Я хочу остаться

Осеннее утро как всегда радовало хмурым небом и отвратной погодой. Мелкий моросящий дождь кажется не прекращался ни на минуту, грозясь продолжиться не менее недели. Черт бы его побрал. Натянув на себя свой когда-то любимый серый свитер и нацепив все ту же злосчастную осеннюю куртку, сквозь которую ужасно сквозило, я отправилась на работу, пока мать спала, чтобы не нарваться на очередной скандал. После смерти отца мать работала на четырех работах, чтобы покрыть долги, в которые нас втащил Константин. Потом часть суммы выплатил Саша, а после смерти брата добился закрытия всего долга. А после моего выпуска из одиннадцатого класса мать попала в больницу, и теперь работать физически не может. Вот и пошла сразу после школы искать себе хоть какую-то работу чтобы выжить. Да уж, не так я себе представляла свои восемнадцать лет. Около выхода из подъезда стоял Саша. Видимо, уже собирался уезжать, ненадолго он здесь остановился. — Я хотел с тобой поговорить. Могу подвезти тебя до работы, не против? — Мать рассказала? — я сразу догадалась, откуда он узнал о том, что я работаю. — Отчасти. — Если скажу, что против, все равно не отстанешь? — Может бы и хотел, но это важно. Я молча проследовала за ним. Саша понял все без слов и не проронив ни слова, довел меня до машины. Я конечно знала, что дела у него в бизнесе шли хорошо, но не догадывалась, что настолько. На внутри дворовой площадке среди серых грустных машин красовалась новая красная ауди. Я прикинула в голове, сколько может стоить такая машина, и сразу же перехотела ехать до работы на ней. Нет, я все понимаю, красивая, удобная машина, но одна мысль о том, сколько придется работать, если я случайно что-то в ней сломаю, вводила в глубочайший ужас. — Саш, может я лучше сама дойду? — Тебя что-то смущает? — Ну что о тебе люди подумают, если ты меня до работы повезешь? Саша мой порыв не оценил, а лишь сильнее нахмурился. Я оглядела его полностью. Все те же каштановые волосы, необычно ярко-голубые глаза, черный свитер, синие джинсы, черное пальто и кожаные высокие ботинки. Он был аккуратно собран, чисто выбрит, вся одежда идеально отглажена, на руке виднелись недешевые часы. И я, в замызганном сером свитере, кое-как торчащем из-под уже давно отжившей свой век куртки. Застиранные джинсы и немного дырявые кроссовки, пропускавшие воду от вездесущих луж. Наспех заделанный на макушке хвост и полное отсутствие украшений, не считая золотых гвоздиков, подаренный отцом. Мда, быть может я бы и не так ужасно выглядела, если бы не сравнение. И мне попросту стало стыдно! Из-за того, что я так выгляжу. Не стоило все-таки соглашаться на его предложение. — Кать, мне абсолютно без разницы, что обо мне подумают совершенно незнакомые люди. А тебя я очень хорошо знаю, и мне важнее, что обо мне подумаешь ты. Так что садись, — ослушаться не получилось, передо мной безоговорочно распахнули пассажирскую дверь так, что отступать было некуда, пришлось садиться. Саша обошел машину и тоже залез внутрь. Было видно, что ему трудно начать разговор и слова подбираются с трудом, но все же он повернулся ко мне. — Почему ты мне не позвонила и не сказала, что мать попала в больницу? В этот момент я не знала, что ответить. Что я должна сказать? Что все еще не простила его по сути за то, в чем нет его вины? Что на эмоциях удалила все его контакты? Что поклялась не просить о помощи насколько бы сложно не было? И все лишь из-за гордости. — У меня нет твоих контактов. Я все удалила, — опустив глаза, крутила в руках край свитера. Да, сейчас я понимаю, насколько глупым был этот поступок. Возможно, если бы я попросила его помощи, матери не стало бы хуже. Мы медленно тронулись, и не спеша выехали к месту моей работы. То, что мать рассказала ему, где конкретно я работаю, было вполне предсказуемо. Почему-то я не подумала об этом вчера вечером, отправляя его к моей матери на беседу. — Даже те детские анкеты? Я специально выкупал старые свои номера, чтобы не пропустить твоего звонка. Кать, я серьезно очень хотел помочь. Я не мог узнать ваши счета для перевода средств, поэтому просто гасил часть суммы по долгу. И мне было поначалу стыдно возвратиться к твоей матери, посмотреть ей в глаза, а когда все же решился, она даже не стала открывать мне дверь. Все письма возвращались мне обратно. — Но в этой ситуации не было твоей вины. — Раньше ты считала по- другому, — Саша немного улыбнулся, а я вся покраснела. Да, мне стыдно за тот момент, когда в четырнадцать лет я кричала около нашего подъезда на всю округу, что больше его не люблю, а ненавижу, что не хочу его видеть, и чтобы он больше не возвращался. Порой хочется вернуться в детство и дать себе смачную пощечину за эти слова. Тогда он не заслужил такого отношения. Мы проезжали мимо давно знакомых серых домов, дождь все усиливался, люди на улице спешили по своим делам. Но для нас время будто замерло. Эти нелегкие четыре года вроде проложили между нами высокую, непреодолимую стену возраста и другого понимания, но порой казалось, будто ничего этого никогда и не было, и я все та же 13-летняя влюбленная в уверенного в себе Сашку, а он все тот же веселый и невероятно умный студент, которого мои родители считали частью семьи. Но теперь все по-другому. — Запиши мне свой номер, — он подал мне свой телефон с открытым набором номеров, — и сразу позвони себе, чтобы записать мой. — Зачем? — Чтобы больше не было таких ситуаций. Хочу перебраться обратно сюда. Мне нечего было ему ответить. Я молча набрала заветные одиннадцать цифр и сделала дозвон. Вскоре мы добрались до небольшого кафе, в котором я подрабатывала официанткой. Прежде чем выйти из машины, Саша остановил меня. — Я создал счет твоей матери и уже перевел туда некоторую сумму. Просто хочу, чтобы со следующего года ты пошла дальше учиться. — Нет, не хочу… — А я не смогу по-другому. Ты выучишься, все это время я оплачу вам все необходимое. А после сама уже решишь, — я вроде как снова попыталась возразить, но мне не дали, — Это не обсуждается. А теперь можешь идти. Я еще позвоню. Саша улыбнулся мне на прощание и уехал дальше. Я еще некоторое время стояла на улице, смотря ему в след и совершенно не понимала, как реагировать на это. Было ощущение, что это просто какой-то нереальный сон, и сейчас я проснусь, а все снова станет плохо. — Катя, иди быстрее в здание, а то простудишься! — из задней двери меня уже высмотрела наш менеджер и суетливо махала рукой. Вся моя жизнь начинала идти в непонятном для меня ключе, а началось все с какой-то однажды купленной пачки сигарет.