Две стороны одной души

«Все слова режет ток, утекает сквозь день. Я не хочу видеть дом, я во лжи ваших стен. Но лицемерия, ты прости, как мне выдержать, мир? Иду сквозь войну, сквозь огни.»       Соник сначала не горел желанием поведать Салли тайну своего прошлого, просто он боялся, что она неправильно его поймёт или он её тем самым разочарует. Но когда она применила своё секретное оружие, которое подразумевало, что Салли посмотрела на него так умоляюще и так печально хлопнула ресницами, что он не смог устоять. Тем более она всё равно бы любыми способами узнала бы эту информацию. Может быть, когда он все ей расскажет, станет чуточку полегче. Соник тяжело вздохнул и начал свой рассказ...       ”Везде, где бы я не находился, за мной неотлучно следовала смерть. Казалось, что само моё рождение знаменовало великие несчастья для мира. И если бы меня с какого-то перепуга и без моего разрешения решили бы спросить, какое у меня было детство и помню ли своих родителей, я , без всяких угрызений совести, придушил бы любопытного безумца. Но к тебе это не относится, я ведь по собственному желанию тебе все расскажу. Впрочем, я теперь сам псих. Да, у меня, тоже была семья, всё как и положено, пусть и маленькая. Не так уж и много нужно было мне для того, чтобы быть счастливым. Любящая мама всегда могла меня поддержать, даже если мне казалось, что ничего не может меня развеселить, и как трогательно она причитала, когда я в очередной раз приходил домой с фингалом на глазу и с убийственным выражением лица, как будто сейчас уничтожу весь мир. Хах, крохотный ежонок, едва начал осваивать начальную школу, а чувство справедливости уже тогда было остро развито. Отец, хоть и не подавал виду, тоже за меня волновался и очень мною гордился. Он-то хорошо понимал, что не все можно решить мирным путём. А как мог эпично рассказывать истории из своей интересной жизни, аж душа замирала от восхищения и небольшого испуга. Ему не уступал дядя, вот уж кто любил придумывать всякие хитроумные игрушки и уму непостижимо, как в его голове умещалось столько задумок и затей.       Но счастье никогда не бывает вечным, всегда настаёт такой момент, когда рушатся все, чем дорожил.       Моя мирная жизнь разрушилась, едва лишь прогремел оглушительный выстрел, знаменуя приход одиночества. И это целиком моя вина... Не смог спасти своих родителей от полоумного маньяка, не сумел позвать хоть кого-нибудь на помощь, ничего не исправил. Лишь тихо подполз к тем, кто являлся семьёй и с угасающей надеждой позвал их, будто мертвые могут услышать... Никто из горожан не подумал схватить убийцу и все равнодушно проходили мимо меня, едва пронзая насмешливым взглядом. Я тогда долго плакал, навзрыд и безутешно. Ещё до этого страшного момента в моей жизни горячо любимого дядю взяли в плен, как и многих других жителей Мобиуса, и роботизировал доктор Эггман, мой заклятый враг. И опять-таки я не мог представить, что больше его не увижу, а если бы и повстречал, то он бы меня убил, робот не может задумываться над приказами командира. Я остался совсем один на всём не таком уж белом свете. Слишком сильно мучило напоминание о том, что незадолго до смерти родителей я их расстроил, но никак не мог знать, что скоро их не станет. Отрицательные эмоции несут в себе одни неприятности, их нужно прятать глубоко в своей душе, даже если от этого становится только хуже.       Теперь я не боюсь дикой боли, наоборот, я хочу её испытать, лишь бы избавиться от навязчивых воспоминаний, лишнее напоминание беспомощности.       Я был вынужден скитаться, ведь полиция не чествует беспризорных детишек, а в детский дом я попасть не хотел. Через некоторое время я повстречал тебя, Салли, моя лучшая подругу детства... Ты же ведь никому не расскажешь о моём прошлом, верно?“       При этих словах голос Соника надломился и он устало прикрыл глаза, задрожав всем телом от болезненных воспоминаний. Он никому не рассказывал полностью о своем прошлом, тем более о своем детстве. У Салли какой-то особенный талант выискивать всё то, что ей нестерпимо важно и очень нужно. И все же он никак не жалеет, что поведал свою сокровенную тайну именно ей, у неё наверняка были свои причины для столь пристального допроса. Салли аккуратно погладила его лицо, стерев с щёки невольные слёзы. Ей и самой неприятно так его мучить, но для того, чтобы помочь ему, она должна знать полностью его прошлое, а в особенности его детство. С помощью специального оборудования под названием "Николь" она выяснила, что диссоциативное расстройство личности формируется под воздействием психологических травм детства или из-за посторонних факторов... Ну доктор Эггман точно подходит на роль злополучного фактора раздражения. — Осталось совсем немного и скоро тебя выпустят отсюда...       При наличии недюжинного ума и сообразительности она никак не могла понять, отчего именно Соник засмеялся настолько холодным и, что особенно пугало, безумным смехом. Салли слегка отшатнулась от него и как раз вовремя. В Сонике вновь что-то щёлкнуло. — Я много чего слышал о тебе, принцесса, и, должен признать, реальность оказалась куда прозаичней. Глупенькая девочка, да что ты понимаешь?!       Она могла бы обидеться на эти слова и просто напросто уйти отсюда, но она понимала, что это говорит не тот Соник, которого она так хорошо знает и любит. Нет, это была его темная сторона души, та, из-за которой Соник сначала не мог нормально спать по ночам, каждый раз приходя к нему в виде кошмара, и лишь потому, что он безумно пытался скрыть свою злость, горечь и печаль. Все начиналось настолько банально, что он не обратил внимания на первые тревожные сиптомы. Это была самая большая ошибка в его жизни. И последствия этого промаха сейчас стояли перед ней, широко улыбаясь совсем не здоровой улыбкой. Глаза лихорадочно блестели, явно придумывая новые формы издевательств. — Я не боюсь тебя, ты всего лишь одна из сторон души настоящего Соника и знаю, что смогу помочь вернуть его к нормальной жизни.       Салли, стараясь не подавать виду, что на самом деле ей страшно, отважно встретила ледяной взгляд того, кто является ей лучшим другом. Или, быть может, даже больше, чем просто друг. Но она боялась, как бы это странно не могу, не за свою жизнь, а за жизнь Соника. Пусть все сотрудники этой психиатрической больницы твердят, что уважительно относятся к пациентам, она в это не верит. Она лично видела, как одного беднягу оглушили электрошокером, и потащили в другой кабинет, явно не для того, чтобы мило с ним поболтать. И почему она умудряется увидеть и услышать то, что ни в коем случае нельзя знать? Вот и думай после этого, кто тут больше всего попадает в курьёзные ситуации, она или Соник...       И на этот раз она не смогла отогнать надоедливых санитаров, которые как будто из-под земли появились, едва она лишь о них подумала, настолько неожиданно они ворвались в палату, швырнув её к стене, и быстрого связали руки и ноги Сонику. Он весьма яростно защищался и всё же не смог сдержать натиск, тем более когда ему вкололи снотворное. Салли задумчиво проводила его взглядом, не желая принять тот факт, что все считают его опасным для общества, и даже его верные друзья не так уж сильно надеются на его выздоровление и возвращение. Это не его вина, что в нём развилась такая тяжёлая болезнь, он всего лишь жертва обстоятельств. Помимо неё это понимает Тейлз, но и он не все может понять... — Не надейся, Соник, что я позволю тебе так просто сдаться и незаметно испустить дух. Я найду противоядие, мне нужно только время...       Хотелось бы ей не потерять веру в своё же убеждение, а то с таким то окружением ни в чем нельзя быть полностью уверенным. Салли так глубоко задумалась, что не увидела следившую за ней Эми, которая рассерженно зарычала при виде того, как Соник смотрит на Салли. Не-е-ет, Соник будет принадлежать только ей одной, а не какой-то там бурундучихе, рискнувшей посягнуть на её собственность. Но если она побьет Салли, то возникнут резонные вопросы, зачем она это сделала и по какому праву она решила решать её судьбу. У друзей слабо развито чувство логики. Но если она преподаст урок Сонику, то никто на это ничего не скажет, подумают, что он сам себя изувечил, тем более он стал таким отъявленным мазохистом...