Тень императора

Бабочки причудливо танцевали, подхваченные ветром, птицы щебетали, а погода была просто великолепная. Всё сейчас располагало к умиротворению настолько, что казалось сама природа пыталась хоть как-то унять напряжение, которое было в толпе. Огромная вереница раненых, женщин и детей шла по джунглям, пытаясь не растягиваться и с надеждой смотрели в спины новых вождей. Нацу шёл впереди молча, крепко сжимая в руках меч, и постоянно оглядываясь на любой шорох. Гажил периодически останавливался и проверял наличие недовольных замыкающих, которые в свою очередь озлобленным взглядом косились в сторону двух подопечных Полюшки. Ну что сказать, девушки тоже были не в лучшем из настроений, но наличие отрешённой наставницы, которая всё так же несла на руках, пусть и пришедшую в себя, но всё ещё оцепеневшую от страха Венди, малость придавало уверенности в том, что бывшие главы не подойдут близко. Они шли уже несколько часов, но разговоров практически не было слышно, каждый думал о своём, все хотели как можно быстрее покинуть эти проклятые джунгли, а потому экономили силы, и пытались не отставать от вожака. На счастье, розовую макушку в зелёных зарослях потерять было практически невозможно, но всё же Гажила на данный момент она интересовала меньше всего. Он не досчитался одного замыкающего, а при его габаритах потерять такую штучку практически невозможно, и брюнет направился в самый хвост вереницы. Как он и предполагал, Дрой, с трудом переставляя ноги и давно сбив дыхание, отстал от общего потока метров на десять и пытался всеми силами не останавливаться. Ничего не сказав, Гажил направился к тучному парню, после чего лишь тяжело выдохнул. Вид у него был более чем жалкий. - Ты как? – сочувственно поинтересовался брюнет. - Я в порядке! – с отдышкой, но всё же довольно уверенно ответил Дрой, и словно прибавил шагу. – Тебе не стоит беспокоиться. Лучше поглядывайте по сторонам, тут всякого зверья водится, напасть могут в любой момент! - Вот именно. – Гажил скривился, словно это он сейчас запнулся и едва не рухнул на землю, а не Дрой. – Дрой. - … - бывший глава резко остановился и пронзительно посмотрел в алые глаза. – Что? - … - Гажил лишь виновато отвёл глаза. – Ничего. - Вот и хорошо. Диалог не клеился, бывший глава буквально валился с ног, но на удивление Гажила, не ныл и не плакался о том, что устал, а о привале и речи идти не могло. Идти им ещё предстоит очень долго, в лучшем случае на рассвете выйдут из дебрей, а состояние Дроя удручало с каждой секундой. И вот парень таки навернулся и растянулся по земле, на что Гажил лишь обречённо выдохнул. Только этого ему не хватало. Бросить бы этого дурня, да совесть не позволяет, а потому брюнет лишь попытался поднять с земли неповоротливого толстячка. - Чёрт тебя подери, Дрой. – прорычал Гажил. – Так, не дёргайся, я скажу Нацу, чтобы остановил вереницу. - Не надо! - Дрой, ты совсем идиот!? Ты на ногах не стоишь, мы отстали от всех метров на тридцать! Хочешь, чтобы тебя сожрали!? - Если это поможет всем остальным выбраться, то пускай! А вот в этот момент младший сын императора забыл и про тигров, и про вереницу, и даже про то, что они на тропе остались одни. Сначала брюнет даже не понял сказанного, но глядя в маленькие глазки тучного мужчины, Гажил понял, что он не шутит. Дрой сказал это на полном серьёзе, без тени сомнений и с полной готовностью доказать свои слова. - Ты ничего не знаешь, Гажил. Ни как мы жили, ни наших традиций, устоев и истории. – Дрой ответил на немой вопрос нового главы. – Я происхожу из древней династии основателей нашей деревни, которая правила здешними землями, когда они ещё были необитаемыми! Это не было поселением, это было простым семейным поместьем, фактически кланом, где жила одна династия и её приближённые. Со временем наша деревня разрослась за счёт купцов, торговли, нехватке рабочей силы, но главное понятие осталось до сих пор. – на глазах толстячка выступили слёзы, которые он всеми силами пытался не показывать. – Мы одна семья, Гажил. Это не просто народ или поселение, это огромная семья, скреплённая кровными связями, браками и одной историей. А самое ужасное то, что мы её предали, и предали дважды! Мы – главы, на которых веками держалась деревня, сначала не удержали её и не защитили от войск императора, а потом… - Дрой всё же не сдержал слёз, и попытался утереть их рваным рукавом, тем самым размазывая грязь по лицу. – Тому, что случилось с Венди – нет прощения. Никому из нас нет прощения: ни Джету, ни Локи, ни мне, мы больше не имеем права зваться главами, но это не значит, что мне всё равно. Мой отец, мой дед, мой прадед, и вся наша династия из поколения в поколение передаёт устои и правила, а главное, неизменный закон! Мы живём ради нашего народа и нашей семьи, а не за её счёт! Мне не искупить грехи Джета и Локи, и не заслужить прощение в том, что даже не мной было совершено, но я не стану обузой и не позволю рисковать этими людьми! Мы сейчас идём по тропе, которая кишит всякой дрянью, хищниками, с каждым шагом мы всё ближе к выходу из леса и спокойствию нашего поселения, и я не позволю остановить вереницу лишь потому, что я слишком толстый и не могу идти так же долго и быстро, как все остальные! Я уже подвёл свою деревню, уже позволил намеренно главам вершить зверства, я запятнал честь всего нашего рода, и если моя смерть в когтях тигра хотя бы отвлечёт зверей от всех остальных и даст деревни выйти из леса, то я готов. Я не буду грузом, который тормозит людей, я дам им возможность спастись, даже если для этого придётся погибнуть. Повисла тишина, которую никто не решался нарушить. Было видно, что Дрою просто нужно было выговориться, а Гажил внимательно смотрел на отчаянного толстяка, в котором было больше чести и достоинства, чем во многих из этой деревни, а потому стало совестно за свои мысли. Лишь сейчас младший сын Игнила начал задумываться о том, что на самом деле представляли из себя главы, и даже зверское решение, принятое Джетом и Локи, имело под собой вполне твёрдую основу. По горной тропе действительно было гораздо безопасней идти, в уплату одной единственной жизни, а тут они могут погибнуть в любой момент и все сразу. Ничего не сказав, Гажил лишь молча закинул руку Дроя на плечи, поднял неподъёмного парня и поковылял в сторону уже ушедшей вереницы. И всё-таки, до чего же этот толстяк тяжёлый! - Гажил, что ты делаешь? – виновато проскулил Дрой, с трудом переставляя ноги. – Ты не сможешь тащить меня всю дорогу. Более того, ты выдохнешься ещё на пол пути, а если нападёт зверь и ты будешь без сил, деревне не выстоять! - Заткнись, пельмень! – прорычал брюнет и с трудом нагонял деревню. – А теперь слушай сюда. Ситуация такая, какая она есть, и другой она не станет. Что было – не вернуть, но можно повлиять на исход, а потому, пока мы с Нацу ведём эту деревню, ни один ублюдок не останется в этом лесу. Ты меня понял? Дрой лишь виновато отвёл глаза и попытался из последних сил не опираться на воина. Когда они выйдут из леса, он рухнет прямо на траве и часов двенадцать проспит прямо там, а сейчас надо собраться с силами и идти, просто идти, без жалости к себе и остальным. Привал сделать всё-таки пришлось, потому что не только Дрой валился с ног, но и добрая половина деревни. О том, чтобы заночевать в лесу речи идти не могло, потому было выдвинуто решение, отдохнуть до заката, а ночью продолжить путь. Да, это было сродни самоубийству, но всё же отбиваться всю ночь от тигров, стоя на одном месте было бы ещё опасней, а у идущей и шумящей толпы с факелами было куда больше шансов отпугнуть хищников. Ни о какой разведке речи тоже идти не могло, это было прямым указанием Нацу, ибо любой одинокий путник автоматом становился лёгкой добычей, а им нужно экономить силы и людей. Спать засветло было в новинку для многих, но спорить никто не стал. Большинство просто валялось без дела, кто-то занимался своими делами, и, наверное, единственный, кто последовал приказу «отбой», был именно Дрой, храпевший так, что, наверное, распугал всю зверьё в радиусе нескольких километров, на радость жителей. Леви и Люси наконец-то смогли заняться своими делами и похлопотать над драной одеждой. Разорванные лохмотья, в которых им приходилось ходить уже пару недель, начали терять не только вид, но и прохудились в тех местах, которые даже заплатками не спасти. - По скорее бы добраться до деревни. До любой! – возмущалась Люси, зашивая очередную дырку. – Ей богу, как приеду, первым делом найду швей, и мне не важно, сколько это будет стоить! Я достану себе нормальную одежду, а не эти мешки!!! - Ага! – саркастически усмехнулась Леви. – Может ещё и шёлковое кимоно? - Это после! – надула коралловые губки блондинка. – Сначала нормальную одежду. - Да уж. Люси, а какого это? - Что именно? - Ну… - немного смутилась девушка, с волосами цвета лазури. – Носить дорогое шёлковое кимоно? - Да ничего особенного! – даже несколько с наездом заявила блондинка и продолжила штопать прохудившийся плащ. – Та же одежда, только из другого материала, причём, не так, чтобы очень удобная. Работать в ней нельзя, наклоняться не удобно, завёрнут в неё как в водоросль, но зато красивая, это да. - Интересно, какого это. – грустно подметила Леви и отвела глаза. – Я даже на картинках его не видела. Было бы здорово его примерить. - Леви, ты чего? - Да ничего, просто… - Леви резко вздёрнула голову и улыбнулась во весь рот. – Как ты думаешь, какое кимоно мне подарит мой муж на свадьбу? Люси, конечно, улыбнулась в ответ, но от неё не укрылась грусть и печаль подруги. Она знала, как сильно Леви мечтала вырваться из нищеты, в которой жила, и была очень рада за подругу, которой предложили стать частью семьи Джета и Дроя. Это позволило бы Леви жить в достатке до конца её дней, но и здесь случился казус, который опять отобрал у девушки шанс на безбедное будущее. Казалось, что сама судьба не даёт Леви ни малейшей возможности, и пресекает любую попытку вырваться из лап нищеты. - Какое бы мне подошло? – задумалась Леви и посмотрела на иголку. – Я думаю Чёрное или Голубое. - … - Люси лишь улыбнулась шире. Они по уши в грязи и долгоносиках, но почему бы не помечтать. – Дома я носила розовое, мне бы не хотелось менять. А по поводу, какое тебе бы подошло… это надо подумать. - Я же говорю: Чёрное или Голубое? - Тебе бы не подошло. – раздался тихий мужской голос, от которого обе девушки вздрогнули и уставились на столь незаметно подкравшегося брюнета с пирсингом. Гажил смотрел на подруг сверху вниз и оценивающим взглядом скользил по Леви. – Это не твои цвета. Тебе надо что-то ярче. От этих слов Леви малость растерялась, но очень быстро пришла в себя, поднялась на ноги и с вызовом посмотрела на брюнета. Слова Гажила её задели, но вместе с ними в ней проснулся интерес, и она явно собиралась его утолить. - Да ну? И какие бы цвета мне подошли? Такого пристального взгляда со стороны мужчины Леви не ощущала ни разу за всю свою недолгую жизнь. Казалось, что Гажил сначала глазами её осмотрел, потом этими же глазами раздел, в голове примерил на неё с десяток кимоно всех форм и цветов, внаглую по пялился на миниатюрную грудь и как-то недобро улыбнулся. От этого взгляда девушка смутилась, но вида не подала и смиренно ждала ответа. - Оранжевый. – этот голос прозвучал как гром, который вырвал Леви из смущения, а брюнет в свою очередь лишь немного пошло оскалился. – Да, тебе бы подошло оранжевое кимоно. Честно говоря, такого сочетания девушка не ожидала, но, представив себя в оранжевом кимоно, она была вынуждена признать, что возможно мужчина угадал. - Думаешь, мне бы пошло? - Конечно! – уверенно заявил парень хищно оскалился. – Отмыть, поднять волосы, украсить, и можно продать императору, как ещё одну наложницу в двадцать раз дороже. - ЧТО!!!??? – Леви буквально вспыхнула от смущения, что явно порадовало парня. – Дурак!!! - Почему же дурак? - Если это был комплимент, то он неудачный!!! И вообще, откуда ты знаешь, как выглядят наложницы императора!!!??? - Все знают, как выглядят наложницы императора. - Замолчи, и не смей меня с ними сравнивать!!! Я никогда не стану наложницей, тем более императора! - Можно подумать, он хотя бы одну из них спрашивал. – уже открыто засмеялся брюнет, глядя на просто алое личико девушки. – Ой, потешная ты. - ДУРАК!!! – закричала девушка и начала колотить парня маленькими кулачками. Этот бой для Гажила мог закончиться только поднятием настроения на весть день, так как ответить силой на такое нападение было, по меньшей мере, стыдно. А девчушка не унималась и продолжала нападать на уже в голос смеющегося брюнета. Боги, до чего же эта козявка милая, когда злиться, не то, что Полюшка. От мыслей о знахарке, Гажил едва заметно погрустнел. Надо бы завязывать с шутками и этой Мелкой, пока это все не переросло во что-то более крупное и страшное. А в том, что так оно и будет, младший сын императора не сомневался. Эта старуха, хоть и была лютейшим паранойиком, но она была права, ведь воина действительно зацепила эта маленькая козявка, и судя по постоянно маячившему рядом Лили, не только его. Усмехнувшись своим грустным мыслям, Гажил лишь вновь смерил миниатюрную девушку взглядом, после чего тяжёлая рука упала на лазурную голову и взъерошила жирные волосы. От этого Леви слегка вздрогнула, но никуда не отпрянула, а лишь продолжила дуться, глядя в самодовольные алые глаза мужчины. - Давай так, козявка. Когда я доберусь до Столицы, я подарю тебе оранжевое кимоно. Обещаю, императору продавать не буду. – мужчина зловеще оскалился. – Себе оставлю для различных нужд. - ДУРАК!!! Девушка продолжала что-то кричать вслед уходящего брюнета, что заливался хохотом и мерно шагал в сторону брата. Нацу сидел неподвижно и явно спал, на что младший лишь достал плед и укрыл родственника. Солнце мерно клонилось к закату, а Гажил так и просидел до самого конца рядом с Нацу. - Брат. – брюнет аккуратно толкнул парня в плечо. – Надо идти. Вставай. Нацу нехотя разлепил заплывшие от усталости глаза. Идти катастрофически не хотелось, и единственное о чём мечтал наследник престола, это даже не оказаться во дворце и наесться от пуза, а просто банально упасть хотя бы в сухой стог сена и поспать. Вяло подымаясь на ноги и приводя себя в чувства, Драгнил, со вселенской скорбью направился в сторону такой же ленивой и «ничего не хочущей» толпы. Глядя на уставших, голодных, грязных, отчаявшихся, раненных и озлобленных на всю империю людей, парень вдруг увидел то, что не ожидал увидеть. Все эти люди смотрели на него с надеждой, они верили в него, у них не было выбора… и у него тоже. Ночью в джунглях начиналась другая жизнь, опасная жизнь, непредсказуемая. Процессия шла довольно медленно, горело всё, что могло гореть: факела, палки, смола, даже припасённый спирт был пущен на отпугивание хищников. Пусть и растянутым, но люди шли очень плотным потоком, около трёх метров в ширину, а потому и не могли развить большую скорость. В середине шли самые слабые и маленькие дети, по краям же, вооружившись факелами шли все, кто относительно мог если не сражаться, то хотя бы отпугнуть зверя огнём. Ночь выдалась на редкость холодной, но на счастье – ясной и довольно светлой. Луна освещала кромки деревьев, обилие огня создавало едва ощутимое тепло, а гул толпы внушал уверенность и отпугивал зверьё. Шум стоял беспорядочный, громкий, и Гажил очень внимательно следил, чтобы ни в одном участке процессии он не смолкал ни на секунду. Люди говорили, кто-то пел, кто-то даже ругался и бранился, и от этого на душе братьев становилось чуточку легче. В нормальных условиях, прячась от озверевших солдат, такой номер стоил бы им жизни, но сейчас братья были уверены только в двух вещах: первая – что в этих джунглях не было никаких солдат, а если и были, то уже съедены. И вторая – что их враг и есть эти джунгли, и кучке ослабленных людишек не одолеть его, а потому можно попробовать спугнуть. Грозный зверь опасливо вышагивал рядом с Полюшкой и её подопечными, и свирепо вглядывался на вспыхивающие то тут, то там огоньки во мраке джунглей. У него была своя цель и своя миссия, а потому, каждый раз, когда очередная пара любопытных глаз вспыхивала во мраке, к гулу толпы вмиг примешивался свирепый рык Лилейного. Старуха продолжала нести на руках оцепеневшую девочку, даже не думая о том, чтобы отпустить её на землю. Любая букашка могла вызвать у Венди истерику, а ловить по джунглям сбежавшую от страха малышку не рискнула бы даже Полюшка. Её девочка натерпелась сполна, но она не единственная её подопечная, и в случае, если у Венди случиться приступ паники и она убежит в лес, за ней никто не пойдёт, а потому Полюшка, с упорством носорога, продолжала прижимать к себе ребёнка, не обращая внимания на блеск неоновых глаз, рычание Лилейного, и дрожащие от напряжения и усталости руки. Вдалеке что-то заблестело, слишком ярко для глаз хищников, но слишком бледно для огней домов, и Нацу, сжав всю волю в кулак повёл свой народ прямо к свету. Водная рябь отражала лунный свет и словно маяк притягивала к себе измотанных путников, выводя их вожака прямо на поляну в центре которой располагалось маленькое озеро. Следы от копыт и потухшие костры внушали страх и спокойствие одновременно. Тут совсем недавно были люди, и это однозначно были не стражники, но это не в коей мере не успокаивало и не давало расслабиться. То, что они не принадлежали наёмникам, ещё не значило, что им можно доверять. Остановившись у водопоя, братья объявили привал, и пока раненные перевязывали раны, а женщины и дети переводили дух, Гажил решил осмотреться. Открытая местность, озеро, они как на ладони, но и от них ничего не спрятано. Преимущество это, аль смертный приговор, Гажилу не дала понять крепкая рука брата, что упала на плечо. - Я пойду огляжусь и попытаюсь найти дорогу. – голос старшего звучал уставшим, но твёрдо и уверенно. – А ты тем временем забери у Полюшки Венди, и запряги Ромео таскать воду. - Я не думаю, что это хорошая идея, Нацу. Тебе не стоит далеко отходить от лагеря, тебе вообще не стоит никуда одному ходить. Когда мы вернёмся во дворец… - Когда мы вернёмся во дворец, я дам отцу в рожу. – буквально сквозь зубы прорычал будущий император и ещё крепче сжал плечо брата. – Сейчас дворец меня волнует меньше всего. Эти люди во всём этом дерьме из-за меня и, пока они не будут в безопасности, ни о каком возвращении во дворец и речи идти не может. Более того, пока я лично не буду убеждён, что с этими людьми всё будет хорошо, я даже не сдвинусь с места, поэтому будь добр, забери у Полюшки девчонку, чтобы она смогла осмотреть всех, и пусть Ромео натаскает воды. Мы должны выйти из этой рощи сегодня, и если мы этого не сделаем, то «завтра» может тупо не настать. Спорить с братом брюнет не хотел, да и чего греха таить, Нацу говорил очень умные вещи. Гажил лишь молча кивнул и направился к знахарке за девочкой, пока старший пытался разглядеть хотя бы одну тропу в этих дебрях. Возле озера были костры, а это значит, сюда наведываются по меньшей мере охотники, и должна же быть хотя бы одна просека. Луна была в зените и хорошо освещала поляну, а маленькое озерцо отражало свет и казалось сияло изнутри. Холодная ночь, ясная, и Нацу неприятно поёжился, выпуская изо рта струю серебристого пара. Наконец, спустя четверть часа блужданий, парень наткнулся на охотничью тропу, и с факелом наперевес решил слегка углубиться в лес. Далеко он заходить не собирался, просто хотел оглядеться, как и куда она вообще ведёт, а вела она к относительно ровной и, довольно широкой дороге по которой даже могли идти лошади. Это был очень хороший знак, ведь это говорило о том, что они близки от цивилизации, что не могло не радовать будущего императора. Неужели он наконец-то с чем-то справился? Мелочь, а приятно. Хруст веток разорвал тишину, а ледяной ужас стёр весь позитивный настрой вмиг, и Нацу тут же развернулся в сторону звука. Он не ушёл далеко от лагеря, но сейчас он стоял в роще на тропе, совершенно один, а из оружия у него был только факел и маленький клинок. Медленно отступая в сторону поляны, до которой было метров двадцать, парень мёртвой хваткой сжимал в одной руке клинок, а в другой факел, продолжая озираться по сторонам, явно ощущая на себе пристальный изучающий взгляд. Вдруг краем глаза Нацу заметил какое-то шевеление в кустах, и толи от испуга, толи на рефлексе, но метнул нож прямо в тень. Честно, парень ожидал, что на него вылетит тигр, или хотя бы закричит от боли лань, но вместо них в императора прилетела… стрела. А вот эта перспектива совсем не улыбалась парню, и лучше бы там был тигр. Поэтому не раздумывая, парень дал дёру в сторону лагеря, а к хрусту веток и шагам, так же прибавились топот копыт и боевое завывание десятков воинов. Вот теперь точно хана! Молодой наследник династии Драгнил буквально вылетел из кустов, вопя матом и подымая на уши весь лагерь, вот только ситуацию это никак не умоляло, и всего через пару мгновений следом из леса с боевым кличем вылетело порядка двадцати солдат и шесть всадников. Нацу только и успел, что увернуться от дюжины стрел и добежать до брата, когда весь лагерь окружили солдаты. - Вы находитесь на границе «Райской Твердыни»! Кто вы и что здесь делаете!? – громогласный и довольно низкий женский голос разорвал ночную тишину, и к братьям подъехали три всадника в доспехах на белых жеребцах. Если бы не этот голос, главаря запросто можно было бы спутать с мужчиной. – Кто вожак? Я буду говорить с ним! Ситуация, конечно, была не из приятных, но и не самой плохой. Да, это были солдаты, но из соседней деревни, а не из наёмного войска Нацу, а потому, первенец императора, пусть и с опаской, но всё же поднялся и вышел вперёд, глядя на всадника. Из-под кованного шлема торчали алые волосы, а карие глаза сияли несвойственной женщине силой и уверенностью. В том, что эта особа снесёт голову при малейшем намёке на опасность, Нацу не сомневался, а потому пытался лишний раз не вызывать конфликтных ситуаций. - Мы беженцы. – пытаясь унять дрожь в голосе начал Нацу. – Наша деревня была разгромлена. К юго-востоку отсюда… - Мне известно, что случилось! – твёрдо перебила девушка, глядя на парня свысока. – Именно поэтому мы усилили пограничные посты и призвали новых рекрутов, и поверьте, это было не зря! Вы не первые, кого мы ловим у этого озера! Все были, пусть и раненные, но вооружённые до зубов солдаты! - Они похожи на солдат!? – от слов всадника Нацу просто взбесился и указал на деревню. – Тут у детей и стариков больше шансов поднять меч, чем у раненных и кормящих! Не веришь – сама посмотри и скажи, где ты тут солдат нашла! Надо признать эти слова заставили девушку осмотреть пришельцев. Действительно в их рядах мало кто представлял ценность, как воин, да и не похоже было, чтобы этот парень врал. Измотанные, голодные, слабые, мужчин практически не было, а те, что были, либо калеки, либо не представляли угрозы, не все, конечно. Объехав беженцев на своём белом скакуне, девушка лишь самодовольно усмехнулась. Этот паренёк с розовыми волосами хоть и хромой на одну ногу, но довольно крепкий, а вон тот с пирсингом однозначно закалён в боях, но, как говориться, один в поле – не воин, и это её главное преимущество над ними, и всё же она предпочла соблюсти осторожность. - Вы не из их деревни. Откуда вы пришли? - … - этого вопроса Нацу боялся, как огня, но лгать было лишь себе дороже. – Мы пришли вместе с фронтом в деревню. - Солдаты! – тут же оживился рядом стоящий всадник и достал меч. – Вы решили разорить и нашу деревню!? - Нет! Мы не принадлежим их армии! - В смысле!? - В смысле, больше не принадлежим. - И почему же? О боги, ещё никогда прежде Нацу не было так сложно говорить. Что он вообще должен ответить на это? - Я задал тебе вопрос. – всадник начал наступать на парня. – Говори или… - Нас пытались убить! – в разговор тут же вмешался Гажил и встал подле брата. – У нас был конфликт с генералом, перешедший в открытую вражду, после чего мы были вынуждены спасаться. Нам нечего скрывать! - Ты слишком дерзок для своего положения. – недовольно прорычал мужчина на коне и достал меч. – Не повышай на меня… - Симон, хватит! – девушка в доспехе пресекла любую попытку на конфликт. – Если эти люди говорят правду, мы должны помочь им! - Но Эльза, мы даже не знаем, кто они! Эта фраза заставила Эльзу задуматься. Перед ней стоят двое солдат королевской армии в сопровождении измотанных беженцев, и пусть вторым и нужна была помощь, но к первым воин всё ещё относилась с опаской. Ничего не сказав, всадник с алыми волосами взяла меч и приподняла голову первенцу императора. - Имя! - Нацу. - Династия! А вот тут Нацу увидел предков, а сердце болезненно сжалось. Ну и что он должен сказать? Что он должен соврать!? Что он МОЖЕТ СОВРАТЬ!!!??? - Династия… - уже сквозь зубы повторила всадник, крепче сжимая ручку катаны. – Почему ты… - Рэдфокс! – буквально закричал на всю чащу брюнет и попытался закрыть собой старшего брата. – Мы принадлежим одной династии. Мы братья. - И почему же тогда твой брат так боится её назвать? - Отличительная черта Рэдфоксов – чёрные волосы и алые глаза. Мой брат их не унаследовал, а потому очень часто, когда он называет династию, ему не верят. Нам нечего скрывать, но мы и так не в выгодном положении, чтобы ещё заставлять сомневаться. Эльза смотрела на братьев подмечая что-то для себя лично. Эти двое не были похожи на родных братьев, уж слишком разные, но что-то родственное в них всё же было. Брюнет, в отличии от своего братца говорил более уверенно, однозначно военный опыт, да и не верить особо причин не было. Говорил он складно, всё было похоже на правду, да и в положении они действительно были незавидном. Последний раз смерив беженцев изучающим взглядом, Эльза вздёрнула поводья и велела следовать за ней. Шеренга из беженцев молча направилась за белым скакуном, а Гажил лишь поближе прибился к Нацу. Какое-то время братья шли молча, но тут брюнет смерил украдкой, нет ли поблизости лишних ушей и едва заметно наклонился. - Брат. – почти губами прошептал младший и опять зыркнул по сторонам. – Эта баба сказала, что мы не первые, кого поймали у озера. Нацу, нас ищут. Ни беженцев, ни войско, а нас! Нам надо валить в Столицу, и валить как можно скорее. - Сначала мы отведём беженцев. – тоном, не терпящим неповиновения, заявил Нацу, даже не глядя на брата. – Сначала я буду уверен в том, что им ничего не грозит, и только потом мы отправимся домой. - Нацу, ты придурок! – сквозь зубы прошептал Брюнет и одёрнул старшего за локоть. – Ты вообще соображаешь, что несёшь!? От твоей жизни зависит вся империя! Если ты погибнешь… - Это приведёт к бунтам, возможно войне, и возможно на трон взойдёт более достойный император, чем я. Возможно этого императора не будет пытаться убить его же войско, он не предаст брата и не поведётся на блеск тщеславия, прикрывая им свою слабость и неуверенность. – Драгнил с вызовом и грустью посмотрел на брата. – Я искалечил достаточно жизней, я должен хотя бы попытаться это изменить… Хотя бы чисто для себя, и хотя бы потому, что я император. Гажил ещё с минуту смотрел брату в глаза, после чего отвернулся. Сказать было нечего, ощущение было паршивым, но мысль вырубить этого дебила и доставить в Столицу силой посещала всё чаще. Деревня располагалась где-то в пяти километрах от озера и представляла собой нечто среднее между деревней охотников и кузнецов. Тут добывали в рудниках железо и ковали на экспорт, изготавливая всевозможные орудия труда и воины. Райская Твердыня оказалась раза в три, а то и в четыре больше, чем та деревня, что разграбили войска, и тут даже ночью не смолкал шум. Звуки молотков не смолкали даже после заката, а огонь в кузнях затмевал ночное светило. Народу на улицах было немного, но более чем достаточно, чтобы собралась целая толпа зевак, желающая поглазеть на чужаков. Всем беженцам было очень неуютно от такого внимания, но больше всех слиться с толпой старались братья. Лишнее внимание сейчас, это последнее, что им было нужно, а потому, Нацу лишь опустил взгляд ниже, пытаясь спрятать серые глаза. До главной площади пришельцы дошли за пол часа, и именно тут их ждала дальнейшая судьба. Не смотря на поздний, даже предрассветный час, тут собрались, по-видимому, самые важные люди деревни и с опаской косились на незваных гостей. Среди них было довольно много молодых, старики встречались больше в порядке исключения, а все мужчины были очень крепкими и хорошо физически развитыми, даже не смотря на свой не самый юный возраст. Оно то и понятно, коль деревня кузнецов. Вперёд вышел высокий мужчина в длинном чёрном плаще-накидке, со светло коричневыми волосами и посмотрела на женщину в доспехах. Эльза тут же слезла с коня, подошла поближе, сняла шлем и поклонилась. - Извините, что заставила вас подняться в столь ранний час, Гилдартс, но у нас ситуация, нетерпящая отлагательств. Я помню ваш приказ и то, что вы говорили о посторонних со стороны леса, но поймите меня правильно. – Эльза выпрямилась и указала на беженцев. – Тут в основном женщины, старики и дети, а мужчины ранены и вымотаны. Оружия для сражений у них практически нет, а то, что есть, некому поднять. Эти люди так же пострадали от войск императора, как и мы, но в отличии от нас, не смогли этого пережить. - Кроме этих двоих. – в разговор тут же вмешался Симон и указал на двух братьев. – Эти вдвое из императорской армии, и у меня нет ни малейшей причины им доверять. Честно говоря, Нацу и Гажил были готовы убить этого вздорного громилу, но Симон был непреклонен. За его плечами не одно предательство и не последний нож в спину, а повторять ошибок разорённой деревни он не собирался. На кону слишком много, чтобы понапрасну рисковать ради сомнительных представителей вражеского войска. - Твою тревогу можно понять, Симон. Как защитник нашей деревни, ты – образец для подражания, но нельзя забывать и о милосердии. Эти люди пришли с миром, им нужна помощь, и мы её окажем… даже если этими мирными людьми оказались бывшие солдаты вражеской армии. – голос Гилдартса звучал твёрдо, уверенно, но всё же снисходительно. Покровительственно кивнув молодому воину, мужчина посмотрел на измотанных беженцев и тяжело выдохнул, после чего громогласно заявил. – Райская Твердыня примет любого, кто явился к нам с миром, накормит сирот и даст кров нуждающимся, но имейте ввиду, мы не терпим лентяев и нахлебников. Станьте полезными в нашем нелёгком деле, и я даю вам слово, что вы ни в чём не будете нуждаться. Милиана и Эльза покажут вам место, где вы сможете отдохнуть и выспаться, а с утра мы решим вашу дальнейшую судьбу. С этими словами собрание закончилось и две девушки начали в приказном порядке распределять людей на ночлег. Конечно, никаких дворцовых хором не было, но после столь изнурительного путешествия, Нацу был откровенно счастлив, когда ему выделили личную кучу сена, так ещё и под крышей. Какой нахрен футон в царских покоях!? Тепло, сухо, и блохи почти не кусают. Заебись!!! Сколько продрых первенец императора для него так и осталось загадкой, но Гажил растолкал брата, когда солнце уже было в зените. Вставать не хотелось, всё тело ныло, но настоящий трешь начался после. Гилдартс не шутил, когда сказал, что нахлебников тут не потерпят, а потому уже на рассвете, убедившись, что каждый беженец обеспечен плошкой риса, глава деревни тут же начал искать применение каждому. Имея ораву инвалидов, детей, стариков и кормящих рожениц, не так легко найти работу каждому, но у этого мужика был настоящий талант! Полюшку, со всеми её подопечными сразу пихнули в лазарет, всех кормящих и неходячих – на выделку шерсти и пряжи, детей и стариков – на сборы риса и прочих урожайных премудростей, а тех, кто покрепче и духом силён на… - Ещё разок. – всеми силами Нацу надеялся, что ему послышалось. – Что я должен сделать? - Грузить уголь. – Симон с открытой брезгливостью пихнул пришельцу лопату. – И не отлынивай, а то поверь мне на слово, я за тобой слежу и спуску тебе не дам. - Это шутка такая? - Нет. – к мужчинам подошёл брюнет с короткими волосами и взял Нацу за руку. – Я Грэй, приятно познакомиться. Боги, какая жарища. Да, кстати. – парень протянул первенцу императора какой-то непонятной формы толи черпак на длинной ручке, толи ведро на палке, Драгнил так и не понял. – Тут такое дело, мужиков у нас много, а выгребная яма одна, так что я тебя поздравляю с боевым крещением, друг, сегодня ты и твой брательник её чистите. Сказать, что Нацу выпал в осадок, это ничего не сказать. Блядь, всего полтора месяца назад он был императором, а сегодня уже разгружает уголь и чистит выгребную яму. Надо признать, впервые за всё время Нацу встал рогом и наотрез отказался что-то делать. Вот уже до такого он не опуститься. - Я не буду её чистить. – Нацу пихнул Грэю обратно черпак на палке. - Ещё скажи, что срать туда не будешь. – съязвил брюнет и пихнул черпак обратно. Его забавила реакция новичка, но в тоже время он пытался его хоть как-то подбодрить. – Да ладно тебе, молодой, не так это страшно, как кажется. Раза три почистишь и нормально будет, хотя перед этим действом плотно обедать я тебе не советую, а то знаешь, всякое бывает. С непривычки так скрутит, мама не горюй! - Я… не… буду… её… чистить. Прожёвывая каждое слово, Нацу отстранился от Грэя, за что был тут же пресечён Симоном. Этот высокий накаченный громила особо не церемонился с новеньким, а потому отвесил очень нехилый фингал в глаз, после чего схватил за короткие волосы и притянул к себе. - Слушай сюда, ублюдок. Я, конечно, знаю, что тебе нечем, но попытайся подумать и понять, потому что я скажу тебе это только один раз. Мне насрать, кем ты там был за бугром, за что тебя вышвырнули из армии, какие у тебя там связи и т.д. и т.п. Здесь и только здесь, ты – это лишь жалкая ячейка в системе ничем ни отличающаяся от всех остальных. На этой шахте ты будешь до тех пор, пока не предложишь что-то более ценное, а это значит, что в твои обязанности входит: копать и грузить уголь, таскать мешки с продовольствием, не склеить свои породистые ласты от усталости и чистить выгребную яму в порядке очереди. На моей шахте все равны. Я понятно объяснился? Рассудок внаглую отказывался мириться с реальностью, но подбить второй глаз очень не хотелось, поэтому, превозмогая все силы и едва сдерживая рвотные позывы, Нацу взял непонятный очистительный прибор и пытался даже не думать о сегодняшнем вечере. Первенец Игнила свято был уверен, что так хреново, как в джунглях, ему больше стать не может… он ошибался. Угольные шахты – это даже не каторга, это ад в страшнейшем своём воплощении, но деваться увы некуда. Почему-то вспомнился Макаров, с его изнуряющими тренировками, и стало неимоверно стыдно перед учителем. Мастер оказывается даже не напрягал несчастных мальчиков и очень добродушно и мягко указывал Нацу, на его недочёты… как жаль, что он понял это только из-под бамбуковой палки на угольных рудниках. Под конец рабочего дня Нацу не чувствовал ни рук, ни ног, ни всего тела в принципе, страшно хотелось есть и спать, ничего не имело значения, хотелось просто сдохнуть! Гажилу тоже было не сладко, но он перенёс это немного легче, пытался всячески подбодрить брата, что получалось очень хреново, но вот, наконец этот день закончился! Чёрные от угля, на ватных ногах и голодные до жути, братья только решили, что можно наконец отдохнуть… - Парни, вы ничего не забыли? – ехидно и гаденько улыбнулся Грэй, протягивая очистительный агрегат. – Ямка! Ну всё, это была последняя капля, после которой Нацу просто сорвался с цепи, схватил кирку и едва не бросился на Грэя. Видят боги, в штаны чуть не наложил даже Гажил, Грэй ахренел до такой степени, что едва не начал обороняться этим же черпаком, а Нацу и не думал униматься. Эта была настоящая истерила, парень вопил не своим голосом, матерясь до пены у рта и размахивал киркой так, что уворачиваться приходилось уже Гажилу. - Друган, ты чего!? – Грэй с трудом отбивал атаки невменяемого мужчины. – Да ладно тебе, ты чего завёлся!? Да я сам туда каждые две недели спускаюсь!!! Но Нацу не слышал, зато все слышали Нацу, а потому на неистовые крики прибежал Симон. Представшая перед ним картина одновременно вызывала и шок, и непонятное смятение. С таким он ещё ни разу не сталкивался, но нужно было что-то срочно предпринять, пока никто не пострадал. - Это что за беспредел ты мне здесь устроил!? – зарычал Симон. – А ну быстро… - НЕ ЗАСТАВИШЬ!!! СДОХНУ, НО НЕ ЗАСТВИШЬ!!! Нацу продолжал бесноваться под полные ужаса взгляды мужчин, но подобное поведение порядком взбесило Симона и тот решил действовать. - Хочешь помериться со мной силой? – усмехнулся мужчина, параллельно прикидывая габариты соперника и свои. – Ну давай. Бой закончился быстро, как и ожидалось. Симон был на голову выше Нацу и в полтора раза шире Гажила, а потому крепкий удар по рёбрам быстро выбил воздух из лёгких. В глазах заиграли тысячи искр, а вдох сделать было и вовсе невозможно. - Вот и всё. – усмехнулся смотритель, и занёс руку для следующего удара. – А сколько пафоса. В это мгновение мир перед глазами Драгнила остановился, а время словно замерло. Что он может сопоставить против такого чудовища? Хромой, уставший, он еле стоит на ногах после угольных шахт, а это… у него даже нет… - Драгнилы никогда не славились силой. – голос Игнила в голове прозвучал настолько явно, что Нацу даже на миг показалось, что он его услышал в реальности. Перед глазами всплыла картина из детства, которую Нацу забыл, причём он не мог понять, почему, ведь это был, наверное, единственный их разговор по душам. Отец никогда не славился излишней сентиментальностью и уж тем более никогда не выказывал слабости, но в тот день он был раздавлен, причём Нацу даже не помнил почему. Они были в комнате вдвоём, ему было лет шесть или семь, и он смотрел на Отца, не понимая, как такой великий человек может быть настолько слаб. Он смотрел в окно и боялся посмотреть сыну в глаза, но походка была настолько шаткой, что казалось, он сейчас рухнет, хоть и был трезв и полон сил. - Знаешь, кем были первые Драгнилы, Нацу? Они были рабами и шлюхами, у них не было имени, не было жизни, права и будущего. Они были вещью, которая принадлежала всем, кто мог заплатить. – Игнил иронично усмехнулся и упёрся рукой в стену, после чего гаденько посмотрел на ребёнка. – Понимаешь, сынок, наши предки были, даже не крестьянами, а вещью, игрушками, в руках ублюдков, которые делали с ними всё, что хотели. Их истязали, мучили, насиловали, и никто, НИКТО не сказал бы и слова. Вдруг в глазах императора вспыхнуло настоящее пламя, лицо исказил оскал безумия, а по телу пробежала неприятная дрожь, и Игнил резко выпрямился, от чего Нацу вздрогнул. Плавной походкой, подобно хищнику, мужчина подошёл и навис над мальчиком. - Знаешь, почему их прозвали «Огненными Драконами»? У рабов не было ни железа, ни армии, ничего… кроме огня. Этот огонь пылал в них, сиял ярче солнца, разжигая веру и тлея надежду, они подняли с колен тысячи рабов… и сожгли дотла своих угнетателей. – Игнил присел на корточки и заглянул в напуганные глаза сына. – Им не нужно было оружие, золото и власть, они боролись за свободу, за мир, за народ. Они не щадили врагов, не пытались завладеть прогнившим миром, они сожгли всё: дворцы, храмы, всех, кто вставал у них на пути, и народ за ними шёл. Народ восхищался ими, обожествлял, они сожгли дотла грязный и порочный мир, и возродили из пепла новый, полный чистоты, любви, мир без боли… Вдруг голос отца слегка надломился, а подбородок предательски задрожал. Первый и последний раз Нацу видел Игнила в таком состоянии. Серые глаза наполнились скорбью и ужасом, по щекам потекли слёзы, но толика надежды всё же теплилась во взгляде, и мужчина провёл рукой по розовым прядям мальчика. - Что с нами стало, сын? Во что мы превратились? Мы стали теми, от кого искали спасение. Предки Драгнилов спасли империю, но кто спасёт империю от их потомков? Ты унаследовал от Драгнилов всё, в том числе и их «Огонь», и нет на свете стихии более опасной. Вечность идя по краю безумия, не давая ему погаснуть, и что ещё страшнее, собой завладеть. Это бремя, которое наш род нёс веками, и далеко не каждому было дано с ним совладать. – с этими словами мужчина прижал мальчика к груди так сильно, что Нацу с трудом мог дышать, но не смел даже шелохнуться. Он чувствовал, как отца бьёт крупная дрожь, а Игнил лишь продолжал одной рукой перебирать коротенькие розовые пряди. – У тебя есть время, а главное, причина стать лучше меня. У тебя есть то, что заставит огонь пылать, но не позволит ему завладеть тобой. Тебе не нужны мечи и копья, чтобы быть императором, но во что бы то ни стало, не дай огню обжечь брата, и не дай ему погаснуть во имя семьи. Он забыл этот разговор, потому что маленький мальчик не понимал всей сути сказанного, да и подобного отец себе больше ни разу в жизни не позволял, но по какой-то причине этот момент всё же остался в памяти юноши, и всплыл только сейчас, когда кулак смотрителя уже практически достиг цели. Сердце замерло, усталость как рукой сняло, а телом завладело нечто, прежде дремлющее и ни разу за все годы себя не показавшее. Симон вырос в суровых условиях, любую задачу, которую можно было решить силой, он решал на раз, но сейчас он стоял в смятении, и пытался понять, что произошло. Он промахнулся? Нет. Нацу увернулся? Да нет же!!! Одно лёгкое касание двух пальцев, и Нацу в прямом смысле отодвинул себя от удара! От неожиданности происходящего, Симон слегка замешкался, и буквально в ту же секунду удар ноги пришёлся в подбородок. Челюсть хрустнула, но мужчина устоял на ногах, и немедля кинулся в бой, хотя исход битвы уже был неясен. Движения парня – это было что-то из ряда вон выходящее: плавные, подобно змее, и совершенно невесомые. Он не уворачивался от ударов, а буквально «обтекал» их, подобно языкам пламени, что насмешливо облизывают кнут так рьяно стремящийся их затушить, и нещадно испепеляя его, стоит ему хоть на миг замешкаться. - Слышь ты, танцор, ты меня уже порядком достал! – взревел смотритель, вправляя челюсть, а вторая рука уже потянулась к кирке. – Не вынуждай меня! Симон только замахнулся как вдруг парень вздёрнул голову, и тут уже мороз пробежался по коже у всех. Столько ярости и ненависти в глазах, которые абсолютно не вязались с полным контролем над телом. Сейчас уже ничего не имело значения, он просто разорвёт на части любого, кто осмелиться к нему подойти. Сказать, что ситуация вышла из-под контроля – это ничего не сказать, но Симон должен был как-то утихомирить невменяемого, иначе могли пострадать другие рабочие. И вот мужчина всё же отважился пойти на психа, занося кирку над головой, когда всего одним ловким движением Нацу едва не перебил фаланги пальцев своего врага и не перехватил орудие труда. Оказалось, орудовать киркой парень умел так же, как и катаной, и это не могло не пугать. - Во славу династии Драгнил. – только и успел прочитать по губам Гажил, когда брат с боевым кличем кинулся на смотрителя. Громкий хлопок не просто разорвал тишину и оглушил присутствующих, это был настоящий взрыв, который пусть и на миг, но отрезвил взвинченного парня, и Нацу поднял голову в сторону шума. На тропе в длинном плаще и с пороховой шашкой в правой руке стоял, на удивление спокойный Гилдартс, но это только снаружи. Глаза мужчины горели, в них искрились сила и уверенность, он полностью контролировал себя, не выказывал страха, но соблюдал осторожность, а потому медленно направился к мужчинам. - Гилдартс. – слегка опешил Симон, придерживая челюсть. – У нас тут не большая… - Заткнись. – мужчина даже не повернулся в сторону подчинённого и прямым шагом направился к озверевшему парню. – Нацу, опусти кирку. Парень всего на секунду растерялся, но в тот же миг вновь вскинул инструмент и принял боевую стойку. Гилдартс лишь смиренно выдохнул, откинул пороховую шашку в сторону и начал развязывать плащ, при этом медленно наступая на парня. Попытка Симона остановить наставника была встречена испепеляющим взглядом, после чего мужчина таки справился одной рукой с плащом и откинул в сторону. Для Грэя с Симоном представшая картина не стала удивлением, чего не сказать о Гажиле с Нацу, которые не слабо так опешили от увиденного. Гилдартс был довольно крепкого телосложения, закалённый не только тяжёлым физическим трудом, но и битвами, и это ну никак не вязалось с отсутствием левых руки и ноги. Вместо них, у мужчины были деревянный протез на ноге, и более функциональный и сложный металлический протез на руке. Фактически Гилдартс был калекой, но отсутствие двух конечностей совершенно никак не сказывалось на твёрдости духа и том факте, что до Нацу ему оставалось всего несколько шагов. - Нацу. – мужчина раскинул руки в стороны, полностью открывая незащищённую грудь. – Не надо, Нацу. Положи кирку, тебе ничего не грозит. - Не заставишь!!! – буквально гавкнул парень, но всё же начал отступать назад. Гилдартс лишь тяжело выдохнул и направился прямым шагом к парню. Он шёл безоружным и открытым, но даже так от него исходила невообразимая сила, которую ощущал даже первенец императора, и чем ближе подходил Гилдартс, тем тяжелее становилась кирка. И вот, мужчина подошёл вплотную и положил руку на инструмент. Нацу дрожал, сам не зная от чего, но кирка ходила ходуном, а у парня подкашивались ноги, что не укралось от зоркого глаза Гилдартса. - Ты никогда не работал на шахте. – немного озадачено констатировал мужчина и посмотрел в напуганные серые глаза. – Ты вообще никогда прежде не работал. Нацу не был на грани, он сломался окончательно, и Гилдартс это видел, а потому лишь тяжело выдохнул, откинул кирку и приобнял парня одной рукой. Его била крупная дрожь, он еле стоял на ногах, но почему-то стоящий перед ним мужчина придавал сил, и в прямом смысле был единственной опорой, от чего Нацу вцепился в него как в самое дорогое что было на данный момент. - Грэй. - Да! - Отведи Гажила и Нацу в казармы, где они смогут отдохнуть, а Симону выдай черпак. - В СМЫСЛЕ!!!??? – опешил смотритель и попёр на своего наставника. – Я не собираюсь убираться вместо какой-то истерички!!! - Значит оставь черпак на земле и я сам всё сделаю! А вот от этих слов протрезвел даже Нацу. Гилдартс не шутил, он говорил это абсолютно серьёзно и ни на миг не собирался отказываться от своих слов. Это внушало страх и непонятную толику уважения, хотя бы потому, что это говорил мужчина без левых руки и ноги. Гилдартс медленно повернулся к Симону, перекинув через шею руку Нацу, после чего направился к Гажилу и Грею. Подойдя вплотную к парням, мужчина передал им обмякшего собрата и на полном серьёзе взял черпак из рук Грэя. Картина была из ряда вон, на что Симон попытался что-то возразить, что сделал, конечно, зря. - Ты разочаровал меня, Симон. Гораздо больше, чем можешь себе даже представить. Тебе придётся сильно постараться, чтобы вернуть моё доверие. - Мастер, как вы можете!!!??? Вы же сами видели, что произошло!!! Я должен был что-то предпринять!!! Он кинулся на рабочих с киркой и… - Вот именно!!! – буквально взревел Гилдартс, и повернулся к Симону. Рука сжимала черпак так крепко, что казалось, он сейчас просто расколется пополам, но несчастное дерево держалось как могло. – Почему твои подчинённые вообще кидаются на других рабочих!? Как ситуация была доведена до подобного!? Почему ты, как смотритель, не предвидел и не предотвратил подобное!? Смеешь ли ты вообще им называться? Сегодня на тебя набросился один парень с киркой, завтра он соберёт ополчение, а через неделю тебя похоронят под тонной угля. Мне нужен не садист с кнутом на шахте, а лидер, за которым пойдут и который станет примером. Ты меня понял? Медленно, походкой хищника, Гилдартс мерил шаги до Симона. Ему не нужны были, ни руки, ни ноги, чтобы его уважали, а одного взгляда было достаточно, чтобы даже самые отпетые отморозки дрожали и стояли на коленях, а потому молодой смотритель лишь стыдливо опустился на колени. - Простите. – не смея поднять головы, промямлил Симон. – Простите что не оправдал себя и ваше доверие. Я приму любое ваше решение. Взгляд мужчины был полон разочарования, он смотрел на парня как на нашкодившего щенка, но всё же в нём улавливалось некое покровительство и печаль. Симон стоял на коленях, ощущая себя низшей формой жизни, а потому лёгкий удар черпаком по голове слегка отрезвил парня, как и всех присутствующих. - Главные качества лидера: твёрдость духа и милосердие. Каждый человек имеет предел своих возможностей, а потому задача лидера не сломать бойца, а стать для него опорой. Не втоптать зерно в землю, а взрастить, питая лучшие из его качеств, смиренно принимая все погодные невзгоды, ошибки и несовершенства. Ошибки свойственны нам, мы должны уметь давать второй шанс. – перехватив черпак деревянным протезом, Гилдартс протянул руку своему подопечному, глядя в напуганные глаза, но стоило парню взяться за ладонь, как глаза Мастера вмиг наполнились яростью и тот крепко ухватил Симона. – Моя задача взрастить воинов, которые умеют учиться на своих ошибках. Я дам тебе шанс исправиться… только один шанс. Второго ты не получишь… как и вы. Мужчина резко вздёрнул голову и указал рукой в сторону Нацу. Взгляд был твёрд, но в нём не было жестокости, наоборот, в нём была поддержка и непоколебимость. - Я дам вам неделю, обоим, на то, чтобы вы привыкли и влились в работу. Нахлебников мы не потерпим, но и бунтари мне не нужны. Твоему брату однозначно пришлось не сладко. Аристократ, который прошёл больше, чем смог – это достойно похвалы, достаточно уже того, что он до сих пор стоит на ногах. Я не собираюсь вас жалеть, но и сломать целью не ставлю. Я дам вам шанс, всем вам, но только один… больше вы не получите. - Спасибо. – одними губами прошептал Симон и потянулся к черпаку. – Мастер, позвольте… Симон осёкся на полуслове, когда Гилдартс резко перехватил очистительный инструмент и отошёл на шаг. В глазах блестела уверенность, и мужчина смерил всех присутствующих смиренным взглядом. - Это я освободил их от работы, а не ты. Я дал им отгул, значит и мне отвечать за последствия. Отдыхайте, завтра будет тяжёлый день, и да, Грэй… полегче с ними. Эта фраза прозвучала, как приказ, которому никто не посмел не подчиниться, а потому Грэй поспешно поклонился, подхватил Нацу и с Гажилом на пару спешно покинули остальных. Симон же ещё долго смотрел в спину уходящего мастера, которого разочаровал, а потому задался целью во чтобы то ни стало, оправдать утерянное доверие. Гилдартс не шутил, он и правда пошёл сам чистить выгребную яму одной рукой, и даже не позвал никого себе помогать. Зрелище было немного жалким, но всё же вдохновляющим, что заставило даже Нацу задуматься и зауважать мужчину. В себя братья приходили долго, но если Гажил ещё смог оклематься, то Нацу никак не мог прийти в себя после трудовых будней, благо работали все посменно, а потому один выходной в неделю всё же был, что неимоверно спасало первенца императора. За неделю тело более-менее привыкло к нагрузке, и надо отдать должное, Грэй прекрасно справлялся с этой задачей, так как нагружал братьев постепенно и грамотно, из-за чего уже к концу недели Нацу смог выполнять положенную ему по графику нагрузку. В свой законный выходной Нацу проспал до полудня, и его вообще не интересовало, что правильно, а что нет. Казарму ему тоже выдали не самую плохую, по сравнению с тем, где он спал последнее время. А вообще, что греха таить, он пережил столько дерьма, его столько раз пытались убить, и он всё ещё жив, а это дорого стоит. Всего через каких-то неполных десять месяцев он станет самым главным человеком в империи, и даже находясь на волосок от гибели, он всё ещё борется и продолжает жить. В таком весьма благополучном настроении Нацу поднялся с лежанки и направился на поиски брата. Искать Гажила долго не пришлось, но единственное, о чём мечтали братья в свой единственный выходной после недели на угольных шахтах, это просто банально денёк отдохнуть и малость по деградировать. Деградация прошла успешно, а потому уже к вечеру оба были в стельку пьяные. Сидя на диванчике в каком-то кабаке, Нацу осушал уже третий бутыль какого-то непонятного поила. Честно говоря, первенец императора напивался до такого состояния впервые, ведь во дворце тут же начинался шум и гам, что его превосходительство «внеадеквате». От этих мыслей даже пьяный рассудок Нацу выжал слабую улыбку. Вот интересно, когда отец собирал войска «погулять по империи», послы так же шумели, что он учудит чего, или же это только Нацу такой бесхребетный, что не мог поставить их на место? А вот от этих мыслей уже стало грустно. Поставить на место – это всё, что ему нужно было сделать, когда ситуация только начала накаляться. Поставить на место Локки, когда начал выёбываться, поставить на место главнокомандующего, который тоже начал выёбываться… мать вашу, он должен был поставить на место СЕБЯ, вместо того чтобы ВЫЁБЫВАТЬСЯ!!! Если бы вместо того, чтобы слушать свою гордыню, или хер-пойми-что, он бы тупо послушал брата, они бы не оказались в такой херовой ситуации! Полк Гажила уже бы был у северных границ, и вообще бы уже небось вернулся домой! Нет, блядь, надо было выебнуться! - Мне кажется с тебя хватит. – голос младшего брата вырвал из неприятных дум и Нацу поднял голову. Гажила слегка шатало, но он был вполне адекватен. – Не засиживайся допоздна, завтра на рудники. - Веее… - от услышанных слов Нацу поплохело окончательно и он жалобно проскулил. – Боги, когда это закончится? - Не унывай, братик, всё хорошо. – улыбнулся брюнет, упёрся руками в плечи старшего и посмотрел в серые глаза. Вдруг взгляд брата резко приобрёл очень холодный оттенок, голос звучал твёрдо и уверенно и Гажил крепко сжал немного испугавшегося родственника. – Слушай сюда, я поговорил с главами, так вот. Придуркам типа Джета, Дроя и Локки до них очень далеко, а потому я смог договориться. На данный момент мы остаёмся в Райской Твердыне на три месяца. Через три месяца работы на рудниках нам выдадут двух жеребцов, провианта на две недели, два облегчённых доспеха и оружие. Три месяца, Нацу! Нам нужно продержаться только три месяца, и мы сможем практически беспрепятственно поехать домой! Налегке, вдвоём, без армии и хвостов, мы доберёмся до Столицы меньше чем за две недели, нам осталось совсем чуть-чуть продержаться, братик. Совсем чуть-чуть. Нацу ничего не ответил, а лишь виновато опустил голову и едва заметно кивнул. Ну во всяком случае теперь у него есть конкретные даты окончания этого кошмара, а это уже приятно. Гажил же в свою очередь лишь покровительственно хлопнул старшего по плечу, пожелал не нажираться до чёртиков и ушёл спать. Сколько утекло времени и «горячительного», Нацу не задумывался вообще, да и, наверное, завалился бы спать на этом самом диванчике, если бы тоненькие пальчики не столь настойчиво проскользнули под рубаху. Парень не сразу сообразил, что в губы впились мёртвой хваткой, да и сам парень осознал происходящее только после того, как верёвка на штанах слегка ослабла. - Приветик. – промурлыкал нежный незнакомый женский голос, прямо на ухо, и парень с трудом сфокусировал взгляд. Это была девица, в не самых дорогих одеяниях, но она однозначно выглядела ярче всех остальных и как-то выделялась на их фоне. Честно говоря, Нацу никак не мог разглядеть лица, но он и без лица был готов положить её прямо на этот диван. Сколько у него не было женщины? Уже больше двух месяцев? Не привыкший ни в чём себе отказывать молодой организм, испытывал довольно большой дискомфорт, но что-то его всё же останавливало. - Пойдём ко мне. – прошептала в губы девица. - Я золото в императорском кимоно забыл. Надо признать эти слова не слабо так повеселили девушку, и она начала осматривать парня. Короткие розовые пряди, потерянные и виноватые серые глаза, казалось, что парень на полном серьёзе очень сожалеет, что ему не хватает на женщину. О, надо отдать должное, он был по краше многих её клиентов, и явно не обделён чувством юмора. - Что, всё золото забыл? - Ну не всё… остальное пробухал. От этих слов девица засмеялась в голос. Боги, как редко ей встречались забавные мужчины, которые по мимо своих обычных потребностей, могли ещё удовлетворить её эстетические и моральные предпочтения. Такие клиенты редко встречались в кругу матёрых рабочих, а это значит, что надо бы за этим пареньком понаблюдать. - Мне нравятся твои волосы. – с придыханием заявила девица, перебирая розовые пряди и заглядывая в серые глаза. – Необычный цвет. - Как у папы. Мама говорит я точная его копия. - А мама тебя любит. - Не уверен. Батя – редкостный придурок. От этих слов девицу просто прорвало, и она лишь вытерла выступившие слёзы. Нет, этого кренделя однозначно надо брать в обиход. - Пойдём, малыш. – ночная бабочка чмокнула парня в лоб. – За золото не волнуйся, я тебя бесплатно обслужу. - Бесплатно? – как-то недоверчиво Нацу глянул на девицу, после чего виновато опустил глаза и зажмурился. – Не хочу. - В смысле «не хочешь»? Бесплатно не хочешь? - Хочу бесплатно, но… не хочу. - Это как? - Тебя не хочу. – и столько вины было в этих серых глазах, что даже девушка растерялась. – Ну не хочу. Надо признать, эти слова немного задели «чувство собственной важности» девушки, и она медленно поднялась на ноги, глядя на парня сверху вниз. На неё сейчас смотрел в стельку пьяный, не отдающий себе отчёт хрен, который с трудом пытается сдержать эрекцию и при этом продолжает гнуть свою линию, не идя с ней даже бесплатно, так ещё и испытывающий за это чувство вины!? Ей богу, жалкое зрелище… но милое. - Меня значит не хочешь. – наигранно обиделась девица. – А кого хочешь? - Кого хочу? – наивно переспросил парень, после чего зрачки резко расширились, а на лице промелькнуло осознание бытия, и Нацу буквально подскочил к девице, глядя в слегка напуганные глаза. – Люську хочу!!! С этими словами и шаткой походкой, Нацу резко схватил глиняный сосуд, допил оттуда горячительное и пошёл на поиски своего объекта вожделения. Алкоголь плохой союзник в локальной ориентации, но, если задаться целью, найти можно всё, что угодно, хоть при этом и пришлось перевернуть всё вокруг. Всех пришлых женщин поселили в одном месте, а на шум первым же делом прибежала старшая смотрительница Полюшки, которая по совместительству оказалась предметом поиска. - Нацу! – вскрикнула Люси, ловя парня едва ли не налету, и пытаясь опрокинуть его на стенку помещения. – Что ты тут делаешь!? Ночь на дворе, тебя сейчас отсюда пинком под зад вышвырнут! - Я тебя искал. – с трудом подбирая ноги, парень попытался взять Люси за руку, но она постоянно, то выскальзывала, то отпиралась. – Пошли. - Нацу, куда ты собрался идти!? Ночь на дворе! - Пошли. - Куда!? - В кроватку. А вот тут Люси слегка подвисла, пытаясь осознать, что ей только что сказали. На лице парня красовалось вселенское разочарование, да и вообще было видно, что его всё задолбало, но при этом, блондинка не решалась сократить дистанцию. - В смысле: «в кроватку»? - Ну… в кроватку. Или на сеновал, мне не принципиально. Где тебе удобнее? Пошли уже. Повисла неловкая тишина, которую всего через несколько секунд разорвала очень даже звонкая пощёчина. Надо признать, такого стечения обстоятельств Нацу вот совсем не ждал, и даже не столько от боли, сколько от осознания происходящего, ноги парня подкосились, а рассудок немного протрезвел. Держась одной рукой за стену, парень медленно прикоснулся к алеющей щеке и ошалелыми глазами посмотрел на уже закипающую блондинку. - Ты ахуела? – на полном серьёзе спросил парень. Лицо девушки исказила гримаса ярости и возмущения, и она незамедлительно прописала горе-любовнику вторую затрещину. Во рту почувствовался вкус крови, с губы потекла тонкая алая струйка, а у парня произошёл полный разрыв шаблона. Женщина ударила его по лицу… Его… Женщина… по лицу… ударила… - Пошёл вон отсюда, пьяное животное. – сквозь зубы прорычала девушка, наматывая на руку какую-то тряпку. – Проспись. - Ты ахуела!? – буквально гавкнул парень, от чего Люси заметно вздрогнула. Это уже прозвучало с реальной угрозой и наездом, после чего Нацу начал наступать на блондинку. – Ты в натуре ахуела!? Наверное, больше на рефлексе и от страха, Люси со всей дури съездила парню тряпкой по лицу, после чего отскочила назад, а Нацу… Нацу зарычал. Натуральненько так зарычал, черты лица заострились, тело напружинилось, но Люси аппозиций не сдавала. - Ты кто вообще такой, чтобы сметь мне говорить подобное!? - Кто я такой!? - Да, ты! - Да я… я… Я ИМПЕРАТОР!!! Повисла тишина. Сказать, что Люси ахренела – это ничего не сказать, а Нацу тем временем прибывал в лютейшем бешенстве, которое с каждой секундой только росло. Казалось, парень сейчас наброситься на блондинку, а думать будет потом, но благо вопль невменяемого услышали не только боги. - Что у вас тут твориться!? – из-за угла выбежала взволнованная знахарка. – Нацу, ты что учудил!? Хули ты тут орёшь посреди ночи!? - Полюшка. – жалобно проскулила блондинка, пытаясь отойти от парня, за что резко была впечатана в стену. - Я ИМПЕРАТОР!!! – схватив Люси за голову, парень вопил во всю глотку, чем ещё больше пугал девушку, зажатую между ним и стеной. – Я первенец Игнила, потомок династии Драгнил, законный наследник престола и будущий император Фиора!!! Люси стояла ни жива, ни мертва, глядя в бешенные серые глаза, и с трудом сдерживала слёзы. Полюшка была не в лучшем состоянии, но из ступора знахарку вывела внезапно прибежавшая на шум Эльза с катаной. - Что здесь происходит!? Что за крики!? – глядя на парня, аловолосая перекинула меч поудобнее. – Ты что тут делаешь!? Тут положено находиться только женщинам, твоя казарма в другом месте! - Эльза. – в пол голоса прошептала Полюшка, после чего положила руку на плечо воительницы и немного с опаской наклонилась. – Ты это, скажи своим мужикам в баре, чтобы вот этому больше не наливали, а то мне уже восьмой десяток, «Чертей» и «Драконов» насмотрелась за жизнь, а вот «Император» впервые.