехитрые пожитки в чемодан, который поставил к двери, затем умылся, переоделся ко сну и улегся в постель. Том промаялся в кровати с полчаса, но сон все не шел, хотя в доме было на удивление тихо. Часы показывали, что уже одиннадцать. Увидев это, Хиддлстон подумал, что прошло уже два часа, как приехал князь, но признаков его пребывания в особняке не заметно: ни звона посуды из столовой, ни звуков разговора. Не успела эта мысль промелькнуть в его голове, как в ту же секунду раздался громкий отчаянный крик. За ним последовал еще один, и еще. Том стал прислушиваться — кричали совсем недалеко от его комнаты. Голос принадлежал мужчине, но, очевидно, князю, а не хозяину дома. Хиддлстон узнал бы голос Хэмсворта сразу, его он ни с каким другим не спутал бы. Да и орал мужчина явно от боли, а Том сомневался, что Крис из тех, кто станет так вопить в случае мучений — он, скорее, стерпит их молча. Крики не утихали уже пару десятков минут, когда Том начал различать в них не только боль. Сквозь нее в голосе человека слышалось еще что-то. Хиддлстон с удивлением обнаружил, что это удовольствие. Постепенно вопли князя из болезненных окончательно перешли в восторженные. Дураком Том не был и быстро понял, что за развлечения любит Хэмсворт и зачем к нему приезжают вечерами мужчины. Все еще лежа в постели, Хиддлстон скривился от отвращения: он, конечно, знал про развращенные нравы аристократии, но тут Крис, похоже, превзошел всех. Перед мысленным взором встали глаза хозяина дома, холодные и жестокие: как будто склонность к насилию и потребность в нем были у Хэмсворта в крови, передались от его далеких предков. Выходит, Крис тешил свою тягу к причинению другим боли, но вот мотивов этих самых «других» Том решительно не мог понять. У него в голове не укладывалось, как кто-то мог добровольно, судя по всему, отдать себя в руки такому зверю, каким он стал считать хозяина поместья после того, что тот сделал с ним. А между тем, желающих хоть отбавляй, раз Хэмсворт почти каждый день развлекался с кем-то новым. Тут Том услышал особенно громкий крик, полный наслаждения, а затем наступила оглушающая тишина. Для уверенности, что теперь ничто и никто не помешает его сну, он подождал несколько минут, но больше ничего не происходило и Хиддлстон, уже в который раз за прошедшие сутки, провалился в тревожный сон. Наутро, после узнанных вчера подробностей о Крисе, Том еще больше уверился в том, что нужно как можно быстрее бежать из страшного дома и забыть об этой поездке, как о ночном кошмаре. Несмотря на это, он все же нашел в себе силы встретиться с Крисом и, не решаясь смотреть тому в глаза, скомкано попрощался, сообщив, что уезжает сегодня. «Хорошо», — просто ответил на это Хэмсворт, но в его холодных глазах читалась издевка. Тому было плевать на это, ему не терпелось, наконец, оказаться подальше от Криса и места, где тот его так нестерпимо унизил. Хиддлстон забрал свои вещи и поспешил покинуть дом, надеясь, что экипаж ждет у ворот. Так и оказалось; Том с радостью шел к воротам, счастливый от мысли, что никогда уже не вернется сюда.