автор
Клоппа бета
Ститч бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
272 страницы, 21 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
152 Нравится 274 Отзывы 87 В сборник Скачать

18. Напасть

Настройки текста
Арагорн не ошибся. Вести были ужасны: к Дейлу приближалось войско орков. — Их много — около трех тысяч… Твари рослые, крепкие, и вооружены не худо — мечами, луками, арбалетами. Они света-то не боятся, идут и ночью, и днем… Правда, при ярком солнце прыти у них чуток убавляется… — тихо, чтобы не слышали пирующие, рассказывал разведчик Правителю и начальнику стражи. — Это не разбойничья орда и не ватага грабителей — в их войске есть подобие порядка, они боятся своих командиров… Мы гнали лошадей и опередили их где-то на полсуток — утром они будут возле брода, а оттуда до города часа три ходу… Бедвир и Сид остались следить за ними и должны предупредить, когда они подойдут ближе… Он умолк и тяжело перевел дыхание. — Значит, ночь у нас есть, — отрывисто сказал Бард. — Благодарю тебя, друг. Я вижу, ты спешил изо всех сил. Знаю, тебе нужен отдых, но потерпи еще немного, пока мы обсудим твою новость. Он кликнул прислужника и велел усадить разведчика за стол — тому быстро подали еду и питье. Сам Бард подошел к Леголасу и его товарищам, потом обменялся парой слов с советниками. Кое-кто из пирующих тоже насторожился и с беспокойством посматривал на гонца и на Правителя, но тот пока не спешил объявлять о беде. Когда разведчик поел, Бард подозвал его и под взглядами гостей вместе с другими посвященными вышел в одну из боковых комнат — держать срочный совет. Правителю надо было отдать должное: он умел выбирать себе соратников. Новость поразила советников — с виду людей совершенно мирных — до глубины души, это было видно по их враз помертвевшим лицам, но никто не разразился криками и причитаниями и не стал заламывать рук. Напротив, какое-то время все молчали, как будто лишились дара речи. — Откуда их только нелегкая принесла? — спросил наконец мрачно один. — Три года о них ни слуху, ни духу, и вот нате вам… Эминдил пожал плечами: — Они могли прийти с востока… или с юга… По той стороне озера и за восточными холмами может скрытно пройти и большее войско: там полно зверья и нет ни людей, ни гномов — никого, кто мог бы заметить врагов… — Проклятье! Вот же пакость! — со злостью воскликнул другой. — Менельдур-то каков подлец оказался, тьма его побери!.. Он ведь у нас разведчиками командовал, а? — Моя вина, — вздохнув, признался Эминдил. — Не ждал я от него предательства, вот и не догадался проверить, чем он там в своей разведке занимается. Он говорил, на востоке все спокойно… — он запнулся и пошевелил губами, как будто что-то произнес про себя. — Без толку теперь разбираться, кто в чем виноват, — сухо произнес самый старший советник. — Надеюсь, впредь начальник стражи будет внимательнее приглядываться к своим… помощникам и разведчикам, — тут он пронзил Арагорна суровым и недоверчивым взглядом. — Ладно. Слезами горю не поможешь, придется драться. Почтенный Эминдил, сколько у нас воинов? Тот немного подумал и озабоченно начал: — Стражников у меня пять дюжин. Еще столько же парней, которых я учил сам. Из жителей сотни четыре мужчин сражались в битве у Одинокой горы. Думаю, они не разучились держать в руках оружие. Будь у нас достроены стены и ворота, этого бы хватило, чтобы отбиться — в хорошей крепости защитники могут сдержать вдесятеро большее войско. А так… Надо будет собрать всех, кто способен хотя бы бросать камни. А, тьма!.. Не сдержавшись, Эминдил стукнул кулаком по столу.  — Вот почему негодяи так торопились выжить из города гномов! Для того все и затеяли — чтобы Дейл легче было сдать захватчикам и разграбить!.. Да, теперь гнусный замысел Повелителя — истинного вдохновителя заговорщиков — предстал перед Арагорном с очевидной ясностью. Неважно даже, знали ли Менельдур и Джодок об орочьем нашествии, собирались ли возглавить его или для них война была бы такой же неожиданностью, как и для остальных… Но, если бы преступникам все удалось, Бард и советники погибли бы, Дейл раздирала бы смута, некому было бы собрать народ на защиту города, и он со всеми своими богатствами стал бы легкой добычей. А если орки ворвутся сюда… Воин содрогнулся: он знал, что не было такого зверства, какого не учиняли над побежденными злобные твари. После их нашествия в Дейле не останется живых людей — молодых и сильных угонят в плен, а с остальными позабавятся пытками, перебьют и чего доброго сожрут… О нет, этого нельзя допустить! — Скажи, доблестный Тревор, а есть ли у орков стенобитные машины? — с беспокойством спросил у разведчика первый советник. Тот покачал головой: — Нет, они идут по бездорожью, леса в этих местах нет, сделать машины не из чего. Они тащат с собой веревки и бревно для тарана… Но и только. Значит, Эминдил догадался правильно — войско предназначено быстро захватить беззащитный город, раз не снаряжено для настоящей осады. Что ж, это дает горожанам надежду отбиться. Даже если орки попробуют влезть на стену, закидывая веревки, сбрасывать их будет не слишком сложно… Но они будут обстреливать защитников из луков и арбалетов… Бард произнес угрюмо: — Тварей нельзя допустить к складам у пристани. И надо отогнать баржи вниз по реке. Точно, снаружи Южных ворот было несколько больших навесов, под которыми складывали доставленные на баржах брусья, доски и строевой камень. У причалов стояли две баржи, не разгруженные из-за беспорядков и Праздника. Как знать, может, у налетчиков хватит умения соорудить из подручных средств лестницы или что-то вроде катапульт? С другой стороны, не проще ли им всем войском ломиться в хилые Северные ворота, чем обходить город и пытаться атаковать Южные, крепкие и хорошо защищенные? Эминдил тем временем что-то подсчитывал про себя. — Ладно. Думаю, сотен шесть-семь бойцов мы соберем, — сказал он наконец. — Сразиться с орками в чистом поле мы не сможем. Но за стенами, какие они ни есть, должны отбиться. Тем более что выбора у нас нет — эти твари нам пощады не дадут. Начальник стражи принялся объяснять, как он собирается оборонять город. Орки подойдут к Дейлу с севера-востока, со стороны единственной на много лиг переправы на реке. Там задержать их не получится — брод мелкий, дно ровное, местность вокруг лишена укрытий, и значит, малым отрядом войско не одолеть. На тупость орков рассчитывать тоже не приходится — скорее всего, они быстро сообразят, что к чему, и попробуют ворваться в город через временные Северные ворота. Значит, большую часть защитников надо сосредоточить там, на стенах у ворот, а сами ворота укрепить или заложить, насколько возможно. Южные ворота тоже нельзя оставлять без внимания: какими бы прочными они ни были, орки могут попытаться атаковать их частью войска или захватить склады. По счастью, подходы к ним хорошо простреливаются с привратных башен. Эминдил собирался направить туда несколько десятков лучников с хорошим запасом стрел, паклей и смолой: пусть они сожгут склады, если враги все-таки сумеют прорваться к ним. — И потом, — после некоторого колебания добавил он, — если орки все-таки прорвутся в город с севера, мы не сдадимся без боя. Но, если Южные ворота останутся свободными, через них можно будет вывести хотя бы часть людей… Думать об этом было мучительно: так спастись сумеют далеко не все. В то же время, не было смысла уводить народ из города сейчас — времени слишком мало, женщины с детьми не успеют уйти далеко, а снаружи не найдется укрытий от вражеских ватаг, если те затеют шарить по окрестностям. Нет, пока в городе нет орков, безопаснее находиться внутри его стен. — Кстати, о стенах, — продолжал Эминдил. — Под восточной стеной протекает река, вряд ли твари рискнут пускаться через нее вплавь. Однако надо расставить там дозорных. И тем более надо сделать это вдоль западной стены — налетчики могут в любом месте попытаться влезть на нее. Значит, нам нужен будет еще свободный отряд хотя бы в сотню бойцов, чтобы они могли по сигналу дозорных быстро явиться туда. Старший советник спросил его об оружии. Этого добра хватало — почти все участники приснопамятной Битвы сберегли свое вооружение, шлемы и кольчуги, да и в городских оружейных хранилось снаряжение для пяти сотен воинов. Стрел тоже припасли достаточно. Хуже дело обстояло с защитой: на недостроенной стене не было зубцов, чтобы укрыться от вражьего обстрела. Придется спешно сколачивать щиты из досок или делать заграждения из мешков с песком и соломой — это лучше, чем ничего. Эминдил изложил еще кое-какие свои соображения и умолк. — Времени у нас в обрез, — заключил Бард. — Орки могут подойти к городу задолго до полудня, так что спать сегодня нам не придется. Хочется верить, что мы сами сможем отбиться от нашествия. Но я сообщу гномам о гибели преступника и о нападении на Дейл. Жаль, что мы не можем предъявить им убийцу. Надеюсь, они поверят нам и по старой памяти не откажут в помощи.  — Государь, мы можем отправить гонцов сейчас, но они доберутся до Одинокой Горы только к утру, — сказал Эминдил негромко, — а гномы, даже если решат помочь нам, придут не раньше завтрашнего вечера. Нам так и так придется принять бой самим. — Орки же не любят света, — заметил недоверчиво первый советник. — Ты думаешь, они нападут на город днем? Начальник стражи неопределенно пожал плечами. — Увидим. Мы должны быть готовы ко всему. Действительно, если захватчики решат подождать до вечера, времени на подготовку будет больше. Но воевать в темноте — то еще удовольствие… — Твари могут оказаться сильнее и наглее, чем мы думаем, — жестко проговорил Бард. — В таком случае гномы по крайней мере помешают им обглодать наши кости. Надеюсь, до этого не дойдет. Он перевел взгляд на Леголаса. — Раз орки собираются навалиться с севера, нам будет самое место у Северных ворот, — сказал тот буднично, не дожидаясь слов Барда. — Луки у нас у всех есть, но нам потребуются кольчуги и некоторым — мечи. — Благодарю тебя, достопочтенный Олварин, — просто ответил Правитель. Советники и Правитель обсудили еще, кто из бывших вояк сможет поучаствовать в сборе ополченцев (одним из командиров решили назначить Рыжего Магора), кому поручить руководство подготовкой защитных приспособлений. Эминдил отправил Фелана и еще одного стражника снаряжаться для поездки к гномам, и на том краткий совет завершился. Пора было прилюдно объявить о напасти. Как-то горожане встретят дурную весть? Жители Дейла уже почуяли неладное. Еще бы! Посреди пира явился насквозь пропыленный гонец, после чего Правитель удалился совещаться с приближенными. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что дело-то нешуточное! За время совещания слух успел облететь площадь. Музыка и танцы прекратились, народ собрался под балконом. Как только Бард появился на виду, глашатай дунул в свою трубу и шум сразу стих, не слышно было даже бормотания и шепотков. При мерцающем свете фонарей и факелов, в напряженном молчании люди ждали, что скажет им Правитель. Спокойным голосом, в немногих словах Бард поведал о приближении многочисленного врага и о том, что битва за город будет неизбежной: орки идут, чтобы разорить и разграбить Дейл. Они попытаются взять город приступом. Стены послужат защитой и горожанам, и хуторянам с семьями. Однако камни не сдержат нашествия — только сами люди, объединившись, смогут отразить врага. — Час испытания настал, —  сказал Бард. — Здесь и сейчас мы на деле должны доказать наше единство, нашу верность друзьям и родичам! Если каждый задумает спасти свою шкуру — Дейл погибнет, а мы покроем себя вечным позором. Если же мы все вместе выйдем на стены, сразимся друг за друга, за наших жен и детей — мы спасены. Долг каждого мужчины, способного держать в руках оружие — встать на защиту нашего города! Мы выстояли против орочьего сброда в битве у Одинокой — выстоим и сейчас, ибо мы не растеряли ни доблести, ни сил! Он сообщил, что немедленно разошлет по окрестностям гонцов с известием о беде, кратко рассказал, что именно будет предпринято для обороны города, потом объявил, где должны собираться отряды ополченцев и кто будет командовать ими. Когда он умолк, несколько мгновений на площади держалась мертвая тишина, слышен был только треск факелов. Потом в толпе забормотали озабоченно и испуганно, послышались всхлипывания женщин, а одна заголосила: — Ой, люди добрые, что же это будет?! Что ж это за напасть на нас!.. Сожрут нас твари проклятые, как пить дать сожрут! — Пропаде-е-ем, пропадем вместе с де-е-еточками!.. — визгливо поддержала ее другая. — Ох, даже убежа-ать не успеем!.. — Что блажите, дуры! — крикнул третий женский голос. — Что, за нас мужики не заступятся?! Да я сама тварей зубами рвать буду, а до детей не допущу! — Тикать из города надо! Против такой орды не выстоять! — крикнул какой-то парень, и в ответ другой заорал: — Если и не выстоим, то из-за таких трусов, как ты! Если все деру дадут, конечно, гады город по камушку разнесут! Эй, мужики, мы что, этого урода слушать будем?! — Народ! Мы гоблинов в чистом поле не забоялись, неужто за стеной не отобьемся?! Площадь взорвалась гвалтом, в котором с трудом можно было различить отдельные выкрики. — Эй, а что же гномы?! — раздался чей-то особенно громкий и злой голос. — Значит, вот когда они нас бросили! Предатели проклятые! Уж не нарочно ли они ушли, чтобы нас оркам сдать?! Бард поднял руку, глашатай со всей силы протрубил три раза. Спорщики умолкли, и шум утих. — Да, тому виной предательство, — холодно и твердо произнес Правитель, — но не гномов, а преступников, что нанесли гномам тяжкие оскорбления и урон. Злодеи предали Дейл. Из-за них в трудный час мы остались без поддержки соседей. Сами гномы никогда не встали бы заодно с гоблинами — это их исконные враги, так же как и наши. И если орки захватят Дейл, нашим соседям придется худо. Я немедленно пошлю гонцов к Государю Даину и надеюсь, что гномы не откажут нам в помощи. Однако мы примем бой первыми — в лучшем случае войско гномов придет только к завтрашнему вечеру. — А вы-то куда смотрели?! — выкрикнули из толпы. — Зачем мы стражу кормим? Орки на пороге, а они только прочухались! Растяпы!.. — Это — другая сторона преступления, — отвечал Эминдил спокойно. — Предатель скрыл приближение врага. Но его удалось разоблачить, и мы все-таки узнали об орках раньше, чем они подошли под самые стены. — Конечно, проще простого на предателя свалить! — упорствовал крикун. — Чем только лентяи твои занимались?! Начальник стражи впился в толпу взглядом. — Ах вот ты где, приятель, — недобро протянул он. — Ты бы лучше помалкивал — я помню, как ты в гномьем квартале бросал камни в  моих ребят. Такие как ты позаботились, чтобы нам было чем заняться! Народ снова расшумелся. — Точно! — воскликнул кто-то звонко. — Люди, смотрите, забияки-то наши ко времени бучу затеяли — прямо перед нашествием! Вот бы весело вышло: внутри раздрай и смута, а снаружи гоблины! Этак мы отбиться точно не сумели бы! — Мы, может, и так не отобьемся! Из-за них, из-за пакостников этих! — крикнули с отчаянием в другой стороне. — Слушайте, уж не Джодока ли это делишки? — осенило какого-то торговца, стоявшего в первом ряду. — То-то он каркал, старый ворон! С него станется на нас гоблинов натравить, лишь бы напакостить да кус урвать! — Ха! Так орки сами от него кус урвут, если доберутся! — Ох, народ, так ведь смутьяны едва нас гадам в лапы тепленькими не сдали! — Да мы ж не знали, что так получится!  — кому-то позарез захотелось оправдаться. — Мы что, мы ж разве за орков?! Не, да я первый против тварей пойду! — Пойдешь ты, как же! — гневно отвечали ему. — Разве ж можно таким доверять?! Тебе и палку-то в руки никто не даст, не то что меч! Шум снова грозил перерасти в гвалт, но Бард поднял руку:  — Сейчас не время сводить счеты! — зычно гаркнул он. — Каждый, кто будет защищать город, получит оружие. Если же кто замыслит измену, пусть знает, что тем лишь ускорит свою гибель! — Пусть попробует — своими руками придушу! — раздался знакомый уже бас; рослый, могучий, как молотобоец, человек потряс над головой огромными кулаками. К его угрозе стоило отнестись со всей серьезностью. — Не будет среди нас изменщиков, государь! — пообещал мастеровой рядом с ним, и люди поддержали его одобрительными возгласами. — Хорош трепаться! — мрачно призвал кто-то. — Орки ждать не будут, пока мы тут друг с другом препираемся! Мужики, собираться пора, а то ведь не успеем! Жители Дейла не желали поддаваться отчаянию и страху — они не забыли недавнего прошлого и битвы под Одинокой Горой, из которой вышли победителями. Но сейчас не время для воспоминаний! Врага следовало встретить в полной готовности, чтобы не дать ему ни малейшей возможности проникнуть в город. Бард, поклонившись, ушел писать письмо гномам. Начальник стражи объявил, когда каждый из отрядов ополченцев должен явиться за оружием, и велел командирам отправить часть людей к Северным воротам для работ, остальные же могут отдыхать, чтобы потом сменить их. Когда часы пробьют семь, командиры отрядов должны будут собраться в доме стражи для дальнейших распоряжений. Выслушав его объявление, люди начали торопливо расходиться с площади. Многие женщины утирали слезы, лица мужчин стали угрюмыми и озабоченными — как ни готовься, битва не будет бескровной. Для кого-то это сражение станет последним, и никак нельзя угадать, кому суждено пережить его, а кто найдет свою смерть на стенах Дейла… Следом за советниками Эминдил и Арагорн спустились в Зал. Почетным гостям на сей раз не потребовалось ни отдельной речи, ни отдельного приглашения — как и остальные, они слышали слово Правителя и, как и остальные, не собирались сдаваться без боя. Сейчас они отличались от сограждан только богатой одеждой — так же плакали женщины, так же суровы и решительны были лица мужчин. Люди без спешки и толчеи выходили из Ратуши. Эльфы собрались вокруг Леголаса, который что-то говорил им на синдарине. Нельдор, казалось, хотел возразить, но посланец короля властным жестом остановил его. Арагорн услышал слова Вилварина: «Не сомневайся! Сколько раз мы бились с орками в лесу — справимся и на городских стенах». Ну да, хоть эльфов и мало, они, с их отменной зоркостью и меткостью, будут хорошим подспорьем защитникам города… Начальник стражи вышел из Ратуши вместе с «племянником». У самых дверей они встретили Магора и Ясколку. Трактирщик малость помрачнел, но и только; девушка, растерянная и напуганная, держалась за его руку. — Готовься, приятель, — сказал Магору Эминдил. — Похоже, нам выпал случай тряхнуть стариной. Возьмешь под начало народ из южных кварталов; Южные ворота оборонять вам. Посчитай, сколько у тебя наберется хороших лучников. Если меньше пяти десятков — я пришлю еще. Магор обиженно хлопал глазами: — Эй, Эминдил, ты что? Чего ради орки полезут в Южные ворота? Я ж с мечом лучше управляюсь, чем с луком, а на башне для моего железа дела нет! — Вот и славно, — начальник стражи похлопал друга по плечу. — Сбережешь силы на крайний случай. Если дела обернутся худо, тебе и твоим бойцам придется выводить из города беженцев. Вот тогда и железо твое пригодится. — Нашел о чем говорить, тьфу! — сплюнув, сердито пробормотал Магор, но спорить больше не стал. Ясколка робко окликнула Арагорна: — Бродяжник… Ой, Торонгил… — Она на мгновение запнулась и стиснула руки, — а ты где будешь? — У Северных ворот. — Ты… ты сейчас туда пойдешь? .. А потом… будешь сражаться… а… я спросить хотела… — казалось, она вот-вот заплачет. — Да я зайду еще, Ясколка, — беззаботным голосом пообещал воин. — Мне же надо оружие забрать. Погоди, еще увидимся! Он поклонился и побежал догонять Эминдила. Следопыты пошли к Северным воротам. Праздничная ночь обернулась ночью перед боем — такой же хлопотной, но куда менее радостной. Сегодня ради веселья улицы осветили ярче обычного, сейчас это было только на руку. Горожане торопились по домам. Некоторые уже успели переодеться, стряхнули с себя хмель и теперь разбирали уличные столы — прочные дощатые столешницы могли служить заслонами против вражеских стрел. С какой-то стройки катилась повозка, груженая мешками с песком. Возница понукал напуганную темнотой и огнями факелов лошадку. Кто-то вытащил на улицу точильный круг и с визгом правил на нем меч, а несколько человек рядом ждали своей очереди… Возле Северных ворот, сделанных из скрепленных железными полосами бревен, уже начались приготовления. Стена здесь была сажени в две высотой и такой же толщины, с ровным, словно мостовая, верхом. По обе стороны от ворот выступали полукругом башни, доведенные до первого перекрытия. Стражники подносили дощатые щиты, мешки с песком, складывали в корзины булыжники с телеги, откуда-то притащили и несколько котлов со смолой. К воротам с ближайших строек подтаскивали брусья и балки для крепежа. К оружейной на краю привратной площади подходили ополченцы. У ворот появились всадники. Арагорн узнал Фелана — он получил от Правителя письмо и был готов отправиться в путь вместе с товарищем. Еще трое стражников, один из которых вел в поводу навьюченную какими-то бочонками лошадь, выступали к броду — они придумали способ хоть немного задержать продвижение орочьего войска. Ворота приоткрыли и выпустили верховых. Жаль, ехать быстро они не могли — тонкий серп убывающего месяца давал мало света, лошади ступали в темноте неуверенно и осторожно. Арагорн с завистью посмотрел воинам вслед, но «дядюшка» тут же нагрузил его работой: вдвоем они выволокли из оружейной пару здоровущих осадных арбалетов, потом затащили их на башни, закрепили на подвижном основании, наладили и пристреляли по пространству за воротами. Арбалеты били мощно, жаль только, стрел к ним было не много, чуть больше сотни... Вдруг под предводительством Леголаса и Эртуила явились эльфы. Эминдил хотел было развернуть их — «будто больше некому работать», — но те настояли на участии в приготовлениях: надо же им осмотреться на месте битвы! И, не тратя время на пустые разговоры, лесовики присоединились к работающим людям. Дело спорилось. К середине ночи вдоль края стены установили щиты, собрали и опробовали камнеметы, сложили горки камней, под котлами разожгли жаровни… Город изготовился к бою. Тогда начальник стражи отправил всех, кто работал с вечера, отдыхать до рассвета — на их место подходили уже передохнувшие и вооруженные горожане. «А в оружейную к рассвету приходите, — сказал он Арагорну и эльфам, — я как раз вам соберу, кому что нужно». Мастера пошли в свой дом, Арагорн с товарищами через весь город вернулись в «Щит и меч». Народу на улицах стало меньше — люди разошлись спать или работали на стенах. По дороге друзья обогнали несколько человек с узлами. Не поднимая глаз, они шагали к Южным воротам — как видно, их страх оказался сильнее благоразумия, и они собирались бежать из города. Навстречу этим людям уже шли испуганные хуторяне с чадами и домочадцами, больше доверяющие защите городской стены. В нескольких местах вдоль домов составили телеги; Арагорн подумал, что ими можно перегородить проезд и затруднить продвижение врага, если дело все-таки дойдет до уличного боя. Магора в трактире не было, гостей встретила Ясколка. Глаза у нее были на мокром месте, губы дрожали. Она проговорила растерянно: — Ой… Хорошо, что вы вернулись… отец пошел к Южным воротам… Там народ дерево со складов заносит… а мне так страшно… — Не бойся, Ясколка, — ласково сказал Леголас, — мы не отдадим город оркам. Иди, отдохни. Нам ничего не нужно, мы соберемся сами. Ясколка покачала головой и жалобно посмотрела на Арагорна; руки ее комкали и мяли передник. Запинаясь, она спросила: — Бродяжник… так тебя… Торонгилом зовут?.. И ты, говорят, Эминдилов племянник… Что ж ты сразу-то не сказал? — Ну, не мог… не до того было, — опустив глаза, пробормотал Арагорн. Щеки у него горели — опять вранье… Но ведь он не может открыть правду! — Так ты, выходит, останешься в Дейле? Ну… после битвы? — с надеждой спросила девушка. — Не знаю. Как получится… Ох, прости, Ясколка, мне бы передохнуть да собраться… — и он торопливо поклонился и поднялся к себе. Он скинул одежду и улегся, но сон не шел — предчувствие боя будоражило кровь, а жалость к Ясколке и чувство вины перед нею язвили, словно впившиеся в тело шипы. С час Арагорн вертелся в кровати, потом не выдержал и встал — лучше он вернется на стену, чем будет киснуть здесь наедине с дурными мыслями. Он надел походные штаны, старую рубаху, выстиранную и заботливо зачиненную Ясколкой, натянул сапоги, накинул куртку и был готов. Взяв в охапку лук и колчан, меч в ножнах и плащ, Арагорн осторожно — вдруг друзья спят? — вышел на лестницу. Снизу, из зала, пробивался свет. Спустившись до середины, следопыт вдруг услышал всхлипывания Ясколки и негромкий голос Эктариона, который бормотал что-то мягко и увещевающе. Но плач не стихал, и девушка вдруг воскликнула с отчаянием: — Я люблю его, люблю! А он… он на меня даже не смотрит!.. А я так боюсь… Вдруг… вдруг его убьют?.. — она разрыдалась. Арагорн на лестнице остолбенел. — Да. Ничего не поделаешь. Он любит другую, — согласился Эктарион грустно. Ясколка судорожно всхлипнула. Чуть помолчав, эльф с жаром заговорил на синдарине: — Ну и что, что он тебя не любит? Я-то тебя люблю! Вам, людям, дано любить не единожды — может быть, твое сердце обратится ко мне, Ясколка? Арагорн не верил своим ушам. Мир, казалось, перевернулся с ног на голову. От потрясения он не мог сделать ни шага вперед, ни назад; а Эктарион между тем продолжал свою горячую речь: — Ты полюбишь меня, я знаю! Я увезу тебя в Лес — он примет тебя, он принимает чистых душою… Я покажу тебе серебряные воды озер и пламя осени, кружево зимних ветвей и блеск листвы по весне, ясные поляны и прохладную глубь чащоб… А если Лес не глянется тебе — пусть, мы вернемся к людям и будем жить где пожелаешь, хоть бы и в городе… Или лучше я построю дом и взращу для тебя сад… Самые дивные цветы расцветут в нем — для тебя! Но никакому цветку не затмить твоей красоты, Ясколка.. — Что? Я не понимаю, что ты говоришь, Эктарион, — притихнув, пробормотала Ясколка недоуменно. Эльф осекся. — Завтра я скажу тебе так, что ты поймешь, — после короткой заминки мягко произнес он на весторне. — Не плачь. Все будет хорошо, не бойся. С ним ничего не случится, вот увидишь. Арагорн наконец вышел из оцепенения и с грохотом уронил меч. Девушка ойкнула, послышались ее торопливые шаги. Громко топая, следопыт спустился в зал. Ясколка исчезла; собеседник ее бестрепетно посмотрел на человека. «Да, — сказали его глаза, озаренные сияющим светом, — это правда. Я люблю ее». Арагорн тщетно пытался подобрать слова. Эктарион опустил взгляд… и через мгновение снова стал бесстрастным лесным эльфом, так что человек мог бы подумать, что невозможный разговор просто-напросто приснился ему. После длинной неловкой паузы Арагорн спросил наконец, где остальные и не пойдет ли Эктарион к Северным воротам прямо сейчас. — Да, пойду, — отвечал эльф как ни в чем не бывало. — Только оружие возьму. Эктарион поднялся по лестнице и, пока его не было, следопыт тупо смотрел в мятущееся пламя камина. Вот, значит, как оно бывает… Ясколку полюбил эльф! И кто? Эктарион, который по временам казался высеченным из мрамора — до того он был сдержанным и спокойным! Выходит, любовь не разбирает, где эльф, где человек. Значит, и Арвен может полюбить его, Арагорна?.. Нет, этому не бывать — он ведь никогда не возвратится в Ривенделл. И ни к чему думать об этом перед битвой… Вдруг ему суждено завтра погибнуть? Исчезнуть совсем, как в том сне?.. Арагорн зябко повел плечами. Такие мысли перед боем и вовсе лишние… Ясколка не показывалась — наверное, по обыкновению спряталась в кухне. Воин даже рад был этому: он малодушно опасался новых объяснений и горьких слез, ведь ему-то утешить девушку было нечем… Эльф вскоре вернулся, и не один. Леголас и Халатир спустились тоже, одетые, при оружии, свежие и бодрые, как после долгого отдыха. Ясколка все-таки вышла проводить постояльцев. Она овладела собой и была с виду почти спокойна. И не забыла позаботиться о защитниках — дала им с собою фляжки с водой и большой сверток с пирогами. — Мало ли, сколько вам придется там проторчать? Голодные, вы много не навоюете! — сказала она, улыбнувшись дрогнувшими губами. — Да, боюсь, к обеду вернуться не успеем, — подтвердил Халатир. — Но к ужину мы точно нагуляем аппетит! — Не бойся, Ясколка, все будет хорошо, — как заклинание повторил Эктарион, и Леголас кивком подтвердил его слова. Арагорн просто поклонился девушке — как делал всегда, прощаясь с нею. Ясколка посмотрела на него долгим печальным взглядом, но сказала только: — Храни вас Творец. Удачи вам! И следопыт ушел, не оглянувшись. Ночь все длилась. Пламя уличных факелов и лампад трепетало и мерцало на порывистом ветру. Черное небо усыпали звезды — если день будет ясный, может, солнце хоть немного помешает оркам… До назначенного Эминдилом часа было еще достаточно много времени, так что друзья решили сначала зайти к  мастерам. Те уже приготовились; они как раз ждали товарищей, чтобы всем вместе отправиться в оружейную. Арагорн с удивлением отметил, что Нельдор против обыкновения держался от Леголаса подальше, старался не попадаться ему на глаза и подождал, пока тот выйдет на улицу, прежде чем забирать из прихожей свою куртку. Когда же мастера стали выходить из дверей, Нельдор с луком в руках и колчаном за плечами пристроился последним, прячась за спинами других. Но скрыться ему не удалось — Леголас обернулся и устремил на него суровый взгляд. — Ты куда собрался? — спросил он строго. — Я же велел тебе остаться! Нельдор с досадой тряхнул кудрями и возразил горячо: — Нет! Ни за что! Как я останусь, когда вы все идете на битву? Вы будете сражаться, а я прятаться?! Да я в глаза потом никому смотреть не смогу! Посланец короля нахмурился. — Ты нездоров, — твердо сказал он. — Ты не можешь драться. — Неправда! — возмутился упрямец. — Со мной все хорошо, ты же лечил меня. Ничего не болит, все зажило! В доказательство он протянул правую руку ладонью кверху. Действительно, на месте пореза остался только тонкий розовый шрам, да и двигался Нельдор легко и свободно, как обычно. Леголас с недовольным видом сжал губы. — Бродяжнику тоже досталось, тогда же, когда и мне, а его ты не отговариваешь сражаться! — не дождавшись ответа, запальчиво добавил юноша. — Бродяжник! Он — взрослый человек, воин, у него это не первая битва, а ты… — Что — я? — не отводя взгляда, неожиданно тихо спросил Нельдор. — Я давно не дитя. По счету лет я куда старше Бродяжника, старше Магора, я — ровесник здешним старикам… И  ты знаешь сам, как я стреляю и как владею мечом — мой отец хорошо учил меня… Ты обманываешься, совсем как люди. Они тоже держат меня за мальчишку… Смешавшись, Леголас огляделся в поисках поддержки. — Эктарион! Скажи хоть ты ему!.. — воскликнул он. Но тот лишь покачал головой: — Оставь его. Он имеет право решать за себя — так же, как и любой из нас. Предводитель опустил глаза, лицо его потемнело. — Хорошо. Пусть так, — сказал он отрывисто и, развернувшись, широким шагом двинулся через площадь. Нельдор растерянно смотрел ему вслед — не ожидал такой легкой победы. — Ну? Чего замер? Пойдем уже, воин, — проворчал Вилварин и легонько подтолкнул юношу вперед. Небо уже посветлело, когда эльфы и следопыт подошли к оружейной. Там толклись люди — снаряжался один из отрядов ополченцев. Эминдил успел распорядиться, и для «племянника» и лесовиков заранее отложили доспехи, примерно подходящие по размеру. Арагорн со смешанным чувством рассматривал кучу железа — кольчугу, шлем, наручи, поножи, в придачу плотный подкольчужник, простеганный из нескольких слоев полотна с какой-то прокладкой, и кожаные перчатки с металлическими бляхами. Следопыт не очень-то любил все эти увесистые штуки, но кидаться в настоящую сечу без защиты глупо, если только не хочешь погибнуть быстро и бесполезно. По счастью, местные кузнецы много чего переняли от гномов, и доспехи их работы были добротными и удобными. Подкольчужник оказался не слишком жестким; длинная, до колен, кольчуга, укрепленная от горловины до пояса стальными пластинами, почти не стесняла движений и на теле казалась куда легче, чем в руках. Поверх кольчуги полагался холщовый нараменник неприметного коричневатого цвета. Нужды в куртке теперь не было, и Арагорн пристроил ее на крюк поверх чьей-то чужой одежды, оставив себе плащ. Шлем он пока надевать не стал — успеется, когда враг подойдет ближе. Надо было еще закрепить наручи, и следопыт огляделся в поисках помощника в этом деле. Эльфы рядом с ним облачались в доспехи сноровисто, без суеты и спешки. Леголас, сам уже в кольчуге, придирчиво рассматривал и встряхивал в руках другую, Нельдор с кротким видом ждал его решения. Наконец Леголас кивнул и помог юноше одеться, потом так же внимательно осмотрел его шлем и стал выбирать меч из нескольких, предложенных стражником-распорядителем, по очереди взвешивая каждый в руке. Один из них — узкий и  довольно длинный, очень похожий на эльфийский, — он счел подходящим и передал Нельдору. Тот принял оружие ловким, уверенным движением. Арагорна окликнул Халатир. Они помогли друг другу затянуть ремешки наручей и были наконец готовы. Следопыт надел пояс, перевязь с мечом, приладил за спиной колчан и лук и вышел на улицу. Рассвело, но солнце еще не встало. Над Дейлом раскинулось чистое жемчужно-голубое небо. Несмотря на ранний час, площадь у Северных ворот и пространство под стеной заполнили вооруженные ополченцы, на стене тоже стояли и сидели люди. Ворота еще не заложили; наверное, ждали возвращения стражников, уехавших ночью к броду. Вдруг звонкий голос воскликнул: — Бродяжник! Ты тоже с нами! Ух ты, и лесовики! Здорово! Я так и знал, что они помогут! Это был Нейл! Ох, только Проныры здесь и не хватало! Мальчишка на свой лад изготовился к битве: он обрядился в нагрудник из толстой кожи, который прикрывал его почти до бедер, на глаза ему сползал круглый шлем, на поясе висел длинный кинжал. Чего доброго, он и правда полезет воевать — попробуй, убереги его в гуще схватки! — Я буду дозорным на западной стене! — похвастался сорванец, явно наслаждаясь удивлением Арагорна. — Пусть только орки попробуют пролезть, мы им покажем, где раки зимуют! — Э… ты только поосторожней там, — посоветовал следопыт. — Не больно-то высовывайся. А то, не ровен час, поймаешь стрелу … — Не попадут, не сумеют! — задрал нос Нейл. — Ах, паршивец! Опять ты здесь! Никакого сладу с тобою! — заругался кто-то из дружинников. — А ну, беги домой — тетка, наверное, с ног сбилась, тебя ищет! Нейл обиженно надулся и, увернувшись от пытавшегося схватить его воина, побежал на другой конец площади. Арагорн глянул ему вслед — не изловить ли его, в самом деле, и не отправить ли домой? Но тут один из стражников позвал его и Леголаса на совет к Эминдилу. Совет, по приглашению одного из купцов, устроили в его доме неподалеку. В просторном зале, помимо Эминдила и старших стражников, собралось с десяток горожан — командиров ополчения. Был здесь и Бард. Как и остальные, он облачился в кольчугу и, судя по всему, чувствовал себя в ней так же непринужденно, как и в обычном платье. Совет не занял много времени. Каждый из командиров сообщил, сколько воинов в его отряде и у всех ли есть оружие и доспехи. Оказалось, что добровольцев в войско Дейла набралось больше, чем рассчитывал Эминдил, — тысяча с лишним. Но из них сотни полторы едва умели стрелять из лука и вовсе не владели мечом. Их решили направить в дозор на западную и восточную стены, снабдив щитами, молодых и быстроногих сделать вестовыми. Южные ворота взял под охрану отряд Магора. Баржи отправили вниз по реке и даже успели затащить со складов за стены большую часть дерева («не пропадать же добру», — пояснил трактирщик). За ночь город покинули десятка три горожан, жители же ближайших окрестностей все прибывали, так что пока ворота оставались открытыми. Решили затворить их через один час. Большинство воинов уже собрались у Северных ворот. Около полутора сотен бойцов Эминдил хотел оставить в запасе, на случай, если придется отражать нападение орков на участке стены где-нибудь в стороне. Если потребуется, они вступят в битву у ворот. Если же дело дойдет до уличного боя, задачей их будет как можно дольше сдерживать натиск врага и затруднять его продвижение по городу. Пока Эминдил излагал все эти соображения, на совете появилось новое лицо — стражник, от которого ощутимо несло дымом, а на одежде виднелись следы копоти. Арагорн узнал в нем одного из давешних ночных всадников. Тот рассказал о вылазке. Дружинники беспрепятственно добрались до брода и у реки встретили своих товарищей, следивших за вражьим воинством. Они оставили лошадей чуть поодаль, сами же разлили по бурьяну у самой переправы земляное масло. Схоронившись за ближним бугорком, подождали орков, и, когда первые из них миновали брод, подожгли гномье зелье. Передние ряды попали в огонь и кинулись назад. Другие замешкались, на переправе случилась толчея, и стражники успели еще обстрелять их из луков. Правда, потом пришлось со всех ног нестись прочь — ветер потянул в их сторону, и стало слишком жарко. Увы, продвижение вражьего войска вряд ли удалось задержать больше чем на час — земляное масло за это время прогорит, а земля и трава на пустоши слишком сырые, чтобы случился большой пожар… Арагорн вздохнул, снова ощутив легкий укол зависти: он сам предпочел бы участие в такой вылазке нудной работе и томительному ожиданию. Но вряд ли он смог бы сильно помочь дружинникам — впятером ли, вшестером с тысячным войском все равно не сразишься; а завязывать там бой большим отрядом значило только напрасно губить людей. Итак, орков можно было ждать часа через два. Горожане успели приготовиться к встрече с врагом. Отряды разошлись по назначенным местам. Стражники еще раз проверили опоры щитов, пополнили запас стрел и камней, составили шатрами пики на случай, если нападающих придется-таки сбрасывать со стен. Северные ворота заложили засовами и подперли изнутри часто поставленными толстыми брусьями. Можно было и отдохнуть. На стену выставили дозорных, самые беспокойные из ополченцев присоединились к ним. Остальные свободно разбрелись по площади за воротами, расселись под стеной. Арагорн коротал время там, куда его определил Эминдил — сидел на привратной башне возле своего арбалета. Эльфы были здесь же: Леголас настоял, что он и его сородичи должны занять самые удобные для наблюдения и стрельбы места. Он сам, Халатир, Эктарион, Нельдор и его приятели составили компанию Арагорну. Остальные эльфы вместе с Бардом и Эминдилом разместились на соседней башне. На каждую башню направили еще по дюжине стрелков из стражников. Медленно тянулось время, солнце потихоньку карабкалось вверх по небосклону. Потеплело, следопыт сбросил плащ. Одинокая Гора из синей тени превратилась в пестро-коричневый шатер, изборожденный складками-ущельями. Край окоема затянула туманная дымка, небо чуть помутнело… Ветер, порывами задувавший с востока, принес легкий запах гари. Халатир, принюхавшись, поморщился и пробормотал: «И правда, орками разит, чтоб им в болото провалиться…» Как эльф различил орочью вонь в запахе дыма, осталось для следопыта загадкой. Многие дружинники перекусывали прихваченной из дома снедью, друзья тоже съели ясколкины пироги, добрым словом помянув хозяюшку. Больше скрасить безделье было нечем. Следопыта начала было грызть тревога, но тут эльфы завели песню — одну, потом другую, за ней третью… Они пели на своем языке о Лесе, о весеннем половодье и летнем солнце, о щедрости осени и ослепительном блеске зимы… Звонкие, стройные их голоса летели по ветру, отзвуками заполняли улицы — и напряженные лица людей чуть просветлели, разговоры зазвучали уверенней и веселее. Вдруг Таурендил, который не сводил глаз с пустоши, вскочил на ноги и крикнул, протягивая руку: — Идут! Вон они! Все, как один, оглянулись на его крик. Но пока лишь глаза эльфов могли различить вражеское воинство. Люди внизу сразу подобрались, похватали оружие и поднялись на стены. Арагорн торопливо нахлобучил шлем, встал с камней и над щитом всмотрелся туда, куда указывал Таурендил. Вскоре он сам увидел, как по зеленовато-бурой пустоши ползет темное пятно. Этим оркам не мешало осеннее солнце, они продвигались довольно быстро. Их строй толстой змеей извивался по всхолмленной равнине, через некоторое время сплошная масса распалась на отдельные фигурки. Они подходили все ближе, вот они почти на расстоянии выстрела… Даже отсюда видно было, что они куда крупнее пещерных гоблинов и ростом не уступают людям. Толстые кожаные доспехи и большие шлемы, у многих снабженные гребнями и рогами, делали их с виду еще страшнее. Их вооружение пока трудно было разглядеть, но многие несли большие прямоугольные щиты. Похоже, они готовы к неприветливой встрече… Ну ничего, пусть только приблизятся еще чуток… По команде Эминдила стрелки изготовились и ждали только сигнала, но враги вдруг остановились там, где их нельзя было достать даже из эльфийского лука. Следопыт увидел, как большой отряд отделился от основного войска и отправился на запад, в обход города, по-прежнему держась на удалении от стен. Остальные так и маячили на пустоши, словно грязное пятно на мятой бархатной скатерти. Начальник стражи, нахмурившись, отдал приказ вестовым, и они тот час же  умчались бегом — сообщить о появлении врага дружинникам на западной стене и у Южных ворот. Люди стояли в напряжении, готовые в любой момент натянуть луки, но ничего не происходило — орки медлили. Может, они передумали нападать, заметив, что город готов к обороне, и теперь уберутся прочь? Увы, надежда эта не оправдалась. И полчаса, и час спустя вражины никуда не делись. Атака могла начаться в любой момент. Люди не покидали стен, понапрасну расходуя силы в тревожном ожидании. С другой стороны, чем дольше они так простоят, тем меньше времени останется до прибытия гномов — Арагорн почему-то не сомневался в их появлении. — Как ты думаешь, мы с орками так и будем до ночи пялиться друг на друга? — спросил он Леголаса. — Нет, — покачал головой эльф. — Они начнут раньше… когда солнце померкнет. Человек содрогнулся — такой жутью вдруг повеяло от этих слов, — но Леголас просто указал на небо. Действительно, дымка стала гуще, с востока наползали настоящие тучи. Солнце вот-вот скроется за ними — жаль, ведь оно уже сместилось людям за спину и светило бы оркам в глаза… Прошел еще час. Тучи затягивали небо, все вокруг стало пасмурным и серым. Гонец вернулся с известием, что отряд орков появился в виду Южных ворот, но тоже остановился на расстоянии. Многие из ополченцев устали стоять и расселись на стене. Следопыт зевнул, потянулся… и вдруг заметил шевеление во вражеском войске. Тут же Леголас крикнул звонко: — Тревога! Орки дождались своего часа. Хрипло затрубили рога, и их орава ринулась к городу, разворачиваясь в ширину и, казалось, на глазах прибывая в числе. При этом они держали строй и не забыли прикрыться на ходу щитами — их предводитель, похоже, знал свое дело… Люди опрометью кинулись по местам. «Готовсь!..» — скомандовал Эминдил. Арагорн натянул лук, то же сделали эльфы… И понеслось. Едва орки приблизились, на них обрушился град стрел. Враги не остались в долгу — по деревянным заграждениям застучало злое железо. Раздались крики боли — вот и первые жертвы... Кольчуга спасет не всегда… Но бояться некогда — надо стрелять! И Арагорн раз за разом натягивал и спускал тетиву, стараясь целиться между вражескими щитами. Орки стремглав неслись к стене. Уже ясно виднелись их свирепые, оскаленные морды, медные бляхи на доспехах, кривые мечи, перекинутые через плечо веревки с крючьями. Какой-то рухнул — стрела вонзилась ему в горло, другой получил стрелу в глаз... Это была работа эльфов. Люди тоже стреляли быстро и метко, тут и там налетчики валились на землю. Но другие не замедляли бег. Не отставали даже те, кому стрела воткнулась в руку или в ногу. Проклятье! Твари крепки на рану, добить их будет нелегко! Колчан следопыта опустел. Теперь он брал стрелы с подставки рядом с собой. Орки разделились — самые рослые и крепкие гоблины ринулись к воротам, остальные полезли к стенам чуть поодаль. Да, так они отвлекут защитников, не дадут им собраться, отбить главную атаку… Стрелы теперь летели гуще, падали сверху, осами жалили снизу, свистели возле лица. Многие ополченцы скорчились за щитами, пытаясь укрыться от смертельного ливня. Хуже того! Враги стали пускать горящие стрелы. Деревянные щиты кое-где уже дымились. Хорошо хоть, город построен из камня — его не так-то легко поджечь… В ход пошли камнеметы. Булыжники, врезаясь в толпу, сбивали сразу по несколько тварей, но тех все не становилось меньше… Крики слева усилились. Арагорн бросил взгляд — на стену закинули веревки с крючьями, сдернув заграждение. В брешь летели стрелы и новые веревки. Кто-то с криком упал со стены, кто-то со стоном схватился за бок… Но уже опрокидывали на врагов котел со смолой, стражники похватали пики, и первый орк, появившийся над закраиной стены, тут же получил острием в морду. — Арагорн! Леголас указал вниз. Там орки сбились в кучу и, прикрывшись щитами, словно диковинный зверь панцирем, волокли к воротам огромное бревно-таран. Не лень же было переть его сюда! Да только зря старались, гады! Воин схватился за осадный арбалет. То же сделал на другой башне Эминдил. Первый же выстрел из арбалета вышиб из строя сразу двоих орков. Эльфы успели пустить в дыру несколько стрел. Арагорн торопливо вертел коловорот, натягивая тетиву… Увы, стрелять из этой штуки быстро, как из лука, было невозможно. Он постарался чередовать свои выстрелы с выстрелами Эминдила. Некоторое время им вместе с лучниками удавалось не подпускать налетчиков к воротам. Но враги не теряли времени — тут и там в створки вонзались горящие осмоленные стрелы, дерево уже занималось огнем. Башни осыпали железом с удвоенной силой, из-за щитов было и не высунуться толком. Люди стреляли, почти не целясь. Болт чиркнул Арагорна по рукаву, другой стукнулся о шлем так, что звон пошел — хвала Творцу, прочный доспех выдержал. Воин нащупал очередную арбалетную стрелу — и увидел, что их осталось всего три. Проклятье! На подходах к воротам громоздились орочьи трупы, но место павших заступали другие бойцы. Хватает же тварям сил и напора не бросать свое бревно! Арагорн вдруг приметил предводителя — высокий, стройнее прочих, в стальном черненом доспехе, он был очень похож на человека. Жаль, под глухим шлемом не разглядеть лица... Да не суть, кто это, во тьму его! Следопыт навел арбалет, спустил тетиву... Промах! Враг легко отшагнул в сторону, и стрела пронзила какого-то случайного гоблина. Что за гвалт стоял вокруг! В нем смешались вопли дерущихся, крики раненых, стук стрел, треск огня… Орков пока удавалось сбрасывать со стены, войско их чуть поредело. Но и горожане несли потери, тут и там на стене неподвижно лежали тела. По счастью, на их башне все пока были целы. Арагон снова схватил лук — у них еще были стрелы. Но как бы не пришлось скоро взяться за меч — ведь вражины успевают иногда долбить тараном в ворота! Соседняя башня еле виднелась сквозь дым. Люди и эльфы на ней стреляли, как заведенные. В одном из лучников следопыт по стати угадал Барда. Другой человек — Эминдил — на мгновение высунулся из-за щитов взглянуть на ворота, и тут же спрятался обратно. В доски вонзилось сразу несколько стрел... Рядом кто-то вскрикнул от боли. Арагорн глянул — Нимрос упал на колено. Арбалетный болт, пробив кольчугу, вонзился ему в бедро. Леголас, быстро обернувшись, приказал: — Нельдор, вниз его! Нимрос помотал головой: — Н-нет… я останусь… я могу стрелять… — сдавленно просипел он; даже под шлемом видно было, как побледнело его лицо. — Прочь отсюда!.. — страшным голосом рявкнул Леголас, и тут уж Нельдор беспрекословно подхватил товарища и поволок его вниз, во внутренность башни. — Плохи… наши дела, — не переставая пускать стрелы, бормотал Халатир, — смотрите… ворота долго… не продержатся. Он был прав. Горящие бревна начали трещать и подаваться под ударами тарана. Сквозь шум и гам боя прорвалось пение горна — сигнал мечникам собраться у ворот. Но стены никак нельзя было оставить без защиты. С них спустилась лишь часть людей, другие же продолжали обстреливать врагов из луков и камнеметов. Воины на башнях до последнего старались помешать оркам долбиться в ворота и не переставая осыпали их стрелами и камнями. Лишь когда из створки вывалилось бревно и ворота с треском прогнулись внутрь, Арагорн с эльфами опрометью сбежали с башни. Внизу они столкнулись с Нельдором — тот возвращался, оставив Нимроса на попечении людей. При виде друзей он заявил непререкаемым тоном: — Я с вами! Леголас коротко вздохнул. — От меня — ни на шаг, — только и сказал он. У ворот кипела схватка. Если орки думали, что теперь-то легко войдут в город, они просчитались. Створки пока только приоткрылись — некоторые подпорки устояли, проход защитники успели перегородить телегами. Враги, пролезавшие в брешь, сразу натыкались на препятствия. Их встречали слаженно орудующие пиками стражники, сзади через головы товарищей посылали стрелы лучники, сверху с горящих бревен сыпались уголья… Ор стоял такой, что собственный голос был едва слышен. Арагорн стрелял по нападавшим из лука и теперь видел врагов даже слишком ясно. Знакомая порода — безжалостные, свирепые убийцы. Толстоногие, длиннорукие, в усаженных шипами доспехах, они сжимали тяжелые мечи в мощных кулаках, их клыкастые рожи перекосило от злости... Ну нет, на испуг они людей не возьмут! Но тварям не занимать было упорства, да и соображали они лучше, чем хотелось бы. После нескольких неудачных атак они вдруг отступили, на защитников обрушился залп горящих стрел. В ворота вновь с силой ударил таран. Раздался треск... Скрепы отлетели, створка развалилась, бревна попадали — людям пришлось броситься из-под них в стороны. А перед орками открылась широкая дыра, куда они и ринулись плотной толпою. Лучники продолжали стрелять, и из переднего ряда орков полегли многие. Следующие без стеснения топтали упавших. Воины Дейла и эльфы кинулись к ним навстречу… и вот уже Арагорн скрестил меч со здоровущим гоблином. Клинок не подвел! Меч орка обломился, и вторым ударом Арагорн разрубил ему шею. Другой с ревом бросился на следопыта — и рухнул с разбитым черепом: шлем не спас его от удара Эминдила. Рядом Эктарион крикнул что-то на синдарине, ему ответил Халатир… Люди и эльфы снова бок о бок сражались против гоблинов, как это было уже в битве при Одинокой Горе. И этот бой был не менее страшным. Тогда сражение шло в чистом поле; теперь же за спиной людей был город, жены и дети, родичи и друзья… Проиграть битву означало обречь их на смерть — многим ли удастся спастись, если орки все-таки захватят Дейл? Нет, поддаваться врагу никак нельзя! Арагорн вспомнил вдруг, что был не прочь погибнуть в бою. Но с этим стоит погодить! Чем дольше он останется в живых, тем больше захватчиков положит. Он не даст им добраться до Ясколки и Нейла, до старушки Нелы и веселых приятелей Магора — до всех трудолюбивых, языкастых, вздорных, скорых на гнев и на смех горожан. Следопыт дрался изо всех своих сил и умений. Меч в его руках будто обрел собственный разум и мощь, он разил без промаха и защищал без огрехов. Справа от него Эминдил расправлялся с орками, как дровосек — с сорным лесом. Слева плечом к плечу бились Нельдор и Леголас. Юноша-рисовальщик и  правда оказался умелым мечником — двигался легко и быстро, словно в танце, и не столько отбивал удары, сколько ускользал от них, а его узкий меч молнией вонзался под щиты и в слабые места вражеских доспехов. Арагорн заметил, однако, как Леголас прикрыл друга от внезапной атаки слишком шустрого гоблина. С таким соратником у Нельдора есть шанс невредимым пережить этот бой… В проходе между башнями, суженном оставшейся висеть створкой, заваленном бревнами, обломками телег, телами убитых, орки не могли атаковать во всю силу. Но они напирали, пытаясь оттеснить людей на привратную площадь, и бились все с той же яростью. Воины Дейла стояли насмерть, не подаваясь ни на шаг. Счет погибших у ворот шел уже на десятки. Место упавших тут же занимали новые бойцы, дерущиеся спотыкались о тела, камни мостовой стали скользкими от крови… Со стены по-прежнему неслись отчаянные крики — враги не оставляли попыток влезть на нее. Не помешало бы подкрепление, но кто знает, что творится на западной стене и у Южных ворот? Вдруг там тоже вовсю идет драка? Тогда рассчитывать на свежие силы не приходится… Бой казался бесконечным. Арагорн пока не чувствовал усталости, но надолго ли еще его хватит? Стало чуть темнее... Сгустились тучи или приближается вечер? Строй стал менее плотным — не хватает бойцов или их все-таки отжали на площадь? Он бросил взгляд по сторонам — да, люди чуть отступили назад… Эминдил тоже заметил это. Надсаживаясь, он выкрикнул команду, запел горн… — Поднажмем, парни!.. — прохрипел начальник стражи. «За Дейл! Руби гадов!..» — с натугой выкрикнул кто-то. Они поднажали — и снова затолкали орков в проход между стен и даже выжали их наружу. Но тут дело застопорилось — отогнать врагов от стены они не могли. Тьма, когда же их станет меньше?! Арагорн с ожесточением орудовал мечом и продвинулся чуть вперед, где было свободнее. Он ткнул ближайшего гоблина, с маха в развороте достал по шее следующего… Орки кинулись в стороны, между ними как из-под земли возник их предводитель в черном доспехе и метнул копье. Захваченный своим движением, следопыт не мог ни уклониться, ни отпрыгнуть. «Прощай, Арвен!» — только и подумал он. Вдруг кто-то с силой толкнул его и сшиб на землю, навалившись сверху. Арагорн больно ударился о камни и в первый миг понял только, что все еще жив. В ушах звенело, перед глазами плясали мушки, но он поспешно выбрался из-под придавившего его тела. Это был Эктарион. Кольчуга не спасла эльфа. Назначенное человеку копье вонзилось ему меж ребер и, наверное, пробило сердце — он был мертв. Потрясенный, Арагорн стоял на коленях и смотрел в его широко открытые, неподвижные, еще ясные глаза. — Очнись! — рявкнул над ним Эминдил. — Бой не кончен!.. И над головой Арагорна сшиблось железо — наставник заслонил его от нового удара. Следопыт вскочил на ноги. Нет, он не имеет права сдать… в особенности теперь, когда Эктарион… О нет! Думать об этом было нельзя. Потом, потом, позже, когда он сам зарубит убийцу… И он снова свел внимание на врагах. Меч стал продолжением его руки. Вернее, он сам стал продолжением меча, разящего без жалости и без пощады. Краем глаза он замечал друзей — хвала Валар, все они были в строю и дрались все так же ловко и неутомимо. Но орки все лезли, как будто жажда крови и убийства вовсе лишала их разума и страха. Гнусные твари! Нет! Как бы они ни ярились — им не пробиться в Дейл! День подвигался к вечеру. Защитники держались, но многие люди бились из последних сил. Среди орочьих трупов лежало немало воинов в кольчугах — мертвых ли, раненых, как знать? Нельдор сбавил темп, и Леголасу все чаще приходилось заслонять его от нападающих. Отправить бы парня прочь, но ведь каждый меч на счету… Пот застилал Арагорну глаза. В ушах от криков, лязга и скрежета стоял непрерывный гул, и он едва поверил себе, когда услышал отдаленный трубный рев. Звук умолк на мгновение и тут же повторился… Гномы! Точно, это их рога! Гномы идут! Не он один догадался, что помощь близко. Люди на стенах разразились радостными криками, их подхватило войско внизу… «Гномы! Ура-а-а! Подгорные идут! ..» — кричали люди. Надежда вдохнула в них новые силы, и они с новым пылом навалились на врага. Орки сначала уперлись было, но рога гномов звучали все ближе, все громче. Вскоре слышны стали и свирепые вопли непримиримых противников гоблинского племени, а вот и сами гномы показались из-за холма. Закованные с ног до головы в блестящую броню, они шли плотным сомкнутым строем — по пустоши словно полз могучий стальной дракон. Налетчики не выдержали: дрогнули, засуетились, ряды их смешались, кто-то отступил, кто-то без оглядки кинулся на людей и тут же погиб… И вот уже орки отступают, одни бегут, другие огрызаются стрелами, третьи становятся спина к спине, выставив перед собой мечи… Нет, битва еще не окончилась, вражинам нельзя давать спуска, иначе они вернутся! Гномы надвигались неумолимо, их медлительность была обманчива — вот они уже настигли большой отряд гоблинов и врубились в него, будто в податливую горную породу. Орки сопротивлялись, но, несмотря на разницу в росте, справиться с гномами не могли. Значит, до победы осталось совсем немного. Гномам стоило помочь! Чем быстрее покончат с орками, тем меньше будет новых жертв среди горожан и подгорных жителей. В придачу, у Арагорна осталось дело — найти убийцу Эктариона. Вместе с другими он ринулся на врагов. Теперь драться было проще: орки рассредоточились и бестолково метались по полю, многие из них предпочитали бегство поединку на мечах. Со стены их обстреливали из луков, но не слишком рьяно — смеркалось, стрел у людей осталось мало, да и лучники опасались попасть по своим. Воины Дейла, воспрявшие и разъяренные, без страха преследовали остатки вражьего полчища. Вдруг на Леголаса, в пылу погони оторвавшегося от соратников, накинулся чуть ли не десяток гоблинов, до этого трупами лежавших на земле. Эльф не растерялся, в считанные мгновения трое уже свалились к его ногам. И все же тварей было слишком много… На выручку другу кинулся Халатир, Арагорн рванулся следом, но тут что-то с силой ударило его в грудь и болью обожгло плечо. Едва удержавшись на ногах, он остановился. Коротко вдохнул, ожидая слабости и рези в груди, но хуже не стало. Тогда Арагорн осторожно скосил глаза — в него, наверное, выстрелили лежа, с земли: тяжелый арбалетный болт скользнул по нагрудной пластине снизу вверх и застрял в плетении кольчуги, только острие его воткнулось в кожу под левой ключицей. Воин выдернул и отбросил стрелу, двинул плечом — кость уцелела, боль уменьшилась, кровь текла несильно… так, царапина… И тут он скорее ощутил, чем услышал свист за спиною и метнулся в сторону. Вовремя! Длинный меч обрушился на то место, где следопыт стоял миг назад... Воин в черном доспехе ринулся на него. Черный вражина сам нашел его! Тем лучше! Но отомстить будет не так-то просто — орочий предводитель орудовал клинком с поистине нечеловеческой ловкостью и силой. Арагорн едва успевал отражать его атаки. Долго так продолжаться не может, ему не выдержать столь свирепый натиск… Он чудом отклонил новый удар и, пошатнувшись, на мгновение опустил руки. Враг с торжествующим криком занес оружие… Арагорн снизу подсек его по бедру. Тот оступился… Следопыт со всей силы вонзил меч в смотровую щель шлема — противник рухнул навзничь, и Арагорн сам, не удержавшись, упал на колени. Его охватила внезапная дрожь, но он вытащил клинок, сорвал с мертвого шлем — он должен знать, с кем ему пришлось сразиться! И с ужасом он узнал Менельдура. Тот страшно изменился, сильнее, чем меняются только что убитые. Искаженное лицо его было белым до синевы, губы почернели, в уцелевшем льдисто-голубом глазу, казалось, навеки застыла ненависть. Под взглядом Арагорна на коже его проступили пятна тления. Значит, его не убили стрелы эльфов и не унесла река — не иначе, это и есть дарованное Повелителем бессмертие. Вот какое непобедимое воинство привел он, дабы покорить Дейл и править людьми! Наверное, с таким же воинством он хотел подчинить себе Гондор. Так-то Менельдур собирался вести народы к свободе и процветанию!.. Следопыт стянул с левой руки мертвеца латную перчатку и снял с иссохшего, словно обугленного пальца кольцо Барахира. Древнее золото не потускнело, ярко блестели изумрудные глаза царственных змеек. Арагорн надел кольцо, оно село как влитое. Теперь он отдаст королевский знак только вместе с жизнью! Кто-то тронул его за плечо. — Ты цел? Вставай! — услышал он задыхающийся голос. — Оставь его, это нежить! Держись, осталось совсем немного! И Леголас вздернул Арагорна на ноги. — Я вернул кольцо… — хрипло выговорил тот. — Видишь, удача на твоей стороне! Давай, добьем их наконец! .. Глаза эльфа сверкали. Он не пострадал в схватке и был готов гнать гоблинов хоть до самого их обиталища. Но этого не потребовалось. Остатки орочьего войска снова сбились в кучу, надеясь успешнее защититься от преследователей-людей. Однако против гномов это не помогло: подгорное воинство клещами охватило толпу врагов и наступало неторопливо и неумолимо, как текущая со склона вулкана лава. Орочьи стрелы будто отскакивали от гномьих доспехов, кривые мечи бессильны были пробить их, тогда как секиры бородачей легко перерубали орочьи клинки, отрубали лапы, разрубали щиты, сносили головы… И орки не выдержали: они развернулись и побежали, устремились на северо-восток той же дорогой, что пришли сюда. Часть гномов все так же обманчиво-неспешно отправилась вслед за ними. Битва закончилась, и закончилась победой. Они отстояли Дейл! Люди снова кричали, но уже от восторга, обнимались, потрясали мечами, подбрасывали в воздух шлемы… Арагорн же не чувствовал ни радости, ни печали, а лишь неимоверную, ошеломляющую усталость. Кольчуга давила на плечи, меч в руке казался слишком тяжелым, насквозь мокрая от пота рубаха противно липла к телу… Он тщательно отер лезвие лоскутом от нараменника, вложил меч в ножны, снял шлем и огляделся. Поле боя накрыли сумерки. Люди ходили по нему, наклоняясь над лежащими — искали живых. Чуть поодаль Эминдил и Леголас церемонно беседовали с предводителем подгорного воинства — рослым гномом, борода которого ради удобства боя была заплетена в три толстенные косы. Арагорн не пошел к ним, ему надо было вернуться к воротам. Его вдруг посетила отчаянная, нелепая надежда: что, если он ошибся, и Эктарион жив?! Эльфы могут вынести раны, смертельные для человека… Он должен скорее увидеть друга и попробовать спасти его — или закрыть ему глаза! Все пространство до ворот было усеяно телами. Орки лежали чуть ли не кучами, но хватало и людей. И — как знать? — может, среди них были и эльфы, ведь в доспехах их на первый взгляд не различишь… Он не мог просто пройти мимо — с трепетом вглядывался в мертвых, наклонялся, снимал с павших шлемы, страшась найти кого-то из знакомых, но все это были чужие люди… Вскоре его нагнал Леголас. — Ты не видел Нельдора? — спросил он с беспокойством. — Когда явились гномы, я велел ему вернуться за стену… Но Халатир сказал, он все равно полез драться дальше, а потом куда-то пропал… Неслух! — добавил он в сердцах. Арагорн снова окинул взглядом скорбное поле. Ох, неужели и с Нельдором несчастье? Только этого и не хватало!.. Во рту у него тут же пересохло. — Пойдем сначала в город, — с трудом выговорил он. — Может… Нельдор там, с вашими? Если нет… будем искать его… здесь. Увы, через сотню шагов им встретился Таурендил, который до конца сражался на стене. Нет, он не видел Нельдора и как раз отправился узнать, что сталось с сородичами, которые бились в воротах. Из города выходили еще люди с наспех сделанными носилками — надо было скорее подбирать раненых, пока хотя бы кого-то можно еще спасти. Мертвенно-спокойным голосом Леголас попросил Таурендила начать поиски пропавшего товарища с дальнего конца поля боя. Сам же с Арагорном дошел до стены, осматривая по дороге каждое тело. И там-то, под стеной, друзья нашли Нельдора. Он лежал на боку, выронив меч, будто спал. Шлем упал с его головы. Крови видно не было, но лицо его, обрамленное темными волосами, в сумерках казалось белым как мел. — Нельдор… — одними губами прошептал Леголас. Он опустился на колени и дрожащей рукой коснулся шеи юноши, пытаясь уловить биение жизни. И тут Нельдор открыл глаза и резко сел, перехватив руку Леголаса. — Ты напугал меня… — пробормотал он, бессмысленно озираясь. — Что случилось?.. Я уснул… — Я напугал тебя?.. — растерянно переспросил Леголас. Ужас на его лице сменился невероятной смесью возмущения и облегчения. — О Нельдор! Тот совсем очнулся и стал оправдываться: — Не знаю, как так получилось. Я так устал… Ну, и присел передохнуть, когда все закончилось… Не заметил, как заснул… Он потер лоб. Леголас принялся ощупывать и встряхивать его — видно, никак не мог поверить, что Нельдор цел и невредим. Арагорн побрел дальше. Ему самому хотелось лечь и больше не шевелиться, но он не мог позволить себе этого. Эктарион ждал его на том же месте, среди тел людей и орков. Чуда не случилось. Эльф был по-прежнему мертв, и взгляд его потускнел. У Арагорна в голове не осталось мыслей, одна только звенящая пустота. Он снял с убитого шлем, закрыл ему глаза и осторожно, будто боясь причинить боль, вынул копье из раны. Потом с трудом поднял на руки тяжелое тело. Ему хотелось устроить друга где-нибудь… где посвободнее… Ноша вдруг стала легче. Арагорн поднял глаза — Нельдор с другой стороны поддерживал Эктариона. Вдвоем они отнесли погибшего чуть в сторону и уложили на чистых, не запятнанных кровью камнях возле стены. Следопыт стоял над ним, не в силах сообразить, что нужно делать дальше. — Арагорн… Пойдем, надо хоть снять доспехи, — нерешительно сказал Нельдор. — Мы вернемся к нему после… Они медленно пошли к оружейной. Арагорн озирался в поисках Леголаса — тот куда-то запропастился. — Его позвали к Вилварину, — тихо объяснил Нельдор. — Мастер ранен и очень плох. Может, Леголас сумеет удержать в нем жизнь… В оружейной снова скопился народ. Усталые люди стаскивали с себя запятнанные доспехи и пропахшие потом подкольчужники. Арагорн пролез поближе к стенке, освободился от оружия, наручей и поножей, стащил с себя нараменник и кольчугу, снял потяжелевший подкольчужник… Мокрая рубаха потянулась за ним. Воин отлепил рубаху и с удивлением обнаружил, что весь перед ее слева залит кровью. Значит, царапина в плече оказалась глубже, чем он думал, стрела задела кровеносную жилу… А он непрерывно махал руками, и потому кровь не приткнулась как следует, текла и впитывалась в одежду. Надо бы все-таки перевязать плечо… Он оглянулся, чтобы попросить кого-нибудь помочь. От этого движения на него внезапно накатила дурнота, в глазах потемнело, пол качнулся под ногами… «Да он ранен!..» — глухо донесся до него чей-то голос... Сильные руки подхватили его, и все исчезло.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.