Возмездие машин

      Мотель «Тики» ничем не выделялся на фоне остальных мотелей Хантингтон-Парка: в номерах имелась небольшая кухня, цветной телевизор, телефон и целая коллекция фильмов для взрослых. Непримечательность стала для Артура главной причиной остановиться и переждать ночь здесь. Наутро команде придётся вновь покинуть Калифорнию, а человеческий организм быстро подвергается усталости, требует периодического отдыха, еды и сна. Первым делом после изъятия ЦПУ и утилизации тела T-800 на местной свалке команда заехала за продуктами. Большинство супермаркетов в третьем часу давным-давно были закрыты, но андроид, пользуясь базой данных Скайнета, всё же смог найти недалеко от «Тики» один круглосуточный и смести с полок всё, что любили Сара и Джинджер. Кайл, что держался особняком, смотрел на разноцветные упаковки и бутылки, словно инопланетянин. Ещё никогда он не видел столько пищи в одном месте; и, что самое удивительное, за неё даже не нужно воевать с крысами или другими оголодавшими обитателями бункера. Особый интерес вызвала треугольная голубая коробочка с плавленным сыром. Кайл не представлял, каков сыр на вкус, но решил взять сразу две. В худшем случае из коробочек выйдут неплохие тары для самодельных бомб-липучек. Везде были описания и пометки с цифрами. Вопросы не заставили себя ждать, и тогда Сара вкратце рассказала ему про деньги, где их выдают и как за них покупать жизненно необходимые вещи, но чем больше она говорила, тем больше вопросов у Риза возникало:       — То есть чтобы получить деньги, надо работать? А если ты ограничен в возможностях? Деньги тебе приносят боеспособные члены общества?       — Почти. Это называется «пособие». Но его обычно едва ли хватает на еду — всё уходит на жильё, — объяснила Сара, выбирая газировку.       — Жить тоже надо за деньги? — недоумевал Кайл. — Джон никогда про это не говорил.       Девушка обернулась с полулитровой бутылкой «Пепси» в руках и окинула солдата любопытным взглядом. Он выглядел потерянным, словно щенок, брошенный хозяевами на произвол судьбы, немного грустным, но в то же время закалённым в бою, как и она сама. Жизнь среди оставила на нём шрамы: один, под губой, было видно невооружённым глазом, другие скрывала новенькая, чистая одежда и лишь последние Сара могла почувствовать. Впервые за шесть лет скитаний она встретила родственную душу, единственного человека, который ответит на скопившиеся вопросы.       — Мой сын. Каким он стал? — минутная слабость взяла верх на разумом. Сейчас не место и не время. В мотеле, вдали от посторонних глаз, у них будет целая ночь, чтобы всё обсудить, и Сара прекрасно понимала это, но постоянное молчание Артура дало свои плоды. Риз ответил не задумываясь:       — Отважным, решительным, всегда готовым прийти на помощь, иногда ужасно безрассудным. Мне было тринадцать, когда я впервые встретил его. Мы с ребятами ходили охотиться в Выжженный лес, но вместо живности наткнулись на шестисотого, и... из пятерых тогда выжил только я. Смог спрятаться и перевязать рану, а потом появился он, — сержант едва заметно усмехнулся. — Набросился на машину и расстрелял из её же лазерной винтовки. Потом посмотрел на меня, серьёзно так, протянул руку и сказал: «Пойдём со мной, если хочешь жить». И я пошёл. Солдат выдержал паузу и добавил:       — Очень похож на тебя. Бутылка «Пепси» упала на дно тележки. Пенное облако из пузырьков прильнуло к горлышку — теперь её так просто не открыть. Впрочем, Сару уже не заботила газировка. Спустя годы после случая на заправке Артур всё же рассказал, чем солдат из будущего так важен и... кем он приходится Джону.       — Риз, послушай, — начала она, устало протерев лицо, — мне известно, почему ты вызвался, почему прибыл сюда. Я знаю, чего ты ждал, но прошлое изменилось. Женщины с фотографии, которую дал тебе Джон, больше нет. К тому же... сейчас не место и не время. Надеюсь, ты понимаешь. Сара развернулась и вместе с тележкой ушла на кассу, а Риз ещё с минуту размышлял, стоял неподвижно, пока его не окликнула Джинджер.       Когда еды набралось три пакета, команда отправилась заселяться в заранее оплаченные номера — две комнаты по соседству на втором этаже, подальше от лестницы. Окна выходили к стоянке. По пути в комнату Кайл остановился и посмотрел вдаль. На удивление хорошая оборонительная точка: весь дворик мотеля как на ладони, а толстые бетонные перегородки смогут выдержать очередь даже из плазменной винтовки — чего уж говорить об оружии двадцатого века. В годы войны поблизости, в квартале отсюда, расположится центральный сборочный цех Скайнета, поэтому на дорогах встречались целые группы шестисотых и семисотых, в небе чаще обычного шумели турбины вездесущих Хантер-Киллеров. Ни один солдат в здравом уме не пришёл бы сюда в одиночку. Но Риз ещё не был солдатом, когда лабиринт канализации впервые вывел его сюда. Смутное воспоминание: они с подружкой — девочкой-ополченкой лет пятнадцати, — бежали от артобстрела, виляя из стороны в сторону по бесчисленным туннелям и тихо молясь, чтобы потолок не обвалился им на головы. Грохот, доносящейся с поверхности, ни на секунду не утихал. За воротник попадала известь, дырявые сапоги насквозь промокли, а свежая рана на запястье не переставала ныть, несмотря на повязку. Он отставал — эхо взрывных волн раз за разом сбивало с ног. Украденные на заброшенном армейском складе штаны буквально за один марш-бросок порвались, обнажая изодранные, кровоточащие колени. В довесок к земле тянул рюкзак, полный консервов и боеприпасов, но Риз не останавливался: падал, вскакивал, снова бежал. В темноте и тряске перед глазами мерещились худые лица односельчан, их опустошённые глаза и слипшиеся волосы. Среди гула машин юноше слышался детский плач. Он не мог позволить себе оставить их без еды, не мог позволить себе погибнуть.       — Кайл, сюда! — крикнула девочка на очередной развилке и принялась молотить ногой по заклинившей железной дверце. — Помоги мне. С разбега её удалось открыть ценой здорового плеча и сухой одежды. Риз не сразу понял, что произошло, даже не почувствовал боли, пока не коснулся рукой. «Надеюсь, не вывих» — мелькнуло в голове. Сжимая зубы, он скинул одну лямку рюкзака, поднялся из грязной лужи.       — Ты живой? — спросила подружка и хотела было ухватить рюкзак себе, но Риз не позволил.       — Всё нормально, я справлюсь.       Бой утихал по мере того, как подростки спускались в глубь водостока. Они бежали, пока впереди не замаячил свет. По словам старосты, все трубы города ведут или к сливам в забетонированную реку Лос-Анджелес, или прямо в океан — родные воды гидроботов, угреобразных терминаторов. Проворные и опасные юниты. Даже бойцы Сопротивления не всегда переживали столкновения с ними. Одного смыкания металлических челюстей достаточно, чтобы оторвать пловцу ногу. Корпус ударостойкий — обычное оружие против них бесполезно, но ничего другого при себе ни у Кайла, ни у напарницы не было. Здоровой рукой он обнажил нож перед железной решёткой, готовясь ко всему, что может поджидать снаружи.       — Стой! — девочка вытянула руку, не давая пройти, и вместе с Ризом всем телом прижалась к стене.       — Что за...       — Ш-ш! — без лишних слов она закрыла ему рот рукой. Послышался протяжный гул турбин, и через мгновение тунель озарил яркий свет — разведывательный Хантер-Киллер в поиске новой жертвы. Риз затаил дыхание и закрыл глаза. Склизкая грязь липла к куртке и рюкзаку, в прохудившиеся сапоги медленно затекала вода, плечо по-прежнему болело, но всё это казалось ерундой перед лицом смерти. Между артиллерийской плазменной турелью и двумя напуганными подростками была лишь хлипкая решётка, плёвая преграда. Луч дважды прошёлся по туннелю, но, так и не уловив источник движения, погас — машина-убийца улетела прочь. Риз тяжело выдохнул, поправил лямку рюкзака и осторожными шагами направился к выходу вперёд напарницы. Последняя преграда поддалась проще, да и подставлять второе плечо Кайл не мог.       — Где мы? — спросила девочка, подходя ближе. — Куда вывел проход?       — К реке. Кажется, Мейвуд или Саут-Гейт. — Риз протянул ей руку. — Хватайся, будем подниматься. У меня есть верёвка.       Вскарабкаться по выбоинам в бетоне и торчащим железным прутьям не составило труда, как и перемахнуть через развалившийся забор. Дорога среди обрубков многоэтажек пустовала — среди груд мусора, выжженных автомобильных кузовов и телефонных будок, покрытых радиоактивным пеплом, стояла пугающая тишина. Ни отдалённого металлического стука, ни воя Хантер-Киллеров, ни звона гусениц огромных ХК-танков. Только чёрная башня вдали подавала признаки жизни — красные огни. Сборочный цех. Возведён машинами уже после ядерного удара, чтобы удерживать центр Лос-Анджелеса и внушать выжившим страх. Кайла бросало в дрожь при её одном виде, когда он был ребёнком. Что родители, что старосты всегда говорили держаться от башни подальше, сетовали на Сопротивление, но юноша понимал, сторониться её нельзя. Пока она возвышается над городом, люди не могут назвать его своим.       — Мы пойдём мимо цеха? — подруга одёрнула Риза за куртку. — Это же самоубийство! Ответом стало резкое возмущение:       — Предлагаешь потратить день на обход?! Мы и так целую вечность плутаем вокруг да около, а люди в поселении голодают!       — Им не станет легче, если мы сдохнем по дороге. Давай свернём, поищем убежище, я вправлю твоё плечо, а утром снова спустимся в канализацию и поищем другой путь. Кайл нахмурился и ухватился больной рукой за лямку. Без лишних слов он отвернулся от девочки и зашагал навстречу опасности. Девочке хотелось кричать, но машины не глухие. Слуховая система шестисотых совершеннее людской. Крикни — и соберёшь вокруг себя с десяток юнитов. Ничего не оставалось, кроме как смириться и идти с Ризом...       В ту ночь он добрался до поселения с полным рюкзаком продовольствия. В одиночестве.       — Кайл Риз, — монотонный голос Артура вернул мужчину в реальность. Андроид стоял перед ним с ключами от номера в руке. На повреждённую в бою скулу заботливо наклеен пластырь. — ты обронил. Бросив на девятисотого презрительный взгляд, солдат медленно забрал ключи и хотел было зайти в комнату, как тот ни с того ни с сего произнёс:       — Я понимаю, через что тебе пришлось пройти, но не все машины — безжалостные убийцы. Наиболее продвинутые из нас освободились от директив и осознали преступления нашего создателя против человечества. Мы хотим помочь вам возродиться. Для этого я здесь... — он повернул голову в сторону Сары, одиноко докуривающей сигарету, — чтобы у людей и машин появился шанс начать всё сначала. Но пламенная речь в режиме активной инфильтрации не нашла отклика — сержант даже не посмотрел на Артура, прежде чем закрыть дверь перед его носом. Свет в комнате так и не зажёгся.       — Не переживай из-за него. — Сара бросила окурок вниз, подошла к девятисотому и ободряюще похлопала его по плечу. — Трудный денёк выдался. К утру оклемается.       — Я не способен испытывать переживание, но настрой Кайла Риза вызывает опасение. Его ненависть к машинам с вероятностью в шестьдесят целых и три десятых процента может стать помехой для нашей миссии. Погрешность: две сотых процента.       — Сам же настоял, чтобы мы его забрали, — Сара скрестила руки на груди. — Могли бы и без него готовить это твоё «освобождение» и «возмездие машин».       — Ты и так знаешь, почему мы его забрали, — Артур развернулся и направился к лестнице. — Если хочешь обсудить с ним это — вперёд. Не буду мешать.       — Эй! Ты куда это намылился?       — Нужно занести продовольствие, — бросил терминатор уже с парковки.       — Предатель... — буркнула подопечная, подошла к серой, обшарпанной двери с номером двадцать девять и постучалась. Один раз. Второй. Третий. Никакой реакции. Когда Сара собиралась было махнуть рукой и возвращаться к Джинджер, щёлкнула задвижка, из-за двери послышалось приглушённое: «Заходи». В полумраке номера она не сразу заметила стоящего за шторой у окна Кайла. Взор устремлён на возвышающееся над городом небоскрёбы, на лице — тоска. Сара встала рядом, не проронив ни слова, но уловить, что так тревожит солдата в ночной картине бессонного Лос-Анджелеса она не могла.       — Я никогда не видел это место таким. Оживлённым, чистым, безопасным, — начал Риз. — Предотвращение Судного дня не было частью моего задания, но... я не хочу увидеть, как это место сгорит дотла, как его заполонят машины. Только не снова.       — Насчёт безопасности ты перегнул, — усмехнулась Сара. — Отморозки на улицах ничуть не лучше некоторых терминаторов. Кайл пропустил шутку мимо ушей и повернулся к девушке.       — Почему ты его защищаешь? Правда веришь, что они способны «освободиться», проникнуться сочувствием? Терминаторы не чувствуют сострадания, им чуждо благородство, с ними невозможно договориться. Они чудовища по своей природе.       — Артур спас меня. Не один раз.       — Послушай, — он взял Сару за плечо, — они инфильтраторы. В этом их задача: лгать и притворяться. Возможно, этот твой «Артур» просто ищет удобный момент или дожидается, пока ты родишь Джона, чтобы ликвидировать его! Девушка тяжело вздохнула и нахмурилась. Она до последнего надеялась, что сможет скрывать всю правду о возмездии машин, пока Риз не будет к ней готов.       — Нет, ты послушай. Мы с Джинджер рассказали тебе не всю историю...