Тень императора

Владыка Фиора был холоден и спокоен, на его лице не дрогнул ни один мускул, однако серые глаза явно выдавали какую-то нервозность. Он с интересом поглядывал на молодого юнца и дрожащую от ужаса девушку. Лицо юноши он видел впервые, а вот барышни… - И тебе ещё совести хватает явиться на порог этого дома. – в голосе мужчины мелькнуло раздражение и ярость. – Я даже не знаю, чего тебе не хватает больше: Ума или Страха. Слова были небезосновательными и Лисанна это понимала как никто другой, боясь поднять голову и уж тем более отстраниться от Бикслоу хотя бы на миллиметр. Она бы в жизни не вернулась сюда, у нее и в мыслях не было, но Бикслоу уверил, что пока она рядом с ним - ей нечего бояться. В отличие от неё он не знал, что этих людей надо бояться просто, потому что они есть, и единственная причина, почему сквозь слёзы и крики она согласилась, лишь в том, что она искренне надеялась, что их план удастся. - Зачем ты привёл эту шмару в мой дом? – Игнил всё так же был холоден и спокоен. - Мой император. – Бикслоу поклонился владыке, однако ещё никогда прежде не ощущал себя столь ничтожным. – Я не смею перечить вам, и все же у меня есть вопрос к вашему сыну. Серые глаза блеснули нездоровым огнём, а по лицу расползся воистину зловещий оскал, отчего по спине Бикслоу побежали мурашки. Император не вымолвил ни слова, однако взгляд полного превосходства говорил сам за себя, что могла почувствовать даже Лисанна. - С огнём играешь, Бикслоу, причём так неумело. – Игнил не скрывал своего пренебрежения, а потому лишь демонстративно откинулся назад. – Довольно притворств, Бикслоу. Ты привёл эту шлюху в мой дом, чтобы подкосить и без того сломленный дух династии Драгнил, и поверь мне на слово, приведи ты её на две недели раньше, у тебя бы это вышло, но не сейчас. – Владыка поднялся с трона самодовольно оскалился. – Мои дети живы, они дома, и всего через четыре месяца мой первенец взойдёт на трон, так что мне нечем тебя порадовать. А теперь уходи, пока я даю тебе на это право. - Мой господин. – голос парня заметно дрогнул, хоть он этого и не показывал. – Не сочтите за дерзость, но всё же я бы хотел… - Отец. – голос откуда-то со стороны заставил Бикслоу оборваться на пол слове и повернуться в сторону звука и в этот момент Лисанне показалось, что один из самых страшных кошмаров воплотился наяву, так как ей не нужно было поворачиваться, чтобы узнать говорящего. Мерным шагом, как и положено будущему хозяину мира в собственном доме, откуда-то со стороны к ним направлялся человек, за смерть которого Бикслоу и Лисанна продали бы всё на свете. Дорогое алое кимоно, такое же как и у Игнила, сидело на широких плечах подстать второй коже, однако рисунок на нём отличался. На нём не было ажурного витиеватого дракона, а тот, что был, вырывался из пламени и устремлялся ввысь. В нём изменилось всё: взгляд серых глаз, выражение лица и даже походка, что стала не просто уверенной, казалось, что, если ему сейчас дадут меч, он кинется в бой, даже не снимая этого кимоно. В этом человеке едва угадывался весёлый недалёкий дурачок, что шёл на поводу у своих желаний и гордыни, и то, лишь по торчащим во все стороны коротким розовым прядям. - Нацу! – недовольству императора не было предела. – Ты ещё не окреп! Ты должен отдыхать! - Я ничего не должен. – ровным и холодным тоном выдал первенец, подходя к отцу вплотную и глядя на того свысока. – Эти люди хотят видеть меня. Что ж, не могу не исполнить их волю. - Ты ещё очень слаб! - По вине этих двоих, я полгода жил в аду и два дня висел прибитым к столбу гвоздями на перевале. Я просто не могу им отказать в аудиенции. Обречённый вздох владыки и всё же он не торопился оставлять своего сына одного. Игнил никогда не отличался особой сентиментальностью, и всё же не сдержался и одной рукой провёл по лицу первенца, после чего, словно осознав неуместность своего действия, резко убрал руку и покорно кивнул: - Не утруждай себя. Тебе нужен покой. - Покой мне только снится. – ехидно усмехнулся Нацу и поклонился отцу. – Всё хорошо. Игнил ничего не ответил, а лишь обошёл сына и направился прочь из тронного зала. С грацией хищника, Нацу поднялся на место отца и демонстративно уселся на трон под полные непонимания и ужаса глаза гостей, но это ему было только на руку. - Дражайшая Лисанна, несказанно рад тебя видеть. – парень издевательски хищно облизнулся и украдкой глянул на зеленеющего Бикслоу. – Прошу простить за недостойный приём. Ваш визит был внезапным, а потому я не успел подготовится к встрече. Буду предельно честен: не могу сказать, что не испытываю негодования, но и в том, что не рад вас видеть признаться тоже не могу. Так о чём ты хотел со мной поговорить, Бикслоу? Сказать, что Лисанна была на гране обморока – это ничего не сказать. Девушка просто молила богов, что всё это дурная шутка или сон, а Бикслоу так и вовсе забыл весь свой словарный запас, сейчас его беспокоило другое. Тот же голос, тот же взгляд, даже улыбка… Это он напал на него с катаной, и встреча не заставила себя ждать. Вот он: потрёпанный, осунувшийся, озлобленный, но живой. Ещё живой, мать вашу, и даже не думающий уходить на покой, будущий император Фиора. За ним право династии, сила, войска и всё, что сделал Бикслоу, было напрасно. - Я жду, Бикслоу. – осторожно подогнал Нацу, отчего мужчину просто передёрнуло. – Кстати, как там твоя гончая псина? На перевале мы с ним повздорили, но не пойми меня превратно. Он велел прибить меня гвоздями ко столбу в качестве ориентира на местности, так что тут были и личные моменты. - Ты убил Бакуса. – буквально губами прошептал Бикслоу. - Бакус. – самодовольно выдохнул будущий император. – Значит он всё-таки сдох? Не могу не признаться - я рад, хотя, наверное, твоя смерть меня порадовала бы больше. А вот тут табун ледяных мурашек прошёлся по спине уже у него, что заставило мужчину слегка отстранился. Нацу не шутил, он был абсолютно серьёзен, и всё же что-то заставляло юного императора не срываться окончательно. - Я обещал тебе, Бикслоу, что мы ещё увидимся, а потому забрал свою дешёвую шлюху и сгинул с глаз моих долой, пока я разрешаю. - Что? – надо признать эти слова поставили парня в тупик, так как он уже успел проститься с головой. – Почему? - Скажу, как есть. – Нацу резко поднялся с трона и посмотрел на мужчину. – Когда твоя гончая псина направлялась к Райской Твердыне – я боялся. Когда твоя гончая псина вбивала мне в ладони гвозди, я даже не помню, о чём думал. Когда я висел в компании двух трупов я думал лишь о том, как разделаю твоё бренное тело на части. Но сейчас… - Нацу свысока посмотрел на готовую в любой момент разреветься Лисанну. – Знаешь, Бикслоу, а я тебе благодарен. В этом походе я понял, кто я и что из себя представляю. Я понял, для чего был рождён и какую ношу несу на себе, а потому я дарую тебе то, что ты даровал мне: шанс всё изменить. До восхода тринадцатой луны ещё четыре месяца, а значит у тебя есть время. - На что? - На то, чтобы забрать свою невесту и покинуть империю. Этого более чем достаточно, но имей ввиду, что после моего восхождения на трон в империи не найдётся дыры, где вы сможете от меня спрятаться. Мои люди проводят вас обоих, преследования не будет, однако советую прислушаться к моим словам, так как с моим восхождением в пределах Фиора вам житья не будет. А теперь иди, подавись своей потаскухой и не трать моё время. С этими словами Нацу просто встал и направился туда, откуда пришёл, оставив пару в шоке смотреть ему в спину на незатейливого дракона, что вырывался из пламени и стремился ввысь. Он не имел не малейшего желания, тратить своё драгоценное время на Бикслоу, а уж тем более на Лисанну, а потому просто отдал страже приказ вывести этих двоих подальше от дворца. Конечно, он мог их просто бросить на съедение псам, однако именно этих людей Нацу не хотел видеть ни живыми, ни мёртвыми. Он просто не хотел их видеть и единственное, что сейчас терзало его думы, это миловидная блондинка, что бродила где-то на просторах дворца и тот малоприятный факт, что ему предстоит ещё далеко не один нелёгкий разговор. Бикслоу не решился испытывать судьбу, а потому буквально за шкирку подхватил Лисанну и направился прочь из дворца. К такому повороту событий он был не готов, однако истинный ужас настиг Бикслоу уже в коридоре. - Уже уходите? – тихий низкий женский голос заставил мужчину вздрогнуть, а Лисанну и вовсе возжелать умереть здесь и сейчас. – Что, даже не попрощаетесь? Надо признать, ещё никогда прежде Лисанна не ощущала ядовитые клыки несостоявшейся свекрови так близко к своей шеи, и всё же Бикслоу лишь уверенно повернулся к Металликане. Брюнетка смотрела на девушку, как на мясо, но что-то не давало ей кинуться на молодую девицу... Наверно, наличие живых сыновей. Гордый взгляд алых глаз свысока взирал на жалких насекомых, что так опрометчиво бросили ей вызов, но она была в слишком хорошем расположении духа, настолько хорошем, что одну седую прядь в своей кичке всё же проглядела, что не утаилось от глаз Лисанны. Только сейчас девушка поняла, насколько сильно заставила переживать эту женщину, и только сейчас осознала, насколько близка к гибели. - Я надеялась, что вы останетесь у нас на ужин. – хищно выдохнула Металликана. – Поверьте, я готовлю с любовью. Разделываю и подаю на стол тоже. Вас как, в кисло-сладком или устричном? Видят боги, если бы она могла выпустить кишки этим двоим, она бы даже не здоровалась, но её чаду угодно, чтобы эти двое покинули дворец. Ничего, она дождётся дня, когда сможет, растягивая удовольствие, мучить их обоих. Неизвестно, во что бы вылилось сие недоразумение, если бы не подоспели стражники и не вывели гостей, под тоскливые и даже голодные взгляды алых глаз. О да, Железный Дракон явно давал о себе знать, измученный, измождённый ожиданием, втоптанный в землю, сломленный, ещё не вставший на ноги до конца, но сытый и копящий силы, чтобы с восходом тринадцатой луны разорвать всех, кто заставил её мучаться. После того, как её сын станет владыкой мира, у неё больше не будет нужны прятать клыки и когти, и Лисанна узнает об этом первой. Брюнетка угрюмо глядела в след удаляющемся людям, и явно не могла сдержать своего раздражения, отчего была готова скрипеть зубами. Однако в этот раз она не могла просто свернуть шею виновнику её страданий. - Зачем он их отпустил? – сквозь зубы прошипела женщина. – Или он действительно верит, что эти двое просто покинуть империю? - Это уже не нам с тобой решать. – тихий голос императора раздался прямо возле уха. – Будь что будет. - Это безумие, Игнил. Эти люди, их нельзя отпускать, сделай что-нибудь! Игнил ничего не ответил, а лишь задумчиво отвёл взгляд куда-то в сторону, чем ещё больше разозлил брюнетку. Ещё бы, они отпускают политически опасных людей, как ни в чём небывало, а единственный человек, который может этому препятствовать просто стоит и смотрит куда-то в стенку. - Игнил!!! – не своим голосом закричала Металликана. Владыка лишь лениво повернулся к супруге и со вздохом посмотрел в готовые метать искры алые глаза женщины. Казалось, она сейчас просто захлебнётся собственным ядом, если срочно кого-то не укусит, и мужчина явно не желал попасть под раздачу, хотя, по-видимому, придётся. - Твой сын отдал приказ. - Ты – император. Ты, а не Нацу! - И, как император, я считаю, что мой сын знает, что делает, даже если это глупо. На этом разговор супругов закончился и Игнил направился куда-то по своим делам, оставляя брюнетку медленно скатываться в пучину собственного безумия от безысходности. Всю жизнь она шла против всех и вся, но идти против воли собственных детей ей ещё не приходилось, однако столкнувшись в лоб с невесткой младшего сына и приказами первенца, день, когда она наплюёт на их мнение явно не заставит себя ждать. Покидали дворец и Столицу незваные гости с трудом силясь не сорваться на бег, а вот во дворце метания наконец успокоились, правда иссохшие руки до сих пор крепко сжимали заточенную катану. Старость – не радость, молодой задор уже кончился, а вот яду с возрастом – хоть отбавляй. Полюшка сидела напротив пруда, свирепо вглядываясь в водную гладь и упорно делая вид, что к ней можно спокойно подобраться незаметным. Наверное, именно поэтому цепкие пальцы всё так же сжимали меч. Напряжение сковало всё тело, однако уже через мгновение послышался тяжёлый вздох и бабка, словно что-то осознав для себя, прикрыла усталые глаза. Какое-то мерзкое умиротворение вмиг накатило, словно принятие какой-то неизбежности. Она уже слишком стара для таких забегов, да и чего греха таить, молодой задор уже давно покинул эту обветшавшую оболочку, а значит надо тупо принять неизбежность бытия: она старая и больше никуда не хочет бежать. - Я первая пришла. – злобно зарычала бабуля. – Это мой прудик. - Да тут вся империя твоя. – раздался не менее уставший от беготни мужской голос. - Пошёл вон из моей империи. - Ох, Полюшка. – из кустов вышел явно подуставший старичок, после чего блаженно выдохнул, глядя на старуху и протянул той букетик с цветочками. – Ты не изменилась. Острое лезвие катаны прошлось всего в нескольких сантиметрах от глаз, а головки цветов медленно посыпались на землю, оставляя в оцепеневшей руке лишь жёсткие стебельки. Макаров медленно опустил взгляд на землю, посмотрел на голые стебли в руке и исподлобья глянул на Полюшку, а на губах появилась задорная детская улыбка: - Совсем не изменилась! – дедок с явным энтузиазмом вышвырнул обрубленный букетик в воду, поправил кимоно и слегка прилезал усы. – Поля, я приглашаю тебя на ужин. - Пошёл вон отсюда, пока ещё живой! - Эх, прямо как в четырнадцать! Я помню, ты любила устриц с чесноком и ягодное вино. - Что тебе надо? - Поужинать. - Иди и ужинай, а меня оставь в покое! - Полюшка! – обиженно буркнул старик. – Мы не виделись столько лет! - Ещё бы столько же тебя не видела! - Поля, ты что, серьёзно до сих пор злишься? А вот тут старуха замолчала, а взгляд выцветших глаз начал вглядываться в водную гладь с таким упорством, какое Ромео и не снилось. Озлобленная до невозможности, она словно искала в мутной воде причины своей не сложившейся судьбы, но что-то ей внутри подсказывало, что прудик тут совсем не причём. - Полюшка. - Что? – отрешённо выдохнула старуха. - Ты замуж вышла? - Трижды. - А детки? - Мой первый муж лишил меня такой роскоши. - Как? - Избил до полусмерти, от чего я потеряла первенца и больше детей иметь не могла. Даже не столько сами ответы, сколько интонация женщины, заставила сердце бывалого воина неприятно ёкнуть. Она говорила об этом так спокойно, словно говорила о чём-то не самом приятном в своей жизни, как вдруг поднялась со своего места и молча направилась куда-то в сторону. - Полюшка. - Мне уже восьмой десяток, Макаров. Всякого дерьма повидала, многое пережила, но знаешь, всё проходит: боль, страх, любовь, но быстрее всего проходит время. – обречённо выдохнула бабка, украдкой глянув на деда через плечо. – Наше время прошло, Дреяр. Оно просто прошло ещё лет двадцать назад. Нет у меня больше ни задора, ни желания. Мне бы лишь завершить начатое, а потому я… Не хочу ничего менять. Как есть – так есть, и пусть так и останется. С этими словами Полюшка воткнула меч в землю и направилась куда-то в сторону дворца, оставив Макарова одного смотреть в след той, что в очередной раз уходит из его жизни с гордо поднятой головой. Почему-то сознание вмиг нарисовало молодую статную девицу, что гордо взирала на всех свысока и никогда не опускала свой взор на недостойных. Её неприступная броня стала ещё крепче, она изжила в себе любую слабость, и от этого становилось воистину тоскливо. - Эх. – тяжело выдохнул старик, когда знахарь скрылась за кустами, после чего обратил свой взор к небесам и начал в слух считать на пальцах. – Так, она отказала мне семнадцать раз, а было ей на тот момент пятнадцать. Это же сколько получается? Тридцать… Шестьдесят… Ладно, округлим с запасом. Девяносто на пятнадцать – это шесть, умножаем на семнадцать… Ладно, тут тоже округлим в большую сторону. Это двадцать на шесть, и того – сто двадцать раз. Придя к конкретному количеству, неприятный холодок пробежался по спине, а сам Макаров нервно прокашлялся и обречённо посмотрел в сторону ушедшей женщины. Неприятное умозаключение, но как ни крути, он один из величайших мастеров, а потому тут же широко расправил плечи и уверенно посмотрел куда-то в сторону. - Ну что ж! Один раз она меня уже отшила. – гордо заявил бодрый дедок. – Ещё сто девятнадцать и есть смысл поменять тактику, а пока надо распорядиться о устрицах и вине! О да, его броня тоже с возрастом стала крепче: он точно от своего не отступится и будет мурыжить злосчастную бабку до кровавых соплей, причём скорее всего своих. О да, эти двое друг друга стоят и так просто не сдадутся. А пока Макаров разрабатывал план по захвату старушечьего сердца, вдоль коридоров гордо шла будущая супруга императора. Конечно, помолвка не заставила себя ждать, и уже на следующий день вся прислуга смотрела на Люси как на сосредоточение всего зла империи. Надо отдать должное, блондинка стойко игнорировала косые взгляды служанок, и только слегка подрагивающие мышцы лица и неровный стук подошвы о каменный пол выдавали волнение и шаткую походку. Нельзя сказать, что ей было тяжело идти, однако, что ей давалось сложнее – походка или сидение, она бы не ответила, но нельзя же весь день просто валяться и ничего не делать! Стук подошвы стал более неровным и Люси, убедившись, что её никто не видит, припала к стене спиной и неприятно поморщилась. Нацу не шутил, когда сказал, что пожалеет её только первые два дня, благо с каждым разом становилось всё легче, ну по крайней мере ей. Она не любила людных мест во дворце, а потому пыталась держаться в стороне и не попадаться на глаза, и дело было вовсе не в любви к уединению. Вся прислуга смотрела на неё, как на злейшего врага, хоть и не позволяла себя лишнего, но неприязнь была более чем явной. Оно и понятно: они тут двадцать два года вьются ужом вокруг императора, рьяно силясь угодить всеми возможными способами, а тут владыка гульнул в поход на полгода, подцепил деревенскую девицу и понеслась. Причём так, что блондинка едва могла стоять на ногах. О том, что наследник просто одержим своей новенькой игрушкой весь дворец прознал ещё в первый день их прибывания, однако и предположить не мог масштаб катастрофы, пока Нацу не объявил Люси своей будущей женой. А вот это уже было серьёзное заявление и практически прямая угроза всем незадачливым дивам. Одно дело – развлечение, другое – законный брак, а в том, что Нацу доведёт дело до конца, не сомневалась ни одна женщина, что хоть на миг увидела эти горящие серые глаза. Хотелось Люси посидеть, да вот только это не в коем разе не уняло бы дрожи в ногах и тянущей боли во всём теле. Но может, хотя бы сидя, она не будет выглядеть как пьяная неваляшка? - Доброе утро, госпожа Люсьена. – ровный мужской голос лишь на миг заставил девушку лениво вскинуть голову. - Эх, Самуил. – обречённо выдохнула девица, силясь не сползти по стенке, однако в этот же момент сознание резко обдало холодом. – САМУИЛ!!!??? Что ты тут делаешь!? Высокий мужчина лишь оторвал заинтересованный взгляд с интерьера дворца, после чего так же лениво повернулся к девушке и поправил очки. На лице красовалась улыбка, полная умиротворения и Самуил лишь оценивающе глянул на блондинку: - Я явился на должность казначея. - Ты три недели топал из Харгеона!? - Ну что вы, госпожа Люсьена, я был в Столице через три дня. – Самуил гордо развёл руками и вновь с восхищением посмотрел на облицовку коридора. – Кидаться в осиное гнездо, когда его только-только потревожили, было бы равносильно самоубийству. Окажись я на пороге недели две назад, меня бы в лучшем случаи вышвырнули бы из-под палки. - А как ты вообще попал во дворец!? - Я сказал страже, что я новый казначей и меня ожидает сам император, который лично пригласил и любое неповиновение его приказу может вызвать череду казней. - Но это не правда! - Да. – гаденько улыбнулся Самуил и хитро сощурил глаза. – Но страже об этом знать не нужно. - Ну и куда ты намылился!? - Я иду… - вдруг Самуила аж осенило, и он широко улыбнулся. – А вообще я пришёл! Да, я постою тут, рядом с вами! Если мои расчёты верны, ваш благоверный должен появится с минуты на минуту. - С чего ты взял, что Нацу явится сюда? - Я очень хорошо знаю молодых мальчишек, и что творится у них в голове. Так сказать, личный опыт. - С таким-то характером, как у тебя вообще опыт взялся!? - О, уважаемая Люсьена, давайте не будем мешать рис с вином. – голос мужчины был пропитан издевательством. – Не путайте «Обязанность» и «Потребность», это очень разные вещи и зачастую совершенно несвязанные. Присунуть портовой шлюхе – это Потребность, а ублажать жену на брачном ложе – Обязанность, за невыполнение которой есть риск того, что её выполнит кто-то другой. Оно мне надо? Правильно! Поэтому я предпочитаю разбираться с Потребностями. Я провёл замечательные две недели в увеселительных заведениях Столицы и знаете, они на порядок выше, чем в Харгеоне. Иными словами, я просто в восторге, последние две недели я не скучал, и, судя по вашей походке, вы тоже. От этих слов Люси тут же покраснела хлеще варёного рака, а Самуил, явно довольный своей пакостью, восхищённо осмотрел коридор. Да, это место его устраивало, он тут осядет, а быть может даже и приживётся. - Ты просто отвратительный! – злобно зажмурилась пунцовая блондинка. - Нет, я просто очень умный. - Оно и видно! - А разве нет? А вот тут оскал Самуила реально начал пугать, от чего Люси невольно вжалась в стену, а Самуил начал медленно наступать. Два огня пылали за стеклом очков, а самодовольная ухмылка растянулась от уха до уха: - Ещё никогда прежде, госпожа Люси, мои планы не складывались настолько удачно. Вы только оглядитесь по сторонам! Вы – невеста ИМПЕРАТОРА!!! Сам владыка Фиора одержим вами настолько, что нацепил платье и спиздил вас с вашей собственной свадьбы! Вы делите ложе не с сорокалетним торгашом, а с любимым мужчиной и подарите ему не менее любимых и желанных наследников! Ваш отец приходиться тестем первенцу династии Драгнил! И посреди всего этого я, вырвавшийся из душной коробки ограниченности вашего родителя с настоящим пластом возможностей… Я просто бесподобен, госпожа Хартфелия… Рэдфокс… Драгнил. Как вам приятнее? - … - вдруг Люси уверенно свела брови к переносице и твёрдо посмотрела в блестящие стёкла круглых очков. – Ты знал, что Нацу сын императора. - Конечно знал! – то ли с иронией, то ли со смехом тихо хихикнул казначей. – Это моя работа, знать всё! - Твоя работа – считать монеты! - Да! – а вот тут улыбка приобрела черты ярости, а глаз нервно задёргался. – И вместо того, чтобы заниматься своей работой, ваш отец то и дело гонял меня на решение проблем никак не связных с деньгами! Глядеть за девкой! Если я захочу поглядеть на девок, я выделю для этого отдельное время в своём плотном графике!!! А меня сажают следить за девкой, которую нельзя ни потрогать, ни раздеть, да и вообще, я не понимаю нахрена меня сажать в комнату, если двери можно запереть!!! Тупость и ограниченность вашего родителя сводит меня с ума, но на моё огромное счастье, я живу в стране, где император может всплыть в болоте в дебрях, в прямом смысле слова!!! - Мы его в реке поймали. - Неважно!!! ВСПЛЫЛ!!! К верху брюхом или чем там – это уже другой вопрос, но всплыл! На моё счастье, а не на ваше!!! Я все эти грёбанные две недели жил, как на иголках, чтобы не приведите боги, что-то пошло не так! И всё наконец сложилось так, как я хотел! - Если ты так дёргался, то почему не сказал отцу!? - Потому что, госпожа Люси… Ваш отец – идиот. – буквально сквозь зубы прорычал мужчина, нервно поправляя очки. – Сказать вашему отцу, что оборванец в обносках является наследником правящей династии? Он бы послал меня в одно место, и поверьте мне на слово, это был бы хороший расклад. А есть намного хуже. - И какой же? - Он бы мне поверил. У вашего отца есть предпринимательская хватка, а вот как политик, тут он пролетел по всем фронтам. Если бы до вашего родителя дошёл слух, что вы потеряли невинность до брака – он был бы больше, чем просто в ярости, однако если добавить, что вас обесчестил император и собирается на вас жениться, его бы гнев сошёл на милость за доли секунды!!! А это и есть – самое страшное! За головы сынов императора назначены такие деньги за пределами дворца, что пройди малейший слушок о их место положении – в Харгеон сбежались бы все наёмники империи и вот тут вот, главный изъян вашего отца. Он бы поднял шум, раскланялся, и, конечно же, растрещал бы всем о том, что его дочь – будущая жена императора! Мудила, стыривший невесту со свадьбы, остаётся сугубо внутренним конфликтом, а император без свиты, вдали от дома – это уже политическая угроза, на которую все влиятельные люди Фиора отзовутся и попытаются повлиять на ход событий! Так что да, всё прошло просто идеально и я собой очень доволен!!! - Меркантильный ублюдок. – буркнула под нос блондинка. - Нет, госпожа Люсьена, я вполне себе законнорождённый! - То-есть то, что меркантильный, не отрицаешь!? - Я бы назвал это качество «рассудительностью»! А ещё грамотным распределением ресурсов. - Тебе лишь бы всё грамотно распределить!!! - О да, я нахожу в этом эстетическое удовлетворение! – лицо мужчины исказила гримаса злобы и отвращения, от чего глаза яростно блеснули за очками. – Думать сначала головой, а потом всем остальным. Прекрасная привычка, которой лично вам я искренне советую научится, а потому поверьте мне на слово! Как человек, который сначала включает голову и думает о последствиях, а потом задействует репродуктивную систему, если мне прижмёт излиться в бабу, я кончу ей в жопу!!! Гробовая тишина повисла в коридоре, Люси боязно вжалась в стену, пока совершенно чёрные глаза казначея медленно приобретали привычный цвет, а пелена гнева отступала. Краем глаза взбешённый мужчина увидел фигуру, где-то в стороне, отчего чисто на рефлексе повернулся, и тут Люси показалось, что она услышала, с какой скоростью в голове Самуила крутятся шестерёнки, от чего тоже не удержалась и повернулась в сторону. Как всегда, идеальная во всех смыслах, как и положено супруге императора, Металликана стояла в паре метров от пары и внимательно разглядывала собеседников. В алых глазах мелькало лёгкое замешательство и неподдельный интерес, она явно не собиралась уходить и ждала какого-то продолжения, лениво переводя взгляды то на Самуила, то на свою невестку. - … - Самуил едва заметно глубоко вздохнул, как вдруг ненавязчиво улыбнулся, приобрёл уже привычную ему холодную вежливость и поклонился. – Добрый день, госпожа Металликана. Несказанно раз встречи. Моё имя Самуил. - Очень приятно. – холодно ответила брюнетка, искоса глядя на пунцовую блондинку. Хартфелия явно сдавала оборону, в отличие от этого довольно уверенного для своего положения мужчины. – Люси, это твой друг? - Эм… Не совсем. – голос девушки дрожал. – Это Самуил. Он был казначеем моего отца! - И что он делает во дворце? - Пришёл занять должность главного казначея. – гордо выдал мужчина, поправив очки и статно расправив плечи. – Готов приступить к работе немедля. - У меня нет такой информации, господин Самуил. - Именно поэтому я ожидаю господина Нацу, что внесёт ясность в сложившуюся ситуацию. - … - Металликана с несколько секунд внимательно вглядывалась в черты мужчины, и как-то свысока глянула на блондинку. – Люси, этот мужчина говорит мне правду? - Да. – с трудом выжала девушка, не зная, прикрывать собой Самуила, или прятаться за ним. – Мы с Нацу смогли покинуть Харгеон только благодаря ему. Нацу обещал при мне. - Ну что ж. – смиренно выдохнула брюнетка и гордо вздёрнула голову. – Мне положено доверять своей невестке, а потому не вижу смысла упрекать её во лжи. С этими словами Металликана лёгонько хлопнула в ладоши и буквально через пару секунд к ней тут же подошла служанка и молча поклонилась. Казалось, эти девушки тенью ходили по дворцу, оказываясь в нужном месте в нужное время. Может, так оно и было? - Оповестите моего первенца о том, что господин Самуил явился во дворец. – Металликана даже не посмотрела в сторону прислуги, лишь оценивающе и с лёгкой осторожностью смотрела на чужака в своём доме. – Что ж, эта девушка отведёт вас к моему сыну, и с его позволения вы можете немедля приступить к своим обязанностям. Если у вас будут какие-то вопросы или пожелания, можете обратиться к прислуге или же подойти ко мне. - Благодарю за ваше радушие. – Самуил отвесил низкий поклон, после чего так же оценивающе всмотрелся в алые глаза. – Я попытаюсь оправдать и превзойти возложенные на меня ожидания. - Не сомневаюсь. – губы женщины тронула лёгкая усмешка. – Можете идти. Самуил лишь излучал высшую степень спокойствия и умиротворения. Это правильно, так как он не имел права выказать никакого раздражения, а потому посыл ярости, ненависти и желание снять с блондинки скальп, Люси ощущала невербально. Не сказав ничего, мужчина проследовал за служанкой, и лишь уходя за поворот до глаз Хартфелии донёсся яростный блеск кристально чистых очков. Казначей скрылся в проходе, а по изящной спинке девушки пробежал табун ледяных мурашек. - Люси. – от холодного голоса брюнетки разбежались даже мурашки, а девушка тут же повернулась в сторону супруги императора. Она была спокойна, как сытый удав, а в алых глазах мелькал осторожный интерес. – Что это за мужчина? - Это казначей моего отца. - А почему он во дворце? - Ну, это длинная история. - Я не тороплюсь. Надо признать холодный тон этой женщины внушал какое-то напряжение и нервозность, но всё же Люси собралась и уверенно выпрямилась: - Мой отец хотел выдать меня замуж, а Самуил помог нам с Нацу сбежать со свадьбы. - То-есть предал хозяина. - Нет!... Да… Вернее… - Он помог вам с Нацу сбежать со свадьбы, которая была угодна твоему отцу и его хозяину. – в этот миг Люси пожалела о том, что вообще отважилась говорить на эту тему. Алое пламя в глазах вспыхнуло, а брюнетка посмотрела на свою невестку сверху вниз, как на низшую форму жизни в империи. – Он пошёл против воли того, кому служил верой и правдой. Почему он это сделал, Люси? - Я… Я не… - Не уж-то он боялся за счастье наследницы Хартфелиев? Или всему виной обычный холодный расчёт? – женщина стала наступать на девушку, от чего та медленно попятилась назад. – Всего-навсего переоценка ценностей, возможность перекинуться к более перспективному хозяину, так сказать, получить максимум выгоды. Я права, Люси? - … - надо признать под взглядом этих глаз гнулись даже горы, что уж говорить о девушке. - Предатель, подставивший интересы своего хозяина. Расчётливый хитрец без морали, ценностей, принципов, готовый в любую минуту сорвать удачный куш ценой чужих судеб, планов, а быть может и жизней… Безнравственный ублюдок. – брезгливо фыркнула жена владыки, и с омерзением посмотрела в сторону ушедшего мужчины. Пару секунд брюнетка пристально смотрела в сторону, но через миг вздёрнула одну бровь, а по лицу растянулась немного неоднозначная и очень коварная ухмылка. – А он мне нравится. Я за ним понаблюдаю. С этими словами Металликана в весьма приподнятом настроении направилась в лишь ей одной известном направлении. Люси с минуту стояла, как вкопанная, пытаясь осознать смысл сказанных слов, но решив, что вникать в них себе дороже, просто поспешила удалиться. Последующие несколько дней во дворце шли своим чередом. Народ в городе шушукался по поводу возвращения наследников. Кто-то был рад, кто-то огорчился, а кто-то просто бухал в штатном режиме, механически поддерживая и тех и других, и всё бы было бы просто прекрасно, если бы… - Это… - Полюшка ахреневшими глазами смотрела по сторонам обшарпанного помещения, пытаясь не глядеть на белую как фарфор императорской династии девушку, которая то ли стыдливо, то ли от ужаса опустила глаза в пол. – Я топчу эту землю уже восьмой десяток лет. Я повидала столько дерьма, но очень надеюсь, что меня просто пробила старческая забывчивость, потому что я… Не могу подобрать ни одного матерного слова, чтобы выразить всё, что я думаю об этом месте! Молодая девушка ничего не ответила, а лишь опустила голову ещё ниже. Нет, когда по Столице пронёсся слух, что императора беспокоит вопрос медицины в городе и он явится с проверками, причём придёт собственнолично, конечно же, сначала все поржали. Потом, правда, собрались, для вида вымыли полы… А потом он взял и пришёл. Вот тогда-то анальные боли ощутили все лекари Столицы, и даже из этой ситуации они смогли бы выкрутиться, если бы сын Игнила пришёл бы один или хотя бы в компании молодой невесты. Они бы показали им лучший лазарет, белоснежные стены и улыбчивых больных… Но он взял с собой Полюшку. Матёрая знахарь, прошедшая всё дерьмо этого мира и не отличающаяся наивностью от слова «совсем», была осведомлена, как строиться шаблон идеального учреждения и прекрасно знала, где копать и куда давить, а потому твёрдом шагом и без лишних церемоний повела Нацу в самые трущобы. Сказать, что молоденькая начинающая повитуха потеряла дар речи, увидев на пороге будущего императора и его свиту - это ничего не сказать. Если бы не умелые руки Полюшки, она бы испустила дух прямо там, но отделалась просто подкосившимися ногами и помутнением в глазах, и на то были причины не только из-за «неземной красоты императора». Обшарпанное здание, комья грязи на полу, про стерильные инструменты не шло и речи. Нацу на миг показалось, что он снова вернулся в джунгли, на тот прогнивший сеновал в покосившейся хибаре, однако даже там, в совершенно полевых условиях не было такого пренебрежения, так как котелок с кипятком не снимался с огня вообще, и все иголки отправлялись туда. И то в джунглях, а тут Столица! Утопая в грязи по щиколотку, подол дорогого кимоно испортился безнадёжно, но молодой Драгнил и не думал щадить своё одеяние. Сейчас он думал, щадить ли ему лекарей. - Что скажете, Полюшка? – в интонации парня явно слышался вопрос: казнить или помиловать? - Это полный звездец и у меня просто нет слов. – старуха потёрла виски и посмотрела на закопченный потолок. – А знаешь, что, Нацу… Я приведу это место в порядок. Люси! Блондинка же сидела за столом сего учреждения и, достав несколько папирусов с чернильницей, мерно что-то вписывала идеальным каллиграфическим подчерком. Пусть и не так долго, как Леви, но она прожила с Полюшкой более, чем достаточно, чтобы понимать её приказы ещё до их озвучивания, а потому составила список того, что необходимо. Осторожно свернув свитки, блондинка поднялась, отряхнула своё кимоно и подошла к жениху, протягивая бумагу. Она делала это не по приказу, а просто потому, что хотела помочь своим самым любимым в жизни людям и ради этого она пройдёт весь этот город, заглянет в самые удалённые уголки и она сделает то, о чем так сильно мечтала Полюшка, но никогда бы в этом не призналась. - Думаете управитесь? – Нацу смиренно посмотрел на знахаря. - Конечно. – тяжело вздохнула старуха. – Но будет нелегко, понадобятся время, силы, ресурсы. - Мы с Леви поможем. – тихо выдала Люси и лучезарно улыбнулась. – В Столице огромное количество подобных мест и все они не в лучшем состоянии, однако мы должны озаботиться этим прямо сейчас, так как от этого зависит в первую очередь здоровье народа, а зачастую и жизнь. – Люси уверенно посмотрела в глаза жениху. – Мы справимся! - Не сомневаюсь. – Нацу погладил девушку по голове и поцеловал в лоб. Однако уже всего через секунду серые глаза приобрели нотки злобы, и мужчина посмотрел в сторону белеющей повитухи. – Где остальные лекаря, а также ответственный за сие учреждение? - Его сегодня нет на месте. – дрожащим голосом выдала девица. - И когда он будет? - Я не знаю. - В смысле? - Он может прийти в любое время… А может не прийти. - Ты хочешь сказать, что ты тут одна? - Ну… Не одна. – виновато изрекла повитуха. – Со мной ещё двое помощников. - И где же они? А вот тут девка замялась так сильно, что казалось, сейчас просто сорвётся с низкого старта и рванёт куда глаза глядят. Послышался тяжёлый вздох, а Полюшка вышла вперёд, подняла голову девушки и посмотрела в уже полные слёз глаза. - Где? – тихий голос бабки звучал твёрдо, но внушал какое-то спокойствие, от чего несчастная повитуха закрыла глаза и молча кивнула в сторону какой-то комнаты. Полюшка ничего не ответила, а лишь погладила девицу и направилась в сторону двери. Заперто, как и ожидалось. Она с этим сталкивалась ни раз, а потому повернулась к одному из стражников императора и хитро улыбнулась: - Вынеси. - Дверь? – поинтересовался солдат. - Всех. Эта фраза не слабо так всполошила стражу, но задавать вопросов они не стали, а потому просто выполнили приказ. Хлипкая дверь поддалась сразу, а из кладовки сначала донёсся удушающий смрад перегара, а после недовольные возгласы, и уже через пару секунд к ногам владыки вышвырнули двух вдрабадан пьяных мужчин средних лет. Один из них был пьяный настолько, что не кинулся на императора лишь потому, что не мог подняться на ноги, а вот второй вроде как ещё соображал. - Типичная картина сельских клиник. – усмехнулась Полюшка, обходя двух пьянчуг. – Ну что, мальчики, праздник кончился. - Да мы это… - с трудом собирая мысли в кучу пытался говорить относительно адекватный мужик. – Тихо ж сегодня, никого не обижали. Надо признать, Нацу испытывал смешанные чувства. Он находился в помещении, которое не сильно отличалось от среднестатистического сарая, стены которого пропитались насквозь смрадом испражнений и перегара, перед ним стоит дрожащая запуганная повитуха, на полу двое вдрызг пьяных помощника, а глава учреждения вовсе дьявол пойми, когда приходит, если вообще приходит, и это место гордо зовётся «лазарет». Но больше всего Нацу злило вовсе не это, а то, что это не где-то там, в Райской Твердыне, Башне, Харгеоне, а здесь, в городе, где он прожил всю жизнь и ни разу, НИ РАЗУ не вышел посмотреть, что твориться на улицах. Именно в этот момент он действительно понял, за что его ненавидят… Он и сам себя ненавидел за это. - У вас двоих две минуты на то, чтобы сгинуть отсюда. – загробным голосом выдал император, отчего даже рассудок неадекватного резко прояснился. – Если через две минуты вы окажетесь в поле моего зрения, то клянусь - просто так я вам сдохнуть не дам. Я понятно изъяснился? Время пошло. Алкоголь - плохой союзник, но даже он не рискнул перечить человеку в самой дорогой одежде, которую эти двое видели в своей жизни, а потому, на ватных ногах и на четвереньках двое пьяниц буквально вылетели из помещения, оставив несчастную повитуху на произвол судьбы. Тяжело втянув воздух через нос, Нацу рвано выдохнул, пытаясь сдержать злобу и придумать, что делать дальше. - Кто тебя обучал? – голос старухи заставил повитуху вздрогнуть. – У тебя был учитель или ты сюда пришла из-за того, что больше было некуда? Девчонке не нужно было отвечать, у неё всё было написано на лице, что заставило Полюшку лишь тяжело выдохнуть и потереть переносицу. Как ей за семьдесят лет это надоело, если бы хоть кто-то знал. Ну ничего, она ещё жива, а значит… - Значит так. – скомандовала Полюшка, предвкушая весёлые выходные. – Сейчас обходим весь этот кошмар, собираем таких же девах и тащим поближе ко дворцу. Я их отмою, а завтра начну обучение. Люси, Леви и Венди мне в этом помогут. Ещё я хочу сунуться в самые престижные лазареты Столицы. Косяков я там, конечно же, не найду, но меня интересуют образованные врачи, которые так же смогут обучить молодых. Конечно, за бесплатно они это делать не будут, это надо понимать… - Просто скажите мне, что нужно и я сделаю. – голос Нацу был отрешённым и каким-то забитым. – Золото и серебро – это не проблема, а затраты. Надо было признать, Полюшке было очень неприятно от всей этой ситуации, так как она прекрасно видела состояние парня, которое оставляло желать лучшего, но ей нельзя давать слабину, особенно сейчас, когда они так близки к решению проблем. Всё решится постепенно, пусть не сразу, но сегодня они вскроют все нарывы, завтра обработают молодых лекарей, а уже через неделю запустят совершенно новую систему. Всему своё время, как говориться, и они очень к этому близки. Не трудно догадаться, что в тот день новоиспечённый лазарет был закрыт на замок, а девчонку быстренько пристроили в списки новых учениц Полюшки. Это действительно были списки, так как обойдя все трущобы насчиталось штук тридцать необученных врачей, которые лечили, наверное, лишь с помощью богов, так как их методы лечения зачастую имели какой-то дьявольский, и даже малость культовый подтекст. Но можно ли было их в этом обвинить? Голодные, запуганные, необразованные, и искренне жаждущие помочь, молодые лекаря шли на любого рода экзекуции, дабы найти необходимое лекарство. И кто-то даже находил, однако сведя в могилу ни одну душу. Страшно, плохо, в глазах недалёких знахарей виднелись вина и стыд, но при этом надежда и уверенность, что они всё же смогут помогать, и от этого было больно уже Полюшке, ведь когда-то она была из ряда таких. Мелких оборванцев, для кого хорошая медицина – недоступная роскошь, идущих на риск лишь для того, чтобы приобрести опыт и сократить число жертв в будущем. Но теперь всё будет по-другому, об этом она позаботится, а об остальном позаботятся император и его будущая жена. *** Растянутое на всю стену полотно с алым драконом смотрелось могущественно, даже внушало какой-то трепет, и Нацу ощущал его всем телом, но дрожал он не от восторга. Липкий холод забрался в самые закрома души, хоть в этом помещении не было окон, да и сквозняков тоже, и всё же холодные руки то и дело норовили прикоснуться к живительному огоньку лампы. Он наконец-то дома, он наконец-то в безопасности, но что-то ему подсказывало, что всё это затишье – очень недобрый знак. Пора было завязывать и прекращать себя накручивать, у него были дела куда важнее, чем излишняя паранойя. За ужином его ждёт верный брат, на совете – отец, чиновники и Полюшка с новыми реформами, любимая невеста заждалась его… А липкий страх то и дело норовил вырвать из приятных дум. Почему он не мог ничего с собой поделать? Почему дрожал от каждой тени? Ему казалось, что он упускает что-то очень важное, настолько важное, что от этого зависит далеко не одна жизнь. Огонёк причудливо дрогнул, отчего Нацу невольно залюбовался. Завораживающее зрелище и всё же… - Тебе тепло. – тихий голос раздался в темноте, но Нацу испытал скорее не испуг, а нечто схожее с неизбежностью и смирением. Такой тихий, ненавязчивый, он убаюкивал… Нацу не надеялся его ещё раз услышать. Он звучал так близко, так спокойно, что казалось, поверни он сейчас голову, он носом столкнётся с собеседником, однако от чего-то Нацу не решался на это. Волна холодного ужаса вновь обдала мужчину с ног до головы, что тот болезненно поёжился и рвано выдохнул, и всё же оппозиций сдавать не собирался. - Ты согрелся, отъелся, успокоился. Тебе не нужно больше бороться за своё существование, вгрызаться в землю за жизнь. – тихий смешок раздался прямо над ухом. – И ты забыл, как эти твари вбивали гвозди тебе в ладони. - Я… Ничего не забыл. – голос парня предательски дрогнул, а страх не позволил обернуться. – Я думаю. - О чём же? - Как обойтись меньшей кровью. - Я же говорю. Ты забыл. – в тихом голосе начала мелькать откровенная угроза. – Они проткнули тебя насквозь, пытались вырезать всех, кто тебе дорог, прибили тебя к столбу забавы ради. И вот, ты наконец дома, шрамы зарубцевались, а вкус земли вспоминается, как страшный сон. Всё наладилось и ты решил умыть ручки, вернуться к тому состоянию, от которого сбежал из дворца. - Тебе легко говорить. – голос парня уже откровенно дрожал, а серые глаза болезненно заблестели в свете тусклого огонька. – Я тут один. - Нацу… Ты никогда не был один. Я всегда был рядом… С тобой всегда был целый легион. От этих слов парень резко зажмурился, пытаясь спровадить мерзкое чувство беспомощности, но от этого становилось только хуже. Медленно собравшись с духом, молодой Драгнил глубоко вдохнул и на выдохе очень медленно обернулся. В комнате было темно, но тусклый свет фонаря всё же смог выхватить из мрака неприметный силуэт. Ничего особенного, простой работяга, пройди мимо – не заметишь, и только серые глаза, что, наверное, повидали всё дерьмо этого мира, вызывали дрожь. - Зачем ты здесь? – одними губами прошептал Нацу. - Я всегда был здесь. – хитро усмехнулся мужчина. Нацу ничего не ответил, продолжая вглядываться в едва уловимый силуэт. Во мраке комнаты, в зловещей тишине, до куда не доносились шум и голоса, его тембр звучал угрожающе громко, а тело словно было частью темноты, и от этого Нацу было воистину страшно. Он был тут… А может и не был… Спросить не у кого. - Что тебе нужно? - А тебе? – вопросом на вопрос ответил мужчина, от чего зловещая улыбка растянулась на неприметном лице. – Если у тебя всё так хорошо, то почему ты дрожишь от ужаса? Почему страшишься тринадцатой луны? Почему боишься выпустить Люси из дворца? - Тебя это не касается. – тихо выдохнул парень, однако вмиг из темноты послышался приглушённый смех. - Да неужели? Нацу, мальчик мой, это не у меня крышу от страха сносит. - Я не знаю, от чего мне так страшно. – в дрожащем голосе парня послышалась злоба. – У меня всё складывается просто замечательно. А ещё… - Ты хоть сам-то в это веришь? – ехидный голос мужчины заставил Нацу ощутимо вздрогнуть и тяжело выдохнуть. – Всё идёт по пизде, мальчик мой, и ты это прекрасно знаешь. Ты спрятался от мира, того самого, в котором прожил полгода. За каменной стеной дворца ты укрыл всех, кто мало-мальски тебе дорог, ты отъелся, выспался, согрел свою избитую в кровище розгами задницу, и убедил себя и всех остальных, что все невзгоды где-то там, за каменной стеной… Ты убедил себя в том, что эта стена нерушима, но… Ты ведь прекрасно знаешь, что это не так. – серые глаза очень коварно блеснули в темноте, а сам мужчина плотоядно облизнулся. – Когда ты бросился в бой у Райской Твердыни, за тобой шли две деревни, но истинной отдушиной было осознание, что где-то там за бугром есть место, где ни одна тварь тебя не тронет. Но вот ты дома, и тут ты понял, что напасть придёт и тебя ничто не спасёт. Ты отпустил их и они этого не забудут, потому что ты сделал тоже самое, что сделали они. Ты загнал их в угол и им некуда бежать, а потому они соберут всю мощь, что у них есть и снесут стену, Нацу. И ты знаешь, что они это сделают… Ты отпустил их именно для этого. Странная штука – Безумие, какая-то неоднозначная. Наверное, каждый человек по-своему безумен, но порой к нему стоит прислушаться. Мужчина издевательски усмехнулся, глядя на то, как остекленели глаза парня: - Зачем ты их отпустил, Нацу? - … - Нацу нервно обхватил себя руками и буквально губами прошептал, глядя куда-то в пустоту. – Два трупа ничего бы не решили. - Да. Пустая кровавая баня, а всё потому, что твоей головы хочет половина империи. Отрезать одну единственную голову из десятков несущих - это лишь раззадорит остальных. Но ты дрожишь от одной мысли об этом, не потому что не знаешь, что делать, а потому… Что уже давно всё продумал. - Я хочу решить всё мирно! – буквально выкрикнул парень, хватаясь за голову. – Почему нельзя всё решить по-человечески!? - Потому что ты – не человек. Эти слова ледяной спицей ударили Нацу куда-то в область позвоночника, отчего наследник престола на миг оцепенел, а после с трудом обернулся в сторону собеседника. Он всё так же спокойно смотрел на юнца, задумчиво отведя взгляд в сторону: - Кто дал тебе право быть человеком, Нацу? Ты – Император. Угроза, Бремя, Обуза, Враг, ты – кто угодно, но не человек, и отношение к тебе, как к кому угодно, но не к человеку. Ты поднимешь народ с колен или уничтожишь его к чертям собачим. - Я не хочу. - А кто сказал, что кому-то интересно, чего ты хочешь? У тебя два варианта: Выжить или Сдохнуть. Выживешь – молодец. Нет – ну, советую обратиться к мамочке, чтобы она раздала всем в семье яд. Поверь мне, это хорошее решение. - Мне надо подумать. Но тут собеседник резко замолчал и, казалось, даже слился с темнотой, отчего Нацу заметно занервничал, а холод пробрал до костей. Зловещая тишина давила на уши так сильно, что Нацу слышал собственное сердце, однако мужчина вновь вскинул на парня серые глаза: - Ты думаешь, можно прослыть спасителем, не утонув в крови по горло? Ты думаешь, можно поднять экономику, не вздёрнув на площади несколько продажных чиновников? Ты думаешь, что ты – Добро, а они – Зло? – вздох полный презрения разорвал тишину. – Ты забыл, как эти люди вбивали тебе в ладони гвозди. Забыл, как каждый день боролся за своё существование. Забыл, в какое дерьмо тебя засунула собственная наивность и гордыня и в тебе проснулся тот самый слабый бесхребетный дурачок, который засунул тебя на самое днище цепи питания, сделав тебя не больше, чем кормом для червей, пока твоя дражайшая шлюха кувыркалась с тем, кого народ гордо называет будущим императором. – в серых глазах вспыхнуло адское пламя, а в голосе послышались нотки рычания. – Знаешь почему в Райской Твердыни ты вознёс победу и освобождение? Потому что раны ныли так, что пришлось хлебать отраву, просто чтобы не свихнуться от боли. Боль, страх, безнадёга - вот что сделало тебя воином на поле, а здесь ты усадил жопу на трон и снова решил играть в добродетель. Сколько ещё ты должен провисеть на столбе под палящим солнцем, чтобы до твоей розовой макушки наконец дошло, что людям не нужен Добродетель. Им нужен Тиран! Тиран, одно имя которого будет внушать ужас в сердца неугодных и страх в души врагов его народа. Хозяин мира, Чудовище, что крепкой рукой поведёт народ вперёд, отсекая головы всем, кто мешает подняться с колен. Эта война для тебя никогда не закончится. Каждый божий день тебе придётся бороться за трон и власть, за доверие народа и могущество среди твоих врагов, и в этой битве у тебя только два варианта: либо ты посадишь на кол всех своих врагов вдоль главной стены дворца, либо сам окажешься на их месте. Твой отец – идеальный правитель, который смог внушить страх, но он внушал его народу, а не врагам, и это сделало его первым среди врагов! Ты же должен сделать то, что твой отец не смог осилить, что не смог понять… На что не смог решиться. - Это и есть твой совет? - Мой совет остаётся прежним. – сквозь зубы прорычал мужчина. – Заставь их обосраться. Внуши ужас, что ещё долгие годы будет тенью бродить по землям Фиора и заруби себе на носу: бешенных псов не воспитывают. Их режут, а после тела придают огню, чтобы зараза не разошлась дальше! Не нянькаться с неугодными, а придавать их земле, без права на ошибку. И у тебя для этого есть всё. В этой битве либо сдохнут враги, либо все, кто тебе дорог. Это уже был не ужас, это было осознание собственного положения дел и признание ситуации, отчего Нацу не мог даже бояться. Острый взгляд горящих в темноте серых глаз пробирал до костей, но даже он не шёл в сравнение с осознанием того, что похоже, ему всё же придётся осуществить задуманное. Время летит незаметно. Во дворце было тихо, сумерки уже сгустились, однако, уложив любимую супругу и дождавшись, пока та уснёт, Гажил тихонечко прошмыгнул из спальни и направился в сад. День выдался насыщенным, да и ему самому стоило подумать надо всем без страха, что Леви услышит его размышления. Он думал о будущем, об их с Леви будущем, о ребёнке, да и просто думал. Он последний свободный Рэдфокс и в том, что мать присядет на уши ему и Леви, он не сомневался. Металликану можно было понять, но если бы хоть кто-то знал, как сильно Гажил не хотел принимать в этом никакого участия. Ночь выдалась ясная, было отчётливо видно звёзды и молодой месяц, отчего брюнет лишь тяжело вздохнул. До тринадцатой луны всего ничего, они дома, но щемящее чувство нарастающей тревоги не покидало смоляно-чёрную голову. Почему-то всё это было неестественно спокойно, словно наигранно, и это сводило с ума младшего сына императора. - Гажил. – тихий голос брата не слабо напугал парня, из-за чего Рэдфокс резко повернулся. – Прости. Я не хотел напугать. Надо признать, младший хотел ответить что-то колкое, какую-то шутку, про отлынивание от «супружеского долга» и о том, что наследника «заделает» кто-то другой, но все слова резко улетучились. В серых глазах брата не было страха, только обречённость и какая-то несвойственная надежда, что Гажил насторожился. - Всё хорошо, Нацу? – опасливо поинтересовался брюнет. - … - Нацу с несколько секунд молчал, осторожно посмотрел по сторонам и тяжело выдохнул. – Нет. Всё плохо. - Брат, мы дома. – Рэдфокс попытался улыбнуться, но получилось крайне криво. – До тринадцатой луны меньше четырёх месяцев, да и Леви скоро родит. Всё хорошо брат, мы… - Ты прекрасно знаешь, что это не так. – осторожно перебил Нацу, не прекращая украдкой поглядывать по сторонам, в поисках лишних ушей. – Ты всё прекрасно знаешь, и не я тебя буду этому учить. - Нацу, послушай… - Я пришёл сюда, потому что мне больше не к кому прийти… И если ты сейчас ответишь мне отказом, то я даже не попытаюсь пойти к кому-то другому. А вот тут сердце Железного Дракона неприятно ёкнуло, и Гажил попытался не смотреть в столь родные обречённые серые глаза. Нацу говорил это настолько искренне, так смотрят на палачей приговорённые к казни узники, и пусть его голова уже обречена, а сердце до сих пор надеется. - Ладно. – почти шёпотом ответил брюнет, после чего сам осмотрелся. – О чём ты хотел поговорить? Губы будущего императора тронула едва заметная улыбка, после чего глаза наполнились отчаянием и страхом. Казалось, он боялся говорить это вслух, и всё же ему пришлось поведать свои планы единственному человеку, которому он мог верить. Гажил слушал молча, не перебивая и не задавая вопросов, однако с каждым сказанным словом голос пропадал у брюнета, а не у говорящего. - Нет. – буквально по губам прочёл Нацу слова брата. – И это окончательно. Я в жизни на это не подпишусь, даже не проси. На удивление, Нацу не стал упорствовать, а лишь задумчиво опустил глаза в землю и вновь посмотрел на брата. Казалось, он просто ждал, когда младший передумает, и это невообразимо раздражало и без того запуганный рассудок. Гажил лишь тяжело выдохнул: - Ты хоть головой понимаешь, чем это закончится может? - Да. - Нацу, если хоть что-то пойдёт не по плану… - Всё пойдёт не по плану. – обречённо выдохнул первенец, а в глазах мелькнула уверенность. – Я даже больше скажу, хорошего расклада не будет. Всё закончится плохо в любом случае. - Тогда зачем? - Как я уже сказал, Гажил… Всё закончится плохо… В любом случае. А так у нас хотя бы есть шанс. Крохотный, но есть. В этот момент Гажилу показалось, что из-под ног выбили почву, а из лёгких – воздух. Он всегда был военным, до мозга костей, рьяно рвущийся в бой, привыкший принимать нелёгкие решения, но сейчас он дрожал от ужаса, желая дать брату в морду и зарыться в самую глубокую яму. Сейчас ему было, что терять, и это одновременно тянуло назад, и вынуждало прислушаться к бреду родственника. Это и правда был бред, безумие, бесчеловечность, но почему-то Гажил не спешил расправиться с Нацу и вернуться в свои покои, поближе к любимой жене. Медленно сделав шаг назад, брюнет вытер холодную испарину со лба, парень вновь смерил брата оценивающим взглядом. Он молчал, не настаивал, не убеждал, просто молчал и терпеливо ждал решение брата. Всё в нём говорило о том, что это решение далось ему очень тяжело, но куда тяжелее будет найти заинтересованных в нём. - Ты кому-то об этом говорил? - Нет. - Надо посвятить отца. - Не надо. Он не должен этого знать… Никто не должен этого знать. - И как ты себе это представляешь? - Смутно. Так ты со мной? Холодные мурашки пробежались по спине, и, казалось, даже забрались под кожу, чтобы добраться до неровно бьющегося сердца. Ещё никогда прежде слова не давались ему так тяжело, но Гажил всё же нашёл в себе силы и посмотрел брату в глаза: - Я всегда был с тобой. - … - губы будущего правителя тронула немного грустная улыбка, а глаза нездорово заблестели. – Тогда самое время начинать. - Ага. – издевательски фыркнул младший. – И как мы это сделаем, не посвящая никого? - Ну, нам нужно «всевидящее око» и «всезнающие мозги». Причём такие, которые не станут задавать лишних вопросов и трепаться. - Ну и… Где мы их возьмём? *** - Я – Казначей. КА-ЗНА-ЧЕЙ. – по слогам разжёвывал недовольный Самуил, который уже с самого рассвета ускользал от преследования наследниками престола. – Я ничего не знаю! - Пиздишь, как дышишь! – огрызнулся Гажил. – Слышь ты, экономист! Цену назови. - … - Самуил резко остановился и посмотрел на двух взволнованных парней, немного нервно поправил очки, глянул по сторонам и, тонко намекая своим взглядом на тупость происходящего, тихо выдохнул. – Нет цены тому, о чем вы меня просите. - Самуил… - Я сказал: «Нет». - Ты это, тон попроще. – Гажил явно начал терять терпение. – Не заставляй меня развязывать тебе язык! А вот тут парни немного осеклись, увидев, как уголки губ казначея очень неоднозначно потянулись вверх. Лихорадочный огонёк блеснул за стёклами очков, после чего Самуил достал из кармана крохотный ножечек, всего несколько сантиметров, и смерив братьев ничтожным взглядом, мужчина очень нездорово усмехнулся, приставил острее к большому пальцу на левой руке и начал медленно вгонять лезвие под ноготь. Нельзя было сказать, что ему не было больно, однако жуткая ухмылка не сошла с его лица, даже когда нож вошёл до самого основания. Сказать, что Нацу и Гажила передёрнуло от этой картины – это ничего не сказать, а Самуил лишь оценивающе посмотрел на свою руку. Кровь крупными каплями падала на пол, лезвие просвечивалось через ноготь, который был совершенно алым от обилия крови, но страшнее всего было лицо. Совершенно спокойное, без явных намёков боли или паники, словно он порезался бумагой или укололся иголкой, а уж точно не вогнал себе лезвие под ноготь. - Развязать язык? – издевательски передразнил мужчина, безразлично выдернул нож, заливая кровью пол, и гаденько усмехнулся братьям. – Ну попытайся. С этими словами Самуил гордо развернулся и направился прочь от ошарашенных парней. Шлейф крови тянулся за мужчиной, но он не удосужился даже замотать рану, демонстративно оставляя за собой алый след. Чтобы хоть одна собака в этой империи его запугала? Да хоть самый породистый кобель! Он не тем лыком шит, и Нацу с Гажилом это явно поняли. - Брат. – нервно выдохнул Нацу. – Ты когда-нибудь видел такое? - Мать твою. – тихо выругался брюнет. – Он вообще человек? Вопрос риторический, и Самуил не желал тратить не секунды на то, чтобы найти на него ответ. Гордо вышагивая вдоль коридоров, мужчина не смотрел в сторону пугающихся служанок, как и окровавленной руки. Всего лишь ноготь, ничего больше. Нельзя сказать, что он не чувствовал боли, скорее он просто научился с ней жить. Когда-то она сопровождала его каждый божий день, а сейчас он просто хотел, чтобы его оставили в покое. Просторный кабинет, заваленный бумагой, канцелярией и прочим, приветливо встретил своего единственного обитателя, и лишь когда дверь за ним захлопнулась, Самуил с облегчением выдохнул. Боль в пальце вновь напомнила о себе, отчего мужчина слегка поморщился и смерил масштаб показательной экзекуции, однако это вызвало больше досады, чем страха. Кровь очень хреново отмывается, особенно если ею залить бумаги… Уж он-то знал это не понаслышке. Решив не тратить время зря, Самуил направился к своему столу, где у него лежали все необходимые ему вещи: от запасных чернильниц, до вещей первой помощи. Чего греха таить, человек, который может вогнать себе лезвие под ногти, явно повидал что-то в этой жизни, причём не самое приятное. - Да куда я его заныкал!? – раздражённо рыкнул мужчина, явно теряя терпение, отчего начал нервно выкладывать всё из стола. – Чтоб тебя! Да нет, серьёзно, куда я мог… Мужчина вмиг осёкся, когда аккуратная ручка поставила какую-то склянку прямо перед ним на стол. Медленно, без резких движений, Самуил повернул голову и тут же встретился взглядом с парой заинтересованных алых глаз. - Это ищешь? – тихо поинтересовалась брюнетка и скрестила руки на груди. Надо признать - его застали врасплох, но Самуил не растерялся, а вмиг приобрёл уже привычные ему хладный вид и дежурную улыбку. - Госпожа Металликана. – мужчина почтенно поклонился. – Я не ждал вашего визита. - Я просто проходила мимо и хотела убедиться, что нового казначея всё устраивает. - Я признателен. Императорская семья дала мне больше, чем было необходимо, так что я благодарен за вашу заботу. Всё просто замечательно. - Да? – алые глаза заинтересованно глянули на окровавленную руку. - Ах, это. – немного кокетливо усмехнулся Самуила. – Просто порезался. - Я так и подумала. – в той же манере ответила женщина. – Тебе помочь? - Ну что вы, я справлюсь. В этих нежных улыбках было не больше правды, чем в этих словах, и оба это более чем хорошо понимали, однако что-то пряталось за фальшивой вежливостью. Выпрямившись во весь свой немалый рост и расправив плечи, мужчина внимательно глянул в алые глаза: - С вашего позволения, я бы приступил к работе. - Конечно, не смею задерживать. Однако отстраняться от женщины он не спешил, и даже такой мастер лицедейства, как казначей императорского дворца, не мог скрыть накатившее волнение, что холодной испариной блестела на лбу в неярком свете. Он не хотел терять эту женщину из виду, и дело было не только в эстетическом удовольствии. Что-то внутри подсказывало, что к ней нельзя поворачиваться спиной, и она это явно просекла. Улыбка на фарфоровом лице стала шире, а Металликана подошла поближе к столу и выжидающе посмотрела на мужчину. Самуил же медленно сел за своё место, боковым зрением улавливая каждое движение женщины. - Так о чём ты говорил с моими сыновьями? – вопрос брюнетки прозвучал как бы невзначай. - Хех. – невинно улыбнулся счетовод и посмотрел на супругу императора снизу вверх. – Я не смог им помочь в силу своей неосведомлённости. - И почему же? - Их интересовала информация, которой я не обладаю. - Да неужели? – ласково поинтересовалась супруга императора, а в алых глазах мелькнул недобрый огонь. – А если я спрошу? - Я всё ещё не располагаю этой информацией. – Самуил безразлично потёр больную руку и посмотрел на Металликану с непозволительной твёрдостью. – Даже для вас. С этими словами мужчина механически достал стопку бумаги и начал вести записи под изучающий взгляд алых глаз. Включив полный игнор, Самуил занимался своей работой, однако женщина не спешила покидать казначея, внимательно изучая каждое его движение. Осторожно юркнув в карман, Рэдфокс достала руку, однако реакция мужчины заставила её вздрогнуть, так как с такими рефлексами могла посоперничать даже она. На удивление, для его рода деятельности, мужчина обладал очень крепкой хваткой и практически молниеносной реакцией, а потому поймал запястье женщины ещё до того, как она успела среагировать сама, после чего лениво поднял глаза и посмотрел. - Так вот, как выглядят «Когти Железных Драконов». – иронично усмехнулся казначей, глядя на стальные ажурные напёрстки, которые заканчивались острыми лезвиями. – Я много слышал о них, но никогда не видел. А это правда, что, если надавить на коготь, он выпустит яд? - Хм. – улыбка женщины стала шире. – Правда. - Да неужели? – восхитился мужчина, очень осторожно, одним ноготком прижал металл и действительно, на кончике выступила капля рыжеватой жидкости. Подняв заинтересованные глаза на брюнетку, Самуил смерил её изучающим взглядом и не менее заинтересованно улыбнулся. – Будете пытать? - Человека, который может вогнать себе лезвие ножа под ногти, бессмысленно пытать. Это займёт время, силы и не принесёт желаемого результата. Тут нужен кардинально другой подход. - Я вынужден признать, что вы – очень умная женщина. И всё же, если не секрет, какой подход? - Пожалуйста. – очень снисходительно попросила женщина. – Я этого не забуду. Самуил очень внимательно посмотрел на брюнетку, пытаясь углядеть каждую черту лица, вновь посмотрел на стальные когти и каплю яда. Давно он так долго не думал и всё же, через пару секунд, мужчина ногтем надавил на стальную иглу сильнее, выдавливая каплю яда, и… Облизнул иглу. Надо признать, Металликана просто опешила, а вот Самуил лишь болезненно сморщился, пытаясь распробовать отраву на вкус. С минуту стояла гробовая тишина, мужчина вновь посмотрел на брюнетку и слегка облегчённо улыбнулся, отпустив аккуратное запястье: - «Танец Бабочек». Я знаю это зелье. На сколько мне известно, оно не смертельно. - Хм. – Металликана лишь заинтересованно вгляделась в блестящие стёкла очков и выпрямилась, а губы тронула снисходительная улыбка. – Не смертельно. Это правда. - Да. – как-то неоднозначно выдохнул мужчина и отвёл взгляд в сторону. – Его используют для другого… Как долго? До трёх дней? - До пяти. - Оу. Это я как-то не рассчитал. - А ты что-то считал? - Давайте будем честны, госпожа Рэдфокс. – Самуил обречённо запрятал подальше чернила, чтобы не залить документы, когда яд начнёт действовать. – Ваши «игрушки» живут мало и умирают далеко не от старости. Вам не выгодно их содержать, легче найти новую, да и было бы странно, если бы вы их «коллекционировали». Лишние уши, свидетели, а самое главное – длинные языки. Ничего личного, но у меня нет не малейшего доверия к тому, что после выданной мной информации я останусь жив. Как я могу быть в этом уверен? - Справедливо. – с некой виной выдохнула брюнетка, глядя на то, как глаза за стёклами очков начинают медленно чернеть от расширяющихся зрачков. – Но заметь, её нет и у меня. Откуда мне знать, что ты сказал правду? Послышался тяжёлый вздох, после чего Самуил резко зажмурился и начал мотать головой из стороны в сторону, пытаясь прогнать накатившее бессилие и головокружение. Наверное, ему стоило снять кимоно. В то, что его можно будет отстирать, наученный жизнью казначей не верил, и всё же он смиренно ждал своей участи, при этом внимательно вслушиваясь в слова женщины. - Я могу понять ваших сыновей. – заплетающимся языком выдал мужчина, медленно теряя рассудок, но всё ещё сохраняя рассудительность. – По статистике, женщины более расчётливы, чем мужчины, и всё же… Зачем это конкретно вам? - Всё к этому шло, Самуил. Шло долгие-долгие годы, и поверь мне, мой супруг сделал всё, чтобы это миновать. - Вы хоть понимаете, чем это закончится? - Я не знаю, к добру или к худу, но жизнь научила меня, что если смерть хочет схватки с тобой - она её получит рано или поздно, поэтому лучше удовлетворить её желание, пока оно не окрепло вместе с её оружием. Острый приступ судороги свёл мышцы спины, от чего мужчина резко выгнулся дугой, а через несколько секунд припадка рухнул на пол. Глаза были навыкате, изо рта пошла пена, всё тело била дрожь и выворачивало, а дышать, казалось, и вовсе непосильной задачей, но Металликана лишь с интересом и лёгкой улыбкой наблюдала за этим припадком. Неспеша присев на корточки, женщина заботливо сняла очки с бьющегося в конвульсиях казначея и аккуратно сложила на стол. Она не хотела, чтобы столь важный человек разбил столь важную для работы вещь, а потому, убрав предмет подальше на стол, брюнетка достала из кармана какой-то пузырёк и поставила прямо перед Самуилом. Даже покорёженный ядом рассудок знал, что в нём, и всё же в выкаченных глазах с полопавшимися капиллярами умудрялось мелькать подозрительность. - Ну пожалуйста. – женщина невинно похлопала алыми глазками, на что Самуил лишь попытался удержать зрительный контакт, что в его положении было очень трудно. – Ты самый капризный эпилептик, которого я видела. Он явно чего-то ждал, и это не укрылось от расчётливой воительницы. Губы женщины растянулись в зловещем оскале, и надо признать, Самуилу воистину стало легче от этого. Ей интересна эта игра, а значит у него есть все шансы дожить до её окончания, а также неплохо так обернуть её под свои интересы. - Я буду тебе должна. – тихо и ласково проворковала женщина, и этот голос никак не вязался с явным безумием в алых глазах. – Ну, так что? Пена уже стекла под голову неплохой такой лужицей, тело не знало себя от судорог и боли, но даже так в вылезших из орбит глазах мужчины мелькнул интерес, а губы тронула, пусть и кривая, но вполне удовлетворённая улыбка. Ему тоже интересно, во что это выльется, а потому, решив не тратить особо времени, Металликана открыла стоящий на столе пузырёк, после чего профессионально схватила Самуила под горло и с силой влила содержимое в рот. Ещё минут десять мужчину било и крутило в судорогах, однако спустя несколько минут приступ начал утихать и Металликана поднялась на ноги, теряя интерес к происходящему. Медленно, без резких движений и силясь собрать мысли в кучу, Самуил ватными руками пытался уцепиться за стол, чтобы подняться, однако преуспел в этом раза с шестого. Ноги не держали совсем, перед глазами всё плыло, дышать было очень тяжело, словно он пробежал километров двадцать и всё же, обессиленно рухнув на стол, в красных, от полопавшихся капилляров, глазах мелькнула досадная обречённость. Хотел он что-то сказать, что-то очень колкое и едкое, даже не думая о том, что ему это аукнется, как вдруг Металликана протянула мужчине чистый лист бумаги и чернильницу с кистью. Послышался сдавленный вздох, а сам Самуил взял кисть и дрожащими руками начал вписывать что-то на пергаменте под внимательный взгляд своей хозяйки. Писал он долго, исписал весь лист и ещё немного расписал на обороте, после чего не слушающимися руками протянул список женщине: - Я надеюсь, что в отличии от ваших детей, вы знаете, что делаете. - Я всегда знаю, что делаю. – кокетливо усмехнулась женщина, забирая пергамент. – Благодарю. - Вы действительно хотите этого? - Я привыкла не бежать от неизбежного. Оно всегда догонит и нет смысла отрицать очевидное. - Справедливо. Надо признать, вы умеете заинтересовать лучше, чем ваши чада. - Мои чада неопытные, да и чего греха таить, им мало когда нужно было решить проблемы головой. – острые напёрстки с ядовитыми иглами мягко легли на шею мужчины, но тот даже не удосужился моргнуть, отчего Металликана улыбнулась шире. – Ты не боишься смерти, Самуил, а значит, таких, как ты нужно заинтересовать жить. – женщина аккуратно сняла один стальной коготь и положила на стол. – Это – подарок. Благодарю за содействие и удачного дня. С этими словами брюнетка вежливо кивнула, запрятала пергамент поглубже в кимоно и вышла из комнаты, оставив Самуила одного. Как только дверь захлопнулась, тяжёлый вздох вырвался из глотки мужчины, а сам он нервно почесал голубоватые волосы. Надев свои круглые очки, мир снова приобрёл привычные черты, а боль в порезанном пальце напомнила о себе, и Самуил вновь пригляделся к окровавленному пальцу левой руки, а уже после на оставленный напёрсток. Ажурная вещица игриво поблёскивала в тусклом свете, от чего мужчина взял её в руки и пригляделся. Настоящее произведение искусства, сочетающее в себе практичность, лёгкость, смертоносность и эстетику. Ничего лишнего, никакого нагромождения, идеальное сочетание линий гравировки и технических элементов. Всё просто… И идеально. - Какая ядовитая женщина. – обречённо выдал Самуил, вглядываясь в орудие смерти, откинулся назад, посмотрел в потолок и тяжело вздохнул. – Никогда в жизни не встречал настолько ядовитых женщин. Воистину «Супруга Императора» … - вдруг Самуил опустил голову, взгляд за круглыми очками потух, а на губах заиграла очень печальная, пропитанная насквозь иронией, улыбка. – Мда… Кажется, я влюбился. А пока Самуил тщетно надеялся, что это всё просто последствия отравления, Гажил и Нацу тщетно искали способ развязать язык неразговорчивому казначею. Ситуация была хуже некуда, однако она сильно усугубилась, когда в покои двух братьев беспардонно вошла мать. Не сказав ни слова, женщина прямым шагом направилась к опешившим сыновьям, буквально пихнула Гажилу в руки исписанный дрожащим почерком лист, всё так же молча обошла его стороной и подошла к окну. Взгляд её был устремлён куда-то вдаль, руки она скрестила на груди и даже не собиралась объяснять своё поведение или вообще что-то, пока двое опешивших юнцов вглядывались в иероглифы. - Это же… - Да. – вкрадчиво и твёрдо выдала брюнетка, всё так же глядя в окно. Повисла тишина, в этот момент Нацу и Гажил ощутили себя двумя нашкодившими щенками и даже не знали с чего начать разговор. Мысли путались, ответы опережали вопросы, а Металликана всё так же стояла и смотрела вдаль, под опешившие взгляды двух чад. - Вам стоит научится развязывать языки людям без применения силы. – грозный голос матери заставил обоих вздрогнуть. – Есть люди, которые не боятся боли и смерти, а есть те, которые их даже не чувствуют. - Мама. - … - Металикана лишь понуро опустила голову, повернулась и недовольно посмотрела на сыновей. – Что? - … - Гажил виновато глянул в алые глаза родительницы. – Ты знала. - Я знаю обо всём, что происходит во дворце. - И ты так спокойно вытащила из Самуила всё? - Это было не легко. Он куда крепче, чем кажется. - Ты знаешь, что я имею ввиду. В этот момент броня на душе «Железного Дракона» дала явную брешь, а к горлу подкатил ком, который она умело сдержала. Ей не привыкать, но и прятаться смысла не было никакого, отчего женщина лишь вздёрнула подбородок и с вызовом посмотрела на детей: - Это должно было произойти рано или поздно, и ваш отец положил всю свою жизнь, чтобы не застать этот момент, наивно надеясь, что все невзгоды обойдут его стороной. Я не знаю, что было из этого глупее: оттягивать или верить, что эти проблемы сами решаться. Он переложил это бремя на вас, не желая ввязываться в то, чего боялся больше всего на свете, и всё же у вас пока ещё есть время решить всё без лишнего кровопролития. Потратьте его с умом. С этими словами Металликана развернулась к выходу и гордо направилась прочь, оставив мужчин с очень неприятным осадком на душе. Мать обо всём знала и не сдала их отцу не из-за идейных соображений, потому что знала, как он поступит, и впервые в жизни братья были вынуждены признать, что не смогли бы обвинить его в… Самом гуманном решении проблем. - Ну и что будем делать? – тихо выдохнул брюнет, разворачивая пергамент. - То, что и планировали. Собери лучших людей, тех, кому доверяешь, как себе самому. – твёрдо выдал первенец Игнила. – Сначала по списку, потом по коням, а дальше по обстоятельствам. *** День выдался сумбурный, в хозяйстве снова какой-то завал, но почтенные наследники дома Штраус волновались не о собственном достатке. Миражанна нервно расчёсывала белоснежные волосы, пытаясь успокоить трепещущее сердце и не думать о сложившейся ситуации. Лисанна, её маленькая сестричка, во что она ввязалась? Всех деталей старшая дочь не знала, однако почему-то была уверена, что проблемы у них у всех только начинаются. - Сестрица Мира! – грозный мужской голос заставил девушку вздрогнуть, отчего блондинка повернулась и взглянула на брата. – Прости, сестрица, не хотел тебя напугать. - Ничего, Эльфман. – добродушно улыбнулась девушка, вглядываясь в черты младшего брата. – Ты что-то хотел? - Служанки сказали, что ты плохо себя чувствуешь и практически ничего не ешь. Ты не заболела? От слов родственника девушка лишь мило улыбнулась. Эльфман был здоровой детиной, под два метра ростом и примерно столько же вширь, чистая гора мышц, настоящая машина смерти на поле боя, но стоило этому монстру услышать краем уха то, что его сёстрам плохо, как в нём тут же включался беспомощный котёнок, готовый разорвать всё на свете, чтобы защитить свою семью. Немного жутко, но очень мило. - Всё хорошо, Эльфман, я просто волнуюсь. – тихо выдала Мира и продолжала расчёсывать белые локоны. - Это из-за Лисанны? – грубый голос предательски дрогнул. - Да. Повисла неприятная тишина, отчего брат с сестрой лишь ещё сильнее напряглись, пытаясь не смотреть друг на друга. В какой момент они всё это проглядели? В какой момент они должны были выпороть свою маленькую сестричку и запереть под три замка? Смалодушничали, а теперь сидели, как на иголках. Брак с Бикслоу не вызвал ни у кого никакого подозрения, почтенный представитель Элиты, богат, знатен, да и чего греха таить, хорош собой в целом. А вот когда младшая Штраус вдруг придумала отправится во дворец, это ещё тогда всех напрягло и Миражанна даже допускала мысль, что что-то тут совсем нечисто, но слепо любящие старшие брат и сестра, решили не вмешиваться в любовную жизнь своей родственницы… Если б они знали, во что это выльется. Брак с императором был просто неземным везением для их клана, от радости сей вести Мире и Эльфману казалось, что всё не могло сложиться удачнее… А через какое-то время до их поместья начали доходить недобрые слухи. Сначала пропажа наследников престола. Потом какой-то загадочный побег Лисанны из дворца. Ещё через какое-то время Бикслоу любезно послал начинавшим нервничать родственникам послание, что их сестричка в полной безопасности в его поместье, а уже через несколько недель дом Штраусов оповестили о том, что Бикслоу метит на трон императора. И вот когда очко старших брата и сестры уже сузилось до размера игольного ушка… Их оповестили о том, что Нацу и Гажил вернулись домой. Дрожащие пальцы перебирали белоснежные волосы, с трудом пытаясь не вырвать колтун от нервного напряжения, в то время как Эльфман пытался просто придумать с чего начать ненавязчивую беседу, но ничего не лезло в голову. Они не привыкли врать друг другу, не привыкли тешиться лживыми надеждами, принимая правду такой, какая она была, а была она таковой, что Лисанна ввязалась во что-то очень страшное, опасное, рискованное, а самое главное - у них были все основания полагать, что всё пошло через жопу. - Сестрица. – тихо обратился мужчина, буравя спину девушки взглядом. – Может мне стоит явиться во дворец императора? - Мы и здесь можем повеситься. – Мира откинула гребень куда-то в сторону, после чего схватилась за голову и потёрла виски. – Эльфи, кого мы пытаемся обмануть? Нас даже слушать не станут. - И что ты предлагаешь!? Сидеть и ждать, пока к нам не явятся гончие псы!? - Господин! – в комнату вбежала взволнованная служанка и отвесила поклон. – Срочное донесение! - Я занят! – злобно выкрикнул парень, с трудом сдерживая злобу, за которой прятал страх. – Твоё донесение подождёт! - Гонцы императорского дворца! Они пришли со срочной вестью для клана Штраус! В этот момент Мире и Эльфману показалось, что сам дьявол постучался в их обитель. Медленно поднявшись со своего места, Миражанна жестом велела девушке покинуть помещение, а сама подошла к брату в плотную и нервно поправила ворот шёлкового кимоно. Руки дрожали, внутри растекался ледяной ужас, а голубые глаза смотрели на младшего, как на единственное, что имело смысл в её жалкой жизни. - Это всего лишь весть. – Эльфман попытался улыбнуться и положил могучие руки на плечи сестры. – Приказ или донесение, ничего больше. Миражанна лишь покорно кивнула и оба проследовали в сторону гостевой, где их уже ждали. Брат и сестра ожидали встретить там одного, максимум двух гонцов, но на удивление, в главном зале их ждал целый привилегированный отряд, который как-то очень неоднозначно смотрел на глав семьи Штраус. - Добрый день. – в голосе гонца слышалось некое напряжение. – Весть из дворца. Велено передать лично вам в руки. С этими словами мужчина протянул Эльфману свиток. Блондин с несколько секунд смотрел на кусок пергамента, пытаясь принять максимально грозный вид, и забрал приказ. Развернув указ, Миражанна думала, что сойдёт с ума от напряжения, ожидая всего на свете, однако по мере прочтения, лица обоих вытягивались всё сильнее и сильнее. Медленно, с трудом сдерживая ярость и отчаяние, Эльфман посмотрел на треклятого гонца, не зная как разделать его лучше, а Мира лишь надеялась, что всё это какая-то ошибка или ещё лучше, дурной сон. Именно в этот момент она поняла, почему гонцов так много, ведь зная нрав брата, один бы просто не выжил. - Явиться во дворец на присягу императору? – буквально прорычал глава семьи. – А больше твой император ничего не хочет? - Это указ, который нам велено доставить. – безразлично выдал гонец. – Дальше не наша забота. - Где моя сестра? - Госпожа Лисанна находится под опекой Бикслоу. Точное место положение нам не известно. - Что с ней будет? - Это зависит исключительно от неё. – гонцу не нравился этот разговор, а потому он стремился его закончить, как можно скорее, выкладывая все карты на стол и не взирая на последствия. – Господин Нацу Драгнил проявил просто небывалую снисходительность, даровав вашей сестре и господину Бикслоу права покинуть империю до восхода тринадцатой луны. Вам же велен другой указ. - То-есть, он вышвырнул мою сестру из империи… А если она её не покинет? - Она будет объявлена государственным преступником и за ней будет организована охота, как на врага империи. Даже не столько слова, сколько интонация этого безразличного гонца, заставляла Эльфмана звереть просто на глазах. На эмоциях мужчина разорвал указ и швырнул обрывки в лицо солдат, после чего уже хотел броситься в драку, но Миражанна резко встала между ними. - Эльфи, не надо! – взмолилась девушка. – Прошу тебя! - Значит так! – качок всеми силами пытался не снести сестру. – Передай своему Драгнилу, что если хоть один волос упадёт с головы моей сестры, я его лично втопчу в землю на метр! И не на какую присягу я к нему не отправлюсь! А теперь пошли вон из моего дома!!! С этими словами мужчина развернулся и увёл за собой напуганную сестру, оставив гонцов в пустом помещении, но те почему-то не особо торопились покидать его. - Я даже не сомневался. – тяжело вздохнул один из солдат и немного виновато посмотрел на главного. – Ну, что скажешь? - Было наивно надеяться, что они предпочтут власть семье. Штраусы не такие, даже Лисанна. - И что будем делать? - У нас есть приказ. – гонец потёр затёкшую шею. – Если Штраусы не выполнят указ императора, значит нам придётся выполнить свой. *** Последующие несколько недель во дворце было тихо и спокойно, всё шло своим чередом, однако какая-то напряжённость улавливалась. Нацу начал чаще пропадать по вечерам, Гажил тоже стал каким-то тихим, но если странное и непонятное поведение братьев замечали только жёны, то сносящего всё на своём пути Игнила заметил весь дворец. В один из таких вечеров Игнил просто летел вдоль коридоров, яростно, набегу расталкивая всех и всё, что оказывалось на пути. Страх, такое давно забытое чувство сейчас накатило с головой, заставляя сердце владыки судорожно колотиться в рёбра, пытаясь достучаться хоть до чего-то. Боги, сейчас Игнил отдал бы всё на свете, чтобы всё это оказалось просто глупой шуткой, но что-то внутри подсказывало, что удача всё же отвернулась от него. Император влетел в тронный зал, едва не растянувшись на входе, однако будущий правитель даже не дрогнул. В помещении был полумрак, а потому Игнил даже не сразу заметил сына, что сидел на троне в пустом тёмном зале и о чём-то думал. Нацу даже не поздоровался, не волновался, а просто вглядывался куда-то в темноту, словно он до сих пор был один. - Нацу! Это как вообще понимать!? – Игнил буквально подорвался, однако почему-то не торопился сократить дистанцию, продолжая смотреть на сына снизу вверх. – Так и будешь молчать, или… - Если бы с тобой был повод говорить на подобные вещи. – тихо перебил парень, глядя на то, как отец опешил от такой наглости. Снисходительная улыбка растянулась на лице молодого владыки, а парень подался вперёд и виновато посмотрел на родителя. – Ну что, доползли и до тебя слухи недобрые. - Ты находишь это смешным!? - Нет, я нахожу это крайне печальным. - Ты вообще своей башкой соображаешь, что творишь!? Отмени приказ!!! - Нет. - Нацу, если ты думаешь, что я позволю… - Можно подумать, ты что-то сможешь изменить. А вот тут холод пробежался по спине правителя, в то время как губы его чада растянулись в самом зловещем оскале, на который он только был способен. В полумраке эта улыбка казалось куда более страшной, чем была на самом деле, а парень лишь смерил отца ничтожным взглядом: - Ходит слух, что люди говорят о том, чего им не хватает. Ну давай, папочка, поговорим о морали. Мы же с тобой образец добродетели, два на всю империю… И то верно, таких, как мы ещё поискать надо. - Зачем, Нацу? – впервые в жизни Нацу слышал, как дрожит голос отца, а Игнил на ватных ногах поплёлся к сыну. – Ты даже не представляешь… - О поверь мне, папа… Я провисел прибитым на столбе несколько дней. Я более чем всё представляю. - Отмени приказ… Я умоляю тебя, сын, отмени приказ! Но вдруг Игнил осёкся, заметив в темноте какое-то копошение, а сердце вновь очень болезненно кольнуло, от чего мужчине перебило дыхание, и он схватился за одежду в области груди. Воздуха катастрофически не хватало, однако Нацу не спешил на помощь, а лишь огляделся по сторонам и немного виновато усмехнулся. - Ты ведь тоже их видишь. – Нацу вальяжно поднялся со своего места и начал мерять шагами зал. – Но к тебе являются другие, с другими намерениями, с другими мыслями. Так ведь? - Нацу. – голос Игнила дрожал от нехватки воздуха. – Прошу… - Ты правда думал, что этого можно избежать или просто зассал? - Я… - Зассал… И не пытайся убедить меня в обратном. - Я… Не хотел. - Ты не хотел… А я это сделаю. – с этими словами Нацу вернулся на трон и твёрдо заглянул в серые глаза отца. – Я объявляю войну кланам. Всем без исключения. Все кланы империи явятся на присягу императору, а тех, кто ослушается приказа, ждёт незавидная участь. - Ты хоть головой понимаешь, во что это выльется!? - А ты понимал это, когда губил свой собственный народ!? За пределами дворца тебя хотят вздёрнуть, как безродного скота, а Драгнилов ассоциируют едва ли не с самим дьяволом! Вся империя рьяно жаждет нового правителя, кого угодно и это твоя вина, а не моя!!! С восходом тринадцатой луны я окажусь на троне империи, которая ненавидит меня просто за то, что я Драгнил и заметь, никому не интересно, что я из себя представляю и это относится не только к простому люду. Поэтому я не буду лечить бешенных псов, я буду их отлавливать и резать, я поступлю так же, как поступили наши с тобой предки. Не пытаться спасти загнивающий мир, а сжечь его дотла и на пепелище построить новый. Все, кто не пойдёт со мной, сильно пожалеют о своём решении. - Ты сам пожалеешь о своём решении! – Игнил с трудом пересилил боль в груди и поднялся на ватные ноги. – Бросив вызов кланам, ты останешься один в окружении врагов. - Хм. – Нацу лишь усмехнулся, глядя в растерянные глаза отца. – Дорогой отец, я отрою тебе секрет… Я всегда был один, и окружали меня только враги… Тебя тоже. С этими словами Нацу поднялся со своего места и направился в сторону выхода. Игнил ошалело глядел на своё чадо, пытаясь уцепиться в сознании хоть за что-то: - Ты не сможешь одолеть всех. - Одолею по одному. - А ты уверен, что про всех ты знаешь? - Ну. – Нацу издевательски глянул на отца. – У меня есть список всех вельмож и их подопечных. - Откуда? - Ты недооцениваешь наше казначейство. Пересчитают деньги, кости, трупы, твоих родственников и выставят счёт за их услуги. Так что, доброй ночи, отец. Желаю тебе набраться сил, так как они нам понадобятся. Нацу гордо расправил плечи и обошёл отца, после чего направился в сторону выхода, оставив Игнила глядеть в спину, на которой был вышит алый дракон, что вырывался из пламени и устремлялся ввысь. Не ажурный рисунок, что красиво смотрелся, но вызывающий дрожь и трепет, как и тот, что его носил. - Что ждёт тех, кто не присягнёт? – осторожно поинтересовался старший Драгнил, однако не был удостоен ответа и вопрос потонул в тишине и полумраке тронного зала. Игнил никогда не был трусом. Он был кем угодно: тираном, убийцей, просто плохим человеком, но трусость в пылу битвы он никогда не проявлял. Однако сейчас всё его нутро сжималось от ужаса и неведения. Дураком он тоже никогда не был и прекрасно знал, что когда-нибудь кланы восстанут против императора, но тщетно надеялся не застать этот момент. Разорить деревню, отбить новые земли, вырезать один клан - это одно… Но бросить вызов всей элите… Видят боги, он испытывал непонятное чувство стыда и был вынужден признать, что ему просто не хватило бы духу, но один вопрос не давал владыке покоя. В том, что не все кланы присягнут, Игнил был более, чем просто уверен, и всё же… Он очень хотел знать, но рьяно пытался не думать о том, что ждёт их… Их всех. *** - Бикслоу, прошу тебя, давай просто уедем! – уже навзрыд рыдала Лисанна, что не находила себе места на протяжении месяца. – Давай просто выполним приказ Нацу! - Нам некуда уезжать, ты можешь это понять! – Бикслоу и сам был на взводе, а истерики невесты лишь усугубляли и без того шаткое положение. – Нам просто некуда бежать!!! Лисанна уже даже не пыталась привести каких-либо аргументов, а лишь продолжала давить на, и без того, подавленного супруга. Всё сложилось просто хуже некуда и Бикслоу это понимал, как никто другой. Его войско разбито у стен Райской Твердыни, сыны императора живы и знают, кто причастен ко всему, а треклятая тринадцатая луна неустанно движется по небосводу и рьяно приближает их конец. В том, что это его конец, Бикслоу не сомневался, однако Лисанна упорно верила в чудо. - Прошу тебя. – Лисанна просто стояла на коленях, пока из голубых глаз лились слёзы. – Он дал нам шанс уйти. Давай просто уйдём, просто покинем империю. Мне не нужны эти шелка и цацки, я проживу и без них! Каждая девица так говорит, пока игрушки не отнимут. Загнанная в угол, не привыкшая решать свои проблемы самостоятельно, психика молодой девицы отчаянно искала выход и кидалась во все тяжкие. Она не понимала, что за пределами Фиора Бикслоу – никто, что в лучшем случае они смогут обосноваться, как крестьянское угодье и далеко не факт, что у них всё пойдёт гладко. Какие цацки и шелка, если он не был уверен даже в куске хлеба. Всё нажитое веками не одним поколением, останется в Фиоре, пока они будут перебиваться с хлеба на воду за его пределами. Так, рано впадать в панику. Он у себя дома и тут ему ничего не грозит. Сейчас он должен просто успокоиться, собрать мысли в кучу, ведь у них есть ещё три месяца на решение насущной проблемы. Он не один, он был в этом уверен, а значит нужно собраться с духом, силами и просто нанести сокрушительный удар в самое сердце «Огненного Дракона». Взять силой, пока они ещё есть, а там… - Господин Бикслоу. – осторожный голос слуги болезненно надломился, привлекая к себе внимание хозяина. – Гонцы императорского дворца прислали вам… Ларец. Сейчас Бикслоу хотел посадить этого проклятого слугу на кол, однако что-то в его взгляде не на шутку насторожило. За спиной слуги стояло ещё двое парней, что так же опасливо озирались в помещении, но главное внимание привлёк маленький чёрный сундучок. В нём не было какой-то ажурности или изыска, просто чёрный ящик, не большой и не маленький, но то, как на него косились слуги, не предвещало ничего хорошего. - Что в ящике? – опасливо поинтересовался хозяин. - … - слуга нервно сглотнул, украдкой глянул на Лисанну и вновь на владыку, пытаясь унять дрожь. – Не сочтите за дерзость, мой господин, но я бы настоял, чтобы госпожа Штраус покинула комнату. - Что в ящике? – тут заговорила уже Лисанна, поднимая на слугу запуганные глаза, а на лице появились черты ярости. – Отвечай мне!!! Но слуга не спешил исполнять приказ уже не скрывая страха, чем неимоверно разозлил и без того рассвирепевшего хозяина. Нервы сдали окончательно, Бикслоу подошёл вплотную, оттолкнул от себя наглеца, распахнул сундук и уже набрал в лёгкие воздух, чтобы закричать, как крик застрял в горле. Резко захлопнув крышку, зелёные глаза смотрели куда-то в пустоту, нервно мечась в поисках решения, которого не было от слова совсем. Руки крепко сжали крышку ларца, к горлу подкатил ком, а крупная дрожь уже стала бить самого Бикслоу. - Лисанна. – ещё никогда прежде голос хозяина так не дрожал. – Выйди из комнаты. - Что в ящике? – блондинка поднялась на ватные ноги, а голубые глаза остекленели. – Бикслоу. - Всё хорошо. – дрожа всем телом выдал мужчина и направился к супруге. – Всё хорошо. Мы поговорим с тобой про этот ящик, но чуть позже. Сейчас тебе нужно выйти. - Бикслоу. Похолодевшие от ужаса руки мужчины легли на мокрые от слёз щёки женщины и она смогла почувствовать, как его колотит. Его зелёные глаза метались по её лицу, пытаясь то ли собрать мысли в кучу, то ли запомнить очертания: - Всё хорошо. Тебе совершенно не о чем беспокоиться, просто… Тебе просто надо выйти. - … - Лисанна начала медленно мотать головой из стороны в сторону, при этом не моргая глядя мужу в глаза. – Что в ящике, Бикслоу? - Ничего такого, из-за чего ты должна беспокоиться. - Я тебе не верю. - Лисанна. - Я тебе не верю. – буквально прорычала женщина, а голубые глаза налились злобой. – Что… Там? Отвечай. Но Бикслоу молчал, в панике ища всё что угодно, и Лисанна это видела. В этот момент в хрупкой девочке что-то оборвалось, отчего она выхватила железную спицу из волос и с силой вогнала мужчине в руку. Острая боль отвлекла хозяина поместья, и этого секундного замешательства было достаточно, чтобы Лисанна вырвалась и кинулась к ларцу. Никто из слуг не посмел встать у неё на пути, а Бикслоу просто не успел отдать приказа, как молодая блондинка рухнула перед ящиком, набегу открывая крышку. Сказать, что в комнате воцарилась гробовая тишина – это ничего не сказать, а кто из всех присутствующих оцепенел сильнее - это вопрос, скорее, риторический. Лисанна даже сначала не поняла, что увидела. Потом поняла, но не признала. После признала, но не поверила… А когда поверила, казалось, что её крик можно было слышать в любом уголке Фиора. В открытом ларце, дно которого было залито кровью, лежало две головы, лица которых искажали гримасы боли и отчаяния, а белоснежные волосы обоих слиплись от запёкшейся крови. Головы самых дорогих для Лисанны людей… Брата и Сестры… Миражанны и Эльфмана. - ОНИ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛИ!!! – не своим голосом вопила во всю глотку блондинка, не щадя ни себя ни слух всех присутствующих. – ОНИ НЕ БЫЛИ ПРИЧАСТНЫ!!! Девушка не плакала, она просто кричала, выдирая клоками белоснежные волосы, не чувствуя боли и не отдавая отчёт своим действиям. Её семья - брат и сестра, единственные родные, что у неё остались... Их больше нет и не было на свете большей боли, что даже смерть не сравнилась бы с этим. - БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, ДРАГНИЛ!!! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!! – Лисанна начала бить руками в пол, разбивая запястья в кровавое месиво, в надежде заглушить собственное безумие. – ТЫ МОГ УБИТЬ МЕНЯ, МОГ УБИТЬ БИКСЛОУ!!! МИРА!!! ЭЛЬФМАН!!! ОНИ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛИ!!! НИЧЕГО!!! ЧТОБЫ ТЫ СДОХ, НАЦУ!!! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!!! Истерику девушки было не остановить, она билась в припадке, срывая горло, пока один из слуг не попытался скрутить девицу. Оказалось, что в этой крохотной хрупкой прелестнице скрыта исполинская сила, так как лишь с третьего раза двоим слугам всё же удалось подхватить бьющуюся блондинку и вытянуть из помещения в сторону знахарей. Плечо отдавало болью, однако Бикслоу не спешил вытаскивать окровавленную спицу из руки. Вместо этого он медленно подошёл к открытому ларцу и посмотрел в него. Помимо голов, там лежал какой-то свиток и мужчина, таки выдернув из плеча спицу, игнорируя боль, развернул пергамент и вгляделся в иероглифы. В свитке был указ на присягу и немедленно явиться во дворец, от чего Бикслоу лишь обречённо сморщился. Эльфман никогда бы не бросил сестру и это стоило ему головы, как и Мире, и от этого горький ком застрял в горле, а сам хозяин бросил указ куда-то в сторону. - Господин. – дрожащий голос слуги разорвал тишину. - Я думаю вам лучше выйти. Мне надо многое обдумать, да и я не в лучшем расположении духа. – Бикслоу посмотрел на парня, как на мясо. – Что-нибудь ещё? - Да, мой господин. - … - по лицу владыки скользнула наигранная заинтересованность. – Да неужели? И что же? - Это не единственный ларец. В этот момент Бикслоу показалось, что его мир разлетелся на тысячи осколков. Он хотел задать вопрос, но не хотел слышать никаких ответов. Он вообще ничего не хотел: ни жить, ни даже сдохнуть, но всё же как-то смог пересилить себя, и собравшись с духом задал самый страшный вопрос: - Сколько их? - Восемь, мой господин. - … - вдруг владыка грустно усмехнулся, одними кончиками губ. – Нет. Бикслоу потёр переносицу и вновь смерил слугу оценивающим взглядом. Слуга угадывал вопрос своего хозяина, а хозяин улавливал ответ. Восемь ларцов… Восемь кланов союзников. Надо признать, Бикслоу тихо хихикнул, подошёл к слугам вплотную, забрал ларец, а после отнёс его к столу и выложил головы юных Штраусов из ящика. Вымазанные кровью и с измученными лицами, Бикслоу в какой-то степени понимал их состояние, а потому ему искренне захотелось с ними выпить, чем он и занялся. Вытащив три чашки и бутылку вина, мужчина придвинул к головам сервиз, разлил дорогое вино и начал откровенно бухать. Слуги боялись даже шелохнуться, однако хозяин жестом велел подойти, не сводя взгляда с отрубленных голов: - Тащи остальные головы и остальные чашки. - Будет исполнено, мой господин! - И ещё кое-что! – Бикслоу театрально поднял бокал, вроде как за здравие, хотя в данном случае - за упокой Миражанны и залпом осушил. – Собрать войска и союзников, или то, что от них осталось, привезти мою обожаемую супругу в божеский вид и оповестить меня о завершении. - Собираетесь продвигаться к границам Фиора? - Нет, что ты! – ехидно усмехнулся Бикслоу. – Мы пойдём на Столицу! - … - слуга резко стушевался, однако попытался не проявить неподобающего неуважения. – Вы правда считаете, что мы сможем одолеть войско императора? - Конечно нет. – злобно рыкнул Бикслоу, вновь оглядел две отрубленные головы на своём столе, а зелёные глаза налились кровью. – Я просто хочу уничтожить всё, что ему дорого.