***
Ваня сидел на скамейке в трёх метрах от своего дома и смотрел на пустую детскую площадку. Дождь, под который он успел попасть, перед тем как подняться в квартиру, разогнал всех любителей вечерних прогулок. Наверное, хорошо, что качели и песочница сейчас были пусты, хотя мужчина всё равно думал о детях. Думал о Никите, потом думал о Владиславе и его условиях, а после думал об Арсении. «Когда-нибудь в моей жизни будет все просто и понятно?» — подытожил все свои рассуждения Иван и опустил лицо в ладони. Сил у него уже ни на что не было. Хотелось лечь и уснуть мёртвым сном, чтобы проснуться, когда все будет хорошо. При этом возвращаться обратно не хотелось, потому что опять пришлось бы разговаривать с Поповым, который точно не отстал бы. Или чего хуже начал бы ругаться с ним. От всего этого было тошно, даже от самого себя. Телефон в кармане уведомил хозяина о чём-то. Когда Ваня потянулся за ним, мечтал о том, чтобы ничего не случилось. Какое-нибудь ЧП на работе сейчас было не к месту. Но оказалось, что уведомление пришло из любимой социальной сети мужа. arseniyspopov только что добавил(а) историю Иван быстро нажал на иконку, чтобы просмотреть это короткое видео. Нахмурившись, он склонился и уставился в экран, где Попов предстал своим подписчикам в нетрезвом виде. — Да, я бисексуал, но ни о каком Артоне и речи идти не может, потому что у меня есть любимый муж, — с трудом проговорил Арсений, под конец склонив голову. Досмотрев эти пятнадцать секунд некого каминг-аута, Ваня подскочил с лавочки и практически бегом направился к своему подъезду. В голове не укладывалось, как можно было так быстро напиться, ведь и часа не прошло. Он бежал вверх по лестнице гораздо быстрее, чем когда сбегал по ней недавно, чтобы ворваться в незапертую квартиру и найти на кухне Попова с пустой бутылкой коньяка. Мужчина вырвал у того из рук телефон, на который тот пытался записать ещё одно видео. — Ты больной?! — закричал на него Иван, — Ты хотя бы соображаешь, что делаешь?! — Пусть знают правду, — пробубнил Арсений, чьи глаза не могли сфокусироваться на муже, — Сейчас я ещё расскажу, что ты меня бросил из-за них. — Придурок, — Ваня буквально выплюнул это слово, швыряя гаджет брюнета на столешницу, — Давай поднимайся! — он схватил нетрезвого актёра за шкирку и потащил в ванную комнату, — Время принимать душ, — добавил Иван, затаскивая того в чугунную ванну, а когда Попов сумел сесть, тут же включил холодную воду и направил на того. — Она же ледяная! — закричал Арсений вместе с протяжным криком. — Это полезно, — немного зло проговорил Ваня, продолжая поливать сопротивляющегося брюнета из душевой лейки. — Всё! Хватит! — продолжал вопить Попов, пытаясь прикрываться руками от холодной воды. — Ты пока не очень сильно протрезвел, — уже спокойно ответил Иван, специально стараясь лить тому прямо в лицо. Через полчаса импровизатор сидел на диване уже в сухой домашней одежде, а на голове у него было махровое полотенце. Ваня всучил в его руки чашку с горячим чаем и лишь хмыкнул, когда заметил его тёмную чёлку, что прилипла ко лбу. У Арсения зуб на зуб не попадал, но он действительно чувствовал себя трезвее. Он наблюдал за мужем, который наконец-то снял пальто и пиджак и стоял сейчас в двух метрах от него напротив гитары, висевшей на стене в чехле. — Сыграй мне, пожалуйста, — Попов попросил тихо, почти шепотом. Иван даже головы в его сторону не повернул, молча стал расстегивать молнию на чехле. Он тоже сел на диван, но специально в другой угол, положил на колено гитару и провёл пару раз по струнам. Подкрутил пару раз гриф, ведь инструмент был немного расстроен. С годами хозяин гитары брал её в руки всё реже. Через пару секунд заиграла медленная мелодия. — И лампа не горит, и врут календари, и если ты давно хотела что-то мне сказать, то говори, — тихо запел Ваня, продолжая перебирать струны, — Любой обманчив звук страшнее тишина, когда в самый разгар веселья падает из рук бокал вина. И чёрный кабинет, и ждёт в стволе патрон. Так тихо, что я слышу, как идёт на глубине вагон метро, — Арсений сидел как мышка, почти не дышал, всё слушал его тихий голос, — На площади полки, тёмно в конце строки, и в телефонной трубке эти много лет спустя одни гудки, — Ваня смотрел куда-то вперёд, даже не стремился посмотреть на него, — И где-то хлопнет дверь, и дрогнут провода. Привет! Мы будем счастливы теперь и навсегда. Привет! Мы будем счастливы теперь и навсегда. Сначала утих голос, а после гитара. Во всей квартире повисла тишина, а из них двоих никто не шевелился. Обоим даже показалось, что время остановилось. Всё вокруг остановилось, и в этом мире больше нет ничего, кроме этой тишины и закончившейся песни. — Прости меня, — шёпотом сказал Попов, — Прошу, прости меня в очередной раз. — И ты меня прости, — так же тихо проговорил Иван, повернув голову в его сторону, — Прости меня за всё. Прости меня за то, что мы так и не сумели. — Значит всё? — спросил Арсений, снимая с головы полотенце, — Мы теперь друг другу никто? После того, что было. — У нас остались воспоминания, — заметил Ваня, прижимая к себе гитару, — Хорошие воспоминания, и это просто отлично. — Мы даже не попробуем начать с начала? — с какой-то детской надеждой спросил Попов. — Всё закончится так же, — ответил Иван, немного грустно улыбнувшись, — Я снова устану тебя ждать, а ты не сможешь не уезжать. Мы просто разные, пойми это. Может быть, раньше это было не так сильно заметно, потому что молодость была в голове, а сейчас мы взрослые люди. Нет никакого смысла притворяться, — он чуть помолчал, а после продолжил, — Нам пора идти своими дорогами и не тянуть друг друга, тогда мы оба сможем быть счастливы. Это не плохо и не хорошо, так сложилось, что нам больше не по пути, — Арсений смотрел в карие глаза мужчины и не знал, что сказать, — Мы привыкли держаться за эти отношения, хотя «мы» закончились уже давно. Просто привыкли. — Я люблю тебя, — выдохнул Попов, тем самым прервав его монолог, — Что ты на это скажешь? Что я тоже привык? — В какой-то степени да, — кивнул головой Ваня. — Я люблю тебя, — ещё раз повторил Арсений, только более громче. — А я не могу сказать тебе тоже самое, — выдохнул Иван, опять посмотрев вперёд, — И не уверен, что ты имеешь виду то чувство, о котором говоришь. — Значит всё? — повторил свой же вопрос Попов. — Значит всё, — кивнул Ваня, вставая с дивана чтобы убрать гитару на место, — Иди ложись спать, уже поздно, — тот уже открыл рот, чтобы спросить, но не успел, — А я помоюсь и лягу в гостевой комнате. Иван тут же скрылся в ванной комнате, где недавно принимал ледяной душ уже его бывший муж. Сам Арсений ещё чуть-чуть посидел на месте, слушая, как шумит вода, и допивая чай, а после отнёс кружку на кухню, где нашёл его телефон. На экране блокировки которого висели пятнадцать пропущенных от Шеминова и сообщение от него же, чтобы Попов немедленно удалил свою последнюю историю.Глава 7. Мы будем счастливы теперь и навсегда
21 июля 2020 г. в 16:00
Арсений скучал, ужасно скучал по своему мужу. Гастроли длились на редкость долго, почти целый месяц они метались по городам России, будто боялись не успеть чего. Все эти вокзалы, отели, одинаковые памятники Ленина и похожие концертные залы слились в один бесконечный день. И спроси у Попова, какого числа они были во Владивостоке, а какого в Томске, и он не смог бы ответить. Это так утомляло, даже несмотря на отдачу зрителей и тысячи улыбок. Всё равно тянуло в родной Питер к его любимому Ване. Так ещё и в столице пришлось задержаться на съемках «Где логика?», а после остаться на праздновании дня рождения Шастуна.
Он сам не верил, что вернулся домой, даже когда вовсю ходил по квартире и вдыхал такой родной аромат мужа. Примесь цитрусового геля для душа, одеколона, когда-то подаренного Поповым, что так сильно пришёлся по душе Ване, и слабо уловимый аромат его мужского тела. Казалось, этим запахом пропитано всё вплоть до занавесок. Возможно, это походило на наваждение или даже зависимость, но Арсений так сильно скучал, что был счастлив уже от одного запаха. А уж когда Иван вернулся с работы, то тот чуть не запрыгал на месте. Он без конца говорил не пойми о чём, только после заметил устал взгляд и потрёпанный вид супруга. Попов тут же потянулся вытащить того из промокшего пальто, но Ваня отшатнулся от него в сторону.
— Что ты собрался делать? — хриплым голосом спросил муж, сделав шаг назад, так и не дав до себя дотронутся.
— Помочь снять пальто, — растерянно ответил Арсений.
— Я не беспомощный, — пробубнил Иван и тут же отправился обратно в коридор, где стащил с себя уличную обувь.
Так и не сняв насквозь мокрое пальто, он прошёлся по гостиной и спальне, словно проверял, что трогал или переставлял Попов. Сам импровизатор ходил за ним, как верный пёс, и пытался понять причины такого поведения. Он пришёл к выводу, что плохое настроение супруга связано с проблемами на работе, и решил постараться сгладить все углы и поднять ему настроение.
— Давно приехал? — спросил Ваня, остановившись напротив их свадебной фотографии, что стояла в рамке на полке.
— Два часа назад, — спокойно ответил Арсений, смотря в его затылок.
— И когда обратно? Завтра или в понедельник? — тут же спросил муж, так и не повернувшись.
— Я приехал к тебе на две недели, — ответил Попов, прикусывая нижнюю губу.
«Ко мне он приехал, так и поверил. Завтра же умчится на очередную фотосессию, а после найдутся более важные дела», — подумал Ваня, но всё же посмотрел на него и, встретившись с чистыми голубыми глазами, тут же отвернулся обратно, — «Вот он приехал и будто всё нормально, даже отлично. Стоит, в спину дышит, взгляда не отводит. Стоит и ждёт, когда я опять сгребу в свои объятия, а потом, спустя эти две недели, он соберёт вещи и уедет. И я снова останусь один в этом душном городе, словно его вообще никогда не было. Словно он не приезжал, не целовал, не говорил, что любит. Я снова буду гнить от одиночества, не спать ночами, напиваться по выходным и закапывать себя в работе. Пока он снова не приедет и не будет стоять и ждать, пока я его в свои объятия не сгребу. Боже, что же это за ублюдский сценарий такой? Кто его автор? Неужели я сам? Увольте, больше не смогу. Слишком я устал от этого всего. Когда-то это должно было закончится. Видимо, сегодня.»
От тишины закладывало в ушах, но Арсений терпеливо ждал хоть какого-нибудь слова от мужа, который неподвижно стоял, смотрел в одну точку и о чём-то думал. Так хотелось дотронуться до него. Вот же он перед ним стоял, можно было руку протянуть, только почему-то поднять её было почти невозможно. О чём же Ваня думал, что же так сильно гложило его, что тот ничего вокруг не замечал, даже собственно мужа. Они же так долго не виделись, неужели тот совсем не скучал.
— Что-то случилось? — всё же не выдержав молчания, спросил Попов.
«Случилось?» — пробежало в голове Ивана, что вернулся на землю после вопроса. Он снова посмотрел на брюнета и в ответ на его вопрос лишь повел плечами, — «Случилось? Дохрена чего случилось! Только тебя, как обычно, не было рядом, даже в мыслях моих не было. Зачем притворяться? Когда что-то случается, я о тебе никогда не думаю, собственно, как и ты обо мне».
— Точно? — опять спросил Арсений, продолжая смотреть на него, — Может быть, что-то произошло? Что-то на работе? — он, не переставая, сыпал вопросами. Это начинало раздражать мужчину.
— Может быть, — проговорил Ваня, стиснув зубы так сильно, что желваки на скулах зашевелились, — Только с каких пор тебя интересует что-то, кроме себя?
— Это тонкий намек, что я эгоист? — спросил Попов, слегка нахмурившись.
— Я этого не говорил, — заметил Иван и плавно переместился к окну, чтобы одёрнуть плотную штору.
— Боже, да что с тобой такое? — возмущённо спросил Арсений, который никак не мог ничего понять.
— Я всегда такой, когда нахожусь один. Просто не ожидал, что ты сегодня вернёшься, и не успел переключится, — хмыкнул Ваня, упираясь ладонями в широкий подоконник. Муж тут же оказался рядом, обнял его за плечи со спины, и Ивану пришлось держать не только свой вес, потому что тот облокотился на него.
— Ну же скажи, скажи что случилось, — шёпотом говорил Попов, покрывая мелкими поцелуями его шею и правое ухо, — Расскажи мне всё, расскажи. Прошу ничего не таи, расскажи прямо сейчас.
«Это как пластырь содрать. Нужно резко и сразу, чтобы больнее не было, — подумал Иван, прикрывая глаза, всё ещё ощущая тяжесть тела гражданского мужа, — Ничего, поболит-поболит и пройдёт».
— Давай расстанемся, — выдохнул Ваня, открыв глаза, — Давай отпустим друг друга, — добавил уже чуть тише. А Арсения словно облили ледяной водой. Эти слова прозвучали слишком неожиданно. Его руки тут же опустились вниз сами по себе.
— Что сказал? — хриплым голосом спросил Попов, делая шаг назад.
— Ты услышал, — ответил Иван, повернувшись к нему лицом, и тут же облокотился о подоконник.
— У тебя кто-то появился? — сразу же спросил Арсений, складывая руки на груди, — Кто-то получше меня, да? — тот ждал этого вопроса и почти сразу же растянулся в ехидной улыбке, — Скажи мне правду, ты его любишь?
— У меня никого нет, — спокойно выдохнул Ваня, откинув голову назад.
— Тогда зачем нам отпускать друг друга? — с каким-то вызовом спросил Попов.
— Я так чертовки устал, Арс, — тихо проговорил мужчина, смотря на него из-под чёрных ресниц, — Ты даже не можешь представить, как сильно я устал.
— От чего, позволь узнать? — тут же спросил Арсений, когда его голос стих.
— Я чертовки устал от ожидания тебя, — тихо ответил Иван, покачав еле заметно головой, — Я устал просыпаться и засыпать один. Устал проводить выходные один, ужинать, завтракать. Устал ждать от тебя звонка или сообщения. Я устал тебя ждать и при этом видеть в сети, как тебе хорошо без меня.
— Поэтому ты решил меня бросить? — негромко спросил Попов, изучая его расслабленное лицо.
— Лишь предлагаю прекратить эти скатившиеся отношения, — спокойно сказал Ваня, а после выпрямился и прошёл в центр гостиной, — У каждого из нас своя жизнь, а встречаемся мы только в этой квартире, — мужчина развёл руки в сторону, — Просто привыкли к этой жизни, а я устал! Устал, понимаешь?! — он надрывно закричал, видимо, спокойствие закончилось, — Я так больше не хочу! Не хочу! — теперь Арсений облокотился о подоконник и уставился в дальний угол, — Одно дело просто быть одному и знать, что ты один, а другое дело сидеть и ждать тебя! Сидеть в одиночестве и знать, что где-то там тебе ахуенно без меня!
«Я задыхаюсь здесь от одиночества и несправедливости, а ты скачешь по сцене, шутишь новые шутки и много смеешься! Веселишься со своими друзьями, ходишь по клубам, мероприятиям и флиртуешь направо и налево. Будто я о твоих интрижках не знаю! Чтобы Арсений Попов подолгу был без внимания и ласки, да быть такого не может.» — подумал Иван, но вслух этого так и не сказал. Он видел, что муж на него не смотрел, к тому же ещё молчал. Арсений насупился после его слов, хотя тот ничего такого не сказал. Может быть, Ваня бы и хотел сказать всё, о чём думал, но мыслей было так много, что сложить это всё в предложение не получалось. Сердце и так выпрыгивало из груди, а ком подкатывал к горлу. Попов поднял на него виноватый взгляд, которым обычно одаривал его, когда потратил много денег, забыл позвонить или оставил по всей квартире пятнадцать немытых чашек с разводами из-под кофе. Этот взгляд назывался «Я вроде как виноват, но всё равно сделаю так потом».
— К черту это всё! — воскликнул Ваня, после того как долго смотрел в эти невинные глаза, и, развернувшись на пятках, стремительно покинул квартиру.
Арсений вздрогнул всем телом, когда раздался хлопок входной двери. Он подорвался следом, выскочил босиком на лестничную площадку, чтобы увидеть лишь тень мужа где-то в пролёте на несколько этажей ниже. Кричать и звать его не было смысла. Попов прекрасно понимал, что тот сейчас не вернётся.
«Ушёл. Как всегда, вывалив всё кучей, ушёл», — подумал импровизатор, возвращаясь в пустую квартиру. Он ходил по квартире кругами, всё никак не мог прийти в себя, — «Я так сильно рвался домой, лишь бы поскорее к нему вернуться. И что? Будто он и не ждал меня вовсе. Даже не поздоровался со мной толком, пальто не снял, зато сразу наговорил не пойми что. Если Ваня действительно так решил, его не переубедить. Нет. Нет! Нет, какой расстаться?» — Арсений запустил пальцы в волосы. Мыслей было так же много, как и вопросов, а ответов всё не находилось, — «Мы одиннадцать лет вместе! Мы не можем просто так взять и расстаться!»
Попов остановился и взял в руки рамку с фотографией, где они были вместе на каком-то отдыхе. Продолжая всматриваться в счастливые лица, он отправился на кухню искать что-нибудь алкогольное. Выпить захотелось неожиданно, и где-то точно была припрятана хоть одна бутылка. В шкафчике над плитой нашлась початая бутылка французского коньяка, которая была выпита больше чем на половину.
«Неужели Ваня пил один? Тем более коньяк, это на него не похоже», — проскочила мысль в голове Арсения, когда он наливал себе в стакан содержимое бутылки. Может быть, пить сейчас было не лучшим решением, но ему сильно хотелось. Он выпил весь стакан почти сразу, а после сел на стул и налил себе ещё. Стоило бы чем-то закусить, но в холодильнике почти ничего не было, да и пьянелось так гораздо быстрее.
«Зачем, спрашивается, я сижу, пью и смотрю на нашу фотографию?» — задумался Попов, начиная пить уже из горла, — «Он просто взял и бросил меня! Сначала на словах, а потом просто ушёл. Да наплевал он на меня и мои чувства! Устал он, как будто я не устал? К чему всё это? Просто бы сказал, что разлюбил или нашел себе кого-то получше, кто ждал бы его дома с ужином!»
Алкоголь закончился, а легче не стало. Что-то душило его, рвало на части душу и сердце. В мыслях даже не укладывалось, как такое могло с ними произойти. Хотелось кричать, бить посуду и топать ногами. Только не для кого. Муж ушёл, хлопнув дверью, и неизвестно, вернётся ли он сегодня. Поэтому Арсений спокойно отставил пустую бутылку и ещё раз посмотрел на фото. Это было так давно, хотя относительно недавно. Вот же они счастливые рядом стоят, а что же сейчас происходит?
Попов шумно выдохнул, потянулся к своему телефону, что спокойно лежал рядом на столе. Если бы гаджет находился в другой комнате, вряд ли брюнет дошёл бы до него. Хоть выпил он немного, но это дало свои результаты. К тому же переизбыток чувств никто не отменял. Только вот Арсений об этом совершенно не думал. Он хотел позвонить уже, видимо, бывшему мужу, но почему-то передумал и нажал на значок «instagram». Не прошло и минуты, как новая сторис улетела в большую сеть.