Крылья свободы

      Интересное это слово, дом. Звучит коротко, понятно всем и на всех языках. Только вот для каждого человека значит что-то своё.        Одному дом представляется богатой и большой квартирой со всеми удобствами, где нет посторонних, а ты всегда в достатке.        Другому домом кажется простенькая халупа. Большая, маленькая, не важно. Главное, чтобы была крыша над головой.        Третьему домом кажется весь мир, а крышей – бескрайнее небо. Дождь, снег, жара, мороз, всё одно: он дома. И каждый день он в нём, никуда не выходит. Куда только не посмотреть – его дом.        А некоторым домом стала сырая земля. И каждый день кто-то ходит над их домом, шумит, празднует, плачет, любуется. А они лежат, смирно и тихо. Не тревожите их покой, и ладно. Тревожите – да всё равно. Им уже ничего не интересно.       Им бы лишь на мгновение услышать, что их помнят, приходят пролить несколько солёных капель на рыхлую грязь, кладут яркие цветы под покосившиеся надгробия.        Но не слышат они слёзных отчаянных речей, не могут так же горячо поцеловать, как порой целуют оцарапанную надпись на камне.       А им хотелось бы.                         ***       Над разрушенным пригородом пролетали вороны, опускаясь вниз и громко каркая.        Птицы были падальщиками, и опускались на окровавленное поле, чтобы вкусить охладевшей плоти.        Чёрные перья вместе с пылью и мелкой крошкой витали в воздухе. Вороны дрались за кусочек красной кожи, налетая друг на друга с растопыренными когтистыми пальцами. Чем-то птицы были похожи на титанов.       Когда воронья стая вдоволь наелась, испачкав угольные крылья в алой крови, они взмыли в воздух, оставляя ледяные трупы лошадей и людей в безмолвии.        На этих разрытых дорогах когда-то ездили кареты и повозки, бегали люди и топтались животные. Сейчас дороги напоминали игральное поле, на котором абсолютно все фишки пали.        А Смерть стояла, оглядывая широкое поле, усеянное поломанными упм и разбитыми телами. Это не была её победа, хоть она вдоволь напилась тёплой крови.        Но этот бой выиграли люди.       Смерть подобно воронам, подпрыгнула, растворяясь в воздухе.        Арден слабо дёрнулась, тут же чувствуя, как обломок кирпичной стены придавливает её. Камень навалился на лопатки, не желая выпускать девушку из ловушки.        Девушка сморщилась. Щёку неприятно терзали острые частицы земли, а странное тепло, исходящее от травы, заставляло недоумённо хмурить брови.        Из раны на лбу текла багровая жидкость, вязкими каплями стекая по подбородку и падая на помятые листья. Ноги неприятно ныли, Арден сжимала руками землю сильнее, стоило только попробовать пошевелить конечностями.        Шатенка выдохнула, прижимаясь грудью к земле. Никто не спешит к ней на помощь, значит, никто больше не выжил..        Замёрзшую кожу лица разогрели слёзы, покатившиеся из глаз непрекращающимся потоком. Мысли о том, что больше никто не очнулся под обломками зданий, как она, больно впивались в сердце, разрезая и разрывая мышцу на части.        Было тихо, даже порванные плащи не шуршали от дуновения ветра. Не скрипели клинки, не дрожали оторванные приводы.        Краем уха Арден услышала, как кто-то закашлял. Глаза тут же широко раскрылись, девушка забилась, пытаясь выбраться, но не получалось.        Вновь кашлянули, а после откинули что-то тяжёлое в сторону. Арден повернула голову в сторону звука, но помутневшим взглядом было сложно что-то различить.        Обзору мешали камни, дома, ледяные тела. А взгляд цеплялся за ужасные картины, впивался в стеклянные глаза и лужи крови.        Зрачки сузились, сердце билось сильнее, раны ныли громче, когда Арден всматривалась в лица мёртвых, узнавая в них своих друзей.       Совсем недалеко от шатенки, которую сдавливали развалины стены, лежала Анна, рядом с ней Чико, а ещё дальше Томас.        Их тела раздавили обломки каменной груды. Целыми остались только головы, словно специально, будто назло Арден.       Некогда яркие глаза были открыты, матово блестя в лучах солнечного света.       Ульв забилась под стеной сильнее, всё-таки выползая наружу. Острые осколки в последний раз зацепились за высокие кожаные сапоги, тут же отцепляясь.        Арден вскочила на ноги, тут же сжимаясь и падая на землю от боли в лодыжках. Кожаные голенища были разорваны, а по скрипучим носкам ботинок стекала кровь.        Словно Арден была титаном, а ей подрезали сухожилия.       Девушка скрыла мокрое лицо волосами, которые больше не сдерживала заколка. Она протянула к Анне руку, но не смогла дотронуться до обжигающей ледяной кожи. - Арден, нет! Не нужно! – Пайнс оттянул девушку за плечи, поднимая её на ноги.       Осберт ожидал, что девушка начнёт вырываться и кричать, но она повисла на руках юноши, только плечи подрагивали от шумных рыданий.       Осберт повернулся спиной к трупу, отворачивая и Арден.        Кроме него и девушки выжили Урсула, Рой, Ингрид и Миллисент.       Юноша огляделся. В другой части разрушенного города Рой помогал Урсуле перевязать кровоточащие раны на руках и ногах, Миллисент расхаживал по полю сечи, выискивая выживших, но безуспешно. А Ингрид бегала от камня к камню, от развалин к развалинам, ища подругу. - Ингрид, я нашёл её! – Громко крикнул Пайнс, и все разом обернулись к нему.       Эртон, утерев руками сырые щёки, подбежала к Пайнсу, всматриваясь в лицо Арден.       Ульв рыдала, тихо завывая и скуля, выдохи получались хриплыми, судорожными, холодящими слух.        Ей не нужно было доказательств того, что Дэнни мёртв. Если бы он был жив, то сразу же кинулся на поиски сестры.        А сейчас…       Пайнс не думал отпускать Арден. Раны не позволяли шатенке ровно стоять на ногах, она всё время норовила упасть на землю, сильнее морщась от боли.        Рой нервно бегал от одного трупа к другому, снимая с некоторых ещё целые и не поломанные приводы и полные баллоны с газом. Мертвецам они уже всё равно ни к чему, а возвращаться назад нужно живым.       Юноша собрал несколько целых устройств, откладывая их в сторону. Мортимер оглядел поле, ничуть не кривясь от вида трупов. Оплакивать их сейчас не было времени: в любой момент могут прийти титаны на раздачу холодной закуски.       Осберт подхватил Арден на руки, быстро осматриваясь по сторонам. Никто, кроме них, не выжил.        Урсула громко крикнула что-то неразборчивое, а после принялась раскидывать по сторонам обрубки деревянной стены и мелкие камни. К ней на помощь ринулись остальные, только Пайнс, прижимая к себе рыдающую Арден, подошёл позже.       Ингрид и Миллисент оттянули громадную доску, а после схватили Йоханна за руку. Мужчина зашипел от боли, выбираясь из-под обвала.       Осберт невольно прижал Арден к себе сильнее, когда увидел покалеченного коменданта. Левский сыпал отборными ругательствами, рычал и кричал от боли, когда Ингрид затягивала лоскут рубашки на его левой ноге чуть выше колена. А ниже ноги попросту не осталось.       Йоханн ничего не видел перед собой от боли, он был на грани бессознательного состояния, но Торрес не придумала ничего лучше, как привести мужчину в чувства с помощью пощёчины. - Даже не смейте падать в обморок! – Её голос дрожал, срывался, но Урсула сдерживалась.       Она не смогла найти среди разрухи и мёртвых тел Патрицию, а мысль о том, что её подруга мертва, угнетали рыжеволосую. Левский слабо улыбнулся. - Я нашёл.. целые приводы, и.. и несколько баллонов с газом. – Рой говорил прерывисто, шумно вдыхая воздух, запинаясь от волнения. - Но их не хватит на всех. – Рой поднял глаза на друзей.       Урсула и Миллисент держали под руки Йоханна, Ингрид порой оглядывалась на Осберта, что держал Арден.        Их было семь, а работающих устройств всего пять.       Мортимер задумался, присаживаясь на корточки около приводов. Он взъерошил рукой свои волосы, чуть оттягивая их. Будто это может помочь придумать план.       Миллисент обернулся на стены, щурясь. Наверху застрял почти нетронутый лифт. Если его спустить вниз, то они смогут добраться до стен, не используя упм.        Но Рой не заметил лифта, а потому начал уверять себя в том, что им никак не спастись. Он даже не задумался о том, что кто-то может взять кого-то на руки. Юноша слишком нервничал и паниковал, никак не мог собраться.        Миллисент отпустил руку Йоханна, её тут же подхватила Ингрид. Майер подошёл к Рою, что сидел на земле, и поднял его за воротник куртки. - Хватит ныть, придурок. Соберись! – Миллисент встряхнул парнишку, отпуская.        Майер заменил свои пустые баллоны на те, что были в этой куче уцелевших приборов. Послышался щелчок креплений и скрип стальных тросов, что в тот же миг врезались в кладку стены.       Арден было всё равно, что делают её товарищи. Её даже не заботил тот факт, что Пайнс держит её на руках.        Она продолжала плакать. Девушка уже не могла нормально дышать, задыхалась, захлёбывалась, кашляла, невнятно что-то шептала.        Там, в нескольких десятках метрах от них, лежат бойцы. Герои, иначе нельзя сказать. Они приняли всю мощь звероподобного титана на себя, погибли под обломками камней, умерли от полученных травм.       И среди них скрыто тело Дэниэля.        Арден жмурилась сильнее, когда в голове вновь всплывали образы её брата. Сильнее сжимала кровавые ладони в кулаки, ощущая лёгкие покалывания от того, что вспоминала, как ещё несколько часов назад Дэнни сжимал её за руку, прикрывал собой и защищал.        Сейчас же лежит где-то, придавленный конём. Матовые глаза смотрят в небо, грязные волосы колышет ветер.       Как она будет смотреть в глаза матери? Как объяснится перед Винсентом? Как будет жить дальше без поддержки родного брата?        Сердце не думало униматься. Оно то замирало, рассыпаясь тысячей осколков, то начинало неистово биться, норовя разломать рёбра и выпасть на жухлую траву.        Осберт видел, что происходит с Ульв, и не думал её успокаивать. Его слова ничего не принесут, сейчас они не помогут.        Она успокоится сама. Только намного позже.                         ***       Элеонора не могла найти себе места. Целый день как на иголках. Она ходила от окна к двери, от двери к столу, от стола к шкафу, и не могла перестать горячо молиться. Просить всевышние силы защитить её детей, вернуть их домой.       Порой женщина плакала, усаживаясь на кровать и закрывая лицо худыми руками. Порой затихала на несколько часов, смотря в одну точку и не двигаясь. Но сердце её не успокаивалось.        Элеонора готовилась к самому худшему. Уверяла себя, что никто не вернётся оттуда живым.        Женщина не помнила себя от горя и отчаяния, когда в Трост вернулись только Йегер с друзьями, капрал Леви и Ханджи.       Её дети мертвы.       Она упала в обморок прямо на руки Винсенту. Юноша не думал плакать или расстраиваться сейчас – ему нужно было позаботиться о матери.       Но руки его предательски дрожали. Винс отнёс маму в комнату, уложил на кровать и напоил её настоем из трав. Женщина не просыпалась, лишь мокрые ресницы подрагивали.        Парень сжимал руки в кулаки. Он позволил своим родным погибнуть. Посмел пустить их туда, откуда им не суждено было вернуться. Винсент считал себя причастным к этим смертям.       Когда сдерживать внутреннюю бурю эмоций стало совсем тяжело, Винсент закрыл глаза руками. Впервые он плакал. Никогда ещё он не позволял себе такой вещи, как слёзы.       Что сказать Сьюзи, что жила в доме напротив? Она заходила к ним ранним утром, когда воины отправлялись в экспедицию, а сейчас, наверное, оплакивала Дэнни, вспоминая его и не смея сдерживать рыданий.        И принимать то, что человечество приблизилось на шаг к свободе, не хотелось.                         ***       Поздним вечером Сьюзи зашла к Винсенту и Элеоноре. Женщина до сих пор спала, а Винс сидел около окна, всматриваясь в темнеющее небо.        Кожа под глазами покраснела, губы до сих пор дрожали. Мокрые дорожки на побледневших щеках не высыхали. Он сидел бездвижно и почти тихо. Только редкие всхлипы вырывались изо рта.       Сьюзи успокоилась несколько часов назад. Ей было не в новинку терять близких и любимых людей. Но эта рана на сердце будет намного глубже тех, что уже успели зажить.        Винсент повернул голову к девушке, почти открыл рот чтобы что-то сказать, но на улице начал нарастать гул. - Ещё! Ещё ребята вернулись!!! – Крикнул какой-то торговец, уже закрывающий свою лавку.        Винсент вскочил, выглядывая в окно. Стул пошатнулся, падая назад.       Около самых ворот Троста в небо поднимался зелёный дым. Несколько служащих гарнизона на лошадях спешили к каменным стенам, чтобы помочь выжившим.        Винсент сорвался с места, выбегая на улицу. Он в последний момент ухватил за руку Бейлис, утягивая за собой.        Офицеры гарнизона облепили рядовых, помогая им. Капитан перекинул руку Левского через своё плечо, придерживая мужчину. Йоханн держался из последних сил, кто-то сразу позвал повозку для того, чтобы отвезти коменданта в госпиталь.        Арден разлепила слипшиеся веки, растирая и без того красную кожу под глазами. Они смогли вернуться назад, правда, эти часы девушка помнила смутно. Кажется, она вообще задремала на руках Осберта.       Вокруг прибывших столпились люди, расспрашивая их обо всём. Но молодые люди молчали. Говорить было слишком тяжко.        Винсент грубо распихал людей, вырываясь вперёд. За ним протиснулась Сьюзи.       Она надеялась увидеть Дэниэля, но надежды оказались напрасными. Бейлис отвернулась, скрывая бесцветные слёзы.       Винсент буквально выдернул Арден из рук Осберта, прижимая сестру к себе. Девушка не могла ничего сказать, она просто крепко обняла брата.        Арден не могла больше плакать. Все слёзы уже истрачены. Остались только горькая скорбь и тупая боль в сердце.       Выживших рядовых вместе с комендантом определили в городской госпиталь. Винсент отправил Сьюзи домой с весточкой о том, что Арден осталась в живых.        А сам юноша остался помогать раненым. Он обработал ногу Йоханна, зашивая его рану. Отныне мужчина не сможет даже преподавать в училище, ему суждено остаток жизни ходить, опираясь на костыли.        Миллисент и Рой отделались ушибами и неглубокими ранами. Винсент не стал долго заниматься ими, отходя к койке, на которой лежала Арден.        Её взгляд был так равнодушен. Она не дрогнула даже тогда, когда обрабатывающий раствор обжёг раны на голенях. Девушка не вскрикнула даже от того, что Винсент стал зашивать две глубокие раны, каждый раз протирая кровь тряпкой.        Урсула, Ингрид и Осберт пострадали меньше всех, и теперь сидели напротив Арден и Йоханна, наблюдая за ними.       Когда их встретили в Тросте, рядового гарнизона сразу же отправили в штаб разведчиков сообщить о том, что есть ещё выжившие.                         ***       Человечество сделало шаг навстречу крепким объятиям свободы. Совсем скоро стены больше не будут нужны, ворота откроют навсегда!       Это была первая маленькая победа, которая досталась чересчур дорогой ценой. Но жертвы не были напрасны.        После освобождения Шиганшины от гнёта титанов, открылась правда, которую скрывал отец Эрена.        Винсент всегда говорил матери и сестре, что Гриша Йегер, его учитель по медицине, кажется ему слишком странным и таинственным типом.       То, что он скрывал, стало настоящим шоком для всех жителей территории стен.        Люди жили за стенами, свято веря в то, что их земля – единственный оплот человечества в мире, и что кроме этого клочка земли нет ничего более.        Но они ошибались.        Их земля была лишь маленьким островком, окружённым солёным океаном, а за его пределами были другие земли. С другими людьми, с другими обычаями.        И без титанов.       Слишком много неожиданных фактов обрушилось на людей. Они не могли поверить в то, что титанами являлись люди, которых ссылали на этот остров.       Все они являлись Элдийцами, единственной расой, способной превращаться в титанов. И Марлийская империя не желала терпеть такое соседство, потому попросту избавлялась от элдийцев.        Эту новость каждый воспринял по-своему. Кто-то отнёсся к этому как к глупой шутке, кто-то яростно начал это отрицать, крича, что не может иметь ничего общего с титанами. Кто-то же просто проигнорировал эту новость, считая, что его жизнь вряд ли изменится от этого.       К этому числу относилась и семья Ульв, особенно Арден.        Она не знала всех подробностей тех тайн, разгадки которых были отныне доступны. На неё это никак не повлияло.        Разве что отныне на шее, вместе с белым камушком, висел зелёный орден в золотой оправе и на крепких кожаных ремешках, в котором девушка порой видела отражения брата. В такие моменты она сжимала зелёный драгоценный камень пальцами, жмурилась, успокаивала себя и понимала, что её брат умер не напрасно. Он сражался за всех и умер на поле боя, не страшась лика Смерти.       Такими орденами были награждены те, что выжили и отстояли жизни тысяч людей за стенами.                         ***             852 год        Зелёный дым рассеял белые облака, что медленно плыли по синей глади. Сразу после возвращения потерянных земель людям, воины занялись их очисткой. И вот, последняя толпа титанов вблизи ковчега Каранес* убита.       Арден залезла на крышу дома, смотря на разрушенную, но свободную от гигантов деревню.       Утерев рукой потный лоб, Арден улыбнулась. Рядом остановился Осберт, брезгливо оттирая руки от титанической крови. - Не пытайся реабилитироваться в моих глазах этим. – Усмехнулась Ульв, убирая лезвия в кейсы. – Сам несколько дней назад, с бутылкой в обнимку, валялся чуть ли не в конском навозе около конюшни, а сегодня делаешь вид, что тебе неприятна кровь.       Пайнс поджал губы, краснея от возмущения. - Да это всё Миллисент! Сам напоил меня и оставил около конюшен, я не виноват! – Осберт ещё несколько минут зло хмурился, а потом улыбнулся, следуя примеру Арден. - Дурак ты, Осберт. – Тихо и как-то чересчур мягко сорвалось с губ девушки.       Офицеры почти спрыгнули с крыш вниз, к остальным воинам, что радостно бегали по дороге и вскидывали руки вверх, когда увидели несущегося гонца со стороны огромного леса. Это был Рой. Он был связующим между отрядами разведчиков, что сейчас находились на обширной экспедиции по изучению острова.       Осберт подал Арден руку, и девушка, мило улыбнувшись, приняла помощь, спрыгивая на землю.        Рой явно был встревожен, он сжимал в руках поводья и сильно дёргал их, призывая коня ехать быстрее.       Когда же лошадь остановилась, Мортимер спрыгнул на траву, подбегая к сослуживцам. Со стороны деревенской часовни вышла Ингрид, неспешно подходя к друзьям. - Ты чего так запыхался? – Спросил Осберт, изгибая бровь.       Рой, переведя дыхание, выпалил: - К острову движутся три огромных корабля! По предположениям командора Ханджи, эти корабли могут принадлежать Марлийской империи!