Shine

— Кто бы мог подумать, — низкий голос мёдом разливается по залу, заглушая звучание музыки и переговоры ночных посетителей. Последние переглядываются и втягивают головы в плечи, едва видят хозяина заведения. — Какими судьбами, господин охотник, да в мою скромную обитель? Голос действительно бархатный, нежно по коже, сладко до терпких ноток яда, который вот-вот, да начнёт капать с острых клычков. Хозяин обходит стойку по кругу, вставая прямо напротив посетителя, вокруг которого образовался круг отчуждения, едва он вошёл. Мужчина напротив не отводит взгляда, поднося ко рту стакан воды и делая несколько глотков. Всё здесь фонит магией, даже вода отдаёт признаков ворожбы. Съесть что-то здесь? Он ещё не настолько выжил из ума, как поговаривают в округе. — Не мог не навестить старого знакомого, — он делает упор на предпоследнем слове и тянет влажные от воды губы в усмешке. Взгляд напротив начинает отсвечивать, что остальные воспринимают как сигнал и спешно ретируются из заведения. Последний визит этого типа закончился пожаром. Что будет в этот раз — даже думать опасались. — А ты живучий кожаный мешок, — рыжеволосый вскидывает брови и складывает руки на груди, не пытаясь скрыть отросшие ногти. Мягкая ногтевая пластина заострилась и стала жёсткой, вспарывая кожу ладоней, если сжать кулаки. — Не сравнить с живучестью твоей шерстяной задницы. Брюнет знал, что донести стакан воды до рта не успеет. Даже не пытался. Поэтому только стряхнул остатки стекла с ладони, да привычно увернулся от ладошки с когтями, ловко перехватывая вторую. Лис в обличье человека грозно рычит и лягает босыми же ногами, пытаясь попасть по причинному месту, но кто такой Хосок, чтобы не знать все привычки рыжей бестии. Он ловко перехватывает и вторую руку, прижимает лиса животом к стойке и вжимается коленом между чужих ног, мгновенно обездвиживая. — Грабли убрал, кусок мяса! — Шшш… — Хосок зажимает опасные лапки одной рукой, чтобы второй погладить за мягким ухом и оставить на шее поцелуй. — Отпущу, только если пообещаешь на самом деле сожрать меня, а не пугать пустыми угрозами, Тэхен. В этот же момент коленом сильнее прижимается к паху и давит, заставляя лиса сдавленно выдохнуть и застонать. — Я правда хотел приехать раньше, золотце, — цепочка поцелуев по плечам, с которых зубами стаскивал шёлковую рубашку. — Но не смог, слишком далеко послали. — Действительно далеко послать тебя могу лишь я, — Тэхен поворачивает голову, встречаясь золотыми лисьими глазами с тёмными человеческими. Он ловит своё отражение, свой же взгляд встречает и начинает плавиться. — Только сначала ты всё-таки разберёшься с этой проблемой. На вздёрнутые брови лис демонстративно шевелит задницей и мужчина понимает, тут же расплываясь в улыбке… — Как прикажете, господин супруг, как прикажете. Дом, а вместе с ним и трактир, всё-таки сгорают, за чем издалека со слезами на глазах наблюдают местные головорезы. Трактир «Лисенок» пользовался популярностью у местных романтиков большой дороги, по большей части благодаря хозяину, которого все любили. И у которого был муж. Которого никто не любил. Кроме хозяина. Сам же хозяин был ревнив, но достаточно терпелив, чтобы дождаться мужа из заданий, куда его отправляла гильдия охотников. Но недостаточно хорошо контролировал свои силы, едва сам муж возвращался. В конце концов, когда ждёшь своего человека несколько тысяч лет и всё-таки находишь его, то подождать пару месяцев несложно, но очень раздражает. И что-то подсказывает доблестным служителям разбоя и грабежа, что в следующий раз сгорит к чёрту какой-нибудь ковен или гильдия охотников. Ну или не к чёрту… А к чьей-то рыжей макушке.