Тень императора

Языки пламени завораживающе танцевали, даруя крохи света и тепла в эту холодную и невыносимо тихую ночь. Огонь – это Жизнь, не только разрушение, однако, в какой конкретно момент пламя перекидывается с твоей души на всё, что тебя окружает? Этот вопрос воистину не давал молодому императору заснуть, хотя время уже располагало к этому. Облако серебряного тумана вырвалось из груди, но в доли секунды было развеяно языками пламени, оставляя после себя лишь треск пален и терпкое послевкусие грядущего конца… или начала? Почему-то Нацу не испытывал страха, скорее, лёгкое волнение и очень неоднозначную уверенность. Он не знал, чем всё закончится, но почему-то был явно уверен, что после этой битвы ему предстоит очень много работы. - Ты бы поспал. – грозно отозвалась женщина за спиной, от чего Нацу оторвался от завораживающих языков пламени, после чего посмотрел на Эльзу. – Нам предстоит тяжёлая битва, и тебе лучше набраться сил. - Забавно это слышать от женщины. - Ты бы поосторожнее с высказываниями… за такое можно и по роже схлопотать. - Вот я и схлопотал, когда меня к столбу прибили. А вот у Симона чувства юмора не было. От этих слов Эльза нервно осеклась, после чего отвела глаза в сторону и попыталась унять дрожь. Ей было настолько гадко от случившегося, что она с трудом смогла вновь собраться и посмотреть на Нацу. - Как он умер? – низкий женский голос предательски дрогнул. - Быстро. Ему не было больно, он ничего не почувствовал. - А Сё? Вот тут Нацу немного нервно отвёл глаза и вновь посмотрел на танцующее пламя. Мысли путались в голове, однако почему-то мозг точно знал, что нужно ответить. - Сё погиб, как герой… До последнего сражаясь с врагами. - Ты врёшь, Нацу. - Да, я вру. А что? - Зачем ты врёшь? - Сё умер. Симон умер. Десятки, а то и сотни жителей этой деревни сегодня погибнут. Какая разница, как они сдохнут, и кто в этом будет виноват? – как ни в чём ни бывало ответил парень и посмотрел на собеседницу. – Сотни вдов и детей не увидят своих отцов и кормильцев, реки слёз и крови будут стекать с этих гор, но никто не будет плакать по Сё и Симону… потому что у них никого не было. Ни жён, ни детей, ни даже просто родственников. – вдруг Драгнил широко улыбнулся, а в больших наивных серых глазах заплясали черти. – Так пусть они умрут, как герои… что до последнего сражались с врагами. Повисла давящая тишина, от которой Эльза прищурила карие глаза и с вызовом посмотрела на парня, что однозначно что-то скрывал. Что-то было очень мутным в этой истории, но со своим информатором она не могла не согласиться… у Сё и Симона действительно не было никого. Довольно хмыкнув, парень посмотрел в сторону вражеских войск, после чего немного озадаченно покосился в сторону ущелья. Недоброе чувство закралось куда-то вниз живота, от чего Нацу недовольно сощурился, а в один момент даже оскалился. - Что-то не так? – поинтересовалась Эльза, которой не нравилась реакция парня. - Это ущелье. – Драгнил пытался сдержать волнение. – Вы уверены, что… - Мы всё проверили. – перебила женщина. – Действуем по плану и без осечек. Когда войска окажутся в каньоне, наши люди подожгут порох. Всё просто. - Именно это меня и напрягает. Не должно быть всё так просто. - Нацу, я не знаю, как принято у вас, у Рэдфоксов, а у нас командование доверяет своим людям. - Ты можешь сто кратно доверять своим людям. – рука парня крепко сжала рукоять меча, не сводя взгляда с ущелья. – Но ничто не сможет уберечь тебя и их от чего-то из вне. - Что ты имеешь введу? - Мне не нравится эта тишина. Мне не нравится, что мы так легко смогли заложить порох на такой огромной территории… Мне не нравится, что они ведут себя так тихо. Они отозвали дозорных и патрули, сидят тихо и не высовываются. Почему молчат? … чего выжидают? - Я думаю, что ты преувеличиваешь. Всё же в порядке. - Прежде чем упасть в горную реку с пробитым насквозь катаной брюхом, всё было очень даже хорошо и тихо. – вдруг Нацу уставился на Эльзу настолько пронизывающим взглядом, что у той даже побежали мурашки по коже. – Проверьте посты. Я не знаю, что именно, но чует жопа, не к добру эта тишина. С этими словами парень отправился куда-то в сторону, оставив девушку с тяжёлым грузом сомнений и первыми зачатками паранойи. Медленно дойдя до лагеря, где расположились дозорные, Нацу был в бешенстве, увидев, что один из солдат спит на посту, за что тот был тут же бит и разбужен. - Совсем ахренел! – бесновался император, отвесив нехилую затрещину нерадивому работяге, что в это время, как правило спал. – А ну живо поднял всех дозорных, иначе перережу всех ещё до начала боя!!! Наверное, больше элемент внезапности, нежели сами слова, заставили молодого парня подорваться на месте и поспешно кинуться будить своих соратников, которые, в свою очередь тоже не особо дорожили сохранностью войска. Заняв место дозорного, Нацу начал вглядываться во мрак перевала. Темно, холодно, и невыносимо тихо. Тихо выругавшись, Драгнил уселся на землю и начал разглядывать инвентарь. Он видел много фейерверков, но никогда не видел сами снаряды вживую, и уж тем более не знал, что их можно применять в военном ремесле. Такие штуки могли подать сигнал, или распугать всю живность громким хлопком и яркой вспышкой, и уж тем более если один из них влетит в человека, шансов выжить будет несказанно мало. Но больше всего Нацу напрягало, что он не сомневался в том, что его враг оснащён не меньшим количеством подобного добра… а то и большим. Отложив в сторону снаряд, парень вновь уставился в зияющую чернь ночного перевала. Тишина и темень, на пару с тихим завыванием ветра неумолимо убаюкивали, хотелось закрыть глаза, откинуться на холодную землю и провалиться в сладкую дрёму, однако что-то внутри парня говорило, что этого делать критически нельзя. Огромная поляна, что растянулась на несколько километров была безмятежна и без единого признака жизни, а потому сон неумолимо подкрадывался, от чего Нацу не выдержал, встал на ноги и начал бить себя по лицу. У обезболивающего пойла Полюшки был и побочный эффект, как сонливость, однако Нацу умыл лицо водой из фляги и вновь уставился на поляну. Сердечко нервно ёкнуло, а сам парень до рези в глазах начал вглядываться в темноту. Всё та же безмятежная поляна, но он готов был поклясться, что видел в этой осязаемой тьме движение. С минуту парень просто буравил взглядом темень, подымать тревогу потому, что тебе что-то примерещилось спросонья в темноте было по меньшей мере глупо, да и если он ошибся, с таким взводом и степенью напряжения, его просто разорвут на части. Иными словами, мозг всем своим видом и логикой дал понять, что ничего делать не нужно, а ручки сами потянулись в сторону сигнального снаряда. Медленно, без резких движений, Нацу достал кремний, после чего направил оружие, правда не в воздух, а куда-то вперёд, где, по его мнению, было движение. Это глупо, это бессмысленно, возможно даже расточительно, но глисты в прямой кишке тонко намекнули, что лучше быть живым паранойиком, чем недоглядевшим трупом. Ему этого не простят, но парень зажёг фитиль, закрыл уши, и с громким хлопком снаряд улетел куда-то в чернь поля. Громкий взрыв разбудил с десяток солдат, включая Гилдартса, вспышка на миг озарила всё вокруг, а Нацу с замиранием сердца смотрел на то, как летит снаряд. Его полёт длился от силы секунд двадцать, но парню они показались вечностью, и сейчас молодой император умолял всех святых и проклятых, чтобы он ошибся, но святые и проклятые не услышали. Снаряд влетел в землю где-то в двух-трёх километрах от того места, где располагался дозорный пункт, после чего истошный крик боли разорвал ночную тишину, а вспышка света озарила поляну… плотно усеянную до зубов вооружёнными солдатами. Холодный пот прошиб насквозь, страх сковал всё тело, а враг, поняв, что ему больше нет смысла скрываться, с боевым кличем и криком поднялся с холодной земли и кинулся в бой. Рёв тысяч разъярённых солдат заполнил ледяную тишину перевала, от чего другие дозорные по вскакивали со своих мест и начали бить тревогу, а Нацу не придумал ничего умнее, чем кинуться к брату. Смысла в дозоре больше не было, а счёт шёл на секунды, и любая оплошность или промедление могли стать роковыми. - Что происходит!? – Гилдартс выцепил Нацу из паникующей толпы. - На нас напали! Всё пошло по пизде, они подошли слишком близко! В бой надо выходить сейчас!!! - Какой «сейчас»!? У нас солдаты не готовы!!! - Значит они умрут. – коротко и ясно ответил Нацу, после чего обнажил меч и приставил его к горлу главы. – На коня и в бой, с доспехом или без, у нас больше нет времени, и молитесь, чтобы боги снизошли до нас. С этими словами Нацу оставил главу и кинулся в сторону брата и коней. Паника нарастала, у них было не больше пяти минут на то, чтобы собрать строй, но на счастье Нацу, Гажил, как опытный военный, был готов к подобному повороту, а потому быстро и чётко направил людей, и вот тут сердце Рэдфокса неприятно сжалось. Он чётко знал, что при такой подготовке, первый отряд уйдёт на убой, а потому направил в битву самых старых и немощных, кого мог, конечно, под кличем, что нужно спасти более молодое поколение, да и в какой-то степени был прав. Куда быстрее, чем ожидал враг, первый отряд вышел на поле брани, а Рэдфокс начал готовить второй, однако это не меняло факта, что времени катастрофически не хватало. Паника взорвалась с новой силой, когда первые отряды схлестнулись в бойне с вражескими войсками, и впервые в жизни Гажил осознал, что будь ты самым лучшим командиром, а за пять минут из толпы рабочих строй не составить, и всё же брюнет не сдавался. Выхаживая на своём жеребце, военный отчаянно ставил и подбадривал солдат, и пусть их первый отряд уже практически добили, но молодые юнцы явно не собирались стоять в стороне. Резвые и отчаянные ребята, неумело сжимая мечи гордо и отважно смотрели в лицо своим врагам, однако и тут враг решил показать себя во всей красе. Громкий хлопок и свист, после чего один из снарядов попал всего в нескольких метрах от Гажила и лишь чудом никого не задел. Жеребец от страха скинул наездника, после чего умчался в неизвестном направлении, а Гажил ещё лёжа на земле пытался успокоить панику. Всего через пару секунд людей осыпал целый град из огненных снарядов, что пролетали то тут, то там, и вот тут Гажил реально осознал всю тщетность происходящего. - Гажил!!! – голос старшего брата вывел брюнета из ступора, после чего Нацу не спрашивая подхватил брюнета и поставил на ноги. – Что делать!? Скажи, что мне сделать и я сделаю!!! - Надо как-то успокоить людей! Я не знаю как, но, если мы не остановим эту панику, нас всех перебьют!!! Гажил тут же отпрянул от брата и кинулся к дрожащим от ужаса, но всё ещё твёрдо стоящим солдатам. Генерал императорской армии что-то втирал воинам, пока Нацу отчаянно искал выход из ситуации. Снаряды пролетали над головой, люди были в панике, первый отряд уже перебили и войска прорывались вперёд, царила разруха, но Нацу всё же удалось ухватить одного жеребца за поводья и удержать, когда очередной взрыв раздался всего в нескольких метрах от них. Слёзы накатили, невообразимое чувство совершенной беспомощности и страха, от чего Нацу хотелось забиться в угол. Император, наследник престола, да он может быть кем угодно, это не меняло факта, что он всего лишь человек, человек которому страшно, который вовсе не хочет тут находиться, который хочет домой, и с этими мыслями парень начал оглядываться по сторонам, как вдруг серые глаза выхватили нечто сродни, либо чуду, либо безумию. Где-то в метрах двадцати от него, посреди лютого хаоса и разрухи стояло пять всадников, которые ну никак не вписывались в общую картину беспредела. Мимо них пролетали снаряды, а кони словно их и не слышали, да и сами всадники были уж очень и очень спокойны для творящегося на поле брани, а эта ухмылка на настолько задолбавшей неприметной роже заставила пламя в душе Нацу вспыхнуть с новой силой. Неприметный мужик, с серыми глазами и татухой, которую никто не видел, с ехидной усмешкой смотрел на то, как Нацу пытается удержать вырывающегося жеребца и готов обосраться от страха. Они все, все пять всадников смотрели на Нацу, как на жалкий кусок грязи, место которого не на троне, а глубоко под землёй, кормить червяков, потому что ни на что большее он не способен. Люди паниковали, над головой пронеслись очередные снаряды, конь попытался встать на дыбы, что немного, лишь на миг отрезвило парня, однако он не посмел оторвать взгляда от самодовольных всадников. Им было весело и смешно, их кони спокойно стояли, словно ничего не происходило, они даже успевали перешучиваться между собой, и всё же ни один не осмелился свести заинтересованного взгляда с парня. Они так смотрели на Нацу несколько минут, после чего мужчина с перевязанной рукой вопросительно вздёрнул одну бровь, якобы намекая: «ну чего ты ждёшь?». Это действие даже не столько напугало, сколько возмутило самим фактом своего существования в данном моменте происходящего. Сказать по правде, Нацу хотелось им врезать, но он далеко, так ещё и до них не добраться, от чего несколько всадников уже заржали в голос. Таким беспомощным и жалким Нацу себя ещё не чувствовал никогда, однако теперь страх ушёл на второе место, из-за чего рассудок слегка отрезвило. Взглянув сначала на вырывающегося жеребца, а после на мужчин, Нацу собрал волю в кулак и вопросительно махнул рукой. Пусть ржут, главное пусть скажут, что делать, чтобы хоть как-то это остановить. А вот тут ребята явно оживились, а улыбки на лицах приняли самодовольный подтекст. Мужчина бросил взгляд на перевязанную руку, после чего с некой хитринкой посмотрел на парня, от чего Нацу слегка опешил. Он словно намекал, что Нацу сам всё знает, но до парня доходило плохо, особенно когда вокруг стоял невообразимый гвалт и летали снаряды. От шума закладывало уши, однако это не помешало мужчине с татухой что-то сказать парню. Понятное дело, что Нацу его не услышал, однако он сказал это настолько медленно и отчётливо, что парень смог прочитать по губам: «Заставь их обосраться». Сказать по правде, Нацу ни на миг не стало легче, хотя бы потому, что он понятия не имел, чем можно напугать войско такого количества. Растерянность и паника вновь начали охватывать с головой, после чего Драгнил украдкой глянул в сторону готовящего второй отряд брата и приближающиеся войска. Как? Просто скажите, как он мог это сделать, и ему больше ничего не нужно было бы. Именно с этим немым вопросом он повернулся к всадникам, но мужчина лишь развёл руки в стороны, якобы намекая, что он тут вообще не при делах. А вот тут Нацу начал злится по-настоящему. Мало того, что этот неприметный ублюдок уже две недели выедает ему мозги бамбуковыми палочками, так ещё имеет наглость открыто издеваться в столь ответственный и важный момент! Именно с этими думами Нацу крепче перехватил поводья, после чего начал озираться по сторонам. Ну должно же быть хоть что-то, что он может сделать, и тут на глаза попалась бочка с маcлом. Волна колючих мурашек пробежалась по спине, а на лице появилась немного неоднозначная ухмылка, после чего парень посмотрел на чёртовых всадников, которые в свою очередь очень заинтересованно глянули на него. Обосраться? Он заставит их срать до самой Столицы, и ни одна тварь не посмеет ему вякнуть что-то поперёк. Сжав в руке поводья крепче, парень надел шлем и повёл коня к бочкам с маслом. Может ему и суждено сдохнуть, но после этой авантюры, о нём напишут эпос его собственные враги. Всадники с интересом наблюдали за действиями парня, но тот явно не собирался сдавать своих позиций. Он не может привести мир в их армию? Значит он принесёт разруху и ужас в армию врага! Конь вздрогнул, когда парень вылил целую бочку масла на своего скакуна и уселся на него сверху. Надо признать, сидеть в таком седле было очень неудобно, однако парень не остановился на достигнутом, после чего вылил остатки масла уже на себя. Ощущение было просто отвратительным, однако до всадников похоже начала доходить суть авантюры парня, потому что ранее смеющиеся мужчины обнажили мечи и с вызовом посмотрели на будущего императора. Меч заблестел в разводах, скользкая жижа крупными каплями стекала с воина и скакуна, а Нацу лишь вздёрнул голову, поднял меч и кинулся в бой. Гажил даже не успел среагировать, как брат уже вырвался за линию фронта несясь, что есть мочи в сторону врага, однако бежал он как-то странно, словно к конкретной цели. - Вот это я понимаю. – тихо шепнул мужчина, после чего молчаливый отряд кинулся вслед за Нацу. Напуганный снарядами конь бежал быстрее обычного, а потому Нацу должен был достичь вражеского войска всего через несколько минут, но вовсе не это было его целью. Сердце колотилось как никогда прежде, сейчас ему казалось, что ничего более не имеет значение в его жизни, и единственное на что искренне надеялся парень, так это на то, что мухоморы Полюшки выветрятся из башки уже после того, как он осуществит задуманное. - Ну и куда несётся? – ехидно усмехнулся Бакус, глядя на отчаянные попытки деревни отстоять свою территорию. – Один против войска. Либо дурак, либо безумец. Однако что-то в действиях этого воина Бакусу не нравилось, он словно нёсся к конкретной цели, причём как-то подозрительно налегая на седло и коня, словно пытался или пригнуться, или дотянуться до чего-то, и именно в этот момент командир заметил догорающий снаряд на поле брани. Он был объят пламенем и был абсолютно бесполезен, но почему-то это насторожило мужчину и тот решил присмотреться к этому чудику. Между ним и этим психом живая стена из солдат, но мало ли что безумец учудит со страха. А Нацу летел напролом, лишь один раз украдкой обернувшись назад. За ним бежало пять скакунов, во главе с тем, которого Нацу больше всего не хотел видеть в жизни, но больше всего хотел видеть рядом с собой на поле битвы. С животным азартом и даже больным восторгом они неслись вслед за Нацу, обнажив мечи и явно готовые бросить вызов самой смерти, от чего в душе императора разлилось что-то тёплое, а на лице под шлемом растянулся счастливый и полной надежды оскал. Он не один, а больше ему ничего не надо. С этими думами Нацу вновь посмотрел на своих врагов и уверенно свесился с коня, не боясь уже ни за свою жизнь, на за что-либо другое. Он не может подарить своим людям мир, значит подарит врагам ужас, и заставит вспоминать этот день, как самое страшное, что им когда-либо приходилось пережить! А потому пробегая рядом с горящим снарядом, оскал на лице парня стал шире, а командующий вражеским войском нервно вздрогнул: - Что этот псих задумал!? В этот самый момент лезвие меча коснулось пламени, и этого было достаточно, чтобы масло на оружие вспыхнуло и перекинулось сначала на руку, а после объяло скакуна целиком. - НАЦУ!!! – Гажил испугался за брата даже больше, чем за всё, что было до этого. Истошный вой жеребца заглушил снаряды и брань солдат, а вражеское войско с ужасом глядело на объятого пламенем скакуна и солдата. Всё тело парня и его зверя облизывали языки огня, жеребец ржал от боли и нёсся, не видя ничего перед собой, что лишь больше придавало ужаса сей картине. Нацу же даже не думал опустить меч, а лишь увереннее поднялся на пылающем седле и явно давал понять свои намерения. Он не чувствовал боли, страха, лишь уверенность, азарт и почти детский восторг. Хотели заставить врага обосраться? Враг будет срать до самой Столицы. - Держать строй! – скомандовал Бакус, однако уже рыскал в поисках лука. – Не дайте ему пройти!!! Воины пытались подчиниться, искренне желая не нарушать приказов, однако это не помешало Нацу войти во вражеский фронт, как нож в масло. Ревущий от боли и страха конь просто не чувствовал ударов вражеских клинков, затаптывая копытами всех, кто осмелится встать у него на пути, а парень лишь с азартом хищника наслаждался ужасом и страхом его врага. Конь прошёл насквозь, растаптывая солдат, но не остановился ни на миг, от чего Бакус, перехватив поводья лично кинулся за этим обгорелым ненормальным. И тут Бакус вдруг понял, что его догадка оказалась верна, когда пылающий всадник понёсся прямым ходом к… пороховым снарядам! - СБЕЙТЕ ЕГО!!! – кричал во всю глотку Бакус, на ходу натягивая лук и целясь. – СБЕЙТЕ ЕГО ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!!! Дождь из стрел полетел в сторону парня и его скакуна, но конь просто не чувствовал, как в его пожирающую огнём плоть вонзаются десятки стрел. Конь нёсся напролом, не видя и не слыша ничего от боли, а Нацу даже не думал останавливаться. И вот, когда до заветной телеги с порохом осталось около двадцати метров, Драгнил резво спрятал пылающий меч в ножны, после чего на ходу спрыгнул с коня, прокатился ещё метров семь по земле, закрыл голову руками и замер в ожидании. Коня не смутила телега на его пути, а потому он попытался её перепрыгнуть, но не смог, от чего полностью объятая пламенем лошадь завалилась в пороховые снаряды, после чего Нацу смог лицезреть величайший фейерверк в свой короткой жизни. Сказать, что палило во все стороны – это не сказать ничего! Часть вражеских солдат просто расстреляло, кишки и конечности летели во все стороны, а взрывная волна и вовсе смела всё на своём пути! Контуженные и растерянные, воины просто пытались увернуться и спастись от собственного оружия, а потому Бакус не сразу заметил, что войско Гажила уже вовсю резало его солдат. А вот такой поворот выбил Бакуса из колеи без надежды на возврат. Его высоко привилегированное войско уворачивается от собственных орудий и терпит поражение от пацанов с мотыгой и серпом! Нет, он не может так облажаться перед своим господином! Однако положить целое войско просто ради принципа тоже не вариант. - Отступаем в ущелье! – скомандовал Бакус, после чего направил своих воинов в глубь скал. Вдруг Бакус остановился и посмотрел в сторону всё ещё пылающей повозки, с летящей из неё снарядами, и тут у мужчины перехватило дыхание от злобы. Всего в паре метров от неё лежал виновник сего недоразумения и отчаянно прикрывал голову, явно надеясь переждать этот «огнепад», но командир ему этого так с рук спускать не собирался. - Уведи солдат в ущелье! – скомандовал он одному из своих подчинённых. – А я займусь этим! С этими словами, стегнув жеребца, Бакус ринулся в сторону Нацу, однако где-то метров за пятьдесят конь наотрез отказался идти, да и вообще пытался скинуть наездника, уворачиваясь от снарядов, что хаотично пролетали мимо. Недолго думая, Бакус соскочил с коня, но подойти к парню не решался, надо было чуть-чуть подождать, благо снарядов осталось не много. Войска деревни начали теснить людей Бакуса в сторону ущелья, и от этого в душе брюнета закралась надежда, что ещё не всё потеряно. Вокруг творились хаос и неразбериха, некогда стройное войско сейчас хаотично металось в ужасе и не знало, что делать, а порядок в армии, как известно – залог всего. Ущелье было относительно очень узким, а потому ближе ко входу началась толкотня, кони были напуганы, пехота пыталась обойти озверевших от страха и взрывов скакунов, места для манёвра катастрофически не хватало, однако люди не сдавались. Порядок установили довольно быстро и уже через несколько минут войско вновь стройным шагом отступало в ущелье, чтобы переждать хаос и напасть с новой силой. Во всей этой разрухе Нацу мастерски сровнял шансы обеих сторон, однако успокоения Эльзе это не принесло. Дрожащими руками сжимая катану и стоя в тылу своей армии, женщина неустанно глядела на ущелье, куда отступила добрая половина войска, однако страх накатывал с новой силой. На карих глазах навернулись слёзы, сердце бешено колотилось, а тело трясло уже как при ознобе. - Ну давай же. – дрожащим от слёз и страха голосом пропищала девушка, после чего закричала во всю глотку. – Почему они не поджигают порох!!!??? Тут в голове резко всплыл её с Нацу разговор до начала битвы. Рука до боли сжимала рукоять клинка, в душу вновь закрался страх, ей хотелось верить, что её люди просто выжидают подходящего момента, но чуйка кричала, что всё пошло совсем не так, как планировалось. Если она срочно что-то не предпримет, потом смысла уже не будет, и тут в Эльзе просто проснулся бес. Ни сказав ни слова, женщина ринулась в сторону, сначала жеребца, а после тропы, что вела на вершины ущелья. Любая ошибка могла стать для неё последней, однако даже она не могла стать столь фатальной, как промедление. А тем временем снаряды уже перестали разлетаться в разные стороны, лишь изредка хлопая и треща в обгорелой телеге. Хорошо пальнул, а лица тех ахреневших солдат стоило того, чтобы сдохнуть после, а потому с чувством преисполненной гордости и выполненного долга, Нацу убрал руки с головы и огляделся по сторонам. Ну что можно сказать? Все обосрались, однако насладиться произведённым эффектом Нацу не позволили. Лёгкий шелест где-то недалеко вырвал парня из дум и чисто на рефлексе парень увернулся, что спасло ему жизнь. Катана Бакуса полетела всего в нескольких сантиметрах от шеи Драгнила, однако Нацу явно решил не сдаваться, хоть лёжа на земле в горящих доспехах это было не легко. Попытавшись увернуться от меча, парень не хило так подставился под удар ноги, чем Бакус незамедлительно воспользовался, влетев молодому императору в голову. Видят боги, его спас шлем, что отлетел на несколько метров от удара тяжёлой обуви. - Какого чёрта. – Бакус слегка замешкался, когда увидел лицо парня, чем незамедлительно воспользовался Нацу, и бросился на генерала. Хватая за голову и срывая шлем, парень едва не открутил голову своему врагу, однако командующий явно был не тем лыком шит. Легко вывернувшись в, пусть и горящих, но довольно скользких лапах парня, воин попытался напасть на того с мечом, однако в ответ получил целый шквал из ударов. - Ты допустил огромную ошибку, когда оставил меня в живых. – не своим голосом прорычал Нацу, занося меч. – Тебе стоило убить меня. - Стоило. – всё в той же манере прошипел Бакус. – Уж поверь мне на слово, я не допускаю одной ошибки дважды. С этими словами Бакус кинулся на своего врага, однако, чего он явно не ожидал, что избитый и беспомощный солдат сможет оказать хоть какое-то сопротивление. Не чувствуя боли и усталости, Нацу бросался на своего врага, желая его смерти и крови больше, чем возвращения домой. В том, что парень был однозначно под чем-то, Бакус не сомневался, однако это не спасало ни его, ни его войско. Он всегда был послушным псом, так его воспитал хозяин, таким он жил и так умрёт. Милосердный господин достал его из такой ямы, подобно забитому щенку, дал ему хлеб, кров, власть, и, если сегодня ему предстоит умереть за своего господина, он это сделает. Он сделает всё, но эта тварь должна отправится в ад, вместе с ним, если по-другому никак! Бойня была затяжной и жаркой, но ни один ни второй не собирались отступать. У обоих на карту было поставлено слишком много, куда больше, чем просто жизнь и жизни их близких. - Ты кто вообще такой!? – у Бакуса начали откровенно сдавать нервы. Он ненавидел, когда враг не падал на колени перед могуществом его господина. – Ты – жалкое отродье! Как ты вообще смеешь стоять на пути моего владыки!? - Бикслоу. – тихо прошипел Нацу, а в серых глазах блестело бешенство. – Я запомнил. - Ты не имеешь право произносить в слух это имя! - Я имею право, посадить твоего господина на кол посреди главной площади Столицы, на потеху жителям. – вдруг губы парня исказились в воистину зловещем оскале. – И поверь мне на слово, я это сделаю сразу, после тринадцатой луны. - Да кто ты такой!? - Я – Император. А вот тут Бакус на секунду забыл о том, что его войско теснят к ущелью, да и вообще, любая ошибка на поле брани может стоить ему куда больше, чем просто смерть. Вглядываясь в черты полоумного, что стоял напротив него, Бакус растерялся до такой степени, что даже не мог вымолвить ни слова, а вот Нацу, похоже только начал приходить в бешенство. Вдруг, за спиной Бакуса, серые глаза выхватили из поля зрения точно такие же серые глаза, однако в отличии от Нацу, он был спокоен, как сытый удав. Эта неприметная, но уже настолько раздражающая рожа, казалось, преследовала Нацу по пятам, но всегда была на каком-то расстоянии от него. Он всегда знал то, чего не знал ни один, и сейчас он точно знал, чем всё закончится, а потому с вызовом смотрел на взбешённого юнца, явно давая понять, что ещё ничего не кончено, и всё зависит только от него. - Я – Император. – сквозь зубы прошипел парень, правда сказал он это куда-то в пустоту, возможно даже самому себе, но так рьяно, от чего по спине Бакуса прошёлся табун неприятных колючих мурашек. – Я – Император! - Что ты несёшь, ненормальный!? - Я – Нацу Драгнил! – буквально выкрикнул юнец, вскидывая меч и яростно глядя в глаза своего врага. – Первенец Игнила, законный наследник престола и будущий император Фиора!!! – тут губы парня растянулись в зверином оскале, а всё тело словно стало невесомым, одолеваемое непонятно откуда взявшимся и невообразимо сильным притоком сил. – И я знаю имя твоего господина. Ты сказал, что Бикслоу хочет обезглавить «Огненного Дракона» … ну что ж, пусть попробует. Я принимаю его вызов!!! С этими словами Нацу кинулся на своего врага и начал лихорадочно бить опешившего воина мечом. Что нёс этот полоумный!? Какой Император!? Он перегрелся, когда поджёг себя!? Что за дичь он вообще несёт… или не дичь? А пока Бакус пытался понять, что вообще происходит, Эльза не пыталась понять ничего. Сломя голову и две ноги своему скакуну, девушка летела что есть мочи к вершинам ущелья, в надежде, что её самые страшные страхи не подтвердятся, однако у судьбы было другое мнение. Их было не много, от силы человек десять, но они мастерски расправились с теми, кто должен был устроить обвал. Трупы некогда хороших друзей были раскиданы, как куклы, и от этого в душе Эльзы натянулась струна ярости, однако просто бросится в бой она не могла. Волна боли и страха нахлынула на девушку, но сейчас она должна сохранить рассудок и не податься ярости. Надо было как-то обойти их и зажечь порох. В душе яростно нарастало мерзкое чувство, что всё может быть намного хуже, что порох даже не заложен, но Эльза предпочитала об этом не думать, продолжая верить в то, что боги ещё не отвернулись от них. Ни о таком она мечтала, да и вообще, не здесь она должна быть, а с женщинами, что остались в деревне. Им там всем спокойно и хорошо, они мирно ждут своих мужчин и спокойно живут. Нет, надо было ей вылезти, в очередной раз доказать, что она всё может сделать сама и не от кого не зависит. Тупая и беспощадная гордыня, но сегодня она наконец найдёт ей применение. Тихо, пытаясь не шуметь, Эльза медленно пробиралась через посты вражеских солдат. В кармане утешительно позвякивал кремний, а значит ещё не всё потеряно. Нужно было срочно что-то делать, однако всё оказалось намного сложнее, и похоже, что без поножовщины всё же не обойтись. Забившись под камень, женщина достала меч, после чего украдкой глянула на врагов и рвано выдохнула. Их немного, но всё же ей не стоило идти сюда одной. Если она выживет и не останется калекой, да пошло всё в жопу. Она придёт в Райскую Башню, и будь что будет, свадьба, аль виселица, ей уже было неинтересно, единственное, что она решила наверняка, что в Райской Твердыни уж точно больше не хочет находиться. Почему-то на душе вдруг стало немного спокойнее. По сути, ей ничего сложного не надо сделать: просто поджечь фитили и бежать, а то, что там солдаты, так она их просто столкнёт с обрыва если не сможет одолеть. Всё же просто, и всё пойдёт по плану. Именно этими мыслями пыталась себя успокоить Эльза, настойчиво гоня мысли, что всё нихрена не просто, и как обычно, пойдёт через жопу! Ладно, у неё больше нет права на размышления, выживет – хорошо, умрёт… хорошо. Резко выскочив из своего укрытия, Эльза на таран бросилась в сторону не успевших сориентироваться солдат, после чего несколько из них таки сорвались с горы вниз, а сама девушка быстро бросилась к бочкам с порохом и от счастья на глазах навернулись слёзы. Они всё-таки успели заложить порох в грунт, а значит всё, что ей надо, это просто зажечь фитиль, но, не тут-то было. Стоило Эльзе лишь взять в руки кремний, как она краем глаза увидела блеск лезвия и тут же отскочила в сторону. Силясь вытащить меч, девушка больше всего на свете боялась уронить кремний, так как от него сейчас зависело слишком много. Но вот, мужчина подбежал к девице и уже занёс катану для удара, как вдруг в лицо Эльзе хлынула струя чего-то вязкого и тёплого. С трудом утерев лицо Эльза заметила, как враг с перерезанным горлом захлёбывался в собственной крови, но тут же увидела и второго мужчину. Рассветные сумерки только начали касаться небес, но уже в них она уловила столь знакомый ёжик синих волос и туировку на лице. Честно говоря, на миг Эльза даже забыла, что находиться посреди бойни и единственное, что ей хотелось, это броситься в столь родные и необходимые сейчас объятья, что она и сделала. - Тише. – ласково выдохнул Жерар, поглаживая алые пряди и прижимая к себе рыдающую девушку. – Куда же ж ты одна побежала? А если бы я не заметил? Теперь всё точно будет хорошо, Эльза была в этом уверена, а потому, подняв глаза на мужчину, без каких-либо зазрений совести властно впилась в губы. Жерар, конечно, опешил, но вместо того, чтобы оттянуть девушку, лишь углубил столь давно желанный поцелуй. - Забери меня в Райскую Башню! – плакала девица. - Я заберу тебя туда прямо сейчас. - Сейчас не получится! Надо подорвать порох, иначе вся эта бойня коту под хвост! Жерар не стал спорить, а лишь украдкой кивнул и бросился к фитилям вместе с девушкой. Солдат было мало, но достаточно, чтобы всё сорвать, и пока Эльза дрожащими руками пыталась поджечь фитиль, Жерар отбивался от врагов. Измазанные в крови дрожащие руки напрочь не слушались девушку с алыми волосами, от чего та уже порядком придалась панике, но стоило Эльзе глянуть на то, как Фернандеса сейчас прирежут, как женщина решила идти во все тяжкие. Оторвав от своей одежды добрый кусок, Эльза начала лихорадочно высекать искры на тряпку, от чего та довольно быстро загорелась, и тут Скарлет напрочь снесло ширму. Голыми руками хватая пылающую тряпку, девушка подожгла фитиль, после чего кинулась к Жерару и едва ли не за шиворот потянула его прочь вдоль каньона. Опешившие солдаты сначала думали кинуться за ними, но поздно сориентировались, так как уже через несколько секунд на том месте был огромный провал, а тонны грунта и камней полетели вниз ущелья. Поджигая один фитиль за другим, глаза Эльзы затмевала пелена слёз, и единственное, что сейчас имело для ней смысл, что Жерар рядом. К чёрту деревню, к чёрту глав, всё к чёрту! Она имеет право на счастье, имеет право разделить жизнь с тем, которого любила все эти годы! Она ненавидела себя за то, что сделала, за свой отказ, за всё, что Жерару пришлось пережить из-за неё, но она не знала, что Жерар уже очень давно её простил. Держа крепко за руку ту, что любил больше всей жизни, Жерар поклялся себе, что ни за что не отпустит эту бледную дрожащую от страха ручку. Почему-то в памяти вспомнилось, как пять лет назад, делая ей предложение он сказал, что будет держать её в объятьях до самой смерти, и за это не мог простить себя уже Жерар. Пять лет пустого трёпа и обид, ему было плохо, ей было плохо, ну ничего, когда всё закончится у них всё начнётся заново. Будет свадьба, роскошный пир и дети, много детей и он больше никогда и ни за что её не отпустит. Он выполнит своё обещание, что давал при предложении. Всего было четыре такие закладки, три из которых уже унесли огромное количество вражеских воинов, так как в битком набитом ущелье было не продохнуть, но вот дойдя до четвёртой пара наткнулась на то, чего в упор не ждала. На шум, с другой стороны, прибежало несколько десятков солдат, а с другой же стороны бежали те, кто сумел спастись от взрыва и спешили предупредить подоспевших. В этот момент земля ушла из-под ног и Жерар лишь крепко прижал к себе девушку. С одной стороны – глухая стена скал, с другой – пятидесятиметровый обрыв, и с обеих сторон по дороге к ним направляется вооружённое войско. Нет выхода, его просто нет, нигде, никак, ни при каких условиях. Дрожащими руками Эльза сжимала горящую тряпку не чувствуя боли, как вдруг Жерар медленно поднял её за подбородок и посмотрел в напуганные глаза. В них было столько любви и доброты, от чего Эльзе даже на миг показалось, что ситуация не столь плачевна. - Я всегда тебя любил, и уже очень давно простил. – парень улыбнулся ещё шире, после чего взял из рук девушки горящую тряпку, но не дал ей шанса повернуть голову. – Не смотри. Смотри на меня, только на меня. С этими словами Жерар бросил горящую тряпку на фитиль, после чего обеими руками взял дрожащую девушку. Украдкой поцеловав её в губы, мужчина пытался не смотреть на приближающихся с обеих сторон войска и горящий порох под ногами. - У нас с тобой всё будет. Дом, быт, семья… и дети. Много детей будет… в следующей жизни. Я обещаю тебе. – по витеиватой татуировке покатилась одинокая слеза, однако улыбка ни на миг не стала менее доброй. – Я найду тебя в тысячи жизней. В каждой из них я сделаю тебя своей женой и в каждой буду держать в объятьях до самой смерти. - … - по щекам девушки потекли слёзы, но она всё же заставила себя улыбнуться. – В каждой из жизней я скажу тебе: «Да», и ни в одной из них ничто не повлияет на моё решение вновь. С этими словами Жерар поцеловал единственную девушку, что до самого конца оставалась в его сердце. Так нежно и сладко, словно на ночь, перед сном, после чего крепко прижал к себе дрожащую невесту, что так и не стала для него женой. Крики и брань солдат, даже взрыв от пороха потерялись где-то на затворках сознания наконец осознавшей саму себя женщины. Пусть и самый последний миг, но он был воистину счастливым, ведь любимый обещал держать её в объятьях до самой смерти, и прежде чем огонь обволок двух самых счастливых людей на поле брани, Эльза с трепетом в душе осознала, что Жерар сдержал своё слово. *** Огромные потоки камней и булыжников обрушились на ничего не подразумевающих солдат, после чего в ущелье разразилась настоящая истерия. Зажатые со всех сторон, солдаты начали паниковать так, что в один момент началась реальная резня, однако у оползней были свои планы. Давя несчастных солдат, подобно тараканам, гигантские булыжники просто отрезали путь к побегу. Громкие взрывы и хлопки привлекли уже внимание Бакуса, но стоило ему увидеть, что твориться в ущелье, как парню показалось он сейчас испустит дух. Каша из крови, камней и паники заполнила проход, а остатки его войск на перевале уже практически добили. Бежать некуда, больше половины войск заживо похоронено под камнями, но задумался он над этим явно очень опрометчиво, от чего и схлопотал не хилый такой порез, но тем не менее в долгу не остался. - УБЛЮДОК!!! – вопил Бакус, выбивая почву из-под ног. - Ты сдохнешь!!! - Нацу! – окликнул кто-то со стороны и почему-то Бакус обернулся. В этот момент сердце командующего упало в пятки, а тело бессильно пошатнулась. В гуще событий, на коне восседал коротко стриженный брюнет с алыми глазами, чьё лицо было увешано пирсингом, а сам он отчаянно отбивался от врагов. Ну вот такой подлянки от судьбы мужчина не ждал совсем. Да, он не знал, как выглядел император, не знал, как выглядел его первенец, но младшего сына императора, а по совместительству одного из лучших командующих и полковника дворцовых войск знали почти все стражники и воины в стране. Младший сын императора жив… В этот момент Бакус посмотрел на Нацу, после чего незамедлительно поднял меч, и занёс для удара. Первенец – ни первенец, Драгнил – ни Драгнил, эта мразь должна сдохнуть, хотя бы за длинный язык! Но стоило Бакусу уже направить острие в шею врага, как вдруг Нацу резко перевернулся, подставил к лицу всё ещё полыхающий доспех, после чего выплюнул на командующего довольно мерзкую, но до боли горючую жижу. Поскольку Бакус не был к этому готов, жижа залила всё лицо, а Нацу тем временем подорвался с какой-то флягой в руках. - Хорошо горит, не находишь!? – издевательски выдохнул парень, отхлёбывая из фляги. – Ну вот Полюшка, вроде та ещё тварь, а мухоморчики у неё – загляденье! Всегда мечтал это сделать, вставляют так же, как горят!!! В этот момент, Нацу вновь набрал в рот пойла, после чего так же окатил пылающим дождём Бакуса, после чего схватился за меч и кинулся в бой. Из-за горящей на лице жидкости мужчина не мог нормально ориентироваться, от чего таки пропустил один из ударов, который вошёл в бок, на стыке доспехов. В глазах резко потемнело, однако Бакус успел взглянуть в серые глаза. Одна сплошная пелена безумия, ненависти и чего-то ещё… азарта голодного людоеда. Что бы ни встало у него на пути, он уничтожит это или умрёт в бою. - Это моя земля, мои люди и мой народ. – сквозь зубы прошипел парень, после чего рьяно выдрал меч из бочины и ударил командующего в грудь. – И пока я жив, никто не посмеет тронуть этих людей!!! И вот Нацу занёс руку для удара, однако лезвие тут же столкнулось с другим клинком и к компании подбежало несколько вражеских солдат. Вид у них был потрёпанным, да и вообще все они были ранены, однако вернулись за командующим. - Командир, нам нужно уходить!!! - … - Бакус не мог свести взгляд с Нацу, что рьяно отбивался от одного из воинов. – Убейте его… Убейте его, чего бы это ни стоило!!! - Командир, наше войско разбито! Нам нужно срочно уходить!!! - Он враг вашего господина!!! - Тут целое поля наших врагов! - Убейте его, это приказ!!! Но воины оценили всю тщетность происходящего, да и вообще суть: их воины завалены под камнями, остатки добивают местные жители, битва проиграна и одним меньше – одним больше, уже роли не сыграет совсем. - Простите командир. – отчаянно выдохнул мужчина, после чего с другим солдатом подхватили командующего под плечи и кинулись прочь. – Мы отступаем, и если вы погибнете, то те жалкие крохи, что смогли спастись не выйдут отсюда. Вы нужны армии. - Убейте его. – одними губами, словно в бреду шептал Бакус, глядя на то, как пытающий доспех удаляется из поля зрения. – Убейте, молю. Но войска спешили покинуть поле брани. Лихорадочно собирая своих людей, вражеское войско бежало по трупам и спотыкалось на камнях, неся за собой своего раненного командира, однако Бакус не подавал никаких признаков жизни. Командир просто тупо пялился в алеющие небеса и пытался осознать, что только что случилось. Имеет ли он вообще право вернуться домой? - Командир. – дрожащим голосом шепнул один из воинов. – Ваша рана очень глубока и кровь не останавливается. Вам нужно срочно добраться до знахаря, иначе… - Сколько у нас коней? – мужчина словно не слышал парня. - Около дюжины. - Хорошо. Поедете со мной. - Ближайшая деревня в нескольких часах езды. - Мы не поедем в деревню. – ослабленным, но очень твёрдым тоном заявил мужчина. – Мы едем в поместье господина Бикслоу. - Командир, даже если мы выйдем налегке, до него три дня пути, и это самое малое!!! С вашими ранами вы умрёте по дороге!!! - Не умру. Уж три дня я выдержу. Выдвигаемся прямо сейчас. - Но командир… - Если боги хотят моей смерти – они её получат, но господин обязан знать вести, которые его огорчат. Из ваших уст он это воспримет как ложь, а мне поверит. – Бакус посмотрел на рану, из которой обильно текла кровь. – Выдвигаемся сейчас, я не знаю, как долго боги будут милосердны для меня. *** Алеющее небо медленно прояснялось, и подобно мраку на небосводе, паника успокаивалась на поле брани. Стоящий поодаль от сгоревшей телеги, Нацу долго не мог отдышаться и прийти в себя, однако вскоре лёгкая потерянность начала проходить. Солдаты разбежались подальше от горящих снарядов, а Нацу, один на выгоревшей пустоши, глядел по сторонам, после чего бессильно осел на землю. Он победил? Нет, вы гоните, а он не догоняет. Откинув в сторону всё ещё горящий меч, Нацу начал медленно приходить в чувство, а вместе с ним и неистовая боль. Доспех всё ещё горел, а потому снять его было не менее трудной задачей, чем терпеть эту невыносимую боль. Дрожащими руками парень начал развязывать ремни, но каждое движение отдавалось либо ожогом, либо ссадиной. Расправившись с доспехом, Драгнилу показалось, что с него содрали кожу, что в некоторых моментах было правдой, ведь кое где она приварилась к раскалённому доспеху. Всё тело обгорело, кроме спины и груди, так как жилет, что сшила Люси оказалось, не только греет, а ещё и служит хорошей подкладкой под горящий доспех. Дрожащими от боли и страха руками, Нацу взял горсть сырой холодной земли, после чего приложил к ожогу, и жалобно застонал. Больно, страшно, и невыносимо одиноко. Он заставил врагов дрожать в ужасе, про него однозначно напишут эпос, но мысли об эпосе резко разбудили уже другие думы и парень осмотрелся по сторонам. Ну и где эти вездесущии весельчаки, что ржали половину боя, а тут вдруг куда-то пропали!? На душе стало даже малость противно! Какого чёрта!? Где эти неприглядные упыри!? Очередная волна боли прошлась по телу, от чего Нацу зажмурился, а после из серых глаз потекли слёзы. Посмотрев на землю, Нацу вдруг увидел свой доспех, в котором на миг увидел своё отражение. С него на парня смотрел измученный юнец, всё лицо которого было в копоти, а руки в ожогах, однако почему-то он не вызвал тех чувств, как тогда на болоте. Что-то изменилось в этом отражении, что-то незаметное, но очень важное… взгляд. На болоте из воды на Нацу смотрел запуганный и отчаявшийся в жизни юнец, что лишь жаждал найти поглубже нору и спрятаться. Здесь же на Нацу смотрел воин, что не побоялся выйти против целой армии, так ещё и заставил их не слабо так наложить в штаны. Почему-то от этих мыслей парень улыбнулся и закрыл глаза. Дышать было больно, но воздух словно стал чище и свежее, а в груди вновь разлилось что-то теплое. Он выжил, он отстоял земли своего народа, он внёс лепту в эту победу, и вдруг поймал себя на мысли, что ему абсолютно плевать, узнает об этом кто-то или нет. Он выполнил то, зачем был рождён и зачем ему присвоили этот титул. Император должен в первую очередь сражаться за свой народ… а дорогое кимоно и дворцы, это так, для вида. Холодный воздух приятно покалывал лёгкие, а ветер заставлял кожу на короткие мгновения забывать о боли. Казалось, что сама природа даровала первенцу Игнила право на минуты спокойствия, и, честно говоря, Нацу не помнил, когда в последний раз был так спокоен. Забавная штука «жизнь». Во дворце ему всегда чего-то не хватало, но истинный покой и умиротворение ему принесли лишь боль и страдания. Во дворце ему было мало наложниц, блеска и восхищений, а здесь… оказывается ему этого и не нужно было. Он счастлив, потому что дорогие ему люди живы и свободны. Он станет хорошим императором, ведь он умеет то, чего отец в жизни не умел: ценить не дорогое кимоно, подаренное чиновниками и вельможами, а кусок хлеба, протянутый крестьянином. Потому что у вельмож есть всё… а у крестьянина – лишь кусок хлеба. Губы парня растянулись в блаженной улыбке, а первые лучи солнца уже начали касаться розовых прядей, и всё же Нацу не торопился открывать глаза. Такая безмятежность была у него впервые, и пусть его покоцанное и обожжённое тело было готово потерять сознание от боли, парень вдруг осознал, на сколько это ничтожно, после чего широко открыл глаза и посмотрел вверх, подставив лицо рассветным лучам. Он не испугался, скорее просто не понял, что видит, да и чего греха таить. Мысль о том, что он переел мухоморов и перегрелся дала о себя знать. Перед ним, метрах в двух, стоял и смотрел сверху вниз огромный… дракон. Алый змеевидный ящер с высоты трёх метров лицезрел опешившего, но отнюдь не напуганного парня. Глянцевая чешуя отражала рассветные лучи, от чего сотни маленьких огоньков разбежались по поляне, и пусть вид его был грозным, но было в его глазах нечто, снисходительное, что ли. «Приехали»: подумалось Нацу, однако не успел он задуматься о том, чтобы составить список жалоб на здоровье и предъявить его Полюшке, как вдруг увидел, что за спиной чудовища стоял целый Легион. Мирно, неподвижно, эти люди были совершенно разными: молодые и старые, в роскошных кимоно и лохмотьях, но у всех была одна общая черта: они улыбались и смотрели с какой-то странной, толи гордостью, толи облегчением, а может и с тем, и с другим. Первая волна непонимания прошла и Нацу словно начал возвращаться в реальность и пытаться осознать, что он видит, и что вообще происходит, как вдруг в первых рядах этих людей увидел уже знакомого неприметного мужика, что развязывал бинт на руке. Он делал это медленно, не торопясь, даже не подымая глаз на парнишку, в то время как рядом с ним стояли всё те же всадники. Они молчали, никто не смел нарушить тишину, как вдруг мужчина развязал руку и отбросил повязку в сторону. «Разрешу набить такую же»: эти слова эхом отозвались от каждой извилины в голове Нацу, когда мужчина с серыми глазами положил руку на грудь, а на ней, от локтя до самых пальцев была набита татуировка… алого дракона, вырывающегося из пламени и стремящегося в высь. «Знаешь, кем были первые Драгнилы, Нацу? Они были рабами и шлюхами, у них не было имени, не было жизни, права и будущего. Они были вещью, которая принадлежала всем, кто мог заплатить». На серых глазах навернулись слёзы, после чего парень поднял обгоревшую руку и положил себе на грудь, в области сердца. Впервые в жизни Драгнил почувствовал, что такое, когда сердце бьётся «в унисон», ведь он не один, никогда не был, и никогда не будет. С ним всегда будет целый Легион, в котором рано или поздно он займёт своё законное место. Подняв глаза на огромного алого змея, парню почему-то захотелось заговорить с ним, но он не мог вспомнить ни одного слова. Да и к чему слова, если и без них всё более чем понятно. - Нацу!!! – раздался настойчивый крик брата откуда-то со стороны, однако парень даже не думал поворачиваться. – Нацу, ты меня слышишь!? Не сводя взгляда с алого дракона, Нацу медленно закрыл глаза, а по щекам потекли горячие слёзы. Пару секунд парень просто молча сидел, после чего повернулся в сторону летящего брата и тут же был повален на землю. - Ты совсем псих, Нацу!!! – брюнет схватил брата за жилетку и начал трясти. – Ты чем вообще думал, когда кинулся в одиночку на фронт!!!??? Нацу немного потеряно посмотрел на брата, после чего глянул в сторону, где ещё секунду назад стояли войска и огромный змей. Пустая поляна, без единого намёка на пребывание в ней хоть кого-то, как вдруг Нацу тихо усмехнулся и посмотрел на брата: - Я не был один. - В смысле!? – однако почувствовав, что брат начал заваливаться на бок, Гажил уложил старшего на спину. – Нацу, что с тобой? Тебе плохо!? - Мне хорошо. – первенец Драгнила нежно улыбнулся и посмотрел на своего брата. – Я просто кое-что понял. - И что же? - Нет никакого смысла жизни в том, чтобы гордиться своими предками… Но жизнь воистину приобретает смысл, когда предки начинают гордиться тобой. - Нацу. – брюнет недоверчиво посмотрел на брата. – Тебе точно не плохо? - Я обожрался мухоморов. – тут уже Нацу улыбнулся своей фирменной улыбкой в тридцать два зуба, после чего поудобнее устроился на коленях брата. – А ещё я перегрелся! И вообще, что на завтрак!? - Ты неисправим. – усмехнулся брюнет. Братья ещё что-то перешучивались, когда к ним подбежал целый гарнизон встревоженных мужчин. Надо признать, увидеть Нацу живым для всех стало очень приятным сюрпризом, потому что большая часть деревни его уже похоронила. - У тебя с головой вообще всё в порядке? – искренне поинтересовался Гилдартс, падая на колени перед уставшим воином. – Ты чем вообще думал!? Ты вообще думал!? Да ты просто ненормальный!!! Ты просто повелитель идиотов!!! - Не повелитель! – возмущённо выкрикнул Грэй и вышел из толпы, глядя на Нацу, после чего поднял меч и самодовольно выкрикнул. – ИМПЕРАТОР!!! В этот самый момент толпа восторженно подхватила инициативу, и уже через несколько секунд, все оставшиеся солдаты гордо кричали: «Император», оглашая и оглушая своим воплем всё вокруг. Нацу же лежал на земле и просто молчал, слабо улыбнувшись вслушиваясь в речи. - Надо идти, брат. – тихо сказал брюнет с пирсингом. – Ты как? - Я счастлив. – одними губами прошептал парень, чтобы его услышал только брат, после чего по щекам вновь пробежали слёзы. – Я никогда прежде не был так счастлив. Воины кричали, знаменуя победу, а Нацу лежал на коленях брата и смотрел на утренние лучи. Он никогда не был жаворонком, встать раньше времени для него было сродни пытки, но сегодня первенец Игнила всё же был вынужден признать, что это самое «доброе» утро в его короткой жизни. *** Вот уже вторые сутки в деревне не стихала шумиха ни на миг, от чего женщины уже порядком устали, однако никто не жаловался. Знахари работали не покладая рук, однако проблема была ещё и в том, что часть этих знахарей сама была порезана, потому Полюшка отчаянно раздавала команды, одной рукой придерживая иголку, а другой собственные швы. Подумать только, в этой бабуле было больше жизни, чем во многих молодых, а потому она всех быстренько перешила, до кого смогла дотянуться. Однако помощниц у неё было не столь много, как обычно. Леви всеми силами пыталась привести Лилейного в чувства, однако лучше ему почему-то не становилось. Он был вял и ничего не ел, а при его потере крови это практически фатально. Что только Леви не перепробовала, однако кот уверенно глядел то на свою хозяйку, то на выход из палатки. Он будет с ней до конца, так же, как и она была. И не найдётся на свете силы, способной ему помешать выполнить приказ, который отдал ему самец любимой хозяйки. Если ж он умрёт, то кто будет её сторожить? Непорядок. - Как он? – раздалось со стороны входа, от чего Леви слегка вздрогнула и даже не поприветствовала наставницу. – Всё ещё не ест? - Я перепробовала всё. Может аппетит вернётся чуть позже? - Бульоном пробовала? - Он не пьёт. - А вот это очень плохо. Ладно, тебе стоит отдохнуть, ты уже третьи сутки не спишь. - Я не сдвинусь с места, пока Гажил не вернётся! – непозволительно грубо прокричала девушка и погладила кота. – Мы дождёмся его! Я и Лили, вам ясно!? Полюшка ничего не ответила, а лишь обречённо выдохнула и направилась по своим делам. Выудив Люси, старуха попросила проверить себе швы, и если что, подлатать, а потому блондинка тут же отложила свои дела и приступила к обработке ран. - Значит ты резанула солдата по «причиндалам»? – ехидно усмехнулась бабка, глядя на то, как Люси побледнела. – Давай так, я тобой ужасно горжусь, но твоему мужу мы об этом расскажем после свадьбы. От этих слов блондинка не смогла сдержать тихого смешка, после чего продолжила своё занятие. Бабка же лишь улыбнулась и взъерошила немытые белёсые лохмы, после чего неприятно сморщилась от иголки в животе. Ей не привыкать, но тут с улиц начал разноситься какой-то шум и возня, при этом люди словно к чему-то бежали, но как-то очень уж восторженно. Подымаясь на ноги, не без помощи Люси, старуха вышла, после чего к горлу подкатил ком, а ноги подкосились. - О боги. – выдохнула старуха, пытаясь сдержать эмоции. - Что там!? – надо признать, Люси не на шутку перепугалась. - Иди встречай, а я за Леви. С этими словами бабка чуть ли не бегом кинулась в сторону своей послушницы, когда Люси вышла на порог хижины и в этот момент на карих глазах непроизвольно накатились слёзы. Со стороны Юга к ним приближались войска… их войска, их мужья, братья и сыновья, а потому, бросив всё, Люси незамедлительно кинулась вперёд навстречу. Одного, боги, ей нужно было увидеть только одного, и больше ничего она не просила у богов, кроме как даровать им хоть одну встречу. И боги услышали. Впереди вереницы шли Нацу и Гажил, рядом с ними маршировали Гилдартс и Грэй, и пусть толпы на улицах собралось огромное количество, Люси это не пугало от слова совсем. Нацу плёлся, держась одной рукой за брата, каждый шаг приносил ему нестерпимую боль, однако он уверенно шёл навстречу своей деревне. - Нацу!!! – истошный крик блондинки заставил Нацу оцепенеть, однако брат, недолго думая, отпустил родственника. - Ну, что встал. – ехидно подбодрил брюнет. – Иди, тебя ждали. Люси неслась, снося всё на своём пути, а Нацу с трудом переставлял ноги, однако всю прелесть ожогов и силу девичьих объятий он осознал в тот момент, когда блондинка впилась в губы и повисла на шее. В этот момент Нацу показалось, что его сбил конь, однако отстраняться от девицы он не торопился. - Я думала ты умер! – блондинка рыдала навзрыд, грозясь порвать жилет, что сама же и сшила, при этом пытаясь не задушить парня. – Я думала, что больше не увижу тебя! Я так боялась!!! С этими словами девушка просто прижалась к груди Драгнила, а Нацу просто пытался понять. Его ждали, волновались, не смыкая ночами глаз, да и вообще он кому-то был нужен всё это время, а он был там, и грозился сдохнуть. Обожжёнными руками, Нацу обнял девушку на сколько мог, после чего поцеловал в лоб и попытался не зареветь вновь, в чём, конечно же, не преуспел. - ГАЖИЛ!!! – надо признать, при своих габаритах, Леви умудрялась расталкивать даже военных, после чего просто повисла на шее любимого мужа и громко заревела. – Я тебя ненавижу!!! Не смей больше уходить!!! НИКОГДА!!! Рёвы, крики, женщины встречали своих мужчин, но, когда в толпе прозвучало «МИЛЫЙ ГРЭЙ!!!», расступились даже кони. Столько соплей и слёз сыны императора не видели ни разу за всю свою жизнь, и уж тем более, им не приходилось их вытирать об свою одежду. Акт встречи затянулся на несколько часов, однако уже через минут двадцать Леви отчаянно тянула своего супруга в сторону лазаретов. - Лилейного ранили! – с трудом сдерживалась девушка, однако на лице помимо тревоги красовалась улыбка полная надежды. – Он сильно пострадал, но как только он тебя увидит, ему станет легче! Гажил ничего не ответил, а лишь немного грустно улыбнулся. Он переживал за Лилейного не меньше, чем за любого другого бойца в армии, а потому весть о случившемся не слабо так подкосила военного. Больше всего на свете, Гажил боялся не Смерти, а Жизни, зная, что он не уберёг самое дорогое, что было у него. И вот, они добрались до палатки и Леви восторженно кинулась к зверю. - Лили, вставай, Гажил вернулся! – восторженно кричала девушка, указывая на парня. – Ну чего ты валяешься? Подымайся! Лили, ты вообще меня слышишь!? Вдруг пелена радости немного сошла на нет, и Леви заметила, что Лилейный смотрит исключительно в одну точку и не моргает. Она тут же захотела потрясти его, но Гажил не дал ей этого. Губы мужчины украшала очень добрая и немного грустная улыбка. Так смотрят на детей, но тут Рэдфокс осторожно подвинул Леви назад и положил руку на голову зверя. Погладив за ухом и пройдясь рукой по шелковистому меху, улыбка на лице стала ещё шире, а сам брюнет рвано выдохнул. - Я велел тебя сторожить Мелкую, пока я не приду, и ты мастерски справился с этой задачей. Лучше, чем кто-либо. – тут улыбка брюнета сошла с лица, а алые глаза заблестели, пытаясь сдержать слёзы. – Но мог бы уже и дождаться. С этими словами мужчина положил руку на морду зверя, после чего одним движением закрыл глаза. В этот момент Леви показалось, что её душа сначала упала в пятки, а после с разбегу ударила комом в горло. Дрожа от ужаса и безысходности она не могла даже плакать, и лишь когда крепкие руки супруга прижали её к груди, Леви закричала что было сил. Она просто отказывалась верить в то, что случилось, а Гажил лишь стоял и молча смотрел на животное. Он видел многих людей, что умирали зверьми, но впервые лицезрел зверя, который умер человеком. Люд хотел праздновать победу, однако хороший настрой прервала череда похорон, от которой даже у самых матёрых работяг наворачивались слёзы. Несколько дней понадобилось чтобы достать все тела, часть так и остались погребенными заживо, поэтому памятники ставили без тел. Рядом с одним таким стояли новые главы Райской Башни, что распивали бутылку вина, обильно выливая содержимое на могилу. Волли и Ричард редко выказывали чувства, всегда были весёлыми, однако сегодня эти двое просто плакали. Напивались вдрызг, не боясь за свою репутацию от слова совсем, потому что понять их можно было. - Не ожидал вас тут встретить. – тихо выдохнул Гилдартс, поглядывая на гору пустых бутылок, но ничего не смея сказать. – Я слышал, вы теперь новые главы Райской Башни. - Знаешь, Гилдартс. – Волли медленно поднялся на ноги, пытаясь проглотить ком в горле, который не глушил даже алкоголь. – Я знал, что после этой битвы, они однозначно будут вместе, разделят одно ложе и я буду бесконтрольно бухать за них. – Тут у мужчины потекли слёзы, и он даже не пытался их вытереть. – Вот только я был уверен, что ложе будет брачным, а не могилой, и бухать я буду на свадьбе, а не на похоронах. От сказанных слов Гилдартсу хотелось выть, но он ничего не мог сделать, ни с собой, ни с ситуацией, и больше всего на свете клял себя за то, что пять лет назад не поддержал Эльзу. Почему всё так складывается? Гилдартс просто был выбит из равновесия, а потому, протянул мужчине руку, после чего Волли дал бутылку вина, которую глава Райской Твердыни наполовину осушил. А пока мужчины пытались понять, почему же всё так складывается, Полюшка буравила взглядом табличку на одинокой могиле. Вот, кто искренне не мог понять чувства юмора судьбы, так это пожилая знахарка, что даже не знала, потешается ли над ней судьба, или просто, всему виной простая случайность. - Он умер достойно. – раздалось со спины, от чего Полюшка посмотрела на подошедшего Гажила. – Он не сбежал и не струсил. - Скажи мне, Гажил. – старуха пыталась выглядеть статно, однако мокрые седые ресницы выдавали её с потрохами. – Мы ведь оба попали в передрягу, меня пырнули, его пырнули. Так почему я выжила, а Джет – нет? Я, старуха, повидавшая мир и уже не имеющая будущего, выжила, а молодой парень, что даже не успел обзавестись семьёй – нет. Почему Джет умер? - Я не знаю. – честно ответил парень и виновато посмотрел на могилу. – Я не знаю, почему он умер, но вы выжили, потому что у вас ещё что-то есть незаконченное в этом мире. Полюшка всегда старалась не показывать свои истинные чувства, но сегодня она плакала, не боясь, что её увидят. Её не оставляло щемящее чувство, что она могла что-то изменить, как-то повлиять, или хотя бы быть рядом в этот момент. - Почему старики хоронят юнцов, Гажил? – голос женщины дрожал. – Это не честно. Это неправильно. Так не должно быть! С этими словами Полюшка просто накрыла лицо руками и открыто заплакала. Она не могла себя простить за то, что выжила, а Джет умер, и не было тут никакой логики, просто она устала хоронить тех, кто моложе неё. Осторожно взяв бабулю за плечо, мужчина не пытался её утешить, так как это надо просто переболеть. А болят такие раны ну очень долго, и это Гажил знал как никто другой. Решив дать женщине волю чувствам, Гажил удалился, так как у него была своя могила, однако, как оказалось, место уже тут было занято. Однако он ожидал увидеть тут Леви или на крайняк, Дроя, но уж точно не того, кого тут видел. - Меня наебали, Гажил. – тихо заявил Нацу, глядя на присыпанную землёй горку. – Меня просто наебали. Жёстко и бесповоротно. - Это ты о чём? - Я думал, что война – это нечто величественное, откуда возвращаются могучие воины, и что во веки веков тебя прославляет. – вдруг Нацу понуро опустил голову. – Войны так красиво описаны в эпосах и рассказах, а на деле это только боль и нескончаемые похороны. Сколько людей погибло, с обеих сторон. Я тут задумался. А ведь этих ребят, что завалило в ущелье, особо-то никто и не спрашивал. Сказали идти на войну, они и пошли, и теперь погребены там, а ведь кто-то до сих пор их ждёт. – тут Нацу обернулся на брата. – Меня наебали, Гаж. Всю жизнь наёбывали. - Меня тоже. Тут Нацу вновь посмотрел на маленькую могилку. Симон, Сё, Эльза, Жерар, Джет и Лилейный. Такой маленький, но такой важный список тех, с кем больше не поговорить, и почему-то именно сейчас в розовую макушку пришёл целый ряд вопросов, которые он по тем, или иными причинам боялся задать, откладывая всё это до лучших времён. Жизнь – настолько сложная штука, а Смерть – до жути простая. В очередной раз глянув на могилу, перед глазами вдруг всплыла картина, где огромный кот настороженно выглядывает всех и вся во время свадебного застолья. Вот кто уж точно не заслужил такой участи, так это Лилейный. - Как Леви? – осторожно поинтересовался парень. - Она не может этого пережить. – тяжело выдохнул брюнет, который и сам не до конца это смог принять. – Часто плачет, просыпается по ночам и плохо ест. - Ну… когда ты вернёшься во дворец, ты сможешь… - И речи не может идти о том, чтобы завести другую пантеру. – осторожно, но очень твёрдо перебил брюнет. – Лили был один, второго не будет. Кто угодно будет, но не Лили. - Справедливо. – выдохнул парень. На этом диалог двух братьев закончился, а Нацу так и продолжил смотреть на то, как солнце прячется за хребты гор. Его отец обратил империю в страх и ужас, но Нацу предстоит долгий путь, чтобы восстановить честное имя Драгнилов, который он скорее всего не пройдёт. Однако, если он не попытается, то кто же это сделает за него? *** В поместье Бикслоу уже сгущались сумерки, но Лисанна как-то не торопилась идти спать. Последнее время муж задерживается, что она терпеливо принимала, как должное, ибо передел власти требует очень много внимания к деталям, а ей уж точно не хочется, чтобы хоть что-то было упущено. Она наконец со своим любимым, её жизнь наконец стала такой, как она всё это время мечтала, и она не позволит чему-то или кому-то помешать. Бикслоу явился в их покои, когда на улице уже зажигались первые звёзды, однако это не в коем случае не огорчило блондинку. После столь изнурительных вечеров, он обычно очень падок на её хрупкую фигурку, и сегодняшний вечер не стал исключением. Ни молвив ни слова, Лисанна осторожно потянула поясок своей юкаты, от чего мужчина сразу понял намёк и подошёл вплотную. Обнажая хрупкие плечи, Бикслоу украдкой поцеловал девушку в ключицу, после чего медленно перешёл на шею, а там и до губ не далеко. Увлекая любимую в страстный поцелуй, руки мужчины уже полностью развязали пояс и начали медленно стягивать ненужное одеяние на пол. - МОЙ ГОСПОДИН!!! – крик одного из солдат разорвал тишину, от чего Бикслоу чуть не укусил Лисанну, после чего в покои бесцеремонно ворвались три солдата. – У нас срочное донесение! - Знаешь, что я делаю с гонцами, после таких вот «срочных донесений»? – Бикслоу с трудом пытался отдышаться, а заодно завязать злосчастную юкату на готовой провалиться сквозь землю Лисанне. – Если это не вопрос жизни и смерти, я клянусь, что я вас всех… Но договорить мужчина не успел, так как на пол тут же положили истекающего кровью Бакуса, от чего Бикслоу на миг пришёл в себя и забыл про Лисанну совсем. Кинувшись к командиру своих войск, Бикслоу тут же достал из кармана кимоно платок и приложил к ране, пока Бакус отчаянно пытался не потерять сознание. Сказать, что командующий плохо выглядел – это промолчать. Совершенно белый, покрытый испариной и явно держащий сознание из последних сил, Бакус тяжело дышал. Всё его тело колотило, и Бикслоу реально не на шутку перепугался. - Чёрт, Бакус, что случилось!? – бесновался напуганный господин, глядя, как драгоценная жидкость неустанно вытекает из зашитой раны. – Кто тебя зашивал!? Кому руки оторвать за такой кошмар!? Лекаря, срочно!!! Один из солдат бросился за врачом, пока Бикслоу пытался оказать первую помощь, но вдруг в Бакуса словно вселился бес и он схватил своего владыку за волосы, после чего притянул голову к себе. - У меня плохие вести, мой господин. – каждое слово давалось мужчине с особым трудом, но он продолжал. – Ваши войска к Северу отсюда разгромлены. - Что!? Как это произошло!? - Заткнись! – гавкнул Бакус и дёрнул хозяина за волосы. Такая выходка запросто могла стоить ему жизни, но у него и так не много времени. – Заткнись и слушай. Я три дня ехал сюда, истекая кровью не для того, чтобы ты сейчас проворонил главное. Разгромленные войска – это не самое страшное, есть весть пострашнее. Вдруг Бакус закашлялся, а глаза на миг подкатились, от чего Бикслоу резко подхватил голову своего подопечного и начал хлопать по щекам. Командир с трудом держался, а острая боль то и дело не давала нормально дышать. - Что случилось, Бакус!? Говори, не тяни!!! - Вас обманули, владыка… сыны императора живы. А вот тут липкий ужас пробрал уже Лисанну, от чего девушка нервно пошатнулась и отстранилась. Если сыны императора живы, то им всем не долго осталось, а потому, чтобы унять дрожь, девушка направилась к кувшину с водой. - Бакус, это бред. – заплетающимся от волнения языком прошептал мужчина. – Они не могут быть живы. Они мертвы! - Я видел их своим глазами на поле брани. - Ты не мог видеть сынов императора! Если ты видел, то опиши их! - Младший сын императора, командующий войском при дворце, брюнет с алыми глазами и пирсингом на лице… и тот второй… Нацу Драгнил, серые глаза и розовые волосы. Громкий кашель на пару с разбитым кувшином заставили Бикслоу обернуться. Казалось, Лисанна сейчас просто захлебнётся, но на счастье, девушка просто очень сильно подавилось, однако легче от этого не стало. Этого просто не могла быть и сейчас владыка реально не знал, что делать. - Ты точно их видел? - Бикслоу. – Бакус крепко сжал руку господина, после чего притянул его к себе и шепнул тому на ухо. – Мой господин, мой владыка… мой друг… наше войско до последнего было верно вам. Тут Бакуса словно сжала резкая судорога, после чего медленно отпустила, и так же медленно мужчина испустил свой последний вздох. Тело обмякло в руках, голова свисла, а Лисанна испуганно взвизгнув отвернулась к стенке и зажала лицо руками. - Бакус. – тихо шепнул Бикслоу, после чего болезненно зажмурился и приобнял тело. – Боги, Бакус. За что? Щемящее чувство в груди ожило с такой силой, что парню показалось, что его реально укололи в самое сердце. Он был не просто командующим, он действительно был его другом. В комнату вбежали лекарь и ещё несколько солдат, однако увидев состояние своего владыки, явно осознали, что припозднились. Медленно опустив ладонь на лицо командующего, Бикслоу закрыл глаза, после чего положил на пол и отвесил поклон. - Бросить псам, как беглеца и изменщика? – поинтересовался один из солдат. - … - Бикслоу долго молчал, после чего поднялся на ноги и расправил плечи. – Похоронить возле моего отца, как истинного героя, и великого служителя нашей династии. - Будет исполнено. - И ещё кое-что. – глаза Бикслоу налились кровью и яростью. – Доставить ко мне главу наёмников. У нас с ним будет не самый приятный разговор, и пусть лучше у него найдутся головы обоих сынов императора.