автор
Клоппа бета
Ститч бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
272 страницы, 21 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
152 Нравится 274 Отзывы 87 В сборник Скачать

12. Заговор

Настройки текста
Арагорн и Ясколка отправились к старухе Неле поздним утром. Та жила в северной, еще не известной следопыту части города. Здесь, как и по соседству с трактиром Магора, стояли добротные каменные дома под черепичными крышами, так же суетно и шумно было на улицах, кипела работа в ремесленных мастерских и на стройках… Только гномов здесь было больше, чем в южных кварталах. Арагорн заметил, что сегодня они не слишком-то усердствуют в труде: собравшись кучками по трое-четверо, они что-то горячо и возмущенно обсуждали между собой. В ответ на пристальные взгляды человека некоторые презрительно фыркали, некоторые корчили злобные рожи, а один попросту показал здоровущий кулак. Да уж, если преступники хотели раздразить подгорных жителей, они преуспели в этом! Ясколка тоже обратила внимание на гномов. — Надо же, какие они сегодня… странные, — сказала она Арагорну. — Я их такими разобиженными еще не видела! Никак, опять какому-то бедняге бороду остригли? — Так ты знаешь, что гномам стригут бороды?  — Весь город об этом судачит, — пожала плечами девушка, — болтают, что это лесовики виноваты — мол, они испокон веков гномов не любят. А я вот не верю, что это наши эльфы творят… — Как думаешь, кто это может быть? Ясколка озадаченно нахмурилась: — Вообще-то не знаю. Как-то очень уж это глупо… и не смешно. Неужели не понятно, что гномов злить — себе дороже? Разве что дураки какие-то могут этим заниматься… Ну или те, кому гномы чем-то насолили… А ведь это была мысль — может, гномам действительно кто-то мстит? Какой-нибудь горе-строитель или кузнец, которому перешел дорогу подгорный мастер. Правда, уж больно замысловатый выбрал он способ мести… Арагорн решил все же обсудить эту догадку с Эминдилом. Следопыт начал понимать, почему наставник не взял его в дружину Дейла — у стражника куда меньше свободы, чем у пришельца, что ищет себе место в городе и потому может приставать с расспросами к каждому встречному. Кстати, надо подумать, что сказать старухе… Наверное, прямо спрашивать ее будет не слишком осторожно — вдруг она в сговоре со злодеями? Тем временем Ясколка привела его на улицу, где обосновались портные и белошвейки. В глазах зарябило от ярких тканей, развешаных перед дверями лавок, — шерстяных однотонных или в пеструю клетку, плотных льняных для верхней одежды, тонкого полотна для белья… Отдельно от других трепетали на ветерке шелковые лоскуты — платье из драгоценного шелка шили редко и надевали только по большим праздникам. В мастерских за открытыми окнами работали где поодиночке, где по двое-трое, пересмеивались и переругивались, обменивались солеными шуточками, а иголки так и мелькали в руках умельцев. Девушка свернула в переулочек и постучала в дверь небольшого дома. — Заходите, открыто! — крикнул изнутри дребезжащий голос. Следопыт зашел следом за Ясколкой. Ему пришлось пригнуться, чтобы не задеть головой притолоку. Они оказались в тесноватой, заставленной мебелью, пахнущей лавандой комнатушке. В кресле у окна сидела маленькая, сморщенная как печеное яблоко старушка и бойко перебирала деревянные коклюшки на небольшом станке; из-под ее рук спускалась широкая кружевная лента. — Здравствуй, бабушка Нела, — сказала Ясколка. Арагорн поклонился. — Здравствуй, здравствуй, деточка, — проскрипела старушка, улыбаясь; глазки ее превратились в веселые щелочки среди морщин. — Зачем пожаловала? Да не одна, а с дружком! Ишь, парень-то какой видный! — Это не мой дружок, — зарумянившись, возразила Ясколка. — Это Бродяжник, наш постоялец. Он с тобой поговорить хочет. — Поговори-ить? — протянула Нела. — И только? А я-то понадеялась, он за кружевом пришел для своей любезной! Она подмигнула Арагорну так, что тот сам почувствовал, как краснеет. — Почтенная госпожа, я хотел узнать… э… про накладные волосы… — нерешительно проговорил он. Глазки у старушки стали круглыми, словно пуговицы. — Тебе-то это зачем?! Неужто оплешиветь боишься?  Арагорн в замешательстве помолчал, потом начал сочинять на ходу: — Э… видишь ли, почтенная… у меня есть родственница в Эсгароте… с ней случилось ужасное несчастье… она… э… захворала… и лишилась волос. — Ах, бедняжка! — воскликнула старушка с нарочитым участием. — Ну что ж, этому горю помочь нетрудно! Она, небось, как ты чернявая? — Э… нет. Ей нужны светлые волосы, — сказал Арагорн. — И длинною вот… — он чиркнул рукою по спине пониже лопаток. — Хм… Товар редкий, — заметила старушка. Она подняла глаза к потолку, будто в раздумье. — Ладно! Три золотых — и я сделаю тебе волосы через две недели! — Три золотых?! — непритворно изумился следопыт. — Да за эти деньги лошадь можно купить! — Тебе же без надобности лошадь, — ехидно заметила старушка. — Ты просил во-ло-сы! Знаешь, какая тонкая работа? Труднее, чем кружево плести! А ежели хочешь монетку сберечь — пусть тебе подружка волосы подарит! — она снова подмигнула самым двусмысленным образом. Ясколка с возмущенным видом отвернулась. Следопыт же наконец смекнул, как лучше вести разговор. — Почтенная Нела, мне сдается, ты держишь меня за простака! — попенял он. — Ведь мне говорили, что за три золотых у тебя можно купить пару светлых накладных волос! Тут девушка взглянула на него с удивлением, но промолчала. — Это кто ж тебе сказал? — подбоченилась в своем кресле старушка. — Тот, кто сам покупал у тебя такие волосы, — не моргнув глазом заявил следопыт. — Может, вспомнишь — тощий такой, чуть пониже меня ростом? — Уж и не знаю, что за враль тебе попался! — рассердилась Нела. — Чтоб у него язык отсох! Отродясь я за бесценок накладных волос не продавала! — Да брось, Нис говорил… — Не знаю я никакого Ниса! — окончательно взъярилась старуха. — Светлые волосы мне заказывал человек почтенный, тебе не чета! Росточку небольшого, зато дородный и в возрасте! А уж голос-то до чего ласковый, словно кот мурлычет!  — Кучерявый такой? Нос курносый? — попытал удачи Арагорн. — Больно надо мне его нос разглядывать! Он мне личико свое не показывал, капюшоном прикрылся, только борода и торчала. Зато заплатил за пару восемь полновесных золотых, вот так-то! — Уж не выдумываешь ли ты, почтенная Нела? С чего бы доброму человеку прятать лицо? — Ох, не мое это дело! Не всякая госпожа хочет, чтобы видели, как ее прислужник покупает накладные волосы! — Так ты не знаешь, кто покупал у тебя волосы? — Арагорн не смог скрыть разочарования. — Меньше знаешь, крепче спишь! — Нела вдруг подозрительно прищурилась. — Постой, а ты-то что такой любопытный? — Да я бы спросил того человека: правда ли он так дорого платил за твои поделки? — Э-э, красавчик, да ты скупердяй не хуже гнома! — в сердцах плюнула старушка. — Ничего подобного, — с достоинством ответствовал хитрец, — просто не люблю переплачивать! — Ну так и ходить твоей родственнице плешивой до конца дней! — Может статься, я найду другую мастерицу, не столь…э… златолюбивую?  — Как же! Я в городе одна такая! А ежели у тебя в мошне пусто, так и до свидания — нечего почтенную мастерицу пустым трепом от работы отвлекать! И она с удвоенным усердием защелкала коклюшками. Что ж, Арагорн вряд ли сумел бы вызнать у кружевницы что-нибудь еще. Он все же не хотел оставлять старушку в раздражении и принялся извиняться самым учтивым образом; даже купил моток кружевной тесьмы и пообещал вернуться, как только скопит достаточно денег для помощи своей бедняжке-родственнице. — Обещанного три года ждут, — проворчала Нела неодобрительно. На том они и расстались. Арагорн шагал молча, задумавшись. Ему пришлось наврать с три короба, а дело-то не слишком прояснилось! Зато, пожалуй, можно не думать о мести гномам со стороны мастеровых: ни один ремесленник в здравом уме не выкинет восемь золотых на подобную затею. Получается, что у неведомых трюкачей есть сообщник, и он человек совсем не бедный… И ему позарез понадобилось позлить гномов. Ведь еще чуть-чуть, и дело дойдет до настоящей смуты! И что, бородатый толстячок с ласковым голосом и есть зачинщик всех этих безобразий? Или за ним стоит кто-то еще? А главное, как найти его в городе, вовсе не обиженном толстячками? Ясколка посматривала на спутника озадаченно и в конце концов спросила: — Бродяжник, а это правда? Ну… про твою родственницу в Эсгароте? Умножать ложь не хотелось, и Арагорн покачал головой. — Так ты все выдумал… Зачем? Тебе надо было что-то узнать у Нелы? Следопыт кивнул. — Ты мог бы просто спросить, — заметила девушка с укоризной. — Так интереснее. Ясколка в свою очередь задумалась. — Я поняла, — сказала она чуть погодя, — ты не хотел, чтобы она догадалась, что ты ищешь… ищешь того покупателя? Не больно-то хитер оказался дознаватель, если девица угадала его уловку! Он вздохнул и ничего не ответил. Но любопытство собеседницы разгорелось: — Зачем он тебе? — Ясколка, я расскажу тебе все, но… позже, — как мог мягко произнес следопыт. — Поверь, не стоит тебе впутываться в это дело. — Ага, то есть как к Неле проводить — так «Ясколка, пожалуйста», а как объяснить — так «не стоит впутываться»?  Арагорн снова вздохнул и промолчал. Девушка надулась; но долго сердиться она не умела и скоро снова завела разговор: — Все-таки странный ты, Бродяжник… Откуда ты родом? Ведь не из Эсгарота? — Я с запада… из-за Мглистого. — А эльфов ты откуда знаешь? — Да так… было дело, встретились… познакомились по дороге. — Ну да, то-то сразу видно, что ты с ними накоротке! И язык их ты знаешь, и дела у вас общие…— недоверчиво сказала Ясколка. — Послушай, а может, ты тоже эльф? Ну… наполовину. Мне матушка когда-то сказку рассказывала про человека, который полюбил лесную царевну… А ее отец потребовал выкуп — драгоценность из венца злого чародея. Страшная такая сказка, только конец у нее хороший: они поженились, и у них родился сын. И у него тоже были дети. Может, и ты из таких? — Я  знаю эту сказку… Нет, я  и наполовину не эльф. — Все равно, не похож ты на здешний люд… — Правильно, я и есть нездешний! — улыбнулся Арагорн. — Только ведь в Дейле этим никого не удивишь! — И точно! — засмеялась Ясколка. Следопыту не хотелось ни вдаваться в подробности своего происхождения, ни нагромождать новые выдумки, и он перевел разговор на город и улицы, по которым они шли. В этой части Дейла жили в основном ремесленники, и улицы назывались без затей — Гончарная, Стекольщиков, Оружейная… Дочь Магора знали и здесь, с нею то и дело здоровались и передавали приветы отцу. Понятно, что среди ее знакомых больше всего было выходцев из Озерного города. Ясколка охотно рассказывала их схожие между собой истории: люди, потерявшие все при учиненной драконом бойне, обрели здесь новый дом, новое дело, а многие — и новую семью… Дико было представить, что кто-то желает разрушить это дорого доставшееся благополучие! Арагорн с Ясколкой дошли до дома. Эльфов не было. По словам Магора, они снова ушли в Ратушу — наверное, рассказать своим про вчерашний разговор у Барда. Что ж, следопыту было чем еще заняться, и он отправился на рынок. Он немного потолкался на торжище, прислушиваясь к разговорам. Действительно, непокой среди гномов волновал многих и был сегодня чуть ли не главной новостью. Никто не знал точно, что случилось, но — увы! — большинство уверено было, что это снова проделки лесовиков. «Конечно, им бы только позабавиться! Им и дела нет до того, что гномы вот-вот устроят в городе бучу!» — говорили в толпе. Как видно, Ори не успел или не счел нужным объявить, что против его народа злоумышляют люди. Да и поверят ли в это горожане? Арагорн встрял в разговор двух мастеровых в белесой от пыли одежде — судя по всему, камнетесов. — А с чего вы взяли, что это лесовики бородачей дразнят? — наивно спросил он. — Кто ж как не лесовики? — сказал один. — Всем известно, что они с подгорными как кошки с собаками — друг друга на дух не переносят! — Да? А я слыхал, что это двое наших мужиков нынче ночью обрили гнома. Вот те и злятся. — Что?! Двое наших обрили гнома? Вот уж враки! — возмутился другой. — Что мы, дураки, что ли — такие шутки с гномами шутить? Это ж самим себе яму рыть. Мы тут вместе с ними на стройках пашем — чего ради нам их злить? — Ну, мало ли, — пробормотал Арагорн. — Может, они первые начали… обидели кого… Мастеровой пожал плечами. — Не слыхал о таком, — ответил он кратко. — Ты, парень, видать, пришлый, вот и веришь во всякую чушь, — снисходительно заметил первый. — А ты попробуй, побрей бородача — он тебя так отметелит, что мало не покажется. Не, с гномом только лесовик справится. Знаешь, какие они сильные, даром что с виду тощи? — Не надо было Барду лесовиков привечать, — проворчал случившийся рядом прохожий. — Подумаешь, Ратушу разукрашивают! Народу-то с этого какая польза? Только город весь перебаламутили! Арагорн помрачнел. Похоже, его озарение пропало даром — гномы не спешат обнародовать открытие следопыта, и предубеждение против эльфов в Дейле только крепнет. Барду следует самому вступиться за Лесной Народ, и поскорее… Вздохнув, он двинулся по рядам дальше. И вдруг увидел Нейла — паренек прилежно орудовал метлой возле овощных прилавков. Как видно, угроза Леголаса напугала мальчишку, и он решил-таки заняться честным трудом. Заметив Арагорна, Нейл смущенно заулыбался и потупился. У него следопыт узнал, где найти корчму Толстяка Олана. Скоро он уже входил в просторный зал, полутемный, наполненный шумом голосов, пропахший дымом и винным духом. Корчма была куда больше трактира Магора, и народ в ней собирался самый разный. За длинными столами сидели ремесленники и торговцы, хуторяне и гребцы с барж, а то и вовсе пришлые люди бродяжьего вида… Кое-кто уже перебрал вина и упал лицом в стол. Расторопные прислужники разносили еду и питье и собирали плату. Плотная занавесь отделяла общий зал от помещения для посетителей побогаче — оттуда как раз вышли двое купцов и отправились восвояси, кивнув хозяину. Арагорн проводил их взглядом — оба как на подбор были невысокими и полноватыми, с густыми окладистыми бородами. Н-да, найти заказчика накладных волос по описанию старой Нелы будет нелегко! Толстяк Олан оправдывал свое прозвище — брюхастый, с жирными, словно окорока, руками, он горой возвышался за прилавком. Круглое лицо его казалось сонным, но маленькие подпертые щеками глазки то и дело бегло осматривали зал. Арагорн спросил большую кружку эля и уселся за стол в углу потемнее. Он снова прислушался к разговорам, но соседи-хуторяне толковали об урожае, о ценах на торжище, о свадьбе близкого родича… Потом их сменили ремесленники и завели длинную историю о мастере — придире и скупердяе, который так и норовит зажать каждый грошик, хоть вроде и не гном. Под их унылый рассказ Арагорн доцедил кружку и спросил еще одну. Ремесленники тем временем залили обиду дешевым вином и ушли. В следующей компании повторяли слышанные на рынке сплетни о гномах и эльфах… После третьей кружки пришлось расплатиться и выйти по нужде. Следопыт вернулся в зал пошатываясь, с осоловелым видом плюхнулся на скамью, привалился к стене и смежил веки. С закрытыми глазами в гуле и бормотании легче было разобрать отдельные слова, но все это была незначащая болтовня… Арагорн и правда почти задремал, как вдруг услышал: — … а все Правитель виноват! Сначала зазвал в город этих коротышек бородатых… Честному человеку ткнуться некуда — в каменоломнях заправляют они, на стройках — они, по железу работать — они… И тащат, и тащат за собой родственничков… И че им под Горой не сидится? Голос у человека был хрипловатый и глухой. — Так под Горой-то жрать нечего, — сказал другой. — Камнем-то сыт не будешь! — Во, и жратву мы им продаем по дешевке, — проворчал третий. — Сколько раз умные люди говорили Барду — отпусти цену, дай своим заработать! А он упирается — мол, дружба, договор, слово чести… Тьфу! Так. Оказывается, и среди людей есть те, кто не любит гномов… да и Бард приходится по вкусу не каждому. Уж не они ли затеяли все эти безобразия? Арагорн приоткрыл глаза и из-под ресниц попытался разглядеть ворчунов — вроде бы это были сидевшие неподалеку люди, по одежде похожие на торговцев средней руки или на цеховых мастеров. Они беседовали негромко и, очевидно, не опасались быть услышанными в общем гаме. — Ха, так Правителю-то чего беспокоиться? Он-то нагреб себе гномьего золотишка! И сидит на нем, как собака на сене — сам не ам и другому не дам! — это снова был первый. — Зря ты так думаешь, — мрачно возразил третий. — Если бы он золото берег, может, оно бы и досталось другому кому, поумнее. А стену-то с Ратушей на что он строит? Вот и вернется гномье золото в гномьи же карманы… Да тут еще и остроухие набежали, небось, тоже хотят кус урвать! — Эти-то уж точно в накладе не останутся! Дерево мы у них втридорога покупаем — а почему? — вкрадчиво спросил еще один голос. Не с этим ли человеком следопыт препирался на рынке?  — Нет, не потому, что их дерево так уж лучше озерного, а потому, что Бард в сговоре с лесовиками, - продолжал голос. - Цену-то на деревяшки объявляет он! Поди знай, сколько он прибавляет к цене лесовиков? А разницу делит с их королем… а может, всю кладет себе в карман! — Постой, — усомнился второй, — так это вроде для того, чтобы перекупщики не задирали цену до небес? — Во-во, ты верь этому больше, — многозначительно произнес вкрадчивый. — Так тебе правду и сказали! Арагорн снова исподтишка взглянул на клеветников. Увы, вкрадчивый сидел к нему спиной, лица его было не разглядеть. «Вот и еще один слушок готов, и в него с удовольствием поверит каждый, кому Бард не угодил…» — А вот просчитался Правитель, что будет ему с лесовиков польза, — заметил злорадно первый. — Они с бородачами сцепились, того гляди, прямо в городе передерутся! То-то будет потеха! — И поделом ему, выскочке, — это снова был ворчун, — Подумаешь, повезло разок — дракона подстрелил! Вояка — он вояка и есть. Где ему городом править? А этот никого не слушает, почтенных людей от себя турнул, а в советниках у него всякая голь перекатная! .. Ну ничего, дождется он праздничка, и бородачи с лесовиками ему не помогут! … — Тише ты, хорош болтать — одернул его вкрадчивый. — Хочешь, чтобы почтенные люди дождались праздничка — держи язык за зубами… И вообще, пошли отсюда. Он окликнул прислужника, Арагорн услышал звон монет, потом грохот отодвигаемых стульев. Должно быть, заговорщики двинулись к выходу. Следопыт снова приоткрыл глаза… и заметил, что вкрадчивый обернулся и прищурившись смотрит на него. Арагорн видел теперь его сухое узкое лицо, длинный нос с горбинкой, тонкогубый рот… Проклятье! Если охальники приметили его, проследить за ними уже не получится! Арагорн заморгал, зевнул и потянулся, как будто только очнулся от хмельного сна. Вкрадчивый безразлично отвернулся и вышел, махнув рукой хозяину. Следопыт тоже встал и нетвердым шагом направился к двери. Но вдруг кто-то большой воздвигся у него на пути. Арагорн поднял голову… и оказался нос к носу с детиной, желавшим давеча сразиться с Эктарионом. — А-а, эльфов прихвостень! — протянул тот злорадно. — Как это ты без своих дружков остроухих? Что ли они тебя выгнали? — Дай пройти, — сказал Арагорн мрачно. Сейчас драка была бы совсем некстати! — Неужто торопишься? Зачем бы это? — Нужда приспела, — пробормотал следопыт; он все же надеялся решить дело быстро и избежать потасовки. Но здоровяк лишь ухмыльнулся. — Что, пивка перебрал? Это может быть, пивко-то у Толстяка хорошо пьется! А ты попроси, попроси меня повежливей — глядишь, и пущу! Слева за столом загоготали. Арагорн молча смотрел на противника. Интересно, тот цепляется к нему из личной неприязни или же по знаку заговорщиков? Ведь теперь их не догнать, время упущено… Что ж, терпеть унижение следопыт не собирался, кулаки у него уже чесались. Детину стоит проучить, тем более что рядом нет эльфов и можно не опасаться, что они влезут в драку. Верзила превратно истолковал его молчание: — Да ты никак робеешь? А с дружками-то какой был храбрец! Вы, красавчики, все такие — только в куче на что-то и годитесь! — Ну да, — сказал следопыт. — То ли дело ты — сам по себе куча… э…  Он умолк и поморщился, как от зловония. — Что-о?! — с готовностью разъярился детина и схватил Арагорна за грудки, так что у того с куртки отлетела застежка. Воин сбросил захват, присев, разминулся с могучим кулаком и снизу от души двинул здоровяка в челюсть. Тот повалился, с грохотом опрокинув пару стульев. Народ в корчме повскакивал с мест, из-за занавеси выглянули купцы — Арагорн с удивлением заметил тюрбан торговца пряностями. Противник тем временем завозился на полу. Следопыт мимо него шагнул к выходу, но тут его схватили сзади за плечо и рывком развернули. — Ты что ж это творишь?! — обдав воина запахом перегара, прошипел мужик самого разбойничьего вида. — Ты что думаешь, ежели пришлый и остроухим прислуживаешь, можешь почтенных горожан увечить?! — Дядя, тебе тоже получить захотелось? — поинтересовался Арагорн. — Эй, мужики, наших бьют! — взревел забияка и замахнулся. Недолго думая, Арагорн ударил его под дых — нечего зря орать. Но дальше дело пошло хуже: один обхватил его сзади и попытался прижать руки, другой налетел спереди… Следопыт без колебаний пустил в дело локти и колени, отбился — и тут же увернулся от летящей в голову пивной кружки. Надо, однако, уходить, сразу со всеми ему не справиться… Драчуны наседали на него уже втроем. Зрители подзуживали их криками и свистом. Хозяин из-за прилавка бесстрастно наблюдал за свалкой и вмешиваться не спешил. Пытаясь пробиться к двери, Арагорн щедро раздавал пинки и зуботычины. Куртка его лишилась еще одной застежки, скула горела, вскользь задетая чьим-то кулаком. Шестое чувство заставило его дернуться в сторону - тяжелая бутыль обрушилась на левое плечо вместо того, чтобы разбить голову. Рука онемела и повисла, Арагорн едва успел закрыться от удара в лицо. Из него всерьез решили сделать отбивную… Он схватил со стола полупустую кружку и огрел ею ближайшего нападающего, запахло элем. И вдруг от двери рявкнули: — Стоять! Стража Дейла! Все замерли, как по волшебству. Арагорн обернулся — двери загораживали двое стражников в кольчугах и при коротких мечах. Из-за них выглядывал испуганный Нейл. — Что происходит? — строго спросил один. — Прошу прощения, почтенные, — сокрушенно ответил Толстяк Олан. —Вот, пришлый человек распоясался, бузу затеял. Мы уж пытались его утихомирить, да куда там! Больно здоров драться, гляньте, что натворил! Арагорн глянул. Верзила все еще валялся на полу и бессмысленно моргал. Мужичок-разбойник скорчился на стуле, держась за живот; у одного драчуна глаз заплыл синяком, другой зажимал разбитый нос… Ну что ж, они получили, что хотели. У него у самого плечо болело отчаянно, но кости вроде были целы и рука уже шевелилась. Похоже, ему повезло — обошлось без «необратимого телесного вреда», стражники явились как раз вовремя… — Эй, парень! Стой спокойно, руки на виду! — приказали следопыту. Он и стоял спокойно. Стражники подошли, ощупали его (могли бы не трудиться, ножа у него не было)  и, крепко подхватив под локти, повели к выходу. — Гнать его из города надо, забияку этакого, — проворчал хозяин. — Только почтенных господ купцов мне напугал! А сколько посуды перебил! Один разор! Тут он преувеличивал: купцы из «чистой» половины с интересом глазели на разгром в общем зале и вовсе не выглядели испуганными. Может, и зайдут в корчму лишний раз в надежде на зрелище, так что ущерб обернется выгодой… — У тебя такие убытки чуть не каждую неделю, — заметил один из стражников. — Ты бы, что ли, не пускал к себе разбойников? Почему-то они в твою корчму налетают, как осы на мед! — Да где ж тут угадаешь, кто разбойник? Этот тоже поначалу был вроде приличный, — вздохнул Толстяк. Лицо его выражало досаду и сожаление, но глаза смотрели внимательно и настороженно. — Ладно. Начальник разберется, — сказал второй страж невозмутимо. — Так может, мне с вами пойти? Я уж расскажу, как все было — этот-то небось все переврет. — Ты можешь не беспокоиться, почтенный, мы точно передадим твой рассказ, — заверил хозяина первый стражник. Толстяк расстарался! В его изложении получалось, что подвыпивший гость вдруг накинулся на почтенных горожан и принялся колотить их почем зря, и теперь обязан покрыть случившийся по его вине урон. Пострадавшие собрались у прилавка и дружно поддакивали хозяину. Арагорн молчал: он не видел смысла возражать и оправдываться. Чем скорее его отведут к Эминдилу, тем лучше. Стражники, видно, тоже так решили. Они еще раз заверили хозяина, что передадут его рассказ слово в слово, и наконец вышли вместе со следопытом. На улице они продолжали цепко держать забияку за руки. Идти так было неприятно — люди оглядывались на них, и Арагорн действительно ощущал себя пойманным преступником. По счастью, не прошло и получаса, как они добрались до дома стражи, расположенного на главной улице на север от площади. Когда до входа оставалось несколько шагов, из дверей им навстречу вышел человек. Арагорн уставился на него во все глаза: высокий, темноволосый, с прямой горделивой осанкой, человек был молод — чуть старше него самого — и красив, как эльф. И оделся он щеголем — под распахнутой черной курткой с позолоченными застежками виднелась багряная шелковая туника, узкие штаны заправлены были в мягкие короткие сапоги. Сбегая с крыльца, человек откинул со лба волосы, на руке его блеснули кольца. Внешностью он был точь-в-точь дунадан, даже лицо его показалось Арагорну знакомым! Красавец кивнул стражникам (те в ответ вытянулись), на мгновение остановил взгляд на задержанном и прошел мимо, не замедляя шага. Следопыта вдруг ожег стыд. Он словно увидел себя со стороны — лохматого и грязного, в растерзанной одежде, и элем от него разит, как от последнего пьяницы… Как есть Бродяжник, такому только позорить славных предков… В смущении он опустил голову. Таким, понурым и пристыженным, Арагорна и ввели в большую пустую комнату с деревянными скамьями вдоль стен. Его усадили, велели положить руки на колени и не дурить. Один из стражников остался стоять рядом, другой постучал в дверь напротив входа. — Погоди, я занят! — крикнул изнутри Эминдил. Спустя какое-то время дверь отворилась и из нее, пятясь и угодливо кланяясь, выбрался крепкий мужик-ремесленник средних лет. — Смотри же, — бросил ему вслед начальник стражи, — еще раз узнаю, что ты распускаешь кулаки — и ты не отделаешься вирой, я прикрою твою лавочку. Если не можешь научить подмастерьев словами — работай один… или ступай прочь из города. — Да-да, господин почтеннейший начальник… — бормотал мужик. — Я все понял… но что делать, они такие тупицы, понимают только палку… — Я сказал, — молвил Эминдил внушительно. Ремесленник еще раз низко поклонился, повернулся и пошел прочь; угодливость на его лице сменилась недовольством. «Или я не хозяин в своей мастерской? ..» — пробурчал он себе под нос. Эминдил между тем показался в дверях и заметил Арагорна. Брови его дрогнули. — А этого вы за что сюда привели? — спросил он с интересом. — Бузил в корчме у Толстяка Олана, — объяснил тот стражник, что стучал в дверь. Как и обещал, он слово в слово пересказал обвинения Толстяка. Начальник стражи кивал с серьезным и вдумчивым видом. — Понятно. Ну, давайте его сюда, бузотера эдакого. Или нет, пусть сперва умоется. Стражники отвели задержанного в умывальню и постояли рядом, пока тот смывал с лица пот и кровь из ссадины на скуле. Их общество уже изрядно надоело следопыту; он вздохнул с облегчением, когда его усадили на стул в кабинете. Эминдил велел закрыть дверь и не беспокоить до особого распоряжения. Стражники повиновались — очевидно, они не опасались, что драчун посмеет нанести их начальнику какой-либо вред. — Ну что, парень, уже влип в неприятности? — помолчав, спросил Эминдил. — Ты хоть цел? — Почти, — хмуро ответил Арагорн, плечо у него все еще болело. — А в неприятности скоро влипнем мы все, и первым — Правитель. Он в подробностях рассказал Эминдилу о сегодняшних своих приключениях; тот слушал, все больше мрачнея. — Н-да, этого я не ждал, — проговорил он задумчиво, когда рассказчик замолчал. — Похоже, тут целый заговор против Барда, и гномов с эльфами толкают к распре, чтобы затеять в городе смуту. Проклятье! Чует мое сердце, эту кашу так просто не расхлебаешь — тем более что преступники нам по-прежнему неизвестны. — Неудачно получилось, — признал Арагорн с сожалением. — Не ввяжись я в драку, я бы, может, сумел бы разведать, кто те люди… А теперь мне лучше не соваться в корчму Олана. — Да уж, ты виноват, — хмыкнул Эминдил. — Не сунься ты в корчму, мы бы так и не узнали о заговорщиках, жили бы себе спокойно, пока гром не грянул. А ведь они, похоже, ушлые ребята. Сдается мне, и драку в корчме затеяли не просто так, а чтобы помешать тебе проследить за ними. Он вздохнул и снова нахмурился. — Может, оно и к лучшему. Парни могут быть весьма опасны — вдруг они и есть наши брадобреи-убийцы? Подумав немного, Арагорн сказал: — Эминдил, мы ведь не знаем доподлинно, что эти ворчуны и есть преступники. Я-то слышал лишь недовольное бурчание да намеки. Разве мы можем схватить их только за досужую болтовню? — Нет. Мы ничего не можем сделать, пока не поймаем их за руку или не найдем доказательства их злодейств. Пока они нас опережают: мы не знаем, где и когда ждать новой пакости. Возможно, они затаятся на время, опасаясь обнаружить себя… но на это у меня надежды мало. Картина получалась невеселой: черная кошка по-прежнему гуляла в темной комнате и теперь была настороже. Ловить ее станет еще труднее! — Ладно, Барда я предупрежу, — решил Эминдил, поразмыслив. — Не обрадуется он таким новостям! К Олану тебе пока лучше не ходить — пусть заговорщики считают, что отвадили тебя от его корчмы. Я поговорю кое с кем, попрошу проследить тихонько за этой лавочкой. И придется опять бодаться с Ори — надо все-таки, чтобы гномы согласились на охрану по ночам. Боюсь, их в покое не оставят… — А мне что делать?  — Ничего особенного… Гуляй по городу, смотри и слушай. И прошу, будь осторожен. Я вовсе не хочу найти в колодце твое тело с ножом в спине, — последние слова начальник стражи произнес тихо и очень серьезно. Следопыт поерзал на стуле. Предупреждение его не впечатлило, его занимал другой вопрос. — Скажи, Эминдил, я только что видел человека… — начал он нерешительно. — По-моему, это кто-то из наших… я только не помню его имени. — Нарядный такой? Это Менельдур, мой помощник, — как ни в чем не бывало ответил Эминдил. Арагорн открыл было рот… и снова закрыл, не найдя что сказать. Он был едва знаком с Менельдуром — тот был старше него лет на десять, давно закончил ученичество и подолгу странствовал где-то, лишь изредка появляясь в доме Элронда. В этом году он приходил в Ривенделл весной, вскоре после того, как Арагорн узнал о своем происхождении и наследстве. Следопыт вовсе не ожидал встретить здесь Менельдура, вот и не признал его сразу. А тот, конечно, не угадал сородича в оборванном бродяге… Арагорн снова ощутил стыд и недостойную обиду: выходит, Менельдуру в страже Дейла нашлось место, а ему самому — нет? И на его долю остались только тайные дела, хитрости и притворство? — Зависть — дурное чувство, — заметил Эминдил назидательно; смятение бывшего ученика, конечно, не укрылось от него. Возразить было нечего. — Подумай сам, — продолжал он мягче. — Ты же видел, что за парень Менельдур, его не назовешь неприметным. Нам — мне и ему — без толку шляться по трактирам. И мы не узнали бы и половины того, что ты смог выведать за эти два дня. Так что ты будешь куда полезнее мне как Бродяжник, чем как командир горстки дружинников. Потерпи по крайней мере, пока мы не разберемся с этими… неприятностями. А там, если захочешь остаться… Кстати, ты так и не сказал, чего ради ты ушел из дома? Арагорн потупился. Нет, не мог он сейчас говорить о своей любви; и не годилось Бродяжнику, хитрецу и забияке, рассуждать о наследстве Исильдура… Не дождавшись ответа, Эминдил вздохнул. — Ну, как хочешь. Но без девицы, видать, не обошлось. Эх, чего только люди не творят по молодости лет! Не ты первый, кого потянуло на подвиги ради чьих-то дивных очей! — Это Арвен, дочь Элронда, — заставил себя признаться следопыт. Теперь-то Эминдил поймет, что ему и правда нельзя возвращаться! — Ого! — негромко воскликнул тот. — Ты нашел, на кого глаз положить! Ну что же, лучше невесты для отпрыска рода Элендила не найти! Арагорн снова утратил дар речи. В изумлении он смотрел на собеседника — выходит, тот давным-давно знает, что за птица его ученик? И не считает, что тот возмечтал о невозможном? — Я понимаю, тебе сейчас нелегко, — сказал Эминдил серьезно. — Тебя вдруг угораздило оказаться потомком королей и полюбить дочь владыки эльфов. Ты думаешь, что с тебя теперь иной спрос. Но это не совсем так: честь, верность и справедливость одинаковы что для короля, что для простого следопыта. И если твоя дева полюбит тебя, то не за корону. Так что не морочься, живи, как живешь. Делай что должно, — а там будь что будет! — Легко сказать, — пробормотал Арагорн. Эминдил вдруг ухмыльнулся: — А выбор твой хорош. Сколько б лет не провел ты в странствиях и поисках места в жизни, можешь не бояться, что твоя возлюбленная состарится! Арагорн тщетно пытался придумать достойный ответ. Пока он разевал рот, словно выброшенная на берег рыба, в дверь постучал и просунулся давешний стражник. — Достопочтенный Эминдил, к тебе тут… еще посетители, — сказал он, и тут же послышался сиплый голос Рыжего Магора: — Давай-ка, прими в сторону! Надо мне с твоим начальничком перемолвиться! Он, действительно, отодвинул стражника и ввалился в комнату. Следом вошел Леголас. Посетители забавно смотрелись рядом — трактирщик едва доставал эльфу до плеча, зато был в два раза шире, — но лица их были одинаково встревоженными и недоуменными. При виде следопыта эльф сразу успокоился, Магор же, напротив, принялся распекать начальника стражи: — Эминдил, что-то парни твои совсем нюх потеряли! Чего ради они схватили беднягу — моего гостя! — и поволокли в твою нору? Им и дела мало, что его чуть не пришибли у этого штукаря Олана! Лучше бы твои бездельники с Толстяком разобрались. Знаю я, кто у него в корчме ошивается — сплошь разбойники! — Вот-вот, — кивнул Эминдил с суровым видом, — и этот — один из них. Четверых покалечил, корчму чуть не разнес… А ты мне мешаешь его допрашивать! — Да ведь не он первый начал!  — А ты откуда знаешь? — Да мальчонка один рассказал — Нейл-Проныра… «Наш пострел везде поспел», — подумал следопыт. — И что, начальник стражи должен скорее верить рыночному воришке, чем почтенному корчмарю? Трактирщик свирепо засопел. — Ладно тебе, Магор, достопочтенный Эминдил шутит, — пряча улыбку, сказал Леголас. — Впрочем, если наш товарищ действительно провинился, я поручусь за него и уплачу виру пострадавшим. Эминдил хмыкнул. — Думаю, почтенный Олварин, этого не потребуется. Я вполне уяснил произошедшее и считаю, что побитые не заслуживают виры, ибо пострадали по собственной вине. Но, раз уж вы с Магором пришли, присаживайтесь — надо поговорить. Гости уселись. Эминдил закрыл дверь и задвинул засов. — Магор, я знаю, ты умеешь держать язык за зубами… ну так тебе понадобится это умение, — предупредил он. Трактирщик кивнул. — Бродяжник, расскажи еще раз, что ты слышал в корчме. Арагорн пересказал всю историю, как можно подробнее описав внешность заговорщиков, насколько успел их рассмотреть. — Как ты думаешь, Магор, кто бы это мог быть? — спросил Эминдил, когда следопыт закончил. Магор пожал плечами: — Не мои приятели, это точно. Трудно сказать, сам-то я их не видел… Какой-то тощий, крючконосый заходил ко мне пару раз в начале лета, вроде бы он с южным караваном пришел и так у нас и остался… Да тот, не тот — откуда знать? Леголас, нахмурившись, размышлял о своем. — Получается, что нас и гномов хотят использовать, чтобы вражда между нами разожгла вражду между людьми, — проговорил он с отвращением. — Что за подлая затея! Эминдил, я не понимаю… Кто эти заговорщики? Чем так не по нраву им Бард, что они готовы ввергнуть город в смуту, лишь бы избавиться от него? Неужто не ясно, что горожанам не пойдут на благо распри и драки, особенно если дело дойдет до смертоубийства? — Не знаю, — мрачно ответил начальник стражи. — Кому-то, видно, Правитель перешел дорогу… Может, помешал нажиться или обтяпать неприглядные делишки, вот они и затаили зависть и злобу. А теперь они надеются скинуть Барда и урвать свой кусок. До блага же горожан им дела нет. Напротив, в смуте и неразберихе легче смошенничать или скрыть преступление… Эльф покачал головой; видно было, что он возмущен такими кознями до глубины души. — Ладно, — сказал Эминдил — О заговоре должны знать Бард, Ори и твои товарищи, Олварин. Но болтать о нем на каждом углу пока не стоит — в  конце концов, все это наши домыслы, а мы можем и ошибаться. Магор, поспрашивай своих завсегдатаев: может, они что-нибудь слыхали о смутьянах и гномьих обидчиках? Еще — лиходеям на руку вражда всех со всеми, так что после гномов они могут приняться и за эльфов, чтобы подогреть раздоры между ними и людьми. Мы должны быть готовы к худшему… Олварин, прошу, предупреди сородичей, пусть будут осторожнее. И если что, пусть не стесняются отбиваться. Меньше всего я хочу, чтобы пострадал кто-либо из вас. Леголас нехорошо усмехнулся: — Я предупрежу своих. Если лиходеи осмелятся напасть — им же хуже. Они дадут нам возможность схватить их на месте… и наконец узнать в лицо. — И все же будьте осторожны, — с нажимом повторил начальник стражи. — Знаешь, ловля щуки — для живца опасная затея. И вряд ли такими делами будут заниматься сами заговорщики. Они скорее натравят на вас мелкую сошку — да хоть бы и драчунов из корчмы Олана. — Пусть, — эльф безразлично пожал плечами. Что ж, Эминдил устроил свой заговор против заговорщиков и худо-бедно определился с дальнейшими действиями. Увы, лиходеи трудились долго и прилежно, их стараниями в городе взошли уже семена подозрительности и вражды. От ядовитых всходов избавиться будет нелегко, для этого надо сначала разоблачить обманщиков… Уже вечерело, когда они все вместе вышли из дома стражи. Эминдил тут же распрощался с товарищами и направился к Ори в гномий квартал. Остальные трое пошли к дому мастеров — Леголас тоже решил не откладывать в долгий ящик беседу с сородичами. По дороге Магор пристал к следопыту с расспросами о битве в корчме и с удовольствием вникал в подробности. — Молодец, парень! Показал им, где раки зимуют! — одобрительно воскликнул он и от души хлопнул Арагорна по плечу. Тот охнул и скривился — удар пришелся как раз по больному месту. — Ты ранен? — немедленно озаботился Леголас, остановившись. — Нет… Так, ерунда… ушиб… Эльф покачал головой и ощупал плечо товарища тонкими сильными пальцами. — В самом деле, ерунда… — пробормотал он и легко сжал плечо обеими руками. Арагорн ощутил тепло, почти жар, который постепенно исчез вместе с болью. Он недоверчиво пошевелил рукой — и не почувствовал ничего дурного, плечо было как новое! — Вот это да! — потрясенно молвил он. — А я и не знал, что ты умеешь лечить, да как быстро… — Научился, — сказал Леголас невозмутимо. — Да такое-то лечить несложно… — Полезное умение, — хмыкнул Магор. «Хорошо бы оно больше не пригодилось», — подумал следопыт. Но на это, наверное, надежды было мало: рано или поздно им придется столкнуться лицом к лицу с решительным и злым противником. Вряд ли заговорщики сдадутся без боя, а значит, синяки и шишки — самое малое, что достанется обеим сторонам… И тут Арагорн с тревогой осознал, что они действительно ввязались в нешуточное дело. Начавшиеся с нелепых и смешных происшествий неурядицы грозили перерасти в настоящую, чреватую бедой и кровью смуту.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.