Если будем падать - закроем глаза

      Сухой поцелуй в скулу, за ним в шею, а после губы обхватили мочку уха. Прохладные руки медленно проникли под одеяло, спустились от рёбер к бокам, потом уже к бёдрам. Ваня промычал, не открывая глаз, а муж прижался к нему ближе.       — Спи, пожалуйста, спи, — шёпотом сказал Иван, чудь двигаясь на подушке вперёд, чтобы уйти от губ и рук Попова.       — Уже пора вставать, медвежонок, — сказал тихо Арсений на ухо, пододвигаясь ещё ближе.       Тот пробурчал что-то неразборчиво и спрятал нос в своей подушке. Время на часах было всего восемь утра, вдобавок ещё и суббота. Конечно, хотелось подольше поспать и поваляться в тёплой постели, но Ваня хорошо знал брюнета и его фетиши. У Попова с годами совместной жизни выработался жёсткий стояк на спящего мужа, только на него, другие спящие люди его не интересовали. Потому каждое совместное утро начиналось с приставаний Арсения к спящему мужу.       — Почему нельзя хотя бы одно утро провести нормально? — сказал Ваня, широко зевая.       — Потому что, — на выдохе сказал Попов между поцелуями в шею, а руками тем временем он мял две половинки пятой точки мужа через ткань нижнего белья.       — Почему нельзя просто поспать? — опять сказал Ваня, поворачивая голову в сторону возлюбленного, когда почувствовал, как с него начали стягивать боксеры.       — Потому что, — повторил ту же фразу Арсений, оглаживая ладонями бархатную кожу.       — Это похоже на изнасилование, — успел сказать Иван перед тем, как его жадно поцеловали.       — Ты будто против? — спросил Попов, развернув его к себе лицом, — Вон, у тебя уже стоит, — сказал брюнет, нежно поглаживая ствол мужа.       — Но я спал! — возмущался, как мог, Ваня, но ласки руками были слишком приятны.       — Уже нет, — сказал с улыбкой на устах Арсений.       Почти каждое утро, когда брюнет приезжал домой, проходило по одному сценарию. Это утро не стало исключением: сначала Попов любил его долго с чрезмерной лаской и нежностью, а после в тёплом душе Ваня хорошенько трахнул его, куда жестче и страстнее. Этим они и отличались друг от друга. Имея один рост, размер ноги и одежды, они отличались характерами, поведениями и способами мышления.       Иногда Ивану казалось, что Арсений был одержим им от мозга до костей. Потому что нельзя ластиться к нему всё время, требовать внимания, любви и ласки, как самый настоящий кот. И смотреть всё время взглядом, полным любви. А может, очень даже можно, потому что Ваня сам иногда становился одержимым Поповым. Видимо, это из-за того, что тот часто покидал его, покидал их квартиру, покидал Питер. Вот и получалось, как только Арсений приезжал, у обоих срывало крышу.       Будильник звенит противным пиликаньем, мужчина тут же тянется выключить его на телефоне. Сам он уже проснулся давно, где-то за пятнадцать или двадцать минут до будильника. Просто лежал, смотрел в ровный потолок и вспоминал. Дождавшись зова к пробуждению, он тут же поднимается с одиночной постели. С той, на которой он занимался любовью с мужем, а сейчас засыпал и просыпался один.       Традиционные утренние процедуры: горячий душ, чистка зубов, избавление от щетины. Ваня ненавидит небритость на лице, даже лёгкую. Считает, что борода или щетина ужасно старит мужчину, а так же является причиной раздражения на коже. Он даже Арсения заставляет гладко бриться, а если тот ленится, бреет его сам. Попов всегда садится на стиральную машинку, болтает ногами, пока его муж орудует бритвой.       Пока вода в чайнике греется на плите, Ваня делает зарядку. Разминает плечи, шею, а самое главное — больную спину. Из-за долго сидения на одном месте у него начинает болеть спина, приходится под конец рабочего дня расхаживать по офису и делать вид, что он не замечает, как его сотрудники имитируют рабочей процесс.       На завтрак отвратный сублимированный кофе и сухие мюсли с яблоками. Ваня ест на кухне в абсолютной тишине. Через приоткрытое окно слышно специфические звуки двора: лай собак, шум проезжающих машин, чей-то спор. И в тихой квартире это слышно слишком явно. Пока Иван жуёт еду, практически не чувствуя вкуса, старается ни о чем не думать, но мысли сами крутятся в голове. Был бы рядом муж сейчас, не было бы так тихо. Даже если бы Арсений молчал, тишина была бы уютной.       Ваня надевает на себя один из десятков костюмов. На деле ему плевать, какого цвета на нём сегодня будет рубашка, потому и выбирает, не глядя. Хотя Попов бы сейчас выбрал ему всё на свой вкус, хвалил бы при этом самого себя. Часы на левую руку, галстук на шею, а вместо очков на глаза надевает линзы. На выходе подхватывает портфель и чистит туфли, а после возвращается в спальню за забытом телефоном. Проверяет на наличие звонков и сообщений. Ничего. Опять. Снова.       На одной и той же улице одна и та же пробка, в которой он стоит ровно двадцать восемь минут. Слушает при этом своё любимое радио, где крутят только русский рок. Отбивая пальцами по рулю в темп песни, следит за светофором на перекрёстке. Тут звучит мелодия уведомления на телефон, от чего Ваня сразу же хватает его, чтобы проверить. Вдруг это сообщения от его мужа, но оказывается рассылкой МЧС. Он разочарованно прячет телефон в карман пальто, возвращает руки на руль и натыкается взглядом на перстень в правой руке.       — Ваня смотри, что купил нам, — сказал Арсений, показывая два одинаковых мужских перстня в красной коробочке, — Это нам вместо обручальных колец. Здорово, да?       — Вместо обручальных колец? — сделал акцент на этих словах Иван. Брюнет из-за тяжёлого взгляда мужа опускает глаза вниз и глубоко выдыхает, — В чём проблема наших колец? — спросил Ваня и заметил, что у Попова уже отсутствовало кольцо на пальце. Тот положил коробочку на стол, не поднимая головы, — Молчать долго будем? — вновь спросил Иван, сжимая челюсть.       — Просто, — выдохнул Арсений, глаза так не поднимая на него, — Захотелось. И вот.       — Малыш, — шёпотом сказал Ваня, ладонями обхватив его лицо, чтобы смотреть в глаза, — Ну, что случилось? — тихо спросил он, пока муж обнимал его руками за талию.       — Фанаты доебались до кольца, — ответил честно Попов, — Даже нашли фотосессию с Алёной. Ту старую, помнишь? — тот тут же кивнул, — Теперь они думают, что она — моя жена. И я подумал, что, наверное, лучше нам носить одинаковые перстни, — по Ивану было видно, что он думал. Арс выпустил его из объятий, — Прости, наверное, нужно было с тобой посоветоваться, — пока он это говорил, кареглазый снял своё обручальное кольцо с пальца и надел перстень.       — Неплохо смотрится, — сказал Ваня, улыбнувшись уголками губ, а после взял второй перстень и надел на пустой палец Арсения, — Мне нравится, — добавил он перед поцелуем мужа в губы.       В офисе его встречает секретарь прямо на первом этаже с папкой документов в руках и плохими новостями. Документы к сегодняшней встрече не готовы до конца, хотя вчера вечером ему доложили о готовности. Потому рабочий день начинается не с кофе, а с трёхэтажного мата, зато все начинают суетиться и бегать. Виновные наказываются, встреча переносится на понедельник, а настроение у генерального вообще пропадает.       Иван перепроверяет отчёты разных отделов, постоянно кидая взгляды на телефон. Он уходит с головой в работу, иногда вспоминая, что вообще-то ждёт хоть какой-то весточки. Секретарь меняет пустую чашку на чашку с кофе, ещё более отвратным, чем дома. Ваня смотрит на дно чашки, а потом хватает рядом лежащий телефон. На экране блокировки висит уведомление из социальной сети Инстаграм о том, что Арсений Попов только что добавил историю. Очередная забавная история Арсения из очередного гастрольного города. Он смотрит её несколько раз, а после откладывает телефон.       — Виталич, спешу сообщить тебе, что уже десять минут как обед, — радостно говорит Алексей, что является его замом и лучшим другом. Ваня поднимает на него взгляд, — Понял, сейчас всё будет, — он исчезает в дверном проеме, но возвращается через пять минут, — Твой любимый кисель и сэндвич с курицей, мне с сёмгой и зёленый чай.       — Спасибо, — выдыхает Иван, открывая бутылку с холодным киселем.       — Будешь плохо питаться, натравлю свою жену, — говорит Лёша, взяв стул, чтобы сесть рядом с ним.       — Всё, что угодно, но только не громкая женщина, — отвечает Ваня с ухмылкой на устах, — Любые пытки, но только не она.       — Ну, что там у тебя, — вроде как спрашивает друг, открывая упаковку сэндвича. Иван проделывает тоже самое, ничего не отвечает, — А как там тот, которого нельзя называть? — спрашивает вновь Алексей, используя их шифры.       — Мне не докладывают, — отвечает Ваня перед тем, как откусить кусок.       — А когда он приезжает? — продолжает сыпать вопросами Лёша, в ответ генеральный пожимает плечами.       — О ком речь? — с этим вопросом входит креативный директор компании Евгения.       — Не кабинет, а проходной двор! — возмущается Иван, кинув недоеденный сэндвич обратно в упаковку.       — О Волан де, — отвечает зам генерального, как ни в чём не бывало.       — Всё время забываю ваши шифровки, — хмурится девушка, подходя ближе, — Кто это?       — Арсений, — отвечает Лёша, — Тот, что муж Ванька и кривляется на телике, — на этой фразе Ваня закатывает глаза.       Телевизор о чём-то бубнил, работал больше фоном. За окном классическая для октября и Питера погода: пасмурно и холодно, зато не было дождя. В квартире вовсю работал обогреватель, ещё тепло шло от духовки, в которой сейчас готовилась фирменная Ванина курица с картошкой. Сам он нарезал на доске ингредиенты для салата. Арсений крутился рядом, вроде как помогал, а на деле летал в своих мыслях и переживаниях. Его что-то сильно тревожило. Было видно, как он гонял одну и ту же мысль по кругу, хмурился и кусал губы. Поэтому ко встрече гостей Иван готовился сам, лишь просил мужа помочь по мелочи: помыть овощи, сходить в магазин, протереть пыль.       — Что тебя гложет? — всё же спросил Ваня, когда заметил Арсения, что смотрел в одну точку уже больше пяти минут.       — Ничего, — замедленно ответил Попов после того, как посмотрел на него.       — Да ну? — хмыкнул кареглазый, — Тогда я — Джонни Депп.       — Лучше него, — тут же сказал Арсений, — Раз в сто или даже тысячу.       — С темы не соскакивай, — сказал Иван, продолжая нарезать малосольные огурцы, — Давай рассказывай, о чём думаешь, пол дня? — брюнет тяжело вздохнул, даже немного разражаясь, что тот знал его слишком хорошо, — Это из-за твоих новоиспечённых коллег, что придут сегодня? — Попов кивнул в ответ, поджимая губы, — Боишься, что я им не понравлюсь?       — Ты не можешь им не понравится, — спокойно сказал Арсений, — Дело в другом.       — Боишься, что после они не захотят с тобой работать? — вновь предположил Ваня.       — Нет, — нахмурился брюнет, — Они давно знают о моей ориентации и о тебе.       — В чём тогда дело? — ничего не понимал Иван, — Или ты боишься, что им не понравится моя стряпня? Хотя сам говорил, что готов продать душу за мою еду.       — Так оно и есть, — сказал тихо Попов, обнимая мужа сзади за плечи, — Просто я боюсь другого, — выдохнул в его шею.       — Чего же? — спросил Ваня, переставая орудовать ножом.       — Что ты от меня уйдешь, — ещё тише сказал Арсений.       — Что за бред? — возмутился кареглазый, повернувшись к нему лицом.       — Это не бред, — ответил Попов, — Среди моих новоиспеченных коллег будет парень, что в твоём вкусе, — всё никак не мог простить постоянные реплики мужа, что он не в его вкусе.       — И что дальше? — Ваня даже улыбнулся, — Ты думаешь, я брошу тебя, как только встречу парня, что в моём вкусе? Так открою тебе секрет: я встречаю их довольно часто, но всё ещё с тобой. Странно, почему? — он сделал вид, будто задумался, — Может, потому что я люблю тебя? И потому что дорожу нашими отношения и в принципе не смотрю на других мужчин?       — Но он очень сильно в твоём вкусе, — настаивал на своём Арсений, сложив при этом руки на груди.       — Тогда есть вероятность, что у меня встанет на него, — сказал спокойно Иван, — Но потом я вспомню о своём муже...       — И у тебя тут же опадёт, — перебил его Попов, в ответ тот засмеялся.       — Я вспомню о своём красивом и сексуальном муже, — выделял слова голосом кареглазый, шагая к нему навстречу, — Вспомню, как он стонет подо мной, — он положил ладони к нему на плечи, — Вспомню, какой он, когда кончает. От чего мой член будет болеть от перевозбуждения, а я буду ждать, когда все уйдут, чтобы поставить его на колени, — последние слова он выдохнул в губы Арсению, перед тем как сладко его поцеловать, но он не ответил, — Ну, хочешь, я не буду с ним общаться.       — Ничего я не хочу, — ответил Попов перед тем уйти с кухни.       Гости пришли через час. Было видно, как они зажаты, кроме Матвиенко и Захарова, конечно. Они бывали в этой квартире часто, а знакомы с хозяевами уже больше века. Именно эти парни, алкоголь и хорошая еда разбавляли обстановку, а потом уже все расслабились. Поначалу Ваня не мог запомнить имён, но через час посиделок за столом с шутками и хорошим вином, имена в голове сами сложились.       Действительно, один из них был когда-то в его вкусе, до Арсения. Если в студенческие годы он бы встретил Шастуна, то не упустил бы возможность быстро секса. Но если бы Иван встретил его сейчас, к примеру, на улице, то прошёл бы мимо. Во-первых, у него был Попов, а во-вторых, шатен был слишком молод, слишком соплив. Ваня даже разочаровался, когда увидел его, не понимая до конца, как Арсению в голову такое пришло.       За столом он привычно открыто вёл диалог, добавляя смешные комментарии. Попов же сидел рядом, в основном молчал и наблюдал, как его мужу буквально смотрели в рот, даже Серёжа. Опять включился компанейский лидер Иван, который всем нравится, без исключения.       Когда большинство ушло курить на балкон, в том числе Арсений, Ваня пошёл ставить чайник. Где его и нашёл Матвиенко.       — Чё с Арсом случилось? — спросил Серёжа, закинув в рот виноградинку, — Почему такой тихий?       — В каждой паре кто-то должен быть ревнивой истеричкой, — спокойно ответил Иван, доставая зелёный чай, — И в нашей это далеко не я.       Пока они смеялись в голос на кухне, Попов слушал на балконе, какой у него клёвый муж от Шастуна, а после ночью оставлял засосы на теле Вани с особым усердием.       На совещании Ваня вставляет руководителю отдела менеджеров за некорректные отчёты, велит переделать ко вторнику. Ругает отдел закупок, что те всё ещё не рыпались с отчётом, а сегодня вообще-то последний день. Слушает доклад статистиков, а потом даёт распоряжения на следующую рабочую неделю. А после снова остается один в своём большом кабинете.       Секретарь приносит документы на подпись, и он старательно медленно выводит подписи одну за одной. Торопиться некуда, дома его никто не ждёт. Правда, успевает расписаться везде за час до конца рабочего дня. Он крутится на кресле и постоянно проверяет телефон на наличие сообщений или пропущенных звонков. А когда Ваня думает, что пора ехать домой, прибегают помощник юриста с проверенными документами другой фирмы, что просится к ним в сотрудничество. Поэтому он со спокойной совестью садится изучать бумажки. Сначала забегает попрощаться Алексей, а потом его секретарь. Около восьми вечера документы заканчиваются, и он разворачивается на кресле, чтобы посмотреть на вечерний Питер.       — Вау, у тебя такой вид красивый, — с восторгом сказал Арсений, — Я бы тоже так поработал.       — Да, со скуки бы помер, — хмыкнул Ваня, продолжая писать в своём компьютере, — Офисная работа это не для тебя, Мал.       — Да, — кивнул головой Попов, — Зато вид красивый, ты хоть иногда им любуешься?       — Иногда, — ответил Иван, всё стуча по клавиатуре пальцами.       Брюнет повернулся к нему и долго смотрел на его затылок. Он в кои-то веки приехал посмотреть на кабинет своего мужа, а тот даже не отрывался от работы. Арсений даже прикусил губу, когда придумал кое-что. Он подошёл ближе, чтобы опустить руки на его плечи.       — А давай сыграем в игру? — сказал Попов, наклоняясь к нему, — Будто я плохой секретарь и напортачил с документами, ну, а ты меня очень сильно накажешь, — шептал он прямо на ухо мужу.       — В середине рабочего дня? — тихо спросил Ваня, прекращая писать.       — У тебя же запирается кабинет изнутри? — опять прошептал Арсений, на что тот медленно кивает, — Просто я очень сильно провинился, и наказание нельзя откладывать.       Дверь в кабинет плавно открывается, из-за чего белый свет из приемной плавно проникает внутрь. В отражении окна видно, как входит женщина. Только одна представительница прекрасного пола может войти в кабинет генерального директора без стука.       — Пятница, восемь вечера, — говорит Женя, плавно подходя к столу, — Что же Иван Витальевич делает в офисе?       — У меня тот же к тебе вопрос, — отвечает негромко Ваня, не повернувшись к ней лицом.       — У меня всегда одна причина, — говорит Евгения, открывая дверцу шкафа, — Дома меня ждёт только кактус Коля.       — Меня даже кактус не ждёт, — кивает Иван, тяжело вздыхая.       — Так это явление временное, — хмыкает девушка, открывая уже начатую бутылку виски, — А у меня постоянное, — добавляет она, когда разливает янтарную жидкость по чистым бокалам.       — Хочешь, я найду тебе мужика? — спрашивает директор, повернув голову в её сторону.       — А зачем он мне? — спрашивает Женя, протянув ему один бокал, — Я влюблена в своё одиночество. За тебя, — улыбается она, слегка чокаясь с ним.       — В одиночестве нет ничего прекрасного, — выдыхает Ваня после того, как отпивает чуть-чуть алкоголя.       — Это ты говоришь с высоты своего полёта, — замечает Женя, облокачиваясь о стол, — Ты находишься в длительных крепких отношениях, знаешь, какого это, когда тебя любят и о тебе заботятся, а я слишком давно одна, — говорит девушка и вновь пьёт из своего бокала, — Мне комфортно одной. Когда хочу, ухожу с работы, ем только то, что хочу я. Могу читать в любое время и в любом месте. Могу сходить в кино, когда захочу и на фильм, который хочу. Не нужно не под кого подстраиваться, терпеть, уступать. А ещё кого-то обстирывать, обкармливать и ходить и думать, почему это он угрюмый.       — Но нельзя быть одной всегда, — еле заметно машет головой Иван.       — У меня есть работа, друзья и кактус Коля, — улыбается на последних словах девушка, — Можно забывать поливать его месяцами, и ему норм, — он на её слова кивает, подумав о том, что она, наверное, права, — А ты, Вань, другое дело. Ты уже без своего Волан де не можешь, и вся твоя хандра и апатия временная. Всё пройдет, стоит Арсению перешагнуть порог вашей квартиры.       Тут они молчат оба. Действительно, всё пройдёт. Ваня тоже сейчас может делать всё, что захочет, но ему всё это не нужно. Вообще не видит смысла делать что-то без Попова. Только работа. Это единственное, что у него остаётся, когда муж уезжает. Пока Арсений где-то там далеко, у него мир, будто не настоящий, бесцветный, пустой. Пока Арсений скачет по сцене радостный, он пытается найти, чем заняться, чтобы не умереть от скуки. Пока Арсений улыбается на камеры, шутит новые шутки и много смеётся, он ждёт звонка.       — В понедельник покажу тебе три варианта нового сайта компании, — говорит Женя, убирая бокалы обратно, — Езжай домой, тебе нужно отдохнуть.       — Сейчас поеду, — кивает Ваня, отворачиваясь обратно к окну.       Дама покидает его кабинет, прикрыв за собой дверь, а он хватает свой телефон. Там снова пусто. Ни ответа, ни привета. Даже если он сильно напряжётся, то не сможет вспомнить, когда именно Арсений уехал. Пять недель его нет или уже больше. Не может сказать точно. Ваня вздыхает и ищет в телефонной книги лишь один важный номер. Почти не думая, нажимает на вызов и подносит аппарат к уху.       «Телефон вызываемого абонента выключен или находится вне зоне действия сети», — голос электронной женщины звучит, как приговор. Он уже хочет сбросить, но потом передумывает, потому что звучит продолжение: «Оставьте голосовое сообщение после сигнала». Ваня облизывает губы одновременно с этим сигналом, через секунды две говорит следующее:       — Каждый раз, когда ты уезжаешь, твоя жизнь продолжается, а моя на этом заканчивается. Потому что ты живёшь своей жизнью, а я твоей.